Наш умственный строй
К. Кавелин
Мы вечно фантазируем, вечно отдаемся первой случайной прихоти, меняя их беспрестанно. <…> Как прихоть, мысль и носилась у нас свободно над действительностью, нигде и ни за что не зацепляясь, ни в чем не встречая преграды, как ветер на наших необозримых равнинах. Не будучи прикована к нашим ежедневным нуждам, трудам и заботам, не имея балласта, она легко улетучивалась в фантазию и бред. Исподтишка мы посмеивались над узкостью европейской мысли, над ее точностью и педантизмом, не подозревая, что в Европе мысль не забава, как у нас, а серьезное дело, что она там идет рука об руку с трудными задачами действительной жизни и подготовляет их решение. <…>
Мы же воображаем, что широкими отвлеченностями решаются мировые вопросы; нам и в голову не приходит, что, совсем напротив, с ними люди, на деле, только бесплодно вертятся в пустоте, убаюкивая свою лень.
Наш умственный строй // Собр. соч. в 4 т. СПб., 1899. Т. 3. С. 882-883.
А. Герцен
Мысль, знание, убеждение, догмат никогда не остаются у нас в состоянии теории и абстракции, не стремятся заточить себя в академический монастырь или же спрятаться в шкафу ученого среди ядов; напротив, не достигнув зрелости, они бросаются с чрезмерной стремительностью в практическую жизнь, желая допрыгнуть со связанными ногами от прихожей до конца арены. Мы можем жить — и продолжительное время — в состоянии нравственного оцепенения и умственной спячки, но стоит только пробудиться мысли — и, если она не погибает сразу же под тяжелым и давящим бременем среды, если ей удается устоять перед оскорблением и пренебрежением, перед опасностью и безразличием, она смело старается дойти до крайнего вывода, ибо логика наша не знает ограничений — следствий и следов зарубцевавшегося, но отнюдь не стершегося прошлого.
Пролегомены // Собр. соч. в 30 т. М., 1960. Т. 20, кн. 1. С. 71.