ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОР
ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОР, должность, созданная Учреждением о губерниях (1775). Генерал-губернатора называли государевым наместником; по замыслу Учреждения, он осуществлял верховный, политический надзор, а не активное управление, которое сосредоточивалось в руках губернатора, иначе называемого правителем губернии.
По вступлении на престол в 1797 имп. Павла I должность генерал-губернатора была упразднена и вместе с ней ликвидирована функция местного надзора. В царствование имп. Александра I было сделано несколько попыток воссоздать местный надзор. Предполагалось создать местный надзор посредством перенесения на места высшего политического надзора. В проекте 1816, в проекте М. М. Сперанского (1821), в проектах и деятельности А. Д. Балашова как генерал-губернатора пяти губерний — везде и всегда генерал-губернатор являлся, по выражению Сперанского, установлением государственным, министерством, действующим на месте. Между тем с учреждением в 1802 министерств, сосредоточивших в своем ведении функции политического руководства и надзора, должность генерал-губернатора в указанном своем значении не могла не оказаться невозможной, ибо поручение одной и той же функции двум не зависящим друг от друга органам было не только излишне, но и вредно.
Павел I
Вскоре по вступлении на престол имп. Николая I 6 дек. 1826 при Государственном Совете был образован комитет, занявшийся рассмотрением проекта Балашова и других проектов, относящихся к преобразованию губернских и уездных учреждений. На заседании 4 мая 1827 деятельность и проект Балашова после подробного рассмотрения были окончательно отклонены комитетом, а вместе с ними отклонена и сама идея генерал-губернаторской должности как повсеместного учреждения империи. По мнению комитета, твердость, единство и сила управления зависели от совершенства установлений, от продуманного выбора лиц, а не от безграничной власти. Местный надзор генерал-губернатора, не отделенный от управления, не давал бы правительству гарантий, что течение дел в губерниях и благосостояние народа соответствуют его благим намерениям. Ввиду этих соображений комитет пришел к заключению, что генерал-губернаторы должны быть сохранены только в обеих столицах и пограничных губерниях, и это заключение было Высочайше утверждено.
В к. XIX — н. XX в. генерал-губернаторская должность носила чрезвычайный характер. Генерал-губернаторы назначались лишь в те местности, которые, с точки зрения внутренней или международной политики, находились на особом положении или имели особую важность. В России, не считая Финляндии, было 8 генерал-губернаторств: Московское, Киевское, Виленское, Варшавское, Иркутское, Приамурское, Туркестанское и Степное генерал-губернаторство. Временно указом от 5 апр. 1879 учреждены были позже упраздненные генерал-губернаторства в С.-Петербурге, Харькове и Одессе. Компетенция генерал-губернатора определялась инструкцией.
Инструкция подчеркивала политический характер генерал-губернаторской должности. Генерал-губернатор являлся представителем верховной власти на местах. Он назначался по особому личному к нему доверию императора; в случае болезни или отлучки он не мог ни наделить своей властью кого-либо, ни препоручить свою должность другому без особого на то Высочайшего повеления. Генерал-губернаторы были блюстителями неприкосновенности верховных прав самодержавия, пользы государства и точного исполнения законов и распоряжений высшего управления по всем частям управления; они ревизовали непрестанно все действия мест и лиц, им подведомственных, для предупреждения и прекращения нарушений законов, всего противного безопасности и общей пользе или же несообразного с видами правительства, известными ему как лицу, «полным доверием государя императора облеченному».
Как представитель верховной власти, генерал-губернатор пользовался правом непосредственного обращения к государю и непосредственного получения от него окончательных повелений; никакая новая мера или особое распоряжение, касающиеся благоустройства, общей пользы и казенного интереса в крае, не предпринимались иначе как по «предварительному истребованию соображений и заключения генерал-губернатора».
Определяя компетенцию генерал-губернаторской должности, закон выдвигал на первый план функцию надзора. Меры активного управления принимались генерал-губернатором непосредственно только в исключительных и чрезвычайных случаях. Так, напр., весьма значительные полномочия предоставлялись генерал-губернатору по Положению об усиленной и чрезвычайной охране от 14 авг. 1881. При нормальных условиях генерал-губернатор воздействовал на всевозможные органы местного управления скорее мерами нравственного наставления, нежели юридического принуждения. Так, генерал-губернатор «наблюдал, чтобы юношество получало воспитание в правилах чистой веры, доброй нравственности и в чувствах преданности престолу и отечеству, чтобы молодые дворяне не находились во вредной праздности, но посвящали себя службе государственной, чтобы каждый во всех сословиях снискивал себе пропитание трудом честным и полезным». Имея в виду, что дворянство есть первое сословие в государстве, генерал-губернатор наблюдал, чтобы дворяне вели жизнь, приличную их происхождению, и служили примером прочим сословиям. Он преследовал всеми зависящими от него способами излишнюю роскошь, расточительность, беспутство и мотовство; устранял всякий повод к ложным понятиям, превратным толкованиям и гибельному лжемудрствованию; преследовал ябедничество и вредные действия монополистов и т. п.
