Рост провинциальных начальников
Н. Шелгунов
Рост провинциальных начальников был, пожалуй, еще заметнее, чем петербургских, потому что с ними приходилось чаще встречаться <…>. Особенно сановничали управляющие казенными палатами и палатами государственных имуществ <…>, все они жили барами, разъезжали в собственных экипажах, а жены их воображали себя штатс-дамами.
Впрочем, некоторым управляющим было и этого недостаточно, и они придумывали для себя специальные отличия. Приказывали, например, делать для себя особенно величественные председательские кресла, напоминающие трон, а управляющий самарскою палатой, Калакуцкий, велел повесить в передней палаты ямской колокольчик. Когда Калакуцкий входил в переднюю, сторож громко звонил; палата затихала, чиновники в комнатах, через которые проходил Калакуцкий, вставали, низко ему кланялись, затем он проходил в присутствие, двери запирались, у дверей становился сторож для доклада и вся палата проникалась ощущением невидимо осеняющей ее высшей силы. И все это делалось только для того, чтобы подчиненные проникались чувством почтения к начальству. Чувство страха возводилось в систему вовсе не потому, чтобы в людях не признавалось других чувств, а только потому, что страхом действовалось проще.
Весь крепостной быт держался исключительно чувством страха, а крепостной быт служил основой для всех остальных общественных отношений. Они все были тоже крепостные. Калакуцкий <…> чувствовал себя помещиком своих подчиненных, а советников и асессора палаты считал своими старостами и бурмистрами. Все тогда были помещики, и каждый помещик и не помещик измеряли свой рост лишь количеством страха, которое он мог напустить. Кто мог пугать больше, тот и был больше, а кто мог пугать меньше, тот и был меньше.
Переходные характеры // Соч. в 2 т. СПб., 1895. Т. 2. С. 713-714.
Миниатюра: Н.Шелгунов
