М.И. Кутузов объезжает войска 25 августа 1812 года

Российская империя, Сегюр, Цитаты и извлечения для рефератов

Ф. Сегюр

В середине этого дня Наполеон заметил во враждеб­ном лагере необычайное движение, вся русская армия стояла под ружьем. Кутузов, окруженный церковной и военной пышностью, двигался посреди ее. Этот полко­водец приказал попам и архимандритам надеть богатые и величественные облачения, заимствованные у греков. Духовенство шло впереди, неся священные изображения и во главе всего святую икону, бывшую заступницей Смоленска, которая, по их словам, чудесным образом спаслась от святотатственного надругательства францу­зов.

Когда русский военачальник увидал, что его солдаты достаточно растроганы этим необычайным зрелищем, он возвысил голос и стал говорить им о небе, единственном убежище, которое остается рабам. Во имя религии и равенства он призвал этих закрепощенных защищать имущество их господ, и, указывая им на эту священную икону, укрывающуюся среди их рядов, он возбуждал их храбрость и вызывал их негодование.

Наполеон, по его словам, «всемирный деспот, тиран-возмутитель всего света, червяк, мятежник, опрокиды­вающий алтари, обагряющий их кровью, который пре­доставляет истинную святыню Господню — эту святую икону, кощунству людей и суровости непогоды!»[1]

Затем он указал этим русским на их печальные го­рода, он напомнил им о их женах и детях, прибавил несколько слов об их императоре и закончил обраще­нием к их набожности и патриотизму, составлявшим прирожденные свойства этого слишком грубого народа, которому знакомы были лишь одни ощущения, что де­лало его тем более опасным противником. Русские сол­даты повиновались, не рассуждая, рабство замкнуло их в тесный круг, и все их чувства были сведены к не­большому количеству незначительных потребностей, стремлений и мыслей; кроме того, не имея возможности сравнивать себя с другими народами, они были самона­деянны и доверчивы в силу своего невежества, в своем почитании икон они были идолопоклонниками настоль­ко, насколько ими могут быть христиане, ибо из этой религии духа, всецело нравственной и отвлеченной, они сделали нечто вещественное, материальное, чтобы под­чинить ее своему убогому и недалекому пониманию.

Затем эта торжественная картина, эта речь, увеща­ния, обращенные офицерами к солдатам, благословения священников довели до высшего напряжения их отвагу. Все до последнего солдата верили в то, что они пред­назначены самим Богом на защиту небес их родной земли.

У французов не было ни военного, ни религиозного парада, никакого смотра, они не прибегали ни к каким попыткам возбуждения. Даже речь Императора был роз­дана довольно поздно и прочтена солдатам почти перед самым сражением, так что некоторые двинулись в бой прежде, чем смогли ее выслушать.

Поход в Москву в 1812 году. Мемуары уча­стника, французского генерала графа де-Сегюра. М., 1911. С. 24-26.