Борьба нового начала с допетровскою стариной была упорна и продолжительна

Ешевский, Российская империя, Цитаты и извлечения для рефератов, ЯАвторы Реформы

С. Ешевский

Борьба нового начала с допетровскою стариной была упорна и продолжительна. Оттого при блестящем дворе императрицы Анны, поразившем французских пленных офицеров своим великолепием, европейскими манерами и вежливостью, мы находим в числе шутов князя Голи­цына, записанного в эту должность за принятие католи­цизма. Почти в то же время, когда в тайной канцелярии истязали архиепископа Феофилакта Лопатинского за со­чинение книги в защиту «Камня Веры» Яворского, в Петербурге публично жгли на площади флотского капи­тан-лейтенанта Возницина за отступничество от христи­анской веры. Вельможа Екатерины падал в обморок, ког­да читал следственное дело Волынского. Основана ака­демия и вызваны знаменитые европейские ученые, а профессор считался поставщиком од на случаи, обязан был устраивать фейерверки и маскарады и подвергался всевозможным оскорблениям. В царствование Елизаве­ты, отменившей смертную казнь и давшей обет не про­ливать крови подданных, на площади, рукой палача, были биты кнутом две знатнейшие придворные дамы и вырезаны языки им, а третью высекли плетьми тотчас, как она оправилась от беременности. Царственная рука пишет наказ, где высказаны начала, достойные общества на самой высшей степени гражданского развития, идеи передовых людей западной Европы, еще и там не при­знанных большинством и правительствами, а в то же время закрепляется Малороссия. Что сказать о быстрых возвышениях из ничтожества на самую вершину поче­стей и значения и о столь же быстрых падениях? До­статочно несколько формулярных списков, сухих переч­ней производства, чтоб убедиться, что эта эпоха, с своим характером, не походящим на характер других эпох, есть эпоха перехода, брожения, где на каждом шагу сталки­ваются и перекрещиваются самые противоположные яв­ления, эпоха, в которую, если одна большая часть на­родонаселения осталась в своем косном покое, в своей неподвижности, зато другие, высшие слои взволнованы, так сказать, до самого основания, и события то выносят наверх, то так же быстро погружают в ничтожество лю­дей, имевших счастие или несчастие попасть в водово­рот их. То было время внешнего блеска и славы России, славы, купленной настоящею ценой, время тяжелой, гру­стной борьбы с внутренними злоупотреблениями, с за­коснелым невежеством, с азиатскими нравами.

Люди этого времени носят на себе особый характер. Несмотря на бесконечное разнообразие характеров, нравственных качеств, направлений и образованности, на всех них лежит одинаковая печать. События воспи­тывали их всех в одной школе.

Старинные формы быта, где каждому происхождени­ем указывалось его место в обществе, где известные роды назначались к боярству, а другие к окольничеству и т.д., рухнули без возврата. Безродный казак становил­ся на ступенях трона (Разумовский); сын пастора (Остерман), беглый студент, клал по своему произволу тя­жесть России в ту или другую чашу европейского рав­новесия; презренный разночинец (Бирон), которого курляндское дворянство отказалось занести в свои списки, сделался герцогом и почти самовластным повелителем огромной империи. На добро или зло перед каждым рас­крывался безграничный простор, полный разгул стра­стям и надеждам. Но человек без крепкого закала воли, без мужества и решимости в сердце остановился бы на первых шагах этого поприща. Слабым не было тут места. Каждая сторона, добрая или злая, выказывалась со всею энергией. В действии были титанические силы. Такое явление, как Бецкий, — явление исключительное и воз­можное только при Екатерине. Нежных, деликатных ор­ганизаций не найдете вы в это время. Большая часть исторических лиц отличается какою-то удалью, жаждой наслаждений, незнанием меры ни в добре, ни в зле. В самых развитых натурах, в лучших людях этого времени заметна грубость. Как язык еще не выделился, не осво­бодился от своей церковно-славянской основы, с трудом прилаживался к чуждым для него формам европейской поэзии и еще более чуждому содержанию, как в эроти­ческих песнях Анакреона, переведенных Ломоносовым и даже Державиным, отражалась еще жестокость и гру­бость, точно так же характеры действующих лиц еще хранили на себе резкие следы старого быта.

Сочинения по русской истории. М., 1900. С. 7-8.