Беды России имели причиной закрепощение крестьян

Н. Тургенев

[…] в европейских чисто-монархических государствах существовали некоторые учреждения, кои давали всему гражданскому и политическому составу государства не­которую правильность, некоторую стройность и поря­док. Такие учреждения имели основание историческое, развитие их совершалось в продолжение целых веков. Как народ, так и тогдашние правительства свыкнулись с образовавшимся мало-помалу порядком вещей. По сей-то причине и существовало в понятиях народных ясное и твердое сознание законности, так что каждый почитал себя более или менее огражденным и в лице своем и в своем имуществе. И подлинно: более или менее правильное управление, существование порядоч­ных судов с порядочным судопроизводством достаточно обеспечивали подданных в их гражданских и человече­ских правах.

Историческая жизнь русского народа не пришла и не могла прийти к подобным результатам. Более двух веков Россия страдала под татарским игом. Страдать не то, что жить. Когда народ страдает, тогда он едва ли живет. Татарское иго оставило после себя печальные следы, которые, к несчастию, и до сего времени слиш­ком заметны и чувствительны. После татар Россия воз­родилась, но возродилась в совершенно ином духе, на совершенно иных основаниях. Она пошла иным путем, и древнее прошедшее осталось без влияния на новые судьбы России. Наконец явился Петр I и отодвинул еще далее древнее и новое прошедшее, указав России новый путь, новый совершенно и во всех отношениях. Дурно ли, хорошо ли сделал Петр I, мы не беремся разрешить сего вопроса. Дело в том, что теперь для России нет пути иного, как путь, указанный Петром, путь к Европе, к европейской образованности, к евро­пейской жизни.

При таких судьбах России, при таких изменениях в направлении жизни русского народа, нет ничего уди­вительного, что в России не образовалось ни здравых преданий, ни постоянных благотворных нравов и обы­чаев, привычек, кои заменяют иногда законодательство; не развилось того чувства, того сознания законности, которые мы встречаем в иных землях. Скажем, однако же, что все сии роковые неудобства, все сии огромные препятствия могли бы, вероятно, хотя частию, быть преодолены природными способностями русского наро­да, если бы иное бедствие, величайшее из всех, не по­стигло Россию, бедствие, которое все парализовало, все растлило, все исказило, все унизило, все деморализова­ло. Это: закрепощение крестьян.

Актуальная информация Кейтеринг у нас на сайте.

Все вредное, все бедственное для России в последние два с половиной столетия имело главным источником, главною причиной закрепощения крестьян. В России, конечно, многие признавали несправедливость рабства в нравственном и христианском смысле; многие нахо­дили даже, что оно вредно и в хозяйственном отноше­нии. Но весьма немногие следили за всеми многораз­личными последствиями, которые оно имело для харак­тера народного, для нравственности народной, для по­нятия о праве, о правде, о справедливости, для понятия о достоинстве человека и гражданина.

Мы заметили выше, что в иных государствах, не­смотря на чисто монархический образ правления, об­разовалось и существовало в народе чувство и понятие законности. Сего чувства, сего понятия не было и нет в России. Произвол, произвол везде и во всем — вот главный, преимущественный инстинкт русского челове­ка. С теми нравами, с теми обычаями, с теми привыч­ками, кои возникли в русском народе при существова­нии рабства, можно ли было ожидать какого бы то ни было здравого, утешительного развития в жизни народ­ной? Справедливо было признано, что рабство портит и развращает еще более властителя, нежели подвласт­ную ему жертву. А сии-то самые властители и стояли во главе народа и руководили им на пути гражданст­венности!

Взгляд на дела России. Лейпциг, 1862. С. 21 — 24.