Весть о падении Бирона вызвала радость в Петербурге
П. Полежаев
Ожил Петербург утром, 9 ноября (1741 г. — СИ.): как будто каким чудом исцелился от тяжкого, гнетущего десятилетнего недуга. Весть о падении немца-регента, с изумительною быстротою, облетела весь город, радуя старого и малого, богатого и бедного. Не будут больше мучить в застенках, резать спины кнутом и потом разглаживать горячими утюгами, не будут чистить ногтей, не нужно будет хорониться с каждым словом — думалось всем, и весело становилось на душе серого русского человека, радостно встречавшего даже самую незначительную льготу в своей потовой жизни, однообразной и тупой, расцвечаемой только стаканами зелена вина, от которых чаще всего и попадал в застенок. Точно пьяные, бежали необозримые толпы к Зимнему дворцу, справиться: правда ли, что нет больше немца, что на его месте сидит теперь молоденькая женщина, печальный облик которой запомнился у каждого в памяти? Ликует народ на дворцовой площади, обнимается, не наговорится — точно десять лет молчал; говор такой, что за ним едва слышны барабанный бой, музыка гвардейских полков и выстрелы крепостной артиллерии.
150 лет назад. Бирон и Волынский. СПб., 1887. С. 261.
