Потомственный гетман Петро Дорошенко
Стенограмма передачи “Не так” на радиостанции “Эхо Москвы”
А. ВЕНЕДИКТОВ: Мы продолжаем, сегодня у нас вот такая небольшая пертурбация. Наталья Ивановна Басовская взяла тайм-аут. На следующей неделе у нас Филипп Второй Август. Мы, оказывается, про него ничего не делали, чума. И сегодня, из-за того что президент Евкуров мог только в два, я попросил Алексея Кузнецова — добрый вечер…
А. КУЗНЕЦОВ: Добрый вечер.
А. ВЕНЕДИКТОВ: … уже про, значит, очередного гетмана (смеется) — я просто не могу, мне так нравится — очередного гетмана с очередной изменой мы вот сейчас начнем говорить. Но я хотел бы проиграть книгу про современника этого гетмана. Книга из серии «ЖЗЛ» Кирилла Кожурина издательства «Молодая Гвардия» 2011 год, «Протопоп Аввакум». Это, конечно, у нас совсем в стороне, но тем не менее. Итак, у меня 10 экземпляров книги. А ответить надо, все-таки это книга такая, да, про такого человека, что я решил задать вопрос от него. Когда уже… уже он все, и сидели они в яме, и, значит, протопопиха…
А. КУЗНЕЦОВ: (неразб.)
А. ВЕНЕДИКТОВ: … да-да-да-да, сказала: «Доколе нам мучиться, батюшка?» Какой ответ дал протопоп Аввакум. Если вы знаете, вам книга пойдет… ну, 10 первых. Итак, какой ответ дал протопоп Аввакум на слова своей жены: «Доколе нам мучиться, батюшка?» +7-985-970-45-45. Ну, легко, в общем, сконструировать, «Доколе мучиться?»… ну, сами знаете. +7-985-970-45-45.
Я хотел сказать, что мы начинаем делать о Гетмане Петре Порошенко и вдруг вспомнил, что Петр Порошенко — это бывший секретарь Совета безопасности вот сейчас, поэтому все-таки он, наверное, Дорошенко. Сергей Кузнецов — еще раз добрый вечер.
А. КУЗНЕЦОВ: Петро Дорошенко. Добрый вечер еще раз, да. Кстати, вы сказали, что Аввакум в стороне — он, конечно, в основном в стороне от нас, но кое-какое отношение он тоже имел, потому что вопрос о Украине и украинской вере был одним из — правда, далеко, не первый и даже не второстепенный, но одним из разногласий между ревнителями провинциальными, которых возглавит Аввакум, и ревнителями московскими, которых возглавит Никон. Ну, Петр, Петро Дорошенко, потомственный гетман…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Что такое «потомственный гетман»?
А. КУЗНЕЦОВ: Вы знаете, да, это, по-моему, первый такой случай. Это настолько длинная гетманская династия… Дело в том, что его дед Михаил Дорошенко дважды, короткое, правда, время, но дважды был гетманом. Он преемник Сагайдачного того самого. И вот песня, которую я на своем отвратительном украинском пытался цитировать про Сагайдачного, она начинается с того, что вот Дорошенко едет во главе, видимо, передового отряда. То есть, это доверенное лицо Сагайдачного, и, несмотря на его короткое, в общем, гетманство, оно, видимо, было настолько, ну, впечатляющим, что его молодому совсем еще сыну Дорофею в 33-м году, правда, всего на год, даже, там, чуть меньше, чем на год, было пожаловано наказное гетманство. То есть, он был заместителем гетмана. Пожаловано польским королем. Так что, действительно получается, что Петро Дорофеевич — он представитель такой самой настоящей гетманской династии. Она длиннее, чем династия Хмельницких: там всего двое, здесь вот даже трое. И вообще это чрезвычайно такая любопытная семейная история. Вот если помните, по-моему, во время толи первой, толи второй передачи нам от кого-то из слушательниц пришло сообщение, что Дорошенко — это вот один из предков, да? По крайней мере, так семейная легенда гласит. И вот она просила рассказать. Ну, и вот, видите, такие богатые предки. Но и потомки не менее богатые, потому что прапраправнучкой Петра Дорофеевича была Наталья Гончарова.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Так, дожили.
А. КУЗНЕЦОВ: Дожили. Да, в общем, у нее есть украинские корни, и, более того, именно ее брат поставит часовню на могиле Петро Дорошенко, благо это не так далеко от нас с вами, это в Волоколамском районе, где вот он… было ему даровано именьице и он там закончил свои дни, прожив достаточно долгую для гетмана жизнь, вообще для человека того времени. 71 год был ему, когда он умер. Жизнь его была, как мы сегодня увидим, очень такой вот богатой на события, скажем так. Вообще это был, видимо, гений интриги. Это человек, буквально вот рожденный…
А. ВЕНЕДИКТОВ: А когда он у нас возникает вообще просто? Он же у нас должен где-то кем-то быть, да?
А. КУЗНЕЦОВ: Он, безусловно, был…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот во время… он вообще, он реестровый, раз он гетман, да?
А. КУЗНЕЦОВ: Конечно.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Они реестровые, они все, Дорошенки. И при Хмельницком, давайте вот его поведем от Хмельницкого.
А. КУЗНЕЦОВ: При Хмельницком он выполнял… он вообще был одной из рук, уж не знаю, правой или левой, но он был одной из рук Выговского. То есть, он служил, как бы сказать… ну, он служил по канцелярии, то есть, он штабной.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Сурков. Если Выговский у нас — Нарышкин…
А. КУЗНЕЦОВ: Ну, если Выговский — Нарышкин, тогда, наверное, Сурков… (смеется)
А. ВЕНЕДИКТОВ: Понятно.
А. КУЗНЕЦОВ: Другое дело, что на тот момент, насколько я могу судить, он не замечен в курировании именно идеологии, он занимался скорее дипломатическими…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Приходько.
А. КУЗНЕЦОВ: Да, наверное. Да, вот это больше. Он занимался… ну…
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть, он не атаман, не боевой. Или боевой?
А. КУЗНЕЦОВ: Нет, он принимал участие во всем этом…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Саблей махал?
А. КУЗНЕЦОВ: Саблей махал.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Саблей махал.
А. КУЗНЕЦОВ: Саблей махал, хотя меньше, чем, скажем так, его предшественники. В этот смысле его воинская слава несопоставима.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но не полковник, не один из полковников.
А. КУЗНЕЦОВ: Нет, по-моему, он не был полковником, если я не ошибаюсь, никогда. Вот он прибился к Выговскому и зарекомендовал себя как исполнитель разных поручений, не только дипломатических, но и их в том числе. И вот когда Выговский вынужден отказаться от гетманства и, обиженно ворча, удалиться туда вот на Волынь, начинается очередная, естественно, начинается очередная замятня, тем более, что Руина уже в разгаре и, в общем, обстановка на Украине чрезвычайно тяжелая. Объявляется несколько претендентов, и Дорошенко с ними расправляется…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это 60-е годы, начало…
А. КУЗНЕЦОВ: Это 60-е годы, да. Дорошенко вообще формально был избран гетманом Правобережной Украины, потому что уже произошло…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Правобережной.
А. КУЗНЕЦОВ: Он правобережный гетман, да.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Польский, пропольский. Нет, ну…
А. КУЗНЕЦОВ: Нет.
А. ВЕНЕДИКТОВ: … Правобережная была все-таки ближе к Польше, потому что левый берег — это какой?..
А. КУЗНЕЦОВ: Она была ближе, конечно, к Польше, но Дорошенко большую часть своего гетманства будет гетманом протурецким.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Так, дожили.
А. КУЗНЕЦОВ: Нас ждет еще один поворот событий, да. И в борьбу теперь вступает не только Крымское ханство, которое всегда принимало участие в этом регионе, но в борьбу вступает освободившаяся от нескольких своих проблем Османская империя. Дело в том, что Османская империя в 60-е — 70-е годы закрыла два довольно больших таких вот блока, узла нервных своих сложностей. Во-первых, удалось договориться с империей, с Габсбургами удалось договориться, я имею в виду Австрийскую империю в первую очередь. И на какое-то время там возникает мир, который турки потом же сами и нарушат, как вы помните. И, кроме того, была долгая, изматывающая, изнурительная, чрезвычайно дорогостоящая борьба с Венецией, которую в конце концов Османская империя одолела, ну, задавила, можно сказать, задавила своей мощью. И вот освободившаяся вот эта вот османская энергия, она, так сказать, подвигла султана Михмета Четвертого принять участие теперь вот в борьбе и за вот эти земли тоже. И вот Дорошенко окажется в конечном итоге в основном ставленником Османской империи. Вы знаете, я вот несколько раз, готовясь к передачам, я просматривал… нам же интересна украинская точка зрения, очень важна, да…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Конечно.
А. КУЗНЕЦОВ: … и я просматривал несколько изданий и статей и вот в частности набрел в интернете на такой, ну, можно сказать, справочник 2005-го года, изданный в Севастополе, на русском языке — для меня это важно, я плохо, с трудом читаю по-украински. И около… более даже 60 биографий различных гетманов. И вот интересная прослеживается тенденция. Подробно рассказано об их боевом, скажем так, и политическом пути, но вот о каждом мало-мальски заметном гетмане говорится в конечном итоге: вот он борец за независимость Украины. Иногда… они там расположены в алфавитном порядке. Хронология дана, но расположены они постатейно в алфавитном порядке. Но вот иногда, когда соединяешь и читаешь, что, скажем, Дорошенко — борец за независимость Украины, и злейший его враг Самойлович — тоже борец за независимость, и все они борцы. При этом все они друг друга предавали, продавали, заключали друг против друга союзы, стремились при первой же возможности друг друга подставить, а то и убить — и такое бывало неоднократно. Я не против того, что каждый из них, безусловно, имел какую-то свою национальную идею, но такое впечатление, что у большинства, когда национальная идея шла вразрез с личными амбициями, неизбежно выигрывали амбиции. Вот Дорошенко — это, на мой взгляд, очень яркий пример, потому что его, пусть это была идея независимой Украины, но то, какими методами он ее реализовывал, принесло Украине такие бедствия, которые, наверно, несравнимы даже с событиями хмельнитчины, и не знаю, можно ли их сравнить с временами Мазепы. Мне кажется, что Дорошенко и здесь всех переплюнул, потому что… сначала он был избран пропольским, действительно, вы правы, гетманом. Хотя уже в борьбе за этот пост он активно использовал такой мотив, что если вы меня не признаете, то я уйду восточнее. Он активно пользовался поддержкой Крымского ханства, его послы регулярно ездили в Стамбул, и это было… Вообще Дорошенко — я говорю, что он мастер интриги — он очень любил о предпринимаемых им действиях информировать своих противников. А когда противники его информировали о своих действиях, он информировал их противников об этом. То есть, это был человек, которые, наверное. Первым вот в этом, именно в этом узле в такой степени использовал и дезинформацию, и контрпропаганду. То есть, он действительно боец не столько вот поля боя, в отличие от большинства предшественников, сколько выдающийся интриган, политик в самом, так сказать, классическом смысле этого слова, человек, которому порой удавалось невозможное. Он, в общем, очень долго для этого времени был правобережным гетманом в ситуации, когда там гетманы держались по году, по два. И вот в этом смысле это, конечно, колоссальная его заслуга. Мы закончили прошлую передачу, когда остановились на его интриге с Брюховецким, которого он просто, ну, выражаясь современным языком, развел, причем как мальчишку. Ну, Брюховецкий сам виноват, он, в общем, не увидел такую достаточно простую комбинацию. Но когда Дорошенко его уговорил поднять мятеж против русских, и в этом случае Брюховецкий — предатель, Дорошенко — нет, Дорошенко никогда царю крест не целовал. И, кстати говоря, когда Дорошенко все-таки попадет в руки Москвы, к нему отнесутся, в общем, в высшей степени лояльно…
А. ВЕНЕДИКТОВ: В общем, это будет первый гетман, который умрет в своей постели, надо вспомнить.
А. КУЗНЕЦОВ: Ну, не считая Хмельницкого.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну да…
А. КУЗНЕЦОВ: Богдана я имею в виду.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, не считая.
А. КУЗНЕЦОВ: Да, безусловно. Он проживет, в общем… он даже по продолжительности жизни, он даже счастливого везунчика Серко переживет на один год. Вот. И мы их оставили в тот момент, когда Дорошенко сделал вид, что он готов уступить ради идеи единства, он готов уступить Брюховецкому даже свою булаву и пойти к нему заместителем. Брюховецкий этот крючок заглотил, поднял восстание, после чего многие сторонники, левобережные сторонники Брюховецкого от него, естественно, отвернулись, и по религиозным соображениям, и по тому, что все-таки предательство есть предательство и многие рядовые казаки, в общем, не одобряли такого. И когда выяснилось, что у Брюховецкого людей осталось мало, вот тут Дорошенко и говорит: «А с какой стати? Мне булаву — ну, за мной идет большинство-то, да? Булаву мне». И Брюховецкий, наконец, понял, что он проиграл, попытался возмутиться, но был…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Красавцы!
А. КУЗНЕЦОВ: … был схвачен и убит, да. Ну, не…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Схвачен и убит…
А. КУЗНЕЦОВ: Мне кажется даже, что, наверное, Дорошенко должен был некоторое разочарование испытать, знаете, как высококлассный игрок, который сел играть, и выяснилось, что партнер-то середнячок и выигрывать у него даже как-то не очень, не очень спортивно. Вот. И главная, конечно, идея Дорошенко заключалась в том, чтобы попытаться максимально получить свободы, вольности, автономию и, безусловно, свои полномочия. Он один из первых, кто начнет так открыто печься о передаче гетманской власти по наследству. Вот Хмельницкий это сделал, но он никогда это не оговаривал, а Дорошенко со всеми своими покровителями, сначала с поляками, потом с турками, а потом под конец и с Москвой будет говорить о том, что вот необходимо, чтобы гетманство передавалось по наследству ради стабильности. Ну, мы хорошо этот мотив понимаем, да? По наследству ради стабильности. Вот. У него это не получится, это ни у кого в конечном итоге не получится. Вот он эту… этот мотив вбросит вот в эту непростую ситуацию. Но, с другой стороны, вот что я хотел бы сказать объективности ради и исторической правды для. Вот мы говорим, и много говорим о предательствах гетманов, и создается такое впечатление, в том числе слушатели наши пишут о том, что вот они все предатели, но, с другой стороны…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Наш слушатель Лавров про это пишет.
А. КУЗНЕЦОВ: В том числе…
А. ВЕНЕДИКТОВ: В том числе.
А. КУЗНЕЦОВ: … наш слушатель Лавров про это пишет, да… (смеется)
А. ВЕНЕДИКТОВ: И не только нам.
А. КУЗНЕЦОВ: На официальной, да, бумаге, бывает, про это пишет. Да. Но дело в том, что надо понять, конечно, в какой-то степени и казаков, потому что действительно у них не было ни малейшей уверенности, что их в свою очередь не предадут в любой момент с одной стороны Речь Посполитая, с другой стороны Москва. Это происходило уже, с точки зрения украинцев, это произошло в Вильно, когда Москва, в общем, заключила через их голову соглашение-перемирие с Польшей. А вот в эти годы, о которых мы говорим, в 60-е, особенно раздражает и влияет на ситуацию на Украине то обстоятельство, что в Москве в большую силу вошел человек — это Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин, человек невероятных совершенно талантов, при очень, правда, сложном скверном характере. Да, что ж удивляться… Человек очень интересный. Дело в том, что он был твердым, убежденным — вообще был невероятно упрям, для дипломата качество такое достаточно необычное — он был твердым сторонником того, что Украину надо возвращать Речи Посполитой. Он считал, что с приобретением Украины приобрели одни проблемы, что с Речью Посполитой надо заключать не просто мир, а он вообще видел в Речи Посполитой естественного союзника Московского государства. Он считал, что если мы возвращаем Украину со всеми этими Черкассами, возвращаем Речи Посполитой, то тем самым мы убиваем сразу целое стадо зайцев. Значит, во-первых, мы создаем мощный буфер против Османской империи и Крымского ханства, да? В союзе с Речью Посполитой. Конечно, с ними гораздо легче иметь дело. И он считал, что у нас высвобождаются руки для гораздо более важного для России внешнеполитического направления — для северо-запада. То есть, он считал, что наш естественный враг — Швеция, что воевать надо за Балтийское побережье. В общем, это та программа, которую с некоторыми поправками потом приведет в действие Петр. Вообще, надо сказать, Ордин-Нащокин, конечно, должен был родиться через 50 лет. Вот в петровское время его судьба была бы совсем другой. Хотя, надо сказать, что и во времена Алексея Михайловича…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Судьба как-то, да…
А. КУЗНЕЦОВ: Она и так фантастическая. Он выходец из не просто мелкого, а еще и мелкого окраинного дворянства, он сын мелкого служилого человека из Пскова. Благодаря тому, что он сумел получить неплохое образование, он выбился очень высоко, и в конечном итоге он становится для Алексея Михайловича советником. Алексей Михайлович был человеком хотя и достаточно вспыльчивым, но, тем не менее, он вот… помните, как про Ивана Третьего писали, что он любил встречу, то есть, любил, когда с ним спорят. Алексей Михайлович не то чтобы любил, но он прислушивался к доводам людей, которые с ним не соглашаются. И Ордин-Нащокин сумел стать фактически министром иностранных дел, и вот с этой позиции…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Украина на нем.
А. КУЗНЕЦОВ: Украина на нем и Андрусовские переговоры на нем…
А. ВЕНЕДИКТОВ: О, это сейчас будет у нас…
А. КУЗНЕЦОВ: И что должны думать в этой ситуации украинцы, когда Андрусовские переговоры с Польшей ведет явный полонофил и сторонник не просто замирения…
А. ВЕНЕДИКТОВ: А союза.
А. КУЗНЕЦОВ: А союза.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Алексей Кузнецов в программе «Не так». Напомню, мы перенесли эту программу, потому что Наталья Ивановна Басовская взяла на сегодняшний день тайм-аут. Мы продолжаем говорить о гетмане, о Петре Дорошенко. Напомню вам, что сразу после новостей мы продолжим эту беседу.
НОВОСТИ
А. ВЕНЕДИКТОВ: 18:35 в Москве, это программа «Не так». Я разыгрывал книгу Кирилла Кожурина «Протопоп Аввакум» из серии «ЖЗЛ» издательства «Молодая Гвардия», 2011 год. Спросил, что ответил протопоп Аввакум своей жене, которая спросила его: «Долго ли нам мучиться, батюшка?» «До самой смерти, матушка», — вот так ответил. И был прав. Значит, наши победители, кто выиграл книгу: Денис, чей телефон заканчивается на 348, Таня 767, Надежда 067, Юля 254, Александр 588, Борис 678, Алексей 021, Валерий 432, Дарья 519 и Николай 701. А книги, те, кого я уже сказал, книгу Пионтковского можно с завтрашнего дня уже забирать. Приезжайте, говорите имя и номер телефона, с которого вы послали ваше сообщение, и забирайте, с завтрашнего дня на здоровье в выходные дни.
Алексей Кузнецов, учитель и историк у нас в эфире, мы говорим о Петре Дорошенко, о гетмане Правобережной Украины. Да, когда я его спросил, напомню, Алексей, являлся ли он промосковским, пропольским — нет, он проосманским. Ну, в общем, я напоминаю все время, что для меня это было открытие, что все-таки три равнозначные силы в то время давили, три равнозначные силы. Не будем про это забывать.
А. КУЗНЕЦОВ: И даже я бы сказал, четыре, потому что Крым не всегда давил в том же направлении, что Османская империя. То есть, он вассал-то вассал, но случалось, что действовал достаточно самостоятельно. В том числе и в случае с Дорошенко, когда возникла… ему неоднократно возникали альтернативы, возникали разные соперники. И вот когда один из них, Зимовейко, начал свои действия против Дорошенко, его поддержит Крым, Дорошенко будет жаловаться в Стамбул, из Стамбула будут одергивать Крым, отзовите своих, не поддерживайте. В результате…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Какая богатая жизнь у людей была…
А. КУЗНЕЦОВ: … в результате… да, жизнь была очень богатая.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Мы про это ничего не знаем, в школе ничего про это не знаем.
А. КУЗНЕЦОВ: Нет, в школе мы ничего про это не знаем и…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Хмельницкий и Хмельницкий.
А. КУЗНЕЦОВ: Хмельницкий…
А. ВЕНЕДИКТОВ: И Мазепа. Хмельницкий, следующий — Мазепа.
А. КУЗНЕЦОВ: Следующий Мазепа. Я не знаю, может быть, одной фразой говорится о том, что в походе Василия Васильевича Голицына первом крымском…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это у Толстого у Алексея Николаевича.
А. КУЗНЕЦОВ: Нет, я не помню, мне кажется…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нету, нету.
А. КУЗНЕЦОВ: Вообще даже Самойлович тоже не упоминается. Может быть…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Кто эти люди?
А. КУЗНЕЦОВ: Может быть, может быть…
А. ВЕНЕДИКТОВ: … Голицын, Самойлович…
А. КУЗНЕЦОВ: И… так что, здесь получается, что даже три, три с половиной, может быть, аккуратнее… ну, Крым, конечно, не мог в открытую, так сказать, против Османской империи выступать, но, тем не менее, иногда действовал достаточно самостоятельно. Но, вот с другой стороны вот, все-таки, конечно, то, что у Москвы позиция была неопределенная и постоянно имелись шатания и метания, был противник поддержки казаков Ордин-Нащокин, была мощная про… была мощная партия в поддержку присоединения Украины. И одним из глав этой партии был Никон. Если Ордин-Нащокин, допущенный, что называется, к трону, то Никон-то собинный друг. Перед Никоном Алексей Михайлович несколько раз стоял на коленях, да?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Друг.
А. КУЗНЕЦОВ: Да. И как раз… как раз середина 60-х годов, ничего не понятно даже московским людям, что происходит, собственно, вот эти вот, да, противостояния, теперь уже противостояния царя и патриарха. А из Украины это все видится вообще в преломленном свете. И то, что Никон явно совершенно падает тоже, безусловно, украинцами воспринималось как, возможно, свидетельство того, что…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Победа.
А. КУЗНЕЦОВ: Наоборот, что Москва готовится Украину бросить. Никон-то был сторонником…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Он был сторонником присоединения…
А. КУЗНЕЦОВ: Конечно…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Включения, правильно, в состав Московского государства.
А. КУЗНЕЦОВ: Это чрезвычайно важный момент в его реформах. Дело в том, что вот тоже наши слушатели, которые очень интересно реагируют на наши передачи, в частности вот кто-то писал: «Ну, вот что мы так долго рассусоливаем? Все это чисто реалполитик и так далее», Это пока не чистый реалполитик. Реалполитик наступит позже, это другая эпоха, это другая эпоха, это позже. Дело в том, что как раз у Алексея Михайловича, помимо всяких геополитических и геостратегических соображений было безусловное ощущение мессианства. Вот он должен собрать весь православный мир под рукой русского царя…
А. ВЕНЕДИКТОВ: То, что сейчас называется «русский мир».
А. КУЗНЕЦОВ: И то, что за полтора века до Алексей Михайловича называлось «Москва — третий Рим», и четвертому не быть — Алексей Михайлович верил в это, во предначертание. И действительно, и он, и Никон много говорили о том, что это вот их историческая миссия, ради нее не надо ни денег, ни усилий, ни людей жалеть. И теперь, когда Никон лишается своих… так сказать, своего влияния и в 66-м году лишится и своего поста, Украина же не знает, что на самом деле украинский вопрос не имеет к этому никакого отношения. Там совершенно все дело в другом, но они-то это воспринимают как? Помните, как пикейные жилеты любую международную новость в «Золотом теленке» воспринимали как доказательство того, что Черноморск будет объявлен вольным городом, да?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да.
А. КУЗНЕЦОВ: Так естественно абсолютно на Украине по понятным причинам они решили, что это очередной поворот внешней политики российского государства. И поэтому это, может быть, не так и влияло на действия самого Дорошенко, но на действия тех, кто к нему примыкал, это, конечно, оказывало влияние, потому что в обстановке всеобщего шатания и вот этой вот Руины он казался человеком, который, ну, хоть к чему-то может привести. Но, конечно, Дорошенко сделал… погубил свою репутацию среди большинства тем, что он заключил союз с Османской империей. В 62-м году на Украину хлынет и затопит практически вот всю вот нынешнюю Западню Украину и Волынь и Подолию… хлынут турки. Вот такой вот интересный биографический поворот. Дед Петра Дорошенко Михаил сражался под Хотином вместе с Сагайдачным, а его сын… то есть, его внук привел турок на Украину. Поляки потерпели жестокое поражение и подписали… вот польские историки пишут, что это, возможно, один из самых позорных договоров в польской истории. Это Бучачские соглашения, по которым большая часть Украины, Западной, Правобережной Украины она отходила туркам, просто, признавали, что это османские теперь владения, а та часть киевского воеводства, которая по Андрусовским перемириям не находилась под московским… Напомню, что Киев и небольшая окрестность киевская по Андрусовскому перемирию были у Москвы, правда должны были их вернуть в 59-м году. Но не вернули. В частности, используя как предлог действия Дорошенко. «Мы вам сейчас Киев вернем, смотрите что творится — в Киеве на следующий год будут турки и величайшие православные святыни будут осквернены, как были осквернены в свое время святыни Константинополя».
А. ВЕНЕДИКТОВ: И тут снова наш Ромодановский опять там.
А. КУЗНЕЦОВ: И тут снова наш Ромодановский опять там. Ромодановскому, правда, сейчас уже не до наступления, он должен держать оборону по Днепру, потому что после того, как Ян Казимир вынужден был согласиться с тем, что значительная часть Западной Украины была уступлена туркам. Турок теперь ждали в Киеве и на левом берегу. И надо сказать, что Ромодановский, который… вообще практически вся его жизнь связана вот с этими местами, с белгородским воеводством, он, конечно, проявил себя как очень твердый решительный человек. И когда Дорошенко пойдет на Ромодановского, тут случится одна из тех непредсказуемых вещей, за которые мы так любим историю, да? Дорошенко в самый разгар похода к Чигирину узнает, что жена ему неверна….
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот черт…
А. КУЗНЕЦОВ: Вот можно?..
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, понимаешь, вот действительно, вот нашли время…
А. КУЗНЕЦОВ: Вот можно творить историю в таких условиях?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да-да, я творю историю, а тут на тебе!
А. КУЗНЕЦОВ: А тут вот, да… И вы понимаете, нам сейчас, конечно, легко его осуждать за то, что из-за такой ерунды он бросает, в общем, дело своей жизни…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Что хорошо характеризует гетмана Дорошенко и что спасло ему жизнь, наверно, кстати.
А. КУЗНЕЦОВ: Да, безусловно, вот жизнь это ему спасло.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Неверность жены спасла ему жизнь. Женщины, слышали? Пошли дальше.
А. КУЗНЕЦОВ: И из-за вот этого он тоже делает неверное кадровое решение: он оставляет армию на своего наказного атамана с многоговорящей фамилией Многогрешный. Ну, вот, казалось бы, уже все, все уже сказано. Ну, по-украински Многогрiшний. Значит, и пока Дорошенко улаживает свои семейные дела, Многорешный — уж я буду по-русски говорить, мне приятнее… привычнее так, не приятнее, а привычнее именно. Он… в очередной раз очередной из гетманов приходит к мысли, что все-таки с московским царем лучше. Ну, этому, естественно, содействовали и люди Ромодановского, и послы из Москвы, и Ордин-Нащокин. И в результате Москва признает Многогрешного гетманом Левобережной Украины, он принимает из рук Ромодановского клейноды. В очередной раз все перевернулось. А Дорошенко покинут практически всеми, потому что для одних он изменник, предатель, приведший турок, для поляков он изменник, предатель без всяких…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Приведший Ромодановского…
А. КУЗНЕЦОВ: Да. И для значительной части левобережных он, разумеется, так сказать, тоже предатель…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Сам по себе изменник, предатель.
А. КУЗНЕЦОВ: Тем более, что на левый берег потоком идут люди с правого берега, потому что жизнь под турками очень несладкая…
А. ВЕНЕДИКТОВ: А турки закрепились?
А. КУЗНЕЦОВ: Турки закрепились. Заключен вот этот вот несчастливый Бучачский договор. Плюс турки ведут себя именно как в завоеванной стране. Огромный полон был взят, называют 150 000 человек…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это огромный полон…
А. КУЗНЕЦОВ: … уведенных с Волыни и с Подолии в османское рабство. И в результате Дорошенко практически всеми покинут и в 76-м году, после того как Ромодановский и Многогрешный осадили Чигирин, Дорошенко понимает, что он долго не продержится. Он там держался некоторое время в верхнем замке, но он понимает, что надо договариваться. И вот здесь очень интересный момент. Москва не хочет его крови, Москва готова с ним договариваться, потому что…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Почему? Он же никто, он лузер в этот момент.
А. КУЗНЕЦОВ: Он лузер…
А. ВЕНЕДИКТОВ: За ним никого нет.
А. КУЗНЕЦОВ: Но Алексей Михайлович умеет ценить таланты. Вот талант Дорошенко, то, как блестяще он вел партию шахматную, скажем так, да? В шахматах морали нет. Вот как он вел эту партию и в сложнейших для себя — это не могли не оценить в Москве — условиях. И, кроме того, на Выговском нагрелись, на Хмельницком Юрии нагрелись, на Брюховецком нагрелись…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Всех казнили.
А. КУЗНЕЦОВ: Вот теперь…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Всех перестреляли, перерезали…
А. КУЗНЕЦОВ: Вот теперь уже мы никому не верим и нам нужен своеобразный человек, которого мы будем держать при себе в Москве, для того чтобы там, на Украине, гетманы помнили, что есть замена, незаменимых у нас нет, да? Будете себя плохо вести — вот у нас Дорошенко уже готовый, так сказать, за него проголосуют, он человек ответственный…
А. ВЕНЕДИКТОВ: А, понятно, понятно…
А. КУЗНЕЦОВ: Конечно, конечно. И он, значит, будет в результате сначала отпущен, потом… он некоторое время жил на Украине, затем его затребовали в Москву…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нечего там мутить, нечего там мутить.
А. КУЗНЕЦОВ: Кстати говоря, Самойлович, который после Многогрешного становится — сейчас я об этом скажу — становится гетманом, сначала левобережным, а потом и гетманом вообще, Самойлович очень не хотел его отпускать, объясняя это тем, что он, Самойлович, гарантировал ему, Дорошенке, неприкосновенность. Из Москвы сказали: «Ничего Дорошенке не будет, пусть едет к нам». Но Самойлович… я не знаю, может быть, Самойловича, действительно, вопрос чести тоже волновал, но, конечно, Самойловичу очень не хочется, чтобы Дорошенко был вне его присмотра.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, конечно.
А. КУЗНЕЦОВ: Он же понимает, зачем того в Москву…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Он же законный… он был гетманом законным.
А. КУЗНЕЦОВ: Конечно!
А. ВЕНЕДИКТОВ: Все признавали.
А. КУЗНЕЦОВ: Если бы его в Москву на казнь вызывали, так Самойлович получил бы указание его арестовать…
А. ВЕНЕДИКТОВ: И сам бы в кандалах…
А. КУЗНЕЦОВ: … да, в кандалах отправить… Конечно. Самойлович бы его лично отвез бы в Москву. Но тут-то явно приглашают. И в результате так оно и получится. Дорошенко в Москве получит назначение, не сказать чтобы такое подобающее его статусу, но для человека, который, как вы правильно сказали, в общем, лузер, очень неплохое. Он назначается воеводой в Вятку.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Никите Белыху привет.
А. КУЗНЕЦОВ: Вот я тоже хотел сказать, что ненадежных, но нужных людей назначают воеводой в Вятку.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Запомнили. Отлили в граните, как говорит Дмитрий Анатольевич. «Ненадежных, но нужных людей назначают в Вятку».
А. КУЗНЕЦОВ: Воеводой в Вятку. Он там пробудет три года воеводой…
А. ВЕНЕДИКТОВ: До смерти Алексея Михайловича.
А. КУЗНЕЦОВ: Да.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот это очень интересно. До смерти Алексея Михайловича. До 82-го года.
А. КУЗНЕЦОВ: Да. И потом он будет возвращен поближе и будет жить под Москвой. Вот ему несколько деревенек в Волоколамском уезде…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ему девушку дали в жены, третью жену…
А. КУЗНЕЦОВ: И, кстати говоря, это будет самый счастливый брак, хотя он единственный незнаменитый. Напомним слушателям, мы говорили об этом, что первая жена — сестра Выговского, вторая жена — дочь Хмельницкого…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Племянница, я уточню, племянница.
А. КУЗНЕЦОВ: Племянница Хмельницкого, да, так сказать, и первая жена брата Выговского.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да.
А. КУЗНЕЦОВ: А третья жена… не будет таких кровей, но именно от нее пойдут Гончаровы…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, Еропкины — белорусский… русский, вернее, род…
А. КУЗНЕЦОВ: Это русский род, это старинный род…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Там был генерал-аншеф потом…
А. КУЗНЕЦОВ: Да-да-да. Да и вообще неподалеку от нас Еропкинский переулок здесь, в арбатских переулках.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, но, между прочим, его, значит, женили, ему было в это время, сейчас я скажу, сколько… значит, он… вот женили его в 94-м. Ему 67 лет. На девице женили. И он нарожал там…
А. КУЗНЕЦОВ: Пятерых детей… четверых. Трое сыновей и дочь у него. До этого у него была только одна дочь.
А. ВЕНЕДИКТОВ: В 67 только женился.
А. КУЗНЕЦОВ: Только жить начал, в общем.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, только жить начал. Это вот от них пойдут…
А. КУЗНЕЦОВ: От них, от них пойдут…
А. ВЕНЕДИКТОВ: … Гончаровы…
А. КУЗНЕЦОВ: Гончаровы. Политика. Тоже, так сказать, они же троюродные сестры были с Натальей Николаевной.
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть, он был женат, его женили, когда его забрали из Вятки в 82-м году, он (неразб.) на Москве, пока шла вся эта замятня. Ну, сначала Федор Алексеевич там туда-сюда, потом на его глазах, значит, 89-й год и Петра Алексеевича, значит, это самое… Вот кто его мог женить в 94-м году? Петр, видимо. В 94-м кто там? Петр.
А. КУЗНЕЦОВ: Петр, да, Петр, который…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Небось Ромадоновский похлопотал, я так думаю. Старинный товарищ.
А. КУЗНЕЦОВ: В 94-м скорее всего… Ведь Петр Алексеевич в этот момент еще заканчивает, скажем так, баловаться, да? Он ведь фактически править начинает в 95-м.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да. Ну, а кто, а кто?
А. КУЗНЕЦОВ: А вот чья…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Чья воля?
А. КУЗНЕЦОВ: … интересно бы подумать…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Матвеева уже, значит…
А. КУЗНЕЦОВ: Матвеева уже нет…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Матвеева уже нету, кто там был? Голицыны, Борис и… Василия нет, да? Борис.
А. КУЗНЕЦОВ: Голицыны либо, может быть, Головнин приложил к этому…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но, в общем, надо было…
А. КУЗНЕЦОВ: Да, вряд ли это сам Петр…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Там уже Самойловича уже нет, уже в этот момент сменился Самойлович на Мазепу.
А. КУЗНЕЦОВ: Да, там уже Мазепа.
А. ВЕНЕДИКТОВ: … гетман уже наш Иван Степанович, можно сказать.
А. КУЗНЕЦОВ: И, кстати, Мазепа тоже в этой ситуации, вот всех вот этих вот пертурбациях будет хорошо выглядеть. Он будет отправлен Дорошенко…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это мы поговорим. Мазепа — отдельная история.
А. КУЗНЕЦОВ: Нет, это именно все из-за Дорошенко, он будет отправлен. Я сейчас дальше по Мазепе не пойду, он у нас… мы рассчитываем, что две передачи о нем будет.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, конечно.
А. КУЗНЕЦОВ: Он был отправлен к крымскому хану с секретными бумагами, но был перехвачен Серко по дороге и, ну, вынужден в этой ситуации, конечно, но он Доршенко продал, эти бумаги выдал…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, обычное дело…
А. КУЗНЕЦОВ: Обаял Серко, Серко его отбил у казаков, которые хотели его растерзать, и дальше начнет делать карьеру, в общем, карьеру тоже такую очень кривую. Но мы поговорим обязательно отдельно о Мазепе…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Соврал, в 84-м его женили. В 57 лет. Но это совсем еще мальчишка.
А. КУЗНЕЦОВ: Вот. И Дорошенко держат в Москве явно совершенно как вот противовес такой Самойловичу, тем самым напоминая, что если что, то соответственно. И в это время у нас выныривает, на Западной многострадальной Правобережной Украине выныривает, казалось бы, уже совсем забытый персонаж, еще одно, предпоследнее явление Юрия Хмельницкого.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да. Пятый раз гетман, пятый раз!
А. КУЗНЕЦОВ: Четвертый. Пятый будет.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ах, пятый еще будет!
А. КУЗНЕЦОВ: Последний, да.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, давайте про Юрия. Четвертый раз гетман. Какой настырный мальчик. Папу такого имел, а вот…
А. КУЗНЕЦОВ: После того как Дорошенко отказывается от гетманства, а турки не собираются отказываться от своего…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, с какой стати?
А. КУЗНЕЦОВ: … правобережного проекта, они перебрали немногочисленных людишек, которые имелись в их колоде. А дело в том, что Хмельницкий в это время…
А. ВЕНЕДИКТОВ: У них сидит там.
А. КУЗНЕЦОВ: Он у них сидит! Ну, он вроде как… он в монастыре находится, вроде бы это даже не домашний арест…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но все равно он у них сидит.
А. КУЗНЕЦОВ: Он сидит. Он у них, он полностью им совершенно подконтролен. Ну, монахом он уже давно не является, он уже…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Расстрига, расстрига.
А. КУЗНЕЦОВ: Расстрига. И монах Гедеон — этот проект долго не продлился. И на место Дорошенко ставят гетманом Юрия Хмельницкого. Ему дается звание не только гетмана Запорожского, но и князя Сарматийского.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Так.
А. КУЗНЕЦОВ: Это в поляков такой очень большой булыжник, потому что польская шляхта себя называет сарматами…
А. ВЕНЕДИКТОВ: А, да-да-да-да.
А. КУЗНЕЦОВ: Конечно. И он берет на себя обязательства турецкого вассала и, так сказать, поставлен править Правобережной Украиной. После чего турецкая армия… начинаются вот эти знаменитые чигиринские походы. Турецкая армия движется к Чигирину. Чигирин удается во время первого похода 77-го года все тому же Ромодановскому отбить. Но турки настаивали на своем, и в 78-м году Чигирин удержать не удалось. Я встретил такую конспирологическую версию, что русские вроде бы могли Чигирин удержать, но вот решили, так сказать, даже договорились тайно с турками, что они Чигирин разрушат как символ правобережных вот этих гетманских вольностей, это же гетманская столица. Но тогда, во-первых, я не очень понимаю, зачем его было так защищать успешно за год до этого. Вот нас к передаче один из слушателей спросил, бывали ли случаи, когда московские цари договаривались с Крымом и ч турками против украинцев…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Легко.
А. КУЗНЕЦОВ: … против казаков. Вот первый вопрос. Вы знаете, я специально посмотрел, одно такое хорошо известно… одна ситуация, когда Москва заодно выступала с крымским ханом. Но это было задолго-задолго до этого, это еще во времена Ивана Третьего, когда у Крымского ханства были проблемы с тем, что Золотая Орда претендовала на крымский престол. Вот у Гиреев, у, собственно, крымской династии, была проблема. Вот тогда они договорились, что Москва поддержит Гиреев, и Гиреи в обмен на это сходили набегом на Киев, что устраивало Москву. Вот это вот, пожалуй, единственный такой вот союз. Но тень… вот самого, так сказать, московско-крымского союза больше не будет, но тень его витает и над полями сражений, и в столицах. Поэтому это тоже фактор, который оказывает какое-то влияние вот эту вот ситуацию. И в результате Юрий Хмельницкий поселяется в Немирове, хорошо известном нам тем, что там производят замечательную горилку, да?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но под контролем.
А. КУЗНЕЦОВ: Под контролем, под полным контролем. Тем более что он в это время уже явно не в себе, то есть, у него прогрессирует вот это его сумасшествие…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Физически не в себе, да.
А. КУЗНЕЦОВ: Да, именно физически не в себе. И Правобережная Украина разорена абсолютно, она практически обезлюдела, потому что кого увели в полон турки, кого увели в полон в Крым, кто бежал… ну, польская часть бежала, соответственно, в историческую Польшу, хлопы в основном бежали в левобережную Украину. Там действительно просто вот Руина самая настоящая. И Хмельницкий в Немирове вот посреди всего этого великолепия поселяется и ведет себя так, что турки сами сочли за благо его себе отозвать и опять взять под арест. Вместо него ставят вроде бы нейтрального человека, молдавского господаря Дуку…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Такой нейтральный…
А. КУЗНЕЦОВ: Ну, там совсем нейтральных. Ну, где взять?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Не, ну, молдавского господаря ставят. Гетманом.
А. КУЗНЕЦОВ: Ну, это же рядом, это рядом.
А. ВЕНЕДИКТОВ: С гетманом рядом, скажем.
А. КУЗНЕЦОВ: Да, молдавский господарь. Но он очень недолго продержался, был ранен, попал в плен. И опять Хмельницкого вытаскивают. Вот совсем… Турки, конечно, были не готовы…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Пятый раз.
А. КУЗНЕЦОВ: Турки были не готовы, у них не было человека. Они все прекрасно про Хмельницкого понимали, но не было у них человека, которого вот они могли бы…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Дорошенко уже сидит в Москве…
А. КУЗНЕЦОВ: Дорошенко в Москве…
А. ВЕНЕДИКТОВ: … остальных, значит…
А. КУЗНЕЦОВ: Кого-то порубали.
А. ВЕНЕДИКТОВ: … Самойлович московский просто гетман. Всех порубали.
А. КУЗНЕЦОВ: И есть пропольский гетман Михаил Ханенко, который, в общем, свято место пусто не бывает, если не поставить своего…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Держит клейноды.
А. КУЗНЕЦОВ: Да, держит клейноды. Поэтому надо, конечно, что-то делать. И вот последнее, самое краткое пришествие…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Пятое назначение.
А. КУЗНЕЦОВ: … Юрия Хмельницкого, который вернулся уже совсем, так сказать, человеком нездоровым. И в результате турки решили, видимо, от соблазна поставить его в шестой раз, они его просто казнили. Ну, вот уже так, по рукам себя…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Якобы по жалобе народа.
А. КУЗНЕЦОВ: Ну, конечно, по жалобе народа. У нас все делается по жалобе народа, у них — тоже. Вот. И он был удушен и затем… в Каменце-Подольском он был удушен и брошен в колодец. И вот у нас осталось две минутки, я хотел такой вот бонус в конце передачи. Забавная история с Демьяном Многогрешным, о котором сегодня особенно много сказать не удалось. Его сдали свои же, своя же старшина. Он был невероятно буйный человек, он пил… вот помните, да, Мендель Крик у биндюжников слыл грубияном? Вот Многогрешный у казаков слыл человеком пьющим и был буен в этом состоянии. Довел старшину до просто нервной дрожи, периодически за саблю хватался. И в результате они его в Москве обвинили в том, что он сносится с крымским ханом. Было, не было — наверняка, переписка какая-то была. Но измену мы сейчас уже не установим. Но его повязали, выдали Москве. В Москве его с братом приговорили к смертной казни, у плахи заменили смертную казнь Тобольском…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это кого?
А. КУЗНЕЦОВ: Это Многогрешного. Его отправили в Тобольск…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это фамилия, я вам хочу сказать.
А. КУЗНЕЦОВ: Это фамилия, но она прозвище…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Любой из этих гетманов многогрешный, поэтому я на всякий случай уточняю, что это фамилия.
А. КУЗНЕЦОВ: Это фамилия. И вот он окажется в Тобольске и через 10 лет после этого он окажется в Селенгинском остроге…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Господи.
А. КУЗНЕЦОВ: … когда туда подойдет пятитысячное войско китайских союзников монголов, Многогрешный возьмет на себя осаду, у него будет 298 человек. И 6 мушкетов. И он отобьется и спасет от плена Федора Головина, который был послом, ехал заключать договор о границе. После чего уйдет в монахи и умрет в монастыре. Представляете, биография?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да.
А. КУЗНЕЦОВ: Вот биографии этих людей — это просто…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Алексей Кузнецов про очередную измену очередного гетмана. Мы встретимся в следующую субботу, надеюсь, на своем месте в 14 часов в программе «Не так».
