Любимец императора Павла Алексей Аракчеев

Довнар-Запольский, Российская империя, Цитаты и извлечения для рефератов

М. Довнар-Запольский

Аракчеев был не только жесток, но че раз проявлял признаки зверства. Он вырывал усы у солдат и на пер­вом же разводе при императоре Павле откусил у солдата ухо. В определении наказаний Аракчеев не знал меры. Сотня палок за несоблюдение какой-нибудь мелочи в строю или казарме, прогнание десяток раз сквозь тыся­чу шпицрутенов — было обычными мерами наказания. По отношению к офицерам грубость Аракчеева доходи­ла до пощечин в строю. Даже император Павел удив­лялся жестокости и грубости своего любимца.

[…] Аракчеев требовал, чтобы вотчинный голова во всякой деревне имел верных людей для тайного наблю­дения за поведением крестьян. Он всячески поощрял доносы, причем графские рескрипты бывали милостивы к доносчикам и разъясняли им богоугодность их дела.

Как во всем, Аракчеев был точен и в системе нака­заний, которым велись особые журналы. Кроме того, у каждого из дворовых была в кармане особая «винная книжка», в которую заносились всякие малейшие упу­щения.

Брань и личное воздействие графа были лишь самы­ми незначительными, пустыми наказаниями. Он часто прибегал к ссылке крестьян на целые недели на кир­пичные заводы, на женщин и девушек надевал самую грубую одежду, на шею — рогатку и в таком виде за­ставлял их молиться в соборе перед народом. В Грузине для более важных преступников находилась особая тюрьма — темное, сырое, холодное и узкое помещение, в котором виновные сидели по неделям, месяцам и бо­лее. Система телесных наказаний была также сложная. В Грузине в графском арсенале всегда стояли кадки с рассолом, в которых мокли розги, палки. Для наказания дворовых у него была такая градация. За первую вину он наказывал дворовых на конюшне; за вторую он от­правлял в Преображенский полк, где виновного наказы­вали особыми толстыми, «аракчеевскими» палками; за третью вину наказание производилось пред кабинетом графа особенными специалистами: это было самое ужас­ное истязание. […] За физическим наказанием следовало нравственное. Наказанный писал графу письмо, в кото­ром «презренный преступник» выражал сокрушение о своей вине и давал обещание, как «презренный и вер­ноподданный раб», исправиться.

При всей своей жестокости Аракчеев проявлял склонность к сентиментализму: любил слушать пение со­ловьев и в заботах о них в 1817 году был издан приказ графа повесить в Грузинской вотчине всех кошек.

Идеалы декабристов. М, 1907. С. 7-8, 12-13.

Миниатюра: Алексей Андреевич Аракчеев