Страх новизны великорусского общества в начале XVII века

Н. Костомаров

Печальные обстоятельства предшествующей истории наложили на великорусское общество характер азиатско­го застоя, тупой приверженности к старому обычаю, страх всякой новизны, равнодушие к улучшению своего духовно­го и материального быта и отвращение ко всему иноземно­му. Но было бы клеветою на русский народ утверждать, что в нем совершенно исчезла та духовная подвижность, кото­рая составляет отличительное качество европейских пле­мен, и думать, что русские в описываемое нами время неспо­собны были вовсе откликнуться на голос, вызывающий их на путь новой жизни. Умные люди чувствовали тягость невеже­ства; лица, строго хранившие благочестивую старину, созна­вали, однако, потребность просвещения, по их понятиям, главным образом религиозно-нравственного; думали о заве­дении школ и распространении грамотности. Люди, с более смелым умом, обращались прямо к иноземному, чувствуя, что собственные средства для расширения круга сведений слишком скудны. Несмотря на гнет того благочестия, кото­рое отплевывалось от всего иноземного, как от дьявола, в Москве, по известию иностранцев, находились лица, у ко­торых стремление к познаниям и просвещению было так велико, что они выучивались иностранным языкам, с боль­шими затруднениями, происходившими как от недостатка руководств и руководителей, так и от преследования со стороны тех, которые готовы были заподозрить в этом ересь и измену отечеству.

Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. СПб., 1874. Вып. 3. С. 663.

Миниатюра: Борис ЗВОРЫКИН. Борис Годунов со своей семьей