Господствующий тип у русских

Гоголь, Розанов, Российская империя, Цитаты и извлечения для рефератов

Н. Гоголь

Лицо Ноздрева, верно, уж сколько-нибудь знакомо читателю. Та­ких людей приходилось всякому встречать не мало. Они называ­ются разбитными малыми, слывут еще в детстве и в школе за хо­роших товарищей, и при всем том бывают весьма больно покола­чиваемы. В их лицах всегда видно что-то открытое, прямое, уда­лое. Они скоро знакомятся, и не успеешь оглянуться, как уже го­ворят тебе: ты. Дружбу заведут, кажется, на век; но всегда почти так случается, что подружившийся подерется с ними того же вече­ра на дружеской пирушке. Они всегда говоруны, кутилы, лихачи, народ видный. <…>

В картишки <…> играл он не совсем безгрешно и чисто, зная много разных передержек и других тонкостей, и потому игра весьма часто оканчивалась другою игрою: или поколачивали его сапогами, или же задавали передержку его густым и очень хорошим бакенбар­дам, так что возвращался домой он иногда с одной только бакенбар­дой и то довольно жидкой. <…>

И что всего страннее, что может только на одной Руси случиться, он чрез несколько времени уже встречался опять с теми же прияте­лями, которые его тузили, и встречался как ни в чем не бывало, и он, как говорится, ничего, и они ничего.

<…> Может быть, назовут его характером избитым, станут гово­рить, что теперь нет уже Ноздрева. Увы! Несправедливы будут те, которые станут говорить так. Ноздрев долго еще не выведется из мира. Он везде между нами и, может быть, только ходит в другом кафтане; но легкомысленно непроницательны люди и человек в другом кафтане кажется им другим человеком.

Мертвые души // Собр. соч. в 6 т. М., 1949. Т. 5. С. 69-70, 72.

B. Розанов

Симпатичный шалопай — да это почти господствующий тип у русских.

Опавшие листья. Короб второй // Соч. в 2 т. М., 1990. Т. 2. C. 471.