Петербургское направление в войне 1812 года
Стенограмма передачи “Не так” на радиостанции “Эхо Москвы”
СЕРГЕЙ БУНТМАН: Ну, пока вы в огромных количествах здесь даете нам медицинские указания, согласно вопросу, заданному в игре. Вот ужасающий здесь есть… Я представляю Алексея Кузнецова. Алексей, добрый день!
АЛЕКСЕЙ КУЗНЕЦОВ: Добрый день!
С. БУНТМАН: И сегодня мы займемся вот, ну, так получилось даже, что во след вопросу, который был вчера. Он был — да? — вопрос о петербургском направлении?
А. КУЗНЕЦОВ: Да, по-моему, это был 2-й, если не ошибаюсь, вопрос в течение дня.
С. БУНТМАН: Да. И вот как раз мы говорили о… Я б сказал, что на это не очень обращают внимание, вот и на петербургской направлении и защиту на петербургском направлении, не принимают ни как реальную опасность, ни как какую-то более или менее значительное…
А. КУЗНЕЦОВ: Ни вообще как вариант развития событий. Да?
С. БУНТМАН: Да, да. Рудольф говорит: «А почему это на Москву бывает? А почему не на Петербург? Столица-то там». И рассуждения идут. Но не дальше этого.
А. КУЗНЕЦОВ: Ну, да. Ну, вот действительно это довольно распространенный вопрос, в том числе вот, например, из моей преподавательской практики, задают ученики тоже периодически: «А почему Наполеон сразу от границы не пошел на Петербург?» Ну, в общем, он логичный.
С. БУНТМАН: Петербург и ближе вообще-то.
А. КУЗНЕЦОВ: Ну, и ближе вообще. Да. И собственно это действительно официальная столица. Ну, здесь я встречал, когда вот именно задавался этим вопросом, встречал разные объяснения, в частности, ну, например, то, что Швеция вопреки ожиданиям Наполеона не стала его союзником в этой войне, его настораживало. Но на самом деле мне кажется, что наиболее такой четкий ответ заключается в том, что Наполеон всегда шел за армией, отступающей армией противника, или на армию противника. И то, что логика отступления 2-х основных русских армий оказалась такова, что они отступали на Москву, а Барклай не мог отступать на Петербург, даже если бы по каким-то причинам хотел, потому что это означало дать Наполеону сделать то, к чему он собственно стремился, то есть отрезать Багратиона без всякой малейшей надежды на соединение.
С. БУНТМАН: Ну, да.
А. КУЗНЕЦОВ: Поэтому это абсолютно естественно, что они по сходящимся направлениям отступали. И Багратион прорывался с боями на эти сходящиеся направления. И Наполеон естественно с основными своими силами двигался за отступающей русской армией, стремясь навязать ей генеральное сражение. Но это не значит, что Наполеон совсем про петербургское направление не думал, что он никоим образом значение 1-й столицы не учитывал, это не так, потому что с самого начала еще до того, как русская армия каким-то образом, ну, проявила себя и навязала себя в качестве активного корректировщика наполеоновских планов, с 4-го дня войны самый левый фланговый корпус французской армии, 10-й корпус…
С. БУНТМАН: Если от них смотреть.
А. КУЗНЕЦОВ: Ну, да. Ну, естественно левый фланг французской армии. Да. Вот. 10 корпус маршала Макдональда, 32 тысячи человек, основу этого корпуса составлял прусский вспомогательный корпус. В основном он нам известен как корпус генерала Йорка, потому что тот принял над ним командование в середине войны, и собственно в основном с генералом Йорком связаны перипетии в конце уже войны с этим корпусом. И кроме этого там был еще ряд частей. Французскими в этих частях были только офицеры. То есть практически весь корпус состоял из не французов, и это сыграет очень большую роль. Вот. Этот корпус был отряжен для действий на рижском направлении с перспективой в случае успеха, с перспективой действия впоследствии на петербургском направлении. Почему Рига? Наполеон как-то назвал Ригу морскими воротами в Лондон, ну, или… в зависимости как переводить там, предместьем Лондона, пригородом Лондона. Дело в том, что Рига — крупный торговый порт и через него шли в частности вот те, безумно раздражавшие Наполеона операции по торговле якобы через суда под нейтральными флагами — да? — но торговля с Англией, ну, об этом собственно мы уже много говорили в свое время. И это должен был быть еще один вот, так сказать, гвоздь в гроб английской независимости. Ну, кроме того Рига — очень мощная крепость, достаточно мощная, укрепленная, с весьма значительным гарнизоном. В Риге в это время к началу войны находился один из резервных корпусов под командованием генерал-лейтенанта Ивана Николаевича Эссена, и оставлять у себя на фланге такую массу войск, тем более что эти войска могли быть пополнены и будут пополнены уже во 2-й половине войны корпусом, который прибудет из Финляндии, конечно, тоже было бы крайне неосмотрительно. Но вот герой вчерашнего вопроса Петр Христианович Витгенштейн, который собственно и приобретет славу спасителя Петербурга, или как высокопарно пииты изъяснялись…
С. БУНТМАН: Петрополя.
А. КУЗНЕЦОВ: … Петрополя. Да. Вот. Он эту славу приобрел не на рижском направлении. О Риге мы обязательно поговорим, мы ее ни в коем случае не бросим, тоже очень интересный эпизод этой войны. Но Витгенштейн приобрел свою славу, первоначальную славу, которую он потом упрочит, у, в общем, небольшой деревни, с никому особенно до этого ни говорящим названием Клястицы. Это одно из таких, ну, в общем, полузабытых сражений этой войны, хотя это сражение будет иметь, ну, я не хочу преувеличивать, но большое значение его исход будет иметь для дальнейшего развития событий. Что получилось? Ну, во-первых, давайте отметим сегодня еще одну дату помимо того, что сегодня национальный праздник Франции, годовщина.
С. БУНТМАН: С чем мы всех французов и поздравляем.
А. КУЗНЕЦОВ: Ну, разумеется да. Взятие Бастилии. Но ровно 200 лет назад вот в этот самый день по новому стилю, 14 июля, русская армия, 1-я западная армия покинула Дрисский лагерь. Ну, вот сегодня Барклай возобновил, 200 лет назад сегодня он возобновил вот эту спасительное, как мы теперь понимаем, движение на восток на соединение с Багратионом. Он идет к Витебску, рассчитывая, что Багратиону удастся туда пробиться. И буквально через несколько дней после этого Барклай своим приказом отделяет от своей армии 1-й пехотный корпус под командованием генерал-лейтенанта Петра Христиановича Витгенштейна для того, чтобы как раз контролировать петербургское направление на случай, если Наполеон предпримет на этом направлении какую-то диверсию. Что собой представлял… Ну, давайте сначала про командира корпуса поговорим. Петр Христианович Витгенштейн — такой очень, можно сказать, симпатичный персонаж этой войны, это, что называется, солдат без страха и упрека. Солдат, который никогда не искал, что называется, незаслуженных там чинов, человек, который к моменту, к 12-му году… Ему было в 12-м году 43 года, если не ошибаюсь, он полный сверстник Наполеона, по-моему, он 69-го рождения. И вот он к этому времени участвовал, ну, практически во всех конфликтах времени, которое ему выпало служить в армии. Он начал свой военный путь в 94-м году по Варшавой в качестве младшего кавалерийского офицера, а затем довольно быстро прошел путь до старшего офицера, за 6 лет он из корнета в подполковники, ну, опять-таки не благодаря каким-то там связям при дворе, не благодаря какому-то богатству. Его род, хотя древний и знатный, но он не был богатым. Ну, надо сказать, что отец Витгенштейна вступил в русскую службу еще при Елизавете Петровне. Сам Петр Христианович родился уже на российской территории, он на Украине родился, и российским подданным с момента рождения. Вот. Он поучаствовал в Итальянском походе Суворова. Он поучаствовал в кампании 805-го года и там отличился накануне Аустерлица в одном из небольших сравнительно сражений под Амштетаном. Он принял участие в русско-турецкой войне 806-812-го года. Он принимал участие, правда, не очень активное, во время русско-шведской войны он командовал войсками, которые прикрывали побережье Финского залива на случай возможных диверсий шведского флота. Одним словом, это путь честного такого вот служаки, не лишенного ни храбрости, ни воинских талантов, ни командирских качеств. И вот соответственно вполне заслуженно к 12-му году он в звании генерал-лейтенанта командует этим 1-м пехотным корпусом. Пехотный корпус представлял из себя такое достаточно самостоятельное воинское соединение, численность его оценивается по-разному, но, в общем, где-то от 25 до 30 тысяч человек. Конечно, Барклаю очень нелегко было отделять от себя такую значительную воинскую силу, я напомню, что всего у Барклая вместе вот с 1-м корпусом было 127 тысяч человек. Если он, вот возьмем среднее, 27 отделяет, практически 5-ую часть отделяет он на петербургское направление.
С. БУНТМАН: … четверть!
А. КУЗНЕЦОВ: Нет, у него останется 100.
С. БУНТМАН: А! Останется.
А. КУЗНЕЦОВ: Останется 100, то есть он 5-ую часть того, что у него изначально было, он отделил для защиты Петербурга. А надо Вам сказать, уточнить нашим слушателям, надо сказать, что, в общем, в Петербурге собственных средств для защиты практически не было. Дело в том, что… Что такое в мирное время гарнизон Петербурга? Это гвардия.
С. БУНТМАН: Это гвардия.
А. КУЗНЕЦОВ: Это гвардия.
С. БУНТМАН: Гвардия ушла.
А. КУЗНЕЦОВ: Гвардия ушла еще весной, так сказать, выдвинулась. И гвардия составляет 5-й гвардейский пехотный корпус и 1-й кавалерийский корпус в 1-й армии, то есть гвардии в Петербурге нет. Там находятся кое-какие запасные батальоны. Там находятся некоторые небольшие по численности флотские части. Флот как раз в это время, в общем, русский переживает далеко не лучшие времена. Вот. Хотя вот как раз в действиях в Прибалтике он определенную роль положительную сыграет. И, ну, петербургское ополчение. Да, понятно, что, в общем, это, конечно, силы, которые, во-первых, надо еще только собирать. А, во-вторых, конечно, она без поддержки регулярных войск, в общем, практически ничто. И поэтому Петербург, в случае если на него будет двинуто, ну, даже не очень значительное, но какая-то регулярная кадровая часть, он оказывается под угрозой. И с этой точки зрения, видимо, Барклай не мог… Причем иногда говорят, вот для Барклая это было политическое решение в угоду… На мой взгляд, оно совершенно военное это решение, то есть, наверное, какие-то политические соображения тоже дополняли, но в данном случае оно, по-моему, совершенно оправдано. Наполеон в свою очередь именно против корпуса Витгенштейна тоже отделяет корпус под командованием героя сегодняшнего «Двойного портрета», маршала Удино, знаменитого дырявого маршала, причем как в «Портрете» совершенно справедливо сказано, это прозвище никоим образом не носило никакой пренебрежительной коннотации…
С. БУНТМАН: Наоборот.
А. КУЗНЕЦОВ: Наоборот с восхищением… Мне кажется…
С. БУНТМАН: … десятка франтов.
А. КУЗНЕЦОВ: Больше 30.
С. БУНТМАН: Да, да.
А. КУЗНЕЦОВ: В этом смысле мне кажется, ну, я знаю, по крайней мере, среди генералитета во французской армии еще только одного человека, который мог бы с Удино конкурировать, — это генерал Рапп, тоже покрытый шрамами…
С. БУНТМАН: Да, да.
А. КУЗНЕЦОВ: … вообще всех наполеоновских кампаний. Тоже, по-моему, у него было больше 30, я помню, что во время Бородинского сражения Рапп получил за один день 3 ранения. Вот. Вот такой, так сказать, герой и при этом, ну, действительно, видимо, человек, притягивающий эти самые раны. Человек с богатым опытом, богатым послужным списком, Удино во главе 2-го корпуса… тоже, так сказать, в нем французских частей было немного, прямо скажем. Вот он выдвигается против Витгенштейна и в начале занимается тем, что пытается взять укрепленную, хотя и не до конца — работы не успели закончить — крепость Динабург, нынешний Даугавпилс. То есть в том районе естественный крупный такой водный рубеж обороны — это река Даугава или Западная Двина.
С. БУНТМАН: Двина.
А. КУЗНЕЦОВ: Вот соответственно этот самый Даугавпилс, который начали укреплять вот среди нескольких крепостей, мы об этом говорили в предвоенный период. Очень был такой амбициозный, с точки зрения, фортификационный проект. Я в одном месте встретил упоминание о том, что если бы Динабург был укреплен полностью вот так, как планировалось, чуть ли крепостная артиллерия не 600 орудий должна была насчитывать. На минуточку напомню, что вся французская артиллерий при Бородине — 577.
С. БУНТМАН: Хороший проект.
А. КУЗНЕЦОВ: Да, проект, ну…
С. БУНТМАН: Если так, проект хороший, грандиозный.
А. КУЗНЕЦОВ: Грандиозный проект. Но дело в том, что его даже до половины не успели довести, ну, артиллерии всего было порядка 80 орудий. Но, тем не менее, сравнительно небольшой гарнизон Динаборга героически сопротивлялся. Местные жители помогали. В результате Удино не удалось его взять вот так, что называется, с налету. Он не захотел тратить время и силы, и, поднявшись несколько, точнее спустившись ниже по течению Западной Двины, он переправился на правый берег. И дальше Витгенштейн оказывается в достаточно нехорошем положении, потому что он один со своими, ну, пусть даже 30 тысячами оказывается между 2-х огней, потому что у него на западе Макдональд, 32 тысячи, с юга к нему спешит Удино, тоже около 30 тысяч, 28. И в результате 2 знаменитых маршала, 2 опытных вояки, пусть не с лучшими, но, тем не менее, с вполне, так сказать, боеспособными войсками грозят взять его в клещи. А надо сказать, что в том районе не очень поманеврируешь. Это же бесчисленные речушки, болота, это, в общем, очень трудная такая местность. Леса опять-таки достаточно густые. Не полесье, но все-таки все равно неприятно. И вот здесь для Петра Христиановича наступает, ну, вот такой момент истины. Он чуть ли не впервые за время своей карьеры должен в критической ситуации как самостоятельный начальник, которому никто посоветовать уже ничего не успевает, он должен принимать решение, вот как ему быть. К нему действительно, так сказать, стягиваются вдвое превосходящие его войска противника.
С. БУНТМАН: В этот момент мы пока оставим Витгенштейна и вернемся к нему через 5 минут в нашей программе.
С. БУНТМАН: Ну, что же? Мы продолжаем. Мы оставили, но не надолго оставили в тяжелом положении корпус Витгенштейна, который прикрывает еще и дорогу на северо-восток, дорогу на Петербург.
А. КУЗНЕЦОВ: Да, в общем, Витгенштейн, видимо, изначально понимал, что положение его достаточно тревожно. Ну, а когда в ходе одного довольно лихого рейда арьергарда корпуса были захвачены пленные, в том числе среди них французский офицер с бумагами, которые он вез от Макдональда к Удино, и из этих бумаг собственно напрямую следовало, что 2 маршала стремятся соединиться и отрезать Витгенштейна и от основных сил русской армии, и от петербургского направления, и прижать его вот к этой смоленской дороге, Витгенштейн понял, что единственное, что он может в данном случае сделать — это играть на опережение. И он, не дожидаясь возможного соединения французских маршалов, решил нанести удар по тому из них, кто находился к нему ближе. Это был как раз вот 2-й корпус Удино. И вот по новому соответственно стилю с 28 июля по 1 августа около деревни Клястицы произошло 3-дневное сражение, в ходе которого Витгенштейну удалось одержать достаточно убедительную победу. Ну, тут справедливо было бы упомянуть еще одного человека, который в не меньшей степени заслуживает лавры победителя в этом сражении, — это совершенно замечательный человек по своим не только военным, но и по своим человеческим качествам очень привлекательный, это Яков Петрович Кульнев, чей портрет, такое у него достаточно забавное, насколько я по этому портрету могу судить, строение лица…
С. БУНТМАН: Да уж, да уж.
А. КУЗНЕЦОВ: Но при этом совершенно не грозное, вот он… его черты лица как-то не ассоциируются с таким вот воякой. А вместе с тем, это замечательный был совершенно вояка. Это автор знаменитой фразы: «За что люблю нашу матушку-Россию, за то, что в ней всегда где-нибудь да дерутся». То есть это гусар. Это вот один из тех гусар, который вполне мог бы произнести это знамение про гусара, который если он в 30 лет не убит, то не гусар, а дрянь. Правда, сам Яков Петрович погиб буквально через несколько дней после своего 49-го дня рождения, то есть он прожил для гусара достаточно долгую жизнь. Но это никоим образом ему не в упрек. Это человек отменной храбрости, и при этом, еще раз повторюсь, высоких нравственных качеств. Он очень заботился о своих солдатах, был невероятно ими любим. Он отличался большой скромностью, совершенно не кутила, не бретер в отличие от такого расхожего представления о гусарской офицере. Жил на жалование, на солдатах никогда не наживался, хотя это было довольно распространенное в русской армии явление. Одним словом, вот этот человек первые 2 дня сражения практически он их герой, но вот именно в разгар сражения при Клястицах Кульнев погиб. Есть 2 версии. Такая наиболее распространенная, что причиной его гибели было артиллерийское ядро, которое оторвало ему обе ноги. Но есть и свидетельство одного из французских офицеров, очевидца вроде бы его гибели, что Кульнев получил сабельный удар по горлу и от этого скончался. Но, так или иначе, он пал на поле боя, обеспечив при этом успех, который разовьет уже Витгенштейн в последний день сражения. В результате этого сражения успешного для русских Удино был, во-первых, отброшен назад, но самое главное, что Витгенштейн отстоял петербургское направление. Хотя надо сказать, что в Петербурге вообще очень беспокоились, особенно высший свет, и во многих воспоминаниях частных лиц в частности описана, ну, ситуация близкая к панике, которая в июле-августе в Петербурге наблюдалась. Кто мог, уезжал в дальние имения на восток. Были абонированы, что называется, всевозможные плавсредства, бешеные деньги платились за телеги, экипажи. Одним словом высший свет готовился к эвакуации. Но вот когда пришло известие о победе под Клястицами, и когда стало понятно, что Удино, скажем так, несколько поумерил свой пыл, а Макдональд завяз на рижском направлении, то вот тогда к Витгенштейну и приходит, ну, заслуженная абсолютно слава спасителя Петрополя. Еще одно очень важное нельзя не отметить, может быть, самое важное, но тут уже сейчас трудно сказать, что было самым важным, но еще одно последствие есть у этой победы. Дело в том, что Наполеон, видя, что Витгенштейн не просто там, дрожа, отступает, а ведет себя активно, он опасается теперь того, что Витгенштейн может перерезать его операционную линию коммуникационную, что Витгенштейн может теперь перейти в наступление, отбросить Удино еще дальше на юг и просто перерезать его линии снабжения. И в связи с этим Наполеон вынужден отделить от своей армии еще один корпус. Корпус под командованием пока еще генерала, а буквально через несколько недель маршала, Гувиона Сен-Сира 6-й корпус, баварский корпус великой армии. И как знать, вот будь этот баварский корпус при Бородине?
С. БУНТМАН: Ну…
А. КУЗНЕЦОВ: Да. Нет, конечно, разумеется, но, тем не менее, в общем, это немаловажное последствие этой победы. В общем-то, теперь на Витгенштейна и рижский гарнизон генерала Эссена направлено уже 3 корпуса Макдональда, Удино и Сен-Сира. Забегая вперед, скажу, появится еще и 4-й в конце войны. Так что петербургское направление, в общем, отвлекало на себя достаточно значительные силы наполеоновской армии и недооценивать его ни в коем случае нельзя. Теперь, что творилось с Ригой. С Ригой творилось следующее. Макдональд собственно на Ригу направил почти 20-тысячный прусский корпус. А с остальными частями своего корпуса действовал между Ригой и Динабургом в направлении там на другие города. И в результате получилось не очень хорошо. Вообще Макдональда в этой русской кампании, его все ругают. Его ругают за пассивность. Его ругают за то, что он переуступил инициативу, за то, что он нигде не добился никакого решительного успеха. Надо сказать, что вот, скажем, Евгений Викторович Тарле в своей замечательной книге «Нашествие Наполеона на Россию», он такую оценку дал Макдональду и заодно, в общем, Витгенштейну достаточно уничижительную. Сказал, что Макдональд потому не предпринимал никаких решительных действий не потому, что его как-то связывал Витгенштейн, который в полководческом плане был на голову его ниже, а потому, что Макдональд не доверял своим войскам. Ну, действительно с одной стороны, ну, не знаю, каждый раз когда я как-то так немножко в разрез с Тарле иду, меня естественно охватывает священный трепет, поскольку…
С. БУНТМАН: Ничего. Никому не скажем, так что…
А. КУЗНЕЦОВ: Вот. А если никто не слышит, то мне кажется, что Евгений Викторович в данном случае немножко проецирует на первую половину войны ситуацию второй половины войны. Вот во 2-й половине войны действительно войска Макдональда, особенно пруссаки стали ненадежны. Ну, и, наконец, известно, что в конце войны Йорк просто открыто отказался подчиняться Макдональду и самостоятельно вывел свой корпус из войны, заключив конвенцию с русским командованием. Но дело в том, что в 1-й половине войны, в общем, пруссаки, ну, они, нельзя сказать, что прямо вот рвались в бой, но вместе с тем они вполне выполняли все предписания. Там вот действительно когда Йорк начнет командовать корпусом, у него с Макдональдом еще лично не сложатся отношения. Там действительно будут…
С. БУНТМАН: Скорее не войскам, в общем, а скорее недоверие Йорку.
А. КУЗНЕЦОВ: Да. Йорк был, видимо, очень тяжелый человек, по крайней мере, его соотечественник Клаузовиц в книге «1812 год» его аттестует как такого человека тяжелого, неуживчивого, с которым трудно было договориться. Но и Макдональд был не совсем сахар, все-таки тоже знаете, так сказать, потомок шотландских якобитов…
С. БУНТМАН: Да.
А. КУЗНЕЦОВ: Тоже человек, в общем, горячий. Вот. То есть и это тоже сыграло свою роль, эти личные отношения, но пока, в общем, насколько я понимаю, Макдональду свои войска особенно упрекнуть не в чем. Да, потом уже после окончания кампании 12-го года он, конечно, оправдываясь, будет говорить, что, ну, с такими войсками, что я мог особенно сделать. Но пока, в общем, дело было, видимо, не в этом. Но, во-первых, совершенно объективная вещь: для штурма такой, в общем, действительно мощной, укрепленной крепости как Рига необходимы были осадные орудия. У Макдональда этих орудий не было. Они были, что называется, заказаны, но прибудут они к нему только в сентябре. И вот в сентябре, когда они к нему уже прибудут, Наполеон, который в это время уже после Бородина ждал от Александра предложений мира, запретил Макдональду предпринимать штурм Риги. По каким уж соображениям трудно сказать, но, видимо, он считал, что кампания закончена, и что нет необходимости тратить силы в каких-то еще фланговых операциях. Так или иначе, штурм Риги, даже осада Риги, правильнее осада, в общем, предпринята не была. Тем не менее, Иван Николаевич Эссен тоже, кстати говоря, храбрый служака, тоже с достаточно большим боевым опытом, очень нервничал, потому что, в общем, он, видимо, неуютно себя чувствовал в роли опять-таки тоже самостоятельного человека, и в результате там происходили разные события. Все время ждали, когда же французы подойдут к Риге. Один раз такой, в общем можно сказать, комичный эпизод произошел, когда командир одного из кавалерийских отрядов, которые были отправлены, так сказать, наблюдать за возможным приближением неприятеля, майор Аннушкин примчался с сообщением, что вот, вот подходят, подходят. К этому времени уже было подготовлено там сожжение предместий рижских, ну, правда, предместья зажгли в связи с немножко другой ситуацией, но так или иначе паника была довольно приличная. Ну, а потом выяснилось, что никаких неприятельских войск не было, а Аннушкин принял за них тучу пыли, которая образовалась… казаки гнали гурды скота. Угоняли от противника, так сказать, в тыл. А лето было очень жаркое и очень сухое, и вот эти действительно колоссальные тучи пыли майор принял за неприятеля, ну, и, видимо, не хватило ему выдержки для того, чтобы еще подождать, так сказать, окончательно убедиться или наоборот разубедиться, ну, и он поскакал сообщать. Ну, Аннушкина потом, правда, за это под суд отдали, разжаловали, наказали, в общем. А с Эссеном другая история. Он действительно готовил, правильно готовил, конечно, сожжение предместий рижских, потому что оборонять их возможности и сил у него не было. Он, кстати говоря, позаботился о жителях города. В городе военное положение было объявлено заблаговременно. Жителям было сказано, мирным жителям, разумеется, что кто хочет, пожалуйста, вы вольны эвакуироваться со всем своим имуществом за исключением продовольственных запасов, которые полагалось оставить, потому что в них нуждался гарнизон. Вот. То есть в этом смысле он показал себя распорядительным человеком. Было заранее подготовлено сожжение вот этих предместий. Туда были свезены всякий горючие материалы, плюс там еще были в окрестностях склады строевого и мачтового леса, то есть было чему гореть. Но зажгли несколько преждевременно сначала Митафское предместье, затем, когда появилась информация о том, что французы обходят Ригу, и Петербургское предместье зажгли. Не повезло. Поднялся очень сильный ветер. Загорелись и те районы, которые не предполагалось сжигать, а из-за этого оттуда не были заранее эвакуированы жители. В общем, без крова и без имущества остались 10 тысяч жителей Риги. Это примерно четверть тогдашнего довоенного населения. Около 40 тысяч человек в Риге проживало к началу войны. Ну, и несколько десятков погибли. Точное число не было установлено, потому что никакое следствие не проводилось, но, тем не менее, какие-то люди, разумеется, в этом грандиозном пожаре погибли. И впоследствии, когда стало понятно, что нет неприятельских войск под городом, а вот такое произошло, Эссена на улицах рижане встречали и провожали криками «Поджигатель! Убийца!» и так далее. Он, видимо, очень переживал. Это есть даже версия. Он умрет через год, ровно через год после этих событий, утонет. И есть версия, что это было самоубийство, вызванное муками совести в годовщину вот как раз тех несчастных событий. Но эта версия, она особенно ничем не подтверждена…
С. БУНТМАН: Она напрашивается, ну.
А. КУЗНЕЦОВ: Ну, естественно. Да. Вот, так или иначе. Но Эссен будет смещен, но не за это, правда, не за предместья. Смещен он будет попозже уже в конце сентября, в начале октября за то, что не очень удачно действовали подчиненные ему войска как раз против вот того самого прусского корпуса уже под командованием генерала Йорка. Тут тоже не очень скоординированы были действия русских военачальников, потому что к этому времени флот перебросил из Финляндии около 10 тысяч войск под командованием генерала Штейнгеля, и они с Эссеном тоже не очень хорошо понимали друг друга, по-разному оценивали обстановку, по-разному… разные планы действий у них были. Поэтому тоже вместо такого единого скоординированного удара получился удар, что называется, растопыренными пальцами. Но и надо сказать вот к вопросу о качестве войск, пруссаки, надо сказать, замечательно отбивались, и никоим образом пока никаких пораженческих настроений не демонстрировали. Ну, вот когда Эссен себя не очень хорошо проявил именно с точки зрения командира, он был заменен на маркиза Паулуччи. Мы о нем говорил, вот когда шла речь об иностранцах на русской службе, вот именно Паулуччи потом как раз, насколько я знаю, заслужит благодарность рижан за то, что он будет восстанавливать потом Ригу после этого пожара и ей, ну, по крайней мере, есть такая точка зрения… Я к огромному своему сожалению до сих пор еще не был ни разу в Риге ни в советское, ни в постсоветское время. Обязательно ликвидирую это упущение, вот клянусь в прямом эфире. Вот. Но я встречал такое мнение, что, в общем, как говорил полковник Скалозуб про Москву: «Пожар способствовал ей много к украшению». По крайней мере, вот эти районы не самого старого города, а предместья, что они потом были застроены вновь, ну, по более такому цивилизованному плану…
С. БУНТМАН: И все равно там вот основное… такие как мы привыкли видеть здания в Москве: низ каменный в лучшем случае, верх деревянный. Вот Задвинье, все такое. Там очень много таких кварталов, которые в 19-м — начале 20-го века… Рига, кстати, бешено начала строиться как огромный европейский город, начал строиться в начале 20-го века уже стараниями не в последнюю очередь Михаила Эйзенштейна.
А. КУЗНЕЦОВ: Ну, это, видимо, с капиталистическим развитием было связано…
С. БУНТМАН: Да, конечно.
А. КУЗНЕЦОВ: Порт, разумеется, должен был…
С. БУНТМАН: Да, порт и очень такой… Это было интереснейший интернациональный город.
А. КУЗНЕЦОВ: Да. Вот нам здесь пришел вопрос от Тани: «Почему франкоязычная элита стремилась эвакуироваться?» Хороший вопрос. У меня нет на него какого-то готового ответа. Ну, французский язык французским языком, но это, в общем, не значит, как мы у того же Толстого можем это прочитать, это не значит, что вот эти люди, для которых действительно французский зачастую был более естественным языком, чем русский, что они были поклонниками Наполеона, потому что…
С. БУНТМАН: Именно Наполеона. Это первое. Второе — это оставались русскими людьми, хотя очень многие тяжело говорили и писали по-русски. В-третьих, это антифранцузская языковая, именно языковой, именно Ростопчина имени патриотизм и Глинки…
А. КУЗНЕЦОВ: Ну, да в Петербурге, видимо, меньше было все-таки.
С. БУНТМАН: Да, да.
А. КУЗНЕЦОВ: И Ростопчин, и Глинка — это…
С. БУНТМАН: Это все-таки Москва.
А. КУЗНЕЦОВ: Москва, конечно.
С. БУНТМАН: И не надо смешивать. Эта франкоязычную элиты, это очень примитивное…
А. КУЗНЕЦОВ: Нет, она действительно франкоязычная. Это правда. Но она при этом роялистская…
С. БУНТМАН: Да.
А. КУЗНЕЦОВ: … легитимистская.
С. БУНТМАН: Если уж о Франции.
А. КУЗНЕЦОВ: Да, если говорить вот об ориентации на ту Францию, на Францию Бурбонов.
С. БУНТМАН: Да.
А. КУЗНЕЦОВ: И с этой точки зрения Наполеон — злодей, так сказать.
С. БУНТМАН: Ну, это вообще гораздо сложнее. И язык тут не причем. И спокойно относившиеся абсолютно русскоязычные крестьяне, которые наоборот свою выгоду в этой войне… Мы еще увидим после пожара Москвы, что будет, поверьте.
А. КУЗНЕЦОВ: Обязательно. Да.
С. БУНТМАН: Так что здесь не надо…
А. КУЗНЕЦОВ: Ну, и просто, наверное, для многих людей вот сам факт приближения вражеской армии, там будут бои, не будут бои, как будут завоеватели себя вести, просто обычный страх.
С. БУНТМАН: Да и Петербург — гордость России, именно империи, именно новой европейской России, совершенно другое мышление.
А. КУЗНЕЦОВ: Да, да. Наверное.
С. БУНТМАН: Кстати говоря, вот о такой альтернативной истории, пойди Наполеон определеннейшим образом именно на Петербург и закрой вот это окно в Европу, совершенно другой… Многие пытались, кстати говоря. Вся шведская политика в этом и…
А. КУЗНЕЦОВ: Ну, да, конечно.
С. БУНТМАН: … состояла в 18-м веке…
А. КУЗНЕЦОВ: Географически это естественно.
С. БУНТМАН: Естественно. Да.
А. КУЗНЕЦОВ: Ну, вот. А дальше Витгенштейна ждет, ну, такая не очень трагическая, но неудача все-таки при попытке отбить Полоцк, 1-е полоцкое сражение. В этом сражении дважды по своей традиции будет ранен маршал Удино. Он передаст соединенное командование двумя корпусами Сен-Сиру, но успеет вернуться. Он вернется через 2 месяца. То есть вот это тяжелое отступление, он кусочек его тоже застанет. Причем вернется, еще не вполне оправившись от ран. После… За это, кстати говоря, за вот эту полоцкую удачу Сен-Сир получит маршала, единственный из французских генералов, который в России получил маршала, ну, и вообще, если я правильно понимаю, он третий с конца по времени маршал. Да? Еще будет Понятовский в 13-м году, и будет Груши в 15-м.
С. БУНТМАН: Все. Да.
А. КУЗНЕЦОВ: Собственно все. Да? Вот. И затем будет триумфальный для Витгенштейна 2-й Полоцк, когда город будет взят штурмом. Мы опять-таки об этом упоминали в связи с ополчением, потому что вот там петербургское и новгородское ополчение себя героически проявило, и даже были такие преувеличения, что вот именно ополчения взяло Полоцк, а Витгенштейн там при всем присутствовал. Но это не правда, конечно. Ну, и дальше будет, о чем мы сейчас не будем говорить, потому что я уверен, об этом будет отдельная передача, будет Витгенштейн на Березине.
С. БУНТМАН: Конечно.
А. КУЗНЕЦОВ: А Березина — это да, это совершенно особая статья.
С. БУНТМАН: Да.
А. КУЗНЕЦОВ: И заслуги березинские Чичагова и Витгенштейна, и Кутузова — это предмет до сих пор очень оживленного спора. Вот почти все 200 лет, потому что практически сразу эти разговоры начались буквально после Березины, кто виноват в том, что разгром не дополучился. Вот. И об этом поговорим позже. И собственно дальше отступление… Да, еще войдет корпус Виктора, 9-й запасной, резервный корпус. Вот о Викторе тоже вчера, по-моему, был вопрос. Единственный маршал…
С. БУНТМАН: Которого называли по имени.
А. КУЗНЕЦОВ: Да. Маршал Перрен, который гораздо более известен как маршал Виктор. Виктор трагический герой отступления и один из трагических героев Березины, но вот, тем не менее, он тоже попал поучаствовать в этом направлении. Ну, в результате Макдональд с небольшими остатками своего корпуса уйдет. Прусский корпус генерала Йорка, так сказать, объявит о своем неучастии в дальнейших военных действиях. Вот так закончатся действия на петербургском направлении. Авторитет Витгенштейна будет очень высок. Именно ему вручат командование русской армией после смерти Кутузова. Он не справится… Ну, как не справится? Тоже ничего трагического, но под Люцином и Бауцином русские все-таки потерпят поражение. И он сам, в общем, согласится с тем, что ему надо отстраняться от командования и примет понижение должностное, переуступив, если можно так выразиться, армию Барклаю-де-Толли, и проживет еще довольно долгую жизнь.
С. БУНТМАН: Да, довольно долгую жизнь. Ну, там есть много любопытных фактов…
А. КУЗНЕЦОВ: Да, с декабристами очень много интересного связано…
С. БУНТМАН: Да, да. Алексей Кузнецов. Все, на сегодня мы с передачей этой завершаем. Не забудьте, что игра продолжается, еще 2 раунда.
А. КУЗНЕЦОВ: Всего доброго! Да, и удачи в игре!
