Россия после Петра: Анна Иоанновна

Российская империя, Соловьев, Цитаты и извлечения для рефератов, ЯАвторы Монархия, Романовы

С. Соловьев

Уже в мае 1730 г. иностранные министры замечают, что Бирон и Левенвольд управляют императрицею как хотят и русские ненавидят этих немцев […].

Национальное чувство было сильно оскорблено, но в то же время обнаружилось посягательство и на матери­альное благосостояние. Мы видели, что уже в Курляндии жаловались на сильную роскошь, которою отличался двор герцогини-вдовы. Сама Анна любила роскошь, раз­влечения, празднества; люди, к ней близкие, чужие для России, спешили весело пожить на чужой счет, ибо по­лучали деньги даром от щедрот императрицы. И вот праздник следовал за праздником, бал сменялся маскерадом, и отличались они необыкновенною роскошью, требовали огромных издержек. […]

Не забудем, что эти великолепные праздники, «при­чем машкарадное платье всегда переменялось», проис­ходили в государстве чрезвычайно бедном. Знать была очень небогата: обязанная службою, она, если б даже хотела и умела, не могла успешно заниматься хозяйст­венною деятельностию, откуда и неодолимое у многих стремление увеличивать свои скудные доходы служебными же средствами на счет казны, на счет управляе­мых и подсудимых. При Петре Великом было тяжело, принуждены были для нужд военных и преобразователь­ных платить много; разорил Петербург, где нужно было строить домы, где жизнь была дорога вдали от деревень, доставлявших продовольствие; но зато не было никакой роскоши, сам царь подавал пример сокращения расходов вследствие умеренности и простоты жизни. При Екате­рине I и Петре II отдохнули от войны и сильного пре­образовательного движения, успели перебраться и в Мо­скву; удобства жизни увеличивались, но роскоши замет­но не было. Теперь, со вступлением на престол Анны, начинается сильная роскошь; к каждому празднику но­вое платье! До сих пор богатый человек, т.е. имевший много деревень, доставлявших ему много съестных при­пасов, показывал свою роскошь тем, что давал сытные пиры, кормил много приживальцев и приживалок, со­держал большую дворню, множество лошадей; но денег было мало, и потому не щеголяли переменным платьем, не стыдились, по старине, носить платье отцовское и материнское; а теперь требуется к каждому празднику новое платье: где же взять денег на покупку дорогих заморских материй? Приходится продавать деревни! Ро­пот страшный: вздыхают о временах Петра Великого, о знаменитых, теперь уже, несмотря на близость, баснос­ловных временах простоты и умеренности, временах го­нения на роскошь. Неудовольствие не могло ограничить­ся знатью, людьми, имеющими приезд ко двору. В мир­ные царствования Екатерины I и Петра II при убежде­нии, что надобно льготить крестьянина, от благосостоя­ния которого зависит благосостояние других частей на­родонаселения, смотрели сквозь пальцы на доимки; но зачем теперь вдруг приводятся в исполнение строгие указы против доимок? Разве нужно заводить снова вой­ско и флот, разве снова швед вступил в русские пре­делы? В три месяца помещики, архиереи и монастыр­ские власти должны заплатить доимки; на помещиках или их приказчиках офицеры правят доимки. Войны нет — куда же пойдут деньги? На фаворитов-немцев, на балы и маскарады!

История России с древнейших времен. В 15 кн. М., 1963. Кн. 10. С. 264-265.