Русский народ противился не знаниям, а иноземному образу жизни

Н. Костомаров

Заметим, что все распоряжения тогдашнего времени, касавшиеся внешней стороны жизни, столько же раз­дражали современников Петра, сколько принесли вреда России в последующее время. Они-то приучили русских бросаться на внешние признаки образованности, часто с ущербом и невниманием к внутреннему содержанию. Русский, одевшись по-европейски, перенявши кое-какие приемы европейской жизни, считал себя уже образо­ванным человеком, смотрел с пренебрежением на свою народность; между усвоившими европейскую наруж­ность и остальным народом образовалась пропасть, а между тем в русском человеке, покрытом европейским лоском, долго удерживались все внутренние признаки невежества, грубости и лени; русские стремились более казаться европейски образованными, чем на самом деле быть ими. Это печальное свойство укоренилось в рус­ском обществе и продолжает господствовать до сих пор; его внедрил в русские нравы Петр Великий своим желанием поскорее видеть в России подобие того, что он видел за границей; с другой стороны, его деспоти­ческие меры, внушая омерзение в массе народа ко все­му иностранному, только способствовали упорству, с которым защитники старины противились всякому про­свещению. Некоторые находят, что Петр действовал в этом случае мудро, стремясь сразу переломить русскую закоснелость в предрассудках против всего иноземного, с которым неизбежно было введение просвещения. Мы не можем согласиться с этим, и думаем, что русский народ вовсе не так был неприязнен к знакомству со знаниями, как к чужеземным приемам жизни, которые ему навязывали насильно. Можно было, вовсе не за­ботясь о внешности, вести дело внутреннего преобра­зования и народного просвещения, а внешность изме­нилась бы сама собою.

Русская история в жизнеописаниях ее глав­нейших деятелей. СПб., 1892. Т. 2. С. 40.