СЕМЕЙНЫЙ СТАТУТ ИМПЕРАТОРСКОГО ДОМА
СЕМЕЙНЫЙ СТАТУТ ИМПЕРАТОРСКОГО ДОМА, в монархических государствах главы государств не ограничиваются общим подданническим подчинением им со стороны членов своего дома, ибо интересы государства требуют, чтобы поведение и жизнь членов Царствующего дома вызывали особое уважение к их личности. Ввиду этого они всюду подчинены особой семейной дисциплинарной власти царствующего государя. Так было не только в Священной Римской империи германской нации, но и во всех немецких домах после того, как отдельные государства выходили из подчинения империи; так было и при воцарении Наполеона I, когда он 30 марта 1806 издал «Statut de famille imperiale», внесенный позже в титул III органического сенатус-консульта 28 флореаля XII года; так сделал и имп. Павел после того, как он оказался, после преждевременной смерти своего отца имп. Петра III, родоначальником царствующего в России Гольштейн-Готторпского дома, по женской линии связанного через дочь Петра I Анну Петровну с Домом Романовых.
В силу этого статута члены Императорского дома были подчинены государю не только как главе государства в качестве подданных, но и как главе дома; ст. 219 Основных законов говорит: «Царствующий Император во всяком случае почтен быть должен Главой всей Императорской фамилии и есть на всегдашнее время попечитель и покровитель оной», а ст. 220 — «Каждый член Императорского дома обязуется к Лицу царствующего, яко к Главе дома и Самодержцу, совершенным почтением, повиновением, послушанием и подданством». Эта дисциплинарная власть государя является дополнением и следствием принадлежности ему власти государственной, но не составляет ее интегральной части. Она создается государством и им регулируется в интересах государства и осуществляется не во имя дома; семейные законы, ее регулирующие, — семейные в том смысле, что изданы государственной властью для дома и отличаются от семейных законов, издаваемых от имени дома как такового.
Дисциплинарная власть царствующего государя отличается от общей семейной власти дома как корпорации, существующей независимо от того, царствует ли этот дом. Дисциплинарную власть государя, как дополнительную к его государственной власти, имеет в виду ст. 222 Основных законов, когда она предоставляет ему, как неограниченному Самодержцу, отрешать неповинующегося ему члена дома от связанных с его полномочием преимуществ, и притом единолично, без участия агнатов. Согласно общим принципам немецкого права, содержанием этой дисциплинарной власти являлось: 1) право контроля над воспитанием всех принцев и принцесс дома, 2) право разрешать и запрещать путешествия в иностранные государства, 3) право принимать всякие меры для спокойствия, чести и благосостояния дома, 4) право давать и не давать разрешения на брак; это разрешение в России, в частности, являлось дополнительным условием к требованиям, установленным Церковью для законности брака (ст. 183 Основных законов).
Но была еще другая семейная власть, осуществляемая высшим семейным органом, совокупностью совершеннолетних агнатов, над членами дома, подчиненными правилам, установленным этим высшим семейным органом. Т. к. эта власть не являлась дополнением к государственной власти, а была основана на самостоятельном правоисточнике, ином, чем государственное право, то ей могли в известной мере подлежать и подданные чужого государства, напр. принцессы, вышедшие замуж за иностранных принцев. Эта семейная власть не исключала дисциплинарной власти главы государства, существующей в силу особого отношения дома к главе государства, и могла существовать подле нее и без нее, напр. если дом переставал царствовать. Если в наших Основных законах царствующий император являлся главой дома с исключением всех агнатов (это особенность русского права в сравнении с немецким), то за отсутствием царствующего императора оставалась для членов нашей династии семейная власть агнатов.
Агнатами называются мужские члены фамилий, происходящие от мужчин данной фамилии, когнатами же являются женщины фамилии, по крови ей родные, и мужчины, через этих женщин происшедшие. Когнантин — принцесс, происшедших через мужчин по мужской линии, еще называли агнатскими когнатами или полуагнатами ради обозначения их большей близости к мужскому поколению. Когда наследование переходило в женское поколение, то когнаты — потомки принцессы, через которую престол переходил в женскую линию, становились агнатами. Так, члены Гольштейн-Готторпского дома со времени Петра III стали агнатами, будучи до вступления на Российский престол Петра III, сына Анны Петровны, со времени ее замужества за герцогом Голштинским, когнатами по отношению к Дому Романовых. Совокупность потомков одного родоначальника называли линией. Линия составлялась через прародительскую чету и ее потомков, происшедших через законные равнородные браки. Каждый дом составлялся из нескольких линий, зависимых одна от другой. Чем выше поднимаемся мы по лестнице отцов, тем более возрастает число линий, стекающихся к общему предку. Юридическое расчленение дома по линиям имело громадное значение в наследственном праве.
В немецком праве всякий дом hochadelig, т. е. высокого дворянства, царствующий и царствовавший, являлся совокупностью родственников, происшедших от первого приобретателя территориального верховенства, в России же Императорский дом составлял совокупность родственников, происшедших от создателя Учреждения об Императорской фамилии — имп. Павла, как то видно из его акта от 5 апр. 1797.
Существовало две дисциплинарных власти — власть совокупности агнатов и власть царствующего государя. Круг лиц, подчиненных той и другой власти, не совпал; ввиду этого и отличали понятие Царствующего дома в широком и узком смысле. Первый обнимал собой всех происходящих от одного общего родоначальника (имп. Павла) агнатов и когнатов вместе с супругами и вдовами и в немецком праве еще всех через особые юридические акты поставленных наравне с происшедшими по крови от общего родоначальника. Царствующий же дом в узком смысле означал совокупность всех подчиненных власти царствующего государя. В первом случае налицо корпорация, в которой и глава государства — первый среди равных, во втором глава государства — глава над подчиненными.
Понятие дома в широком смысле подразумевают российские Основные законы, говоря в ст. 35 (изд. 1906) о возможности перехода престола в такое женское поколение императора, которое уже царствует на другом престоле; т. о., в понятие дома входят когнаты, уже вышедшие из круга лиц, подчиненных дисциплинарной власти царствующего государя в силу международно-правового принципа, исключающего совместимость самостоятельного занятия престола с подчинением дисциплинарной власти главе чужого государства. Так оказывалось, что могут быть лица, не теряющие способности к престолонаследию, но не принадлежащие к Царствующему дому в узком смысле. Их положение другое: по ст. 126 членами Императорского дома являлись все лица, происшедшие от императорской крови в законном, дозволенном царствующим императором браке с лицом равнородного достоинства, но в силу ст. 133 Основных законов «родившиеся от женского пола (когнаты) совершенно отличаются от родившихся от пола мужского (агнатов) и потому счета в родстве с императором для получения титула, пенсии и приданого вести не должны, а пользуются всем оным по праву, отцу их принадлежащему, и ничего от государства и от Главного управления уделов требовать не имеют». Также принцессы, вышедшие замуж за равнородных принцев, вступая в Дом мужа, выходили из подчинения дисциплинарной власти царствующего государя, но не теряли принадлежности к Царствующему дому в широком смысле и могли подлежать некоторому контролю со стороны агнатов дома. Царствующий государь в силу указанного международно-правового принципа не был подчинен ничьей семейной власти, пока царствовал, но он не переставал принадлежать к составу дома ни во время царствования, ни после, в случае отречения от престола, осуществляя в последнем случае и права агнатов и не лишаясь преимуществ и имущественных прав, вытекающих из принадлежности к дому.
В немецком праве можно было принадлежать к Царствующему дому и не иметь ни прав престолонаследия, ни участия в семейном законодательстве, ни иных привилегий, кроме почетных прав и прав равнородства. Но нельзя быть членом Царствующего дома в узком смысле, не будучи членом Царствующего дома в широком смысле, подобно тому как нельзя иметь прав гражданства в государстве, не принадлежа к его подданным. Противоположность одного понятия другому можно было еще определить как понятие Царствующего дома в государственно-правовом смысле (Царствующий дом в узком смысле) и в семейно-правовом смысле (Царствующий дом в широком смысле).
Принадлежность к Царствующему дому влекла за собой ряд прав и обязанностей (по 25 статье Основных законов принадлежность к Царствующему дому в широком смысле являлась первым условием для престолонаследия); одни из этих прав и обязанностей являлись необходимыми признаками этого понятия, иные — естественными, иные — случайными.
Необходимым следствием свойства дома как корпорации являлась обязанность членов дома к подчинению семейной власти дома; из принадлежности к дому высокого дворянства вытекало право на преимущества равнородства, т. е. право заключать полноправные браки с лицами, принадлежавшими к известному кругу. Для немецких, царствовавших до 1918, домов признавались равнородными браки: 1) с членами всех царствовавших в то время или царствовавших после 1815 в Германии домов, 2) с владетельными домами, т. е. принадлежавшими к имперским чинам, 3) с вненемецкими европейскими домами, царствующими или царствовавшими как международно-признанная династия в международно-признанных государствах. Из принадлежности к семье главы государства необходимо вытекали права на известные почести при дворе и в государстве, на титул, церемониальные права и на некоторые привилегии в международном общении.
Естественными, но не необходимыми следствиями принадлежности к Царствующему дому являлись в доме: при совершеннолетии участие в осуществлении семейной власти агнатов, права на содержание из семейного имущества и, при известных условиях, на владение, управление, пользование и распоряжение им; в государстве же естественным последствием, но не необходимым являлось право на престолонаследие. Естественность, а не необходимость данного права вытекала из того, что повсюду право ставит для занятия престола и ряд других условий помимо принадлежности к дому, как то: исповедание определенной религии, известную неопороченность.
Состав Императорского дома устанавливался в ст. 126-й положительными признаками: «Все лица, происшедшие от Императорской крови в законном дозволенном царствующим императором браке с лицом соответственного по происхождению достоинства, признаются членами Императорского дома». Принадлежность к императорской крови предполагала происхождение от имп. Павла согласно акту от 5 апр. 1797 через браки, удовлетворявшие вышеуказанным условиям. Ст. 134 особо упоминает вновь, что «дети, рожденные от брака, на который не было соизволения царствующего государя, не пользуются никакими преимуществами, членам Императорского дома принадлежащим». Ст. 188 говорит о стаже детей от неравнородных браков. «Лицо Императорской фамилии, вступившее в брачный союз с лицом, не имеющим соответственного достоинства, т. е. не принадлежащим ни к какому царствующему или владетельному дому, не может сообщить ни оному, ни потомству, от брака сего произойти могущему, прав, принадлежащих членам Императорской фамилии». Доказательством сопричтения к поколению императорскому являлось согласно ст. 142 (изд. 1906) внесение имени в родословную книгу, в которую заносились по повелению императора все рождения и смерти в Императорском доме, согласно ст. 137 (изд. 1906). Вот, согласно ст. 25, первым основным условием для престолонаследия является принадлежность к составу Императорского дома в широком смысле, определяемая актом от 5 апр. 1797 и ст. 126 Основных законов.
Случайными следствиями принадлежности к Царствующему дому, т. е. такими, которые вовсе могут не предполагаться, являлись в доме: участие в фамильном совете, право на придворный штат, а в государстве: права на регентство, на усиленную уголовную защиту чести, участие в высших государственных учреждениях, подчинение особому гражданскому праву, напр., в смысле опеки, привилегированная подсудность, свобода от налогов, от воинской повинности. Все эти права могли принадлежать разным членам дома в самых разнообразных сочетаниях, не будучи непременно связаны между собой.
Принцип равнородства касался только брачных прав семьи, не затрагивая самого вступившего в неравнородный брак. Член дома, вступивший на чужой престол, нес меньшие обязанности к дому, к которому принадлежал по рождению, и в соответствии с этим терпел умаление и в своих правах в этом доме.
Что понятие принадлежности к дому не обусловливало непременно права на престол, показывают случаи, когда в немецком праве лицо по договору принималось в дом определенно без прав престолонаследия: такие принятия, при чисто сословном характере немецкой монархии, и возможны, и происходят в действительности. Такая принадлежность к дому без прав престолонаследия была возможна и при приобретении принадлежности к дому через кровное происхождение от родоначальника. Так, напр., агнатские принцессы, т. е. происшедшие от родоначальника по мужской линии, состояли членами дома, но положительное право могло, допуская субсидиарное когнатское наследование, дать право на престол только потомкам этих принцесс, минуя их самих, но не лишая их принадлежности к дому. В Имперском праве (в Саксонском Зерцале) предположением для права престолонаследия было отсутствие известных телесных или нравственных дефектов, а также отсутствие умаления церковных или гражданских прав, хотя бы данное лицо и принадлежало к Царствующему дому. Наряду с принципом законного наследования в силу происхождения от родоначальника дома дальнейшим предположением для права престолонаследия являлась принадлежность к определенному вероисповеданию без исключения, однако, из состава дома. В России помимо принадлежности к Императорскому дому в числе вероисповедных требований от престолонаследника одним из предположений для его прав на престол являлось исповедание Православия. Примером, показывающим, что и российские Основные законы не отождествляли понятия принадлежности к дому с правами на престол, является, между прочим, наличие статей 36 и 188, из которых одна лишала потомство от неравнородных браков принадлежности к дому, а другая — престолонаследия.
