О крепостных крестьянах XVIII века
К. Победоносцев
Вторая и третья четверть XVIII столетия составляют самый темный период в истории нашего крепостного права. […] С тогдашней точки зрения владение людьми казалось делом обыкновенным, явлением обиходным. Приняв это явление за существующую форму жизни и не доискиваясь в нем внутреннего смысла, правительство утверждает на нем главные основания новой финансовой системы: таким образом приписка людей и прикрепление их, нередко насильственное, получает значение формы, необходимой для успешного поступления доходов, становится делом государственным. […] мы видим в этом периоде безотчетное стремление расширить пределы крепостного права, равнодушное отношение ко всякому ограничению свободы, владычество инстинкта государственного и весьма слабое развитие высших, внутренних, духовных начал общественной организации.
[…] понятие о свободном человеке в ту эпоху не представлялось еще само собою общественному сознанию. Последствием записи в ревизию было, во-первых, установление местожительства, откуда записанный мог отлучиться не иначе как с дозволения личной власти, к которой был приписан; во-вторых, необходимая зависимость от этой личной власти и обязанность руководствоваться ее указаниями в своей деятельности; в-третьих, установление между приписанным и тем, кто записал его за собою, такой связи, которая, основываясь на государственном интересе подушного сбора, поддерживалась всею силой государственной власти. Таким образом, лицо, записавшее за себя в подушный оклад человека, могло и должно было почитаться его владельцем: иного понятия еще не выработало тогдашнее общественное сознание; иного отношения не могла еще допустить государственная власть.Исторические исследования и статьи. СПб., 1876. С. 185-188.
