СТОГЛАВ
СТОГЛАВ, свод правовых норм, определявших внутреннюю жизнь духовного сословия и его взаимоотношения с государством и обществом. Составлен и утвержден на Московском Соборе 1551. Царь Иван IV Васильевич, издав Судебник 1550, т. е. узаконение относительно суда и управы в делах светских, вслед за тем обратился к устройству церковных дел. С этой целью он созвал в Москве Собор духовных властей и, представив этому Собору свой Судебник на утверждение, в то же время предложил ему 37 вопросов, относящихся к делам собственно церковным и церковно-гражданским, и просил, чтобы члены Собора по разрешении этих вопросов на основании церковных постановлений и гражданских уставов составили необходимые узаконения для руководства на последующее время, а также занялись бы разрешением других вопросов, которые найдут нужными для лучшего гражданского устройства Церкви и для единообразного порядка в церковных делах. Собор, созванный царем Иваном Васильевичем для утверждения Судебника и составления нового Положения о церковных и церковно-гражданских делах, был открыт 23 февр. 1551 в царских палатах, в присутствии самого царя и бояр. Собор преимущественно состоял из духовных лиц; председателем его был митр. Макарий, а среди его членов были 3 архиепископа, 6 епископов и многие архимандриты, игумены и другие значительные духовные лица. Источником для своих решений Собор принял, во-первых, правила Апостольские и правила святых отцов, греческий Номоканон и правила прежних русских Соборов, правила митрополитов русских и других русских учителей Церкви, особенно знаменитого прп. Иосифа Волоцкого, митрополитов Петра, Киприана и других русских митрополитов; в разрешении же тех вопросов, которые не были известны прежде, Собор составил свои правила. Сборник правил, составленных на Московском Соборе 1551, известен под именем Стоглава, потому что его узаконения разделены на 100 глав. Вопросы, разобранные в Стоглаве, по существу своему разделяются на чисто церковные и церковно-гражданские. Первые из них разрешены частично на основании правил Апостольских и отеческих, как греческих, так и русских, а частично их решения были составлены самим Собором; вторые же — частично на основании греческих законов, находящихся в Кормчей, частично по русским древним уставам, частично же представлены были на разрешение государя. Церковно-гражданские узаконения Стоглава можно разделить на следующие отделы: 1) о святительском суде и управлении; 2) о поповских старостах; 3) о священниках и причте; 4) о монастырях; 5) о монастырских имениях; 6) о писании святых икон и книг; 7) об училищах; 8) о делах благотворительности; 9) о праздниках; 10) о прекращении разных суеверий в народе.
I. О святительском суде и управлении. 1) Собор 1551 требует, чтобы никто не вступался в святительский суд, и в подтверждение этого приводит как греческие узаконения о неприкосновенности суда святительского, так и русские. Из последних особенно ссылается на устав св. Владимира и послание митр. Киприана в Псков о святительском суде. 2) Собор отменяет все прежние царские грамоты, т. н. судильные, по которым разные архимандриты, игумены и попы освобождались от подсудности своему епископу, и подчиняет всех церковных людей суду местного епископа по всем делам, кроме татебных (с поличным), разбойных и душегубных, подлежавших светскому суду. Если же лица духовного чина будут искать обид на мирских людях, то им полагалось взять у своего епископа судью духовного и с ними судиться у мирского судьи по Судебнику. А если мирские люди будут чего искать на монастырских слугах и крестьянах, то им надлежало судиться у государевых бояр, т. е. в Приказе Большого дворца, который заведовал всеми делами по монастырским имуществам. 3) Московский Собор делит святительский суд на церковный и мирской. Церковному суду подлежали все дела церковные или, как сказано в Стоглаве, «греховные», как церковных людей, так и светских. Суд этот производил сам святитель с архимандритами и игуменами по церковным правилам, и к нему не допускался никто из светских, за исключением истцов. Мирскому суду святителя подлежали все гражданские дела духовных и других лиц, подведомственных Церкви, а также дела по духовным завещаниям всех лиц, как церковных, так и светских. Первоначально производство этих дел принадлежало святительским боярам. Кроме бояр на мирском святительском суде присутствовали поповские старосты и пятидесятские священники, которые исправляли свои судейские обязанности по двое или по трое понедельно, а также городские старосты, целовальники и земский дьяк. Руководством для этого суда служил Судебник. В тех городах и волостях, где искони были установлены святительские десятильники, этот суд принадлежал им.
Относительно управления епископом своей епархией Стоглав узаконивает следующее: 1) каждый епископ в своей области должен был избирать по городам и селениям поповских старост и десятских священников; для Москвы Стоглав назначил 7 поповских старост, а для других городов — смотря по надобности. Поповские старосты обязаны были смотреть за церковным порядком и за поведением священников и причта. А для надзора за поповскими старостами и наблюдения за порядком и правильностью священнослужения епископы должны были время от времени посылать доверенных соборных священников с духовными поучениями причту и народу (которые писались самими епископами). Сверх того, епископы по Стоглаву должны были писать грамоты к местным архимандритам, игуменам и протопопам, чтобы они также надзирали за поповскими старостами и причтами их местности. 2) Епископы, каждый в своей области, должны были наблюдать, чтобы мирские люди без нужды не строили новых церквей, чтобы старые церкви не оставались в небрежении, строители церквей не оставляли их без содержания и обеспечивали бы содержание причта. 3) Епископы должны были наблюдать, чтобы затворники и пустынники не скитались по городам и селам, а если где отыщутся такие, то отсылать их в монастыри и затворы; чтобы обители и пустыни учреждались с разрешения государя и благословения епископа и чтобы мелкие скиты и пустыни, построенные без разрешения, сносились в одну пустынь, церкви же в таких пустынях уничтожались или приписывались к монастырям и приходским церквям, или обращались в погосты и приходы, а монахи из них переводились в более устроенные монастыри. 4) Архимандритов и игуменов епископы должны были назначать по правилам церковным и по прошению монастырской братии. Но один архиерей не мог назначать архимандритов и игуменов, а должен был докладывать об их назначении государю, потому что они назначались для управления не одной монастырской братией, но и имуществом монастырским, а это имущество зависело от государя. 5) Епископы своих бояр и дьяков, уличенных во взятках три раза, сами должны были отставлять от должности, лишать поместий и отсылать от себя, а не уличенных во взятках отсылать без разрешения государя не дозволялось. А у которого епископа «изведутся», т. е. помрут, бояре или дворецкие, или дьяки, то предписывалось избирать их из тех же фамилий, а если не будет, то из других фамилий, но не иначе как с разрешения государя.
II. О поповских старостах. Поповских старост избирали епископы по своему усмотрению, сколько для какого города нужно. Обязанности их были следующие. 1) Поповские старосты, каждый в своем ведомстве, должны были наблюдать за церковным порядком и благочинием; они должны были наблюдать, чтобы священники во всех церквях после заутрени читали народу поучения из «Толкового Евангелия» (сборника поучений, написанных на тексты всего Евангелия), поучения Иоанна Златоуста, жития святых и т. д. 2) Они должны были наблюдать, чтобы в подведомственных им церквях иконы, священные сосуды, книги и другие принадлежности богослужения были исправны и старое обновлялось. 3) Поповским старостам вменялось в обязанность смотреть за поведением священников и причта, а также осматривать, у всех ли подведомственных им священников и дьяконов есть необходимые документы на право их службы, как то: ставленные, благословенные, отпускные, переходные и другие грамоты — а у кого не окажется этих документов, тем запрещать священнодействовать и отсылать их к святителю. 4) Старосты заведовали сбором венечных пошлин от браков в пользу епископа. Для этого они избирали искусных священников «в заказчики», которые смотрели, чтобы не было противозаконных браков, выдавали т. н. «знамена» (свидетельства о браках) и заведовали венечными пошлинами.
III. О священниках и причте. 1) Священники, дьяконы и весь причт по Стоглаву были разделены на ружных и приходских. Ружными назывались те, которые служили при церквях, построенных прихожанами, и содержались приходом. Ружные священники и дьяконы избирались государевым наместником, дворецким, дьяком или вообще лицом, от которого зависела та местность, к которой принадлежала церковь, а приходские — самими прихожанами. 2) Избирать в священники и дьяконы по Стоглаву должно было «людей искусных и грамоте гораздых и житием честных и непорочных» и отнюдь не брать с них денег за избрание. Избранного для церковной службы приводили к епископу, и если епископ по испытании находил его достойным, то посвящал и выдавал ему ставленную грамоту. При переходе священника или дьякона из одного прихода в другой ему выдавались от епископа переходные грамоты. 3) Вдовые священники и дьяконы по Стоглаву лишались права священнослужения, если они не поступали в монастырь. Оставаясь при прежних церквях, они уже не могли совершать таинств, а только исполняли различные церковные требы: молебны, панихиды и т. п. — и за это пользовались четвертой частью доходов. На право этой службы они получали от епископа т. н. «благословенные грамоты»: священники — «епитрахильные», а дьяконы — «орарьные». Этот порядок существовал в России еще в XIV в., об этом свидетельствуют правила митр. Алексия; в XVIII в. он был изменен.
IV. О монастырях. По Стоглаву управление монастырями предоставлялось архимандритам, игуменам, настоятелям и строителям, которые должны были управлять вместе с соборными старцами по общему монастырскому уставу (т. е. по уставу Василия Великого) и по уставу отценачальника или основателя монастыря. Монастырские настоятели по Стоглаву должны были иметь общую трапезу с братьями, а не держать отдельной. Ни настоятель, ни соборные старцы не должны были выходить из монастыря для житья в монастырских селах. Монастырские села должны были управляться мирскими слугами; монастырской же казной и всяким монастырским обиходом ведал государев дворецкий. При смене одного настоятеля другим монастырская казна и все имущество монастырское сдавались по книгам. Настоятель без соборных старцев и без келаря или казначея не имел права делать никаких распоряжений по монастырю. По городам настоятелям и старцам не разрешалось ездить без царского и святительского повеления, а по нужным делам требовалось письменное обращение к святителю.
V. О монастырских и церковных имениях. Относительно монастырских и церковных вотчин Собор 1551 постановил следующее. 1) Монастырские власти в каждом монастыре должны были строго отыскивать, кто давал какие вотчины монастырю, и, отыскав, записывать имена вкладчиков и их родственников для поминовения в дни их памяти. 2) Те вотчины, которые были даны монастырям и церквям «в прок», т. е. без выкупа и без права отчуждения, епископы и монастыри не имели права продавать, закладывать, вообще отчуждать каким-либо образом, а если кто из епископов и настоятелей дерзал продавать те вотчины, тот лишался сана. 3) Если вкладчик в своем завещании или другом акте писал, что он отдает вотчину монастырю или церкви до выкупа, и назначал при этом и выкупную цену вотчины, то монастырские власти и епископы не должны были отказывать родственникам в выкупе, если они принесут ту сумму, которая была назначена вкладчиком. 4) Епископам и монастырям новых монастырских и святительских слобод в городах не позволялось учреждать, а если учредят, то этим слободам тянуть во всякое городское тягло и судиться городским судом; старые же слободы во всех городах полагалось держать и судить о всех делах по старине. 5) Собор запрещал епископам и монастырям отдавать деньги в рост, а хлеб — «в присып» и повелевал эти деньги и хлеб употреблять на вспомоществование монастырским крестьянам, выдавая их им за поруками и без процентов. Это постановление исполнялось во многих отношениях довольно точно, и вследствие этого крестьяне в монастырских и епископских вотчинах, по свидетельству современников, были самые богатые.
VI. О писании святых икон и книг. 1) Относительно книг Собор 1551 по царскому предложению постановил, чтобы в церквях все богослужебные книги были исправны. Наблюдать за исправностью книг Собор поручил поповским старостам, которые должны были осматривать и исправлять книги и наблюдать за писцами, чтобы они переписывали исправно с верных образцов и только правильно переписанные книги могли продавать. Продажу же книг, переписанных неправильно, поповские старосты должны были запрещать. 2) Относительно иконописи Собор постановил: писать иконы с древних переводов и образцов, как писали древние греческие иконописцы. А чтобы сообщить больше правильности иконописному делу, Собор постановил: избирать лучших людей по своему мастерству и доброй жизни и объявлять их иконописными мастерами, давать им разные привилегии и учеников, чтобы они учили их, а по выучении — представляли местным епископам. Если епископ находил работу учеников удовлетворительной и согласной с церковным подлинником, а поведение незазорным, то объявлял их мастерами, которым предоставлялось право писать иконы; а если работа учеников оказывалась неудовлетворительной, не согласной с древними греческими образцами, то епископ запрещал им писать иконы и приказывал заниматься каким-либо другим мастерством. Лучших иконописных мастеров епископы должны были назначать начальниками над другими мастерами и поручать им смотреть как за работами мастеров, так и за их поведением. А чтобы возвысить звание иконописных мастеров и тем более приохотить к нему лучших людей, Собор предписал, чтобы архиереи и весь народ воздавали иконописцам почет «паче простых людей», как церковным служителям.
VII. Об училищах. По царскому предложению Собор постановил: завести училища по всем городам и поручить это дело духовенству. По соборному решению в Москве и других городах протопопы, священники, дьяконы и все духовные должны были избирать по благословению святителя из среды своей добрых священников, дьяконов и дьяков, способных учить грамоте; кроме грамоты требовалось, чтобы они учили церковному пению и письму. В домах своих они должны были устраивать училища. В эти училища священники, дьяконы и все православные христиане должны были отдавать детей в обучение церковному пению, чтению и письму. Священники, дьяконы и дьяки, избранные в учителя, должны были обучать своих учеников страху Божию, чтению, пению со всяким духовным наказанием, а в особенности они должны были хранить чистоту нравов в своих учениях; учили бы их столько, сколько сами умели, и силу Писания раскрывали бы, ничего не укрывая, чтобы ученики могли понимать все книги.
VIII. О благотворительности. Собор 1551 делит дела благотворительности на несколько видов. 1) Первый род благотворительности, на который Собор прежде всего обратил внимание, — это благотворительность к церкви. По определению Собора святители должны были смотреть, чтобы церкви не оставались в запустении и без службы, а если где окажутся церкви бедные, то позаботиться удержать там священников и причт и для этого давать им разные льготы и привилегии, освобождая их на некоторое время от разных даней и пошлин, и наделять их землями и пашнями. За исключением немногих привилегированных, тогда церкви платили все подати и пошлины епископу; отсюда деление тогдашних церквей на тяглые и нетяглые. 2) Собор обратил внимание на скитающихся по городам и селам чернецов и черниц. Он требует, чтобы святители, каждый в своей области, брали таких людей, записывали их и отсылали в монастырь. В монастырях здоровых из них предписывалось отдавать под строгое начало и назначать им работы, к каким кто способен, а для старых и больных устраивать больницы при монастырях, снабжать их содержанием и пищей и строго смотреть за их поведением, а на содержание их государю и святителям делать вклады из своей казны. 3) Собор обращает внимание на пленников; он требует, чтобы русских пленников, приводимых гостями в Москву и другие города, выкупали за счет царской казны. Для этого Собор постановил, чтобы государь наложил на народ, по сохам, особую подать, которая была известна как «полоняничные деньги». 4) Относительно нищих вообще Собор постановил, чтобы государь строго запретил возить по городам и селам и класть на улицах для мирского подаяния больных, калек и др. и приказал бы по всем городам записывать их в особые книги и устраивать для них богадельни, мужские и женские, в богадельнях кормить и одевать их за счет подаяний боголюбцев, а для ухода за ними приставлять из нищих же здоровых мужчин и женщин. Надзор за такими богадельнями был предоставлен выборным священникам и особым целовальникам из лучших городских людей. 5) Собор обратил внимание на тех странников, которые ходили по городам и селам с иконами и для сбора подаяния на построение церквей, и строго запретил их хождения. А если кто и после этого запрещения ходил с иконами и просил на построение церквей, тех, по определению Собора, должно было выгонять вон из города или селения бичами, иконы же у них отбирать и ставить в церкви.
IX. О праздниках. К праздникам, или табельным дням, Собор причисляет: семь дней до Светлого Воскресенья и семь дней после Светлого Воскресенья, т. е. Страстную и Пасхальную недели, день Рождества Христова, день Богоявления, день св. апостолов Петра и Павла и каждый воскресный день в неделе. В эти дни, по определению Собора, «суды не судятся, людской долг не истязуется, позорища не творятся». Если на эти дни приходился день рождения государя или кого-либо из его семейства, то все «позорища», назначаемые в этот день, откладывались до другого дня.
X. О суевериях. На этот предмет обратил внимание сам государь. Он в своей речи к Собору предложил несколько вопросов касательно некоторых суеверных обычаев и просил, чтобы Церковь взяла на себя обязанность прекратить эти суеверия. Собор разделил все суеверия, указанные царем, на три разряда, из которых к 1-му отнес те, которые должны были уничтожаться одной Церковью, ко 2-му — те, преследование которых поручалось Церкви вместе с государем, а к 3-му — те, преследование которых предоставлялось одному государю, без участия Церкви.
К 1-му разряду суеверий Собор отнес: 1) неприличный обычай на свадьбах, состоявший в том, что «когда священник поведет с крестом жениха и невесту в церковь, то их сопровождают глумотворцы, органщики, гусельники и смехотворцы, которые поют разные бесовские песни, пляшут и творят разные бесчинства, а священники им не запрещают». Собор определил, чтобы священники отнюдь не допускали такого бесчинства. 2) Царь заметил Собору, что «в Троицкую Субботу по селам и погостам мужчины и женщины сходятся на кладбища для поминовения умерших, причем сперва плачут с великим воплем, а потом, заставивши скоморохов играть разные бесовские игры, начинают скакать, бить в ладоши и петь сатанинские песни». Собор для прекращения этих беспорядков предписал священникам, чтобы они удаляли скоморохов с кладбища, а прихожан своих учили поминать умерших родственников молитвами и милостыней, а не песнями. 3) Государь поставил на вид Собору, «что в народе многие держатся бесовского обычая: в русальную субботу (в субботу Всех святых), на Иванов день, в навечерие Рождества Христова и Богоявления мужчины, женщины и девицы сходятся на ночные пляски и игры и песни, которые продолжаются до заутрени, а иные даже на Пасху или на Радоницу (вторник на Фоминой неделе) чинят разные бесовские дела; обычаи эти: отклич, вьюница, также радуница и другие бесовские заповеданные язычеством, а также в Великий Четверг палят солому и кличут поутру мертвецов, а невежественные священники берут приносимую им соль и кладут ее под престол и держат ее там от Светлого Воскресения до седьмого после Пасхи четверга». Для прекращения этих беспорядков Собор определил, чтобы епископы, каждый в своей области, рассылали по городам и селам грамоты с поучениями и внушали бы священникам строго смотреть за прихожанами — не следовать оставшимся от язычества обычаям, а самим не класть соль под престол; если же кто из священников будет подобное делать, тех лишать сана. 4) Царь жаловался Собору, «что суеверный народ в первый понедельник после Петрова поста ходит вить венки и петь песни по языческому обычаю». Собор на жалобу царя ответил запрещением этого обычая.
2-й разряд суеверий, преследование которых предоставлялось Церкви и государю; к ним Собор отнес: 1. «Обычай перед судебным поединком советоваться с волхвами и чародеями, которые прельщают народ разными еретическими хитростями, предлагают поединщикам свои кудеснические пособия и по Аристотелевым Вратам и Рафлям и звездам, показывающим счастливые и несчастливые часы, прельщают людей, вследствие чего ябедники, надеясь на кудесничество, не мирятся, выходят на бой и побиваются, — отчего умножается ябедничество». Собор возложил на государя обязанность издать указ, чтобы не было волхвов, чародеев и кудесников, а если и после указа окажутся такие, то на них налагать государеву опалу. Церковь же, со своей стороны, должна была учить христиан, чтобы они не верили волхвам и чародеям и не слушались их; тех же, которые не последуют этим внушениям, положено было отлучать от Церкви и проклинать. 2. Царь заметил, что в Пскове мужчины и женщины, чернецы и черницы моются вместе в банях, и собор на это замечание определил, что государь должен запретить мужчинам и женщинам мыться в банях вместе, а что касается чернецов и черниц, то Церковь брала на себя принятие мер к прекращению между ними разных безнравственных обычаев. Царь спрашивал соборное мнение о тех людях, «которые знают разные еретические хитрости: Рафли, Воронограй, Шестокрыл, Астрономию, Зодию, Альманах, Звездочет, Аристотелевы Враты и иные составы и мудрости еретические и кобы бесовские и ими прельщают людей и от Бога отлучают». Собор решил относительно людей, занимающихся еретическими мудростями, так: он предложил государю назначить им по мирским законам казнь, а епископам предписал преследовать их церковным отлучением и проклятием. 3. Собор на основании церковных правил определил отлучать от Церкви тех христиан, которые будут следовать эллинским обычаям: «призывать волхвов, плескать и плясать под бочками, призывать духов над корчагами, веровать в получаи, т. е. в роженицу, в обавников, кобников, волхвовать в марте месяце и при зарождении каждого месяца, раскладывать огни в воротах своих домов и перед торговищами и, волхвуя, с женами и детьми проходить сквозь тот огонь». Собор определил просить государя, чтобы он указал по всем городам не чинить эллинских бесовских игр и плясаний, а священникам предписал убеждать народ оставить подобные игры и обычаи.
3-й разряд суеверий, преследование которых возложено было на одного государя, был следующий: 1. «Что по дальним городам и селам скоморохи ходят большими ватагами человек по 60, по 70 и по 100 и в деревнях у крестьян сильно пьют и едят, подламывают клети и по дорогам разбивают». 2. «Что боярские дети и всякие бражники зернью играют и пропиваются, службы не служат, ни промыслами не занимаются и от них всякое зло чинится: крадут и разбивают и души губят». 3. «Что по селам, погостам ходят лживые пророки мужчины и женщины, девки и старухи нагие и босые, распустя длинные волосы, трясутся и убиваются, говорят, что им явилась св. Пятница Анастасия и велела им заповедать христианам, чтобы по средам и пятницам не делали ручного дела и платья не мыли, т. п.». Собор просил об уничтожении этих беспорядков самого царя, чтобы он сам принял меры против скоморохов, против игры в зернь и против лживых пророков. По предложению царя Собор имел право взять на себя уничтожение всех этих бесчинств и ввести порядок в жизнь мирян. Вероятно, Иван Васильевич сделал это предложение духовенству, потому что на западе эти дела находились в церковном ведении. Но наше духовенство отклонило от себя ведение делами мирян, оно определило над ними только духовный надзор.
