«Сибирский» — не «российский»
П. Небольсин
Коренной сибиряк-мужик стоит в отношении благосостояния на высшей точке в сравнении с великороссийским мужиком <…>. Черты лица его и взор показывают в нем человека умного, но скрытного и чрезвычайно хитрого; он не разговорчив и отделывается от расспросов постороннего человека учтивым вы, хотя бы разговаривал с таким же, как и сам крестьянином, и многознаменательным ну, которое значит и да, и нет, и хорошо, и худо, смотря по тону, с которым оно сказано <…>.
Порядочный крестьянин не решится идти на работу на прииски — ему хорошо и дома: тут он с семьей! <…> В пору он наработается, сытно поест, вдоволь выспится, а ино время и книжку еще почитает, потому что народ, по крайней мере по большим дорогам, почти все грамотный.
<…> Мы, простые люди, сравнивая житье и нравственный быт здешних крестьян с чужеземными описаниями того положения, в котором находятся фермеры и простые работники во Франции и Англии, как-то невольно смекаем, что русский сибиряк стоит далеко выше земледельца прославленных европейских наций. <…>
Уж одно то, что здесь женщина — лицо, жена — не работница; что большинство здешних крестьян не носит бороды, в состоянии вести умные речи, понимает свои нужды, одевается с щегольством, не имеет понятия о лаптях (конечно, лыка не из чего взять); что здесь последний мужик носит хорошую обувь, одевается в чистое белье, живет в крепком доме по-человечески, с удобствами, ест почти каждый день говядину, пьет каждый день чай, не отказывает себе в рюмке вина, знает себе цену и не бывает принужден ставить себя в уровень с животным — одно это доказывает, какое пролито здесь довольство, укоренившееся, впрочем, с давних времен <…>.
Прекрасный пол в Сибири — мещанки, горожанки — в самом деле заслуживают этот исключительный эпитет. На них местность и природа имеют особенное влияние. <…> Что касается их нравственных качеств, то в этом отношении они нисколько не разнятся от остальных женщин во всех больших городах в самых образованных государствах. Они не любят стеснения, пользуются свободою и наслаждаются ею с увлечением; замуж выходят в цвете лет; любят наряды; пристрастны к белилам и румянам, и в этом отношении умеренность им неизвестна: в прежние годы они даже ноги белили. Они очень вежливы в разговоре, обыкновенно на о, очень богомольны и не любят предаваться размышлениям о своей участи и будущности; любимая их поговорка и в сердцах, и в веселом расположении духа, как брань и как комплимент, это «чтоб те язвило» и «будь ты проклята!»
Рассказы о сибирских золотых приисках // Отечественные записки. СПб., 1847. Т. 53, август, раздел «Смесь». С. 119, 128-129; СПб., 1848. Т. 56, январь, раздел «Смесь». С. 3-4.