Народное пьянство в Российской империи
А. Аксаков
Прежде всего меня поразило то обстоятельство, что в большинстве случаев открытие питейного заведения в селении совершается вовсе не по инициативе сельского общества; в этом деле оно оказывается субъектом страдательным; деятели, охотники производить питейную торговлю, являются извне; без них общество осталось бы без кабака, ибо если бы оно и захотело открыть его от себя, то не могло бы — таков закон. От подобного вторжения извне общество охраняется правом разрешения: никто без согласия общества не может открыть виноторговлю в селении. Чтобы заручиться этим согласием, виноторговцы предлагают обществу известную плату деньгами и вином.
<…> Но это еще не все. Покуда в селении находится только одно питейное заведение <…>, поприще его деятельности открыто для всех и необходимо вызывает конкуренцию. Охотники являются со всех сторон и также предлагают крестьянам известную плату и также поят их. <…> Тут начинается отчаянное соперничество: каждый из содержателей сих заведений стремится к тому, чтобы вытеснить других и остаться в селении одному. Все те незаконные средства и усилия, чтобы привлечь и спаивать народ, удесятеряются. Вот чему мы обязаны, что женщины, девки и малолетние обоего пола начинают также пить вино; тайная продажа при этом в полном ходу.
<…> Надзор за питейной торговлей не может быть внешний, административный, а только внутренний, домашний, местный со стороны тех лиц, кои постоянно живут в селах и деревнях. Но тут встречается другое затруднение: кто же эти лица? Сельский староста, волостной старшина, волостные судьи? К сожалению, многие из этих лиц сами предаются пьянству; трудно поэтому ожидать, чтобы они же могли быть и деятельными пособниками в борьбе с этим злом.
Есть еще одна местная власть, которая могла бы оказать в этом деле существенную помощь — это духовенство. Но и тут встречаются сильнейшие препятствия. Первое из них то, что сельское духовенство наше поставлено в полную материальную зависимость от прихожан своих <…>, оно вынуждено питаться от поборов, взимаемых натурой и деньгами с самих крестьян. Это унизительное условие, весьма понятно, лишает духовенство возможности иметь на приход то нравственное влияние, к которому оно по обязанностям своим исключительно призвано <…>. Бессилие свое оно вполне сознает, и пьянство с каждым годом все более и более возрастает; а в какой степени пьянство убивает в крестьянах всякую нравственность, благочестие, трудолюбие, совесть, правду и плодит всякие пороки: праздность, нищенство, воровство, разгул, разврат, болезни — об этом надо послушать от самих священников. Другое препятствие в борьбе их с этим злом находится, к сожалению, в том обстоятельстве, что весьма многие из них по самой обстановке жизни своей сами впадают в невоздержание, сами становятся жертвами этого порока. Кому из нас неизвестен этот грустный факт!
О народном пьянстве // Русский вестник. М, 1872. Т. 102, ноябрь. С. 145,151, 157-158.
