О русском обществе первой половины XVIII века
С. Ешевский
Русское общество первой половины XVIII столетия меньше всего могло похвалиться развитием нравственной стороны личности, мягкостию и человечностью отношений, пониманием и признанием прав человеческого достоинства. Да и откуда было взять ему все это? Ближайшее прошедшее было не таково, чтобы из него можно было вынести благотворные предания, внешним же подражанием Западу трудно было восполнить их недостаток. Политические перевороты, со смерти Петра I до вступления на престол Екатерины II, не могли воспитать в нем чувства законности. Эти перевороты открывали только широкий простор случайности и произволу, развивали в общественных деятелях предприимчивость, презрение к опасности и жажду грубых, материальных наслаждений. Лучшие люди первой половины XVIII века развиты преимущественно умом, и притом его практическою стороной. В своей тревожной жизни они закалили в себе волю, изострили ловкую изворотливость, но едва ли успели выработать прочные нравственные убеждения. В жизни высшего общества, рядом с заимствованными, поверхностными формами европейской светскости, сохранялась грубая основа прежнего быта. У писателей-иностранцев, в записках русских современников, в правительственных актах встречаются известия о явлениях, странно ладивших с внешним лоском цивилизации. Варварство публичных казней шло рука об руку с деспотизмом и грубостью семейной жизни. Общественные удовольствия удовлетворяли прежде всего грубым наклонностям. Самая наука мало смягчала нравы. Припомним, какая жестокость заметна в характере лучшего ее представителя, Ломоносова. На первом плане повсюду стояла по преимуществу физическая, материальная сторона человеческой природы, в явный ущерб духовному и нравственному развитию. Если высшее общество представляло так мало гуманных начал, чего же можно требовать от низших классов? Большая часть народонаселения мало почувствовала выгоду от сближения с образованным миром. Европейски устроенное управление давало себя чувствовать низшему классу разве лишнею тяжестью. Сельское население, окончательно прикрепленное к земле ревизиями, перестав жить более или менее общею жизнью с остальными сословиями, на время устранено было от всякого участия в развитии, замкнулось и закоснело в неподвижных формах быта, куда не проникало европейское образование и где, однако же, мало было следов образования русского. Городского сословия не существовало. В быте мелкого и среднего дворянства встречались все степени перехода, от исключительного господства понятий и нравов Домостроя до бессмысленного соединения тех же понятий с примесью подражания французским и немецким приемам и модам.
Сочинения по русской истории. М., 1900. С. 182-183.
