ТАТАРО-МОНГОЛЬСКОЕ ИГО
ТАТАРО-МОНГОЛЬСКОЕ ИГО. Татарские ханы в своем управлении Россией строго придерживались наставлений Чингисхана, выраженных им в его книге «Тунджин» («Книга запретов»). Они предоставили России управляться своими князьями, не коснулись ни обычаев, ни религии страны, а лишь определили формы отношений русского общества к хану. Влияние китайцев чувствуется в этой политике. Китайцы в покоренных странах никогда не стремились сглаживать народные особенности, а лишь определяли степень подданства этих стран китайскому императору. Но введение этих форм привело ко многим важным изменениям в русском обществе, носящим татарский характер. Подчинение татарам выразилось гл. обр. в четырех условиях: 1) признании верховной власти татарского хана; 2) платеже дани; 3) доставке войск хану; 4) содержании баскаков и войск, посылаемых в Россию. Эти четыре условия должны были сильно повлиять на русское общество.
По 1-му условию русские князья должны были получать ярлыки (письменный указ) от хана, которыми они признавали владычество ханов над собой и с тем вместе утверждались в праве владения в данном от хана княжестве. В первые сто лет владычества татар ни один князь — ни великий, ни удельный — не вступал на престол, не получив сначала ханский ярлык. Притом при каждой перемене хана князья должны были ездить в Орду испрашивать ярлык. Ярлыки эти были необходимы также как для епископов, так и для митрополита. При каждом вступлении на престол нового хана князья и епископы или их поверенные ехали в Орду, кланялись хану, подносили всевозможные подарки хану, ханшам и вельможам ордынским. Вместе с правом давать ярлыки ханы имели право отнимать их, а следовательно, и судить князей. Поэтому все споры между князьями подчинялись ханскому суду или суду его чиновников, и, т. о., ослабела связь между великим князем и удельными князьями, ибо верховной инстанцией сделался ханский двор. Удельные князья, получая от хана такое же утверждение своей власти, как и великие, естественно, считали себя владельцами независимыми и самостоятельными и при первом неудовольствии шли на суд хана, где решение зависело от ловкости и богатства той или другой стороны. Перед ханом и его судьями великие и удельные князья были равны, ибо все споры на суде хана разбирались не по русским законам, а по желанию хана, который заботился только об одном: как можно более собрать поборов с покоренного народа. Недовольные князьями бояре ехали с жалобой на них к хану и чернили их в глазах его. Так, кн. Ярослав Всеволодович погиб в Орде в 1246 как жертва клеветы своего боярина Федора Яруновича. В первые сто лет ханского владычества все подобные жалобы имели своим последствием вызов князя в Орду, где суд над ним в большинстве случаев оканчивался отнятием владения и насильственной смертью. Предвидя в Орде такие опасности, князья перед отправлением своим туда писали завещание, прощались с родными, как бы отправляясь на смерть. Такое завещание писал, напр., Иван Калита. В спорах за владение суд хана склонялся на ту сторону, которая представляла наиболее выгодные условия для сбора дани, причем князья даже наперед вносили часть этой дани из своих собственных средств или занимали у ордынских купцов под залог разных государственных доходов. Вследствие таких ханских распоряжений князья стали покупать у хана владения других князей. Так, напр., кн. Василий Дмитриевич купил у хана княжества — Нижегородское и Суздальское, и с помощью ханских послов выгнал оттуда княживших там князей.
Рис.1. Оборона Козельска от татаро-монголов
Татарские ханы, желая ослабить русских князей, не только продавали им княжества, но иногда давали новому искателю ярлык на то княжество, которое они сами перед тем передали другому. Так, в 1318 хан Узбек отдал Владимирское княжение кн. Юрию Даниловичу Московскому, а в 1322 то же княжение отдал кн. Михаилу Дмитриевичу, и это делалось очень часто, так что русские князья стали включать в свои договоры обязательства не брать у хана ярлыков на владения друг под другом. Но в первые сто лет до смерти Узбека, когда владычество татар было еще очень сильно, подобные договоры не могли иметь места, ибо всякое своеволие со стороны князя вызывало присылку татарских полчищ, опустошавших княжество, подвергшееся ханскому гневу. Китайская подозрительность, вошедшая в татарскую администрацию, породила множество надсмотрщиков, рассеянных по России. Возле князя постоянно жили ханские чиновники, зорко следившие за действиями князя. К этим чиновникам присоединились другие, наезжавшие по временам для введения новых учреждений. В Орде все дела поступали к «дороге» — ханскому министру. Дорога представлял собою власть татарского государя над покоренными племенами. Прежде чем дойти до хана, русские князья являлись к своему дороге (русский дорога), потом с подарками обходили цариц, ханских вельмож и наконец представлялись хану. Т. о., между князьями и ханом находилась целая цепь подозрительных чиновников. Летопись под 1284 упоминает, что к курским князьям — Олегу и Святославу — приехали в качестве надсмотрщиков ханские сокольники под видом ловли лебедей. Так связаны были русские князья 1-м условием своего подданства хану.
2-м условием подданства была дань, платимая хану. Дань эта делилась на многие виды и представляла много точек соприкосновения русских с татарами. При наложении дани татары начали с того, что великий хан Мункэ в 1253 послал Бицик-Беркэ сделать общую перепись всем русским владениям. Этой переписью все жители русских княжеств, без различия земцев и дружинников, бояр и людинов, были перечислены, на основании китайских начал народной переписи, не поголовно, а посемейно, потом были обложены данью по их поземельным владениям и промыслам. От дани освобождено было лишь одно духовенство с его владениями и людьми, принадлежавшими Церкви. В наших летописях общих народных переписей, сделанных татарами, упоминается только две — в 1257 и 1275, но, по всей вероятности, их было гораздо больше, летописцы же не занесли их в свои летописи потому, что это стало обычным делом, или же потому, что переписи эти были местные, ограничивались одним княжеством и не производили впечатления на летописцев. А что действительно кроме общих упомянутых двух переписей были и другие, но только частные, на это указывают ханские ярлыки, простирающиеся до XIV в., в которых упоминаются имена чиновников, производивших эти переписи. Ханы при сборе дани употребляли три формы: 1) собирали дань через своих чиновников; 2) отдавали ее на откуп; 3) поручали сбор ее русским князьям, заранее условившись с ними о количестве дани, которое надлежало собрать с известного города или области.
Разные виды даней, платимых русскими в Орду, можно разделить на: 1) дани, введенные татарами; 2) дани, еще до татар бывшие в употреблении на Руси. К первому разряду податей принадлежали: царева пошлина, или дань, особая пошлина царице, особые пошлины ордынским князьям, послам и всем гонцам, посылаемым ханом в Россию. К монгольским же пошлинам должно причислить: 1) запрос, т. е. надбавку дани по новому ханскому приказанию; 2) ям — подать, платимую на содержание татарских почт. По всем степям были устроены ямы, где находились ямщики с лошадьми, и на содержание их шел ям; 3) тамгу — пошлину, собираемую на торгу от покупки и продажи товаров; 4) заказ — временное требование ханом каких-либо продуктов земледелия или промыслов; 5) кормы ханских послов и коней, становое, выездное и мимоходное; 6) поминки, т. е. подарки ханам, его женам и придворным, посылаемые в знак подданства, — чисто китайский обычай; 7) работы и службы по приказанию хана или ордынских князей. Второй разряд податей составляли сборы, заимствованные от русских. В ханских ярлыках упоминается, что в казну ханскую шли следующие подати: 1) мыт; 2) мостовщина; 3) дары; 4) почестье; 5) полюдье; кроме того, особые пошлины от суда в пользу рядцев, или ордынских судей, и особые наместничьи кормы, или посадничьи, в пользу дороги и в пользу баскаков. Сбор всех этих пошлин производился под надзором ханских чиновников, присылавшихся в Россию, которые, конечно, при исполнении своих обязанностей прибегали не к русским, а к татарским или скорее к китайским формам и, т. о., мало-помалу вводили на Руси формы своей администрации. Здесь они познакомили русских с правежами, вымучиваниями и телесными наказаниями, широко распространенными в Китае и Монголии. В отношении к сбору и раскладке податей татарская администрация имела столь сильное влияние на русских, что многие подати, пошлины и разные порядки сбора и раскладки податей остались в России и по освобождении ее от татарского ига.
Рис.2. Оборона Десятинной церкви в Киеве от татаро-монголов
Электрические воздушные компрессоры.
3-е условие подданства татарам состояло в высылке русских войск хану для его войн. Предводителями русских войск бывали иногда все князья Русской земли, иногда только некоторые, по усмотрению хана, иногда же войсками предводительствовали княжеские воеводы. Этот обычай кончился со смертью Узбека; по крайней мере, в ханских ярлыках не упоминается более об этом условии.
4-е условие подданства состояло в принятии и содержании баскаков и татарских войск, присылаемых для наблюдения за сбором податей и за поведением русских князей. Власть баскаков была так сильна, что князья должны были беспрекословно исполнять все их повеления, хотя, впрочем, князья в случае несправедливых притязаний баскаков имели право жаловаться на них в Орду. Права баскака были обширны. Он решительно один заведовал всем княжеством, по своей воле объявляя войну, заключая мир, и князь повиновался ему под угрозой вооружить его против себя и тем навлечь на себя гнев хана, присылавшего для восстановления своей власти полчища, разорявшие княжества; но мало-помалу князья с позволения ханов начали удалять от себя баскаков. В ярлыках Узбека говорится уже о баскаке как о временно проживающем чиновнике.
Чтобы понять положение баскаков, надо обратить внимание на всю иерархию татарских чиновников. Подозрительность монголов имела следствием учреждение огромного количества чиновников, имевших целью наблюдать лишь за поступками князя. Одни чиновники находились в Орде, другие временно наезжали в Россию, наконец, третьи постоянно жили в России. К высшему чиновничеству, жившему постоянно при ханском дворе и управлявшему оттуда Россией, принадлежали дороги, ордынские князья или рядцы, судьи. Второй разряд чиновничества, временно наезжавшего на Русь для выполнения поручений хана, составляли: послы, даньщики, ловцы соколов, лебедей и другие охотники и писцы, или численники. Наконец, третий разряд чиновничества, постоянно жившего в России, составляли баскаки.
Дорогой назывался значительный монгольский сановник. У татар дорогами назывались собственно области; отсюда так назывались и начальники всех областей, принадлежавших татарам. Дороги в качестве представителей своих областей жили при дворе хана, откуда управляли своими областями. Когда Русь вошла в состав Монгольской империи, то она получила своего дорогу. Этот дорога заведовал всеми русскими делами, сносился с князьями, передавал им ханские повеления, заключал с ними договоры относительно податей. Таким дорогой при первых ханах был Улавчий, происходивший из рода Чингис-хана. К нему обращались русские князья для переговоров о первой переписи, раскладки дани и для удержания за собой своих владений. Первоначально, когда Россия была соединена, в глазах татар, под властью одного вел. кн. Ярослава Всеволодовича, и русский дорога при ханском дворе был один, но впоследствии, когда татары увидели, что им будет выгоднее поддерживать в России раздробленность княжеств и независимость их одно от другого, они установили для каждого княжества особого дорогу. Так, в 1432 в летописи упоминается о московском дороге Мин-Булате. За дорогой следовали рядцы, или думцы, хана и просто ханские вельможи из родичей хана. Со званием вельмож, или рядцев, была соединена судебная власть по государственным делам, а по свидетельству монгольской истории, они были первыми сановниками государства, находившимися постоянно при хане. К ним прибегали русские князья, чтобы снискать расположение хана; их осыпали подарками, чтобы удержать за собой престол. Они были судьями русских князей в случае доносов или споров между ними.
Второй разряд чиновничества, временно наезжавшего в Москву, составляли ханские послы. Для русских князей они имели значение и надсмотрщиков, и судей, и представителей ханской власти. Они приезжали с полками татар и разбирали дела на месте, основываясь на поданных им баскаками жалобах, передавали ханские приказы, раздавали ярлыки, попеременно возводя и низводя князей. Хан редко вызывал на свой суд, а давал его обычно через своего посла, приезд которого равнялся вражескому нашествию. Полки грабили и разоряли русские княжества, как неприятельские земли. В летописи говорится о приезде послов как о страшном несчастье. Послами большей частью были родственники хана, царевичи и вообще знатные вельможи. Они просили посольства, чтобы нажиться, а отправляясь в Россию, забирали своих родственников и друзей, чтобы и тем предоставить случай пограбить. За послами следовали даньщики, сокольники, ловцы лебедей, численники и т. д. Своеволие этих чиновников было беспредельно. Каждого из них сопровождали ратники, и все это искало случая поживиться за счет побежденного народа. Кроме буйства, само их назначение и обязанности посланца были уже тягостны для русского народа. Посланцы для сбора дани были страшно жестоки. Они подвергали неисправных плательщиков разным вымучиваниям, правежу, продавали их в рабство или целыми толпами уводили в Орду, где они использовались на разных работах. Не меньшей жестокостью отличались писцы, или численники. Они ходили по домам, описывали и оценивали имущество и сообразно с ценностью имущества раскладывали подати (китайский кадастр). При этой описи делались всевозможнейшие злоупотребления: писцы увеличивали и уменьшали произвольно ценность описываемого ими имущества, вследствие чего подати раскладывались произвольно, несообразно с действительной ценностью имущества. Все эти несправедливости и жестокости делали то, что бедные жители, услыхав о приезде таких писцов, убегали в леса. Отсюда на практике выходило то, что половина жителей не была перечислена. Попавшие в запись назывались численниками. Ловцы, сокольники и другие ханские посланники были не только самовластными распорядителями в Русской земле, но и доносчиками хана, и приезд их был истинным несчастьем для областей, куда они являлись.
Рис.3. Прибытие князя Ярослава в Киев после нашествия Батыя
Третий разряд чиновников, живших постоянно в России, составляли баскаки. Баскаки были ближайшими надсмотрщиками за князьями и проводниками ханского влияния на Руси. Они были также прямыми представителями татарского владычества и первые появились у нас на Руси. Плано-Карпини, путешественник и писатель XIII в., посетивший Русь в 1245 (спустя 5 лет после завоевания и разрушения Киева татарами), говорит, что в ней сидели ханские баскаки. По свидетельству летописей, баскаки находились в каждом значительном городе, где только был князь. Баскаки принимали большое участие в делах внутреннего управления княжества. При них находились отряды войск, которыми они располагали по желанию. Этими отрядами они часто без воли хана, по одной дружбе с князьями, помогали им в войне. Так, в летописи под 1269 великий баскак Владимирский Огарман и зять его Айдар со многими татарскими полчищами помогали вел. кн. Ярославу Ярославичу в походе на немцев. По отношению к князю баскак был важным лицом. Сблизившись с баскаком, князь мог много сделать. Напротив того, рассорившись с баскаком, князь подвергал себя большим опасностям. Баскак мог наклеветать на него хану, и хан наказывал ослушника. Конечно, князь имел право жаловаться на несправедливость баскака, но эта жалоба редко сопровождалась благоприятными для князя последствиями. Баскак, имея в Орде сильные связи, легко мог оправдаться. Притом бывали случаи, что хан без суда, на основании одной жалобы баскака, посылал войска для усмирения мнимо возмутившегося князя. С постепенным ослаблением монгольского ига падало и значение баскаков. По смерти Узбека о них уже не упоминается в летописях, вероятно потому, что значение их сделалось ничтожно. Хотя баскаки и упоминаются в ханских ярлыках до XV в., о них говорится как о временно присылаемых чиновниках.
Полное владычество татар продолжалось не более 100 лет. При Узбеке ханские чиновники были удалены из России и сборы дани были переданы князьям, с которыми ханы стали торговаться о ее количестве; ханы, видя неудобство сбора дани через своих чиновников, стали вступать в договоры с князьями. Хотя при Узбеке ханские чиновники продолжали выезжать в Россию и хотя власть хана была тяжела и дань собиралась исправно, все-таки эту политику ханов должно считать за благоприятный для России переворот. Московские князья, начиная с Юрия Даниловича, были верными слугами хана, но служили они ему уже не даром: хан усиливал их, отдавая им владения других князей; так, князь Иван Данилович Калита получил от хана до 50 тыс. вспомогательного войска, с которым он грабил владения своих противников. Московские князья хорошо поняли слабые стороны татарской администрации — они знали, что, удовлетворяя корыстолюбию татарских вельмож, они многое могли сделать в Орде. А по смерти Узбека, когда в Орде начались междоусобия, власть ханская до того ослабела, что не только московские, но и другие князья стали вступать с ханом в переговоры относительно дани, увеличивая и уменьшая ее, смотря по тому силен или слаб был хан. Мало-помалу московские и другие вел. князья успели отстранить всех удельных князей от сношений с Ордой и устроили так, что все сношения происходили через них. Суд хана над князьями по смерти Узбека более не существовал, пропуск в Орду доносчикам год от года делался затруднительнее; ханские посланцы в России подкупались подарками и доносили так, как желали князья; дань уменьшалась, утаивалась, переходила в недоимку, которая выплачивалась медленно и неисправно; многие виды дани еще значились в ярлыках, но в действительности не существовали с XIV в. Хан, если он был силен, вознаграждал себя запросами, т. е. временными требованиями, но это не всегда удавалось. Не прошло и 25 лет по смерти Узбека, как уже ханские ярлыки потеряли свою силу: князь мог лишь тогда опереться на ярлык, если у него было войско, — иначе, несмотря на ярлык, его выгоняли сильные противники. Не только ярлыки, но и послы, и войска ханские перестали быть страшными для русских князей. Так, Михаил Александрович Тверской не раз приглашал к себе на помощь татарские полки, и те, не вступая в бой, отступали перед московскими полками. Разные царевичи татарские, по приказанию хана или по своей воле делавшие набеги на пограничные русские владения, начали встречать сильный отпор. На границах устроены были караульни, так что с н. XIV в. пробраться в город не было никакой возможности. По Оке проведена была линия сторожек, в этих сторожках сидело всегда 12 чел. и приделаны были особые телеграфы, так что при первом появлении татар издалека весть об этом передавалась по всей линии. Разъединенные станицы, т. е. конница, разъезжали по степи, наблюдая, не видать ли где татарского следа. При таких предосторожностях со стороны Москвы татарам трудно было совершать нападения. Наконец, в 1380 вел. кн. Московский Дмитрий Иванович Донской выступил в поход против самого татарского хана Мамая и разбил его в страшном сражении на Куликовом поле. После этого послы ханские стали уже бояться ездить в Москву. Куликовская битва, хотя и не освободила Москву от татарского владычества, сильно подняла русских в мнении татар, и когда преемник Мамая Тохтамыш успел обманом взять и разорить Москву, временный успех его не мог возвратить татарам прежней власти над Россией. Сам Тохтамыш, услыхав, что Московский князь собирает войска, поспешил удалиться из пределов России и в следующем году прислал своего посла Карача с добрыми речами. Нашествие Тохтамыша касалось только Москвы, прочие области оставались спокойными, и Тохтамыш старался даже поддержать их с целью ослабить Москву, у которой, впрочем, он не мог отнять Владимирского великого княжества. В 1409 ордынский князь Едигей своим неожиданным нападением напомнил русским князьям о татарской силе, но он не мог уже взять Москву, а удовольствовавшись выкупом в 3000 руб. и разграблением окрестностей, удалился восвояси. Эти два нашествия еще несколько поддерживали зависимость русских от татар, но она год от года слабела и выражалась в не всегда исправном платеже дани. Междоусобия в Москве по смерти Василия Дмитриевича дали повод татарам вмешаться в дела этого княжества, и ханы опять было сделались решителями междукняжеских споров, но усобицы, раздиравшие саму Орду, помешали не только увеличиться этому влиянию, но даже значительно ослабили его. Дань год от года платилась неисправнее, ордынские царевичи стали прибегать к покровительству Москвы, и московские князья давали им уделы с обязанностью служить против хана и защищать Россию. Наконец, в 1480 Иван III окончательно свергнул иго татар и сам стал подчинять себе разные татарские царства.
