Произвол Московского государя

Ключевский, Московское царство, Цитаты и извлечения для рефератов

В. Ключевский

Мы видели, в каких резких чертах рисуют иностранцы власть московского государя и его отношения к окружа­ющим; в заключение наиболее спокойные из них прихо­дят к нелестной дилемме: трудно решить, говорят они, ди­кость ли народа требует такого самовластного государя, или от самовластия государя народ так одичал и огрубел. Другие с горькой иронией решают эту дилемму басней о журавле и лягушках. При таком представлении о власти московского государя очень легко было причислить его к восточным, азиатским деспотам, или подумать, что он ста­рается подражать соседу своему, султану турецкому. Сравнение с турецким султаном стало даже общим мес­том для иностранных писателей при характеристике вла­сти московского государя. По замечанию Поссевино, мо­сковский государь считает себя несравненно выше запад­ных христианских монархов, и когда папский легат указал ему на главнейших из них, тот с пренебрежением возра­зил: «что это за государи».

Но как ни резки черты, в которых изображают ино­странцы отношения верховной власти к ее окружению, мы не можем назвать их преувеличенными. В XVIв., к которому относятся приведенные известия, между госу­дарем и людьми, составлявшими его двор, его думу, сохра­нялась прежняя близость, непосредственность отноше­ний, но не сохранилось прежней свободы, прежнего до­верия. Близость сохранялась потому, что придворные вельможи сами старались сохранить свое положение в прежнем дружинном виде, оставаясь дружинниками, дво­ровыми людьми великого князя, состоящими на личной ему службе и на его содержании, а князь не имел причин изменять такое положение; но свобода, доверие дружин­ных отношений было потеряно, потому что великий князь не остался прежним вождем дружины, получил другое, более широкое значение, получил большие силы и средст­ва, предъявил новые требования, на которые не могли со­гласиться прежние дружинники, не отказываясь от своего прежнего характера. Отсюда борьба, результатом кото­рой было низведение прежних дружинников и вступивших в их число служилых князей, советников и товари­щей великого князя по прежним отношениям, на степень слуг. Иностранцы не могли во всей ясности разглядеть все фазы этой борьбы, но результат они заметили: все эти знатные вельможи и советники, говорят они, зовут себя холопами великого князя.

Также не покажутся нам преувеличенными резкие от­зывы иностранцев [во] второй половине XVIв. о произво­ле, с которым московский государь распоряжался имуще­ством своих вельмож, если сравним их с мерами Василия и Иоанна IV касательно вотчин служилых князей: таким именно произволом, и только произволом, могли ино­странцы объяснить себе эти меры, не видя других побуж­дений, коренившихся в более отдаленных условиях и от­ношениях, среди которых росла власть московских госу­дарей.

Сказания иностранцев о Московском госу­дарстве: М., 1865. С. 73-75.

Миниатюра: Борис Чориков, «Царю Ивану Грозному вручают военные трофеи»