Ослабление церковного авторитета в годы смуты
С. Соловьев
Народ собрался в дорогу и ждал вождя […]. Это ожидание вовсе не было спокойное; это было тревожное, томительное ожидание. Сильное недовольство настоящим положением, раздражение, смута: вот что мы видим в России в то время, когда в ней воспитывался вождь, долженствовавший вести ее на новую дорогу. Прежде в сфере нравственной был могуществен авторитет Церкви, сильной своим единством; но теперь в Церкви раскол; являются люди, которые смущают большинство; с жаром, убеждением, начитанностью, выставляя перед собою авторитет подвига, страдания, толкуют они, что православие падает; что патриарх, архиереи и все оставшееся при них духовенство отступили от истины. Нам теперь, без углубления в подробности тогдашнего состояния общества, трудно себе представить, какое нравственное колебание, смуту производил раскол во второй половине XVIIвека. Страшное впечатление производится, когда слышатся выходки против имен, с которыми привыкли соединять нравственное освящение, нравственную неприкосновенность. «Патриарх, архиереи, еретики, изменники православию!» — и это говорили люди, облеченные также нравственным авторитетом, начитанностью, т.е. в глазах толпы знанием Св. Писания, готовностью страдать и умирать за истину. […] На помощь Церкви была призвана наука: устроили в Москве школу, академию, обязанностью которой было защищать православие; начальник (блюститель) и учителя должны смотреть, чтоб ни у кого не было запрещенных книг; если кто-нибудь будет обвинен в хуле на православную веру, то отдается на суд блюстителю и учителям, и если они признают обвинение справедливым, то преступник подвергается сожжению. Таким образом академия уполномочилась следить за движением врагов православия и бить всполох при первой опасности: это была цитадель, которую хотели устроить для православной Церкви при необходимом столкновении ее с иноверным Западом: это не училище только, — это страшный трибунал: произнесут блюститель и учителя слово: «Виновен в неправославии», — и костер запылает для преступника. Понятно, что для произведения суда над уклоняющимися от православия судьи сами прежде всего должны быть согласны между собою. Но с самого начала православные ученые, призванные в Москву для защиты православия научными средствами, разногласят друг с другом.
Для оформления окон рулонными шторами.
[…] Церковная власть падала, и никто ей не подавал руку помощи, ибо смуте нравственной, происходившей от ослабления церковного авторитета, соответствовала смута политическая, происходившая от ослабления власти гражданской. […) В конце XVIIвека, точно так же как и в начале его, эта власть ослабела, и по этому поводу произошли сильные волнения, к которым наши предки отнеслись одинаково, назвавши их одним именем — смуты; как династические перемены служили поводом к смуте в начале XVIIвека, так династические же беспорядки повели и к смуте в конце века.
Публичные чтения о Петре Великом. СПб., 1903. С. 47-51.
Миниатюра: С.В. Иванов Во времена раскола