Зарождение бунта среди крепостных
Н. Фирсов
[.. после большой комиссии 1767 года, созванной самим правительством и показавшей народу полную безнадежность на лучшее будущее для крепостных, народная психика все более и более, путем усиленного упражнения в «злости», стала проникаться чувством мести господам… Это психологическое состояние народных масс было чрезвычайно опасным: оно обыкновенно приводило к тяжелому обострению хронической народной оппозиции, к болезненному общественному кризису, всегда сильно потрясающему весь организм государства. И теперь, уже в тот момент, когда началась первая турецкая война, всею своею тяжестью легшая опять-таки на тот же народ, угнетенная, бродяжная, волнующаяся и чинящая «всякие противности», униженная и истязуемая в крепостной деревне и на крепостном заводе — крестьянская Русь таила в себе бездну начавших уже клокотать страшных разрушительных сил… Фантазия этой Руси была возбуждена, чувства раздражены, воля подавлена жизнью и призраками, обступившими «последних рабов» всюду; в дремучих лесах и в беспредельных степях, в убогой закоптелой мужицкой избе и на барском дворе, в руднике и на пашне, среди подневольного труда и в минуты молитвенного экстаза… При таком настроении этой Руси стоило только пустить среди нее идею — призрак о скрывающемся царе — народном благодетеле, который придет и даст народу все, о чем шептали ему вековые его грезы, — чтобы она, эта «черная» Русь, фанатически-страстно поднялась на своих притеснителей.
Пугачевщина. М., 1921. С. 46.
