Освобождение крестьян в России
К. Кавелин
Почти безусловная зависимость одного лица от другого в сфере гражданской есть всегда, без исключения, источник необузданного произвола и притеснений, с одной стороны, и раболепства, лжи и обмана — с другой. Насилие и хитрость соответствуют друг другу и потому всегда идут рядом, поддерживая и развивая себя взаимно. Конечно, люди мыслящие, одаренные благородным сердцем, воспитавшие в себе возвышенные понятия о вещах, более или менее счастливо избегают тех крайностей, в которые неудержимо влечет помещичье крепостное право; но число этих избранных очень невелико; большинство даже образованных и просвещенных владельцев не в силах, если б и хотело, беспрерывно вести упорную борьбу со страстями своими и всю жизнь их сдерживать, но, напротив, легко отдается их влечению. А что сказать о помещиках необразованных, которых так много? К стыду нашему должно сознаться, что они своею необузданностью представляют горестные образцы того, как низко может упасть человек, когда разум и сердце, а за недостатком их закон и общество не сдерживают грубых его порывов. Архивы судебных и полицейских мест содержат в себе обильные материалы для страшной летописи человеческого унижения вследствие невежества и рабства. Они так многочисленны, так всем известны, что горько и больно русскому сердцу вспоминать их…
Всякий владелец, конечно, испытал на себе и знает, как самые благие намерения в отношении к крепостным, как самое человеколюбивое к ним расположение мало-помалу уступают место равнодушию, досаде, строгости, суровости, ожесточению и, наконец, тиранству. Рабство, несправедливо, незаслуженно тяготеющее на крепостных, развило в них в высокой степени хитрость, лукавство и злонамеренность или, по крайней мере, равнодушие к господам. Каков бы ни был барин, они непременно прежде всего всячески стараются обмануть его, и чем он добрее и снисходительнее, тем они больше его обманывают.
Вина всего этого, очевидно, в крепостном праве. А между тем при всем доброжелательстве помещик теряет, наконец, терпение; неблагодарность крепостных его невольно раздражает, и вот он начинает все строже и строже с них взыскивать за их дурные чувства и приучается мало-помалу их презирать и ненавидеть. Последствия таких чувств в отношении к лицам, с которыми можно делать почти все что угодно, угадать нетрудно.
Записка об освобождении крестьян в России. 1855 // Собр. соч. в 4 т. СПб., 1898. Т. 2. С. 29-30.