Д. Писарев о А. Матвееве: русская мысль

Д. Писарев

Это говорится о Франции времен Людовика XIV; если эта страна до такой степени нравилась Матвееву, то можно себе представить, что требования были очень умеренны и что, насмотревшись на петровскую Россию, можно было легко помириться со всяким иным поряд­ком вещей, как бы ни был сам по себе некрасив и неудобен этот иной порядок. Можно также себе пред­ставить, что деятельность нашего преобразователя во многих отношениях потеряла бы свой характер разма­шистой произвольности, если бы симпатии Матвеева на­шли себе отголосок в тогдашнем русском обществе. Если бы между молодыми людьми, посылавшимися за границу для изучения разных рукоделий, нашлось много умных голов, способных понимать различие между своим и иноземным, тогда, вероятно, Петру сделалось бы вовсе не так легко помыкать силами, способностями, убежде­ниями и наклонностями своих подданных. Сомневаюсь, чтобы Петр почувствовал особенную радость, замечая это пробуждение русской мысли. Но бедная русская мысль спала очень крепко, и ее отдельные разрозненные проявления, растрачиваясь в неравной, но не бесплодной борьбе, глохли и замирали, как слабый стон, вырываю­щийся из наболевшей груди.

Бедная русская мысль. Собр. соч. в 4 т. М., 1955. Т. 2. С. 96-97.