Емельян Пугачев: эффект народного самозванчества

Н. Эйдельман

Великая крестьянская война потрясает империю в 1773 и 1774 гг., но зарницы ее и поздние громы напол­няют все екатерининское царствование.

Пугачев был одним из почти сорока известных на сегодня самозванцев, принявших имя Петра III. […]

Сам эффект народного самозванчества изучался и изу­чается современной наукой. […] В других странах это ред­кие исключения, в русской же истории XVI — XIX вв. — три мощные волны самозванчества: царевич Дмитрий, Петр III и Константин (не говоря уже о нескольких само­званцах, именовавших себя именами других царей).

Одной из важных причин этого исторического явле­ния была особая роль царской власти при объединении Руси и ее освобождении от татарского ига. Эта роль заключалась в том, что на определенных исторических этапах монарх (московский князь, царь) возглавлял об­щенародное дело и становился не только вождем фео­дальным, но и героем национальным. Пожалуй, ни один, даже самый легендарный, король средневековой Англии или Франции не играл в народном сознании той роли, как на Руси Александр Невский, Дмитрий Донской, а также Иван Грозный (позже почти слившийся в памяти народной со своим дедом Иваном Третьим). Как изве­стно, идея высшей царской справедливости постоянно, а не только при взрывах крестьянских войн присутст­вовала в российском народном сознании. Как только не­справедливость реальной власти вступала в конфликт с этой идеей, вопрос решался в общем однозначно; царь все равно «прав»; если же от царя исходит неправота, значит, его истинное слово искажено министрами, дво­рянами или же этот монарх неправильный, подменен­ный, самозваный и его нужно срочно заменить настоя­щим…

Грань веков//В кн.: В борьбе за власть. М., 1988. С. 311-312.