Александр II. Часть 2
Стенограмма передачи “Не так” на радиостанции “Эхо Москвы”
15 июня 2002 года.
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Леонид Ляшенко — историк.
Эфир ведет Сергей Бунтман.
С. БУНТМАН Мы продолжаем царствование Александра II, но здесь, естественно, мы возвращаемся от реформ к самому началу царствования. Мы сегодня будем говорить о внешних заботах империи, а внешних забот было больше, чем достижений, к моменту воцарения Александра II.
Л. ЛЯШЕНКО Тут мы даже чуть глубже должны пойти, потому что реально впервые Александр Николаевич вмешался во внешнюю политику России в 1850 году.
С. БУНТМАН Будучи еще цесаревичем.
Л. ЛЯШЕНКО Да, будучи еще наследником престола, когда он, как председатель дальневосточного комитета, должен был решать вопрос, что делать с теперешним Хабаровским краем, Амурским краем, поскольку эти территории как-то никому не принадлежали, а экспедиция туда была организована командующим Восточной Сибири Муравьевым-Амурским, знаменитый капитан Невельской там основал два укрепления, Петровское зимовье и Николаевский пост, будущий город Николаевск, и они представили доклад в Петербург, который Муравьев и защищал. И доклад этот должен был решить, присоединять Дальний Восток к империи или не присоединять.
С. БУНТМАН Почему стоял так вопрос, присоединять или не присоединять? Россия не всегда сомневалась.
Л. ЛЯШЕНКО Тут как раз, в последние годы царствования Николая и годы царствования Александра Россия все чаще начинает оглядываться на Англию, прежде всего, и на европейские державы вообще. Английское влияние в Северном Китае в это время было достаточно сильным, и поэтому сомнения были, стоит ли сталкиваться, и, вообще, каково будет это столкновение с англичанами по поводу таких территорий, которые никто не принимал как какие-то важные: стратегически, природно или экономически. И то, что Александр поддержал Муравьева и Невельского, как раз способствовало тому, что мы получили Приморский край, и Россия стала хозяйкой на Дальнем Востоке.
Второе, о чем хотелось бы сказать. По традиции, о том человеке, может быть, главном, который стоял рядом с Александром II и вместе с ним вел внешнюю политику. Поскольку это был интереснейший министр иностранных дел, будущий канцлер Александр Михайлович Горчаков, выпускник Пушкинского первого выпуска Царскосельского лицея, человек, который был министром иностранных дел с 56-го по 82-й год, и умер в 83 году, как только вышел в отставку. И человек, который ответил как раз на грустный вопрос Пушкина, «кому из нас в последний день лицея торжествовать придется одному». Одним единственным оставшимся был как раз Горчаков, и он один пил за всех в лицейский день, 19 октября, за всех своих друзей. Горчаков прошел очень трудную школу николаевской дипломатии, поскольку у него не сложились отношения с Нессельроде, тогдашним главой иностранных дел, и, мало того, у него не сложились отношения со всесильным Александром Христофоровичем Бенкендорфом. Он был и за штатом, то есть вроде как и служил, но ничего ему не поручали в министерстве. Он выходил в отставку, чтобы обратить на себя внимание, эту отставку принимали с какой-то неприличной поспешностью, потом возвращался обратно. И очень интересны фразы в досье Третьего отделения по поводу Горчакова: «Не без способностей, но не любит Россию». Вообще, конечно, не без способностей, а насчет любви тут можно спорить и спорить. Так вот, Горчаков в 1856 году вступает на пост министра иностранных дел в сложнейшее время. Мы уже говорили, что Россия оказывается в дипломатической изоляции. И тут даже речь идет не о том, чтобы разрушить статьи договора Парижского мира, которые унижали Россию, а речь идет, вообще…
Л. ЛЯШЕНКО Унизительный просто. Речь идет, вообще, о том, чтобы найти каких-нибудь союзников в Европе, восстановить какие-то союзнические связи. И здесь происходит очень важный перелом, с подачи, как он сам говорил гордо, Александра Михайловича Горчакова. Россия начинает руководствоваться не династическими интересами и симпатиями, а реальной пользой нации и государства. Это не значит, что Александр II вообще отказался от симпатий династических, но все-таки действительно начинают на первый план выходить реальные интересы государства. И второе. Горчаков впервые вводит формулу очень интересную в дипломатические ноты, свои депеши, и вообще, во все эти документы. Он их начинает подписывать, вернее, в них говорится так: «государь и Россия». Раньше был только государь. И, кстати говоря, еще живой Нессельроде, ушедший в отставку, когда увидел впервые эту формулу, тут же отреагировал: «Мы знаем только одного царя и нам нет дела до России».
С. БУНТМАН Но это эмоционально было.
Л. ЛЯШЕНКО Да.
С. БУНТМАН Значит, все-таки понятие национального государства и народа, государства как такового, пришедшее из XVIII века, дошло до России даже в той фактически абсолютной монархии, которую Россия собой и представляла.
Л. ЛЯШЕНКО Да. И первые поиски союзников начинает именно Горчаков, выдержав бой, надо сказать. Поскольку, вообще-то, все в Зимнем дворце склонялись к Пруссии, к Германии, (понятно, старые связи, родственные и т.д.), а Горчаков настаивал на союзе с Францией. Мало того, что это было новшество, относительное, конечно, так еще это была Франция Наполеона III, это был двор революционного происхождения. И, тем не менее, Горчакову удалось повернуть Александра II к Наполеону III. Они не раз встречались за границей, в Штутгарте в частности. И тут надо сказать, что, может быть, что-то и получилось бы, ежели бы Наполеон III действительно какую-то твердую и ясную линию в отношении России начал проводить. По большей части он вилял. Он оглядывался на Англию, на Австро-Венгрию. И, соответственно, с Россией ничего прочного у наполеоновской Франции не получалось, и у России не получалось тоже, естественно. А совсем уж он потерял осторожность, когда в 1863 году при личной встрече с Александром II заговорил вдруг о независимой Польше. Это во время Польского восстания-то. И Александр тогда бросил эту свою знаменитую фразу. Вылетев из кабинета, где они встречались, бросил своей свите: «Со мной посмели заговорить о Польше». Для него это был шок, конечно. И, в общем-то, с этого момента начинается отход российской внешней политики от ориентации на Францию. Тем более, что выдвигается все больше и больше после 66 года, образования Северогерманского союза, на первый план выходит Пруссия, т.н. бисмарковская Пруссия с великолепным канцлером во главе.
Итог этим исканиям подвела Франко-Прусская война 70 года, в которой Наполеон III был мгновенно разбит, и тут же последовал циркуляр Горчакова, (очень интересна дата, говорящая дата этого циркуляра, 19 октября 1870 года, лицейский день), о разрыве Россией в одностороннем порядке статей Парижского договора. Очень боялись, как среагирует на это Англия, Австро-Венгрия и прочие европейские державы. Но Горчаков заранее уверял всех, что все дело кончится бумагой. И действительно, все дело кончилось бумажной войной.
С. БУНТМАН А что у нас там, в какой стадии Франко-Прусская война состоит сейчас, 19 октября 1870 года?
Л. ЛЯШЕНКО Уже разгромлен, Наполеон окружен.
С. БУНТМАН Все, правильный момент.
Л. ЛЯШЕНКО Конечно. И после этого, если говорить о поисках союзников в Европе, то была сделана еще одна попытка, интересная, но, как оказалось, ни к чему не приведшая. Это 1873 год, образование союза трех императоров: Россия, Австро-Венгрия, Пруссия. В принципе, это был бы могучий кулак, если бы кто-нибудь в этом союзе реально думал о его единстве. Слишком сильны были противоречия между членами этого союза и слишком хитро они себя вели, коварно иногда даже вели себя по отношению к союзникам. Поэтому союз в 1873 году образовался, а развалился очень быстро в связи с Балканским кризисом середины 1870-х годов. Мы еще будем говорить об этом Балканском кризисе. Это одно очень важное направление, которое позволяло говорить о возвращении России как великой европейской державы, одной из первых скрипок европейского оркестра. Потому что разрыв статей Парижского договора позволил России вести более активную балканскую политику, повысил ее авторитет в глазах балканских, прежде всего христианских народов, православных я имею в виду. И, естественно, опять в повестку дня вставал вопрос об отношениях с Османской империей России. Второе направление, которое было связано с восточным вопросом, — это Кавказ.
С. БУНТМАН Конечно, тоже, и с Османской империей взаимоотношения.
Л. ЛЯШЕНКО Естественно. Причем интересно, что с Кавказом Александр Николаевич опять-таки впервые столкнулся живьем в 1850 году, будучи еще наследником престола, когда он с инспекционной поездкой прибыл на театр военных действий. И там он совершает совершенно безрассудный поступок, который был, тем не менее, оценен высоко. Под крепостью Ачхой (знакомое нам, к сожалению, прекрасно название по нынешним событиям) он в одиночку, бросив свой конвой и не предупредив ни о чем этот конвой, поскакал на небольшой отряд чеченцев. Что он хотел сделать с этим отрядом, я, честно говоря, представить себе не могу. Но он, конечно, понимал, что за ним бросятся казаки конвоя, а бросились не только казаки конвоя, а еще и артиллерия, которая была придана этому конвою. И артиллерия этот отряд чеченцев расстреляла. И Александру была сабля павшего в этом бою предводителя этого отряда, и он получил от отца, по представлению Воронцова, наместника на Кавказе, Орден Святого Георгия четвертой степени. Награда очень почетная, хотя это, в принципе, было безрассудство и, конечно, ничего не решало.
С. БУНТМАН Предлагаю вспомнить наши первые передачи об Александре, о чертах характера.
Л. ЛЯШЕНКО Да. И, конечно, Александр тогда не представлял себе, что война эта продлится еще 9 лет, а вообще-то, не 9, а больше, потому что 9 это только до пленения Шамиля. А в принципе, отряды-то сопротивлялись еще чуть побольше. В 1859 году Шамиль взят. И встает вопрос, вообще, что с ним делать. Александр, по мягкости и, видимо, отдавая… он всегда отдавал должное противнику умелому, профессиональному, смелому, храброму. Он был в Чугуеве, под Харьковом, на маневрах. И он приказал Шамиля привезти туда, сопроводить. Потому что, вообще, Шамиль был принят как глава иностранной державы, судя по церемониалу. Потому что был почетный конвой, был парад устроен в честь Шамиля в Чугуеве, был показ достопримечательностей организован, пока его везли в Калугу на новое место жительства. И, вообще, Александр пообещал, что Шамиль ни в чем не будет терпеть каких-то утеснений и т.д. Тут дело в том, что, в принципе, конечно, наверное, можно было как-то Шамиля потихонечку и убрать. Но смерть его была совершенно невыгодна для России, потому что он превращался бы в священный символ страшной силы. Можно было его выслать, в ту же Турцию, скажем. Но это был бы постоянный источник опасности за границей и центр притяжения всех антирусских мусульманских, северокавказских…
С. БУНТМАН Конечно, Турцию, Османскую империю наделять еще таким источником сопротивления.
Л. ЛЯШЕНКО Конечно. И, наконец, остается последнее. Шамиль должен был быть только пленником, потому что как пленник он был заложником спокойствия и мира на Кавказе. Это и было выбрано, и он в Калуге таким пленником и стал. Хотя, как известно, тут он был два раза отпущен, для того чтобы совершить хадж в Мекку. Во время второго хаджа он умирает, и похоронен он в Медине, в священном для мусульман месте. Я не знаю, что для Александра стало понятно в результате этой кавказской войны, потому что, в принципе, удалось утихомирить Северный Кавказ военной рукой. Но мы-то с вами прекрасно знаем, что, в принципе, как показывает история, военного решения такие вопросы не имеют. Ведь и мирное решение таких вопросов очень затруднено. Почему? Потому что ведь эти «верные» (от «неверных» если брать, наоборот, отталкиваться) противопоставляют себя соседям, и очень жестко. Они пытаются замкнуться в своем мирке, что, вообще говоря, ничего хорошего не несет для них самих. А с другой стороны, что делать большому народу так называемому, когда такая складывается ситуация? Мы пока, как известно, пытаемся, в общем-то, повторить опыт XIX века на Северном Кавказе.
С. БУНТМАН Мы постоянно повторяем.
Л. ЛЯШЕНКО Да.
С. БУНТМАН Повторяли в 20-х, в 40-х, повторяем в 90-х.
Л. ЛЯШЕНКО Да. К чему это приведет, честно говоря, сказать не берусь, но когда говорят о том, что война на Кавказе в XIX веке шла… там по-разному считают, кто говорит с 1807 года, кто говорит с 1816-го и до 59-го, почти 50 лет. Не хотелось бы, чтобы нас это ожидало, просто никак, конечно. Следующая линия, внешнеполитическая, российская, при Александре это, конечно, интереснейшая вещь, с США. Дело в том, что очень часто в последних телепередачах делается вид, что эта проблема поднята была Александром, и именно в александровское время она началась.
С. БУНТМАН Имеете в виду «Российскую империю», последние серии об Александре II, которые были у Парфенова?
Л. ЛЯШЕНКО Да. Дело-то ведь в том, что, вообще говоря, с начала 50-х годов, со времен Николая I, Северная Америка, США начинают рассматриваться Россией как противовес торговому и морскому владычеству Англии, во всяком случае, на Тихом океане.
С. БУНТМАН Справедливо.
Л. ЛЯШЕНКО И не только на Тихом океане. США начинают рассматриваться Россией как слабое звено в цепи британских владений. И это действительно было слабое звено. И поэтому впервые вопрос о продаже русских владений в Америке был поставлен в 1854 году. То есть за год до смерти Николая I. 1854-й год это неудачный момент для решения таких вопросов, потому что начинается Крымская война, начинается обострение русско-турецких отношений, оказывается, и не только русско-турецких. И поэтому вопрос этот был отложен. Хотя, в принципе, и в Штатах, и в России на высшем уровне разговоры велись. Когда Крымская война заканчивается, то поначалу, конечно, России не до того, а в 61 году начинается страшнейшая, самая страшная в истории США война Севера и Юга. И опять-таки, здесь было важно, какую линию поведения мы выберем. И Горчаков предложил линию поведения, совершенно справедливую, на мой взгляд: доброжелательный нейтралитет по отношению к северным территориям.
С. БУНТМАН Как раз на этом интереснейшем и достаточно запутанном вопросе мы остановимся, и продолжим после новостей и рекламы.
—
С. БУНТМАН Мы продолжаем наш разговор об Александре II, о его царствовании и о внешней политике. Америка, эту тему мы только начали перед краткими новостями.
Л. ЛЯШЕНКО Да, и по мере того, как развивалась война Севера и Юга в США, Россия все более и более твердо заявляла о своей поддержке правительства Авраама Линкольна. И после окончания войны сразу же начинаются разговоры и консультации о продаже российских владений в Америке. Что Петербург подталкивало к этим шагам, что его заставляло идти навстречу, помимо чисто политических, в пику Англии, усилить ее бывшую колонию? Чисто экономические причины, к сожалению. Потому что Российско-американская кампания оказалась несостоятельна, нерачительна, она действительно исчерпала те природные ресурсы, которые лежали на поверхности. Я имею в виду, прежде всего, меха. И больше она ничем, то ли сил у нее не было…
С. БУНТМАН Какая-то закавыка, вроде бы сидят на бочке с богатствами.
Л. ЛЯШЕНКО Не то слово. Тем более, что такое мнение создается, что в Петербурге не знали о золотых запасах калифорнийских. Знали. Но это знание только ускоряло продажу американских владений. Почему? Потому что, с точки зрения Александра II и с точки зрения его окружения, и внешнеполитического, и не только внешнеполитического, освоить эти вещи у России сил нет. Ни сил, ни возможностей, ввиду отдаленности этих территорий и, вообще, малой освоенности Сибири самой как какого-то крепкого тыла.
С. БУНТМАН Да, тем более таких мест. Для того, чтобы осваивать Аляску, надо осваивать Чукотку, Камчатку по-настоящему.
Л. ЛЯШЕНКО Совершенно верно. Защитить как-то эти территории и заморозить эти прииски мы тоже не можем, потому что, как кто-то из историков наших совершенно точно сказал и красиво, вслед за армией вооруженных лопатами золотоискателей обязательно придет армия вооруженных ружьями солдат с американской стороны. А у нас на Дальнем Востоке и на Чукотке ведь не было ни фронта, ни тыла. То есть ни армии, никаких складов достаточных и т.д., да просто людей не было.
С. БУНТМАН Плотность населения даже такова была.
Л. ЛЯШЕНКО Да. И все это как раз подталкивало Петербург к тому, чтобы расстаться со своими богатейшими землями, которые имели какую-то свою историю. И в 1867 году был заключен договор о продаже Россией своих владений в Америке правительству США за чисто символическую сумму в 7,2 млн. долларов. Это 11 млн. рублей российских. Цена действительно символическая, конечно. Что касается русских, которые жили в Америке, то им было то ли два, то ли три года дано на то, чтобы определились: или они остаются в Америке, или они возвращаются в Россию. Реакция российского общества, тут я не могу согласиться с уважаемым господином Парфеновым, потому что реакция была вялая. Он говорил о том, что с негодованием это было встречено.
С. БУНТМАН Да нет, реакция была достаточно вялая. Меня поразила реакция американская.
Л. ЛЯШЕНКО Да.
С. БУНТМАН Там же осуждали это дело.
Л. ЛЯШЕНКО Да.
С. БУНТМАН И в Конгрессе.
Л. ЛЯШЕНКО Они считали, что это они берут обузу на свою шею.
С. БУНТМАН «Вам всучили какой-то товар, и за большие деньги».
Л. ЛЯШЕНКО Это правда. Так или иначе, эта сделка была совершена, заключена. И отношения между Россией и Америкой при Александре II были более чем радужными, дружественными, теплыми и близкими. И нам надо еще будет поговорить о двух направлениях. Одно из них совершенно новое для России было, потому что, в общем-то, взглядов Петербург своих в сторону Средней Азии никогда не бросал особых. Он защищался от кочевников, потому что, действительно, племена, жившие на территории Средней Азии, часто совершали набеги на русские территории, захватывали рабов, жгли. Как обычно все это происходило. Защиту от этих набегов организовывали. А о захвате, присоединении, завоевании этих территории, вообще говоря, долгое время речи не было.
Но после Англо-Афганской войны 1838-42 годов, Англия вплотную приближается к среднеазиатским землям. Но опять-таки тогда Петербург как-то не успел ничего предпринять, а потом начинается вновь та же самая Крымская война, уже не до того. А после окончания Крымской войны было организовано несколько миссий в Хиву и Кашгар, дипломатических и научных, что позволило убедиться в резком росте английского влияния на территории Средней Азии. И это уже становилось неприятно. Летом 1864 года Россия соединяет впервые Оренбургскую и Западносибирскую линии. Линия это сеть крепостей. Если говорить современным языком, это вообще пограничные заставы. То есть устанавливается, грубо говоря, граница российских владений в этом регионе. Но что дальше делать, тут были большие разговоры. Дмитрий Милютин и Горчаков советовали Александру II воздействовать нравственно на ханов и беев.
С. БУНТМАН Что они имели в виду, интересно?
Л. ЛЯШЕНКО Я не знаю, что это должно было означать. Видимо, развивать какие-то экономические связи, как-то этих самых ханов и беев привечать, приглашать к себе с какими-то дружественными визитами. Но все это, красивая эта картина была нарушена совершенно, судя по всему, неуправляемым генералом Черняевым, который в 1865 году взял Ташкент. Сам, без всякого приказа из Петербурга. Он просто воспользовался тем, что ташкентцы восстали против очередного своего правителя. И под эту сурдинку он взял Ташкент 2 тыс. солдат против 15 тыс. противников. То, что началось в Петербурге, вообще, трудно себе сейчас, наверное, представить. Газеты назвали Черняева «ташкентским львом». Это очень красиво, конечно, но для официального Петербурга это мало что означало, потому что министр внутренних дел Валуев, интереснейший человек тоже, по-своему, записал в дневнике в эти дни: «Ташкент взят Черняевым. Никто не знает, почему и для чего». Но для чего, действительно никто не знал. И опять-таки начались эти самые разговоры о том, что скажет Англия. Даже не что скажет Англия, а как она себя поведет. Потому что столкновения с Англией в Средней Азии для России для России это было очень тяжело, материально и как угодно. Тем более, что идет военная реформа, и армия в состоянии реформирования находится. И поэтому, наверное, Ташкент был объявлен вольным городом. Но вольным городом он просуществовал недолго, Гамбурга из него почему-то не получилось. И в 1866 году он был присоединен к Российской империи. Вообще, к этому моменту отношения между Александром II и его бывшей влюбленностью Викторией стали совершенно другими, иными, и Александр отзывался о ней очень резко. Я даже не хочу в эфире повторять эти вещи. И недаром, потому что Россия, как вы видите, практически везде сталкивается именно с Англией.
С. БУНТМАН Была ли опасность (я все время старался проследить, но так и недоследил) на каком-либо участке реального физического столкновения Англии и России?
Л. ЛЯШЕНКО Реально мы столкнуться в Средней Азии вряд ли могли, потому что англичане вряд ли бы начали через Афганистан вводить свои военные части в Среднюю Азию. В конце концов, мы знаем, чем это закончилось: это закончилось дележкой Афганистана на северный и южный. Поэтому реально нет. А всякого рода инструкторы английские, оружие английское для сопротивления, — это да, конечно. Потому что я не думаю, что иначе все это затянулось бы до 1884 года, когда был взят Мерв, последний крупный город на территории Средней Азии. И после этого Средняя Азия была присоединена к России, причем поначалу России пришлось с этой территорией очень трудно. Потому что на протяжении 80-х годов, всех, до конца 80-х годов, расходы на содержание администрации в среднеазиатском регионе и т.д. в три раза превышали поступления с этих территорий. И только когда там начинают посевы хлопка, когда Средняя Азия становится хлопковой житницей российской текстильной промышленности…
С. БУНТМАН Да и то не сразу.
Л. ЛЯШЕНКО Конечно.
С. БУНТМАН Кстати говоря, очень любопытное было в фильме Леонида Парфенова насчет…
Л. ЛЯШЕНКО Дешевизны американского.
С. БУНТМАН Да, сравнительная дешевизна импортируемого из Америки хлопка, уже даже длинноволоконного хлопка туркестанского. Это очень любопытный момент и, на мой взгляд, достаточно точный.
Л. ЛЯШЕНКО Конечно.
С. БУНТМАН Что далеко не сразу Туркестан стал хлопковой…
Л. ЛЯШЕНКО Далеко не сразу. И надо сказать, что высококачественным хлопком эти территории не отличались. Но это у нас уже привычная история. Мы же первую половину XIX века высококачественную сталь ввозили из Швеции. Хотя выплавляли своей вполне достаточно.
С. БУНТМАН Да, это технологическая проблема очень большая была.
Л. ЛЯШЕНКО Конечно. И поэтому для нас во время Крымской войны разрыв Швеции с нами дипломатических и экономических отношений был ударом очень сильным. И, наконец, последнее событие это Русско-турецкая война 77-78 годов, участие нашего героя в этой войне. И коротко о тех событиях, которые и предшествовали этой войне, и случились в ходе этой войны. Вообще, кризис, если уж четко, точно, ясно, начинается с восстания в Боснии и Герцеговине 1875 года, а затем, в 76 году против турецкого владычества восстают Болгария и Сербия. Причем в Болгарии это вылилось в дикую резню мирного населения, во время этой резни погибло 30 тыс. человек и было разрушено несколько десятков городов. А в Сербии оказывается наш уже знакомый генерал Черняев, абсолютно неожиданно для Петербурга. И он становится командующим по сербскому ополчению, сербской армией, короче говоря. И начинается просто поток добровольцев российских, (и не только российских, но нас Россия интересует), на Балканы воевать с турками. И, в конце концов, Александр II даже не может противиться желанию своих офицеров уехать на Балканы, и отдается специальное распоряжение, что офицер имеет право выйти в отставку и ехать, куда ему угодно. И, таким образом, в Сербии оказывается 640 российских офицеров и около 2 тыс. солдат российских, добровольцев. Сербия, несмотря на все это, терпит поражение за поражением от турецкой армии, и Сербию спасает только ультиматум Петербурга к Стамбулу прекратить резню в Сербии и заключить перемирие временное, что и было сделано. Но все равно стало ясно, что столкновения с турками не избежать, и в 1877 году мы заключаем конвенцию с Румынией, в которой для нас важнее всего то, что Румыния согласна пропустить наши войска через свою территорию. Но мало того, румынский король присоединяется, в конце концов, к российским войскам со своей армией, но это уже чуть позже. А 12 апреля 1877 года Александр II подписывает манифест о войне с турками в Кишиневе, выехав в армию, и интересно и важно, что у него были дурные предчувствия. Перед этой войной, перед отъездом в Кишинев, в Ливадию вызывает он к себе наследника престола, будущего Александра III, и наставляет его, что делать в случае внезапной кончины императора. У Александра II не было опыта победоносных войн.
С. БУНТМАН У него было очень тяжелое воспоминание о единственной войне.
Л. ЛЯШЕНКО Конечно. Он, вообще, очень боялся повторения крымской истории.
С. БУНТМАН Конечно. Которая тоже достаточно весело началась, что на море, что на суше, а потом вот во что это вылилось.
Л. ЛЯШЕНКО Но это объявление войны Турции встречено было населением России просто с неистовым энтузиазмом. Помимо того, сколько там было медсестер, добровольцы, ополченцы и т.д., 14 млн. рублей было собрано населением на нужды армии. Сумма, превышающая стоимость американских владений. А все пять сыновей Александра II были на войне, трое из них участвовали непосредственно в военных действиях, в том числе и наследник престола Александр Александрович. Император был с армией вместе до падения Плевны, то есть до того момента, когда практически исход войны был уже предрешен. Эта самая Плевна произвела на Александра впечатление страшное, конечно. Потому что, действительно, три штурма Плевны, когда мы потеряли около 15 тыс. человек, в том числе, по-моему, трех генералов, и после третьего штурма он совершенно растерянный ходил и свое окружение спрашивал: «Это что, второй Севастополь?»
С. БУНТМАН Да, только наоборот.
Л. ЛЯШЕНКО Да. И здесь надо сказать, что положение спас Дмитрий Милютин, о котором мы говорили, военный министр, который был тоже в армии. Потому что Николай Николаевич, главнокомандующий российской армией, оказался совершенно в военном, профессиональном смысле негодный к этим вещам.
С. БУНТМАН Т.н. Николай Николаевич-старший?
Л. ЛЯШЕНКО Да. И он предложил вообще отойти за Дунай. И Дмитрий Милютин поспорил на военном совете с ним до того, что Николай Николаевич в сердцах бросил ему: «Командуйте сами! Я складываю с себя полномочия». И император, который всегда присутствовал на военном совете, но никогда не вмешивался, в этот раз вмешался и поддержал Милютина. И тогда Милютин выписывает Тотлебена, героя Севастопольской обороны, и Тотлебен начинает планомерную осаду Плевны, которая и приводит к падению Плевны. Чем занимался Александр там? Вообще, честно говоря, он занимался ранеными, больше всего. Он после стычек и боев объезжал поля, к себе в коляску собирал этих раненых, и не только к себе в коляску, посещал лазареты, утешал всячески. Но близкие, когда он вернулся в Петербург, его не узнали. Потому что уезжал полный сил мужчина, красавец, а вернулся старик, исхудавший, с обвисшими щеками, у которого с пальцев сваливались кольца, настолько он похудел. И, вообще, императрица и Долгорукая они действительно его с трудом узнали. Но вел он себя все-таки гораздо лучше, чем все его окружение, которое Пирогов, наш знаменитый хирург, назвал разлагающимися человеческими отбросами.
С. БУНТМАН Да, строго анатомически назвал. Но это ключевое событие, и внешнеполитическое, и военное в истории России, которое было, с одной стороны, и продолжением серьезным политики России, но первым успехом. Это еще и важное психологическое событие для царствования Александра. Мы вернемся внутрь империи в следующей передаче, посмотрим на общественное движение, которое было столь интересно в связи с реформами, и столь трагично и тревожно в связи с судьбой самого Александра II.
