ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ДОХОДЫ В ДРЕВНЕЙ РУСИ
ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ДОХОДЫ В ДРЕВНЕЙ РУСИ, доходы князей и дружинников были двух родов: к первому принадлежали доходы, получаемые князем и его дружинниками с племен, временно уступавших только силе русского князя, но еще не признававших его постоянной власти; ко второму роду относились доходы с племен, которые уже составили владения русского князя, признавали его верховную власть и называли его своим государем. К племенам, не признававшим власть князя, принадлежали при Олеге древляне, хорваты, дулебы, тиверцы, радимичи и в начале его княжения — северяне. При Игоре продолжали быть в прежних отношениях к русскому князю древляне, радимичи, хорваты и тиверцы и вновь поступили уличи, а при Святославе и Владимире — вятичи. Об этом сборе дани мы имеем кроме летописных известий свидетельства греческих писателей.
Доходы князей и их дружинников с племен совершенно покоренных состояли кроме дани в судных пошлинах, вирах, оброках и пользовании разными угодьями и промыслами. Сама дань с таких племен собиралась не силой, но была уже определена самими князьями по взаимному согласию с данниками. Так, о дани, платимой славянами ильменскими, кривичами, мерью и новгородцами, в летописи сказано: «И устави (Олег) дани словеном, кривичам и мери; и устави варягом дань даяти от Новгорода гривен 300 на лето» (Лавр. сп., с. 11). Или, вслед за совершенным покорением древлянской земли Ольгой, летописец говорит: «И иде Вольга по Деревестей земли с сыном своим и с дружиною, уставляющи уставы и уроки»; или: «Иде Вольга Новгороду и устави по Мсте погосты и дани, и по Луге оброки и дани; ловища ее суть по всей земли знамения и места и погосты, и по Днепру перевесища и по Десне, и есть село Ольжичи и досель».
Источниками княжеских доходов, получаемых с покоренных племен, были:
1) дань, которая отличалась от дани с племен побежденных, но непокоренных, тем, что она была определена и иначе называлась уроком, как сказано об Ольге по покорении древлянской земли: «Иде по Деревестей земли, уставляющи уставы и уроки». Для сбора такой дани посылался не воевода с полками, а чиновники, называвшиеся даньщиками, а иногда эта дань доставлялась прямо от самих городов князю или его наместнику;
2) полюдье; так назывались дары, даваемые князю во время его объездов волости для суда и расправы; эта подать была поголовной;
3) судные пошлины. Эти пошлины взимались с каждого судного дела и шли в казну князя. Для отправления суда князь или сам ездил по областям, или посылал дружинников, или держал по городам и волостям тиунов. Кроме этой пошлины взималась плата тиуну и его служителям;
4) виры и продажи. Вирами назывались денежные пени с преступников, убийц, разбойников и воров, за исключением той части, которая шла на удовлетворение обиженных. Этот источник доходов появился со времен Игоря. Убийца по тогдашним законам подвергался мести родственников убитого, а имение его шло князю в уплату виры, т. е. пени за убийство. В платеже виры в известных случаях участвовала та волость или вервь, к которой принадлежал убийца. Такая вира называлась дикой. Воры и разбойники кроме денежных пени платили за всякое увечье в казну князя — продажу. О вирах еще не упоминается в договоре кн. Олега с греками, но при Игоре и Святославе вирные доходы уже имели определенную цель; они собирались на содержание коней и оружия для войска, конечно княжеского, т. е. дружины. «Оже вира, то на дружьи и на коних будит», — говорит летопись;
5) оброки. Так назывались подати (см.: Оброчная подать), платимые с земель, составлявших собственность князя или уступленных ему земщиной. Так, в летописи сказано об Ольге, что она установила по р. Луге оброки;
6) разные угодья, принадлежавшие князю: рыбная ловля, ловища зверей, перевесища, бортные угодья и т. п. О всех этих угодьях упоминается в летописи при описании похода Ольги из Новгорода в Киев (Лавр. сп., с. 11). Князь имел складочные места по городам и селениям, где хранились сборы с княжеских угодий. Так, при осаде Белгорода упоминается о княжеской медуше, где складывался мед с княжеских бортей;
7) торговля. В ней князья принимали деятельное участие, отправляя свои товары в Грецию, Хозарию, Камскую и Дунайскую Болгарию, вероятно, в Западную Европу через Балтийское море. Святослав сам говорил, что в Дунайскую Болгарию идут из Руси меха, медь и воск и невольники (Лавр. сп., с. 33). Этим товаром русские князья были богаты, потому что он составлял дань, взимаемую с подвластных племен. На то, что князья торговали, мы имеем прямые указания в договоре кн. Олега с греками и договоре кн. Игоря с греками. В договоре Игоря сказано: «Великий князь и бояре его да посылают в Греки корабли, сколько хотят, с послами и гостьми». А с «гостьми» корабли, конечно, посылались для торговли, ибо «гостьми» в то время назывались именно купцы, отправлявшиеся с товарами в чужие земли. За последующее время мы имеем свидетельства, что князья были одними из важнейших торговцев; для них даже была привилегия: пусть, говорилось, сначала расторгуются княжеские торговцы, а потом могут торговать и другие.
Источником доходов дружинников было, во-первых, управление разными городами, которые поручались им от князя. Доход от управления прямо назывался впоследствии наместничьим доходом, или кормлением, и состоял из натуральных повинностей, доставляемых наместнику в известные сроки.
Вторым источником доходов были судные пошлины; они получались дружинниками с судных дел в тех областях, в которые они посылались князем для суда и управы. Вообще всякая посылка дружинника в какую-либо область была соединена с узаконенным для него доходом. Этот доход назван в Русской Правде Ярослава «уроком». В этом законодательном памятнике мы находим уставные грамоты об уроках вирнику, мостнику и городнику.
Третьим источником была военная добыча, торговля и сбор дани с побежденных народов. В торговле дружинники участвовали так же, как и князья. Это мы уже видели в договоре Игоря с греками, где сказано, что князь и бояре могли посылать в Грецию корабли с товарами (Лавр. сп., с. 24). Кроме того, дружинники получали от князя жалованье серебром или товарами.
Четвертый источник — поместья. Этим источником дохода дружинники поначалу пользовались в незначительной степени, что обусловливалось самим характером жизни дружинников, который был в это время полукочевым. С другой стороны, и само число поместных владений было в то время еще очень незначительно. Свидетельство о раздаче поместий при Владимире мы встречаем в исландских сагах (Олава Тригвессона).
После принятия христианства доходы князей по-прежнему разделялись на доходы с племен, уступавших силе, но еще не полностью покоренных и не составлявших Русского государства, и на доходы с племен, совершенно покоренных и вошедших в состав Русского государства, т. е. принявших русское управление и полностью подчинившихся всем требованиям и законам русского правительства. Первого рода доходы состояли из даней, за которыми ходили сами русские князья или их дружинники. Такими племенами были литовцы, ятвяги и некоторые из финских племен, живших за Северной Двиной и Печорой и далее к Уралу. С этих племен русские обыкновенно собирали дань вооруженной силой, посылали туда воинские отряды или строили там гарнизоны или, по тогдашнему выражению, засады, которые время от времени выходили из городков для сбора дани, или же сами плательщики дани приносили дань в городки. Такой сбор дани впоследствии стал называться ясаком. О сборе дани силой нередко упоминают летописи; так, под 1187 в Новгородской летописи сказано: «В то же время избиени быша печерские данники и югрьские в Печере, а друзии за Волоком, и паде голов о сте кметьства». Под 1071 летопись упоминает о Яне Вышатиче, ходившем с дружиной в Белозерский край для сбора дани на Святослава. Летописи же свидетельствуют, что князья полоцкие ходили за данью к литве, а Волынские — к ятвягам.
Второго рода доходы собирались самими жителями областей, составлявших Русское государство, и подразделялись на несколько видов, которые не всегда были одинаковы по разным княжествам, входившим в состав тогдашней Руси. Довольно подробные сведения о видах податей представляет уставная грамота Ростислава Мстиславича Смоленского, писанная в 1150. Из нее мы видим, что:
1) одни из этих доходов были определенные, наперед уже сочтенные, сколько которого дохода собирается с какой области, а другие были неопределенные, зависевшие от случая, напр. гостиное, перевоз, торговое, корчмита и мыто, ибо, конечно, князь определял, сколько брать с воза мытных пошлин или почем должен платить гость гостиной дани, но князь, естественно, не мог заранее знать, сколько придет возов, с которых брать мыто и перевоз, и сколько будет гостей, платящих гостиное;
2) при сборе доходов наблюдались порядок и определенность, которые давали возможность заранее знать, какую сумму какого дохода приносит та или другая область. Так, в грамоте сказано: «У Вержавленех у великих 9 погостов, а в тех погостех платить, кто ж свою дань и передмер и истужницы по силе, кто что мога, а в тех погостех а некоторый погибнет, то ти и десятины убудет, а в тых погостех во всех сходится дани осьмсот гривен, а передмера сто гривен, а на истужницех сто гривен; то ти из того взяти епископу, к Святей Богородице 100 гривен. А в Хотишне дани 200 гривен; из того епископу взяти 20 гривен; в Пацине дани 30 гривен; а из того епископу три гривны, а в гостиней дани неведомо, что ся сойдет, из того Святей Богородице и епископу десятина. В Дедичи и дань и вира 15 гривен, гость семь гривен, а из того Св. Богородице и епископу три гривны без семи ногат. На Копыси полюдья четыре гривны, а перевозу четыре гривны, а торговаго четыре гривны, а кормчити неведемо что ся сойдет. В Лучине полюдья четыре гривны, а мыта кормчити неведомо, но что ся снидет, из того епископу десятина». Эта определенность и точность в сборе доходов ясно свидетельствует, что доходы княжеские не были случайными и произвольными, но были установлены и утверждены законом и производились в порядке по известным правилам, указывающим на ту степень благоустройства, в которой находилось тогдашнее общество;
3) в то время употреблялось три формы сбора доходов: первая форма состояла в том, что доходы собирались непосредственно слугами князя — даньщиками, мытниками и др.; вторая же форма заключалась в отдаче на откуп какой-нибудь доходной статьи — правительство прямо получало установившуюся на торгах цену и потом отдавало заплатившему ее в полное распоряжение какую-нибудь доходную статью; третья форма состояла в том, что правительство оброчило какую-нибудь статью дохода, т. е. входило в условия с общиной и назначало, сколько в известный срок — иногда даже за несколько лет вперед — нужно внести оброку, а община уже сама раскладывала этот оброк между своими членами и сама собирала его;
4) в рассматриваемое нами время правительство следовало различным формам сбора и изменяло их сообразно с обстоятельствами. Так, напр., из грамоты Ростислава мы видим, что в Дедичах гостиная пошлина была определена в семь гривен, следовательно, отдавалась на оброк, а в Пацине она вовсе не была определена, следовательно, здесь правительство брало ее само;
5) подати взимались, по свидетельству Ростиславовой грамоты, не со всех плательщиков одинаково, а смотря по имуществу каждого, следовательно, тогда взимались подати не с лица, а с капитала или дохода, или, как выражались тогда, «по животам и промыслам». Так, в грамоте сказано: «А в тех погостех платит кто-жь свою дань по силе, кто что мога». Эта новая система сбора податей в основе своей резко отличается от системы сбора, когда дань платилась со двора или с дыму. Это показывает, что русское общество добилось значительного успеха в своем развитии и, конечно, в этом нельзя не заподозрить сильного влияния Церкви. Податная система, основанная на сборе процентов с капитала или дохода, показывает, что доходы были тогда приведены в известность, следовательно, тогда существовал кадастр, иначе правительство не могло бы заранее определять количество своих доходов. И мы действительно в XIII и XIV вв. встретим множество ясных указаний на кадастрацию имущества и промыслов в русском обществе, а от XV и XVI столетий до нас дошло много официальных книг тогдашнего кадастра; конечно, ни в XIII, ни в XIV, ни даже в XV в. эта система общественного устройства не могла образоваться и развиться на Руси, потому что тогда Россия была под гнетом кочевников — татар, следовательно, начала этой системы должно искать именно в XI и XII вв., когда многие русские княжества процветали, с чем вполне и согласны приведенные выше свидетельства Ростиславовой уставной грамоты. Мы находим также летописные свидетельства об описании частных имуществ в Галицких владениях в 1241, а об определенной сумме доходов с областей в Киевских владениях летопись упоминает под 1195, где Роман Мстиславич Волынский говорит Киевскому кн. Рюрику: «А мне любо иную волость в тое место даси, любо кунами даси за нее, во что будет была»;
6) наконец, в Ростиславовой грамоте мы находим указание, что подати не во всех областях были одни и те же; в одних областях собиралась одна, в других — другая подать, с одних областей — один вид, с других — несколько видов податей. Рассмотрев общую систему княжеских доходов, мы теперь перейдем к рассмотрению и объяснению каждого вида доходов отдельно и разделим виды на те категории, к которым тот или другой вид принадлежит по своей сути и по источникам.
Категории и виды доходов. Категории, на которые разделялись доходы, были трех видов: судебная, торговая и собственно податная. К первой категории принадлежали: 1) виры, 2) продажи, 3) судебные уроки, 4) пересуд, 5) ротные уроки, 6) железное.
1. Вирой назывался платеж в княжескую казну, взыскиваемый за убийство человека. Цена виры в Русской Правде была установлена в 80 гривен, а за людина и за младшего дружинника (см.: Младшая дружина)— по 40 гривен кун, или 10 гривен серебра; эта же вира в 40 гривен и в 80 гривен кун была установлена и в договорной грамоте Мстислава Давидовича Смоленского с Ригой и Готландом. Вира платилась или самим убийцей, когда он убил в разбое или когда он не был вкладчиком в дикую виру, или общиной, это называлось дикой вирой, когда убийца был неизвестен или когда убийство совершалось во время ссоры или явно, на пиру. Кроме того, было полувирье, когда кто кому отрубит руку или ногу или выколет глаз. Вира иногда отдавалась на оброк; так, в Ростиславовой грамоте сказано: «В Дедичи дань и вира 15 гривен».
2. Продажей называлась пеня за личное оскорбление или за нарушение прав собственности. Платеж продажи был различен, смотря по преступлению, но не превышал 12 гривен кун. В иных случаях она платилась самим виноватым, в иных — обществом; но отдавалась ли продажа так же, как и вира, на оброк — это неизвестно.
3. Судебные уроки собирались с суда как гражданских, так и уголовных дел. По закону Русской Правды судебные уроки были определены по 9 кун от виры, по 30 кун от бортней и ролейной земли, а во всех других тяжбах — по 4 куны: «А се уродцы судебнии; от виры 9 кун, а от бортное земли 30 кун, а от иных от всех тяжб кому помогут по 4 куны». Из этой статьи Русской Правды видно, что судебные пошлины платила та сторона, которая выигрывала дело: «кому помогут», сказано в статье; но означало ли это указание платежа 4 кун от всякой тяжбы, или 30 кун от ролейной земли, или 9 кун от виры проценты с гривны или полный платеж, в какую бы цену ни была тяжба, т. е. платилось ли с каждого тяжебного дела, в какую бы цену оно ни было, только по 4 куны — на все это Русская Правда не представляет никаких объяснений.
Впрочем, кажется, правильно будет допустить, что здесь закон говорит о процентах с тяжебной гривны; по крайней мере, впоследствии судные пошлины составляли проценты с той суммы, в которую оценивалась тяжба.
4. Пересуд. Под этим названием, вероятно, подразумевалась пошлина при производстве вторичного суда по тому же делу; так, по крайней мере, этот юридический термин понимался впоследствии.
5. Ротные уроки взимались на князя при приведении к присяге или роте, т. е. когда кто очищал свою тяжбу присягой. Под именем ротных уроков в древности также были известны крепостные пошлины, платимые при покупке и продаже недвижимых имуществ. Ротным этот урок назывался потому, что продававший давал перед судом клятву (роту) в том, что он продает имение за такую-то цену. Закрепление состояло в записывании в суде ротного урока, который платил продавец сообразно с суммой, взятой им за проданное имение. В Русской Правде уроки эти определены следующим образом: «А се уроки ротнии: от головы (при покупке раба) 30 кун, а от бортной земли 30 кун без трех, также и от ролейной земли, а от свободы (раба) 9 кун».
6. Железное. Железным назывался тот платеж в княжескую казну, который давался истцом или ответчиком, смотря по тому, кто требовал решения судебной тяжбы испытанием посредством горячего железа. В Русской Правде этот платеж определен следующим образом: «А железнаго платити 40 кун, а мечнику 5 кун, а полгривны детскому; то ти железный урок, кто си в чем емлет». Вероятно, одинаковый урок платился при испытании водой и при судебных поединках, или при поединках в поле.
К категории торговых пошлин принадлежали: 1) гостиное, 2) торговое, 3) мыт, 4) перевоз, 5) весчее, 6) предмер, 7) пись, 8) пятно, 9) корчмиты.
1. Гостиное — так называлась пошлина, взимаемая с гостей, т. е. купцов, приезжавших для торговли из иных городов или земель. Она могла, как мы уже видели, отдаваться на откуп, в оброк или же взималась слугами правительства. По свидетельству Всеволодовой грамоты, пошлина взималась за складирование гостиного товара на торговой площади, где, конечно, имелись для этого особые амбары. В грамоте сказано: «А буевище Петрянина дворище от прежних дверей Св. Иоанна до погреба, а от погреба до кончанского мосту, а с того буевища имати куны старосте Ивановскому и по бережанскому. А тые куны класть в дом Св. Иоанна Великого». По позднейшим памятникам, гостиная пошлина состояла из следующих частей — подворного, амбарного, свального и привязного. Гость, привозивший транспорт товара, непременно должен был останавливаться на гостином дворе, а на других дворах ему не дозволялось останавливаться, и за въезд на гостиный двор платил первую часть пошлины, называвшуюся подворным, или поворотным; потом платил вторую часть пошлины за складирование товара в амбар на гостином дворе, что называлось амбарным; третья доля пошлины, называвшаяся свальным, собиралась при разгрузке товаров с судна или с воза, и, наконец, четвертая доля, известная под именем привязного, собиралась с судов, входивших в торговую пристань. Еще в договоре новгородцев с Ганзой в XII в. упоминается о пошлине при входе судна в гостиную пристань; в грамоте сказано: «Когда гости входили в гостиную пристань, то всякое судно, нагруженное товарами, платило пошлины гривну кун». Эта пошлина разнилась по правам тех гостей, с которых она взималась.
2. Торговое было пошлиной, взыскивающейся при самой продаже товаров на торгу. Для этого, по свидетельству Русской Правды, на торгу всегда присутствовал сборщик, называвшийся тогда вообще мытником. Собиралась эта пошлина как со своих торговцев, так и с приезжих гостей. Каким образом взыскивалась и какой процент товара составляла торговая пошлина, дошедшие до нас памятники не объясняют, но, судя по позднейшим свидетельствам, можно допустить, что торговую пошлину платил покупатель, а не продавец.
3. Мыт. Это была пошлина, собираемая за провоз товара через мытные заставы, которые преимущественно устраивались при мостах, перевозах и при въездах в селения и города; при заставах обыкновенно строились мытные избы, в которых находились мытник и его помощники. Каждый приезжающий с товаром останавливался мытником и должен был платить мытную пошлину как с людей, находящихся при обозе, так и с товаров. Мытная пошлина с людей, иначе называвшаяся косткой или поголовщиной, взималась с головы; пошлина же с товаров бралась с воза или с судна; кроме того, пошлина с судна различалась по величине судна, а именно: раскладка пошлины шла по числу досок, составлявших дно судна, причем с судна с набоем с каждой доски взималась двойная пошлина. В сборе мытной пошлины наблюдалось различие и в том, с кого она собиралась, со своих ли торговцев или с иногородних; иногородние платили дороже. Пошлина эта иногда отдавалась на откуп, иногда на оброк, а иногда собиралась непосредственно слугами князя.
4. Перевоз. Перевозом называлась пошлина за перевоз товаров и обозов через реки; она была неопределенна, и ею пользовались не только князья, но и частные землевладельцы, которые устраивали в своих имениях перевозы через реки и устанавливали перевозные пошлины по своему благоусмотрению, ставили своих людей по рекам и не дозволяли торговцам переезжать вброд. Взималась эта пошлина с возов, лошадей и людей. Она иногда отдавалась на откуп казной посторонним откупщикам или на оброк земским общинам, во владениях которых были перевозы. Пошлина эта учреждалась только на летнее время или, как тогда выражались, от полой воды до тех мест, как реки станут.
5. Весчее было пошлиной, взимаемой за взвешивание товаров; для этого правительством учреждались на торгах общие весы, за исправностью которых, по уставам Владимира и Ярослава, строго смотрела церковь и проверяла их ежегодно, для чего образцы гирь всегда хранились или при известных церквях, или в других безопасных местах, и гири, употребляемые на торгу, сравнивались с этими образцами. При весах находились особые старосты, на должность которых избирались люди, пользующиеся особым доверием общества, настоящие, пошлые купцы. Так, в грамоте Всеволода, данной церкви Иоанна Предтечи на Опоках, сказано: «А весити им в притворе Св. Ивана, где дано ту его и держати; а весити старостам Иванским двема купцем пошлым, добрым людем, и не пошлым купцем старощенья не держати, ни весу им не весити Иванскаго». А в другой Всеволодовой грамоте — о церковных судах и о мерилах торговых, так описан надзор за торговыми весами, представленный епископу: «Торговые все весы, мерила и скалвы вощаныя и пуд ладовой и гривенка рублевая и всякая извесь, иже на торгу промеж людьми, епископу блюсти без пакости не умаливати, ни умноживати, а на всякий год извешивати; а искривится, а кому приказано, и того казнити близко смерти, а живот его на-трое: треть живота Св. Софии, а другая треть Свят. Ивану, а третья треть соцким и Новгороду». О проверке же весов и о хранении образцов при церквях упоминается в договорной грамоте Мстислава Давидовича Смоленского с Ригой и Готским берегом: «Аже вощный пуд исказится, лежит кап в Св. Богородици на горе, а другая в Немечской Богородицы, то тым пуд извиряче, право учинити». Платеж весчей пошлины — почем с капи, пуда, берковца и гривенки и за какой товар, обыкновенно определялся особыми уставными грамотами, и плательщиком всегда был покупатель, а не продавец, и обыкновенно с приезжих купцов или гостей бралась пошлина дороже, нежели со своих. Так, в грамоте Всеволода, данной новгородской церкви Иоанна Предтечи на Опоках, сказано: «А у гостя им имати у Низовскаго от дву берковска вощаных полгривне серебра, да гривенка перцу, у Полоцкого и у Смоленскаго по две гривны кун от берковска вощанаго, у Новоторженина полторы гривны кун от берковска вощанаго, у Новгородца шесть мордок от берковска вощанаго». Весчая пошлина преимущественно, кажется, жаловалась церкви и епископу, но, впрочем, не без участия в ней и самого князя. Так, во Всеволодовой грамоте, по которой вес предоставлялся Иванской церкви, сказано: «А взять князю великому из весу вощанаго полтретьядцать гривен серебра через год». Впрочем, иногда вес содержался и самим правительством, а иногда отдавался на откуп и на оброк, как и все пошлины.
6. Предмер, или померное. Так называлась пошлина, взимаемая при перемере сыпучих товаров — ржи, пшеницы, гороха, орехов и др., для чего правительство имело на торгах казенные меры, называвшиеся кадями (кадь равнялась 6 четверикам), оковами (половина кади), коробьями, четвертями, осминами; вероятно, правила при взимании померной пошлины были одинаковы с правилами весчей пошлины, но мы на это не имеем никаких свидетельств, кроме одной Ростиславовой грамоты, где упоминается о предмере как о пошлине, доставлявшей доход князю. Притом в грамоте эта пошлина, очевидно, представлена отданной на откуп или переведенной на землю, т. е. пооброченной, потому что грамота говорит, что предмера с 9 вержавских погостов сходится в год 100 гривен, чего, конечно, нельзя было бы сказать определенно, если бы эта пошлина не была переведена на землю или пооброчена. Обычай переводить торговые пошлины на землю мы встречаем и в последующее время; об этом свидетельствует одна уставная грамота 1564, где сказано: «А будет таможенныя деньги возьмут на землю, и вы б земские люди и казаки все без помены платили по торгам и головам, а не животам, кто больше торгует, тот больше и дает». Померное, т. е. платеж пошлин за перемер товара, по свидетельству позднейших памятников, лежало на продавце, а не на покупателе; так, в одной грамоте 1551 сказано: «А померное им имати с продажи», — но кто платил эту пошлину в настоящий период — неизвестно.
7. Пись. Об этой пошлине упоминается в грамоте Всеволода о судах церковных и о мерах торговых. В грамоте сказано: «А попу Иванскому Русская пись с Борисоглебским на пол», т. е. писчая пошлина от товара, привозимого из Руссы, делилась пополам между Ивановским и Борисоглебским священниками или, может быть, причтами. Пошлина, очевидно, взималась при записи в книги товара, привезенного на торг, ибо торговцы, приезжая на торг, должны были объявлять свой товар мытникам, или таможникам, которые и записывали товар в книги привоза и брали за это пошлины.
8. Пятно. Пятном называлось клеймение лошадей при продаже. О клеймении лошадей упоминается под 1170, где сказано, что Мстислав отослал от себя Петра и Нестора Бориславичей «про ту вину, оже бяху холопи его покрали кони Мстиславли у стаде и пятны свое всклале, разнаменываюче». То же говорится о клеймении лошадей и в Русской Правде: «А за княжь конь, иже той с пятном, три гривне». От пятна, или клеймения, и сама пошлина, взимаемая при продаже лошадей, называлась пятном, а сборщик этой пошлины назывался пятенщиком. Пошлина эта взималась с покупателя и продавца. Торговля лошадьми обычно производилась следующим образом: продать или купить лошадь нельзя было иначе как только при пятенщике, или мытнике, который при совершении торговой сделки клал на лошадь пятно, или клеймо, и вносил имена покупщика и продавца в особую книгу, где помещалось показание и о самой лошади — какой она шерсти и каких примет. Пятенная пошлина иногда давалась от государя владельцам земли на оброк, чтобы они собирали ее на себя со всех продаваемых и покупаемых лошадей в их имении; иногда она отдавалась посторонним лицам, как бы в жалованье или награду. Так, во Всеволодовой грамоте о церковных судах пятно с русских лошадей отдано было Иванскому сторожу.
9. Корчмиты. Эта пошлина упоминается только в уставной грамоте Ростислава Смоленского, а именно в следующих выражениях: «На Копысе корчмити неведомо что ся сойдет; на Прупаи 10 гривен, а из того епископу гривна, а в корчмитех не ведати, что ся сойдет. В Лучине мыта, корчмити не ведомо, что ся сойдет». Из этого свидетельства видно только то, что корчмита, как и прочие пошлины, по природе своей не была определена, но, судя по свидетельству грамоты, иногда отдавалась на откуп или на оброк; но в чем состояла эта пошлина, в каких случаях взималась, грамота этого не объясняет, а других современных свидетельств мы пока не имеем. Но если судить по свидетельству позднейших памятников, в которых пошлина за варение и продажу пива и меда называлась корчмитою, то можно допустить, что в XII в. корчмита имела то же значение, что и в позднейшее время.
Категория собственно податей. К категории податей принадлежали: 1) дань, 2) полюдье, 3) истужница, 4) урок, или оброчная подать, 5) почестье, 6) вено, 7) повоз.
1. Дань была известна еще в предшествующий период, но тогда она была не определена и собиралась с двора, или с дыма. В настоящий же период она была определена и назначалась на целые общины. Правительство обычно назначало только, с какой области сколько следует дани, а общины уже сами собирали ее и доставляли правительству. Так, в Ростиславовой грамоте сказано: «В Торопчи дани 400 гривен, а епископу с того взяти 40 гривен, а в Жижци дани 130 гривен, а с того епископа взяти 13 гривен, а в Каспеси 100 гривен, а из того епископу взяти 10 гривен». В назначении податей правительство отличало богатые области от бедных и налагало на бедные области меньшее количество податей, чем на богатые. Точно так же и сами общины производили разверстание податей между своими членами по животам и промыслам.
2. Полюдье. Этот вид податей также был одним из древнейших. Константин Порфирородный, писатель X в., уже упоминает о полюдье; по его словам, русские князья ездили осенью к славянским племенам в полюдье. Полюдье собиралось тремя способами: или сам князь отправлялся за ним по областям, или посылал своих слуг, или же собирали и доставляли князю полюдье сами общины. Первоначально полюдье давалось князю в виде подарка при его объезде областей для суда и управы, но потом оно превратилось в чистую дань, так что князь мог заранее определить, сколько каждая область дает ему полюдья. Так, в Ростиславовой грамоте прямо определено: «…На Копысе полюдья 4 гривны».
3. Истужница. Этот вид податей встречается только в одной Ростиславовой грамоте, где сказано: «У Вержавленех у 9 великих погост дани 800 гривен, а предмера сто гривен; а на истужницех 100 гривен». Из этого свидетельства мы видим, что истужницы составляли особый вид податей и что подать эта определялась князем заранее; но в чем состояла эта подать, на ком лежала и как собиралась — об этом мы не имеем никаких свидетельств, ни древних, ни позднейших.
4. Урок, или оброк. Это был один из разнообразнейших видов податей, и притом древнейший; об оброках летопись упоминает еще при Ольге, которая, по словам летописи, установила оброки и дани по Луге. Оброком вообще назывались все виды повинностей и пошлин, когда они раскладывались или переводились на землю, т. е. когда вместо того, чтобы отправлять какую-либо повинность или службу натурой, правительство соглашалось брать деньгами или товаром, определяя заранее сумму, которую целая область должна платить вместо отправления службы или повинности, и предоставляя самим общинам делать раскладку долям этой суммы по вытям общинной земли; то же, когда правительство оброчило разные торговые и другие пошлины. Кроме того, оброком назывались подати, собираемые с разных угодий и промыслов, напр. с рыбных ловель, с солеварен, с бортных ухожаев, с бобровых гонов и вообще с ловли зверей. Так, в Ростиславовой грамоте упоминается об оброке с рыбных ловель в Торопце, а там же — об оброке с ловли куниц, лисиц и с бортных ухожаев: «А у Торопци урока 40 гривен и 15 лисиц и 10 черных кун, невод, бредник, трои сани рыбы, две скатерти, три убрусы, берковеск меду». Здесь мы видим, что оброк собирался и натурой, и деньгами.
5. Почестье. Так, кажется, назывался прибавок к оброку в виде дара. Так, по крайней мере, можно заключить из Ростиславовой грамоты, где почестье именно показано как пополнение оброка; вот слова грамоты: «Се от Мстиславля 6 гривен урока, а почестья гривна и три лисицы; от Копысы 6 гривен урока и две лисицы, а почестья 35 кун; от Ростиславля три гривны, а почестья гривна и четыре лисицы». Из этого свидетельства мы еще видим, что почестье, так же как и оброк, в количестве своем определялось заранее. Почестье, дар, пополнение при платеже оброков было решительно в духе тогдашнего русского общества. Лучшим свидетельством здесь служит дошедшая до нас древняя купчая, где почти постоянно к сторгованной цене покупщик или плательщик писал пополнку, почестье, дар. Почестье существовало долго на Руси; в московский период оно уже было определено и называлось данской пошлиной, которая была не чем иным, как процентом, прилагаемым к дани. Так, напр., в одной купчей XIV в. сказано: «Се купи Игнате село на лукини береги и да Игнате на той земле 8 рублев и 20 сороков белке, а пополнка за телицу полтретьядцать бел»; или в другой купчей: «Се купи Филип лоскут земли и дал Филип на той земли 50 бел да полот мяса пополнка».
6. Вено. Об этом платеже в казну в первый раз упоминается в грамоте Мстислава Владимировича Великого Юрьеву Новгородскому монастырю, где сказано: «Отдати Буице св. Георгевыи с данию и с вирами и с продажами и вено вотьское». Веном называлась пошлина, собиравшаяся в казну князя от браков; впоследствии она стала называться венечной пошлиной. Ее составляли две доли — выводная куница и новоженный убрус; первая доля платилась невестой, а вторая женихом. Вено, или венечная пошлина, была различна, смотря по тому, была ли невеста из той же волости, из которой и жених, или были они из разных волостей и разных уездов. Во втором случае венечная пошлина была втрое больше той, когда невеста и жених были одной волости; если же они были не только из разных волостей, но и из разных уездов, то платили втрое более, чем если бы они были только из разных волостей. Причиной было то, что при таких браках то или другое общество, волость или уезд, теряло одного из своих работников.
7. Повоз. Это собственно была подводная повинность, а не подать, т. е. жители уезда были обязаны доставлять подводы и проводников для казенных надобностей. Но т. к. эту повинность можно было и не отправлять натурой, внеся за нее наперед деньгами и разложив этот платеж по животам и промыслам на целую волость или уезд, то мало-помалу из повинности образовалась подать, сначала под именем «повоза», а потом под названием «ямских денег», когда образовался особый класс повозчиков, или ямщиков, для которых правительство на собираемые деньги строило особые слободы по большим дорогам. Ямское устройство уже принадлежит ко 2-й половине настоящего периода — по крайней мере, мы не встречаем о нем известий в памятниках 1-й половины.
Важнейшим источником княжеских доходов были недвижимые имения, составлявшие частную собственность князей, приобретенные ими покупкой или другими средствами. С этих имений князья получали доходы как частные собственники. Они обзаводились там разными хозяйственными заведениями для извлечения больших выгод со своих имений.
Торговля также продолжала быть источником княжеских доходов. Подробностей об этом предмете нам не оставили тогдашние летописи; мы имеем только одно летописное известие о торговле князей в этот период, а именно, летопись говорит, что Владимир Василькович, кн. Волынский, послал в лодьях по Бугу продавать жито в земле Ятвяжской. Но нет сомнения, что торговля у князей тогда была обильным источником доходов, потому что большая часть податей, собираемых в казну князя, вносилась натурой: хлебом, медом, воском, звериными шкурами, рыбой, скотом и т. п. Все это скапливалось у князей в больших размерах и служило предметом княжеской торговли. Княжеская торговля производилась или княжескими приставами — купчинами, или выборными от общества купцами, на которых торговля княжескими товарами налагалась как служба или повинность.
Наконец, к княжеским доходам надо причислить разные угодья и промыслы, уступленные князю народом; такими были разные промыслы в реках и озерах, солеваренные промыслы и разные лесные угодья, которые или отдавались на оброк, или числились за княжескими людьми, доставлявшими князю добываемые ими продукты от угодий и промыслов. Так, напр., в летописи под 1240 упоминается, что Даниил Романович Галицкий приказал взять на себя всю добычу Коломийской соли. Впрочем, такие угодья и промыслы, как можно судить по дошедшим до нас грамотам, давались князьям только во временное пользование. Кроме того, и в самой торговле князья не имели монополий, и поэтому торговля их нисколько не стесняла частной торговли и промышленности. Так, Святополк-Михаил Киевский закупил было соль, чтобы возвысить цену, но появились конкуренты, и князь вынужден был сбавить свою цену на соль.
Доходы дружинников разделялись на четыре вида: 1) доходы от управления в областях (кормление), 2) доходы от суда, 3) доходы от поместий, 4) жалованье.
1. Управление составляло прямой доход дружинников, почему и называлось кормлением. Сколько и чего города должны были давать на содержание посадников, тиунов и других княжеских чиновников — это всегда строго определялось князьями и земщиной. Впрочем, кормление не составляло главного, постоянного дохода дружинников, потому что давалось только на время, на известные сроки, по большей части на один-два года в вознаграждение за военные услуги и потери, понесенные ими во время войны.
2. Судебные и административные пошлины составляли второй вид доходов дружинников. О них довольно подробно говорится в Русской Правде, из которой видно, что они были строго определены законом, поэтому дружинники могли требовать от народа только то, что позволялось законом. К тому же не только посадники, но и тиуны и другие княжеские чиновники в то время часто менялись и, следовательно, не имели случая утвердить свою власть в том или другом месте. Все это вместе взятое послужило причиной того, что дружинники, которым поручалось управление и суд в городах и волостях, не были притеснителями и грабителями народа, так что строгость в определении пошлин законом соблюдалась не столько в целях ограждения интересов народа, сколько ограждения дружинников от неподатливости народа, потому что без этого народ не дал бы им ничего или давал бы им слишком мало. Конечно, и в то время бывали случаи различных вымогательств со стороны посадников, тиунов и др. по отношению к подсудимым и случаи излишних поборов, но это было не более чем исключение из общего правила; за такие поборы владимирцы изгнали Ростиславичей. Подобные примеры хотя и встречаются в истории, но редко.
3. Поместья были основным и постоянным доходом дружинников. Поместья раздавались всем дружинникам, состоявшим на службе у князя, так что поступать на службу и получать поместья для дружинников было одно и то же; дружинник был равнозначен помещику. Князья особенно старались тогда распространять отдачу поместий дружинникам, чтобы более привязать их к себе и т. о. сделать их более ревностными защитниками княжеских владений. Это особенно было развито в тех владениях, в которых утверждался какой-нибудь один княжеский род, например в Смоленском княжестве, в Галиче и др. Дружинник, получив поместье, или сам вел в нем хозяйство, или же отдавал его в аренду свободным земледельцам. По свидетельству летописей, дружинники, не имевшие должностей при княжеском дворе или в городах и волостях, в мирное время жили обычно в своих поместьях и занимались хозяйством.
4. Княжеское жалованье раздавалось не всем дружинникам, а только тем из них, которые поступали на службу не иначе как договорившись получать от князя жалованье. Но разряд этих дружинников был очень немногочислен.
