ИЗБРАННИЧЕСТВО РУССКОГО НАРОДА (РУССКОГО ЦАРСТВА)
ИЗБРАННИЧЕСТВО РУССКОГО НАРОДА (РУССКОГО ЦАРСТВА), особая мистическая миссия Православного Царства Святой Руси, возглавляемого Монархом, выполняющим роль Удерживающего. Избранничество определяется вселенским значением Русской Поместной Церкви в духовном спасении всего человечества.
Россия стала силой вещей хранительницей Православия, заняв в мире место такой государственной организации, которая, являясь историческим телом одной из Поместных Церквей, вместе с тем получила значение и церковно-вселенское в образе Православного Царства, продолжающего дело Византийской империи. Рядом с Русской Поместной Церковью встал Вселенский Православный Царь!
Как государственный владыка, Русский Царь не мог притязать на даже чисто формальное возглавление «земного круга», как то было с императорами византийскими, но, как хранитель и державный оплот Православной Церкви, Православный Русский Царь продолжал преемственно дело императоров византийских, служа всей Православной Церкви и не имея никого в мире, кто в этом качестве мог бы соперничать с ним. Патриарх греческий мог в эпоху роста Москвы внушать московским иерархам недопустимость поминания ими своего Государя в отмену поминания Императора, указывая им на то, что Царь во Вселенной — один, и им является император византийский. Такого ригоризма не стало в новое время. Но как бы где ни поминали потом, после падения Византии, в храмах православных предержащую власть, единственность Русского Царя как преемника византийского императора оставалась в силе, и значение России в деле Домостроительства спасения человеческого рода определилась не только тем, что Россия стремилась всецело воплотить в своем быту Истину Православия, оправдывая тем свое существо «Святой Руси», но и тем, что так возникло избранничество ее как Православного Царства, возглавляемого Монархом, выполняющим миссию Удерживающего!
В этом мистический смысл теории Третьего Рима, выношенной церковным сознанием Москвы еще в те времена, когда она только слагалась в мировую силу политическую, и оставшейся знаменем высокого послушания, выпавшего в уделе России — Нового Израиля на все будущие времена, не исключая и императорского периода.
Отсюда вытекает, что измена, совершенная Россией, была двоякой: изменяя своей природе Святой Руси, Россия одновременно изменяла, поскольку отказывала в верноподданническом послушании (см.: Верноподданничество) своему Православному Царю и своему высшему вселенскому назначению: хранить Церковь Православную. В этом плане сливаются воедино оба вышепоставленных вопроса! Россия Историческая есть Православное Царство, и ни в каком ином облике не представимо восстановление ее Исторической Личности. Но, выбывая из состава мира в своем образе Православного Царства, Россия тем самым обрекает весь мир на переход в план уже эсхатологический, ибо четвертого Рима не будет! Если мир хочет существовать дальше, то непременным условием этого является возвращение к жизни России в образе Православного Царства.
Понимает ли это мир? Можно ли даже требовать от него этого? Ведь для этого он должен был бы перестать быть тем, чем он стал в процессе своей истории, которая есть история отпадения от Истины Православия. Но мир мог бы и должен был бы понимать иное, что диктуется не недоступным ему уразумением мистической природы бытия России, а самой элементарной логикой самосохранения. Мир должен учитывать, что Историческая Россия не совсем еще ушла из мира, что она, как явление духовное, неотделима от существующей Русской Православной Поместной Церкви! Знание и понимание этого обстоятельства должно определять наше и церковное, и политическое сознание, а от нас должно идти и дальше: это наш и церковный, и национальный долг. И не нужно думать, что этим Церковь на себя принимает политическую, ей не свойственную задачу, что она выкидывает политическое знамя, вмешивается в «политику», связывает себя с одними политическими факторами, отталкивая от себя другие. Церковь может сосуществовать с самыми разными политическими формами бытия, и их природа в будущем и определит образ сосуществования с ними Церкви, когда природа их фактически определится в реальной действительности. Дело не в выборе Церковью Православной политических форм, ей любезных; не в предпочтении тем или иным политическим программам или прогнозам, ею оказываемом. Дело в верности Церкви самой себе, в духовном ее самосохранении, неотделимости от соблюдения исторической преемственности. Поместная Русская Церковь остается Поместной Русской Церковью, сохраняющей и в своем восприятии прошлого, и в своей обращенности к будущему неразрывную связь с Исторической Россией. Жизнь ее в настоящее время есть ожидание, которое может привести ее или к восстановлению исторической связи с возрожденной Россией, или к Христу-Судии и Мздовоздаятелю, пришедшему в силе и славе. На все времена, какова бы ни была длительность их и к каким политическим явлениям она бы нас ни приводила, содержание подлинно русской церковной жизни есть блюдение верности себе и России, что предполагает идейную верность промыслительному послушанию, возложенному на Русское Православное Царство Господом Богом.
Отреклась ли от него Россия? Сознательность этого отречения и окончательность его, по милости Божией, проверяется еще поныне! Проверяется — на каждом из нас! И это — независимо от того, получает ли эта проверка зримые общественные формы или нет. Процессы, в тайне души человеческой протекающие, могут создавать утешительный и обнадеживающий баланс взаимодействия добра и зла, никак еще не отражаясь на весах общественных. Но такой надеждой нельзя определять своего поведения, делая из нее норму жизни и тем оправдывая бездействие. И тут мы опять-таки не о политической деятельности говорим, не отрицая, впрочем, и ее значения, а о просветлении общественного сознания и об обнаружении этого просветления в общественной жизни.
https://sksatisexpert.com ультразвуковое определение прочности бетона.
Сроки проходят, отмирает многое, загромождавшее чистоту духовного горизонта в прошлом, как далеком, так и недавно пережитом: не пора ли подумать о расчистке горизонта будущего?
Россия неповторима. Природа ее неповторимости может быть уяснена только в лучах Церковной Истины, исторически раскрывавшейся. Судьба России как Православного Царства неразъединима от судьбы Православной Церкви Вселенской, а судьба Православной Церкви есть судьба мира. Нет сейчас Православного Царства, но есть Русская Православная Церковь, которая воплощает в себе преемство Исторической России. Ее судьба есть судьба России. Ее судьба есть и судьба мира! Возвращение к ней русского народа и в ней обретение утраченного исторического преемства бытия, в образе возвращенной к дальнейшей жизни Исторической России, есть единственная для церковно-православного сознания представимая форма возвращения мира к «нормальной» жизни через избранничество Русского Царства.
