В первые дни пребывания французов в Москве

Норов, Российская империя, Цитаты и извлечения для рефератов

А. Норов

Слухи о выступлении французов начали распространяться. […] наконец, 7-го октября, рано поутру, началось движение войск.

[…] Около полудня растворились двери соседней с нами палаты, и целая процессия французов, в халатах и на костылях, кто только мог сойти с кровати, явились перед нами. Один из них вышел впереди и сказал нам: «Господа, до сих пор вы были нашими пленниками; скоро мы будем вашими. Вам, конечно, нельзя на нас пожаловаться; позвольте же надеяться на взаимство». Хотя мы не были еще совершенно уверены, что мы вышли из плена, но поспешили их успокоить, прося их сказать нам, когда действительно мы будем свободны, что они и обещали сделать. Прошло почти три дня: ни мы, ни французы не знали, в чьих руках мы находимся. Мародеры шмыгали повсюду, — и даже поджигатели, — как мы узнали после; но сами французы, которые только были несколько в силах, охраняли госпиталь с помощью госпитальных людей […]. Наконец, поутру, французские раненые офицеры известили нас, что наши казаки показались в Москве, и повторили нам свою просьбу; мы предложили им, будучи недвижимы на наших кроватях, принести нам свои ценные вещи и деньги и положить их к нам под тюфяки и под подушки, что они и сделали. Действительно, часа через три вошел к нам казацкий урядник с несколькими казаками […]. Мы заявили, что в соседней палате лежат раненые французы, что мы были более месяца у них в плену, что они нас лечили и сберегли, что за это нельзя уже их обижать, что лежачего не бьют и тому подобное…

Урядник слушал меня, закинув руки за спину. «Это все правда, ваше благородие; да посмотрите-ка, что они, душегубцы, наделали! Истинно поганцы, ваше благородие!» — «Так, так, ребята, да все-таки храбрый русский солдат лежачего не бьет, и мы от вас требуем — не обижать!» — «Да слушаем, ваше благородие, слушаем!» — и направились в растворенные к французам двери. Сколько можно мне было видеть, казаки проходили мимо кроватей, косясь на притаивших дух французов.

[…] Вскоре прибыл сотник и один штаб-офицер, весьма обходительный. Мы ему объяснили все обстоятельства; он занялся составлением списка пленных французов, и при нем мы выдавали им по рукам все их вещи и деньги, также по записке. Он знал несколько по-французски и успокоил в их судьбе как их самих, так и нас.

Воспоминания Авраама Сергеевича Норова // Русский архив. М., 1881. Кн. 3. С. 210, 211-213.

Миниатюра: Шмельков — Наполеон в Кремле