Достоевский о конфликте русской традиции и реформ Петра I

Ф. Достоевский

[…] Петра можно назвать народным явлением настоль­ко, насколько он выражал в себе стремление народа об­новиться; дать более простору жизни — но только до сих пор он и был народен… Выражаясь точней, одна идея Пет­ра была народна. Но Петр как факт был в высшей степени антинароден… Во-первых, он изменил народному духу в деспотизме своих реформаторских приемов, сделав дело преобразования не делом всего народа, а делом своего только произвола. Деспотизм вовсе не в духе русского на­рода… Он слишком миролюбив и любит добиваться своих целей путем мира, постепенно. А у Петра пылали костры и воздвигались эшафоты для людей, не сочувствовавших его преобразованиям… То самое, что реформа главным об­разом обращена была на внешность, было уже изменою народному духу… Русский народ не любит гоняться за внешностию: он больше всего ценит дух, мысль, суть дела. А преобразование было таково, что простиралось на его одежду, бороду и т.д. Народ и отрекся от своих добро­желателей-реформаторов, не потому, конечно, чтобы лю­бил бороду, гонялся за одеждой, а потому, что такой пре­образовательный прием был далеко не в его духе. И чем сильнее было на него посягательство сверху, тем сильнее он сплачивался, сжимался. Борода и одежда сделались чем-то вроде лозунга. Может быть, именно под влиянием подобных обстоятельств и сложилась в нашем мужике та­кая неподатливая, упорная, твердая натура.

Два лагеря теоретиков. Полн. собр. соч. в 30 т. Л., 1980. Т. 20. С. 15.