Воображение и чувственность. Враги русского самообладания

М. Салтыков-Щедрин

Действительно, русский человек как-то туго поддается выдержке и почти совсем не может устроить, чтобы на всяком месте и во всякое время вести себя с одинаковым самообладанием. Есть у не­го в этом смысле два очень серьезных врага: воображение, способ­ное мгновенно создавать разнообразные художественные образы, и чувствительное сердце, готовое раскрываться навстречу первому попавшемуся впечатлению. Обстоятельства почти всегда застига­ют его врасплох, а потому сию минуту он увядает, а в следующую — расцветает, сию минуту рассыпается в выражениях преданнос­ти и любви, а в следующую — клянет или загибает непечатные слова, которые у нас как-то и в счет не полагаются. Но, во всяком случае, он не умеет сдержать свою мысль и речь в известных гра­ницах, но непременно впадает в расплывчатость и прибегает к околичностям.

Прочтите любой судебный процесс, и вы без труда убедитесь в этом. Ни один свидетель на вопрос: где вы в таком-то часу были? — не ответит просто: был там-то, но непременно всю свою душу при этом изольет. Начнет с родителей, потом переберет всех знакомых, которых фамилии попадутся ему на язык, потом об себе отзовется, что он человек несчастный, и, наконец, уже на повторительный во­прос: где вы были? — решится ответить: был там-то, но непремен­но присовокупит, виделся вот с тем-то, да еще с тем-то, и сговари­вались мы сделать то-то.

Одним словом, самого ничтожного повода достаточно, чтоб на­сторожить воображение и чтобы последнее немедленно нарисовало целую картину.

Современная идиллия//Собр. соч. в 20т. М., 1940. Т. 15, кн, 1. С. 13.