Русская жизнь до Петра Великого — неистощимый источник для романистов
В.Белинский
Русская история есть неистощимый источник для романиста и драматика; многие думают напротив, но и это потому, что они не понимают русской жизни и меряют ее немецким аршином. Как писатели XVIII века из русских Малашек делали Меланий, а русских пастухов заставляли состязаться в игре на свирелях в подражание эклогам Вергилия, — так и теперь многие наши романисты с русскою жизнию делают то же, что Вальтер Скотт делал с шотландскою. Везде есть герой, который и храбр, и красавец, и благороден, непременно влюблен и после — или, победивши все препятствия, женится на своей возлюбленной, или «смертию оканчивает жизнь свою». А ведь никому не придет в голову представить лихого молодца, который сперва пламенно любил свою зазнобушку (что впрочем не мешало ему и колотить ее временем), а потом, обливаясь кровавыми слезами, бросил ее, чтобы жениться на богатой и пригожей, т.е. румяной и дородной, но нисколько не любимой им девушке, и через то достигнуть цели своих пламеннейших желаний, а между тем сослужить службу царю-батюшке и обнаружить могучую душу. Как можно это? — нисколько не поэтически, хотя и совершенно в духе русской жизни, в которой любовь издревле была контрабандою и никогда не почиталась условием брака. Оттого-то у нас и нет еще ни одного истинно русского романа, и оттого-то герои почти всех наших романов лишены всякой силы характера, всякого индивидуального колорита. Русская жизнь до Петра Великого имела свои формы — поймите их и тогда увидите, что она заключает в себе, для романа и драмы, такие же богатые материалы, как и еропейская.
Ледяной дом. Басурман. Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1953. Т. 3. С. 19.
Миниатюра: А.М. Васнецов. Москва. Конец XVII века.