Образование за границей далось русским людям с большим трудом
Г. Плеханов
[…] крайне трудно было московским людям усваивать себе хотя бы чисто технические знания. Еще Фоккеродт говорил, что их заграничные поездки не принесли никакой пользы. Как утверждал он, сам Петр скоро убедился, что москвитяне возвращались домой почти с таким же запасом сведений, с каким уезжали за границу. Ключевский склонен был принять это мнение Фоккеродта. Он говорит: «Петр хотел сделать дворянство рассадником европейской военной и морской техники. Скоро оказалось, что технические науки плохо прививались к сословию, что русскому дворянину редко и с великим трудом удавалось стать инженером или капитаном корабля, да и приобретенные познания не всегда находили приложение дома: Меншиков в Саардаме вместе с Петром лазил по реям, учился делать мачты, а в отечестве был самым сухопутным генерал-губернатором».Тут, без всякого сомнения, очень много справедливого. Предшествовавшее состояние Московского государства давало себя знать. Еще Крижанич жаловался: «разумы наши тупы, а руки неуметельны». Обладателям «тупых», — т.е. неразвитых, — «разумов» и «неуметельных» рук крайне трудно давалось то, что сравнительно легко давалось так сильно опередившим их обитателям западноевропейских стран. Горячо оспаривая пренебрежительные отзывы иностранных путешественников о жителях Московского государства, Крижанич признавал, однако, что только принуждением можно подвинуть их на что-нибудь хорошее. Он совершенно правильно объяснял это свойственным Москве «крутым владанием». Но раз «крутое владание» довело москвитян до такого нравственного упадка, они оказывались несравненно лучше подготовленными к тому, чтобы пассивно препятствовать реформе, нежели деятельно способствовать ей. Они были подневольными работниками прогресса, а известно, что подневольные работники всегда обходятся очень дорого. Московские люди служили прогрессу в общем так плохо, что страна должна была заплатить невероятно дорогую цену за их работу. Во всяком общественно-политическом положении есть своя логика.
С другой стороны, не надо и преувеличивать отрицательного значения вынесенного Ключевским приговора. Во всяком случае, надо помнить, что сам Ключевский нашел нужным обставить свой приговор известными оговорками. Он прибавлял, что поездки московских людей за границу все-таки оставляли известный след. «Обязательное обучение не давало значительного запаса научных познаний, — говорил он, — но все-таки приучало дворянина к процессу выучки и возбуждало некоторый аппетит к знанию: дворянин все же обучался чему-нибудь, хотя бы и не тому, за чем его посылали».
Читателю уже известно, что при тогдашних исторических условиях речь могла идти не о приобретении научных познаний в собственном смысле этого слова, а лишь об усвоении технических сведений. Что же касается этих сведений, то как ни мал был их запас, но он дал возможность прийти от Нарвы к Полтаве.
История общественной мысли в России. Соч. в 24 т. М.-Л:, 1925. Т. 21. С. 10-11.