Русская интеллигенция — единственная в своем роде

Зернов, Российская империя, Цитаты и извлечения для рефератов

Н. Зернов

Русская интеллигенция — единственная в своем роде. Ни в одной стране мира не было хотя бы отчасти подобной социальной группы. Ее нельзя назвать классом, так как она не имела единого экономи­ческого базиса. Ее представляли члены старинных аристократичес­ких родов, таких как князья Долгоруковы, Шаховские, Оболен­ские, Трубецкие. В ее среде можно было встретить известных про­мышленников и купцов: Морозовых, Коноваловых, Третьяковых, Поляковых и Бурышкиных. Ее сердцевину составляли люди гума­нитарных профессий, но к ней относились и пролетарии умствен­ного труда, выходцы из нижних слоев русского общества.

В еще меньшей степени интеллигенция была политической партией в общепринятом смысле слова. Ее члены исповедовали разнообразные политические убеждения, от либерализма и соци­ализма — до коммунизма и анархизма. Одни были конституцион­ными монархистами, другие — республиканцами. Одни одобряли терроризм, другие были пацифистами и отказывались противить­ся насилием даже злу. Русскую интеллигенцию неправомерно отождествлять с интеллектуальной и артистической элитой стра­ны. Многие выдающиеся ученые и писатели находились вне ее ря­дов, а наиболее рьяные ее представители довольствовались не­многими теориями, принятыми ими на веру, как, например, идея прогресса, дарвинизм или диалектический материализм. Нако­нец, интеллигенция, строго говоря, не была едина и по нацио­нальному составу — с конца девятнадцатого столетия она включа­ла выходцев из многих народностей империи — немцев, грузин, армян, татар и особенно евреев, игравших важную и иногда реша­ющую роль в ее деятельности.

Хотя интеллигенция — это не класс, не партия, не профессио­нальное объединение, она ни в коей мере не была аморфна. Напро­тив, она была настолько ярко очерчена, отлична от остального на­селения, что ее представители распознавали друг друга не только по мировоззрению, но даже по платью, манерам, речи.

Писатели Анненков, Бердяев, Бунаков-Фундаминский, Степун, Варшавский и другие, затрудняясь в определении характера этой необычной социальной группы, сравнивали интеллигенцию с ре­лигиозным орденом.

<…> Как всякий орден, русская интеллигенция имела собствен­ные символ веры, дисциплину и традиции. Она прославляла своих святых и мучеников, проклинала еретиков и отступников. Ее пред­ставители, готовые вступать в бой, не боялись трудов и опасностей, с мужеством и настойчивостью приносили все новые жертвы. Од­нако существовало и принципиальное отличие между орденами — светским и религиозным. Интеллигенция не имела писаного уста­ва, иерархии и собственной организации. Это независимое движе­ние — одно из проявлений способности русских действовать без подчинения какому-либо лицу, издающему декреты и налагающе­му на всех единую волю.

Русское религиозное возрождение XX века. Париж, 1974. С. 18-20.