УПРАВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ
УПРАВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ, одна из форм деятельности государства, обеспечивающая претворение в жизнь установок верховной и местной власти. На Руси определяющим фактором государственного управления был царь, находившийся в непосредственном общении с народом во всех областях исполнительной, законодательной и судебной власти.
В качестве центральных управительных учреждений около государя имелись приказы, некое подобие министерств. Они в разное время носили разные названия, их компетенция не была, с нашей точки зрения, правильно специализирована. Возникли они из того, что государи приказывали кому-нибудь из бояр ведать дела известной категории, причем начальнику, конечно, придавался штат служащих, и возникало целое учреждение — приказ. Приказы, ведавшие ряд дел, иногда потом разделялись на несколько отдельных, иногда несколько приказов сливались в один. Каждый приказ имел свои средства; на его содержание приписывались города и окладные люди, с которых он и получал доходы. Начальниками приказов бывали и члены Боярской думы, и особо назначенные лица, но все они вели дела с докладами государю и по его указаниям.
Во многочисленных канцеляриях приказов было множество дьяков, которые иногда заведовали самими приказами, и подьячих трех «статей»: старших, средних и младших. Это был элемент чисто бюрократический, игравший огромную роль не только фактически («быть так, как пометил дьяк», гласила пословица), но иногда занимавший авторитетное положение и в самой Боярской думе.
На областное, местное, управление посылались воеводы, но кроме них существовали многочисленные общественные выборные власти.
Компетенция воевод была сложна и обширна. Воевода, как представитель царя, должен был смотреть решительно за всем: чтобы все государево было цело, чтобы везде были сторожа; беречь накрепко, чтобы в городе и уезде не было разбоя, воровства, убийства, бою, грабежа, корчемства, распутства; кто объявится в этих преступлениях, того брать и, по сыску, наказывать. Воевода судил и во всех гражданских делах.
Воевода ведал вообще всеми отраслями ведения самого государя, но власть его не безусловна, и он ее практиковал совместно с представителями общественного самоуправления.
Вторым лицом после воеводы являлся губной староста, ведавший дела уголовные. Его выбирали дворяне и дети боярские. Иногда же он назначался свыше.
Затем следовал земский головной староста — власть, выборная городским и уездным населением. При нем состояли выборные от уездных крестьян советники. Они составляли земскую избу. Дело земского старосты и советных его людей состояло в раскладке податей, выборе окладчиков и целовальников (целовавших крест). В дело распределения оклада воевода не мог вмешиваться, точно так же и в выборы, не мог сменять выборных лиц и вообще не имел права вступаться в «мирские дела». Кроме выборов земская изба заведовала городским хозяйством, разверсткой земли и могла обсуждать вообще все нужды уездных посадских людей, доводя о чем считала нужным воеводе или же в Москву.
Земский головной староста был представителем «мира» перед правительством, должен был защищать мир от воеводы.
У крестьян уездных кроме общей с городом земской избы были и свои власти. Крестьяне выбирали своих общинных старост, «посыльщиков» (для сношений с воеводою и его приказными людьми), выбирали земского пристава «для государева дела и денежных сборов». Были волости, выбиравшие земских судей, целовальников (полицейские власти) и сотских. Приходы выбирали также священников и церковных дьячков, которые имели значение сельских писарей. По грамотам Ивана Грозного, монастырские крестьяне выбирали у себя приказчиков, старост, целовальников, сотских, пятидесятских, десятских, а для «губных дел» (уголовных) — губных приказчиков, губных целовальников и дьячков. Монастыри определяли свои отношения к крестьянам уставными грамотами.
По Царскому судебнику, всякие правители, назначаемые в города и волости, не могли судить дел без общественных представителей: «на суде у них быть — дворскому и старосте, и лучшим людям». Закон в этом отношении не полагал различия между крестьянами вольными и владельческими.
Наконец, по всем вообще делам — весь народ имел самое широкое право обращения к государю. «Правительство, — замечает С.М. Соловьев, — не оставалось глухо к челобитиям. Просил какой-нибудь мир выборного чиновника вместо коронного — правительство охотно соглашалось. Бьют челом, чтобы городового приказчика (по-нашему коменданта) отставить и выбрать нового миром: государь велит выбирать и т. д.»
В общей сложности система управительных властей Московского государства отличалась множеством технических несовершенств, случайностью складыванья учреждений, отсутствием их специализации и т.д. Но в этой системе управления было одно драгоценное качество: широкое допущение аристократического и народного элементов, пользование их общими силами, под верховенством царской власти, со всеобщим правом челобитья к царю. Это давало верховной власти широкое осведомление, сближало ее с жизнью всех сословий и во всех русских вселяло глубокое убеждение в реальности верховной власти, все направляющей и все устраивающей.
