Целью деятельности Петра было создание силь­ной военной державы

Российская империя, Цитаты и извлечения для рефератов, Чернышевский, ЯАвторы Реформы, Российская армия, Флот

Н. Чернышевский

Петр Великий застал нас с таким характером, какой недавно имели персияне. Ведь и у персиян была своя история; и у них события совершались не бессвязно и проходили не без следов. […]

Дело только в том, что пока русская история до Пет­ра оставалась предметом бессмысленных компиляций или нестерпимых декламаций, не было понятно и зна­чение реформы Петра Великого. […] Пока не разрабо­тали источников, […] не могли различить даже того фак­та, что целью деятельности Петра было создание силь­ной военной державы. […] Ему нужно было сильное ре­гулярное войско, которое умело бы драться не хуже шведских и немецких армий; ему нужно было иметь хорошие литейные заводы, пороховые фабрики; он по­нимал, что элементы военного могущества ненадежны, если его подданные сами не обучатся вести военную часть, как ведут ее немцы, если мы останемся по воен­ной части в зависимости от иностранных офицеров и техников; стало быть, представлялась ему надобность вы­учить русских быть хорошими офицерами, инженерами, литейщиками. Раз пошедши по этой дороге, занявшись мыслью устроить самостоятельное русское войско в та­ком виде, как существовало войско у немцев и шведов, он по своей энергической натуре развил это стремление очень далеко и, заимствуя у немцев или шведов военные учреждения, заимствовал, кстати, мимоходом и все во­обще, что встречалось его взгляду. Но эти прибавки были уже только делом второстепенным, неважным, а главное дело составляли военные учреждения. Когда не­которые из его подданных стали роптать и противиться, он, как человек пылкий и настойчивый, не уступил оп­позиции, а только разгорячился от нее и стал делать все наперекор людям, его раздражавшим: они любили боро­ды — отнять у них бороды, они любили держать жен взаперти — выпустить жен; если бы они любили брить бороды, он заставил бы их отпускать бороды. […] Петра Великого иные порицают за то, что он ввел к нам за­падные учреждения, изменившие нашу жизнь. Нет, жизнь наша ни в чем не изменилась от него, кроме военной стороны своей, и никакие учреждения, им вве­денные, кроме военных, не оказали на нас никакого нового влияния. Имена должностей изменились, а дол­жности остались с прежними атрибутами и продолжали отправляться по прежнему способу. Губернатор был тот же воевода, коллегии были теми же приказами. Бороды сбрили, немецкое платье надели, но остались при тех же самых понятиях, какие были при бородах и старин­ном платье. На ассамблеи ходили, но семейная жизнь со всеми своими обычаями осталась в прежнем виде. Муж не перестал бить жену и женить сына по своему, а не по его выбору. Напрасно думают, что реформа Пет­ра Великого изменяла в чем-нибудь состояние русской нации. Она только изменяла положение русского царя в кругу европейских государей. Прежде он не имел в их советах сильного голоса, теперь получил его благо­даря хорошему войску, созданному Петром.

[…] У самого Петра Великого все важные для обще­ственной жизни понятия и все принципы действия были совершенно русские понятия и принципы времен Алек­сея Михайловича и Федора Алексеевича. […] Он был истинно русским человеком, не изменившим ни одному из важных в общественной жизни понятий и привычек, господствовавших у нас во время его детства и юноше­ства. Чтобы убедиться в этом, надобно только обратить внимание на то, как он действует. Способ его действования чисто национальный, без малейшей примеси за­падного характера. По особенным обстоятельствам на­шей истории в XVII веке сущность русского характера в общественной жизни определялась двояким отноше­нием власти к форме. Во-первых, власть стояла выше всяких форм, и не было форм, которые могли бы стес­нять ее действие. Людовик XIV мог считать, что одна его воля управляет Франциею, — она действительно была сильна, но были формы, без которых она не могла обходиться и которые часто мешали ей: существовали парламенты, существовали провинциальные сословные собрания. У нас таких препятствий не было. Но зато вся деятельность была обращена на форму, сущность дела была неуловима для контроля со стороны власти. Обе эти черты остались при Петре Великом во всей силе: первую заботливо хранил он подобно своим пред­шественникам, вторая хранилась при ней сама собою, как в XVII веке.

Апология сумасшедшего. Полн. собр. соч. в 15 т. М., 1950. Т. 7. С. 610-614.