Дороги, которые мы выбираем. Россия и Запад: средневековье и его плоды. Часть 11. Подведение итогов

Аудио-лекции Россия и Запад

Стенограмма передачи “Не так” на радиостанции “Эхо Москвы”

28 февраля 2004
В эфире «Эхо Москвы» Ада Сванидзе — историк.
Эфир ведет Сергей Бунтман.

С. БУНТМАН: Ада Анатольевна, добрый вечер.
А. СВАНИДЗЕ: Добрый вечер.
С. БУНТМАН: Все сейчас так, не так было, когда вы болели, когда мы не смогли завершить серию, вот это типичное «не так». А что еще типичное «то», это выход книжки, о которой мы поговорим когда-нибудь подробно. Вторая муза историка это стихи, которые писали историки, рисунки, рассказы. Вот есть перевод, например, который сделал Олег Платонович Карсавин, гимны солнцу Франциска Асизского. Здесь историки самых разных поколений.
А. СВАНИДЗЕ: За весь 20 век.
С. БУНТМАН: И мы как-нибудь подробно поговорим об этой книжке, и что-нибудь из нее почитаем.
А. СВАНИДЗЕ: Там есть хорошие стихи.
С. БУНТМАН: Послесловие Аполлон Давидсон написал, да?
А. СВАНИДЗЕ: Да.
С. БУНТМАН: Наш тоже знакомец, много рассказывал о Южной Африке.
А. СВАНИДЗЕ: Он вообще много знающий человек. О Гумилеве.
С. БУНТМАН: Очень хорошая книжка, кстати, у Аполлона Давидсона. Но сейчас мы вернемся к нашим.
А. СВАНИДЗЕ: Баранам. Средневековым.
С. БУНТМАН: Так ли мы их стригли, почему-то не огораживали, и что такое с ними происходило своеобразное, как всегда.
А. СВАНИДЗЕ: Тут ведь в чем фишка, как сейчас говорит молодежь.
С. БУНТМАН: Она же мулька.
А. СВАНИДЗЕ: Да. Она в том, чтобы разобраться, почему Западная и Восточная Европа начинали вместе, а потом разошлись порознь, и очень сильно, настолько, что какие-то цивилизационные признаки не совпадают, и можно говорить о разных цивилизациях, о евразийской цивилизации в Восточной Европе, особенно в России, и о Западноевропейской цивилизации там. И мы в прошлые разы потратили время на то, чтобы разобраться в том, что это такое было за средневековье, когда это все произошло, когда эта ось повернулась? Мы тогда говорили о том, что Средневековье это первая в Европе эпоха, когда Европа из части света становится историческим континентом. Потому что раньше там была часть света с разными историческими системами. Огромный мир античный, который обнимал Северную Африку и Ближний Восток.
С. БУНТМАН: Можно сказать, что это была цивилизация Средиземноморья.
А. СВАНИДЗЕ: Да, самая настоящая.
С. БУНТМАН: Вокруг моря.
А. СВАНИДЗЕ: И даже выражение такое было: человек средиземноморского типа. То есть, даже по внешности, левантийского. У нас человек кавказской наружности. Вот они говорили, человек средиземноморского типа.
С. БУНТМАН: До сих, кстати, остаются такие определения.
А. СВАНИДЗЕ: Да, человек левантийский, левантиец или человек средиземноморского типа. Это была, действительно, цивилизация. А наряду с этим был такой разлагающийся совершенно, поздний, родоплеменной строй германцев, славян, прибалтов, разных других балтов, других племен. И только в Средние века все это соединилось, благодаря целому ряду факторов общих. И мы говорим, что это эпоха Средневековья. Это эпоха, за которой стоит определенный общественный строй, это феодальный общественный строй, это феодализм. Мы говорим о том, что это время можно рассматривать, я говорила, во всяком случае, как можно дать короткое Средневековье, тогда это с конца 5 века, с падения Рима, и до конца 15 века, до открытия европейцами Америки, открытия книгопечатания, начала Возрождения, начала реформации церкви, и всей этой путаницы. А можно говорить о длинном Средневековье, тогда мы можем включить, имеем право, 16, 17, отчасти 18 века. Почему? Потому что средневековые признаки характерные остались, а появились еще новые, которые с ними боролись. И поэтому это как бы раннее Новое время и это как бы конец длинного Средневековья, и это как бы переходная эпоха, когда боролись старое и новое начала, она интересна еще сама по себе. Когда мы рассматриваем это Средневековье как длинное и как короткое, тогда меньше споров возникает, тогда сразу ясно, о чем идет речь. Короткое Средневековье это всплеск самого средневекового, что могло быть средневековым. Это все расцвело. На последнем этапе все начинает потихоньку уже стареть. И уступать постепенно место новому. Но каково было содержание феодальной эпохи, что мы должны знать о ней для того, чтобы решить, что было и чего не было такого, что было в Западной Европе, и не было на Руси. Ну, господство крупного землевладения. Это основное свойство Средневековья в Европе. Крупное землевладение, которое, тем не менее, обрабатывается мелким индивидуальным трудом. Которое кооперируется очень редко, иногда очень простая кооперация, то есть одну и ту же операцию производит несколько человек сразу. Сразу несколько человек таскает мешки, например. Дальше, соединение крупного землевладения с властью. Власть имеют только люди, обладающие крупным земельным владением, большой значимостью материальной. А если он помещик, то он обладает властью и у себя на месте, то есть, землевладение соединено с властью, как в центре, так и на местах.

С. БУНТМАН: Включая судебную.
А. СВАНИДЗЕ: Да. Потому что он обладает судебной властью над своими крестьянами. Он обладает властью земельной, потому что это его земля, он ее дает им в аренду или в держание, как мы говорим, за определенный взнос. И он даже личной властью обладает, поскольку крестьянин жениться без разрешения помещика не может. А когда умирает его отец, и он должен вступить во владение, он должен лучшую голову быка подарить сеньору, он как бы своей личной жизнью.
С. БУНТМАН: То есть, это фактически плата или налог за вступление во владение.
А. СВАНИДЗЕ: Да. Минмортр, как он назывался, это тоже относится к личным отношениям. Это его личное дело папа умер. А вот нет, помещику, оказывается, до этого тоже есть дело, хотя он по-прежнему будет получать свои налоги. Очень важно, что именно шкала общественного престижа складывалась из этих элементов земля и власть. И в зависимости от этого складывались все слои, или страты, как мы их называем, или классы, сословия, пожалуйста, выбирайте любое выражение. Обладатели собственной земли, власти это высшие классы, светские, духовные господа. Те, кто не имеет земли, они не имели власти. И это был подчиненный класс. Если светские, духовные господа служили королю мечом, светские, или Господу крестом, духовные, то низшее сословие служило тем же господам физическим трудом. Они их обеспечивали едой, водой, вином и всем прочим.
С. БУНТМАН: То есть, земля это главный фактор. И главный фактор отнять землю, подарить землю, поделить землю, перераспределить землю.
А. СВАНИДЗЕ: Продать землю, купить землю, отнять землю.
С. БУНТМАН: Это перераспределение власти.
А. СВАНИДЗЕ: Совершенно верно. Но здесь еще очень важно, что Средние века это еще и эпоха, когда все было подчинено групповым отношениям. То есть, складывались группы, как мы их называем корпорации. Иногда они были замкнутые, иногда они были более открытые. Всюду. В Западной Европе, повсюду, особенно в городах. Город сам бы корпорацией сам по себе. Он чужых к себе не допускал абы так, надо было пройти определенные фильтры, чтобы стать горожанином полноправным. И в городе, пожалуйста, цехи ремесленные, гильдии купеческие, соседские объединения, объединения вокруг церкви, объединения молодежи, объединения подмастерьев. Ну что ни хотите все кругом объединения. И эти корпорации служили очень большую роль, потому что они каждому человеку определяли его место. Он был небезместный. Ты кто? Я ремесленник, член цеха Лана, богатейшего флорентского. Это сразу ясно, кто ты. И так же точно эти корпорации составляли ответ, известный власти. Потому что эта власть сверху делает, а корпорация снизу говорит, а наша корпорация вот так-то.
С. БУНТМАН: Мы сейчас прервемся на новости. Вова говорит, все, о чем вы сейчас говорите, давно изложено в Коммунистическом манифесте 1948 года. Вы знаете, там далеко не все, что мы не говорим, еще кое-что, чего мы не говорим и говорить не будем. Странно было бы считать, что Коммунистический тот же самый манифест, как и другие более серьезные произведения известных авторов не основывались ни на чем, и что это были два полных бородатых идиота. В общем-то, неправильно так, Вова. Если вы это хотите сказать, то я не согласен.
НОВОСТИ
С. БУНТМАН: Давайте сделаем маленькое пояснение. Потому что здесь Татьяна пишет. Почему данное изложение общепринятых положений истории Средних веков подается в программе «Не так»? В чем тут противоречие общепринятой точке зрения? Сейчас я вам маленькое свое мнение, а потом большое ваше. Дело в том, что здесь как раз мы говорим о своеобразии Средневековой цивилизации, повторяем действительно очень важные и устоявшиеся вещи. Дело не в том, чтобы сказать, нет, все было не так, а все были по одному, никаких цехов не было, не в этом состоит «Не так». А в том, что, судя по всему, не получается общего хода развития того, что называлось в марксизме сменой общественно- экономических формаций. Не получатся. Здесь входят в действие факторы, многие из которых заложены как раз были в европейском и евразийском Средневековье. Если мы можем говорить о Средневековье как таковом, можем говорить о некоторых территориях, между чем и чем средние века. Но здесь не будем так в терминологическую входить казуистику кошмарную. Но вот в чем дело, мне кажется, обозначить эту точность вариаций.
А. СВАНИДЗЕ: Но я бы еще напомнила Татьяне, что, например, такая позиция, как. Средневековье это первая эпоха, когда Европа становится историческим континентом, исторической частью света, исторической общностью. А до этого она не была таковой, это идея не проводится в известных нам с вами учебных пособиях. Далее, идея о том, что можно говорить о коротком и длинном Средневековье, она также не проводится в известных нам с вами учебниках. Это ноу-хау, это абсолютно новые вещи, они еще даже не публиковались. И здесь это новое. А основные факты новыми быть не могут, потому что Волга впадала в Каспийское море, так и продолжает в него впадать.
С. БУНТМАН: Была попытка заставить ее впадать в Волго-Донский канал, но ничего.
А. СВАНИДЗЕ: К счастью. Просто здесь нужно немножко по-другому факты располагать, которые известны уже. Например, хочу сказать о таком факте. Монархическая форма правления. Ведь ее не нужно понимать буквально. Потому что формально это была монархия. А фактически она была невероятна ограничена. Она была ограничена властью, знатью, которая окружала монарха и имела фактически свои участки всюду, и в той же Франции, огромные. Государства фактически. Она была ограничена и обычаем народным. И той обратной связью, которая создалась, на что я все время делаю упор, и что у нас как-то тоже не подчеркивается. Потому что на Западе была обязательно эта обратная связь населения с властью. Туда входили, в органы обратной связи, и корпорации, и конечно, в том числе общины сельские и прочие, которые подавали петиции прямо королю и прочее. Кроме того, огромным институтом, который мог разговаривать с властью, и с которым власти приходилось считаться, и институт считался с властью, разумеется, стали сословно-выборные парламенты, сословно-выборные учреждения, которые в Европе были созданы, а также разработка права на основе соединений обычая и Римского права, и создание суда присяжных, например, и так далее. Все это вместе позволяет говорить о том, что на этой территории возникает особая цивилизация, о которой нужно сказать, прежде всего, что ее объединяло. Это территория, на которой она довольно длительное время возникает, это этноконфессиональные обычаи, которые на этой территории постепенно складываются. А они здесь складываются, начиная с эпохи Великого переселения народов, путем смешения германцев и многих еще других, и восточных и прочее, но в основном, германцев с римским и галло-римским кельтским населением там на Западе. И самое основное, о чем нужно сказать, это распространение христианства, и тем, что христианство становится господствующей религией на всей территории Европы, и в Восточной, и в Западной. О различиях мы будем говорить потом. Христианство это момент, который позволяет в первую очередь говорить о, после территории и этнических особенностях, в первую очередь позволяет говорить о появлении определенной цивилизации с определенной идеологией, менталитетом. Конечно, сюда нужно добавить еще города, о которых говорят очень мало. А город, между тем, был совершенно особым образом жизни. Это был центр особого образа жизни, полностью отличный в принципе от того образа жизни, который господствовал за его пределами, он был носителем и религиозной жизни, и центром религиозной жизни. Там были архиепископские и епископские резиденции. Город был центром огромного количества соборов и церквей. Туда стремились нищенствующие монахи, ибо там можно было собрать основную сумму денег какую-то. Города были центром культуры и светской культуры, именно там зарождается потом Возрождение. Это все города с их университетами, светскими школами, крепостями. И наконец, общественная структура общества, о которой я вам говорила, в зависимости от объема земли и власти, это деление тоже свидетельствует о том, что это все создается особая цивилизация. Теперь посмотрим на другую сторону, что эта цивилизация была абсолютно единообразной? Или мы должны о ней судить только по французскому, предположим, варианту? Нет. Эта цивилизация не была однообразной. Потому что немецкий вариант очень отличался от скандинавского хотя бы тем, что в Германии 6 дней в неделю крестьяне работали на поле помещика, а в Скандинавии крестьяне вообще были свободными, над ними не было личной власти никого, кроме государства, которое с них взимало налоги, если этот крестьянин имел свою землю. Или итальянский вариант с его многочисленными городами-государствами. Это не то, что Англия, которая была очень рано централизована. И при всех битвах, которые происходили там между баронами и королем, все-таки это было достаточно централизованное.
С. БУНТМАН: Или Германия со своим сеймом.
А. СВАНИДЗЕ: Со своими бесконечными маленькими монархиями. Поэтому мы можем говорить о том, что феодализм имел массу вариантов. Но одно дело, когда это варианты, а другое когда мы можем говорить о типологических различия. Вот типологические различия в Средние века возникли только между Западной и Восточной Европой. Здесь различия были настолько сильны, что мы можем говорить о двух типах развития в Средние века. О восточном и западном. Из всего перечисленного ранее, что мы можем сказать, не сложилось в Восточной Европе. Во-первых, там было крепостное право, которое сложилось достаточно поздно. И очень поздно во второй половине 19 века было отменено. Что для Западной Европы был абсолютно немыслимый вариант, ибо она встречала Новое время почти целиком со свободным крестьянством, за исключением Польши, Германии, некоторых других стран, я немножко позже об этом скажу.
С. БУНТМАН: Я думаю, как этот фактор действовал, вы слышали в наших передачах у Александра Каменского, «модернизация и крепостное право в 18 веке». Чрезвычайно интересные по этому поводу рассуждения.
А. СВАНИДЗЕ: Это необыкновенно важный фактор, который говорит нам о разнице типа. Дальше. Отсутствие системы корпораций в России. Единственной корпорацией, которая там существовала на протяжении всего периода, о котором я говорила с 5 по 18 века, была только община сельская.
С. БУНТМАН: В чем принципиальное отличие?
А. СВАНИДЗЕ: В том, что это сельская община, которая охватывала большинство населения, была могучая в России, и она дала особый менталитет всему народу и всему крестьянству. Вот эта обязательное равенство, эта ответственность всей общины за каждого, все эти моменты въелись очень в сознание подавляющего большинства населения. И мы еще в 19 веке видим теории, которые ведут, что все преобразование России заключается только в том, чтобы она вся стала общинной, и тогда все будет в порядке. Все раздели, уравняй, и каждый за каждого отвечает, а не за себя сам, и тогда будет все замечательно. Кроме того, там не было таких городов, которые были в Западной Европе. Там были совершенно другие города, они не составляли особой структуры, свободной, со своими демократическим управлением, с выборными органами власти, ничего этого не было. Там не было цехов, гильдий, ничего того, что мы называем корпорациями, и что противостояло единоуправству авторитарного центрального управления, которое не создалось, это противостояние, в России. Там был государь, и там было все остальное население.
С. БУНТМАН: Новгород и Псков в этом контексте это что такое? Это занесенное или что?
А. СВАНИДЗЕ: Нет, не занесенное. Я буду говорить об этом отдельно. Новгород и Псков это тот элемент, который возник благодаря «неотрыву» от Европы. Если бы мы не отрывались от Европы в силу каких-то причин, тогда бы возник такой вариант.
Ну и конечно отсюда очень большое бесправие всего народа, включая, кстати говоря, и дворянство, потому что неслучайно пришлось потом Екатерине издавать указ в 18 веке о вольности дворянства, и очень поздно дворян перестали сечь.
С. БУНТМАН: Несчастный Петр III издал, Екатерина подтвердила, и потом еще раз издал.
А. СВАНИДЗЕ: Совершенно верно. И недаром Эйдельман писал, это не его была придумка, но он ее очень хорошо обосновал и многократно представил, о том, что для того, чтобы поднялись декабристы, надо было хотя бы 2-3 поколения «непоротых». А поколения-то были поротые, включая и дворян, которых можно было лишить всего абсолютно, и ничто за это не отвечать. Так что, такие моменты: отсутствие обратной связи, отсюда замедленная динамика. И отсюда очень многие особенности. Как это понять? Когда началось это расхождение? Я была склонна по многочисленным исследованиям всей жизни, что это расхождение началось в 11-12 веках, когда абсолютно сложилось рыцарство благодаря отчасти крестовым походам, абсолютно начинают расцветать города, и когда христианство абсолютно побеждает на всей территории Европы, включая Крайний Север, вот тогда они начинают потихоньку расходиться. Потому что середина 11 века это великая схизма, православие отделяется от католичества. И вот они начинают расходиться. Рыцарства нет в Восточной Европе, города не такие, к тому же еще и вера не такая. Но я, обдумывая это дело, пришла к выводу, что начинать надо раньше, что если мы говорим о цивилизационных различиях, то есть, очень крупных, типовых, то нужно глубже искать. Нужно искать в различии, начиная с территориальных и этноконфессиональных, то есть, начинать уходить в первые века нашей эры, в Великое переселение народов, уходить в то время, когда славяне только начали расселяться на той территории, которая стала их родиной.
С. БУНТМАН: Интересно, в чем же здесь, даже в славянском язычестве?
А. СВАНИДЗЕ: А здесь очень большое различие. Вот посмотрите-ка, что получается. На Западную Европу хотя и приходили и гунны, и готы, ну, готы тоже германцы в основе своей, но с примесью большой, немножко венгры, немножко арабы, чуть-чуть еще кто-то. Основа-то была какая? Германцы двигались с севера, попадая в среду романизованную, уже ниже, южнее Альп, во всяком случае, в среду, которая была освоена Римской империей. Даже в Англии 4 века стояли римские легионы. И они оставили после себя бани, дороги, зачатки городов, крепостей, и они до сих пор существуют, и так далее.
С. БУНТМАН: То есть, другая среда приема этих самых переселений?
А. СВАНИДЗЕ: Да. Реципиенты, германцы, которые туда приходили, они приносили туда что-то свое, свободную общину, обычаи и прочее. Но они соединялись с высококультурной цивилизацией, которая была на гребне тогдашней культуры, которая несла в себе очень многое.
С. БУНТМАН: При все упадке.
А. СВАНИДЗЕ: Да. При всем том, что они громили, уничтожали материальные следы этой культуры, что духовно она, все равно мы видим, что в период, который можно считать междуцарствием, 4, 5, 6 века, все равно сохранялись люди, которые были не только первыми средневековыми, но и последними римлянами. Это тот же Боэций и другие, которые несли в себе воздух римской культуры, и они передавали это все пришедшим туда германцам.
С. БУНТМАН: Когда вы говорили о коротком и длинном Средневековье, мы же можем говорить еще о короткой и длинной античности, которую мы можем продолжать до Возрождения почти что.
А. СВАНИДЗЕ: До 11 века.
С. БУНТМАН: Да, до итальянского первого Возрождения. Продолжать почему? Потому что жива была идея постоянная восстановления империи.
А. СВАНИДЗЕ: Латинский язык, латинская грамотность. У Карла Великого, Каролингское возрождение, опять интерес к латинскому языку, к латинскому наследию, а это 8-9 века, так что мы можем говорить о поздней античности. Но говоря о длинном Средневековье, мы можем подсоединить туда и первые века, когда начались нашествия варваров, и когда Рим отказался, в конце концов, от своего главного правила: все варвары не римляне. Пусть он будет последний плебей, нищий, вор, проститутка, но он римский гражданин, и поэтому он имеет права требовать себе хлеба и зрелищ. И на этом основании он гораздо выше любого варвара. И вот когда римляне отказались от этого правила, вот тогда, собственно говоря, мы можем считать, что и начинается, помимо колоната и других моментов, о которых просто нет возможности сейчас говорить, мы можем считать, что раннее Средневековье зацепляет конец римского общества. Там появляются элементы, которые потом стали элементами будущего Средневекового общества, будущего феодализма. А что же было с нашими русичами, русами? Северная их группа, северные племена пошли на север, северо-восток, они спускались не на юг, как германцы, они пошли на восток, кто пошел на северо-восток, это особая группа была, северных в основном народов, славян, они там соединились малочисленными кочевыми, это вепсы, это будущие марийцы и так далее. Когда норманны туда приходили, находники. Этот элемент был очень силен в Северной Руси, потому что очень близко Швеция. Наш Петербург и Стокгольм почти на одной параллели находятся. И это очень близко. Балтика очень проходима в этом смысле была. И можно было пройти по суше. И эта область, Новгород и Псков, а потом и Смоленск, который впоследствии попал под власть Литвы, Польши, и тем самым «обевропеился» в известном смысле, это сообщество городов мощно торговало с Западом, оно влилось в Ганзейский союз, потому что в Новгороде был Ганзейский двор и Готский двор, и там постоянно жили купцы, и были церкви. Эти города были очень богатыми, они сумели даже откупиться от татар, которым не только болота мешали пройти и захватить Новгород, болот татары много обходили, но им мешало еще то, что Новгород очень богат, он откупался очень сильно от них. Поэтому он никогда не был разорен татарами. И этот город был богат и демократичен. Это была боярско-купеческая республика с корпорациями, с купеческим СТО знаменитым, объединением купцов, которое заправляло очень многим. Это был город, который жил на европейский лад, очень культурным, где все население знало грамоту, как показали раскопку Арцеховского и Янина, береста вся, которая опубликована сейчас у нас. Там появились одни из первых в Европе тротуары, водопроводы и отводы плохой воды, то есть мусора и сточные воды, если не первые. Так что это был необыкновенной культуры край, который был очень сильным до конца 15 века, пока не был завоеван Москвой. А если бы он завоевал Москву, то мы не знаем, как бы пошло дальше развитие.
С. БУНТМАН: Точно так же, как могла центром объединения стать Тверь, а до этого Литва. Вы знаете, здесь очень любопытный вопрос задает Мария нам. Есть ли отличие в сельской общине Древней Руси и Скандинавии? Почему таким странным путем развивались эти страны?
А. СВАНИДЗЕ: Есть отличие, конечно. Понимаете, в чем дело. Русь очень многонаселенное общество сельское. В России деревня это все-таки 7-8 домов, это нормальная деревня. А ведь была села, это где есть рынок и церковь. В селе бывало и 50, и 60 дворов. А хуторов, где был один дом, два-три, было мало. В Скандинавии в силу своего моренного ландшафта, который остался у нее после ухода ледников очень давно, в силу того, что там были в основном моря, горы и леса, она не могла иметь, там население все очень мелкие поселения были, крошечные. Поэтому, что там могла община? Если там была деревня в 7 домов, она считалась настолько большой, что могла просить короля дать ей церковь свою. А все остальные ходили за много километров в церковь.
С. БУНТМАН: Вы знаете, что меня поразило в жизни? Меня поразило описание зимней деревенской жизни в Швеции, что фактически очень до недавнего времени зима вообще не была временем деятельности, в отличие от России той же самой.
А. СВАНИДЗЕ: Охотой, работа в лесу.
С. БУНТМАН: Но чаще всего в деревне, как показывали удивительные дома, которые были совершенно автономны, и там практически люди на зиму запирались, и носу практически не показывали.
А. СВАНИДЗЕ: Хутор был огорожен весь. Внутри высокой ограды находились все помещения, которые им были нужны, там, где сено, скот, где висят копченые рыба, мясо, домашние колбасы, все огорожено, для всего свое помещение. Там ткут, прядут.
С. БУНТМАН: Абсолютно автономное хозяйство.
А. СВАНИДЗЕ: Натуральное.
С. БУНТМАН: В крайнем виде.
А. СВАНИДЗЕ: Да. Если возможность была, они занимались зимними промыслами летом. То есть, собирали ватагу из нескольких домов и шли в лес добывать мех, потому что он очень дорого ценили, скандинавские меха доходили аж до Византии, через посредство многих купцов. Поэтому община там была другая совсем. Если на Руси община многое решала, она указывала, переделяла сенокосы. Если вы читали «Тихий Дон» Шолохова, вы помните, как они там делили сенокосы, драки возникали по этому поводу каждый год: это поближе к воде, это подальше от воды, там посуше, там болотистые кочки. То в Скандинавии община этими делами заниматься не могла. Она там была своего рода организацией, которая составляла низший уровень административного самоуправления.
С. БУНТМАН: Вот для чего.
А. СВАНИДЗЕ: Им было очень важно собраться на тинг, то есть, на общее собрание главы семей собирались, разрешали споры земельные: нет, это мой кусок, нет, это мой кусок, у нас раньше от этого камня до этого проходила граница, а сейчас вы переставили камень.
С. БУНТМАН: Вон след.
А. СВАНИДЗЕ: Да. Эти разбирали вопросы. Разбирали вопросы, когда нужно было, понимаете, смертность была очень большая в Средние века. Вымирает все мужское поколение, им нужны мужчины, они принимают в род чужака. Иногда это сын рабыни, которого прижил хозяин от своей рабыни или служанки. Иногда это просто чужак, который какое-то время здесь побыл. Его принимают в свой род для того, чтобы он получил наследство и продлил род этого человека. Ему дают свою фамилию. Эти вопросы разбирались на общем собрании. Общее собрание решало, налоги наложил государь, наложил повинность здесь проложить дорогу, «вынь да положь» дорогу, ему нужно это, и мост построй. Как мы будем строить, нанимать, складывать деньги?
С. БУНТМАН: То есть, административно-судебные функции?
А. СВАНИДЗЕ: Да. И выбирали там старосту своего. А если это была община крупной сотни или большой области, например, то все члены этой большой области, ланда, они выбирали своего большого судью, который всем законы читал и так далее. Так что, разница большая.
С. БУНТМАН: Мы здесь прервем дозволенные речи, как Шахразада. Я хочу только одно маленькое сделать примечание. Дело в том, Георгий, который пишет, «пробовал ли кто-нибудь прожить в Древней Руси прожить хутором», мы не говорим о том, что виноваты, не догадались сделать то-то и то-то. Это глупейший подход, неисторический. Существует масса факторов, условий, от природных до исторических, религиозных и прочих, которые формируют определенный тип поселения, мировоззрение, от него исходящее, и очень многие вещи, которые воздействуют на нашу историю. Понять это полдела, полпути к успеху уже. Понять, что творилось в истории.
А. СВАНИДЗЕ: Почему я начала с территории, и с того, с кем они здесь встретились.
С. БУНТМАН: Или не встретились.
А. СВАНИДЗЕ: Я потом еще доскажу этого, потому что я пока сказала только о севере, о Новгороде, а вся огромная Русь шла не на север, а на восток.
С. БУНТМАН: Мы продолжим, и программа «Не так» будет у нас еще через неделю, в субботу. Все у нас будет.
А. СВАНИДЗЕ: Спасибо, дорогие слушатели.