Разделение церквей. Благо или зло
Стенограмма передачи “Не так” на радиостанции “Эхо Москвы”
С.БУНТМАН: В эфире программа «Не так!», совместно с журналом «Знание — сила». Я хотел бы сразу ответить Кириллу из Санкт-Петербурга. Сегодня речь у нас пойдет не о церковном расколе 17 века — речь пойдет о разделении Церквей. Даже не о Великом расколе, который был в Западной Церкви — иногда эту Великую Схизму путают с разделением Церквей. Великая Схизма это гораздо более позднее событие. Сегодня мы бы хотели представить вам историю и последствия разделения Церквей на Западную и Восточную. Эту программу мы запланировали как раз в месяц визита Папы Римского на Украину. У нас в студии Игорь Данилевский. Игорь, добрый вечер.
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: Добрый вечер.
С.БУНТМАН: Я думаю, что в течение нескольких минут можно обратиться к фактам и основным событиям, которые предшествовали 1054 году, формальному разделению Церквей. Кстати, можно ли считать 1054 год той самой датой?
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: Я бы поставил вопрос так: а можно ли вообще говорить о разделении Церквей? Этот термин не совсем точный, поскольку уже в правилах Второго и Четвертого Вселенских Соборов (а это были высшие руководящие органы единой церкви) был дан образец общего управления христианской Церковью. Во главе церковной иерархии были поставлены 5 равных по своим правам патриархов. Это был Патриарх Римский, которого называют Первосвятителем, поскольку он занимал Престол после апостола Петра. Затем это Патриарх Константинопольский, Патриарх Александрийский, Патриарх Антиохийский и Патриарх Иерусалимский, который, кстати сказать, был правопреемником Христа на этом Престоле.
С.БУНТМАН: То есть, не кого-нибудь из апостолов, а самого Христа?
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: Да. Ни один из них не должен был принимать важных решений без согласия всех других патриархов, тех решений, которые бы касались Церкви в целом. Впрочем, Западная Церковь обособилась уже в 4 веке, в области обрядовой стороны. Там появились свои святые. Речь шла об общении с политическими представителями и так далее. Надо сказать, что каждая из этих Церквей, в принципе, существовала автономно, хотя они и решали совместно общие вопросы. Каждая из них шла своим путем, и были расхождения, практически, между всеми патриархами и всеми направлениями. Но при этом было уважительное отношение друг к другу, то есть, приоритет не отдавался никому из патриархов.
С.БУНТМАН: Но споры были?
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: Были. Споры были, потому что тексты, на которых основывается Церковь, чрезвычайно сложные, и они предрасполагают к таким спорам и к разному восприятию иногда. Это было связано и с разницей переводов священных текстов, и с разницей в понимании этих текстов. Римский Патриарх, собственно говоря, еще во времена Вселенских Соборов, когда еще действовало единство, хотя бы формальное, неоднократно претендовал на роль блюстителя всей церкви, что создавало иногда достаточно сложные ситуации. Закончился процесс этого разделения, которое имеет довольно длительную историю, уже в середине 11 века, в 1054 году. Если очень коротко говорить о тех событиях, которые предшествовали этому разделению, уже окончательному, надо, по крайней мере, затронуть три острых момента. Это середина 9 века, это 10 век и середина 11 века. Я постараюсь быть максимально кратким. Хотя тут появляется масса всего. Во-первых, все началось со своеобразного раскола внутри Константинопольской Патриархии в середине 9 века. Все началось со вступления на Патриарший Престол сына императора Михаила Рангавэ Никиты, который принял монашеский постриг в 14 лет. Там была печальная история: его отец был арестован, сам мальчик был оскоплен, он ушел в монастырь и постригся под именем Игнатия. В 846 году по решению императрицы Феодоры, которая была регентшей при малолетнем Михаиле III, византийском императоре, он был поставлен на пост Константинопольского Патриарха. Собственно говоря, сложности начались в 857 году, то есть, уже через несколько лет. Игнатий публично лишил святого причастия в день Богоявления дядю Михаила III Варду. Он обвинил Варду в связи с Феодорой. Император в ответ на это лишил Игнатия Престола и наложил запрет на Византийскую Церковь, то есть, были запрещены все богослужения. И в этой ситуации место патриарха, которое освободилось в связи с изгнанием Игнатия с Патриаршего Престола, занимает Фотий. Это был блестяще образованный человек по тем временам, однако он поставил условие, что он вступит на этот Престол только после того, как Игнатий откажется от патриаршества официально. Мало того, Игнатий получил от Фотия письменное уверение, что он будет почитаться как отец Фотия, и Фотий к нему не будет иметь никаких претензий. Тем не менее, в греческом обществе после этого ясно наметился раскол. Возникли 2 своеобразные партии фотиан и игнатиан — которые спорили между собой. Этим, собственно говоря, и решил воспользоваться Папа Николай I. Сам он заявил, что он не только глава Церкви, но и стоит над всеми Церквами земли. Он вмешивается в этот конфликт. Поводом стало окружное послание Фотия, которое извещало о вступлении Фотия на Патриарший Престол. Вступление, кстати сказать, вполне законное по всем формальным признакам. Однако Папа воспринял это окружное послание как письмо о том, чтобы он разрешил Фотию занять Патриарший Престол. И, собственно говоря, с этого и началось первое крупное столкновение. Все это происходит в 857 году, хотя надо сказать, что Папа только через два года получает окружное послание Фотия, в 860 году. Николай счел, что испрашивают его согласия, а для Константинополя такое согласие, фактически, было равносильно отказу от самостоятельности и автономии. То есть, это было очень серьезное вмешательство во внутренние дела Константинопольской Церкви. Кроме того, формальным поводом послужило еще и то, что Николай заявил о том, что Фотий незаконно занимает Престол, поскольку он поставлен не решением Собора, а светским правителем. И с этого, собственно говоря, все и началось. В ответ на это был созван Константинопольский Собор в 861 году, на нем присутствовало 318 отцов Церкви. Кстати сказать, это число, в какой-то степени, для православной Церкви символичное, потому что и на Никейском Соборе присутствовало 318 отцов Церкви. Но это было совершенно случайное совпадение. На этом Соборе было провозглашено осуждение Игнатия, который заявил о неправомочности вступления Фотия на Патриарший Престол. Он как раз ссылался на то, что было нарушено 3-е апостольское правило. Он возведен мирской властью в обладание Церкви без участия Собора. Это было достаточно веским основанием. Кстати сказать, на этом же Соборе было принято и одно очень своеобразное решение — был введен запрет на возведение в епископское достоинство мирян. Дело в том, что сам Фотий при том, что он вроде бы законно занимал Патриарший Престол, прошел весь путь от мирянина до патриарха всего за 6 дней по воле, опять-таки, светского правителя. К сожалению, мы не можем точно сказать, что было на этом Соборе, потому что материалы этого Собора просто были утрачены. Папа отвергает не только патриаршее достоинство Фотия, но и лишает его даже звания простого клирика (этому был посвящен Римский Собор 863 года). В ответ на это в 856 году Михаил III направил новое письмо, которое защищало независимость Константинопольской Патриархии. Ответ Папы: Папа претендует на властительство, требуя, чтобы Фотий и Игнатий прибыли на его суд в Рим, где он будет третейским судьей, который решит этот вопрос. Но фактически он оказался не третейским судьей, а судьей, который стоял над константинопольскими патриархами и сам решал вопрос, кто достоин занимать Патриарший Престол в Константинополе. В 867 году Папа умер, продолжая настаивать на том, что Фотий не дождется снятия с него запрещения на священослужение и утверждение в патриаршем достоинстве. В ответ на все эти заявления Римского Патриарха, Константинополь хранил гробовое молчание. Но своеобразный ответом на все эти заявления Папы стал Константинопольский Собор 867 года, где Папа Николай I был предан анафеме за непомерные притязания на вмешательство в дела Константинопольской Церкви, а также за отступление от учения веры и обрядов. Однако акты и этого Собора оказались сожженными через 2 года.
С.БУНТМАН: Это события 9 века. Но там еще есть события 10 и 11 веков. Но перед этим я хочу задать вопрос нашим слушателям, чтобы они сделали некие выводы. Все-таки мы вынесли в заголовок раскол Церквей на Западную и Восточную. Все-таки это огромный цивилизационный раскол. Во благо он или во зло? Он принес массу противоречий. Он принес кровавые войны, он принес с собой ненависть христиан друг к другу. Но, с другой стороны, образовались, как минимум, две своеобразнейшие христианские цивилизации Западная и Восточная. Так благо или зло? Пожалуйста, отправляйте свои варианты на пейджер 974-22-22 для абонента «Эхо Москвы». В других городах свой телефон «Мобил-Телеком». Просто одно слово «Благо» или «Зло». А мы потом посчитаем. Итак, мы в 9-м веке.
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: Да. 867 год был знаменателен не только тем, что прошел Константинопольский Собор. Вскоре на Константинопольском Престоле утвердилась новая династия. Михаил III был убит, а место его занял бывший кесарь, правитель при императоре, Василий Македонянин, который сменил как раз Варду. Не успел Василий Македонянин 23 сентября занять императорский престол, как уже 25 сентября был низвержен Фотий с Патриаршего Престола, и на этот Престол вернули Игнатия. Также было отправлено послание новому Папе Адриану II, причем ему давались самые широкие полномочия в решении вопросов Константинопольской Патриархии. Его просили даже прислать постоянных представителей, в качестве которых обычно выступали папские легаты, для решения на месте вопросов, связанных с Константинопольской Патриархией. Надо сказать, что Папа в это время уже был дряхлым стариком, никуда выезжать не собирался, и, мало того, его не так сильно пока занимали эти вопросы. Тем не менее, в Риме в 869 году проходит Собор, на котором был осужден Фотий за его действия, и было подтверждено предание его анафеме. Однако в том же самом 869 году открывается еще один Собор, который проходит уже в Константинополе. Этот Собор продолжается довольно долго, прошло 10 заседаний. На Западе он считается 8-м Вселенским Собором. Православная Церковь не принимает его как Вселенский Собор, прежде всего, потому что на открытии этого Собора присутствовало всего 12 епископов. Если вспомнить, что на предыдущем Константинопольском Соборе было 318 отцов Церкви, это, конечно, несопоставимые вещи. Собор этот шел очень медленно и совершенно непонятно. Это просто какие-то детективные истории. Там присутствовали папские легаты, которые держали себя чрезвычайно высокомерно. Тут же появились игнатиане, которые поддерживали Игнатия. Они предавали проклятию Фотия, но действовало одно маленькое правило: нельзя было осудить человека, не присутствующего на Соборе. Поэтому Фотия начали зазывать на Собор, также как и его сподвижников. Вся эта история продолжалась чрезвычайно долго. Сказали, что предшествующий Константинопольский Собор был незаконным, что Фотий подделал половину подписей, что он чуть ли не подделал подпись самого императора под актами этого Собора, и тут же было принято решение. В связи с тем, что предшествующий Константинопольский Собор был незаконным, акт его полагается уничтожить. И они были сожжены тут же, на месте заседания Собора, а он заседал в Софии Константинопольской. Один из историков Церкви написал: «Зачем же надо было коптить священные своды Софии», но, тем не менее, все акты этого Собора были торжественно сожжены. И как только эти акты были сожжены, встал вопрос о том, подлинными были подписи или нет. Мало того, призывают людей, которые были местоблюстителями других Престолов патриархов, которые не обладают никакими полномочиями, признаться, что они не присутствовали на Соборе.
С.БУНТМАН: Жуткая борьба, причем все это достаточно далеко от проблем веры. Страшные криминальные истории. Если бы тогда в таких масштабах были средства массовой информации, представляю, чтобы они там писали.
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: В конце концов, Фотий пришел на Собор и отказался отвечать на вопросы Собора. Он отказался защищать себя, потому что он не признавал этого Собора. Надо сказать, что вообще он на этом Соборе он вел себя достаточно достойно, судя по тем материалам, которые сохранились. К сожалению, акты и этого Собора были утрачены. После того, как все решения с утверждением Игнатия, с отлучением Фотия были подписаны всеми участниками Собора, императором и так далее, они везлись папскими легатами, которые попадают в плен к пиратам. И когда они смогли выбраться от этих пиратов и приехали в Рим, актов у них уже не было. Все эти акты исчезли.
С.БУНТМАН: У меня такое впечатление, что пираты были заказные.
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: Во всяком случае, это очень странный вопрос. На некоторое время ситуация вроде бы стабилизировалась, хотя и не в пользу Константинопольской Патриархии. Однако в 877 году 23 октября скончался Игнатий, и как только он скончался, через 3 дня Фотий вновь занимает Патриарший Престол. То есть, дважды и Игнатий, и Фотий были константинопольскими патриархами. После вступления на Патриарший Престол Фотий собирает новый Константинопольский Собор, и этот Собор 879-880 годов уже Восточная церковь принимает как 8-й Вселенский Собор в то время как Западная Церковь не принимает его. Надо сказать, что на этом Константинопольском Соборе были представители от Папы, которые уже занимали гораздо более мягкую позицию. То есть, они признавали Фотия. Единственный, пожалуй, вопрос, который их волновал очень серьезно это вопрос о Болгарской епархии. Дело в том, что во все это время идет чрезвычайно напряженная борьба за пограничные епархии. Это Болгарская епархия, Великоморавская епархия и ряд епархий, которые были в Южной Италии и входили как раз в сферу влияния Константинопольского Патриарха. Это Сицилия, Калабрия. То есть, здесь были сложные вопросы, однако Болгария стала самым острым вопросом. Надо сказать, что Константинопольская Патриархия уходила от этого вопроса, не собиралась его решать с папскими легатами и давала все время уклончивые ответы на вопрос, кому же принадлежит Болгарская епархия. Она оставалась в рамках Константинопольской епархии, в то время, как Великоморавская епархия перешла под руку Римской Церкви. Результатом этого Собора стал своеобразный консенсус: Папские легаты такие слова говорили в адрес Фотия! Что он и «Солнце незаходящее», и так далее, и так далее. Но когда они вернулись в Рим, они получили очень солидную взбучку от Папы, потому что Папа оказался чрезвычайно недоволен результатами этого Собора. Тем не менее, ситуация улеглась, более или менее приличные отношения между Римской и Константинопольской Церковью были восстановлены, а это, собственно говоря, и было основной задачей Фотия. И до 10 века ситуация находилась, как у нас сейчас говорят, под контролем. А теперь мы вступаем в следующую фазу это 10 век. В 10 веке конфликт разогрелся с новой силой. Он был связан с конфликтом, который опять-таки был внутри самой Константинопольской епархии. И одна из борющихся сторон обращается за поддержкой к Риму, тем самым, подтверждая его претензии на верховенство в решении церковных вопросов. Очередным моментом стал инцидент, который произошел между Львом VI Мудрым, императором константинопольским, и патриархом Николаем Мистиком.
С.БУНТМАН: Несколько соображений, которые появились в Интернете и на пейджере. Связано это больше с властью, с политикой или с верой. Например: «Скажите, а в это время Римская и Константинопольская Церкви ритуально чем-нибудь отличались?» спрашивает Александр Васильевич. Или другой вопрос от Галины Петровны: «Добро или зло? Объясните, пожалуйста, какое это имеет значение для атеистов?» Для атеистов это имеет значение, потому что это повлияло и на историю всех стран, и на культуру. Пока мы находимся в политических событиях.
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: Это не только даже политические события, но иногда и события сугубо семейные. Как это было, скажем, со Львом VI Мудрым, которого я уже упомянул. Конфликт как раз и возник из-за того, что Лев VI, человек с не совсем четкими нравственными устоями, женился в четвертый раз. Мало того, у него были сложные перипетии с первыми двумя женами. Первая жена умерла сама, но ей на смену пришла любовница, мужа которой убили по приказу Льва VI. Но и она прожила недолго. И следующая пассия Льва VI прожила недолго — она умерла, когда у нее родилась дочь. И когда он женился в четвертый раз, начинается большой конфликт, потому что Восточная Церковь не признавала четвертого брака как законного. А от этого брака у Льва VI родился сын. Это был Константин Порфирородный, будущий император. И Лев упросил Николая Мистика, который в это время был патриархом, чтобы тот крестил Константина как законного сына. Николай Мистик сказал, что он готов на это при условии, что Лев VI разойдется с Зоей. Тот поклялся, что он так и сделает, однако сразу после крещения сына, буквально через 3 дня он берет ее в жены, оказывает ей царские почести. Мало того, он сам ее короновал. То есть, он воплощал в себе сразу 4 церковных преступления, и этого простить ему уже никак не могли. Начался очень большой скандал, и тогда Лев обратился к Папе, и это очень соответствовало тому, что называют первосвященническим абсолютизмом Пап. Папа с удовольствием откликнулся на просьбу Льва VI утвердить четвертый брак как законный брак. Надо сказать, что это вызвало большое возмущение в обществе, и, в конце концов, все закончилось тем, что в 920 году был созван Константинопольский Собор Николаем Мистиком. На этом Соборе присутствовали и представители Римского патриарха. Совместными усилиями вместе с папскими легатами Николай Мистик предал проклятию соблазн четвертого брака Льва VI. При этом надо сказать, что Николай Мистик шел на то, чтобы наладить нормальные отношения с Римской Церковью. Он желал мира церковного — не признания верховенства Папы, а именно мира, равноправных отношений с Римской Патриархией. Затем мы можем перенестись уже в 11 век, потому что на какое-то время острота вопроса была снята. Однако в 11 веке происходит еще один конфликт, который уже завершается полным разделением Церквей и установлением враждебных отношений между этими Церквами. Речь идет о конфликте, который наметился как раз в годы правления патриарха Михаила Керулария и Папы Льва IX. На этот раз инициатива исходила от Константинопольского Патриарха, как это ни прискорбно для православных людей. Причина была в том, что начинают распространяться римские обряды как раз об этом был вопрос. В обрядах была разница. Речь шла о том, причащаться опресноками либо квасными хлебами. То есть, были обрядовые разногласия, и достаточно серьезные. Так вот как раз под влиянием Римской Церкви начинают распространяться римские обряды и в самой Греции, но, самое главное, что больше всего волновало Константинопольского Патриарха, в той части Италии, которая входила в юрисдикцию Константинопольской Патриархии. Константинопольский Патриарх обратился с возмущенным письмом к Папе, потребовав прекратить это. В ответ он поучил не менее возмущенное письмо Папы, которое подкреплялось еще и ссылкой на очень любопытный документ, который только-только появляется на горизонте. Это «Donatio Constantini», знаменитый «Константинов дар». Это подложный документ, по которому якобы Папе Константин Великий даровал не только верховенство над всеми Церквами, но еще и поставил его над всеми царями. То есть, он оказывался и высшим светским правителем, и высшим духовным правителем в мире, что как нельзя лучше соответствовало амбициям римских патриархов. Константинопольской Церкви было предложено заключить мир с Римом на условии подчинения Риму, в ответ на что Рим, естественно, получает очень жесткий отказ. Легаты, которые принесли письмо от Папы Льва IX говорили, что там обострилась обстановка не столько из-за содержания письма, сколько из-за безобразного поведения легатов, которые вели себя, как хозяева в доме в Константинополе. Они получили соответствующий ответ. И тут легаты совершают очень тяжелый шаг: они произнесли анафему на Константинопольскую Церковь в целом, и 16 июля 1054 года они принесли отлучительную грамоту и положили ее на алтарь Святой Софии во время богослужения. В ответ на это 20 июля патриарх Михаил собрал Собор, на котором была произнесена анафема на Римскую Церковь. И, собственно говоря, с июля 1054 года Церкви находятся во враждебных отношениях. Это не просто разрыв.
С.БУНТМАН: Наш слушатель Олег спрашивает: «Можем ли мы говорить о православии и католичестве до разделения Церквей?»
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: Да, мы можем говорить о разнице. Сами слова «православие», «католичество» слова более поздние, хотя они иногда и употребляются в источниках того времени. В общем, с этого времени начинается раскол, который и определяет судьбы очень многих народов, очень многих государств и культур практически всей Европы.
С.БУНТМАН: Это проблема политическая, или же есть глубокие догматические причины в разнице обрядов и в понимании веры?
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: Это вопрос чрезвычайно сложный. Я думаю, что можно ответить на него так. Если просматривать историю этого вопроса, это, прежде всего, были политические проблемы. В 5 Церквах, которые были автокефальными Церквами, равноправными Церквами, везде сложились какие-то различия в обрядах, различия в понимании священных текстов и так далее. Но это не приводило к крупным конфликтам. У нас нормальные отношения с представителями других православных Патриархий, хотя бы потому, что мы признаем равенство друг друга, и это хорошо. У каждого свой путь к Богу, и никто из живущих на земле не может взять на себя такую ответственность и сказать: «Я знаю, как есть все на самом деле».
С.БУНТМАН: Есть люди, которые берут на себя ответственность.
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: Да, но я бы на себя такую ответственность никогда не взял. По всем христианским канонам Бог создал человека по образу и подобию своему, и это подобие, в частности, заключается в свободе выбора. Бог не создал человека, верующим в себя, изначально. Он дал ему возможность выбирать, и эта возможность, наверное, должна быть оставлена за каждым человеком. Он будет отвечать за свой выбор, но не сейчас и не здесь. Здесь вряд ли кто-то может быть ему судьей. Вы знаете, у нас не всегда верно понимается первородный грех. Первородный грех — это грех гордыни, когда человек захотел познать, что есть добро и что есть зло.
С.БУНТМАН: Удивительно, как любым словом можно попасть или не попасть в многочисленные понимания христианства, которые начали создаваться в христианском мире гораздо раньше 1054 года.
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: Конечно, и эти основания только потом приобретают самоценностный характер. Каждый хочет верить правильно, и каждый стремится к верной дороге к Богу. И христиане, и не христиане.
С.БУНТМАН: Еще одно сообщение от Галины Петровны: «Прошу Вас сконцентрировать внимание слушателей на том, на какие именно повороты истории повлиял этот раскол Церквей?»
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: Я бы привел такие примеры. Практически, с расколом Церквей было связано то, что Западная церковь начинает Крестовые подходы. А Константинополь оказывается одной из жертв одного из Крестовых походов. Это 1244 год, после чего константинопольский Патриарх и константинопольский император подписывают унию с Папой, признавая его главенство. И эта уния 15 века была не первым актом такого рода. Несколько раз представители православной церкви подписывали такие унии, но каждый раз это кончалось выходом, потому что люди это не принимали. Даже если высшие иерархи договаривались между собой о признании верховенства Римской Церкви, православные люди не принимали такого решения.
С.БУНТМАН: Да. И, например, во многом такой напряженнейший конфликт того, что сейчас мы называем Россией и Польшей, в значительной степени, — это последствия того враждебного отношения Церквей. «Правда ли, что Латинская Церковь первая стала упрощать и изменять обряды, а также отпускать грехи именем Господа от лица священника?»
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: Вы знаете, отпускать грехи от лица священников это нормальная практика, потому что святое причастие и тайна исповеди это одно из главных таинств христианской Церкви. Оно есть и в православной Церкви. Другое дело, что католическая Европа начала отпускать грехи, так сказать, авансом.
С.БУНТМАН: Что и привело к реформам и, опять же, к большому кровопролитию.
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: Да. Это и вопросы, связанные с продажей церковных мест.
С.БУНТМАН: Зато такая проблема, как всевозможная семейственность, вообще не могла рассматриваться Восточной Церковью.
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: У нас еще одна проблема. У нас до сих пор, как мне представляется, не решена до конца проблема отделения Церкви от государства, что очень печально и для Церкви, и для государства, потому что это дает свободу развития Церкви.
С.БУНТМАН: Проблема в том, что мы проходим разные пути. Мы проходим разные пути, в разных ритмах. Как сказал Жорж Нива, правда, по другому поводу, мы часто оказываемся на разных этажах. Это очень тяжелая проблема, и мне кажется, что следует идти не к слиянию, а к очень глубокому диалогу и взаимопониманию.
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: И самое главное, к взаимоуважению. Я боюсь, что такие конфликты часто выливаются в то, что когда не могут бороться с мыслями, начинают бороться с мыслителями.
С.БУНТМАН: И еще один вопрос. Ира спрашивала, издана ли в России «История Христианства» под редакцией Паснова. Это парижское издание. Что можно почитать об этом?
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: Честно говоря, насчет парижского издания не знаю. Что можно почитать? Недавно переиздали очень неплохую монографию Лебедева. Это был историк Церкви, который писал об истории разделения Церквей в 9-11 веках. К сожалению, в советское время у нас не появлялось крупных исследований на этот счет. Была, пожалуй, только одна серьезная статья одного из лучших византинистов Михаила Яковлевича Сюзюмова «Разделение Церквей в 1054 году». Это журнал «Вопросы истории» за 1956 год, 8, если я не ошибаюсь. И переиздавались еще дореволюционные издания Болотова по Соборам, «История Церкви» Карташева. Собственно говоря, во всех Историях Церкви эти вопросы так или иначе затрагиваются.
С.БУНТМАН: А что касается доступных книг, есть книга Тобака, где сухо рассказывается о различиях и об истории разделения Церквей. Там еще масса того, о чем вы и не спрашивали. Можно почитать, согласиться или не согласиться. Спасибо большое. Объявляю результаты голосования. 77 человек нам позвонили и ответили на вопрос: зло или благо разделение Церквей? 63 человека ответили, что это зло, 14 человек ответили, что благо. Пища для размышлений после программы «Не так» с Игорем Данилевским. Спасибо большое, Игорь. Всего доброго.
И.ДАНИЛЕВСКИЙ: До свидания.
