АРАКЧЕЕВ АЛЕКСЕЙ АНДРЕЕВИЧ (23.09.1769—21.04.1834), ГРАФ, ГЕНЕРАЛ-ОТ-АРТИЛЛЕРИИ, ЧЛЕН ГОСУДАРСТВЕННОГО СОВЕТА, СЕНАТОР, ГЛАВА «РУССКОЙ ПАРТИИ» В ЦАРСТВОВАНИЕ АЛЕКСАНДРА I.

АРАКЧЕЕВ Алексей Андреевич (23.09.1769—21.04.1834), граф, генерал-от-артиллерии, член Государственного Совета, сенатор, глава «русской партии» в царствование Александра I.

Род Аракчеевых не отличался родовитостью и знатностью. Он происходил от Фомы Аракчеева, пожалованного поместьем в Бежецкой пятине в 1607. Правнук его, Иван Степанович, отличился в войне с Польшей при царе Алексее Михайловиче, проявив «ратоборство и храбрость». Прадед Аракчеева участвовал почти во всех войнах Петра I, а дед был убит в 1735, во время похода русской армии в Крым. Отец Аракчева, Андрей Андреевич, служил в лейб-гвардии Преображенском полку, вышел в отставку в чине поручика, женился на Е. А. Витлицкой и занялся хозяйством. По наследству ему досталось небольшое с. Гарусово в Вышневолоцком у. Воспитанием Аракчеева занималась мать, набожная, умная, властная и энергичная женщина, державшая всю семью в строгости и послушании. Она привила Аракчееву стремление к постоянному труду, строгому порядку, аккуратности и бережливости. Грамоте и арифметике его учил сельский дьячок.

В 1785 Аракчеев поступил в одно из лучших военных заведений России — Петербургский артиллерийский и инженерный шляхетский корпус. В нем преподавали арифметику, геометрию, начала тригонометрии, фортификацию и артиллерийское дело, изучали французский, немецкий и латинский языки. В «верхних» классах преподавание велось только на иностранных языках. Из «изящных» дисциплин кадет обучали танцам и фехтованию. Кадет воспитывали «в страхе Божием и в страхе розог». Аракчеев получил репутацию «отличного кадета как по наукам, так и по поведению». Он особенно отличался в изучении военно-математических наук, не имея больших склонностей к гуманитарному циклу. При этом он свободно читал по-французски, но имел плохое произношение, по-немецки же говорил довольно бегло. В чине сержанта Аракчеев был назначен преподавателем арифметики и артиллерии (1784). Как усердный кадет и одновременно наставник младших по корпусу он в 1786 был награжден за отличие серебряной медалью. В 1787, по завершении курса обучения, Аракчеев, как один из лучших выпускников, был оставлен в корпусе преподавателем математики и артиллерии. В 1789 он получил чин подпоручика артиллерии и был назначен командиром одной из лучших артиллерийских команд корпуса. Тогда же Аракчеев составил учебное пособие «Краткая артиллерийская записка в вопросах и ответах», внеся определенный вклад в развитие военного образования в России.

В 1792 он был назначен в качестве артиллериста-практика на службу в Гатчину в войска вел. кн. Павла Петровича. Убедившись в опытности Аракчеева в артиллерийском деле, наследник назначил его командиром артиллерийской роты и произвел в капитаны от артиллерии. В короткий срок Аракчеев привел в образцовый порядок всю гатчинскую артиллерию и хозяйственную часть войск. В 1793 он был произведен в майоры артиллерии. В подчинении Аракчепева оказались все гатчинские войска и жители Гатчины. В 1796 ему был присвоен чин подполковника, а в конце года и полковника артиллерии. После восшествия на престол Павла I Аракчеев, наряду со всем прочим, был произведен в генерал-майоры и получил богатую Грузинскую вотчину в Новгородской губ. В день коронации Павла I состоялось пожалование Аракчеева баронским титулом. Затем ему были одновременно поручены три должности: коменданта Петербурга, командира Преображенского полка и генерал-квартирмейстера всей армии (1797). Аракчеев обучал военному делу наследника престола, вел. кн. Александра Павловича, будущего Александра I.

Стиль деятельности Аракчеева отличался жесткой требовательностью, педантичностью и крайней дисциплиной, личным самоограничением, невероятной работоспособностью. После кратковременной опалы, в 1799 Аракчеев получил должность инспектора всей артиллерии и был пожалован графским титулом. В его герб император сам вписал девиз: «Без лести предан». Однако вскоре последовала вторая опала. Накануне переворота 11 марта 1801 Аракчеев был вызван Павлом І, однако заговорщики помешали ему приехать в Петербург. Возвращенный на службу Аракчеев был назначен инспектором всей артиллерии (1803—08). На этом посту он внес огромный вклад в переустройство всего артиллерийского дела в русской армии. Под его руководством была создана первоклассная по тому времени артиллерия, прекрасно показавшая себя в сражениях 1805—09 и сыгравшая немалую роль в Отечественной войне 1812. Военно-административная деятельность, а не вопросы стратегии, была подлинным призванием Аракчеева, который в силу этого обстоятельства не принимал участия в боевых действиях. Современные историки приходят к выводу, что он был блестящим военным организатором, новатором, талантливым реформатором и организатором. В 1808 Аракчеев был назначен военным министром. Управлять военным министерством Аракчееву приходилось в условиях военного времени. Россия вела войны с Персией (1804—13), Турцией (1806—12), со Швецией (1808—09), с 1809 находилась в состоянии войны с Австрией и в результате участия в «континентальной блокаде» — с Англией. За два года (до 1810) Аракчеев сумел провести ряд значительных преобразований, особенно в комплектовании и обучении строевого состава. Значительные перемены произошли на заводах, выпускавших оружие и боеприпасы. При непосредственном участии Аракчеева был создан Военно-учебный комитет и начат выпуск «Артиллерийского журнала». Император доверил ему прием на службу и увольнение по своему усмотрению чиновников комиссариатского и провиантского департаментов. В ходе русско-шведской войны 1808—09 Аракчеев с присущей ему энергией сумел наладить снабжение действующей армии всем необходимым: обученными рекрутами, провиантом, фуражом, оружием, боеприпасами. Им были приняты необходимые меры по укреплению Балтийского побережья России. Наиболее значительной была роль Аракчеева в непосредственном воздействии на ход военных операций. Именно его настойчивость заставила предпринять русские войска труднейший переход по льду Ботнического залива, перенести боевые действия на территорию Швеции. В результате в состав России вошла Финляндия.

В 1810 Аракчеев в знак протеста против поведения Императора, который скрыл от него подготовку «Учреждения Государственного Совета», покинул пост военного министра. По его рекомендации на пост военного министра был назначен М. Б. Барклай де Толли. Вскоре, по категорическому настоянию Александра I, Аракчеев возглавил департамент военных дел в Государственном Совете. 14 июня 1812 он был вновь призван к управлению военными делами. В дальнейшем Аракчеев не без основания отмечал: «Вся французская война шла через мои руки, все тайные донесения и собственноручные повеления императора». Он «исполнял должность почти единственного секретаря Государя во время Отечественной войны» и был единственным докладчиком у Александра I практически по всем вопросам: военным, дипломатическим, управлению, снабжению армии и т. п., ведя грандиозную работу, без которой невозможно было вести военные действия против Наполеона. Такова же была его роль и в кампании 1813—14. Летом 1814 император хотел наградить Аракчеева званием фельдмаршала за успехи в организации русской армии, однако тот категорически оказался. Таким образом, Аракчеев был одной из ключевых фигур Отечественный войны, достойной стоять в одном ряду с Александром I, М. И. Кутузовым, М. Б. Барклаем де Толли, Ф. В. Ростопчиным, А. С. Шишковым. Со 2-й пол. 1814 все дела, касающиеся государственного устройства и управления, рассматривались и готовились к докладу Монарху только через канцелярию Аракчеева. Через него шли представления всех министерств и даже мнение Государственного Совета. В авг. 1818 он был назначен руководителем канцелярии Комитета министров и тем самым получил официальную возможность влиять на важнейшие решения. Практически именно Аракчеев осуществлял в то время, наряду с Александром I, общее руководство внутренней политикой России, беря на себя бремя исполнения непопулярных решений. Только ему полностью доверял монарх.

В 1817—25 по поручению Александра I Аракчеев занимался организацией военных поселений, будучи назначенным их начальником. Первоначально он был противником создания военных поселений, но затем подчинился воле Государя. В проекте военных поселений имелось рациональное зерно, о котором умалчивали историки либерального и социалистического толка. Военные поселения, по замыслу Царя, должны были значительно сократить государственные расходы на содержание армии, ликвидировать рекрутские наборы в мирное время и тем самым облегчить экономическое положение страны, создать зажиточное военно-земледельческое сословие, обеспечить прикрытие границ и сократить передислокацию войск в случае военных действий. В управлении военными поселениями чисто военные функции (боевая подготовка войск) сочетались с хозяйственными (организация строительных и мелиоративных работ, транспорта, промышленности и сельского хозяйства). Одновременно при их создании использовались крайние формы принуждения (насильственное прикрепление поселян к земле, лишение их права заниматься торговлей, отходничеством и промыслами, регламентация многих сторон жизни и т. д.), что приводило к разорению поселенческих крестьян и иногда довольно масштабным волнениям и даже восстаниям.

Одновременно с организацией военных поселений Аракчеев разработал по поручению Царя в 1818 проект освобождения крестьян. Согласно этому проекту крепостные крестьяне с согласия помещиков постепенно выкупались казной. Кроме того, государство должно было выкупать по две десятины пахотной земли на каждую ревизскую душу. На покупку крестьян и земли правительство должно было отпускать ежегодно по 5 млн. руб. Проект Аракчеева получил одобрение Александра I, но вместе с тем стал известен дворянским кругам и вызвал с их стороны сильное противодействие. В итоге Александр I не стал представлять его на обсуждение в Государственный Совет.

В 1823—24 Аракчеев выступил с санкции Императора фактическим главой «православной оппозиции» или «русской партии», которая смогла добиться в 1822 запрета масонских лож и отправить в 1824 в отставку кн. А. Н. Голицына, министра духовных дел и народного просвещения, который был проводником экуменического и мистико-космополитического курса в конфессиональной политике и в образовании. Аракчеев опирался в борьбе против Голицына на архимандрита Юрьевского Фотия (Спасского), митр. Серафима (Глаголевского), А. С. Шишкова, М.Л. Магницкого и др. Вопрос о существовании и деятельности «русской партии» одним из первых поставил эмигрантский историк П. Н. Богданович. Опираясь на донесение французского посла Лаферонне, который писал в окт. 1823 о «русской партии» и ее главе — Аракчееве, Н. П. Богданович высказал ряд интересных соображений о «русской партии», которые не могут игнорироваться историками, заинтересованными в объективном исследовании жизни и деятельности Аракчеева. В частности, он писал: «Кто мог быть на верхах этой партии? Можно думать, что к ним в свое время принадлежали — великая княгиня Екатерина Павловна, генерал князь Багратион, председатель Государственного Совета Салтыков, председатель Комитета министров Вязьмитинов, государственный секретарь Шишков, генерал-адъютант Балашов — все люди, с которыми Аракчеев был очень близок и которые его очень ценили. Русские историки к вопросу о “русской партии” в эпоху Александра еще не подходили серьезно, а самое главное — беспристрастно: в России защита русских интересов почти всегда была занятием проигрышным, вплоть до лишения жизни (император Павел I и Александр II). Для нас же упоминание французского посла — очень ценно, как лишняя, новая и достоверная данная к пониманию Аракчеева, его государственной деятельности, и просто, как цельного русского человека. И это упоминание еще больше объясняет причины той вражды, которая преследовала гр. Аракчеева безостановочно. Не трудно представить себе, что предпринимали другие “партии”, чтобы парализовать деятельность их общего врага — “русской партии”, а в особенности ее возглавителя». Ныне очевидно, что Аракчеев способствовал установлению основ того курса, который уже в царствование Николая I стал ассоциироваться с формулой гр. С. С. Уварова: «Православие — Самодержавие — Народность».

2-я пол. 1825 — н. 1826 стали переломными в политической карьере Аракчеева. В июне 1825, отправляясь на юг, после периода длительных раздумий и колебаний, Александр І поручил Аракчееву разобраться с делом о декабристском заговоре, основные фигуры которого давно были известны Царю. Однако 10 сент. в Грузине дворовые люди убили Н. Ф. Минкину — экономку графа, которая была его фавориткой более 25 лет. Аракчеев был настолько потрясен ее смертью, что впервые в своей сознательной жизни не смог вести государственные дела и не выполнил важнейшего поручения монарха. Хорошо информированные современники считали, что если бы Аракчеев вовремя осуществил расследование, то «никогда бы возмущения гвардии 14 дек. на Исаакиевской площади не случилось — затеявшие бунт были бы заблаговременно арестованы». Вторым ударом для Аракчеева стала неожиданная кончина Императора 19 нояб. 1825. Заняв престол в беспрецедентно тяжелой обстановке, Николай I пошел на некоторые уступки т. н. «общественному мнению» и освободил Аракчеева от заведования делами Комитета министров. За ним некоторое время сохранялась лишь должность главного над военными поселениями начальника, но и на ней он пробыл недолго. В апр. 1826 новый Император удовлетворил просьбу Аракчеева о бессрочном отпуске для поездки за границу на лечение. Там Аракчеев издал собрание писем к нему Александра I. После возвращения из-за границы граф постоянно жил в Грузине, изредка выезжая к друзьям и родственникам, полностью отойдя от какой бы то ни было политической деятельности.

В последние годы жизни Аракчеев особенно много занимался устройством имения, старался вникнуть во все стороны хозяйственной жизни, читал много литературы по экономике. Благодаря его патронажу, крестьяне в Грузине жили в основном в достатке, многие дома были крыты железом, имелся госпиталь, где крестьяне могли получить бесплатную медицинскую помощь, здесь же по инициативе Аракчеева был создан заемный банк для крестьян, где они были обязаны брать ссуды для покупки семян, скота и т. д. При этом Аракчеев был строгим хозяином и наказывал за пьянство и лень. Само Грузино было обустроено по проектам лучших архитекторов и художников того времени.

После смерти Александра І Аракчеев составил завещание на сумму 50 тыс. руб. для написания полной и достоверной книги о жизни и деятельности своего покровителя, которую следовало издать через 100 лет, когда этот капитал должен был вырасти минимум до 800 тыс. руб. Очевидно, что он не боялся суда истории и ждал времени, когда страсти вокруг его имени улягутся и он мог бы рассчитывать на взвешенную и объективную оценку своей деятельности. Незадолго до смерти Аракчеев внес в казну 300 тыс. руб. На проценты с них должны были постоянно учиться 12 воспитанников Новгородского кадетского корпуса. После смерти Аракчеева, поскольку он не вписал в завещание имени наследника, Николай І особым указом передал Грузино, а также деньги, вырученные от продажи принадлежавших Аракчееву недвижимого и движимого имущества с аукциона, в распоряжение Новгородского кадетского корпуса, который стал именоваться Аракчеевским. Сюда же была передана значительная часть богатейшей библиотеки Аракчеева, составляющей 15 тыс. томов, в т. ч. на иностранных языках, и его архива.

Лит.: Аракчеев: свидетельства современников. М., 2000; Башилов Б. Борьба «русской партии» против масонства в царствование Александра I. В кн.: Б. Башилов. История русского масонства. Александр I и его время. М., 1994. Вып. 9—11; Богданович П. Н. Аракчеев, граф и барон Российской империи. Буэнос-Айрес, 1956; Борисевич А. Т. Аракчеев А.А. // Военная энциклопедия. 1911. Т. 2; Кандаурова Т. Гений зла и блага. Слово в защиту Аракчеева // Родина. 2000. № 3; Кизеветтер А. А. Император Александр I и Аракчеев // Исторические силуэты. Ростов-н/Дону, 1997; Струков Д. П. Аракчеев, граф Алексей Андреевич. СПб., 1894; Томсинов В. А. Временщик (А. А. Аракчеев). М., 1996; Федоров В. А. М. М. Сперанский и А. А. Аракчеев. М.,1997; Ячменихин К. М. Алексей Андреевич Аракчеев // Российские консерваторы. Под ред. А. Н. Боханова. М., 1997.