О нравах монастырей времен Петра I

С. Князьков

К XVIII в. монастыри решительно утратили то высо­кое культурное значение, с которым они выступили на историческую сцену; теперь далеким воспоминанием стала прежняя просветительная деятельность монасты­рей, сохранившая на Руси грамотность, начатки просве­щения, поддерживавшая лучшие идеалы веры; в область преданий отошла и их плодотворная колонизационная деятельность, превратившая в возделанные поля пусты­ню, населившая безлюдные пространства, воздвигнув­шая города там, где прежде красовались лесные дебри; давно миновало и то время, когда множество народа шло в монастырь не для покоя телесного, а на подвиг во имя лучших идеалов человечества, как они тогда по­нимались. В монастыри конца XVII и начала XVIII в. идут люди не в поисках душевного спасения, сюда те­перь стремится всякий сброд, бегущий от труда, ищу­щий дарового хлеба, привольной жизни; за сплошной массой этих «тунеядцев», по выражению Петра, стано­вятся не видны единичные подвижники — живой укор грустному настоящему, светлое воспоминание далекого прошлого. «Богослужение, молитва, послушание, подвиги и воздержание, — говорит историк церковной жизни тех времен, — уступили в монастырях первенствующее место пьянству, безначалию, разнузданности, страсти к наживе. Забыв свои обязанности и обеты, а может быть, по невежеству, и не зная их, монахи в бесстрашии пьян­ствовали, проводили жизнь во всяком бесчинии, свое­волии, «беспутно волочились», ходили по кабакам, про­изводили «многую вражду и мятеж»». Ростовский пре­освященный Георгий Дашков в письме царю Петру с отчаянием сообщает, что в его епархии «чернецы спи­лись и заворовались». В погоне за наживой монахи не стеснялись никакими средствами: венчали браки, чего нельзя им делать по уставу, давали деньги в рост под лихвенные проценты, заводили торговые предприятия, монастырская казна расхищалась самым бесцеремонным образом. Хроника тех времен переполнена случаями ужасающими и возмущающими душу; тогдашнему мо­наху ничего не стоит вымогать деньги с насилием, тог­дашний архимандрит не стесняется бить плетью запо­дозренных им в краже служек и пытать их, забивая им под ногти деревянные спицы; другой архимандрит изби­вает чуть не до смерти посланных к нему от архиерея, которому он был подчинен; поссорившись же со своими монахами, созывает монастырских крестьян и кричит им: «Бейте монахов, они вас разорили!» В Москве, в Успенском соборе, дьяконы во время богослужения ки­дают воском в служащих обедню священников.

[…] Все дошедшие до нас свидетельства говорят о сильном падении нравственности и религиозности в Рос­сии петровских времен.

Очерки из истории Петра Великого и его вре­мени. М., 1909. С. 447-449.