Противоестественные пороки в Московии
Н. Чернышевский
В чувственной любви многие предавались таким излишествам и порокам, что Флетчер замечает: «Я не хочу говорить об этом, потому что это слишком гнусно, так что позорно и рассказывать. Вся страна наводнена всевозможными грехами этого рода». [Петрей говорит, что в его время часто небогатый служилый или торговый человек сам предлагал свою жену богатому человеку за несколько рублей, и даже сам стоял на стороже во время любовного свидания, пока жена не отдаст ему полученную плату]. Петрей, Олеарий, Рейтенфельс и Карлейль говорят, что [противоестественные] пороки в Московии столь же часты, как и безнаказанны, что подобными привычками хвастают как делом хорошего тона, что на улицах показываются райки с марионетками, представляющими неблагопристойные сцены и что на эти представления смотрят молодые люди обоего пола, даже мальчики и девочки. Путешественники упоминают и о следствиях обычая женить малолетнего мальчика на взрослой девушке, — следствия этого обычая бывали приятны для свекра, и потому духовенство напрасно усиливалось препятствовать подобным бракам. Нечего говорить о том, что все эти гнусные привычки имели чисто восточный характер.
Очень наивны кажутся после этого предположения, что сближение с Западной Европой могло иметь дурное влияние на нашу нравственность.
По крайней мере, не из Западной Европы перешло к нам очень игривое устройство, которое до недавнего времени сохраняли в столицах (а в иных провинциях, говорят, сохраняют и до сей поры) торговые бани, в которых [все — и] мужчины и женщины моются вместе, — это [прекрасное] устройство подробно описано путешественниками, прибавляющими рассказы о различных виденных ими случаях самого наглого цинизма со стороны женщин, которые вовсе не принадлежали к записным жертвам порока. Кто читал хотя что-нибудь о Востоке, тому ясна связь этих фактов с гаремной жизнью.
Не нужно ничего говорить о том, какой характер имели семейные отношения при подобной обстановке. Не будем распространяться о суровости отношений отцов к детям, хозяев к домашней челяди, мужей к женам, — тем более, что слишком ясные следы этих привычек сохранились до сих пор. Но, кстати, заметим, что у Герберштейна есть анекдот, подтверждающий давность знаменитогопреданья, будто, по мнению русских жен, муж мало любит жену, если мало бьет ее. […] Несмотря на всю неправдоподобность предположения, что может человек измерять степень любви силою побоев, невозможно сомневаться в том, что это соразмерение действительно существовало: если бы Герберштейн сам выдумал приводимый им анекдот, но ведь не из Герберштейна же узнали о неразрывности любви супружеской с побоями те простолюдины, от которых вы слышите подобные рассказы. Надобно также вспомнить изречение, столь часто повторяемое нашим народом «кого люблю, наказую», и пословицу «жену люби, как душу, трепи, как грушу» и т.д., и т.д. Кстати, бывали иногда люди, которые считали клеветою или непониманием [русской символистики] уверение иностранных писателей, что знаменитый элемент наших свадебных обрядов — плеть, по смыслу народного обычая, вручается мужу не для одной аллегории, а для серьезного употребления [кроме фактов сохранившегося до сих пор быта, подтвердим серьезное значение свадебной плети следующими строками Кошихина из описания царской свадьбы: «И протопоп, устрояся во одеяние церковное, начнет их венчати по чину; а по венчании подносит им из единого сосуда пити вина французского красного, и снимет с них церковные венцы, и возложат на царя корону. И потом протопоп поучает их, как им жити: жене у мужа быти в послушестве и друг на друга не гневатися, разве некие ради вины мужу поучити ее слегка жезлом». Впрочем, мы ошиблись: здесь не плетка, а жезл, потому и свидетельство Кошихина нейдет к делу].
О церемониях свадебного пира и т.д. с их циническими подробностями относительно состояния невесты мы не говорим, — не говорим и вообще о церемониях и обрядах домашней жизни наших предков, — восточный характер всего этого так и режет глаза своею решительною несообразностью с основными качествами славянского характера. Коренной славянский смысл их совершенно закрывается чисто азиатскою формою, в какую облеклись они.
Собрание писем царя Алексея Михайловича с приложением «Уложения Сокольничья Пути» и проч., издал Петр Бартенев. Поли. собр. соч.: В 15 т. М., 1948. Т. 4. С. 259-260.
Миниатюра: З.И. Летунов. Русские бани
