Характер русской деревни
М. Уоллес
Такие случаи, естественно, должны изумлять иностранца и, благодаря им, он способен произнести очень строгий приговор над русскими крестьянами вообще. <…> Я слышал, как эти замечания в различных формах повторялись немцами по всей стране, и в них должна быть некоторая доля правды, потому что даже знаменитый славянофил однажды публично согласился, что крестьянин имеет наклонность к клятвопреступлению (М. Уоллес имеет в виду указанный выше текст И.В. Киреевского. — С. И.).
Мне кажется, однако, что следует различать. Я не думаю, чтобы в обыкновенных отношениях крестьян друг к другу или к людям, пользующимся их доверием, была слишком развита привычка лгать. Только в столкновениях с начальством крестьянин показывает себя искусным изобретателем лжи. В этом нет ничего удивительного. В продолжение многих веков крестьяне были жертвой деспотической власти и безжалостного лихоимства, и, если закон не давал им легальной охраны, их единственным средством самозащиты должны были быть хитрость и обман.
Я думаю, что в этом заключается настоящее объяснение той «восточной лживости», о которой так много писали путешественники по Востоку. Это просто результат произвола, который существует в обществе. <…>
Когда законные интересы не могут быть защищаемы правдивостью и честностью, благоразумный народ научается употреблять средства, которые оказываются более действительными. В стране, где закон не дает охраны, сильный защищается своею собственною силой, слабый — хитростью и двоедушием.
Россия. В 2 т. СПб., 1881. Т. 2. С. 56-57.