© Адаптация с позднеславянского — О. Колесников (2000-2002)
6746 (1238). Александр. Новгород. Владимир обновлен. Святослав стародубский. Борис ростовский. Глеб белозерский. Пришел князь Ярослав Всеволодич, брат великого князя Юрия Всеволодича, из Великого Новгорода во Владимир на великое княжение, а в Новгороде оставил сына своего князя Александра. Ибо заступился за него Господь Бог и пречистая Богородица от татар, и с ним восемь сынов его: Александра Невского, Андрея суздальского, Константина, Афанасия, Даниила, Михаила, Ярослава тверского, Василия, и брата его князя Святослава Всеволодича и внука Юрия Владимировича, с сыном его Дмитрием, а другого брата его Ивана Всеволодича, внука Юрия Владимировича, и племянника его князя Владимира Константиновича, внука Всеволодова, и племянника его Василия Константиновича ростовского два сына, Бориса и Глеба, и племянника князя Всеволода Константиновича ростовского сына его Василия. Было же всех князей убитых от татар 15. Тогда князь великий Ярослав Всеволодич очистил святые церкви от трупов мертвых, оставшихся же людей, собрав, утешил. И дал брату своему князю Святославу Всеволодичу Стародуб, а князь Борис Василькович сел в Ростове, внук Константинов, а брат его князь Глеб Василькович сел на Белоозере. И было то лето все тихо и мирно от татар.
6747 (1239). Князь великий Ярослав Всеволодич повелел принести брата своего великого князя Юрия Всеволодича из Ростова во Владимир. И когда был близ града, встретил его сам с епископом Кириллом, и со всем священным собором, и с детьми своими, и с боярами, и со всем градом, люди со слезами и с рыданием; и положили его в церкви пречистой Богородицы с песнями надгробными, там где лежит отец его Всеволод.
Брак Александра. Татары на Киев. Переяславль взят. Умер еп. Симеон переяславский. Мстислав Глебович. Чернигов взят. Татары мордву победили. Муром взят. Гороховец взят. Кидешкино. Каменца. Рязань пленена. В тот же год в Новгороде женился князь Александр Ярославич, внук Всеволода, у полоцкого князя у Брячислава взял княжну Праскевию. В тот же год князь Александр Ярославич с новгородцами срубил град на Шелони. В тот же год Батый начал посылать рать на грады русские и взяли град Переславль Русский, который близ Днепра, и церковь архангела Михаила сокрушили, и епископа Симеона убили, и сосуды церковные золотые и серебряные и драгоценных камней забрали, людей иссекли, а иных в плен повели, и град сожгли. В тот же год Батый послал иную рать на Чернигов в силе великой. Слышав же то, князь Мстислав Глебович, внук Святослава Олеговича, ушел на них со многими воинствами своими, и была брань великая и сеча злая; а от града метали на татар камни со стен за полтора перестрела, а камни такие, что могли четыре человека сильные поднять. Но и так победили татары христиан, и едва убежал князь Мстислав Глебович, внук Святослава Олеговича, а множество воинства его убито было, и град взяли и запалили огнем, а епископа Порфирия живого повели с собою в Глухов и оттуда отпустили его. В тот же год князь великий Ярослав Всеволодич ходил на литву, обороняя смоленчан; и победив литву, посадил в Смоленске на престоле князя Всеволода Мстиславича, внука Романа Мстиславича, шурина же брата своего Константина Всеволодича. В тот же год Батыевы татары взяли Мордовскую землю и Муром, и по Клязьме все повоевали и попленили, и град пречистой Богородицы Владимир и Гороховец повоевали и попленили, и со многим полоном возвратились восвояси. В тот же год освящена была церковь святых мучеников Бориса и Глеба в Кидешкине епископом Кириллом ростовским. В тот же год князь великий Ярослав Всеволодич ходил на Каменцу, и град взял, и со множеством полона возвратился восвояси. В тот же год переполох был злой по всей земле, и был страх и трепет на всей земле великий, и все бежали туда и сюда, и не ведал никто о себе, куда бежал. В тот же год приходили Батыевы татары в Рязань и попленили всю.
6748 (1240). Песочень. Вел кн. Михаил в Киеве. Посол татарский. Послы убиты. Бежал из града. Послал царь Батый воеводу своего Менгука посмотреть град Киев. Он же, придя, стал на той стороне реки Днепра у городка Песочна, и видев град Киев, удивился красоте его и величеству. Сидел же тогда на великом княжении в Киеве великий князь Михаил, сын Всеволода Чермного, и послал к нему Менгук, говоря такое: «Если хочешь град сей сохранить цел, иди повиноваться и поклониться царю нашему Батыю. Я тебе как друг любезный советую». И говорил ему князь великий Михаил: «Ведаешь сам, что царь Батый своей веры, а я благочестивой веры христианской. И поскольку вера вере недруг есть, я царю Батыю повиноваться и покоряться не хочу. И с тобою как могу в дружбе быть? Ибо какое причастие правде к беззаконию, какое ж общение свету со тьмою, и какое согласие Христово со дьяволом, и какая часть верному с неверным, и какое сложение церкви Божией с идолами?». Менгук же, слышав сие, разъярился. И сказала ему дружина: «Неудобно тебе о сем в ярость приходить, но пошли к нему еще с лестию, и перелукавствовав его, как хочешь, и казнишь». Менгук же послал к нему послов своих с лестию, говоря такое: «Имею тебе нечто сказать, иди ко мне сам». Князь же послов его всех убил, а сам бежал из града Киева за сыном своим от татар в Угры; ибо гнались за ним татары и не настигли его. И много пленив, Менгук пошел со многим пленом ко царю Батыю.
Ростислав. Даниил на Ростислава. В тот же год князь Ростислав Мстиславич смоленский, внук Давыда смоленского, слышал о великом князе Михаил Всеволодиче и, придя, сел в Киеве. Даниил ж Мстиславич, внук Мстислава Изяславича, придя на них, взял его, а град Киев дал Дмитрову, тысяцкому своему, охранять и вооружаться против татар.
Батый к Киеву. Князи татарские. Урдей. Байдар. Бирюй. Мужество киевлян. Приступ к Киеву. Киев взят. Татары на Волынь. Каменец. Кременец. Владимир. Галич. Червень. Совет Дмитриев Батыю. Угры побиты. В тот же год пришел царь Батый ко граду Киеву со многими воинствами и окружил град; обсела его сила татарская, и не было возможно никому же из града выйти и во град войти, и была исполнена вся земля татар. Взяли же тогда киевляне татарина, именем Таврул, и тот сказал всех князей бывших с ним великих и силу их бесчисленную. А сии были его братия великие и сильные воеводы его: Урдей, Байдар, Бирюй, Кайдар, Бечар, Менгай, Кайлуг, Куюк. Сей же и возвратился обратно, уведав про смерть хана. Хан же был не от роду Батыева, но первый был и великий воевода его, и сильно плакал о нем царь Батый, так как был любим ему весьма. Иные же были воеводы его и великие князи: Бутар, Айдар, Килеметет, Браньдай, Баты, который взял Болгарскую землю, и Суздальскую, и иных великое множество без числа. Поставил же Батый пороки (стенобитные орудия) многие ко граду Киеву возле врат Ляцких, ибо тут было много оврагов. Многими же пороками били беспрестанно, ни день, ни ночь не переставая, горожане же с ними боролись крепко, и были мертвы многие, и лилась кровь, как вода. И послал Батый в Киев ко горожанам, говоря такое: «Если покоритесь мне, будет вам милость; если же противитесь, много пострадав, зло погибнете». Горожане же никак не послушали его, но злословили и проклинали его. Батый же, разгневавшись весьма, повелел с великою яростью приступать ко граду. И так многими пороками выбили городские стены и вошли во град, и горожане против них устремились. И тут было видеть и слышать страшно лом копейный, треск щитов, и стрелы сомрачили свет, что не было видно неба в стрелах, но была тьма от множества стрел татарских, и всюду лежали мертвые, и всюду текла кровь, как вода, и много убивали. Среди первых поражен был воевода Дмитрий, и сильные многие пали, и побеждены горожане были. А татары на стены взошли и от многого томления сели на стенах городских. И была ночь. Горожане же той ночью создали другой град около церкви Богородицы. На следующее же утро пришли на них татары, и была сеча злая. И изнемогли люди, и взбежали на комары церковные с товарами своими, и от тягости повалились стены церковные. И взяли татары град Киев месяца декабря в 6 день, святого чудотворца Николы. Дмитра ж воеводу привели к Батыю раненого, и не повелел его Батый убить мужества его ради. И начал Батый вопрошать о князе Данииле, и поведали ему, что бежал тот во Угры. Батый же посадил во граде Киеве воеводу своего, а сам пошел ко Владимиру в Волынь. И пришел ко граду Коловяжию, и бив пороками, взял его. И оттуда пошел ко граду Каменцу Изяславову, и бил пороками, и взял. И пошел ко граду Кременцу Данилову, и не мог взять его крепости ради. И оттуда пошел ко Владимиру, и бил пороками, и взял его. И оттуда пошел к Галичу, и бил пороками, взял его. И оттуда пошел к Червенцу и, бив пороками, взял. И чего много перечислять? Один за одним много множество бесчисленное русских градов взял и всех поработил, воевод своих посадил. Дмитрий же киевский, тысяцкий Данилов, сказал Батыю так: «Великий вольный царь Батый, не следует много коснеть в земле сей, поскольку и так вся твоя есть, но время уже есть идти тебе на угров, поскольку Угорская земля так сильна, что и не совокупившись все препятствия тебе сотворят». Сие ж говорили ему, чтобы скоро шел из земли Русской, а кроме того думали, что в горах от угров и ляхов скорее побежден будет. Батый же послушал совет Дмитриев и пошел на угров. И встретил его король Бель и брат его Коломан у Соляной реки, и был бой великий и сеча злая; и побеждены были угры, и убит был король Коломан. Король же Бель бежал, сильно раненый, татары ж гнались за ним до Дуная реки. А ляхи же, чтобы избавиться от татар, дали слово уграм заедино быть, и не пошли на татар, но сами откупились золотом и серебром. Татары же, войдя во Угорскую землю, стояли там три лета, и воевали до Володовы и по озерам, и все земли попленив и поработив, возвратились в Поля в землю свою.
Родилась Мария. В тот же год родилась великому князю Ярославу Всеволодичу дочь Мария.
6749 (1241). Родился великому князю Ярославу Всеволодичу сын, и нарекли имя ему Василий.
Слуги Божии. Немцы мира просят. Высокомерие. Варяги. Бой на Ижоре. Храбрые воины. Шведы побиты. Пришли некие от западных стран, которые называли себя слуги Божии, в Новгород видеть великого князя Александра Ярославича, желая мир сотворить. Он же отпустил их тщетными. Слышал же сие король части римской от полуночной стороны, которые ранее варяги и готы, ныне свии именовались, и собрал силу многую, мейстеров, бискупов, свею, мурман и готов, и наполнив корабли свои полками своими, пришел в реку Неву, начал ижору и вотов пленить, желая сделать своей Ладогу, а также и Новгород и всю землю Новгородскую. Наперед же послал послов своих ко Александру Ярославичу, говоря такое: «Если не хочешь противиться мне, и вот я пришел уже, приди и поклонись, проси милости, и дам тебе, сколько хочу. Если же воспротивишься, попленю и разорю всю, и порабощу землю твою, и будешь мне раб и сыновья твои». Князь же Александр Ярославич, слышав слова сии, разгорелся духом, послал вскоре воинов собирать, а сам вошел в церковь святой Софии и пал на колени пред святым алтарем, молясь со слезами Господу Богу и пречистой Богородице дать ему помощи. Когда же сошлись некоторое количество от воинства, и немедленно уселся на коня, пошел против ратных и к отцу не успел вести послать, ибо приблизились ратные; но и новгородцы многие не успели совокупиться, поскольку вскоре выйти против них нужда была. И пришел на них в воскресенье месяца июля в 15 день. Был же некто от воевод Александровых старейшина в земле Ижорской, именем Пергусий, а в крещении Филипп, которому поручена была стража морская. Сей же Пергусий видел силу ратную и пошел против князя Александра Ярославича, да сказал ему про многую силу варяжскую; ибо стоял он при крае моря, стерег оба пути и всю ночь во бдении пребывал, когда начало восходить солнце, и услышал шум странный по морю, и видел насады ратных гребущие, идущие спешно; и встретил его князь великий Александр Ярославич, который видел его радостными очами. И поспешил Александр, пришел на них в шестой час дня, и была брань крепкая весьма и сеча злая, и одолел супостата, и убил великое множество их, и самому королю возложил на лицо отметку мечем своим. Были же тогда в полку Александровом шесть мужей сильных и весьма храбрых, которые много одоления показали. Первый Гаврило Олескин; сей доехал до шнека и увидел королевича, которого несли в насад под руки, и въехал на коне по доске в воду до самого короля, по которой переходил из корабля и в корабль. Ратные же увидели такого мужа и побежали пред ним в корабль, и возвращающегося свергли его с доски и с конем в море. Он же Божиим заступлением оттуда ушел невредим и снова выехал биться с бискупом и с воеводою их посреди полку. И тут убит был и бискуп их, и воевода их. Второй же был новгородец Збыслав Яконович; сей на многих нападал и бил, и многие пали. Третий же Яков Полочанин; сей один наезжал на полк и много мужества показал. Четвертый же новгородец, именем Миша; сей же пешим с дружиною своею побил три корабля ратников. Пятый от убогих был, именем Савва; сей, доехав до великого шатра златоверхого короля, подсек столп его. Шестой же Ратмир, также от убогих; сей бился пешим и много храбрствовал, и обступили его много ратных, он же, от многих ран упав, скончался. И убито было бесчисленно римлян. Сии же повести все слышали от государя своего великого князя Александра Ярославича и от иных многих, бывших тогда на той битве. Когда победили корабли по обоим сторонам реки Ижоры, остатки их побежали посрамленные, а трупы мертвых своих великих воевод кинули в три корабля и потопили с ними в море, а прочим выкопали ямы и покидали их туда бесчисленно; а иные многие ранены были. Из новгородцев же на той битве пали: Константин Лагутишич, Ярята Пинященич, Нестер, Дрочило Гнездило кожевников сын, и всего их двадцать мужей пало и с ладожанами. Князь же великий Александр Ярославич возвратился в Новгород с великою победою, славя Господа Бога и пречистую Богородицу.
Батый угров победил. Смерть Мстислава рыльского. В тот же год Батыевы татары победили угров и королевича Менуша руками поймали и привели к Батыю, и множество воевод великих привели. В тот же год убили татары Батыевы князя Мстислава рыльского.
В тот же год разругались новгородцы с Александром Ярославичем, и была крамола великая в Новгороде. И отошел Александр скоро к отцу своему великому князю Ярославу Всеволодичу владимирскому, и мало пребывал у отца, и пошел в Переславль на княжение, которое на Клещине озере.
Немцы Изборск взяли. Псковичи побиты. Немцы западные. Копорье. В тот же год немцы: медвежане, велианцы, юрьевцы с князем Ярославом Владимировичем взяли Изборск. И вышли против них псковичи, и победили их немцы, и воеводу псковского Гаврила Борисовича убили; и пришли ко граду Пскову, и посад псковский пожгли, и град едва не взяли. В тот же год немцы западные воевали Новгородские волости и град Копорье поставили, и Тесон взяли, и гнались за тридесять верст до Новгорода; и много зла сотворили, и со многим полоном возвратились восвояси, а на иных градах и дань возложили.
Александр снова в Новгороде. В тот же год новгородцы по обычаю своему сотворили вече и послали с челобитьем во Владимир к великому князю Ярославу Всеволодичу, прося у него сына его князя Александра, который в Переславле на Клещине озере. Ярослав же давал им сына своего князя Андрея. Они же просили снова Александра. И пошел архиепископ Спиридон из Новгорода с лучшими мужами к великому князю Ярославу Всеволодичу во Владимир, он же дал им сына своего князя Александра. В тот же год приходили литва и немцы ратью в Новгородскую землю и, много зла сотворив, отошли.
6750 (1242). Копорье разорено. Пошел князь Александр от отца своего Ярослава к Новгороду. И придя в Новгород, многих крамольников перевешал, ушел скоро с новгородцами, и с ладожанами, и с корелою, и с ижорцами на град немецкий Копорье; и разрушил град и до основания, и самих немцев побил, а иных с собою привел в Новгород, а иных отпустил в свою их землю Немецкую, ибо был милостив весьма, а вожан и чудь крамольников перевешал; и пошел снова в Переяславль белорусский.
6751 (1243). Немцы Псков взяли. Александр ко Пскову. Псков взят. Новгородцы побиты. Бой на Чудском озере. Побеждены немцы. Похвала Александру. Собрались немцы с сей стороны, и пришли ко Пскову, и полки псковские победили, и наместников своих посадили во Пскове. Услышав же про сие, князь Александр Ярославич опечалился весьма за кровь христианскую, и не умедлил нисколько, но разгорелся ревностию, пошел к Новгороду, взяв с собою брата своего Андрея и все воинства свои. И придя в Новгород, собрав воинов, пошел из Новгорода на немцев с братом своим князем Андреем, и с новгородцами, и с низовцами в силе великой, и занял все пути до Пскова; и быстро пришел внезапно в град Псков, и поймал немцев, и чудь, и наместников немецких, и оковал их, послал в Новгород. И освободил Псков от плена, и землю Немецкую, придя, повоевал и пожег, людей же много побил, а иных пленил. Немцы же его ради в то время снова силу совокупили и пошли с воинством своим. И когда увидели их стражи Александровы, ужаснулись страхом великим, видя многую силу их, и поведали князю Александру Ярославичу. Он же, услышав сие, не опечалился, но вскоре пошел против них на землю Немецкую. Была же тогда зима. И когда был в земле их, распустил все воинство свое в набеги за добычей. И убили немцы в набеге воеводу Дамаша и Кербета, брата посадника, сильных и храбрых весьма, и иных многих побили с ними, а иных руками взяли, а иные прибежали к великому князю Александру Ярославичу; он же начал собирать всех. И местер пришел против Александра со всеми бискупами и со всею силою их и с помощью королевской, и сошли на озеро Чудском. Увидев же их, Александр отступил назад, а они вслед за ним пошли. Александр же поставил полки свои на озере Чудском на Узмени у Воронья камня, и выстроив войска, пошел против них с помощию Божиею, и ступили на озеро Чудское обоих войск множество. Со Александром же и братом его было много храбрых и крепких мужей, и исполнились все духа ратного; было же сердце их как у львов, легкостью же были как орлы, говоря ко Александру так: «Вот, князь господин, ныне нам пришло время положить головы свои за тебя и за свою вотчину». Он же воздел руки свои к небу и сказал: «Не нам, Господи, не нам, но имени твоему дай славу, ибо я есть червь, а не человек. И не помяни грехов моих, Господи, но прославь имя твое и дай нам помощь твою». Был же тогда день субботний, и при восходе солнца сошлись обоих полки, и немцы пробились свиньею сквозь полки Александровы, и была тут сеча злая; и был как гром от ломания копий, и от звука мечами сечения и щитов ломания, и кровь, как вода, лилась, и нигде было не видеть льда, но всюду кровь лилась. Слышал же сие от очевидца, бывшего тогда там и поведавшего мне. И побеждены были немцы силою Божиею и пречистой его матери, и гнались за ними по озеру, побивая их, на семь верст до Суболиусского берега. И пало немцев 500, а чуди бесчисленное множество, а руками взяли немцев 50 особых, а иные на озере утонули, ибо была уже весна, а иные ранеными отбежали. Была же битва сия месяца апреля в 15 день. И так прославил Господь Бог великого князя Александра Ярославича пред всеми людьми, и не найдется ему противник в брани никогда же. И возвратился Александр с победою в Новгород, и встретил его чин священнический с крестами и весь Новгород, воздавая хвалу Господу, говоря: «Как помог Господь кроткому Давиду победить иноплеменников, так и верному князю нашему пособил побить врагов наших и освободить град Псков от иноплеменников». И прославилось имя Александрово по всем странам от моря Варяжского до моря Понтийского, и до моря Хвалынского, и до страны Тиверейской, и до гор Араратских, которые по ту сторону моря Хвалынского.
Послы от немцев. Мир с немцами. Литва воюет Новгород. В тот же год прислали немцы с поклоном в Новгород, говоря: «Что взяли копьем и мечем Псков, Ветлугу, Латыгоду, мы от того всего отступаем. А что взяли в полон людей ваших, теми разменимся: мы ваших отпустим, а вы наших отпустите, и псковский полон пустите». И так умирились, а полон весь отпустили обои. В тот же год начали Литва воевать Новгородские волости. Александр же вышел и победил их семь ратей одною и множество их побил, а коих взяли, вязали их к хвостам конским, ругаясь, ведя их с собою. И с тех пор начали уважать имя его.
Ярослав на Орду. В тот же год пошел князь великий Ярослав Всеволодич в Орду к хану Батыю, а сына своего Константина послал к хановичам. Батый же почтил Ярослава и отпустил, дав ему старейшинство во всем русском народе; и пришел с великою честию в землю свою.
6752 (1244). Князь Владимир Константинович угличский, внук Всеволода, и племянник его князь Борис Василькович ростовский, и другой племянник его князь Василий Всеволодич пошли в Орду к хану Батыю про свою вотчину. Он же, выслушав их о сем и рассудив, дал им вотчину их и отпустил их с честию.
Умерла Феодосия. В тот же год преставился великая княгиня Ярослава Всеволодича Феодосия в Новгороде и положена была в Юрьеве монастыре; а во монашеском чину наречена было Евфросиния, поскольку имена даются в того святого, в который день постригается кто или после того в семь дней.
6753 (1245). Князь Константин Ярославич, внук Всеволода, пришел с орды Батыевой от хановичей во Владимир к отцу своему Ярославу Всеволодичу с честию.
Литва к Торжку. Русские побиты. Бой. Литва побеждена. В тот же год воевали Литва Торжок и Торопец, Бежецкой волости. И пошел за ними в погоню князь Ярослав Владимирович с новоторжцами, был им бой. И победили Литва, и многих побили, и коней забрали, вошли во свою землю. И снова тверской воевода Яведе и Кербет со тверичами и с дмитровцами погнались за ними, а князь Ярослав Владимирович с новоторжцами; и был бой великий под Торопцом, и бились весь день, и одолевали литва, и бежали князи в Торопец. И в ту ночь пришел к ним на помощь князь Александр Ярославич с новгородцами, и была радость великая, и обнимаясь, целовались. И на следующее утро вышли, ополчившись, на литву, и была брань великая и сеча злая; и победили литву, и отняли у них полон весь. Новгородцы ж оттуда возвратились. И погнался за ними князь Александр с двором своим, и бил их под Жижичем, и мало их кто избежал. И сына своего взял из Витебска, и пошел к Новгороду; и встретил иную рать, и не устыдился против них стать, и сотворил с ними битву великую, и Божиею помощью и пречистой Богородицы одолел супостатов, и пришел с радостию восвояси.
Князь великий в Орду. В тот же год князь великий Ярослав Всеволодич с братиею своею, и с племянником своим князем Владимиром Константиновичем, и с племянника его Василька ростовского с сынами Борисом и Глебом, и племянника его Всеволода сыном Василием Всеволодичем, внуком Константиновым, пошел в Орду к хану Батыю.
6754 (1246). Князь Святослав Всеволодич и князь Иван Всеволодич и с племянниками своими пришли из Татар во свою вотчину. А великого князя Ярослава Всеволодича послал хан Батый к хановичам.
Переяславль. Чернигов. Послы побиты. Киев взят. Батый во Угры. Поклонение огню. Огонь для очищения. Михаил противится повелению хана.Об убиении князя Михаила Черниговского. Нечестивый хан Батый ратью пришел тогда лесом на Рязанскую землю, на Коломну, и на Москву, и на Владимир и снова возвратился в Поле восвояси в 6746-м. И оттуда посылал татар своих воевать страны Киевские в 6747-м, и взял Переславль просто Русский и Чернигов, в Киеве же тогда сидел на великом княжении великий князь Михаил, сын Всеволода Чермного, внук Святослава черниговского. Батый же послал воеводу своего Менгука посмотреть град Киев. Он же, придя, по повелению хана Батыя сотворил и некие слова послал к великому князю Михаилу Всеволодичу в Киев. Он же не только не принял, но послов в темницы посадил. Менгук же снова послал к нему с намерением злым и с лестию. Михаил же и тех послов его, схватив, побил, а сам бежал во Угры со всеми домашними своими. Татары же гнались за ним и не настигли. Затем сам Батый пришел со всеми силами своими ко граду Киеву и не только град Киев, но все грады попленил и поработил. Также пошел в Польшу и во Угры и все там попленил и до реки Дунай, и до Володаны, и стоял там три лета. Услышал же князь великий Михаил Всеволодич про отшествие Батыево во Угры, возвратился снова в Киев; и видя всю землю повоеванной, град Киев разоренный, и премного плакав, и пошел в Чернигов на княжение. Батый же, воевав и одолев Угры, возвратился в Поле снова обратно; и поставил наместников и властелинов своих по всем градам русским; затем повелел всем князям русским, оставшимся в Руси, прийти к нему и поклониться ему. Когда же приходили князи, тогда прежде повелевал своим волхвам сложить два огня и проводить всех князей русских и с боярами их сквозь огонь, и поклоняться кусту, идолам их, и огню, и от даров, которые приносили хану, часть некую во огонь кидали. И так приводили их к хану, и многие творили повеления его ради славы света сего скоро погибающего. Когда же ходили князи в Орду и творили такое, смутился крепко о сем князь великий Михаил Всеволодич черниговский, и призвал к себе внука своего князя Бориса Васильковича ростовского и боярина своего Феодора, и говорил им с плачем великим так: «Видите ли напасть сию и беду великую на роде нашем, что мы христиане, и заповеди Христовы содержа и в него веруя, снова от него отступаем и повеления нечестивого хана творим. Постараемся же, любимицы, за Христа пострадать, да с ним царствуем вовеки, попрем сатану под ногами нашими и слуги его, нечестивого хана Батыя, повеления его не сотворим». И сладостны были сии слова боярину его Феодору. И так начал снаряжаться на путь, и сказал мысль свою духовному своему настоятелю Иоанну с боярином Феодором. Отец же его духовный Иоанн начал укреплять его, да не ослабнет. Он же сказал ему все предложение свое. Он же дал им тело и кровь Христову спутниками их быть и, благословив, отпустил их, говоря: «Господь Бог да укрепит вас силою святого и животворящего своего духа». Князь же великий Михаил Всеволодич черниговский со внуком своим Борисом Васильковичем ростовским и с боярином своим Феодором пошли в Орду к хану Батыю. И пришли они туда, поведали о них хану Батыю. Хан же, призвав волхвов своих, сказал им: «Что есть по обычаю вашему, сотворите великому князю русскому Михаилу и приведите его ко мне». Волхвы же сказали Михаилу: «Хан зовет тебя, иди сюда». Дошли же они до места, там где был огонь выложен по обе стороны, и многие князи русские с боярами своими шли сквозь огонь, повинуясь повелению ханскому, сказали же волхвы слово ханское Михаилу: «Идите и вы сквозь огонь и поклонитесь солнцу и огню». И сказал Михаил: «Не подобает нам, христианам, сквозь огонь идти и поклоняться солнцу и огню, ни же хану не подобает повелевать такие повеления; ибо мы поклоняемся и почитаем Господа Бога Иисуса Христа, который все сотворил и в троице прославляется. Сим же богам твоим мерзким, особенно же идолам, не поклоняемся, ни чести не воздаем. Тебе же, хану, по сути человеку смертному и тленному, но поскольку власть имеющему обладательную, честь воздаем и поклоняемся, поскольку вручено тебе царствие от Бога и слава мира сего скоро погибающего; а вот от Христа Бога отвратиться и не настоящим богам твоим поклониться не принудишь нас никогда, ибо тварь Божия есть и на службу людям сотворена от Бога». Батый же, слышав таковое мужество и крепость великого князя Михаила и боярина его Феодора и умилившись, сказал: «Велик есть муж сей». И послал к нему скоро стольника своего, Елдегу именем, и наказал ему с ласковостию и с тихостию говорить к нему. Он же, придя, сказал ему: «Князь Михаил, послал меня хан Батый говорить тебе так: „Послушай меня, поклонись солнцу и луне. Если так вот сотворишь, великую честь от меня примешь и любезен мне будешь, во всей Русской земле славным тебя и честным сотворю. Если же не послушаешь меня, зло умрешь“». Михаил же сказал: «Ханское слово солнцу и луне велит мне кланяться и огню, который есть тварь, данная от Бога на службу человекам, никак же о сем не послушаю и не могу им чести Божией воздать. Другие же готов все повеления его исполнить». Стольник же Елдега сказал: «Солнце на небесах есть, и никто же не может к нему прикоснуться, и луна на небесах есть, никто же не может сию осязать и домыслить о ней, и огонь губителен для всякой вещи, никто не может против него стать». Сказал же Михаил: «Бог присносущный и безначальный, невидимый и единородный его сын, который прежде века от отца рождался без матери и напоследок веков от матери рождался без отца, отцовым советом и содействием святого и животворящего духа, тот сотворивший небо и землю, и видимое и невидимое все, солнце же, и луну, и звезды, и землю, и море, и реки, и все сущее на земле, и первого человека Адама, от которого все мы, которому дал всю тварь на службу, солнце, и луну, и звезды. И повелено от Бога человеку не поклоняться никому же на небе горнем и на земле дольней, только единому Богу. И я не могу Божие повеление страха или милости ради переменить. А что обещает мне хан княжение и славу мира сего скоро погибающего, сие же непостоянное есть и мимотекущее, скоро переменяется за час единый времени. Поскольку же и сам хан о себе не ведает: ныне властитель, а завтра нищ, ныне здрав, а завтра болезнен, ныне сияет красотою плотскою, а завтра смердит гноем, ныне жив, завтра мертв». Стольник же ханский удивился словам Михаиловым и сказал ему: «Князь Михаил, никогда не слышал таких слов ни от одного человека; поистине много премудр ты, и подобает тебе себя пощадить». Сказал Михаил: «Сотворивший меня Господь Бог есть, и в того верую, и к тому иду, да дарует мне царство вечное». Стольник же сказал: «Скоро умереть тебе». Сказал Михаил: «Мне Христа ради смерть жизни лучше». Сказал Елдега: «Завещай своим сынам об имении своем, ибо скоро изойдет на тебя слово ханское, нанося смерть». Сказал Михаил: «Я Христа ради Бога моего рад умереть. Имение же презираю, так как изошел из чрева матери моей наг, так и отойду». Тогда приступил к нему внук его князь Борис Василькович ростовский со многими слезами и с плачем, и иные многие русские князи с боярами своими с плачем и со слезами говорили ему, да сотворит волю ханскую: «Да не погибнешь ты, и мы тебе рады; ибо ведает Господь Бог, что неволею сие сотворил; когда же возвратимся в свою землю, мы все всею землею возьмем сей грех на себя, и во всей земле будем держать сию епитимью за тебя, и много благого сотворишь Русской земле и всем нам». Боярин же его Феодор скорбел весьма о сем, боясь, да не ослабнет исповедать Господа Бога, и сказал ему с плачем и слезами: «Господин князь Михаил, не забудь наказа отца твоего духовного Иоанна, что говорил тебе от Евангелия; сказал Господь: „Кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцом Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцом Моим Небесным“». Михаил же с радостию в сладость сие принял; ибо велика мудрость и боярина его Феодора, что к лучшему обретению господина своего понуждал. А внук его князь Борис Василькович ростовский сидел возле непрестанно с плачем и со слезами, прося, да сотворит волю хана. Он же, обняв его и целовав, сказал: «Чадо мое Борис, христианам подобает верою и делами почитать Господа Бога. Ибо вера без дел мертва, по апостолу, и в другом месте пророческими устами о таковых сказал Господь: „Сии люди устами чтут меня, сердцем же далеко отстоят от меня“». И говорил ему внук его Борис: «Тебя же имеем на земли сей наказателем и утешителем всех». Сказал Михаил: «Земное воистину ничто же есть, но мимо течет и скоро погибает, как сон и как дым. Небесные же блага присносущны и бесконечны». Призвал же Михаил священника своего, и святых и божественных тайн от него причастился, и сказал стольнику ханскому Елдеге: «Иди и скажи хану Батыю, что говорит Михаил: „Богам твоим не поклоняюсь, ни послужу, ни повеления твоего беззаконного не послушаю“». Возвещено же было сие хану. Он же с яростию послал, да, зло мучив, его смерти предадут. Они же, собравшись, начали много мучить его. Он же говорил: «Христианин я, и не послужу твари более творца, и беззаконного повеления не сотворю». И после многих мука приступил некий, который прежде был христианин, потом отверг веру христианскую, и отрезал ножом честнýю голову святого великого мученика Михаила, и откинул ее далеко от тела. Оная же отъединенная еще сказала: «Христианин я». И удивились все о таковом чуде. Потом же ласково уговаривали и понуждали боярина его Феодора. Он же сказал: «Что мне временную и суетную славу даете, которую я и князю своему советовал презреть»; затем укорил их и богов их поругал. Они же много мучили его и голову ему отрезали, говоря: «Сии безумные не хотели солнцу и луне поклониться, недостойные они и смотреть на них». Не разумели окаянные, что солнце и луна сотворение Божие есть и на службу человекам. И так скончались сии святые Михаил и боярин его Феодор месяца сентября в 20 день 6754-го, и кинуты были святые телеса их псам на съедение, и многие дни лежали, ничем же не повреждены. Правоверные же, там случившиеся, со многими слезами погребли святые телеса их.
В тот же год хан Батый князя Бориса Васильковича ростовского отпустил к сыну своему Сартаку. Сартак же почтил его и отпустил с честию в Русь во свою его вотчину.
6755 (1247). Умер вел. кн. Ярослав. Князь великий Ярослав Всеволодич был в Орде у хановичей, и там наговорено было на него Феодором Яруновичем к хану Батыю. И много истомления принял от татар за землю Русскую, и отпустили его уже изнемогшего. И помалу пошел от хановичей, и преставился смертию в нужде во иноплеменниках месяца сентября в 30 день. Сыновья же его Андрей со братиею, встретив тело его, с плачем многим погребли во Владимире. Слышал же в Новгороде князь Александр про смерть отца своего великого князя Ярослава Всеволодича, и пришел во Владимир, и плакал по отцу своему с дядею своим Святославом Всеволодичем и с братиею своею.
По совещании же после смерти брата своего Ярослава Всеволодича сидел на престоле великом княжения во Владимире великий князь Святослав Всеволодич, а племянников своих князя Александра, Андрея, Константина, Афанасия, Даниила, Михаила, Ярослава и Василия Ярославичей посажал по городам, как урядил брат его князь великий Ярослав Всеволодич, он же не переменил ни слова его. В тот же год князь Андрей Ярославич пошел в Орду к хану Батыю. Хан же принял его с честию.
Батый во Угры. В тот же год Батый послал в Новгород ко Александру Ярославичу, говоря: «Мне покорил Бог многие народы, ты ли один не хочешь покориться державе моей? Но если хочешь ныне сохранить землю свою, то, придя, поклонись мне, и узришь честь и славу царствия моего». Он же благословился у епископа Кирилла, пошел в Орду. Пришел же он в Орду к Батыю, и видев его, хан сказал к вельможам своим: «Как и говорили мне о нем, так есть; нет никого, кто подобен сему князю». И почтил его, и послал с братом его Андреем Ярославичем к хановичам. И в тот же год злочестивый хан Батый со многими воинствами пошел ратью на западных угров, на которых прежде не ходил, и многие грады разбивал и пленил, никто же мог против него стать; и многих князей и воевод живых взяв, послал к сыну своему Сартаку. И стоял там лето все, воевал и пленил, мечу и огню всех не покоряющихся ему предавал. Убит же был во Уграх великий князь Батыев, именем Бердек.
6756 (1248). Затмение луны. Варадин. Угров закон от греков. Стефан угров учитель. Смерть Батыя. Было знамение в луне, была кровава вся, погибнув. В тот же год хан Батый подвигся ратью до стольного града Варадина угорского, и многие окрест его грады разбил, и все попленил, никто же не мог против него стать. Пришел же он и к Варадину граду, что среди земли Угорской стоит, около же него мало простых деревьев, но все деревья плодоносные, изобилием всякого овоща насаждений, яблонь, груш, вишни и виноградниками отовсюду обсажен град сей, и валами крепкими, и стенами каменными великими укреплен, не боящийся никакой силы. Среди же града стоял столп каменный весьма превысокий. Был же тогда самодержец той земли король Владислав уграм, и чехам, и немцам, и всего Поморья, и до великого моря. Были же угры во православии прежде, поскольку святое крещение приняли от греков; не успели же на свой язык грамоты изложить, римляне же, близ бывшие, приложили их ко своей ереси, и оттуда даже до сих пор в единстве с ними они. Предреченный же король Владислав и тот также пребывал, римской церкви повинуясь, до тех пор пока не пришел к нему святой Савва, архиепископ сербский, и сему снова сотворил приступить к греческому закону, христианской вере, не явно, но втайне, ибо боялся восстания угров на себя. Пребывал же святой Савва, поучая его о православии греческого закона, месяцев 5 и так отошел восвояси, одного только священника оставил у него, и тот пребывал при короле, как единственный от служащих его. Хан же Батый, придя в землю Угорскую, все грады разрушил, людей попленил, самодержец же угорский Ярослав, которого святой Савва именовал Владислав, не поспел собраться с людьми из-за далекого по земле расстояния. Батый же наиболее благополучно время обрел, творил, сколько хотел. Король же Владислав многие дни пребывал в великой скорби, ни хлеба ни воды вкушая, и молил Христа Бога со слезами, да переменит гнев свой на милость и избавит его от врагов его. И после того, когда Батый распустил воинов своих в набеги за добычей, не имея никоего от града опасения, так как на долгое время никто не смел выйти, но тайно пришли воины от короля немецкого. С ними же король совокупился и не ожидающего опасности Батыя внезапно победил, и самого тут убил. Так закончил сей злой бич Божий мерзкий жизнь свою.
Женился Борис. В тот же год женился князь Борис Васильевич ростовский, внук Константинов, у князя Ярослава муромского.
В тот же год князь Михаил, называемый Хоробрит, сын Ярославов, внук Всеволода, согнал с великого княжения Святослава Всеволодича. Он же скончался. Блаженный же Кирилл, епископ ростовский, послал, взял тело его, и положили его в церкви пречистой Богородицы во Владимире. Андрей же со другою братиею, князи суздальские, пошли на литву и побили их из Оцова. [Князь Глеб Василькович, внук Константинов, ходил в Орду.] Князь же Александр, слышав сие, что сотворил брат его Михаил, пришел во Владимир. И было у них прение великое о великом княжении. Они же уложили идти в Орду. И пошли князи Александр, Андрей и Михаил, и много споров было.
6757 (1249). Сартак хан. Андрей, кн. вел. Дал хан великое княжение Киевское и всю землю просто Русскую князю Александру, а Белорусское князю Андрею по завету отца их. Тогда же князь Глеб Василькович, внук Константинов, ходил в Орду к Батыеву сыну к хану Сартаку. Сартак же почтил его весьма и отпустил во свою его вотчину. В тот же год пришел князь Александр Ярославич и брат его князь Андрей от хановичей.
Великий же князь Андрей Ярославич сел на великом княжении на престоле отца своего, а Александр пошел в Новгород и оттуда хотел идти на Киев, но отказались новгородцы из-за татар. Он же остался в Новгороде, а вотчиной имел Переяславль белорусский.
Умер Владимир. Умер Василий. В тот же год преставился во Владимире князь Владимир Константинович, внук Всеволода, месяца декабря в 27 день, и везли его в вотчину его на Угличе Поле, и положили его в церкви святого Спаса. Его сыновья: Андрей и Роман. В тот же год преставился князь Василий Всеволодич, внук Константинов, везли его из Владимира в его вотчину в Ярославль и положили его в церкви пречистой Богородицы месяца февраля в 8 день. А после него остался сын Василий.
6758 (1250). Поехал князь Борис Василькович ростовский в Орду к Батыеву сыну к хану Сартаку. Хан же почтил его много и отпустил в свою его вотчину.
В тот же год преосвященный Кирилл, митрополит киевский и всея Руси, пошел из Киева в Чернигов, затем пришел в Рязань и пришел в Суздальскую землю, и встретили его князи и бояре с великою честию.
В тот же год князь великий Святослав, сын Всеволодов, внук Юрия Долгорукого, с сыном своим Дмитрием пошел в Орду к хану Сартаку, Батыеву сыну. И принял его хан и сына его с честию. Женился во Владимире, взял дочь у Даниила Романовича, и венчан был преосвященным митрополитом Кириллом киевским и всея Руси во Владимире в церкви пречистой Богородицы с Кириллом, митрополитом ростовским; было торжество великое, и радость, и веселия много.
6759 (1251). Еп. Далмат новгородский. Преосвященный Кирилл, митрополит киевский и всея Руси, с Кириллом, ростовским архиепископом, пошел из Владимира в Новгород; и встретил его с честию великою с лучшими мужами князь великий Александр Ярославич, затем встретили его с крестами весь священнический собор, архимандриты и игумены, со множеством народа. И умолен быв новгородцами, поставил им епископа Далмата.
Дожди и воды. Мороз. В тот же год в Новгороде разболелся князь великий Александр Ярославич, и была болезнь его тяжка весьма, но Господь Бог умолен был о нем. В тот же год были дожди многие и великие и паводье великое, и потопило весь хлеб и сено; и мост великий в Новгороде снесло на Волхове. И на осень побил мороз все обилие. В тот же год князь Глеб Василькович, внук Константинов, пошел на Белоозеро во свою вотчину. В тот же год было смирно.
6760 (1252). Татары на Русь. Андрей побежден. Бежал в Колывань. В Ригу. Переславль. Умерла княгиня Ярославова. Пошел князь великий Александр Ярославич в Орду к хану Сартаку, Батыеву сыну, и принял его хан с честию. И жаловался Александр на брата своего великого князя Андрея, что тот, сольстив хана, взял великое княжение под ним, как старшим, и грады отческие от него взял, и выходы и тамги хану платит не сполна. Хан же разгневался на Андрея и повелел Неврюю султану идти на Андрея и привести его перед собой. И в тот же год пришел из Орды Неврюй султан, и князь Катиак, и князь Алыбуга храбрый ратью на великого князя Андрея Ярославича суздальского и на всю землю Суздальскую. Князь же великий Андрей Ярославич суздальский смутился, в себе говоря: «Господи, что будет, если мы будем меж собою браниться и наводить друг на друга татар? Лучше мне сбежать в чужую землю, нежели дружиться и служить татарам». И собрав воинство свое, пошел против них; и встретившись, начали биться. И была битва великая, и одолели татары, и побежал князь великий Андрей суздальский и с княгинею своею, и с боярами своими в Новгород Великий, и оттуда пошел во Псков. И там, дождавшись княгиню свою, пошел изо Пскова в Колывань, и снова из Колывани пошел в Немецкую землю к Риге. И там местер встретил его, и принял его с великою честию. Он же и по княгиню свою послал в Колывань. А татары гнались за ним и настигли его у града Переславля, который на Клещине озере. Но Бог сохрани его и пречистая Богородица, ибо татары догнали его и рассеялись здесь и там, он же посреди них избежал; сидел же на великом княжении 3 лета. Султан же Неврюй с товарищами своими взял Переславль, который на Клещине озере, и взяли княгиню Ярославову и с детьми, и убили ее, а иных детей Ярослава в полон повели; а воеводу их Жидислава убили, и людей всех в полон повели, и все имение взяли, и пошли в Орду.
Александр I, вел. кн. Олег рязанский. Умер Святослав II. В тот же год пришел князь великий Александр Ярославич из Орды со многою честию. Преосвященный же Кирилл, митрополит киевский всея Руси, встретил его с крестами, и со всем священным собором, и со множеством людей. И сел на великом княжении во Владимире на престоле отца своего Ярослава Всеволодича с пожалованием ханским, и воздвиг церкви после пленения Неврюевого. В тот же год отпустили татары из Орды князя Олега рязанского Иневородича (Ингверовича), внука Игорева, правнука Глебова, на свою его вотчину. В тот же год преставился князь великий Святослав Всеволодич февраля в 3 день.
6761 (1253). Родился Дмитрий. Освящена была в Ростове церковь святых мучеников Бориса и Глеба Кириллом, епископом ростовским, и при благоверных князях Борисе ростовском и Глебе белозерском, сынов Васильевых, внуков Константиновых. В тот же год родился у князя Бориса Васильковича ростовского сын Дмитрий.
Пришла литва на волость Новгородскую и повоевали около Торопца и Круа, пошли прочь с полоном многим. Князь же Василий Александрович с новгородцами и русянами догнал их у Торопца, и побил их, и полон весь поотнимал. В тот же год пришли немцы юрьевские с иными ко Плескову и пожгли посады, а псковичи вскоре, снарядившись, вышли на них и многих немцев побили. Новгородцы же, слышав про неправду немцев на плесковичей, пришли на немцев и по Нарве все села повоевали и волости пустыми сотворили.
6762 (1254). Родился Константин. Князь Ярослав Ярославич тверской оставил вотчину свою Тверь и пошел во Псков. Псковичи ж почтили его великою честию и посадили его во Пскове. В тот же год родился у князя Бориса Васильковича ростовского сын Константин.
6763 (1255). Умер Константин. После Великого дня светлого воскресенья преставился князь Константин угличский, сын Ярославов, внук Всеволода, и понесли тело его во Владимир. И встретил его брат его князь Александр Ярославич с митрополитом Кириллом, и со всем священным собором, и со всеми боярами своими со множеством народа, и положили его в церкви пречистой Богородицы владимирской.
Ярослав в Новгород. Александр на Новгород. Дмитрий Святославич. Новгородцы покорились. В тот же год новгородцы взяли изо Пскова великого князя Ярослава Ярославича тверского и посадили его на княжение у себя в Новгороде, а князя Василия Александровича, внука Ярославова, выгнали из Новгорода. Он же скоро послал к отцу своему Александру Ярославичу во Владимир, а сам пошел в Торжок и там отца своего дождался. Князь же великий Александр Ярославич с братом своим Дмитрием Святославичем Всеволодича, были же Александр с Дмитрием двух братьев дети, со многими воинствами пошли к Торжку, и встретил его сын его Василий. И оттуда пошли к Новгороду, и встретил его Ретешка новгородец с Пересветом, говоря: «Князь Ярослав Ярославич выбежал из Новгорода». Но новгородцы сотворили вече по старому их обычаю и решили: «Братья, станем крепко за святую Богородицу, и за правду новгородскую, и за свою вотчину; либо смерть, либо жизнь, не пощадим себя». И послали новгородцы владыку своего Далмата с мужами своими к великому князю Александру Ярославичу, да отдаст гнев. Он же сказал ему: «Выдайте мне врага моего Ананию посадника. Если же не выдадите его мне, иду на вас ратью». Новгородцы же много стояли о сем. И князь великий Александр Ярославич послал к ним, говоря: «Если же не выдадите врага моего Ананию посадника, то отнимите у него посадничество, и я гнев на вас отставлю». Новгородцы же, собравшись, сказали к себе сие: «Сговорился князь с нашими крестопреступниками, и судья им Бог и святая София, что князя с нами в ссору вводят». И взяли посадничество у Анания, и отдали посадничество Михаилу Степановичу, и взяли с великим князем Александром Ярославичем мир на всей воле его, и утвердились крестным целованием. И вошел князь Александр Ярославич в Новгород, и встретил его архиепископ Далмат с крестами и со всем священным собором. И так князь великий Александр Ярославич посадил снова сына своего Василия на княжение в Новгороде, а сам пошел от них из Новгорода с честию великою; и был мир и тишина великая.
В тот же год возвратился князь Андрей от немцев. И принял его Александр с любовию, и хотел ему Суздаль дать, но не смел из-за царя.
6764 (1256). Андрей в Нижнем. Война на емь. Поехал князь Андрей на Городец и в Новгород Нижний княжить. Князь же Борис Василькович ростовский пошел в Татары со многими дарами. А также и князь Александр Ярославич послал послов своих в Татары со многими дарами просить за Андрея. Князь Борис Василькович ростовский был у Улавчия и дары отдал, и честь многую принял, и Андрею прощение испросил, и возвратился со многою честию в свою вотчину. Той же зимой князь великий Александр Ярославич ходил с суздальцами на емь, и победил их, и со многим полоном возвратился восвояси.
Война в Корелу шведскую. В тот же год пошел князь Александр Ярославич в Новгород с суздальцами; и оттуда пошел с новгородцами на Свейскую землю и на Чудь, пошли непроходимыми местами, где не видели ни дня, ни ночи навсегда. И так придя, повоевали все Поморье и со многим полоном и богатством бесчисленным возвратились восвояси.
6765 (1257). Пошли в Орду князь великий Александр Ярославич владимирский, и князь Борис Василькович ростовский, и князь великий Андрей Ярославич суздальский со многими дарами, которого брат Александр по слову ханскому вел с собою. Хан же принял их с любовию и чествовал у Улавчия. И возвратились со многою честью во свои их вотчины.
Женился Глеб. Перепись от татар поголовная. Духовные не включены. В тот же год князь Глеб Василькович женился в Орде и пришел из хановой земли от хана со многою честию во свою вотчину. Той же зимой приехали численники от татар и сосчитали всю землю Суздальскую, и Рязанскую, и Муромскую; и поставили десятников, и сотников, и тысячников, и темников, и все это сделав, возвратились в Орду. В точности не считали архимандритов, и игуменов, и иноков, и попов, и дьяков, и клиросников, и всего причета церковного, кто служит Божиим церквам.
6766 (1258). Умер Олег рязанский. Роман рязанский. Преставился князь Олег рязанский, постригся во иноческий образ и в схиму, на Страстной недели в среду, и положен был во церкви святого Спаса месяца марта в 8 день на память святой мученицы Фотинии Самаряныни. И сел после него на княжении в Рязани сын его Роман.
Глеб. Мария Васильковича. Той же осенью приехали из Орды князь Борис Василькович ростовский и брат его князь Глеб Василькович с княгинею своею в Ростов, и ударил челом пресвятой Богородице, и знаменовался у образа ее, и благословился у отца своего у епископа Кирилла и у матери своей у великой княгини Марьи.
Крайняя дерзость Васильевича. Перепись в Новгороде. Новгородцы не допустили. Александров гнев на сына. В тот же год приехали численники из Татар во Владимир, и поехали численники ордынские в Новгород, и князь великий послал от себя мужей для исчисления. Князь же Василий Александрович послушал злых советников новгородцев и бесчестно обходились с численниками. Они же с гневом великим, придя к великому князю Александру, сказали, что хотят идти в Орду. Он же понял беду ту, созвал братию и едва упросил послов ханских. Пошли сами с численниками князь великий Александр Ярославич владимирский, и Андрей Ярославич суздальский, и князь Борис Васильевич ростовский счет вести Новгородской земли. Слышали же новгородцы о сем и смутились весьма. Пришли же в Новгород численники татарские с великим князем Александром Ярославичем и с прочими князями русскими, и князь Василий Александрович новгородский побежал от отца своего из Новгорода во Псков. А татары начали просить дани, и не отказали в том новгородцы; и дали многие дары хану и послам его, а их отпустили с миром, а Михалка посадника убили, а также и другого посадника Михалка убили, а Ананий посадник преставился, и дали посадничество Михалку Федоровичу, а тысяцкое место дали Жидяте Доможирову. А князь Александр Ярославич выгнал сына своего Василия изо Пскова и послал его в Низ, а дружину его казнил, иному нос и уши обрезал, другим же очи вынимал и руки отсекал, кто ему советовал такое сотворить. И так злые зло погибли, и так численников татарских успокоил и умирил.
Литва на Новгород. Татары Литву воюют. В тот же год литва пришли к Торжку ратью. И собравшись, новгородцы вышли против них, и был бой великий, и одолели литва, много зла учинили новоторжцам. В тот же год взяли татары всю землю Литовскую и со многим полоном и богатством пошли восвояси.
6767 (1259). Новгородцы допустили перепись. Михаил Пинячин пришел в Новгород, говоря такое: «Если не имеете по число хану, то уже скоро придет рать татарская на Низовскую землю и всем горе будет». И устрашились новгородцы, и взяли по число, и послали послов своих в Орду к хану со многими дарами, били челом, да отставит свой гнев на них и да исчислит землю их всю, как хочет.
Дмитрий новгородский. В тот же год пришли из Орды от хана численники во Владимир, и взяли с собою великого князя Александра Ярославича владимирского, и князя Андрея Ярославича суздальского, и князя Бориса Васильковича ростовского, и пошли в Новгород; и исчислили всю землю Новгородскую и Псковскую, только не считали священнического причета. И возвратились татары, взяв число, пошли в Орду, и был мир и тишина великая в Новгороде. А князя Александра Ярославича новгородцы у себя оставили и много чествовали его. Он же посадил у них сына своего Дмитрия, а сам пошел к Владимиру. И пришел в Ростов, и княгиня Василия, и князь Борис, и князь Глеб чествовали его со многою любовию. Он же, пребывав у них некоторое время в любви многой, пошел во свою вотчину во Владимир.
6768 (1260). Мирно было.
6769 (1261). Родился Даниил. Еп. Игнатий суздальский. Умер Андрей. Еп. сарский Митрофан. Родился великому князю Александру Ярославичу сын Даниил. В тот же год епископ ростовский Кирилл оставил епископство в старости глубокой и изнеможении большом. И возвели на его место архимандрита богоявленского Игнатия благословением и повелением Кирилла, митрополита киевского и всея Руси. В тот же год преставился князь Андрей, сын Владимиров, внук Васильков, во своей вотчине на Угличе Поле, и положен был в церкви святого Спаса на Угличе. В тот же год преосвященный Кирилл, митрополит киевский всея Руси, поставил в Сарай Митрофана епископом.
6770 (1262). Умер еп. Кирилл ростовский. Еп. Игнатий ростовский. Преставился блаженный епископ Кирилл ростовский месяца марта в 21 день, и положили его во церкви пречистой Богородицы в Ростове. В тот же год поставлен был в епископы Игнатий Ростову преосвященным митрополитом Кириллом киевским и всея Руси при благоверном князе Борисе Васильковиче ростовском и при брате его Глебе Васильковиче белозерском месяца сентября в 19 день.
Совет на татар. Начальники татарские изгнаны. Рост на деньги. В тот же год совет был на татар по всем градам русским, которых хан Батый посажал властителями по всем градам русским, и после убиения Батыя сын его Сартак, и потом иные. Князи русские, согласившись меж собою, изгнали татар из градов своих; ибо было от них насилия много, ибо откупались богатые от татар, и они наживались сами, и на многих людей убогих, не могущих же вскоре выплатить, налагали рост более, чем у русских повелось, и в ростах люди работали. И так князи русские изгнали татар, а иных побили, а иные из них крестились. Тогда же убили в Ярославле Зосиму отступника, который, чернецом быв, отверг христианскую веру, и был басурманин злой весьма, и принял доспех от посла царева Титяка, и много зла творил христианам. Его же убили православные христиане и повергли псам на съедение.
Товтивил полоцкий. Война на Ливонию. Юрьев взят. В тот же год пришел в Новгород князь Ярослав Ярославич, внук Всеволода, и князь Дмитрий Александрович с шурином своим Константином, и Товтивил полоцкий. И новгородцы пошли все ратью во многой силе под Юрьев, немецкий град, а у града три стены. И так вскоре единым приступом град взяли, а немцев побили. А наших мужа доброго и храброго весьма застрелили с города, Петра Мясниковича убили, и Якова Храброго гвоздочника убили, и Илью Дехтярева убили, и Измаила Кузнецова убили, очень храбрых и весьма удалых мужей.
6771 (1263). Родился Михаил. Александр четвертый раз в Орду. Царь Беркай. Умер Александр. Родился князю Глебу Васильковичу белозерскому сын Михаил. В тот же год князь великий Александр Ярославич, внук Всеволода, пошел в четвертый раз в Орду к хану Беркаю (Берку) и зимовал там; разболелся весьма, и отпущен был на Русь, и дошел Городца, и постригся во святой ангельский иноческий образ и в схиму месяца ноября в 14 день, той же ночью и преставился. И принесли тело его во Владимир, и положили во церкви пречистой Богородицы того же месяца ноября в 23 день. Положен же был во граде Владимире в монастыре Рождества пречистой Богородицы; княжил 10 лет. Его сыновья: Василий, Дмитрий, Андрей, Даниил московский. О великом же княжении были прения братии его Андрея, который прежде был на великом княжении, и Ярослава тверского, брата его младшего. И не желая между собою свару устраивать, послали послов своих в Орду к хану Беркаю. Хан же повелел Ярославу к себе быть.
Кн. вел. Ярослав III. Пришел тогда Ярослав в Орду, и хан принял его с честью, дал ему доспех и повелел уведомить его по обряду на великое княжение. Коня же его повелел вести Владимиру рязанскому да Ивану стародубскому, бывшим тогда в Орде. И в августе месяце отпустил его с послом своим Джанибеком и с ярлыком на великое княжение.
6772 (1264). Брак Ярослава III-го. Умер Андрей II. В сентябре, придя из Орды, князь великий Ярослав Ярославич сел после брата своего великого князя Александра Ярославича на великое княжение во Владимире. В тот же год выгнали новгородцы от себя из Новгорода князя Дмитрия Александровича. А князь великий Ярослав Ярославич пошел в Новгород, и приняли его новгородцы с радостию и честию великою. Он же тогда и женился в Новгороде, взял за себя дочь Юрия Михайловича. В тот же год преставился князь великий суздальский Андрей Ярославич, внук Всеволодов. Его сыновья: Юрий, Михаил.
Мятеж в Литве. Умер Миндовг литовский. Умер Товтовил. Князь литовский пострижен. В тот же год был мятеж в Литве, восстали сами на себя и убили великого князя Миндовга свои его сродники, совещаться начали и снова спорить стали о богатстве его; убили князя полоцкого Товтивила, а бояр полоцких сковали; и просили у полочан сына Товтивилова, желая убить его, он же убежал в Новгород с мужами своими. Тогда литва посадили своего князя в Полоцке, а полочан, которых поймали, с князем их отпустили. У того же великого князя Миндовга был сын, именем Вошлег, который научен был от матери, княжны тверской, вере христианской, и все оставив, и отца, и матерь, и княжения, и все сущее, пошел в Синайскую гору и крестился, наречен был Василий; и научился грамоте, и был монах подвижен и многодобродетелен. И пребывал там 10 лет, и ушел в землю свою. Отец же его князь великий Миндовг и сродники много ласково уговаривали его весьма, чтобы оставил иноческое житие. Он же не послушал, но, придя, создал себе монастырь в Пинске и жил там, во имя Бога работая, во многих трудах подвизаясь.
6773 (1265). Чернец на княжении. Литвы крещение. Василий опять в монастырь. Слышал Вошлег об убиении отца своего великого князя Миндовга, и скорбен стал весьма, и сказал так: «Ты, Господи Боже, видишь неправду сию и прославь имя твое, да не похвалятся беззаконные в нечестии своем, и дай мне помощь и силу выйти на них за имя твое святое, что да прославится везде имя твое святое». И снял с себя ризы иноческие, и на третий год обещался снова положить их на себя, и никак же не изменил устава и правила иноческого. И совокупил воинства многие, и приятелей, и друзей отца своего великого князя Миндовга, и пошел на язычную литву и чудь, и попленил все, что там было; и стояли там лето все, и многих крестил, и церкви и монастыри воздвигал. И оттуда бежали многие во Псков и с женами и с детьми, и крестились божественным крещением. Он же сим всем управлял хорошо и воеводу старшего Андрея Даниловича поставил там великим князем, а сам снова возвратился в свой монастырь и возложил снова на себя ризы чернеца, подвизался жестоким житием и многодобродетельным трудом и после многих трудов в великой старости преставился о Господе.
6774 (1266). Женился Василий. Умер Беркай царь. Комета. Женился князь Василий младший Ярославич костромской и венчан был во церкви святого Феодора Игнатием, епископом ростовским, на Костроме. В тот же год умер хан ордынский Беркай, и было послабление Руси от насилия татарского, а на его место ханом учинился … Той же зимой явилась звезда на западе, и был от нее луч долог, как хвост, к полуденной стороне, и была видима ночи 13, и потом невидима была.
Довмонт Тимофей. Война на Литву. Полоцк взят. Литва побита. Торгат. Гердень. В тот же год князь литовский Довмонт пришел во Псков со всем родом своим и крестился, и наречено было имя ему Тимофей. И посадили его плесковичи у себя на княжении. Он же, избрав с собою мужей лучших и храбрых плесковичей и со своею дружиною, и всех их 300, придя, попленил всю землю Литовскую, вотчину свою град Полоцк взял, и княгиню Герденеву в плен взял, и детей ее двух княжичей взял, и возвратился ко Пскову. И переехал Двину реку, и отошел пять верст, и стал на реке Двине, и поставил сторожей два, Давыда да Луку, с единым полком, а двести отпустил ко Пскову с полоном. А князь Гердень в то время не был в дому, но ходил войною на Порусию. И когда пришел в землю свою, увидел ее поплененной, и погнался за Довмонтом с семьюстами воинства своего, а с ним Гогорт, и Лотбей, и Люгайло, и прочие князи литовские. И пришли ко Двине реке, стали на берегу. А к Довмонту стражи его прибежали, говоря про рать великую. Он же сказал дружине своей: «Вот предстоит нам смерть или жизнь, выступим же мужественно, и за святую церковь, и за веру христианскую». Было же с ним оставшейся дружины только 90 человек. И помолился Господу Богу, и пречистой Богородице, и святому мученику Леонтию, которого был день тогда, и пошел против них, и победил их, и князя их великого Поргата убил, и иных князей и литвы много побил, а иные в реке утонули, иных же Двина выкинула на остров Гантов, и те там убиты были; Гердень же с малым числом едва убежал. А плесковича тогда одного убили, Антона, Лочкова сына. И пришел князь Довмонт во Псков со многим полоном и с богатством.
Ярослав на Псков. В тот же год князь великий Ярослав пошел с Владимира со множеством воинства в Новгород и хотел идти на Плесков ратью на князя Довмонта. Новгородцы же не восхотели того. Он же возвратился обратно, а в Новгороде оставил племянника своего князя Дмитрия Александровича.
6775 (1267). Плесковичи на Литву. В Новгороде мятеж был усобный. В тот же год погорел в Новгороде Неревский конец. В тот же год новгородцы с Елеферием, а князь Довмонт псковский с псковичами повоевали Литву и князя Герденя убили.
6776 (1268). Родился Василий. Родился князю Борису Васильковичу сын Василий.
Святослав. Михаил. Война новгородцев на Естляндию. Мир с ливонцами. Божии дворяне. В тот же год новгородцы с Юрием Андреевичем, внуком Ярославовым, послали в Ярославль за князем Дмитрием Александровичем, зовя его к себе на помощь; затем послали и во Владимир к великому князю Ярославу Ярославичу, зовя его к себе в Новгород, совокупляя рать на немцев. Он же послал к ним вместо себя сынов своих Святослава и Михаила и иных князей; и начали делать пороки на владычнем дворе. И прислали немцы послов своих: велья (велижане), рижане, юрьевцы и из иных городов, лестию говоря: «Почему же хотите напрасно кровь проливать? Нам же с вами мир и любовь, и гости (купцы) ваши к нам и наши к вам ходят, ни брани, ни обиды не имеют никакой же. И если хотите брань сотворить, вот есть колыванцы и ракоборцы, а мы с ними ни враждуем, ни помогаем». И так бискупы их и Божии дворяне целовали крест и умирились.
Женился Константин. Война к Ракобору. Пещера. Литва побита. Железная свинья. Расположение полков. Русские побиты. Немцы побеждены. В тот же год все князи вышесказанные совокупились в Новгороде: князь Дмитрий Александрович, князь Святослав Ярославич и брат его Михаил, Юрия Александровича Андреевич и Константин, зять Александров, князь Довмонт псковский с псковичами, Ярополк со множеством воинов и иные многие князи. И пошли в силе тяжкой к немецкому граду Ракобору месяца февраля в 23 день. И вошли в землю, и разделились на три пути, и воевали много; и приехали к пещере великой и непроходной, в которой было много чуди, а воевать их невозможно, и стояли у пещеры той три дня. Мастер же осадный хитростию пустил на них воду, они же выбежали из пещеры. И так их всех иссекли, а богатство их все взяли и пошли к Ракобору. И пришли они на реку Кигору, и тут встретили их полки немецкие во множестве силы, как песок, ибо вся земля Немецкая собралась. И начали князи полки выстраивать: новгородская сила у лица немцев против великой железной свиньи, а князь Довмонт с псковичами на правой руке, а князь Дмитрий Александрович и князь Святослав Ярославич повыше правой руки, а князь Михаил Ярославич на левой руке со многими князями; и была сила велика русских князей, которым числа не было. И сошлись полки на битву, и начали помалу стычки устраивать, затем освирепели, разъярились и сотворили бой великий. И была сеча злая, и кровь лилась, как вода, не могли кони скакать, ибо всюду были мертвые, как копны свороченные лежали. Многие же новгородцы от железной свиньи убиты были, многие бояре и слуги князей русских пали и многие псковичи и ладожане убиты были месяца февраля в 18 день в субботу Сыропустную, и многие правоверные люди восплакали. И вскричали князи гласом великим, молясь со слезами Господу Богу подать им помощь, ибо уже вконец изнемогли, и был страх и трепет великий на всех. И вот внезапно Господь Бог и пречистая его мать дал помощь русским князям, и побежали немцы, никем же гонимые, только гневом Божиим; и погнались за ними князи русские, били их до Ракобора по трем путям на семь верст. И так возвратились, и стояли на костях три дня, и пришли в Новгород. И пошел из Новгорода князь Дмитрий Александрович к Переславлю, а иные князи восвояси.
Война на емьвиру. В тот же год князь псковский Довмонт пошел ратью непроходными путями на емьвиру и пленил их и до моря, и Поморье повоевал, и возвратился со многим полоном во Псков. В тот же год князь Глеб Василькович белозерский пришел из Татар больным весьма, и был в немощи время немалое, и снова милостию Божиею стал здрав.
6777 (1269). Умер Дмитрий. Преставился князь Дмитрий Святославич, внук Всеволодов, во иноках и в схиме, пострижен от епископа Игнатия ростовского. Тут был князь Глеб Василькович и матерь его, и вот внезапно язык его связался, и снова проговорил, и воззрев на епископа радостными очами, сказал: «Господин отец Игнатий, исполнил Господь Бог труд твой, что меня ты сподвиг на долгий путь на вечное лето воина истинного царя Христа Бога нашего». И потом предал душу свою тихо и кротко, и погребли его в церкви святого Михаила в Юрьеве монастыре.
Немцы ко Пскову. В тот же год приходили немцы ратью ко Пскову в неделю Всех святых, и посад пожгли, и стояли 10 дней под градом, и много зла сотворили, и пошли обратно, воюя грады их. Князь же Юрий Андреевич, внук Ярослава, с новгородцами, слышав то, пошел ко Пскову. Немцы же, слышав, пошли за реку и тут примирились.
Мятеж новгородцев. Ярослав к Новгороду. Поход на Немецкую землю. Корела к Руси. В тот же год в Новгороде был мятеж, сражались между собою: одни хотели послать к великому князю Ярославу во Владимир, как бы себя с немцами до конца умирить, другие же не хотели к великому князю Ярославу послать. В тот же год великий князь Ярослав пошел в Новгород, держа гнев на посадников; и за то была распря в них. Князь же великий Ярослав разгневался и возвратился снова во Владимир. Они же послали за ним с челобитьем великим, ибо еще были не мирны с немцами. Он же послушал моления их, и возвратился с Броннича (ныне Бронница), и пришел к ним в Новгород. Они же сотворили волю его. Князь великий Ярослав послал к Владимиру собрать воинство, желая идти на немцев. И собралась сила многая, и великий баскак владимирский Иагарман (Амраган), и зять его Айдар со многими татарами пришли. И то слышав, немцы устрашились и вострепетали, прислали с великим челобитьем и со многими дарами послов своих, и добили челом на всей воле его, и великого баскака и всех князей татарских одарили, ибо побоялись весьма татар и имени татарского. И так всю волю сотворили великого князя Ярослава, и от Нарвы все отступились, и полон его весь возвратили.
Еп. Феогност сарский. В тот же год Митрофан, епископ сарский, оставил епископию свою и отпись своею рукою прислал к митрополиту киевскому. В тот же год преосвященный Кирилл, митрополит киевский, поставил епископом Феогноста Русскому Переславлю и Сараю.
6778 (1270). Смятение новгородцев. Неприличный поступок Ярославов. Василий костромской. Глеб смоленский. Война на Новгород. Немцы с новгородцами. Митрополита посредство. Мир с новгородцами. Вооружились новгородцы, и собравшись, сотворили вече, и начали изгонять из Новгорода великого князя Ярослава, и приятелей его советников его побили, и дворы их и имения их разграбили. И многие побежали к князю Ярославу, тысяцкий Ратибор со дружиною. Смутьяны же послали на Городище к великому князю Ярославу Ярославичу, исписав вины его так на грамоту: «Чего ради, князь, неправду делаешь. Отнял Волхов у ловцов уток и поля у ловцов зайцев для ястребов своих многих; взял ты Алексин двор Морткина почему, взял ты много серебра у Никифора, и у Романа Болдыревича, и у Варфоломея Алексеевича, и у иных? И почему выводишь от нас иноземцев, которые у нас живут? Иные многие вины твои, князь, и мы ныне, князь, не можем терпеть твоего насилия. Пойди, князь, от нас добром, а мы себе князя добудем». На утро же князь великий Ярослав Ярославич прислал к ним на вече сына своего Святослава и тысяцкого своего Андрея Воротиславича с поклоном, говоря такое: «Сие мне отдайте, и я к тому таков не буду, и крест на том целую на всей воле вашей». Новгородцы же отвечали: «Князь, не хотим тебя, иди от нас добром. Если же так не сделаешь, то прогоним тебя и не хотим с тобой дело иметь». Князь же великий Ярослав пошел от них из Новгорода, и пришел во Владимир, и начал собирать рать, желая идти на Новгород. И послал Ратибора в Орду к хану татарскому, прося рать на Новгород, говоря такое: «Новгородцы меня не слушают, выхода твоего не дают и данников твоих выгнали, а иных смерти предали, а меня с бесчестием выгнали, а на тебя хульно говорят». Хан же послал на них рать свою. Новгородцы же послали в Переславль за князем Дмитрием Александровичем, внуком Ярославовым. Он же отрекся, говоря к ним так: «Не хочу я взять престол поперед дяди своего Ярослава». Новгородцы же были печальны. Слышав же сие, князь Василий Ярославич костромской, внук Всеволода, послал послов своих в Новгород, говоря такое: «Вот я кланяюсь святой Софии и мужам новгородским. Слышал же я, что брат мой князь великий Ярослав идет ратью на Новгород и племянник наш князь Дмитрий Александрович из Переславля, а из Смоленска князь Глеб Ростиславич, внук Мстислава, а хан татарский посылает рать свою на вас же, и жаль мне вас, вотчины своей». Они же послали к нему с челобитьем и с молением великим, да отвратит гибель сию и воздержит хана от рати. Он же пошел в Орду и возвратил рать татарскую, умолив хана, сказал все по порядку, говоря: «Новгородцы правы, а брат мой князь великий Ярослав виноват». Хан же почтил его весьма и рад был, что не послал рати. Князь же великий Ярослав со братиею Дмитрием переславским, с князем Глебом Ростиславичем смоленским и с детьми своими пошли ратью к Новгороду. Новгородцы же поставили около града острог по обе стороны и многою крепостию град укрепили; и совокупились со всею землею и с псковичами, и немцев много привели в помощь к себе, и вышли во многой силе к Городищу, и стояли вооруженные и в доспехах, как вода. Князь же великий Ярослав и с прочими князями, услышав, пошел по ту сторону, и придя, сел в Русе; а к ним послал, говоря такое: «Что ваша нелюбовь ко мне по моей вине, о том о всем каюсь и впредь таков не буду, а князи все за меня вам поручаются». Новгородцы же послали к нему Лазаря Моисеевича и отвечали к нему так: «Князь, задумал ты на святую Софию и весь Новгород, а мы за нее и друг за друга изомрем все, и вот наша честь и слава, а князя у нас нет. Господь Бог, и святая София, и правда в нас за князя, а тебя не хотим». И собрали новгородцы воинов всех, псковичей, ладожан, корелу, ижору и вожан, пошли в Голино, и став на броде, стояли целую седмицу. Князь же великий Ярослав из Владимира послал с молением к Кириллу, митрополиту киевскому, просил, да ему поможет, как будет прилично без брани умириться, и чтобы за него поручился новгородцам, «а я, как сказал, никакого же своего слова не изменю; постарайся же, отец, и введи нас в мир; а ежели что им бранно от меня, я впредь к ним таков не буду; твое же есть в мир всех приводить, тем более на твоих присных детей». Преосвященный же Кирилл митрополит послал в Новгород грамоту свою, говоря такое: «Господь Бог вместо себя дал власть апостолам своим вязать и решить и после них наследникам их. И вот мы, апостольские наследники, и образ Христов имеющие, и власть его держащие. И вот я начальный есть пастырь всея Руси, и я наказываю вас, во имя Господа: Господа Бога бойтесь, и князя чтите, и брани напрасно не творите, и крови не проливайте, а всякой вине и всякому греху покаяние и прощение есть. А князь великий Ярослав в чем неправ перед вами, в том во всем кается и прощается и впредь к тому таков быть не хочет. И я вам поручаюсь за него, и вы бы его приняли честию достойною. А если же будете от ярости своей, хотя крестным целованием между собою утвердились, что не принять вам великого князя Ярослава, и я то с вас снимаю, и вас прощаю и благословляю, да брани не творите и крови не проливайте, будьте в мире и любви. Если же не послушаете меня, положу на вас тягость душевную». Новгородцы же послали к великому князю Ярославу с миром, и так умирились и крестным целованием утвердились по старине, как у них изначала было. И посадили князя Ярослава в Новгороде, и сотворили ему честь великую. В тот же год пошел князь великий Ярослав Ярославич из Новгорода во Владимир.
Клевета на рязанского. Мучение Романа. Умер Роман рязанский. В тот же год оклеветан был в Орде к хану от баскака рязанского и от сродников своих князь рязанский Роман Олегович, внук Ингворов, правнук Игорев, праправнук Глебов; говорил клеветник: «Хулит вас, великого хана, и ругает веру твою». Он же призвал его в Орду и начал расспрашивать. Роман же оправдывался, но баскак наустил многих от князей татарских, и они начали понуждать его к вере их. Он же говорил к ним: «Не по достоинству будет православным христианам оставить веру свою православную и принять веру басурманскую». Тогда начали его бить. Он же говорил: «Христианин я, и воистину христианская вера свята, а ваша татарская вера язычество есть». Они же не желали от него таковых речей слышать, и отрезали язык, и заткнули уста его платком, и начали резать его по частям и кидать в разные стороны, пальцы все обрезали у ног и у рук, и уста, и уши, и прочие части разрезали. И так остался труп один, они же отодрали кожу от головы его и на копье взоткнули. И сей новый мученик был подобен в мучениях Иакову Персиянину. О возлюбленные князи русские, не прельщайтесь суетною и маловременною прелестною славою мира сего, что хуже пучины есть, ибо изменяется за час времени, как видение мимо проходит, как дым исчезает и как сон есть все. Не принóсите же на свет сей нисколько, ни отнести что можете, наги же исходите из чрева матери своей и наги отойдете, но не смоете греха вашего. Ибо какая вам польза враждовать на сродных и единоверных своих, думаете ли что приобрести от тленного имения? Ничто же, ибо все исчезает, и вы один к одному гинете. А враги ваши, оные проклятые иноплеменники, радуются и большее имение, нежели вы, забирают. Вас же на малое время уста только ласкают и чести воздают, мысля, да как бы всех вас, наущая одного на другого, изгубить и всю честь вашу самим принять, и не будет никто щедрым к сиротам вашим и заступником рабам вашим. Сего ради поучайте чад ваших не клеветать на ближнего своего и не обижать друг друга, и не имейте злых намерений меж собою, и не похищайте чужого, и не обижайте меньших сродников своих; ибо ангелы видят от лица отца вашего, который есть на небесах. Возлюбите истинную правду, и смирение, и долготерпение, и чистоту, и любовь, и милость, да радость святых исполнится в вас, как и сей блаженный князь Роман, по оклеветанию претерпев, купил себе страданием царствие небесное и венец принял от руки Господней. Убит же был месяца июля в 19 день.
6779 (1271). Умер Василий. Князи на Орду. Затмение. Умерла Василькова. Умер Ярослав III. Преставился князь Василий Александрович, внук Ярослава, правнук Всеволодов. В тот же год пошли в Орду к хану князь великий Ярослав да брат его Василий костромской, и племянник их Дмитрий Александрович переславский. В тот же год было знамение в солнце в пятую неделю святого поста, до обеда погибло все и снова наполнилось. В тот же год преставилась княгиня Василькова, тогда у нее был сын ее князь Борис и с княгинею своею, и с детьми, а князь Глеб тогда был в Орде у хана. Она же тихо и кротко предала душу свою Господу. Епископ же Игнатий со священным собором и с обычными надгробными песнями положил ее в церкви святого Спаса в ее монастыре. В тот же год преставился князь великий Ярослав Ярославич, внук Всеволода, идя из Орды, держав великое княжение Владимирское после брата своего Александра Ярославича 8 лет; и везли его во Тверь. Епископ же Симеон тверской с обычными надгробными песнями встретил его, и положили его в церкви святых чудотворцев Козьмы и Дамиана во Твери.
Кн. вел. Василий II. Родился Михаил. Мануил греческий. После смерти Ярослава сел на великом княжении во Владимире брат его князь Василий костромской, мизинный сын Ярославов, внук Всеволода, и был князь великий владимирский и новгородский. В тот же год после преставления великого князя Ярослава Ярославича родился сын его Михаил. Тогда был во Цареграде царь Мануил Палеолог, который первый латинник был. Сей изгнал латинов из Цареграда и царствовал над греками лет 24.
Ливонцы на Псков. Ливонцы побиты. Магистр рижский, слыша о мужестве и храбрости князя Довмонта псковского, пошел ко Пскову ратью во многой силе в кораблях и в ладьях Чудским озером и на конях с полками многими. Слышал же то князь Довмонт псковский, послал в Новгород, прося помощи. Но видев, что та медлит, положил на Бога упование, собрал воинов, сколько удобно, вошел во святую церковь пресвятой Троицы, и снял с себя меч, и положил под святым алтарем, и пал, начал молиться со слезами. И после многих молений его и слез игумен Исидор со всем священническим чином взяли меч, и препоясали его, и благословили, отпустили его; не дождавшись полков новгородских, но с одними псковичами пошел. И помощию всесильного Бога и своею храбростию и мужеством побил полки немецкие и самого местера ранил в лицо, а иных поймал, прочие же сбежали. Было сие июня в 8 день.
Довмонт Ливонию воюет. В тот же год немцы начали снова притеснения творить в волостях Псковских. Князь же Довмонт псковский, придя, повоевал землю их Чудскую и с полоном многим возвратился восвояси.
6780 (1272). Новгородцев беспутство. Князь великий на Новгород. Князь великий Василий, сев на великое княжение, послал в Новгород наместников своих и повелел грамоты брата своего Ярослава отбросить, сказав: «Не по делу вынудили грамоты у брата моего, чего испокон не повелось, суд у князя и дань черную отбираете и печерскую». А новгородцы сказали: «Ты, князь, тогда сам нам так удумал, а почему ныне винишь? И не хочешь, князь, на том крест целовать, тогда ты нам не князь, а мы себе князя добудем». И послали новгородцы в Переславль к князю Дмитрию Александровичу, внуку Ярославову, правнуку Всеволодову, призывая его к себе в Новгород княжить. Уведал же сие князь великий Василий, внук Всеволода, послал за ним воеводу своего Семена, а сам пошел к Переславлю, а оттуда к Торжку; и придя, пожег Торжок и наместников своих посадил в нем, и ушел назад. И Семен воевода пленил волости Новгородские и возвратился со многим пленом во Владимир к великому князю Василию.
6781 (1273). Война на новгородцев. Дороговизна в Новгороде. Князь великий Василий с великим баскаком владимирским Яргаманом, и с князем Айдаром, и со многими татарскими ханскими воевал Новгородские волости, и возвратились со многим полоном во Владимир. В тот же год князь тверской Святослав Ярославич, внук Ярослава, пошел с татарами царевыми и воевал Новгородские волости: Волок, Бежецкий и Вологду, и со многим полоном возвратились во Тверь. В тот же год в Новгороде был хлеб дорог; а гостей новгородских, которые были во Владимире, и в Твери, и на Костроме, взяли всех и ограбили.
Новгородцы на великого князя. Новгородцы в смятении. Дмитрий отступил от Новгорода. Князь великий в Новгород. В тот же год князь Дмитрий Александрович пошел со своею волостью Новгородскою ратью ко Твери, а во Владимир к великому князю Василию послал Семена Михайловича, Лазаря Моисеевича, Степана Душиловича, говоря: «Чтобы ты Новгорода не хотел, а что у новгородцев взял, то бы ты отдал. А что Новгородские волости гости грабили, их и взяли, и заточили, и вы бы всех гостей новгородских отпустили в Новгород со всем их товаром без всякой зацепки, с нами бы вы жили в мире и в любви». Князь же великий Василий послов отпустил с честию, а мира не дал. И князь Дмитрий Александрович с новгородцами пришел ратью к Торжку. В Торжке же были тогда воеводы великого князя Василия. И смутились новгородцы, и был страх и трепет великий у них, говорили: «Отовсюду нам горе: вот князь великий владимирский, а вот князь тверской, а вот баскак ханский с татарами и вся Низовская земля на нас». И восхотели великого князя Василия, а от князя Дмитрия Александровича начали отметаться. Он же, видев сие, устрашился и отступился от Новгорода, пошел в Переславль. Новгородцы же послали к великому князю Василию с челобитьем, призывая его к себе в Новгород. И великий князь Василий Ярославич пошел в Новгород. Новгородцы же вышли к нему с поклоном и приняли его с честию. Он же, войдя, крамольников крепко наказал и тысяцкого взял, и дом его разграбил.
6782 (1274). Еп. Серапион владимирский. Умер еп. Далмат. Еп. Климент новгородский. Умерла Феодора, княгиня Глебова. Пришел из Киева Кирилл митрополит во Владимир, и привел с собою Серапиона, архимандрита печерского, и поставил его епископом Владимиру и Суздалю. В тот же год новгородцы видели своего епископа Далмата в последнем изнеможении, что уже оставляет житие суетного сего века, и пришли к нему, со умилением били челом, говоря такое: «Господин отец пастырь и учитель наш Далмат архиепископ, благослови нам на свое место пастыря и учителя, да будет у нас вместо тебя». Он же, отвечая, сказал им: «Не есть же мое сие, но Божие изволение; а по моему худому совету, вот есть игумен Давид, у святого Георгия, а вот есть духовный мой отец Климент, да которого хотите, изберите себе». Они же излюбили духовного отца Климента, Богом назнаменованного, и благословил его архиепископ Далмат сам. В тот же год преставился архиепископ новгородский Далмат. В тот же год новгородцы Климента послали с лучшими мужами в Киев к Кириллу, митрополиту киевскому и всея Руси, ставить в епископы Новгороду. В тот же год преставилась великая княгиня Глебова Феодора. Епископ же Игнатий ростовский со священным собором пели над нею надгробные песни и положили ее в церкви пречистой Богородицы в Ростове.
6783 (1275). Князь великий на Орду. Князь великий Василий пошел в Орду к хану. Когда пришел князь великий в Орду и принес дань урочную со всей земли по полугривне с сохи, а в сохе числили 2 мужа работных, и дары многие, и выход особый, и хан принял его с честию, но сказал: «Ясак мал есть, а людей много в земле твоей. Почему не от всех даешь?». Князь же великий исчислил по числу от баскаков прежних. И хан повелел послать новых численников во всю землю Русскую с великими градами, да не утаят людей.
Дуги около солнца. Умер еп. Серапион. Война на Литву. Перепись вторая. Гром. В тот же год было знамение в солнце: огородилось солнце словно кругами, а посреди кругов кресты; дуги же были сини, зелены, желты, багряны, червлены, а дугами те хребты были к себе. Сие же было месяца мая в 3 день. В тот же год преставился Серапион, епископ владимирский и суздальский, и положили его во Владимире в церкви пречистой Богородицы златоверхой. Был же сей епископ весьма учен и силен в божественном Писании. В тот же год ходили татары и князи русские на Литву, и воевав, возвратились со многим пленом. В тот же год было на Руси и в Новгороде исчисление второй раз из Орды от хана, и сосчитали, кроме священников, и иноков, и всего церковного причету. В тот же год был гром страшный во граде Владимире и поразил дьякона во святой церкви соборной пречистой Богородицы, на обедне на выходе ектенью говорящего. И люди все пали ниц от многого страху и были как мертвые.
6784 (1276). Еп. Феодор владимирский. Затмение луны. Преосвященный Кирилл митрополит поставил Федора, игумена святого Константина и Елены, в епископы Владимиру, и Суздалю, и Новгороду Нижнему, В тот же год князь великий Василий пришел из Татар во Владимир. В тот же год погорел град Тверь весь, только одна церковь осталась. В тот же год в Киеве поставлен был Кириллом, митрополитом киевским, в Новгород архиепископ Климент и пришел из Киева во свою епископию в Новгород. Той же зимой было знамение в луне в месяце ноябре, погибла вся без остатка и едва снова явилась.
Умер вел. кн. Василий. Федор, кн. ярославский. Добродетели великого князя. Той же зимой преставился князь великий владимирский Василий мизинный сын Ярославов, на Костроме. И съехались там князи: Борис Василькович ростовский, и Глеб Василькович белозерский, и князь Михаил Иванович, внук Всеволода, и князь Дмитрий Александрович переславский, внук Ярослава, правнук Всеволода, и князь Федор Ростиславич ярославский, внук Мстиславов, правнук Давыдов, праправнук Ростислава, препраправнук Мстислава, пращур Владимира Мономаха, и множество бояр и людей. Епископ же Игнатий ростовский со священным собором пели над ним надгробные песни, положили его в церковь святого Феодора на Костроме. Был же сей добродетелен весьма, любил Господа Бога от всего сердца своего и ко всем без лукавства любовь и милость имел; и ко святым церквам весьма прилежен был, чтил же по премного епископов как пастырей и весь священнический чин и иноческий любил весьма и чтил; был же незлобив и прощателен к согрешающим к нему. Прожил же всех лет от рождения своего 40, держав после брата своего великого князя Ярослава Ярославича великое княжение Владимирское и Новгородское 5 лет.
Вел. кн. Дмитрий III. Брак Дмитрия. Сел на великом княжении во Владимире племянник его князь Дмитрий Александрович, внук Ярослава, правнук Всеволода Дмитриевича. В тот же год новгородцы послали во Владимир к великому князю Дмитрию Александровичу с челобитьем, призывая его к себе в Новгород. Он же, почтив, тысяцкого новгородского отпустил и своих наместников послал. В тот же год князь Борис Василькович ростовский, внук Константинов, женил сына своего старшего князя Дмитрия.
6785 (1277). Князи в Орду. Князь великий Дмитрий пошел в Новгород. Новгородцы же приняли его с честию. В тот же год пошли князи в Орду: ростовский Борис Василькович, внук Константинов, с княгинею и с детьми, и брат его князь Глеб Василькович белозерский с сыном своим Михаилом, и князь Федор ярославский Ростиславич.
Родословие смоленских и ярославских. Подобает же о сем ведать, что за сказанный выше князь Феодор Ростиславич ярославский, поскольку был родом не ярославский, но смоленский. И слушайте вот: князь великий был киевский Владимир Мономах Всеволодич; у него же был старший сын Мстислав, которому дан Смоленск, хотя и на великом княжении после отца своего сидел, на нем же и преставился, но зовется смоленский. Его же сын Ростислав князь великий смоленский, а Ростиславов сын Давид князь великий смоленский, Давидов сын Мстислав, Мстиславов сын Ростислав, Ростиславов сын Феодор, о котором ныне говорим, да брат его Глеб, да Михаил. Сии изобидели его и дали ему град Можайск один. А брат его Глеб на княжении сидел в Смоленске, а князь Феодор Ростиславич, о котором сейчас говорим, сидящий в Можайске, еще не имел жены. В Ярославле же прежде князь был Всеволод Константинович, внук Всеволода Юрьевича. У Всеволода ж Константиновича ярославского сын Василий, у Василия Всеволодича ярославского дочь. Василий же Всеволодич ярославский преставился в Ярославле, и села после смерти его на Ярославле княгиня его с дочерью его. И обменялся сообщениями князь Федор Ростиславич из Можайска с князем Борисом Васильковичем белозерским и с княгинею Василия Всеволодича ярославского, взял за себя дочь Василия Всеволодича; и того ради досталось ему княжение Ярославское, и град Ярославль приняв, начал княжить в нем и с тещею своею, и много добродетелен был. Обычая ж ради и в Орду ходил, и ярлыки на свое имя на Ярославское княжение у хана имел. И сего ради пошел с ними в Орду и князь Андрей Александрович, внук Ярослава, правнук Всеволодов. С ними ж шли в Орду и иные многие князи, каждый о своих княжениях шли в Орду, все вкупе соединившись, путешествовали. Пришли же они в Орду к хану, и приняты были с честию.
В тот же год князь Борис Василькович ростовский, внук Константинов, в Орде разболелся и хотел во иноческий чин постричься, которого унимала княгиня его Марья, ибо не чаяла жизни в нем, был же он от отца своего духовного во исповедании, и в покаянии, и во умилении о себе на многие дни.
6786 (1278). Умер Борис ростовский. Мария, княгиня Борисова. Хан Менгу-Темир. Татары за Днестр. Ясы взяты. Преставился князь Борис Василькович ростовский, внук Константинов, правнук Всеволода, в Орде месяца сентября в 16 день. Княгиня же его Мария с сыном своим Дмитрием привезли его из Орды в Ростов. Епископ же Игнатий ростовский со священным собором, пев над ним надгробные песни, положили в соборной церкви пречистой Богородицы на левой стороне в Ростове месяца ноября в 13 день. Его сыновья: Дмитрий, Константин. В Ростове же сел после брата своего князя Бориса Васильковича Глеб Василькович белозерский. Когда же они жили у хана в Орде, князь Глеб Василькович ростовский, внук Константинов, с племянником своим с князем Константином Борисовичем, и с князем Феодором Ростиславичем ярославским, и Андреем Александровичем, внуком Ярославовым, и с иными многими князями и боярам, и со слугами своими, восхотел хан Менгу-Темир (Мангу-Тимур) идти на войну, и повелел князям всем вышесказанным с боярами своими и со слугами своими снаряжаться с ним. И помалу пошел сам Менгу-Темир с князями русскими за Днестр. И помог Господь Бог князям русским, и взяли славный град ясский Дадяков зимой месяца февраля в 8 день, и полон и богатства много взяли, а иных смерти предали, а град их сожгли. Хан же Менгу-Темир почтил хорошо князей русских, и похвалил весьма, и одарил всех, и отпустил их на Русь в свои их вотчины со многою честию и с дарами.
Умер Глеб смоленский. Война на Корелу. 4 солнца. Преставился князь смоленский Глеб Ростиславич, внук Мстислава, правнук Давыдов. Той же зимой князь великий Дмитрий Александрович с суздальцами и с новгородцами ходил ратью на Корелу, и пленил всю землю их, и со многим полоном возвратился восвояси. В месяце феврале было знамение в солнце, огородилось дугами, а посреди дуг крест, а вне дуг четыре солнца, а наверху солнца дуга великая, на север рогами.
Женился Михаил. Брак Давида галицкого. В тот же год князь великий Глеб Василькович ростовский женил сына своего Михаила на дочери князя Феодора Ростиславича ярославского; и венчан был в церкви пречистой Богородицы в Ярославле Игнатием, епископом ростовским, тут был и сам князь Глеб Василькович ростовский и с племянником его Константином Борисовичем, внуком Васильковым, правнуком Константиновым, и князь Давид Константинович галицкий и дмитровский, внук Ярослава, и Давид Давидович, и множество бояр, и съезд великий был отовсюду. И была радость великая в Ярославле месяца июля в 15 день. Глеб Василькович сотворил у себя пир великий в Ярославле и почтил свата своего Федора Ростиславича Черного, и княгиню его и с детьми его, и зятя его Давида Константиновича галичского и дмитровского, и бояр его, и слуг его.
Умер Андрей. В тот же год преставился благоверный князь Андрей Ярославич и жена его Устиния. В тот же год князь Глеб Василькович ростовский послал сына своего Михаила к татары на войну со сватом своим с князем Феодором Черным Ростиславичем, Ярославичем ярославским.
Умер Глеб ростовский. В тот же год преставился князь Глеб Василькович ростовский, прожив от рождения своего лет 41. После пленения же татарского от юности своей служил татарам и многих христиан обидимых от них избавил и печальных утешил; еду свою и питие не щадил, но требующим подавал, и многую милостыню убогим, и нищим, и странствующим, сиротам и вдовицам подавал, поминая слово Господне, говоря: «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне»; тем же не щадя себя, милостыню требующим, подавал; и церкви многие создал и украсил иконами и книгами, и священнический и иноческий чин весьма почитал; и ко всем с любовью относился и милостив был и смирен, ибо ненавидел гордость и отвращался от нее, как от змия. Когда же Божиим повелением от сего жития суетного и скоро погибающего избавился, кротко и тихо преставился о Господе и присоединился к отцам своим, немалую жалость и плач оставил по себе всем знавшим его. Епископ же Игнатий ростовский со священным собором, пев над ним обычные надгробные пения, положили его в церкви пречистой Богородицы в Ростове. Сын же его Михаил сел после него в вотчине его на Белоозере. А в Ростове после Глеба Васильковича сели племянники его, князь Дмитрий Борисович, внук Васильков, да брат его Константин Борисович.
Умерла Евдокия Владимирова. Тетяков. Татары на Рязань. В тот же год преставился великая княгиня Авдотья Владимира Константиновича на Угличе Поле. В тот же год князь великий Дмитрий взял Тетяков. В тот же год многие люди умирали от различных недугов. В тот же год приходили татары на Рязань, и много зла сотворили, и отошли восвояси.
6787 (1279). Затмение луны. Было знамение в луне, и погибла вся, и не было ее долгое время, и явилась до зари, и при свете не исполнилась вся, месяца февраля в 24 день.
Умер Георгий суздальский. Умер Михаил смоленский. Кн. Феодор смоленский. Умерла Мария Всеволода. В тот же год преставился князь Юрий Андреевич суздальский, внук Ярославов. И после него сел брат его на княжении в Суздале князь Михаил Андреевич. В тот же год преставился князь Михаил Ярославич смоленский, внук Мстиславов. И сел после него брат его князь Федор Ростиславич Черный ярославский на своей вотчине в Смоленске. В тот же год преставилась Мария, княгиня ярославская Всеволода Константиновича, внука Всеволодова, и положена была в Ярославле.
Война ростовских с белозерскими. В тот же год князь Дмитрий Борисович, внук Васильков, поотнимал волости у князя Михаила Глебовича белозерского, внука Василькова, с грехом и неправдою, и так брата своего изобидел, изнасильствовал. О злая человеческая ненасытность и окаянная гордость, как только претерпит и умолчит Господь Бог и не отмстит обиды неповинных рабов своих, вопиющих к нему с рыданием и со слезами.
Посол от хана в Греки. В тот же год пришел Феогност, епископ сарайский, в третий раз из Греческой земли, из Цареграда; посылал же его преосвященный Кирилл митрополит и хан ордынский Менгу-Темир к патриарху и ко царю Михаилу Палеологу греческому с грамотами и подарками.
Война татар на Литву. Копорье. В тот же год воевали татары Литву, и князи русские ходили с ними же, и со многим полоном и наживой возвратились восвояси. Князь великий Дмитрий Александрович с посадником новгородским Михаилом и с бóльшими мужами, приехав, обложили град Копорье каменный.
6788 (1280). Умер Давыд галицкий. Церковь свинцом в Ростове. Преставился князь Давыд Константинович галицкий и дмитровский. В тот же год Игнатий, епископ ростовский, покрыл церковь пречистой Богородицы оловом в Ростове и дно ее вымостил мрамором красным.
Князь Глеб после смерти проклят. Епископ за то отлучен. Суд правый на епископа. В тот же год преосвященный Кирилл митрополит ушел из Киева по обычаю своему и проходил грады всей Руси, учил, наказывал, исправлял. Пришел же в Суздальскую землю и слышал от неких, поведавших ему про Игнатия, епископа ростовского, неправо творящего чрез божественные Писания и священные правила, ибо осудил весьма жестоко князя своего Глеба Васильковича ростовского, уже после смерти за 9 недель изринул его поруганным и бесчестным из церкви соборной в полночь и повелел просто закопать его в земле в Княгинине монастыре святого Спаса. И за то преосвященный Кирилл, митрополит киевский и всея Руси, отлучил Игнатия епископа от священной службы, до тех пор пока князь Дмитрий Борисович, внук Васильков, ростовский едва о нем добил челом митрополиту. Митрополит же простил его и отдал ему, говоря: «Не возносись и не думай себя без греха, и не столько много запрещая и отлучая, сколько освобождая и прощая действуй; ибо прощение грехам нашим в прощении братий наших обретаем, и милость Господня в милости ближнего сокровенна. Плачь же, чадо, и кайся до своей смерти о дерзости сей бесподобной и бесстыдной; ибо осудил ты прежде суда Божия уже скончавшегося, а живого стыдился, и дары от него принимал, и ел, и пил с ним, и жил с ним, веселясь, и когда имел возможность исправить, и не исправлял. Да ныне ли хочешь исправить, так жестоко запрещая и отлучая? Если же хочешь помощь сотворить ему, сотвори же ему милостынями нищих, и молитвами, и молением, священных и божественных служб прошением». И так много наказав, митрополит Игнатия епископа простил и благословил его служить и все действия священные совершать, утешив его, да не на много оскорбится.
Гром и буря. В тот же год были громы страшные, и ветры сильные, и вихри великие, и бури ужасные, и молний много. И много людей громом побило, и многие молниями опалены были. Кое-где же вихрь сильный был и дворы из основания вырвал, и с людьми, и со всем имуществом, и заносил далеко. В тот же год Климент, архиепископ новгородский, пришел к Кириллу митрополиту в Переславль и благословился у него. А также пошел к великому князю Дмитрию о мире и о любви от новгородцев.
Умер митр. Кирилл. В тот же год преставился преосвященный Кирилл, митрополит киевский и всея Руси, в Суздальской земле в Переславле месяца декабря в 7 день, и был тут великий князь Дмитрий Александрович владимирский, и Климент, архиепископ новгородский, Игнатий, епископ ростовский, и Феодор, епископ владимирский и суздальский. И пев над ним, положили его во гроб и везли его во Владимир. Затем из Владимира везли его в Киев, и там снова пели над ним и служили все епископы русские и со всем священным собором, и погребли его в Киеве в соборной церкви.
Кн. вел. Дмитрий на Новгород. Новгородцы усмирены. В тот же год князь великий Дмитрий и с братиею своею пошел к Новгороду ратью. Новгородцы же послали к нему с челобитьем, и с молением, и с дарами архиепископа своего Климента. Он же послушал епископа, и дары взял, и возвратился с братиею своею во Владимир.
Северное сияние. В тот же год было знамение на небе: было облако огненное на западной стороне, а искры от него на всю землю шли, и постояло малое время, и погибло.
6789 (1281). Распря князей ростовских. Мир ростовских. Сидел на княжении в Ростове Дмитрий Борисович и брату его с ним Константин Борисович, и была меж ними крамола и вражда великая, смирял их и в любовь приводил епископ их Игнатий ростовский, что их еще более в брань приводило, и отъехал князь Константин из Ростова во Владимир к великому князю Дмитрию. А князь Дмитрий Борисович ростовский начал собирать рать и укреплять град, опасаясь брата, и смутился печалию великою, и град Ростов в волнении был весь. И пошел из Ростова во Владимир Игнатий епископ, и умолил великого князя Дмитрия Александровича. Князь же великий Дмитрий с Игнатием, епископом ростовским, и с боярами своими пошел в Ростов; и ввели их в мир и в любовь, и сотворили торжество великое, и возвратился князь великий Дмитрий во Владимир.
Андрей кн. на брата. Кн. вел. Дмитрий изгнан. Новгородцев безумство. Дмитрий в Швецию. Татары разоряют землю. Той же зимой князь Андрей Александрович, внук Ярослава, правнук Всеволода, младший брат великого князя Дмитрия Александровича владимирского, пошел в Орду к хану, ища себе княжения великого под братом своим старшим, имея споспешника себе и помощника Семена Толниевича и иных многих. И многие дары дал хану и князям ордынским, и всех наполнил богатством, и уговорил и уласкал всех, и испросил себе княжение великое Владимирское. И пришла ему весть из Руси, что князь великий Дмитрий Александрович собирает рать и укрепляет град, не хочет ханскому слову покориться и сойти с великого княжения по цареву слову, и сказал сие хану. Хан же повелел идти с ним воеводам своим Кавгадыю и Алчедаю с силою татарскою. И князь Андрей Александрович пришел из Орды к Мурому с татарами, и с советником своим Семеном Толниевичем, и с иными многими помощниками своими, и послал за князем Михаилом Ивановичем стародубским, внуком Всеволодовым, и за всеми князями русскими. Когда же пришли и посоветовались, пошли все ратью в Переславль на великого князя Дмитрия Александровича. Слышав же сие, князь великий побежал к Новгороду с женою, и с детьми, и с боярами, и со всем двором своим, и вошел в свой город Копорье. Новгородцы же вышли на озеро Ильмеро с поклоном, лукавствуя, ибо не желали пропустить его оттуда, поскольку он оттуда хотел за море бежать. И много речей было между ними, и говорили новгородцы великому князю Дмитрию Александровичу: «Князь, не хотим тебя, иди от нас добром. Если же не уйдешь отсюда, возьмут тебя здесь татары и отведут к хану в Орду, а мы тебе не помогаем». Он же отступился от Копорья и пошел за море. Новгородцы же не взяли его, но дали ему путь, и отняли у него силою двух дочерей его и бояр его с женами их и с детьми, говоря: «Сих взимаем у тебе в заклад, до тех пор, пока не выдут от нас из Копорья все бояре твои и слуги твои, и тогда отпустим их». И разошлись месяца января в 1 день. Князь Андрей суздальский, изгнав старшего своего брата великого князя Дмитрия, вошел во град Владимир и сел на великом княжении. А татары рассыпались по всей земле, ища великого князя Дмитрия Александровича, и опустошил все около Мурома, около Владимира, около Юрьева, около Суздаля, около Переславля, около Ростова, около Твери, и до Торжка, и далее, и близ Новгорода, гнались за великим князем Дмитрием Александровичем, и не настигли его, возвратились обратно. Князь же Андрей Александрович сотворил пир великий, и одарил дарами многими князей ордынских Кавгадыя и Алчедыя и татар, и отпустил их к хану. Они же со многим пленом отошли в Орду.
Князь великий пришел с войсками. Брак Довмонта. Довмонт помогает тестю. Ладога взята. Копорье разорено. Андрей в Новгороде. Дмитрий в Переяславле. В тот же год пришел князь Дмитрий Александрович из заморья к Переславлю, имея воинов много нанятых. А в Копорье еще были бояре его и слуги и вся казна его, и весь быт его. Тогда ушел изо Пскова зять его князь Довмонт псковский и взял из Копорья всю казну тестя своего, бояр его и слуг его вывел из Копорья и отослал их к тестю своему великому князю Дмитрию Александровичу. И придя, взял Ладогу, в которой были многие люди великого князя Дмитрия Александровича. Он же, выведя их, также отослал к тестю своему великому князю Дмитрию Александровичу. Новгородцы же, придя, град Копорье возобновили и послали послов своих во Владимир за князем Андреем Александровичем, призывая его к себе в Новгород. Он же пришел к ним в Новгород и сел на княжении. И сотворили ему новгородцы честь великую. Князь великий Дмитрий Александрович пришел во град Переславль и начал рать собирать. И собрались к нему люди многие. И пришел вестник в Новгород к князю Андрею, говоря такое: «Брат твой старший князь великий Дмитрий сидит во граде Переславле и собирает рать многую, и вот отовсюду к нему сошлись люди многие». Он же созвал новгородцев и укрепился с ними во всем.
6790 (1282). Андрей на вел. кн. Дмитрия. Андрей на Орду. Князь Андрей Александрович пошел из Новгорода к Владимиру, взяв с собою новгородцев многих, и посадника Семена Михайловича, и другого посадника Якова Дмитриевича с вооруженными ратными, боясь старшего своего брата великого князя Дмитрия Александровича, ибо был тот в Переславле со многою силою, собирая рать отовсюду. Князь же Андрей Александрович пришел во Владимир, и чествовал новгородцев, и отпустил их обратно, повелел им стеречь Торжок. Посадники же новгородские Семен Михайлович и Яков Дмитриевич сели в Торжке, не давая в Торжок войти наместникам великого князя Дмитрия Александровича. Князь же Андрей Александрович пошел из Владимира на Городец, а оттуда пошел в Орду к хану с советником своим и споспешником Семеном Толниевичем и с иными многими поспешниками своими. И принял его хан с честию; ибо везде говорил князь Андрей про свою правду, право быть пред старшим своим братом, с поспешниками своими и вины возлагал на брата своего: «Поскольку тебе, хану, повиноваться и даней твоих тебе платить не хочет». И так вот второй раз воздвиг гнев ханский на старшего своего брата.
Святослав тверской. Даниил московский на вел. кн. Дмитрия. Дмитров. Мир князей. В тот же год знамение было на небе. В тот же год князь великий тверской Святослав Ярославич с тверичами, и князь московский Даниил Александрович, внук Ярослава, с москвичами, и новгородские посадники с новгородцами пошли ратью к Переславлю на великого князя Дмитрия Александровича. Он же, услышав про сие, воззрел на небо, вздохнул, и прослезился и сказал: «Видишь, Господи, неправду сию, ибо не обидел их я, ни же какую неправду к ним не сотворил. Почему сии восстают на меня и гонят меня беспрестанно, стараясь мою душу изъять от меня, и дружину мою сию убить, и память мою истребить. Господи Боже мой, помоги мне и спаси меня». И так, премного плакав, уселся на коня и пошел против них с воинствами своими во град Дмитров. Они же, не дойдя до Дмитрова, стали и стояли там пять дней, обмениваясь сообщениями; и так примирившись, разошлись.
Андрей с татарами на великого князя. Дмитрий на орду нагайскую. Хан Ногай. В тот же год князь Андрей Александрович принял от хана рать многую, Турай-Темира, Алыя и многих татар, и пошел с ними из Орды, а с ними советник Семен Толниевич и иные многие советники и поспешники его, пошел на брата своего старшего великого князя Дмитрия, и много зла сотворили крестьянам. Князь великий Дмитрий Александрович с дружиною своею, и с княгинею, и с детьми, и со всем двором бежал в Орду к хану Ногаю на Волгу и сказав ему все по порядку, извещая ему со слезами, и многие дары дал ему и всем князям его. Хан же Ногай выслушал его и держал его во чести.
Татары на Литву. В тот же год воевали татары Литву и со многим полоном возвратились в Орду.
6791 (1283). Турки к Цареграду. Максим митр. Война Литвы с ливонцами. Мир великого князя с братом. Митрополит на Орду. Поставлен был на Киев и на всю Русь Максим митрополит гречанин патриархом цареградским. В тот же год приходили сарацины ко Цареграду ратью во многой силе, и многие волости повоевали, и со многим пленом возвратились восвояси. В тот же год пришел из Греков на Киев и на всю Русскую землю преосвященный Максим митрополит, родом гречанин. В тот же год Литва воевали немцев и со многим пленом возвратились восвояси. В тот же год пришел из Орды от хана Ногая князь великий Дмитрий Александрович и примирился с братом своим с князем Андреем Александровичем городецким, пошел Андрей в Нижний Новгород на свое княжение, а Дмитрий сел во Владимире, и разошлись. В тот же год ходил в Орду к хану митрополит Максим и пришел из Орды на Русь. В том же году вошли немцы ратные Невою в Обонежье и много обонежан и новгородских купцов побили. Ладожане же, выйдя, бились с ними в Неве.
Воздаяние злодею. В тот же год князь великий Дмитрий послал двух бояр своих, Антония и Феофана, на Кострому поймать тайно Семена Толниевича, и расспросить его потихоньку обо всем, и убить. Они же, придя, повеление его сотворили, Семена на Костроме поймали и начали пытать его потихоньку о всем. Он же говорил им: «Напрасно расспрашиваете меня, я же правдою и истиною служил своему господину князю Андрею Александровичу; а что какие между ними их с братом его были брани или об обидах, или о спорах, которые ведут они меж собою, я ведаю только, что служил своему господину от всего сердца». Говорили ему Антоний и Феофан: «Кто поднимал из вас хана ордынского и приводил его татар на нашего господина великого князя Дмитрия Александровича?». Говорил Семен: «Я сего дела не знаю; если хотите истинно сведать, спросите господина моего князя Андрея Александровича, и тот вам во всем ответ даст». И говорили Антоний и Феофан: «Если хоть что-нибудь скрыл от нас из бывшего, и нынешнего настоящего, и впредь предстоящего быть от твоего господина нашему господину, убьем тебя». Говорил Семен: «Суетен ваш совет, поскольку господин ваш взял с нашим господином мир и любовь, и укрепились крестным целованием в мире и в любви быть. Да сие ли есть мир и любовь вашего господина и вас, что убивать бояр нашего господина? Воистину суетно есть дело ваше». И так убит был на Костроме Семен повелением великого князя Дмитрия Александровича.
В тот же год князь Андрей Александрович городецкий перестал заодно быть со старшим своим братом великим князем Дмитрием Александровичем владимирским, ибо и известился от неких со временем, что его повелением убит был боярин его Семен. И тужил весьма о нем князь Андрей Александрович городецкий, и из-за того многие брани и расколы происходили, и нелюбовь меж ними еще более становилась. В тот же год были громы великие и молния, ветры с вихрем страшные.
6792 (1284). Затмение солнца. Немцы в Неве побиты. Позваны были епископы все русские в Киев к Максиму митрополиту. В тот же год было знамение на небе, солнце погибло. В тот же год немецкий Трунда воевал, с немцами в ладьях и шнеках вошли Невою в озеро Ладожское, желая на Кореле дань взять. Новгородцы же с ладожанами, выйдя, стали на устье Невы, и дождавшись немцев, всех побили, и мало их убежало. Было сие сентября 9-го дня.
Ахмат, баскак курский. Слободы Рыльские. Липецкий князь. Олег курский. Святослав рыльский. Хан Телебуга. Татары на курских. Купцы немецкие. Курское и Рыльское княжества разорены. В тот же год сотворилось зло в великом княжестве в Курском. Был же обычай ханам ордынским и князям его на всей Русской земле дань взимать; иногда ж откупали даньские пошлины русских князей, иногда ж сами князи на своих княжениях собирали дани и отвозили в Орду, иногда ж татарские ордынские гости своей ради корысти откупали дани и так наживу себе приобретали. Был же некто тогда князь татарский злохитрый, и корыстный, и лукавый весьма, имя ему Ахмат, Темиров сын, держал баскачество Курского княжения. Сей же баскак Ахмат принимал у татар дани всякие в Курском княжении и многую тягость творил князям и черным людям. Не сие же только одно, но еще к тому сотворил себе две великие слободы в княжении Олега, князя рыльского и волгорского (и верхоцкого), и Святослава липецкого, и созвал отовсюду людей много, и было им от него все, что хотели, и запреты повсюду велики. И так умножились люди в слободах тех, и были там торги и мастера всякие, и были те две великие слободы, как грады великие. Исходили люди из тех слобод, и насилие и обиду творили многую в Курском княжении, и около Горгала, и около Рыльска, и около Липецка все пусто сотворили. Князь же Олег Рыльского княжения и князь Святослав Липецкого княжения сродники были меж собою, иногда же были в любви, иногда же во многих враждах и бранях; бывали же и разбои от них в слободах тех Ахматовых баскака Курского княжения, нарицания им бывали многие от Ахмата, и снова смирялись меж собою с Ахматом; а хан ордынский сего не ведал. Когда же умножилось еще более в слободах тех отовсюду людей, и бывало насилие от них волостям Олеговым и Святославовым, и так Олег и Святослав начали мыслить о сем и советовались много. Пошел князь Олег рыльский и волгорский о том в Орду с жалобою к хану Телебуге по совету и по слову со сродником своим с князем Святославом липецким. Хан же Телебуга дал приставов князю Олегу, повелел те слободы разорить, а люди из слобод тех вывести в свою их волость. Князь же Олег рыльский и волгорский еще в Орде у хана был, а сродник его князь Святослав липецкий пришел ратью на слободы те Ахматовы, и много пограбив, возвратился и пошел в Орду за сродником своим Олегом к хану Телебуге с жалобою на баскака Ахмата. И хан дал им приставов и отпустил их в вотчину их на Русь. Пришли же князи Олег и Святослав с татарами, и повелели князи людям своим пограбить обе те слободы, иных побили, а иных пленили и поковали их у себя, а своих людей вывели во свои вотчины. Ахмат же баскак был тогда в Орде у Ногая хана. И слышав, что слободы его на Руси разграблены были от Олега, князя рыльского и волгорского, и от Святослава липецкого, оскорбился весьма и оклеветал их хану Ногаю, говоря такое: «Князь Олег рыльский и князь Святослав липецкий только именем князи, а делом разбойники, а тебе супротивники ратные они. Если же, хан, мне не имеешь веры, да хочешь истинно уведать о сем, есть в княжении Олега много мест для ловли лебедей, и ты пошли к ним сокольников своих, да уловят тебе лебедей, а князь Олег с ними же, и да позовут сокольники твои князя Олега к тебе. Да если сотворит Олег по слову твоему волю твою, то я ложь говорю, а Олег правду». Хан же послал сокольников своих сотворить так; и потом князя Олега позвали к нему. Олег же не пошел ко царю в Орду, ибо боялся, ибо если и сам не пограбил слобод тех, но люди его творили разбой в слободах тех, а князь Святослав липецкий не по совету Олегову ночью приходил на слободы те, разбойничал. И того ради боялся Олег и недоумевал, что сделать, и про то их разбойники знали, и была о том Олегу со Святославом брань великая. Сокольники же ханские все сие слышали, и ловили на лове лебедей, и пошли в Орду ко царю Ногаю, и звали к Ногаю Олега, и не пошел он. Они же все сие сказали хану Ногаю и говорили: «Баскак Ахмат прав был, а князь Олег и Святослав разбойники и не слушаются тебе. Мы на местах для ловли лебедей соколов и лебедей ловили, а Олег твоего слова не послушал, и нас сильно обидел, и к тебе не идет. И о сем же разумей, что враждебен тебе Олег». Хан же разгневался и призвал Ахмета, баскака курского, говорил ему так: «Виновен князь Олег пред тобою и мне враждебен. Вот я посылаю на него рать свою, и ты иди с ними». И призвав Темира князя и татар, и сказал ему: «Иди с татарами сими на князя Олега и княжение его пустым сотвори, а бояр его выдай головою Ахмату баскаку, да что хочет над ними сотворит; а самого князя Олега приведите ко мне». Татары же пришли ратью ко граду Ворголу месяца января в 13 день, после Крещения Христова. Была же тогда зима люта и студена весьма. Слышав же сие, князь Олег побежал скоро в Орду и с женою, и с детьми ко своему царю Телебуге; а сродник его князь Святослав липецкий побежал в Рязань в леса воронежские. И гнались татары за князем Олегом и не настигли его, а иные татары гнались за князем Святославом и не настигли. Бояре же Олеговы бежали вслед за князем своим Олегом. Гнавшись же за Олегом, татары возвратились обратно, и встретились с боярами Олеговыми, и взяли их. И придя в княжества Олегово и Святославово, выжгли, и старейших бояр взяли 13 человек, и стояли 20 дней, воюя по всему княжеству, а слободы те наполнили людьми, и скотом всяким, и всем богатством волгорским, и рыльским, и липецким. Затем стали и повелели пред собой привести бояр Олеговых, были же покованы бояре в железах немецких по два. Тогда же случилось в земле той быть гостям знатным немецким и цареградским, и тех привели покованых в железах, а уведав о них, что гости они, повелели их расковать и весь их товар, разыскав, отдать им целый и не вредить их ничем никому, говоря: «Вы купцы, куплю делаете, по землям ходите, а сие расскажите так: если кто станет держать спор со своим баскаком, так же сему будет, как и сим князям». И выдали бояр старших Олеговых баскаку Ахмату, говоря: «Ханское слово такое есть: да ты что хочешь над ними сотворить можешь». И пошли в Орду к царю со многим полоном и богатством, землю всю пустой сотворили. А Ахмат баскак выданных ему бояр побил, и на колы насадил, и пошел после этого в Орду. А воевод своих в слободах оставив два брата своих и с ними татар, много же у них служили и руси, заповедал им охранять слободы те; а сам не смел жить в Руси, так как не взял же ни одного князя. И установили ясак, и так взымали дани и пошлины. Сие же сотворилось грехов ради наших и неправды ради князей, поскольку жили в неправде и вражде. И много мог бы о сем написать, но оставим сие долготы ради, ибо целый год мне понадобится, чтобы повествовать о сих.
6793 (1285). Святославова крайняя дерзость. Пришел в Орду к царю Ногаю баскак Ахмат, а в двух слободах оставил двух братьев своих охранять слободы его. Братья же его из одной слободы в другую пошли, а русских людей, у них служащих, пошло с ними 35 человек. Слышал же сие князь Святослав липецкий и задумал со своими боярами и с дружиною своею без Олегова совета, начали стеречь их на пути. И шли сии без опаски, и ударили на них со своею дружиною, и убили 25 человек руси да двух татаринов. А те два брата Ахмата баскака убежали в слободу. И собрались слобожане, и бой сотворили с князем Святославом, и многие от обоих убиты были. Сие же сотворил князь Святослав без Олегова совета, стараясь сделать добро учинил, но большую пакость себе и Олегу сотворил и примириться о сем не хотел, поскольку смирение все козни и сети диавольские разрушает. И так восстала вражда многая.
В тот же год после Великого дня в неделю Фомы побежали те два брата Ахмата, баскака курского, и слобожане к Курску. На следующее же утро в понедельник и прочие слобожане убежали все, и поднималась молва и брань великая. Князь же Святослав липецкий в смирение не приходил, и о всем о том не заботился, и не боялся, полагая себя ото всех непобедимым. Прислал же к нему из Орды Ахмат баскака, да примирится с ним. Он же посла его убил.
Олегово благоразумие. Святославово упрямство. Умер Святослав липецкий. Умер Олег рыльский. В тот же год пришел из Орды от хана Телебуги князь Олег рыльский и волгорский, и сотворил память побитым своим боярам и всем убитым здесь, и послал к князю Святославу липецкому, говоря: «Что ты, брат, так учинил, правду свою и мою в неправду обратил, возложил ты на себе и на меня имя разбойническое. До сих пор же ты многие разбои содеивал и зимой разбивал слободы баскаковы, а ныне ты на пути разбил братию его и слободы, и на те слободы также разбоем приходил. Ведаешь, брат, что сей обычай есть татарский, а у нас в христианах не добро есть неправда и разбои, и от всех мерзость, и ненавидимо оно. От Бога же всяко месть придет в сем веке и в будущем. Покайся, брат, о сем и живи мирно по закону христианскому, пойди в Орду, утешь и уласкай хана и князей его». Князь же Святослав отвечал, говоря: «Почему так заботишься, что тебе есть до меня? Я сам знаю себя и что хочу, то творю. А что баскаковы слободы грабил, в том я прав, не человека я обидел, но зверя, но еще же особенно врагам своим мстил, неверным язычным татарам. И какой мне есть в сем укор от Бога ли, от людей ли, язычных кровопийцев побивать?». И говорил князь Олег рыльский: «Скреплено между нами было с тобою жить мне заедино и по совету мне с тобою, а тебе со мною все творить. И ты крестное целование забыл, и все ни во что же положил ты. Татары же пришли на нас ратью, и я побежал в Орду к хану, а ты со мною не бежал, и остался в Руси, и был со всеми боярами своими в лесах воронежских того ради, чтоб тебе разбойничать. И ты так и сотворил, много разбойничал ты, и беды и напасти мне и себе || много сотворил, и княжение свое и мое до конца погубил. Если бы ты пошел со мною в Орду, по силам было нам Божиею помощию с Ахматом баскаком пред царем потягаться. И ты дерзнул разбой творить и таковую вражду без вести сотворил, а ныне без страха сел во своем княжении как всемогущий, а ничтожный по сути, а к своему хану Телебуге или к Ногаю оправдываться не идешь. И вот беда к беде и напасть к напасти прибывает, да как меня с тобою Господь Бог рассудит». После того пошел князь Олег к хану в Орду. И придя из Орды с татарами, по ханову слову сродника своего князя Святослава липецкого убил. И сел в Липецком княжении после брата своего Святослава брат его князь Александр, и много плакал и умилялся о брате своем Святославе, что убит был от Олега, князя рыльского; и не могши терпеть, пошел в Орду к хану со многими дарами, и приняв от него рать, пришел с татарами и убил князя Олега рыльского и двух сынов его Давыда и Симеона. И долгая же и велика сия повесть, но множества ради оставлена была; ибо может и малая сия повесть человеку, ум имущему, плач и слезы сотворить.
В тот же год князь Андрей Александрович городецкий, внук Ярослава, правнук Всеволода, праправнук Юрия Долгорукого, к новгородцам крест целовал, что не отступаться ему никак от Новгорода; а новгородцы ему целовали, что иного князя не искать. Сие ж было укрепление в Торжке.
Кн. вел Дмитрий на Новгород. В тот же год князь великий Дмитрий совокупил силу многую, желая идти ратью на младшего своего брата на князя Андрея городецкого. Он же убоялся и Новгород ему уступил. Князь же великий пошел ратью с татарами к Новгороду и много зла сотворили земле их. Новгородцы же стали бить ему челом. И сел у них князь великий Дмитрий Александрович, многих крамольников взял. В тот же год преосвященный Максим, митрополит киевский всея Руси, по обычаю своему ходил по всей земле Русской, учил и наказывал, управлял. Затем пришел в Новгород, и встретил его князь великий Дмитрий с великою честию. Потом же был он и во Пскове, там и воздали ему честь великую.
Андрей снова на брата. Татары побиты. В тот же год преставился князь Роман Владимирович угличский, внук Константина Мудрого. Князь же Андрей Александрович городецкий привел из Орды султана на старшего своего брата великого князя Дмитрия Александровича. Были же татары в набегах здесь и там, князь же великий Дмитрий Александрович собрался со многою ратью и пошел на них. И побежал султан в Орду, а князь великий Дмитрий бояр Андреевых переловил.
6794 (1286). Роман брянский на Смоленск. Ксения, супруга Ярославова. Литва на тверские волости. Женился Иван. Князь Роман брянский пришел ратью к Смоленску, и посад пожег, и ко граду приступал, и волости и села повоевал, и отошел восвояси. В тот же год благословением епископа Симеона тверского князь Михаил Ярославич тверской с матерью своею великою княгинею Оксиньею соборную церковь, что была прежде Козьмы и Дамиана, переменили во имя святого Спаса Преображение и поставили каменную. В тот же год Литва воевала тверского владыки церковную волость Олешку и прочие. Совокупились же тверичи, и москвичи, и волочане, и новоторжцы, и дмитровцы, зубчане и ржевичи, и гнались за ними, побили и полон отняли, и князя их Довмонта взяли. В тот же год женился князь Иван Дмитриевич переславский, внук Александров, правнук Ярослава, праправнук Всеволода, препраправнук Юрия Долгорукого, у князя Дмитрия Борисовича ростовского, а внука Василькова.
6795 (1287). Раздел ростовских. Михаил белозерский. Родился Александр. Родился Михаил. Умер еп. Феодор. Князи ростовские Дмитрий Борисович, внук Васильков, да брат его Константин Борисович разделили себе вотчину. Старший брат князь Дмитрий Борисович сел в Ростове, а младший его брат князь Константин Борисович сел на Угличе Поле, а брат их из двоюродных князь Михаил Глебович, внук Васильков, сел на Белоозере. В тот же год родился князю Дмитрию Борисовичу ростовскому сын Александр. В тот же год родился князю Константину Борисовичу угличскому сын Михаил. В тот же год преставился Федор, епископ владимирский, и суздальский, и нижегородский (Новгорода Нижнего). В тот же год князь великий Дмитрий Александрович, внук Ярослава, пошел ратью ко Твери. В тот же год Симеон, епископ тверской, освящал церковь деревянную во Твери святого Спаса внутри каменной, еще не законченной, из больших камней, и служили в ней. А мастера делали церковь святого Спаса каменную. В тот же год заложена была церковь святых мучеников Бориса и Глеба в Ростове.
6796 (1288). Еп. Иаков суздальский. Умер еп. Игнатий ростовский. Преосвященный Максим, митрополит киевский всея Руси, поставил в Киеве Иакова епископа Владимиру, и Суздалю, и Новгороду Нижнему. В тот же год преставился Игнатий, епископ ростовский, чудотворец. В тот же год в Ростове сгорела церковь святого Михаила от грома месяца июля в 14 день.
Умер еп. Симеон тверской. В тот же год преставился блаженный Симеон, епископ тверской. Был же сей добродетелен и учителен, и силен в книгах божественного Писания, князей не стыдился, но говорил слово Христово право и истинно, ни перед кем не отступаясь, всем неправду творящим воспрещая, честен и смышлен весьма, премного же чтил княжеский чин, и нищих, и сирот, и вдовиц жаловал, и за обидимых заступался, и насилуемых избавлял. И был опасен всем неправду творящим, ибо все его боялись и трепетали. Положили же тело его в церкви святого Спаса на правой стороне месяца февраля в 3 день, на память святого Симеона богоприимца и Анны пророчицы.
Татары на Рязань. В тот же год князь Елортей ордынский, Темиров сын, приходил ратью на Рязань, и воевали Рязань, Муром, Мордву, и много зла сотворив, пошли восвояси.
Константин. В тот же год поссорились князь великий Дмитрий Александрович, внук Ярослава, правнук Всеволода, праправнук Юрия Долгорукого с князем Михаилом Ярославичем тверским, внуком Ярославовым, правнуком Всеволодовым, праправнуком Юрия Долгорукого, и начали оба рать совокуплять с братиею своею родною, с князем Андреем Александровичем городецким и с великим князем Даниилом Александровичем московским, также с ним и князь Дмитрий Борисович ростовский, внук Васильков, правнук Константинов. И пошли к Кашину, и стояли под Кашиным 9 дней, и все пустым сотворили, и Константин сожгли. И оттуда восхотели идти ко Твери. И князь Михаил против вышел со своею силою; и так начали посланиями обмениваться и, примирившись, разошлись.
6797 (1289). Еп. Тарасий ростовский. Еп. Андрей, князь литовский тверской. Ростовский князь в Орду. Татары на Литву. Преосвященный Максим, митрополит киевский всея России, поставил в Киеве Тарасия, игумена монастыря святого Иоанна Богослова, в епископы Ростову. В тот же год князь Михаил Ярославич тверской, внук Ярослава, с материю своею великою княгинею Ксениею послали игумена Андрея монастыря общего пречистой Богородицы в Киев к Максиму митрополиту, и поставлен был в епископы во Тверь. Был же сей литвин родом, сын князя Герденя литовского. В тот же год князь Дмитрий Борисович ростовский, внук Васильков, правнук Константинов, праправнук Всеволодов, препраправнук Юрия Долгорукого, да брат его Константин Борисович угличский пошли в Орду к хану и с женами своими. Хан же держал их в чести и отпустил их с честию. В тот же год татары ходили Литву воевать, возвратились со многим полоном в Орду.
6798 (1290). Родился Иван. Война ростовских с тверскими. Смятение новгородцев. В татарах смятение. Освящена была во Твери церковь соборная епископская святого Спаса Андреем, епископом тверским. Был же сей епископ родом литвин, сын Герденя литовского князя. В тот же год родился великому князю Дмитрию Александровичу владимирскому сын Иван. В тот же год ходил князь Дмитрий Борисович ростовский ко Твери ратью с новгородцами, воевода ж новгородский посадник Андрей, и тверичи с новгородцами примирились. А князь Дмитрий Борисович ростовский со своими ростовцами пошел ратью к Кашину, и там мир заключив, разошлись. В тот же год в Новгороде убили посадника Самуила Родионовича, и собрались новгородцы в доспехах, и взяли Прусскую улицу, и дома там разграбили и пожгли. В тот же год в татарах было нестроение, а на Руси была тишина.
6799 (1291). Постриглась дочь Ярославова. Затмение луны. Война татар. Тохта, Телебуга, Солгуй. Родился Василий. Женился Иван. Умер Александр. Дочь великого князя Ярослава Ярославича тверского постриглась во святой ангельский иноческий образ, девою будучи, в Девичье монастыре. В тот же год было знамение в луне, была как кровавая и потом переменилась во тьму. В тот же год поссорились в Орде ханы Тохта с Телебугою и Солгуем, и одолел Тохта. В тот же год Ногай хан убил Телебуга хана и Солгуя. В тот же год родился у князя Константина Васильковича ростовского сын Василий. В тот же год в татарах была крамола великая, брань и убийство, и на Руси тишина. Женился князь Иван Дмитриевич переславский, внук Александров, взял дочь князя Дмитрия Борисовича ростовского, и венчан был в церкви святого Спаса в Ярославле. В тот же год преставился у великого князя Дмитрия сын Александр в Орде. В том же году побил мороз все обилия. В тот же год было знамение на небе, страшные фигуры стояли в ночи на воздухе словно полк воинский, и на полудни также, и на полуночи.
6800 (1292). Князи в Орду. Челобитье на великого князя. Татары на великого князя. Владимир взят. И все города разорены. Пошли в Орду к хану князи русские и жаловались на великого князя Дмитрия Александровича владимирского, внука Ярославова, правнука Всеволодова: брат его младший князь Андрей Александрович Городецкий, князь Дмитрий Борисович ростовский, да брат его князь Константин Борисович угличский, да из двоюродных брат их князь Михаил Глебович городецкий, да тесть князя Михаила Глебовича белозерского князь Федор Ростиславич ярославский и смоленский, да князь Иван Дмитриевич ростовский, да епископ Тарасий ростовский. Хан же расслышал их жалобу и хотел послать в Русь за великим князем Дмитрием, затем потом на иную мысль переменил и отпустил с ними брата своего Дюденя со множеством воинов. И пошел из Орды с татарами на брата своего старшего великого князя Дмитрия брат его младший князь Андрей и князь Федор Ростиславич ярославский, внук Мстислава, пращур Владимира Мономаха, с ними же иные князи; а князь великий был тогда в Переславле. Слышав же сие, люди переславские разбежались все, затем и сам князь великий с дружиною своею бежал к Волоку и оттуда ко Пскову, и так в волнение пришла вся земля Суздальская. Рать же татарская с князем Андреем Александровичем Городецким и с князем Феодором Ростиславичем ярославским, придя, взяла Владимир, и церковь владимирскую разграбили, и чудное дно медное выдрали, и сосуды священные все забрали, и Суздаль, и Юрьев, и Переславль, Дмитров, Москву, Коломну, Можайск, Волок, Угличе Поле, всех градов взяли 14, и всю землю пустой сотворили, а во Твери не были, ибо заступился за него Бог. Собралось же тогда во Твери отовсюду беглых много, и все совещались меж собою с татарами биться. Князь же Михаил Ярославич тверской тогда шел от хана из Орды, того не ведал и прошел мимо Москвы сквозь татар, и некий человек сказал ему про сию напасть, и проводил его на путь мирный; и так дошел в добром здравии в свое великое княжение во Тверь.
Новгородцы с воеводами княжими ходили воевать на емь в их землю и, повоевав, возвратились здравы. В то ж лето пришли свии 800, и 400 пошли в Корелу, а 400 по Ижоре. Ижорцы ж, собравшись, своих побили, а корела также пришедших к ним побили, и погибли все свии.
6801 (1293). Новгородцев откуп. Татары на Тверь с Тохтамиром. Князь великий Дмитрий Александрович со своею дружиною прибежав во Псков; татары же восхотели идти к Новгороду и ко Пскову. Новгородцы ж прислали к султану Дюденю и ко всем татарам послов своих Семена Клементьевича да Ивана Михайловича со множеством бесчисленным даров, чтобы оные не ходили ратью к Новгороду и волостей их не воевали. Они же, взяв множество даров, возвратились во свою землю в Поле, пошли в Орду. Той же зимой князь Федор ярославский сел на княжение в Переславле, а князь Андрей Александрович городецкий сел на княжении в Новгороде. В тот же год султан, именем Тохтамир, пришел из Орды на Тверь и многую тягость учинил людям.
6802 (1294). Царь Тохта. Умер Феодор рязанский. Хан Тохта сел в Орде, а Ногая хана ордынского победил. В тот же год князь Андрей Александрович пришел из Новгорода с новгородцами в Торжок, желая перехватить на пути великого князя Дмитрия Александровича. В тот же год преставился князь Феодор Романович рязанский.
Бой великого князя с Андреем. В тот же год князь великий Дмитрий Александрович пошел изо Пскова во Тверь мимо Торжка. Брат же его младший князь Андрей Александрович городецкий перехватил его на броду. Сам же князь великий Дмитрий Александрович перешел чрез реку, а казну его не успели переправить, и брат его князь Андрей Александрович казну его отнял, всю взял и погнался за ним вслед с новгородцами. Он же бежал во Тверь и послал к нему изо Твери с молением владыку тверского Андрея и князя Святослава с поклоном. Князь же Андрей послушал владыку Андрея и князя Святослава и возвратился в Торжок, а Волок опять возвратил к Новгороду. И князь Иван Дмитриевич сел на Костроме, а князь Андрей Александрович из Торжка пошел в Городец на Низ.
6802. (1294). Умер вел. кн. Дмитрий. Князь великий Дмитрий Александрович пошел из Твери к Волоку и там разболелся. В тот же год князь Федор Ростиславич ярославский пожег весь град Переславль. В тот же год князь великий Дмитрий Александрович, внук Ярослава, правнук Всеволода, праправнук Юрия Долгорукого, препраправнук Владимира Мономаха, пращур Всеволода, препращур Ярослава, препрапращур Великого Владимира, постригся во святой иноческий ангельский образ и в схиму и преставился. И везли его в Переславль, и положили в церкви святого Спаса; княжил лет 18. Его сыновья: князь Иван переславский.
Умер Дмитрий ростовский. Константин ростовский. Александр угличский. Федор ярославский. Женился Михаил тверской. Женился вел. кн. Андрей. Умер еп. Василий рязанский. После смерти великого князя Дмитрия сел брат его князь Андрей Александрович на великом княжении во Владимире. В тот же год преставился князь Дмитрий Борисович ростовский, внук Васильков, правнук Константинов, праправнук Всеволодов, препраправнук Юрия Долгорукого, пращур Владимира Мономаха, прапращур Всеволода, препрапращур Ярослава Владимировича. И сел после него на княжении в Ростове брат его князь Константин Борисович угличский, а на Угличе сел на княжении сын его князь Александр Константинович, внук Борисов, а в Ярославле сел на княжении князь Федор Ростиславич, внук Мстиславов, правнук Давыдов. В тот же год женился князь Михаил Ярославич тверской, взял Анну, дочь князя Дмитрия Борисовича ростовского, и венчан был в соборе святого архангела Михаила в соборной церкви святого Спаса епископом Андреем тверским. И была радость великая во Твери. В тот же год князь великий Андрей Александрович владимирский, внук Ярослава, женился, взял дочь Василька ростовского. Преставился Василий, епископ рязанский.
Война со шведами. В тот же год, придя, свии поставили град на Корельской земле. В тот же год князь великий Андрей Александрович послал князя Романа Глебовича с новгородцами, и Юрия Михайловича, и Андрея тысяцкого ко граду свейскому. И пришли они туда на Похвальную неделю, и многих новгородцев с города побили, Ивана Клековича, великого, и храброго, и славного мужа, с города застрелили, и многих ранили. Затем настала оттепель великая, и была нужда великая и людям, и коням. И едва возвратившись, ушли восвояси, и многие мертвые остались, а Иван с той раны и преставился.
6803 (1295). Еп. Симеон суздальский. Князь великий Андрей Александрович пошел в Орду к хану и с княгинею своею. В тот же год погорел град Тверь весь. В тот же год преосвященный Максим, митрополит киевский всея Руси, поставил Симеона епископа Владимиру, и Суздалю, и Новгороду Нижнему.
6804 (1296). Суд пред послом татарским. Съезд у Юрьева. Была брань меж князями русскими о вотчине. Хотел князь великий Андрей племяннику своему Ивану Дмитриевичу Переславль отнять. Князь же Иван пошел в Орду, а после себя приказал вотчину свою Переславль блюсти свояку своему князю Михаилу Ярославичу тверскому. И князь Михаил вступился, не пустил великого князя в Переславль. Был же тогда посол от хана из Орды Неврюй. У великого князя у Юрьева сошлись с воинами многими, каждый князь свою обиду пред послом говорил. И стали с одной стороны князь великий Андрей да с ним князь Федор Черный Ростиславич ярославский и Константин Борисович ростовский, а на другой стороне против них стали князь Даниил Александрович московский, да князь Михаил Ярославич тверской, да с ними переславцы заодно. И тут едва не было кровопролитие, примирил же их владыка Симеон владимирский, и суздальский, и нижегородский. И так поделивши княжения, разошлись каждый восвояси.
Война князей русских за Переяславль. В тот же год князь великий Андрей собрал рать многую, желая идти к Переславлю, и к Москве, и ко Твери. Князь же Михаил Ярославич тверской, князь Даниил Александрович московский против него собрали рать многую, и, придя, стали близ Юрьева полчищем, и не дали идти великому князю к Переславлю. А князь Иван Дмитриевич переславский, внук Александров, правнук Всеволода, праправнук Юрия Долгорукого, в то время был в Орде; а идя в Орду, приказал им блюсти вотчину свою Переславль. И так, обмениваясь посланиями, примирились.
6805 (1297). Зубцов. Женился Юрий. Поставлена была церковь во Твери святого Афанасия, в тот же год и освящена была. В тот же год срублен был во Тверском княжении на Волге городок Зубцов. В тот же год женился князь Юрий Данилович в Ростове, внук Александров, правнук Ярослава, праправнук Всеволода. В том же году поставили новгородцы город Копорье снова.
6806 (1298). Пожары. Сухмень. Война ярославского князя на смоленского. Во Твери загорелись сени под великим князем Михаилом Ярославичем тверским, и сгорел двор князя весь. Божиею же милостию пробудился сам князь Михаил и выкинулся и с княгинею своею в окно; а сени полны были княжат и боярченков спящих, и много стражей, и никто ж не слышал. И так иные избежали, а иные сгорели, и казна княжая вся сгорела, и одежды все погорели. В тот же год болезнь была тяжкая весьма великому князю Михаилу Ярославичу тверскому. В тот же год сухмень была великая, и загорались леса, и боры, и болота, мхи, и поля, и была нужда великая и мор на скот. В тот же год князь Феодор Черный Ростиславич ярославский собрал рать многую, пошел к Смоленску на племянника своего князя Александра Глебовича, внука Ростислава, правнука Мстислава, праправнука Давида, препраправнука Ростислава, пращура Мстислава, препращура Владимира Мономаха. И пришел под град, и стоял много, и бился крепко, и возвратился в Ярославль, града не взяв. В том же году пришли быстро немцы на Плесков и многую пакость учинили, все посады пожгли.
6807 (1299). Умер еп. Климент новгородский. Митрополит из Киева. В Белой Руси. Постригся кн. Феодор ярославский. Смерть кн. Феодора. Умер Ярослав рязанский. Родился Дмитрий. Война татар. Было знамение на небе, огородилось было солнце грозно. В тот же год преставился Климент, архиепископ новгородский, и положен в церкви святой Софии в притворе. В тот же год преосвященный Максим митрополит, не терпя насилия от татар в Киеве, пошел из Киева, и весь Киев разошелся; а митрополит пошел из Киева ко Брянску, а от Брянска в Суздальскую землю; и так пришел с церковнослужителями и со всем житием своим, и сел во Владимире, и в Суздале, и в Новгороде Нижнем, и прочие там прилежащие места. А Симеона владимирского послал в Ростов и дал ему ростовскую епископию. В тот же год новгородцы с князем своим Борисом Андреевичем, внуком Александровым, изволили себе Феоктиста, игумена благовещенского, если митрополит благословит его; и взяли его с челобитьем, и посадили его на дворе владычнем, до тех пор пока не уведают, где Максим митрополит всея России. В тот же год постригся во святой ангельский иноческий образ князь Федор Черный ярославский, сын князя Ростислава смоленского, внук Мстислава, правнук Давыдов, праправнук Ростислава, препраправнук Мстислава, пращур Владимира Мономаха, препращур Ярослава, препрапращур Великого Владимира, и вскоре преставился во святом ангельском иноческом образе и в схиме; положен был в церкви святого Спаса в Ярославле. От него же тогда много чудес было и ныне многие бывают чудеса исцеление бесчисленные всем приходящим с верою. В тот же год преставился князь Ярослав Романович пронский. В тот же год родился великому князю Михаилу Ярославичу тверскому сын Дмитрий. В тот же год пришли немцы ко Пскову спешно, и посад пожгли, и людей много побили, и град обступили. И вышел на них Довмонт, князь псковский, и была сеча злая у святого Петра и Павла на берегу, каковой не бывало у Пскова, побили псковичей много. И Божию помощию одолели псковичи и побили немцев, а иные утонули. А вилневичей князь Довмонт псковский, поймав, послал во Владимир к великому князю Андрею Александровичу владимирскому. В тот же год хан Тохта во второй раз ходил на хана Ногая и победил его.
6808 (1300). Канцы. Ландскрона. Пожар был в Новгороде великий весьма с ветром и с вихрем, и много святых церквей и людей сгорело. В тот же год пришли немцы в силе великой свейские в реку Неву, привели с собою мастеров премудрых и хитрых весьма осадных из Рима от папы римского, и силу многую от папы взяли на помощь себе. И поставили град в земле Корельской на устье Охты реки, и нарекли его Венец Земли. Утвердили же его твердостию великою, и оставили в нем воеводу, именем Остеня, со множеством особых людей, и отошли с воеводами и с мудрыми хитростями папы и короля в землю свою.
Еп. Феоктист новгородский. Умер кн. Довмонт псковский. В тот же год пришел преосвященный Максим митрополит в Новгород и во Псков, а с ним Симеон, епископ ростовский, и Андрей, епископ тверской, и поставил с двумя теми епископами Феоктиста, игумена благовещенского, архиепископа Новгороду и Пскову, на память святых апостолов Петра и Павла, и была радость великая в Новгороде. В тот же год в Новгороде заложили церковь каменную святого Михаила на Михайловой улице. Преставился князь Довмонт псковский, был воин великий и ревнитель веры христианской.
6809 (1301). Бури. Были ветры великие, и бури многие грозные, и вихри сильные, и громы страшные, и молния, дожди великие, что всем людям вострепетать и ужаснуться; и настолько были тучи сильные, что в один час только рвы и овраги как бездны сделались. Ветры же с вихрем многие церкви и дома жительские до основания вырвали, верхи срывали и с полу храмы великие снимали, сих невозможно исчесть.
Война московского на Рязань. Константин пленен. В тот же год князь Даниил Александрович московский приходил ратью на Рязань, и бились у града Переславля. И князь Даниил Александрович московский одолел, и много бояр и людей побил, а князя их Константина Романовича рязанского некою хитростию, крамолою их же бояр рязанских, взял и привел его с собою к Москве. И держал его у себя в бережении и в чести всякой, ибо хотел себя с ним укрепить крестным целованием, и отпустил его в его вотчину на княжение Рязанское.
Александр смоленский на Дорогобуж. Андрей вяземский. Смоленчане побиты. В тот же год князь Александр Глебович смоленский, внук Ростислава, правнук Мстислава, праправнук Давыдов, препраправнук Ростислава, пращур Мстислава, препращур Владимира Мономаха, ходил с ратью к Дорогобужу, и град обступил, и воду отнял, и много зла людям сотворил. Князь же Андрей вяземский пришел на них под Дорогобуж ратью и помог дорогобужцам. И убили тогда под Дорогобужем у князя Александра Глебовича смоленского сына его, а самого князя Александра Глебовича и брата его князя Романа Глебовича ранили; а рати его, смоленчан, убили двести человек.
Канцы взяты. В тот же год князь великий Андрей пошел ратью с владимирцами и новгородцами на немцев, и взяли град немецкий Венец на реке Неве, и сожгли, а людей побили; и была премудрость их и крепость града ни во что же без Божией помощи по писаному, если Господь не сохранит град, напрасно бдение строгое. В тот же год погорел град Торжок.
Съезд князей. Родился Александр. В тот же год был съезд всех князей в Дмитрове о княжениях, и была молва великая: князь великий Андрей, князь Михаил Ярославич тверской, князь Даниил Александрович московский, князь Иван Дмитриевич, внук Александров, переславский. И поделились вотчинами меж собою, и примирились в любви о Христе. А князь Михаил Ярославич тверской с князем Иваном Дмитриевичем переславским не довершили, мира и любви меж собою не взяв, разошлись. В тот же год родился князю Михаилу Ярославичу тверскому сын Александр.
6810 (1302). Комета. Подстриги. Умер Иоанн переславский. Переславль в Москве. Даниил в Переяславле. Умер Борис. Была буря сильная очень, и много пакости было людям: хоромы ломало, и леса ломило, и людей и скот било. В тот же год было знамение на небе, явилась звезда на западе, лучи вверх испуская, как хвост, к полудню ниц. В тот же год были постриги у князя Михаила Ярославича тверского сына Дмитрия. В тот же год преставился князь великий Иван Дмитриевич переславский, внук Александров, правнук Ярослава, праправнук Всеволода, препраправнук Юрия Долгорукого, пращур Владимира Мономаха, прапращур Всеволода, препрапращур Ярослава Владимировича, месяца мая в 15 день. Был же без чад, и был тих, и кроток, и смирен, и любовен, и милостив, и к божественным церквам прилежен весьма, и премного почитал священнический чин и иноческий и любил, и беседовал с ними непрестанно, и к нищим и к странствующим как отец был. И настолько был добродетелен, что многим дивиться о житии его. Благословил же вместо себя вотчину свою Переславль великому князю Даниилу Александровичу московскому, дяде своему, ибо был Даниил отцу его великому князю Дмитрию Александровичу родной брат, мизинный же сын Александров Даниил сей московский, ибо того любил более иных. И сел Даниил в Переславле на княжении, князь Даниил Александрович московский, и наместников своих в нем посадил, а брата своего старшего великого князя Андрея Александровича владимирского согнал. В тот же год князь великий Андрей пошел в Орду к хану. В тот же год преставился князь Борис Андреевич, внук Александров, на Костроме месяца февраля в 25 день. В тот же год в Новгороде заложили град детинец (кремль) каменный Новгороду. В том же году послали новгородцы послов своих к королю данскому за море и заключили мир.
6811 (1303). Умер Даниил. Юрий московский. Можайск взят. Постригся во святой ангельский иноческий образ и в схиму князь Даниил Александрович московский, внук Ярослава, правнук Всеволода, праправнук Юрия Долгорукого, препраправнук Владимира Мономаха, пращур Всеволода, препращур Ярослава, препрапращур Великого Владимира, и преставился месяца марта в 4 день; положен был в церкви святого Михаила архангела на Москве в его вотчине. Его сыновья: Юрий, Александр, Борис, Иоанн, Афанасий. Переславцы ж после смерти его взялись за сына его Юрия и не пустили его из Переславля на погребение отца его. Той же зимой князь Юрий Данилович московский со своею братиею ратью ходил к Можайску и взял его, а князя Святослава поймал и привел на Москву. В тот же год князь великий Андрей пришел из Орды от хана. В том же году в зиме было тепло, и не было снега чрез всю зиму, и не родилось жито, была дороговизна великая.
6812 (1304). Умер Андрей, вел. кн. Прение о великом княжении. Борис костромской взят. Князь великий Андрей Александрович постригся во святой ангельский и иноческий чин, образ и в схиму и преставился месяца июня в 22 день; и привезя, положили его на Городце в церкви святого архангела Михаила; княжил 11 лет. А бояре его, Иакинф, боярин его, с иными после смерти его отъехал в Тверь к князю Михаилу Ярославичу тверскому. И не поделили два князя о великом княжении, князь Михаил Ярославич тверской и князь Юрий Данилович московский, и пошли в Орду ко царю в споре и во брани великой; и было волнение на всей Суздальской земле во всех градах. И пошел князь Юрий Данилович московский с братиею своею в Орду, а князя Бориса Даниловича, своего, послал на Кострому. И взяли его бояре князя Михаила Ярославича тверского, и повели его во Тверь. А стерегли тогда на Костроме князя Юрия Даниловича московского, и он прошел иным путем к хану в Орду. И послали тверичи в Новгород Великий наместников князя Михаила Ярославича тверского силою и бесстыдством многим, новгородцы же высокоумие их и бесстыдство ни во что положили. Они же возвратились во Тверь. Новгородцы же послали в Торжок блюсти Торжок, а тверичи к ним, собравшись, пришли. Новгородцы же сказали им: «Претерпите мало, до тех пор пока князи не придут из Орды, и мы тогда себе изберем князя по своей воле, по обычаю нашему старинному». И так разъехались с миром.
Смятение на Костроме. Жеребец. Умер еп. Тарасий ростовский. В тот же год на Костроме было вече на бояр, на Давыда Давыдовича, да на Жеребца, и на иных; и убили тогда Зерна и Александра. В тот же год в Ростове разбились два колокола великие. В тот же год преставился Тарасий, епископ ростовский.
Умер Константин ростовский. Война тверичей на Переславль. Кн. Иоанн в Переславле. Тверичи к Переславлю. Тверичи побиты. В тот же год преставился князь Константин Борисович ростовский, внук Васильков, правнук Константинов, праправнук Всеволода, праправнук Юрия Долгорукого, пращур Владимира Мономаха, препращур Всеволода, препращур Ярослава Владимировича. Повесть об убиении Акинфа, боярина тверского. Когда князь Михаил Ярославич тверской и князь Юрий Данилович московский, ведя прения о великом княжении, пошли к хану в Орду, была им о том брань великая. А князь Иоанн Данилович после брата своего Юрия сидел на Москве, а также с Москвы пошел в Переславль и сидел в нем на великом княжении. И была ему весть тайно из Твери, что хотят на него внезапно быстро прийти тверичи к Переславлю. Он же укрепил всех своих бояр и переславцев, к Москве послал, совокупляя рать. И пришел на него спешно под Переславль боярин тверской Акинф князя Михаила Ярославича, и был тот боярин Акинф прежде сего боярином князя великого Андрея Александровича городецкого, внука Ярослава, правнука Всеволода. И вышел против него князь Иоанн Данилович московский, с которым переславская рать единомышленно была и крепко стояла, к тому же приспела и московская рать, и бились весьма крепко. И помог Бог князю Иоанну Даниловичу, и убит был тут под Переславлем Акинф и зять его Давыд, и много тверичей убито было тут. А дети Акинфовы Иван да Федор с малым числом людей убежали во Тверь. И была во Твери печаль и скорбь великая, а в Переславле веселие и радость великая.
Когда же князи были в Орде, и так как каждый хотел великое княжение получить, давали дары многие хану, и ханшам, и князям ордынским, те же сколько брали, столько же и более от другого желали. Юрий же, слышав, что Михаил хочет хану дань бóльшую обещать, придя к нему, сказал: «Отец и брат, я слышу, что хочешь большую дань уступить и землю Русскую погубить. Сего ради я тебе уступаю вотчину мою, да не гибнет земля Русская нас ради». И придя к хану, явили ему о сем. Тогда дал хан ярлык Михаилу на великое княжение и отпустил их. Князь же Михаил Ярославич тверской пришел из Орды от царя и сел на великом княжении во Владимире. И услышал бывшее об Акинфе, и скорбен стал весьма. В тот же год князь Михаил Ярославич, внук Ярослава, правнук Всеволода, пошел ратью к Москве на великого князя Юрия Даниловича, внука Александра, правнука Ярослава, праправнука Всеволода, и на братию его. И была им брань многая, и понемногу примирились.
6813 (1305). Умер митрополит Максим. Умер Константин рязанский. Московских несогласие. Михаил Андреевич. Было знамение на небе. В тот же год были гром великий и молния. В тот же год преставился преосвященный Максим, митрополит киевский всея России, в Филиппово говенье, месяца декабря в 6 день, на память святого чудотворца Николы, и положен был во Владимире в церкви пречистой Богородицы. В тот же год в Филиппово говенье князь Юрий Данилович повелел у себе на Москве князя рязанского Константина Романовича убить, которого взял хитростию некою на бою отец его князь Даниил Александрович, внук Ярослава. В тот же год братья князя Юрия Даниловича московского отъехали к великому князю Михаилу Ярославичу тверскому от брата своего князя Юрия Даниловича с Москвы. А в Нижнем Новгороде побили черные люди бояр князя Андрея Александровича. В тот же год князь Михаил Андреевич пришел из Орды в Нижний Новгород, побил всех с вече, которые побили бояр и ту же чашу испили: ибо каким же судом судите, судят вам, и в какую ж меру мерите, отмерено будет вам. В тот же год была на осень Таирова рать.
6814 (1306). Родился Константин. Родился князю великому Михаилу Ярославичу сын Константин. В тот же год были дожди великие.
6815 (1307). Сел князь великий Михаил Ярославич тверской в Новгороде на престоле. В тот же год Феоктист, архиепископ новгородский, оставил епископию свою по своей воле из-за немощи своей, избрав тихое и молчанное житие, пошел в монастырь Благовещенский и благословил вместо себя в Новгороде епископом быть духовного своего отца Давыда. И посадили его во дворе владычнем с челобитьем и честию, до тех пор пока митрополит поставлен не будет на Киев и на всю Русь, и тогда пойдет к нему ставиться.
6816 (1308). Митр. Петр. Голод и мор. Умер Василий рязанский. Князь великий на московского. Поставлен был во Цареграде Афанасием, патриархом цареградским, Петр, митрополит киевский всея России, и принял от патриарха и от царя честь великую. И в тот же год пришел изо Цареграда преосвященный Петр митрополит в Киев и на всю Русь и сел в Киеве. В тот же год был голод и мор. В тот же год убит был в Орде князь Василий Константинович рязанский, и татары воевали Рязань. В тот же год князь великий Михаил Ярославич ходил и другие к Москве ратью всею силою, и был бой у Москвы на память святого апостола Тита, и много зла сотворили, а града не взяв, отошли.
6817 (1309). Множество мышей. Дороговизна. Голод. Умер Александр. Умер Константин ростовский. Василий ростовский. Умер Василий суздальский. Еп. Давид новгородский. Святослав брянский. Пришел из Киева во Владимир преосвященный Петр митрополит. В тот же год мышь поела рожь, пшеницу, овес, ячмень и всякое жито; и того ради была дороговизна великая, и засуха злая, и голод лютый по всей Русской земле, и кони и всякий скот помер. В тот же год преставился князь Александр Данилович, внук Александров, правнук Ярослава, праправнук Всеволода, препраправнук Юрия Долгорукого, пращур Владимира Мономаха. В тот же год преставился князь Константин Борисович ростовский, внук Васильков, правнук Константинов, праправнук Всеволода, препраправнук Юрия Долгорукого, пращур Владимира Мономаха, и сел после него на княжении Ростовском сын его князь Василий. В тот же год преставился князь Василий Михайлович суздальский. В тот же год преосвященный Петр, митрополит всея России, во Владимире поставил Новгороду архиепископа Давыда. В тот же год князь Святослав Глебович смоленский выгнал племянника своего князя Василия, из Брянска и сам сел на княжении во Брянске. В тот же год князь Василий брянский пошел в Орду к хану жаловаться на дядю своего князя Святослава Глебовича.
6818 (1310). Преосвященный митрополит Петр пошел во Брянск, и встретил его князь Святослав со многою честию.
Брянских война. Бой. Брянчан измена. Умер Святослав брянский. В тот же год пришел с татарами ратью князь Василий на дядю своего, на князя Святослава Глебовича брянского. И был мятеж великий во граде Брянске. Петр же митрополит сказал князю Святославу брянскому: «Поделись, сын, с племянником своим с Василием княжением или оставь ему все без губления града, а не бейся». Князь же Святослав Глебович брянский, надеясь на свою силу и на мужество, ибо был крепок телом и мужествен весьма, и вознесся умом своим и многою силою брянскою, отвечал, говоря: «Господин, брянцы меня не пустят, хотят за меня головы свои сложить»; и так не послушал совета митрополита, который был писан: «Сын ослушавшийся вскоре примет месть». И еще сказано: «Да не хвалится силою сильный своею, ибо все надеющиеся на силу свою погибли». И так князь Святослав Глебович ратью великою в силе многой за полднища ушел против рати татарской, и заступились на бой, и сомрачили стрелы татарские воздух, и были как дождь, а также копьями и саблями махались, и была сечь злая. Брянцы же выдали князя своего Святослава Глебовича, как обычай есть крамольникам, побежали и стяги бросали. Князь же Святослав только со своим двором много бился с татарами и под конец убит был в полку. Петр же митрополит затворился тогда в церкви, и Бог там сохранил его от язычных татар, как писано было: «Избавлю избранного моего от оружия лютого и осеню над головою его в день брани».
Умер еп. Феоктист. Родился Феодор галицкий. Умер Святослав Карачаевский. В тот же год преставился прежде бывший архиепископ новгородский Феоктист в Новгороде, много пострадав в болезни, от Бога посланной ему на спасение, в монастыре пречистой Богородицы Благовещения, там же и положен был. В тот же год родился князю Василию Константиновичу галицкому, внуку Борисову, правнуку Василькову, сын Феодор. В тот же год князь Василий брянский ходил с татарами к Карачеву и убил князя Святослава Мстиславича карачевского. В том же году ходили новгородцы в ладьях в озеро, пошли в реку Неву и срубили город новый на пороге, а вотский сметали.
6819 (1311). Митр. Петр во Владимире. Князь Дмитрий Михайлович тверской, собрав воинства много, желал идти на Новгород Нижний, и не благословил его Петр митрополит престолом во Владимире. Он же, отстояв три недели во Владимире, собравшись с силою многою, бил челом Петру митрополиту, да позволит ему. И так распустил воинов своих, и пошли каждый восвояси.
Еп. Прохор ростовский. В тот же год епископ Симеон ростовский, который был прежде владимирский, которого привел из Владимира в Ростов преосвященный Максим, митрополит киевский всея Руси, оставил епископию свою ростовскую. В тот же год преосвященный Петр, митрополит киевский всея России, посвятил Прохора, архимандрита спасского, который в Ярославле был, епископом Ростову.
В тот же год в Новгороде пожар был, и погорело много святых церквей, и дворов, и людей. В том же году пошли новгородцы войною на немцев морем с князем Дмитрием Романовичем. И придя, сначала взяли Купецкую реку, села пожгли, потом взяли Черную реку и пришли ко граду войною, и городок взяли и пожгли; а немцы в детинец (кремль) ушли, ибо был крепок на едином камне высоком и не имел приступа ниоткуда. И прислали немцы о мире, а новгородцы не дали мира, воевали волости 3 дня, села все пожгли, люд и скот избивали и пленили. Потом, придя, взяли Кавгалу реку и Перну реку, всюду разорили и возвратились поздорову со многим полоном и богатством.
6820 (1312). Умерла Ксения, вел. княг. Еп. Измаил сарайский низвержен. Еп. Варсонофий. Преставилась великая княгиня Ярослава Ярославича Оксинья во иноческом чину и в схиме и положена была во Твери. В тот же год Петр, митрополит киевский всея России, снял сан с сарайского владыки Измаила. В тот же год Петр, митрополит киевский всея Руси, поставил Варсонофия епископом Сараю. В тот же год и отпустил его в Сарай. В тот же год погорел Нижний Новгород.
6821 (1313). Умер хан Тохта. Умер Александр смоленский. Умер хан Тохта татарский. В тот же год преставился князь Александр Глебович смоленский, внук Ростислава, правнук Мстислава, праправнук Давыдов, препраправнук Ростислава, пращур Мстислава, прапращур Владимира Мономаха. Его сыновья: Василий, Иван. В тот же год сел хан Азбяк на Орде и обасурманился.
Азбяк хан. Татары магометанство приняли. Ярлыки от ханов. В тот же год князь великий Михаил Ярославич пошел в Орду, и с ним Петр митрополит пошел того ради, поскольку тогда в Орде Тохта царь умер и новый хан Азбяк сел, и все обновились, и все приходили в Орду и ярлыки получали, каждый на свое имя, князи, епископы. И милостию Божиею Петр митрополит в Орде у хана был в чести великой, и отпущен был от хана со многою честию довольно быстро, и пришел на Русь.
В тот же год явился в Новгороде еретик Вавила, протопоп новгородский, к нему же пристали многие от причта церковного и мирян, и епископ тверской Андрей помогал им, говоря: «Вот как рай на земли погиб»; и святой ангельский монашеский чин ругали безбожные и учением бесовским именовали. И многие, от иноков выйдя, женились. Преосвященный же митрополит Петр созвал на Переславль собор великий, были тут все епископы, игумены, попы, дьяконы и чернецы, и от патриарха Афанасия клир ученый. И многие прения были, и едва преосвященный Петр, митрополит киевский и всея Руси, от божественного Писания и помощию и заступлением князя Иоанна Даниловича преодолел и проклял того еретика; а сам пошел по градам, поучая право верить, и укротил молву, а смущение диаволово прогнал.
Немцы Ладогу воюют. В тот же год посадник ладожский пошел с ладожанами ратью на немцев. И они вышли оттуда, а немцы, придя, Ладогу взяли и сожгли, в полон повели, и со многим богатством возвратились восвояси.
6822 (1314). Умер Василий брянский. Голод. Преставился князь Василий Александрович брянский, внук Глебов, правнук Ростиславов. В тот же год паводь была сильная. В тот же год в Новгороде голод был.
Смятение новгородцев на великого князя. Федор ржевский. Новгородцы на Тверь. Кн. Юрий в Новгород. В тот же год новгородцы сотворили вече, поскольку нелюбы им были местники великого князя Михаила, так как многая обида и нужда была от них, и восхотели их изгнать. Князь же великий тогда был в Орде, и послали новгородцы к князю Юрию Даниловичу на Москву. Он же послал тайно к князю Федору ржевскому, да идет в Новгород. Тот же, собравшись, ожидал другой вести от князя Юрия. И князь Юрий Данилович послал в Новгород князя Федора ржевского. Он же, придя в Новгород, наместников великого князя Михаила, которые сидели на Новгороде, убрал и пошел с новгородцами на Волгу. И вышел против него со тверичами князь Дмитрий Михайлович тверской, внук Ярослава, ибо отец его князь Михаил тогда был в Орде, и стал против них на своей стороне реки Волги, и стояли там шесть недель и до заморозка. И примирились новгородцы на своей воле, и послали за князем Юрием Даниловичем на Москву, призывая его к себе в Новгород. Он же пришел на престол в Новгород и с братом своим Афанасием и сел на престоле.
Корела изменила. В том же году побили корела городчан, что было руси в корельском городе, и привели к себе немцев. Новгородцы же с наместником Федоровым пошли на них и обступили град. Тогда сдались корелы, а новгородцы немцев и всех наушников корельских побили.
6823 (1315). Юрий в Орду позван. Умер Иоанн стародубский. Прислал из Орды Азбяк царь ордынский за князем Юрием Даниловичем московским, да идет к нему в Орду без промедления. Он же оставил в Новгороде брата своего Афанасия Даниловича и пошел оттуда в Ростов, а оттуда пошел ко царю в Орду месяца марта в 15 день, в субботу Лазареву. В тот же год преставился князь Иван Михайлович стародубский, внук Иванов, правнук Всеволодов. В тот же год пришел от хана из Орды князь великий Михаил, а с ним посол Таитемир и Имар-ходжа.
Война новгородцев с великим князем. Новгородцы побиты. Откуп новгородцев. Новгородцев упрямство. Наказание. Торжок разорен. Посадники от великого князя. В тот же год князь Афанасий Данилович, внук Александров, правнук Ярослава, пошел из Новгорода в Торжок с новгородскими боярами без черных людей. Слышав же, князь великий Михаил собрался со своею силою низовскою и с татарами, пошел к Торжку. И вышел князь Афанасий Данилович и князь Феодор ржевский с новгородцами против. И была битва великая и сеча злая, и побили мужей новгородских: посадников, тысяцкого, бояр и прочих особых много, а иные новгородские силы пали и без числа, и едва с малыми оставшимися князь Афанасий Данилович и князь Федор ржевский убежали в Новгород. И прислал князь великий Михаил к новгородцам, говоря: «Выдайте мне князя Афанасия Даниловича и князя Феодора ржевского». Новгородцы ж князя Федора ржевского выдали, а за князя Афанасия Даниловича крепко стали, а на себе откуп дали пять тысяч гривенок серебра, и утвердившись, примирились. Князь же великий Михаил Ярославич призвав к себе князя Афанасия Даниловича и бояр новгородских и начал с ними укрепляться чрез обычай их старинный. Они же не хотели так крепость на себя дать, он же о сем в ярость пришел, и поймал всех, и послал во Тверь, а прочих людей всех перепродали, а коней, доспехи, оружие и всех мастеров их взяли во Тверь; а Торжок разорил, и на Новгород наместников своих посадил, и дал посадничество новгородское из своей руки Михаилу Клементьевичу и Ивану Дмитриевичу. Сие же было месяца февраля в 10 день.
Еп. Андрей оставил. Еп. Варсонофий тверской. Новгородцы взяты. В тот же год Андрей, епископ тверской, оставил епископию свою, вошел в монастырь. В тот же год преосвященный Петр, митрополит киевский всея Руси, поставил Варсонофия епископа во Тверь. В тот же год новгородцы пошли в Орду сами о себе, и перехватили их тверичи, и поймали, и привели || их во Тверь.
6824 (1316). Новгородцы снова изгнали наместника князя великого и взяли Беска, скинули его с моста в Волхов, ибо думали, что он совет держал втайне от них к великому князю Михаилу Ярославичу тверскому. В тот же год новгородцы убили Даниила писаря, ибо оклеветал его слуга его новгородцам, говоря такое: «Господин мой Даниил писарь держит любовь и совет с князем Михаилом Ярославичем и слал меня к нему с грамотами». И так убит был Даниил писарь и с моста в Волхов кинут.
Князь великий на Новгород. Возвратился. В тот же год князь великий Михаил Ярославич ходил на Волок и пошел ратью к Великому Новгороду. Новгородцы же, услышав, оскорбились и, собрав воинов, по местам укрепились. Князь же великий, придя на устье Цны, сначала сам заболел, потом пришел мор на коней. Слыша же, что Юрий московский готовится на них со братиею, желая волость его погубить, возвратился во Тверь.
В тот же год загорелся град Тверь, и сгорело более двадцати дворов, и едва угасили.
Затмение луны. В тот же год перед ранними зорями месяц погиб и, так и не исполнившись, зашел.
6825 (1317). Женился Георгий. Юрий уступил великое княжение. Пришел князь Юрий Данилович московский на великое княжение из Орды, женившись у царя Азбяка, сестру его взял, именем Кончаку; когда же крестилась, наречено ей было имя Агафья. И привел с собою послов татарских сильных весьма, именем Кавгадый и Астрыбал, и Остерв. Князь же Юрий Данилович тверской совещался с князями суздальскими, и собрались они со многими силами, пошли против них, и встретили их у Костромы, и стояли около Волги долго время. Князь же Юрий Данилович московский и Кавгадый, обмениваясь сообщениями, умирились, и уступил великое княжение князю Михаилу Ярославичу. И так возвратился князь Михаил в свою вотчину во Тверь и заложил больший град кремль, а князь Юрий пошел в Москву.
Северное сияние. Союз суздальских с Юрием на великого князя. Новгородцы с ними же. Той же осенью было знамение на небе месяца сентября в день субботний и до обеда: круг над градом над Тверью мало не вступился на полночь, имел три луча, два на восток, а третий на запад. В ту же осень князи суздальские совокупились с великим князем Юрием Даниловичем московским, также еще некие князи, и многие силы пошли к нему на Кострому; затем обменялись посланиями с новгородцами, и повелели им идти к Торжку и готовым быть ратью ко Твери.
Бартенево. Юрий побежден. Посол ханский к великому князю. Князь великий почтил посла. Лесть татар. Умерла княг. вел. Агафья. Той же зимой князь великий Юрий Данилович московский с Кавгадыем, и со многими татарами, и с князями суздальскими, и с иными князями со многими пошел с Костромы к Ростову, а от Ростова пошел к Переславлю, а от Переславля дошел к Дмитрову, а из Дмитрова к Клину. А в то время пришли новгородцы в помощь к князю Юрию Даниловичу московскому на великого князя Михаила Ярославича и стояли 5 недель в Торжке, обмениваясь сообщениями, как пойти ко Твери. Затем стали новгородцы волости Тверские воевать, а также и князь Юрий Данилович московский с Кавгадыем, и с татарами, и со всею силою суздальскою, и по многим местам попленили, и в полон повели. И пришли близ ко граду Твери за восемь верст, и стояли на месте том 5 недель, а всего того бездейственного пребывания во Тверских волостях 3 месяца. И ездили послы от Кавгадыя во Тверь к великому князю Михаилу Ярославичу с лестию, и не было мира. И пошел Кавгадый с князем Юрием Даниловичем московским, и суздальскими князями, и со всеми силами к Волге, и стали на переезде у Волги, и воевал много, и пошли ко граду Твери. И за сорок верст не дошли, и встретил их князь великий Михаил Ярославич на Бартеневе (Бортново) с силою. И сошлись обои полки, и была битва великая и сеча злая. И помог Бог князю великому Михаилу Ярославичу, и одолел до конца, и побежал князь Юрий Данилович московский в Новгород с малой дружиной; а княгиню его Кончаку поймал, которая было сестра Азбяка хана ордынского, а также и брата его князя Бориса Даниловича взяли, и иных князей многих, и бояр, и татар поймали и вели во Тверь. А Кавгадый повелел дружине своей стяги свернуть и неволею сам побежал в станы, что было месяца декабря в 22 день в четверток в вечернюю годину. А на следующий день побоища Кавгадый прислал к князю великому Михаилу Ярославичу, и взял с ним мир, и пошел к нему во Тверь с дружиною своею. Князь же великий Михаил Ярославич татар Кавгадыевых побивать не повелел, но привел их во Тверь и многую честь воздал Кавгадыю и татарам его. А они льстили, говоря: «Мы ныне твои есть; а приходили мы на тебя с князем Юрием без повеления ханова, и в том мы виноваты, и боимся от государя опалы, что таково дело сотворили и много крови пролили». Князь же великий Михаил Ярославич поверил им на свою погибель, многими дарами одарил их и отпустил их с честию. А Юриева княгиня, сестра Азбяка хана, во Твери умерла; и иные ж говорят, что там во Твери зельем уморена была; и сие большую беду князю великому сотворило. Тело же ее привезли из Твери в Ростов, и положили ее в церкви пресвятой Богородицы в Ростове.
Мир великого князя с Юрием. Константин в Орду. Той же зимой пришел князь Юрий Данилович московский с новгородцами на брод к Волге, и встретил его князь великий Михаил Ярославич, и тут мало бой не был. И так много ссорящихся и сообщениями обменивающихся, едва умирились и крестом честным укрепились на том, что пойти им обоим в Орду. И в ту же зиму князь великий Михаил Ярославич послал сына своего Константина в Орду.
6826 (1318). Ростов татары воюют. Мор. Злоба Юриева. Посол убит. Пришел из Орды посол лютый, именем Кокча, и убил сто и двадцать человек у града у Костромы, и потом, придя, весь Ростов повоевал ратью. Той же зимой был мор во Твери на людей. В тот же год князь великий Михаил Ярославич послал Александра Марковича на Москву с посольством о любви. И убил его князь Юрий Данилович московский, и принял тот смерть по нужде, и была между ними нелюбовь великая.
Князь Юрий в Орду. Клеветы на великого князя. В тот же год пришел в Орду князь Юрий Данилович московский со многими князями и боярами с новгородцами по совету Кавгадыеву и, снявшись с Кавгадыем, пошли в Орду, и князь Михаил Ярославич отпустил сына своего Константина, как прежде сказано. И в ту же зиму пришли в Орду князь Юрий Данилович московский и начальник всему злу Кавгадый, и начал клеветать на князя великого Михаила Ярославича хану Азбяку, говоря такое: «Князь Михаил тверской по городам собрал многие дани и хочет бежать в Немецкую землю, а к тебе идти не хочет и твоей власти не повинуется». Разгневался же хан Азбяк, повелел поймать сына его князя Константина, и затворить его одного в храмине, и голодом уморить. И здесь бывшие некие говорили Азбяку так: «Если убьешь сына его, отец его к тебе не придет никогда же». И хан повелел сына его пустить, а велел отцу его, великому князю, придя, оправдаться. И Кавгадый, боясь, что князь великий действительно, придя, оправдается, послал на перехват многих татар, чтобы князя великого Михаила Ярославича перехватить: где его найдут, там его смерти предадут. И августа в 1 день князь великий Михаил Ярославич тверской пошел в Орду к хану Азбяку. И проводили его княгиня великая Анна и сын Василий до Нерли, и тут возвратились. И князь великий пошел во Владимир, а с ним сыновья его князь Дмитрий и Александр. Во Владимире же пришел к нему посол ханский, именем Ахма, говоря великому князю: «Хан тебя зовет, как можно быстрее пойди и будь за месяц. Если не будешь, то обещал рать на тебя и на твой град; оболгал тебя хану Кавгадый». Сыновья же его и бояре сказали ему: «Отче дорогой и господин, не ходи сам, но пошли оправдаться одного сына, а другой сын там уже. И так пройдет обида и гнев ханский». Он же отвечал: «Видите, чада, что не требует вас, но меня. И если я куда уклонюсь, то вотчина невинно погибнет. И лучше мне положить голову мою за неповинных». И тут утвердил чад своих, дал им завет писанием, как после него поделить вотчину, и отпустил чад своих, а сам пошел.
6827 (1319). Орда у Дона. Море Сурожское. Ханское благоразумие. Судей неправость. Михаила оправдание. Суд Кавгадыев. Михаил осужден. Ругание. Почести к смерти. Терек. Князь великий Михаил Ярославич тверской пришел в Орду у моря Сурожского на устье Дона реки, там где Дон река впадает в море, то ж море зовется Сурожское, месяца сентября в 6 день и по обычаю одарил всех князей и княгинь, под конец самого хана и ханшу. Был ж Михаил в Орде у хана полтора месяца и пришел в гору к морю Хвалынскому в Сарай, и Кавгадыю хану беспрестанно клеветали на него. Хан же, призвав князей своих, сказал им: «Судите князя великого с князем Юрием, и рассудив, мне скажите». И сели князи на судилище, начали судить Михаила с Юрием. И хотя все правость Михаилову видели, что он великое княжение принял после отца и есть старший Юрию, он же, ища мира, много Юрию уступал, а Юрий неправ был, но татарские князи не любили его, все помогали Юрию и многие вины вкладывали на Михаила. Если что и отвечал Михаил, мимо пропускали слова его, а которые слова и праведны были, они презирали. Прилежали же и внимали говоримому Кавгадыем, ибо тот был судья и соперник, на свою душу брал и увел всех с собою на неправду. Затем разошлись и их оставить повелели, да в другую неделю на суде предстанут. А хану сказали, так говоря: «Князь Михаил Ярославич по суду достоин смерти. А твое великое слово вольного хана как повелеть»; и многие вины на него говорили. Хан же снова повелел им другой суд сотворить, истинно расспросить достоверно. Кавгадый же сказал: «На меня, хан, возложил и на мою душу, ибо мне все ведомо было, и по их словам, что судили их, достоин Михаил смерти. И хотя твое слово велит снова судить их, да станет Михаил связан на суде и так да отвечает. Ибо не хотим мы, великий хан, обидимым тебя видеть и нас, твоих князей, поношаемыми. Ибо наше бесчестие твое бесчестие есть, а твоя слава и честь всех нас и всей Орды». И говорил им хан: «Как хотите, творите, только праведно судите моим судом, ибо нашему суду ханскому подобает быть праведным и милостивым, тек что судите праведно, и рассудив, мне скажите». И снова же в другую седмицу сели князи на суд, Михаила поставили связанным и во всем слушали Юриевых речей, от Михаила же речей отвращались. Затем начали ему говорить так: «Горд ты и непокорлив хану нашему и посла его Кавгадыя осрамил, с ним бился и татар его побил ты, и дани ханские забрал себе, а хану не давал, и в Немецкую землю с казною бежать хотел, и казну в Рим к папе отпустил и княгиню Юриеву зельем уморил, и князей и татар царевых побил». Михаил же против говорил к ним: «Хана я слушал и слушаю, и работаю для него, и дани даю ему честно. А посол ханский пришел на меня ратью, и я поневоле бился с ним, и потом я его чтил и одарил, и отпустил со многою честию и с дарами. Княгиню Юриеву зельем не уморил я, но умерла сама по себе своею смертию. А брат мой Юрий Данилович вспомнил бы мою дружбу и любовь, поскольку много отцу его в бедах помогал и ему я не противник, но он восстал на меня и всем хотел владеть не так, как по нашему обычаю и правде повелось, и о сем на меня вражду сотворил. И ныне же если что хочет, да есть пред ним, только по воле хана и вы повелите, на мне же покажите суд праведный и милостивый». Кавгадый же, встав, сказал: «Не достоин ты милости, но достоин ты смерти». И много с яростию говорил на него. И так все князи поднявшись, сказали хану, говоря так: «Второй раз, государь, говорим тебе, что Михаил по суду достоин смерти». И сказал им хан: «Если так праведно будет, сотворите по суду вашему». Сие же было в пяток, уже вечер глубокий был. На следующее же утро в субботу князи сели на судилище, Михаила поставили связанным и приставили к нему семь стражей от семи великих князей, а иных и без числа. И была скорбь великая князю Михаилу Ярославичу, и узы железные принесли, желая на него возлагать, но только руки ему связали оковами железными и на шею цепь великую возложили, и руки его назад завязали. А бывших при нем ему слуг били и отогнали. Затем снова на следующее утро, в воскресенье, возложили на шею его дерево великое и повели за ханом в места для ловли, и пребывал там в той нужде двадцать пять дней. И потом повелел Кавгадый в той укоризне и поношении на торг привести его, как разбойника и злодея какого, и много зла наговорил на него. И потом поставил его на торжище, там где было много людей, которым числа нет, и сказал, так говоря: «Гнев ханский на повинных и наказание с милостию всегда пребывает, но сей достоин смерти. Ибо известно и достоверно ханское слово, и суд его праведный выискал, что князь Михаил совершенно от милости отошел и к смерти приблизился своими злыми делами, и вот ныне в тягости и нужде, также потом скоро смерть примет. Но по ханской милости и по его величеству подобает его почтить, поскольку подлинно при смерти он». И так повелел Кавгадый развязать его и расковать, и воду принести омыть его. И когда это сделали, повелел на него одеяние возложить дорогое. Затем повелел есть принести и овощи всякие, затем пить принести. Михаил же ничему не причащался и не вкушал. Были же там многие народы, как песок собрались, видя сие все, ибо тогда со всей земли сошлись там, как песок, люди цареградцы, немцы, литва, русь, кизылбаши и иные многие православные, видя, прослезились, и не был никто же без слез в ту годину. Затем Кавгадый снова повелел снять с него одеяние дорогое и все тяготы, что были ранее, возложить на него. И пребывал в той нужде двадцать и шесть дней за рекою за Теркою под великими горами Кавказскими и Черкасскими, у града Титякова, на реке Севенце, близ врат железных, у болвана медного, золотой головы Темира богатыря могилы. Было же рано весьма в среде, встал князь великий Михаил Ярославич и призвал в шатер свой духовного отца своего игумена Марка, который был с ним, да двух попов иноков, да двух попов и дьяконов мирских и начал говорить им со слезами и с рыданием великим, так говоря: «Сие уже явлено есть, что скончание мое приблизилось, но сотворите мне любовь, помяните меня во святых своих молитвах и не забывайте меня никогда, чтобы да простил мне Господь Бог все грехи моя, ибо много согрешил пред ним». Затем повелел петь заутреню и потом часы, и сам прилежно внимал с плачем, и со слезами, и с горьким воздыханием. И потом повелел начать правило святого причащения, и пел сам по книгам, и произносил все со многими слезами, и исповедался отцу своему духовному. Затем божественная служба была, причастился святых божественных тайн Христовых, ибо стражи царевы и все князи не возбранили ему ничего, что по христианскому закону творимо было. И так после божественного причащения обнял духовного своего отца, затем всех священников и дьяконов обнимал, целовал и жалостно со слезами говорил к ним, да не забудут его поминать. Затем призвал сына своего Константина, ибо был тут и сын его Константин, и обнял его, сказал: «Сын мой, держи чистой православную веру, и церкви божественные почитай, и старших тебя чти, странников и нищих не призирай, ибо угодно есть сие Богу». И потом начал приказывать ко княгине и сыновьям про вотчину и про всех, которые с ним были в скорби и в печали великой, да не забудут их и не презрят никогда. Затем сказал: «Отойдите от меня все, так как прискорбна душа моя к смерти, вот уже час разлучения моего приближается». И начал обливаться, как водою, слезами и после того помалу уклонился в сон. И снова пробудившись, плакал и повелел принести к себе псалтырь, говоря: «Печально мне на душе весьма, и скорбен до смерти». И раскрыл псалтырь, и нашел псалом Давыдов 54: «Услышь, Боже, молитву мою и не скрывайся от моления моего». И так по одной строке говорил со слезами до конца, затем говорил молитвы разные со слезами, иного же ничего не говорил. И если кто вопрошал его, не отвечал, но говорил так: «Не трогайте меня, прискорбна душа моя до смерти». Много же часов миновало, и пришел один из отроков его, говоря такое: «Господин князь великий Михаил, вот от хана из Орды идет Кавгадый и с ним князь великий Юрий Данилович московский со множеством народа прямо к тебе». Он же сказал: «Да ведаешь ли, почему идут?». Отрок же, вскричав со многими слезами, сказал: «О господин князь великий, на убиение твое идут». Князь же великий вскоре послал сына своего князя Константина к ханше, говоря: «Поскольку обещался мне помогать, если можешь, помоги; вот же сегодня спешно идет князь Кавгадый и князь великий Юрий Данилович московский». И тот еще не успел к ханше прийти, и Кавгадый наперед себя послал в стан Михаилов, затем сам пришел, сошли с коней в торгу, ибо близ был там базар великий, на бросок камня. И так убийцы оные разогнали с него всех людей его и татар его, ибо было и татар тогда много у него, служащих ему, и все плакали со слезами. Убийцы же схватили самого князя Михаила за живот, другие за шею его, и били много, затем на стену повесили, и преломилась стена. Он же вскочил, и многие, схватив его, повергли на землю и начали мучить его, иные же пятками пинали его. И вот некто Иванец, взяв за уши, бил головою о землю, говоря к нему так: «Прыток ты и тороплив». Затем один из них пришел, именем Романец, имевший нож великий, и ударил Михаила ножом в ребра его с правой стороны, и снова обратив нож еще в нескольких местах. Он же возопил гласом великим и испустил дух месяца ноября в 22 день. Шатер же его разграбили, а русь и татар всех бывших с ним, служащих ему, поймали и догола раздели, и нагих влачили, терзая, как злодеев, и порознь разведя, поковали.
Поругание нечестивого. После того князь Кавгадый и князь Юрий Данилович московский пришли над тело его, и вот тело его нагое повержено лежало. И сказал князь Кавгадый с яростию к князю Юрию Даниловичу: «Что же есть сие, не брат ли твой старший? Да почему тело его так повержено нагое лежит на поругание всем? Устыдись народа, возьми же его, и вези в свою землю, и погреби его в его вотчине по вашему обычаю, какой имеете». Тогда великий князь Юрий повелел взять тело его, и положить на доску, и покрыть. Затем положили его на телегу, и привязали веревкой крепко, и повезли за реку, называемую Адеж, что зовется горесть. Послали же оттуда тело в Мощарск, и тут были гости русские, и восхотели поставить в церкви, плащаницею покрыв, и не дали им, но в хлеву поставили сторожей, оттуда повезли его ко граду к Бездежу, и тут православные встретили его со слезами, оттуда же повезли его по русским городам, затем помалу довезли его до Москвы. И привели его во град Москву, положили в монастыре в церкви святого Преображения, а во Твери сего не ведали. И в том же году князь великий Юрий Данилович московский пришел на великое княжение, привел с собою князя Константина Михайловича, внука Ярославова, и бояр его, и слуг, как полон, ведя с собою. И пришла весть во Тверь. Слышав же сие, великая княгиня Анна Михайловна и сыновья ее Дмитрий, Александр, Василий, многий плач сотворили и послали к великому Юрию во Владимир, просили тело с молением и со слезами. В тот же год пришел во Тверь Прохор, владыко ростовский и ярославский, призывая князя Александра Михайловича к князю Юрию в любовь по целованию их крестному. Он же пошел к нему во Владимир и заключил мир. И так испросили со многим молением и со слезами, взяли с чином священническим тело великого князя Михаила, повезли во Тверь. И встретили его в насадах по Волге сыновья его Дмитрий, Александр, Василий, и великая княгиня Анна, мать их, и епископ Варсонофий, и весь чин священнический со свечами, и с кадилами, и со множеством народа у архангела Михаила на берегу, и положили его в церкви святого Спаса 6828 (1320) месяца сентября в 6 день.
1320. Персона вел. кн. Михаила. Был же сей князь великий Михаил Ярославич телом велик весьма и крепок, мужествен, и взором страшен, и божественное Писание всегда сам читал, и к церквам прилежен, и священнический иноческий чин чтил; от бояр и от всех своих любим был, пьянства не любил, иноческого чина всегда желал и мученического чину, и о подвиге всегда на языке носил, и ту ж чашу испил за христиан. Если бы он не пошел в Орду, слышав про столь великие беды на себя, и отошел бы в иные земли, и пришли бы татары, выискивая его, сколько бы христиан замучили и смерти предали и святые церкви поругали. Но сей князь великий Михаил за всех себя дал и смертию по необходимости закончил, и радуясь, пришел ко своему владыке, принял небесное царствие.
Женился Александр. Женился Константин. Женился Дмитрий. Посол от хана. Родился Даниил. Умер Юрий ростовский. Той же осенью женился князь Александр Михайлович тверской. В тот же год преставился князь Борис Данилович, внук Александров, и положен был в церкви пречистой Богородицы во Владимире. В тот же год женился князь Константин Михайлович тверской и венчан был во святом Феодоре на Костроме. В тот же год женился князь Дмитрий Михайлович тверской, привел за себя из Литвы дочь Гедимина князя, и венчан был в церкви святого Спаса во Твери епископом Варсонофием тверским. И была всем людям радость во Твери. В тот же год приходил из Орды посол Байдера к великому князю Юрию и много зла учинил во Владимире. В тот же год князь великий Юрий послал в Новгород на престол брата своего Афанасия Даниловича. В тот же год родился великому князю Иоанну Даниловичу сын Даниил. В тот же год князь Иоанн Данилович пошел в Орду к хану Азбяку. В тот же год преставился князь Юрий Александрович ростовский.
6829 (1321). Затмение солнца. К Кашину. Родился Лев. Умер Давыд ярославский. Пришел из Орды в Кашин Таянчар татарин с жидовином с должником и многую тягость учинили Кашину. В тот же год погибло солнце месяца июня в 26 день в третий час дня и было как молодой месяц двух дней, через один час снова наполнилось. || В тот же год князь великий Юрий собрался со своею силою низовскою и суздальскою, желая идти к Кашину ратью; князь же Дмитрий Михайлович тверской со своими силами вышел против него к Волге, и там заключил меж ними мир владыка бывший Андрей, и разошлись каждый восвояси. В тот же год князь великий Юрий взял серебро выходное у тверских князей по завершению и не пошел к послу ханскому, но пошел с серебром в Новгород Великий, и за то был хана гнев. В тот же год родился князю Александру Михайловичу сын, именем Лев. В тот же год преставился князь Давыд Федорович ярославский. Князь великий Юрий был в Новгороде, новгородцы же немного с ним размолвились.
6830 (1322). Немцы в Кореле. Князь великий Юрий примирился с новгородцами. В тот же год пришли немцы к Кореле и не взяли его. Князь же великий Юрий ушел с новгородцами на немцев к Выбору, и били стену шестью пороками, ибо тверд был, и много немцев побили и пленили, и простояв месяц, отошли, не взяв града.
Дмитрий III. В тот же год князь Дмитрий Михайлович тверской, внук Ярослава, пошел в Орду к хану Азбяку с дарами многими и поведал хану все неправды про великого князя Юрия, как неправедно с Кавгадыем оклеветали и сами на смерть осудили и убили отца его, и как князь Юрий взял серебро тверское выходное и от иных князей и не отдал послу ханскому, но пошел в Новгород и там еще взял на хана многое серебро; и показал хану ярлыки Юрьевы на серебро. Хан же, расспросив князей, бывших в суде великого князя Михаила, и слыша неправды Юрия и Кавгадыя, тотчас повелел Кавгадыя так же ругать и мучить, как тот сотворил великому князю Михаилу. Князь же Дмитрию воздал честь многую, и все князи чтили его. И пожаловал хан Азбяк князя Дмитрия великим княжением русским, Владимиром и Новгородом со всеми их градами, что были под великим князем Юрием Даниловичем. А прежде сего тот же Азбяк хан дал великое княжение Владимирское Юрию Даниловичу московскому под великим князем Михаилом Ярославичем тверским.
Кн. вел Юрий в Орду. Александр не пустил. Юрий в Псков. В Новгород. Немцы воюют Новгород. В тот же год преставился князь Афанасий Данилович можайский в Великом Новгороде. Князь великий Юрий слышав, что князь Дмитрий тверской пошел на него жаловаться в Орду, убоялся и уговорил новгородцев, чтобы его проводили в Орду с дарами довольными, и пошел из Новгорода на Низ. И когда был он на Ундоме (Урдоме), там пришел на него князь Александр Михайлович тверской, он же бежал во Псков, а казну его взял всю. А во Пскове тогда был князь Давид, сын Довмонтов, и оттуда призвали его новгородцы к себе в Новгород по крестному целованию, поскольку были им тогда притеснения от немцев, ибо воевали тогда немцы Новгородские волости. И начали пороки делать, желая идти с великим князем Юрием Даниловичем на немцев. А князю Юрию Даниловичу тогда была самому печаль от князя Дмитрия Михайловича тверского, что в Орде у хана Азбяка испросил великое княжение на Белой Руси.
Кн. вел. Дмитрий пришел. Междоусобие. Ярославль взят. В тот же год пришел из Орды князь Дмитрий Михайлович с пожалованием от хана Азбяка на великое княжение, а с ним пришел посол сильный князь Сивенчбуга. В тот же год пришел из Орды князь Иоанн Данилович, а с ним пришел посол сильный весьма, именем Ахмыл, и много зла учинили низовским градам, и Ярославль взяли и сожгли, и много полона бесчисленно взял, и позвал великого князя Юрия Даниловича в Орду к хану Азбяку, а сам пошел с бесчисленным полоном в Орду.
6831 (1323). Умер Андрей еп. Болгары волжские. Мучение Феодора. Преставился Андрей, прежде бывший епископом тверским, и во своем монастыре на Шоше святой Богородицы. И на следующее утро владыка Варсонофий со священным собором принесли его во святой Спас и положили его во святом Введении святой Богородицы в малой церкви. В тот же год в Болгарах, которые на Волге и Каме, замучили некоего христианина иерусалимлянина, гостем бывшего, много богатства имеющего и много философии изучившего, именем Федор, который прения имел с ними о вере. Они же окаянные не стерпели своего поругания, замучили его за православную веру христианскую месяца апреля в 21 день. В тот же год завершена и освящена была церковь каменная во Твери во имя святого Феодора, которую соорудил и украсил игумен некий Иоанн цареградец. В тот же год воевали литва по Ловоти, и новгородцы, угнавшись за ними, многих побили. В тот же год рать вооружили югры, поймали купцов новгородских по Двине и Югу, и много товара пограбили, и дани не дали.
6832 (1324). Орешек поставлен. Война на Заволочье, в Поморье и с князями южскими. Кн. вел. Юрий в Орду по Каме. Умер еп. Давыд новгородский. Князь великий Юрий Данилович с новгородцами и со псковичами ходили ратью к немецкому городу к Выборгу. В тот же год ходили новгородцы с великим князем Юрием Даниловичем в Неву и поставили град на устье Невы на Орехове острове. И там пришли к нему послы от свейского короля и взяли мир вечный. В тот же год ходили новгородцы с великим князем Юрием Даниловичем на Заволочье и взяли устье Юга, и пришли на Двину. И прислали князи южские к князю Юрию и новгородцам послов своих, и совершили мир по старине, и выход давать по старине в Орду. В тот же год князь великий Юрий Данилович пошел из Заволочья в Орду, а шел на Пермь Великую, и пошел по Каме реке. В тот же год преставился новгородский владыка Давыд. В тот же год новгородцы сотворили вече по старинному своему обычаю и избрали себе во архиепископы Моисея, архимандрита юрьевского, если митрополит благословит; и посадили его на дворе владычнем, до тех пор, пока не пришлет за ним митрополит.
6833 (1325). Еп. Моисей. Война на Литву. Вел. кн. Георгий убит. Гнев ханский на Дмитрия. Князь великий Дмитрий Михайлович получил весть, что князь великий Юрий пошел в Орду, боясь, что вдруг и его самого, как отца его, оклевещет, пошел сам в Орду. В тот же год преосвященный Петр митрополит поставил на Москве Новгороду архиепископа Моисея. В тот же год царь Азбяк посылал князей Литву воевать, и много зла сотворили Литве, и со многим полоном пришли в Орду. В тот же год князь Дмитрий Михайлович тверской убил в Орде великого князя Юрия Даниловича месяца ноября в 21 день на праздник Введения пречистой Богородицы, без слова ханского, надеясь на ханское прощение, мстя за кровь отцову, поскольку хан Азбяк чтил князя великого Дмитрия Михайловича. И недобро было самому от хана в опале великой, и держали его за стражей, до тех пор пока не придумает о нем, что сотворить. Тело же великого князя Юрия хан Азбяк повелел повезти на Русь и погрести в его вотчине на Москве. Тогда же пришел из Орды князь Александр Михайлович тверской и татары с ним, должники его. В тот же год привезли из Орды тело великого князя Юрия Даниловича московского, и погреб его Петр митрополит в церкви святого архангела Михаила на Москве в первую субботу поста.
Немцы ко Пскову. Давыд псковский немцев победил. В тот же год немцы пришли ратью ко Пскову в кораблях, в ладьях и на конях, и стояли 18 дней, били пороками, грады свои придвигая, и так стены градные разбили. И была скорбь великая во Пскове. И в то время князь Давыд пришел из Литвы с мужами своими, и пошел на них за Великую реку, и пороки их отнял, и град их разрушил, и самих побил. И убили тогда псковского посадника Алексея Храброго, и иных много мужей храбрых убито было от немцев много.
Сухмень. Первая церковь каменная в Москве. Еп. Моисей новгородский. Князья литовские в Новгород. Мир с Литвою. В тот же год сухмень была великая, и много водных мест иссохли, и леса, и боры, и болота выгорели. В тот же год пошел в Орду князь Иоанн Данилович московский. В тот же год преосвященный Петр, митрополит киевский и всея России, заложил на Москве на площади у своего двора церковь первую каменную Успения святой Богородицы соборную при князе Иоанне Даниловиче, внуке Александровом, и заложил себе гроб своими руками в стене близ жертвенника, там где под конец положен был. Пришел в Новгород архиепископ Моисей в Москву, поставленный Петром, митрополитом всея России. В тот же год пришли послы из Литвы в Новгород, братья литовского князя Гедимина, князь Василий полоцкий, князь Федор Ростиславич минский, и заключили мир с новгородцами и немцами.
Вел. кн. Дмитрий тверской. Той же осенью месяца сентября в 15 день в Орде хан Азбяк повелел убить князя Дмитрия Михайловича тверского из-за великого князя Юрия Даниловича московского. И был хан Азбяк гневен очень на всех князей тверских, и называл их крамольниками, и противниками, и ратных себе. Но хотя и гневен был на них, но после великого князя Дмитрия Михайловича дал княжение брату его князю Александру Михайловичу.
Вел. кн. Александр. Умер Александр новосильский. Вел. княг. Мария. В тот же день на том же месте, на Кандраклее реке, повелением Азбяка хана убили князя Александра новосильского. В тот же год постриглась во иноческий чин великая княгиня Мария. В тот же год пришел из Орды князь великий Александр Михайлович с пожалованием ханским и сел на великое княжение. В тот же год пришел из Орды Иоанн Данилович московский.
1326. Родился Иоанн. Умер митр. Петр. 6834 (1326) марта 30 родился великому князю Иоанну Даниловичу сын Иоанн. В тот же год преставился преосвященный Петр, митрополит киевский всея России, великий чудотворец, месяца декабря в ночи в третий час против 21 дня; сидел на митрополичьем престоле, пас церковь Божию восемнадцать лет и 6 месяцев; и положен был во граде Москве в церкви пречистой Богородицы, которую сам начал созидать.
6835 (1327). Посол во Твери татарский. Татары побиты. Посол сожжен. Пришел во Тверь посол сильный весьма султан Щелкан Дюденевич из Орды от хана Азбяка; был же сей племянник хану Азбяку, желал князей тверских убить, а сам сесть на княжении во Твери, а своих князей татарских желал посажать по русским градам, а христиан хотел привести в татарскую веру. И мало дней пребывал он во Твери, много зла сотворилось от него христианам. Приспел же день торжественный, а ему хотелось свое творить в собрании людей, уведал сие князь великий Александр, и созвал тверичей, и вооружившись, пошел на него, а Щелкан Дюденевич с татарами против него вышел. И сошлись обои при восходе солнца, и бились весь день, едва к вечеру одолел Александр. И побежал Щелкан на сени, и зажгли под ним сени и двор весь князя Михаила, отца Александра, и тут сгорел Щелкан с прочими татарами. А гостей ордынских старых и новопришедших, которые с Щелканом пришли, хотя и не бились, но всех иссекли, иных истопили, а иных, в костры из дров вкладывая, сожгли. Услышал же сие хан Азбяк ордынский, и разгорелся яростию великою очень, и во многой скорби и печали был о племяннике своем Щелкане, и рычал, как лев, на тверских князей, желая всех потребить и прочую всю землю Русскую пленить, послал на Русь за князем Иоанном Даниловичем московским.
Умер Василий рязанский. Кн. вел. Иоанн. В тот же год в Орде убит был князь Василий рязанский повелением хана Азбяка. Той же осенью князь Иоанн Данилович московский пошел к хану и там принят был с честию. Хан же дал ему великое княжение Белое и, одарив, отпустил его; а с ним послал для утверждения посла своего великого.
Тверь, Кашин пленены. Тягости Руси от татар. Иоанн рязанский. Тверь пуста. Обновление Твери. Великий князь Иоанн Данилович, приняв ярлык от хана, одарив ханшу и княгинь, в ту же зиму пошел на Владимир и прочие грады; а с ним царя Азбяка рать татарская и многие воеводы, посол Феодорчук, Туралык, Сюга и прочие князи ордынские, пять темников великих, и князь Александр Василькович суздальский, в другом месте пишут, и с ним дядя его Василий Александрович, пошли по повелению цареву. Князь же Александр хотел бежать в Новгород, но не приняли его. Князь же, придя, взял град Тверь, и Кашин, и прочие грады тверские и волости, села пожгли, и людей в полон повели, и Торжок и волости пустыми сотворили. И хотели идти к Новгороду и не пошли, ибо заступи его Господь Бог и святая София. А князь великий Александр бежал во Псков, Константин, брат его, в Ладогу, с ним же и князь Василий. Татары же, имея путь злой к Новгороду, послали послов своих в Новгород с великими угрозам, а князь великий Иоанн прислал наместника своего. Они же, убоявшись, послали к ним послов своих со многою честию и со многими дарами, 2000 гривен серебра новгородских. И так татары возвратились оттуда со многим полоном и богатством. И была тогда всей Русской земле великая тягость, и томление, и кровопролитие от татар, так как не только имения выбирали, скот и коней забирали, но жен и дочерей брали по своей воле и держали, сколько хотят, а кто перечил, мучили и убивали. Убили же тогда и князя Ивана Ярославича рязанского и много христиан побили и пленили, только сохранил Господь Бог князя Иоанна Даниловича, его град Москву и всю его вотчину от пленения и от кровопролития татарского. И возвратились татары со многим полоном в Орду. Князь же великий Александр Михайлович тверской, не терпя лукавой бесовской крамолы и татарского насилия, оставил княжение великое и все вотчинство свое и пошел во Псков и с княгинею, и с детьми своими, и жил во Пскове десять лет. А братья его князь Константин Михайлович тверской и князь Василий Михайлович кашинский с матерью их и с боярами пришли во Тверь, стали пребывать в покое от великой печали и скорби, сели во Твери в великой нищете и убожестве, поскольку вся земля Тверская пуста, и все были леса и пустыни непроходимы крамолы ради в братии, злых намерений и насилия татарского. И начали помалу собирать людей и утешать от великой печали и скорби, и во святых церквах снова начались пение и служба божественная.
Родился Андрей. В тот же год родился князю Иоанну Даниловичу московскому сын Андрей. В тот же год освящена была церковь Успения пречистой Богородицы соборная на Москве августа в 4 день епископом Прохором ростовским, которую заложил созидать преосвященный блаженный Петр, митрополит всея России.
6836 (1328). Митр. Феогност. Преосвященный Исаия, патриарх костантиноградский, поставил Феогноста митрополитом Киеву всея Русской земли; в тот же год пришел на великий престол, на митрополию на Киев и на всю Русь, пошел из Киева по градам многим. Затем пришел во Владимир и Москву и начал жить тут.
Князь великий в Орду. Колесница. В тот же год пошли в Орду князь великий Иоанн Данилович московский и князь Константин Михайлович тверской, внук Ярославов. А новгородцы от себя послали из Новгорода в Орду к хану Федора Колесницу, боясь хана, о князе Александре Михайловиче. Хан же Азбяк принял их с честию всех, и дал великое княжение Владимирское князю Иоанну Даниловичу, и иные княжения дал ему к Москве. А князю Константину Михайловичу дал княжение Тверское. А посла новгородского Федора Колесницу пожаловал по их челобитью, повелел заедино всем искать князя Александра Михайловича тверского.
Землетрясение в Новгороде. Умер еп. Варсонофий. Юрьев сгорел. Умер еп. Прохор. Еп. Антоний ростовский. В тот же год сотряслась земля в Новгороде. В тот же год преставился Варсонофий, епископ тверской. В тот же год погорел град Юрьев немецкий весь, и божницы их, то есть церкви, и палаты их рассыпались. И немцев сгорело 2530, а руси 4 человека. В тот же год преставился Прохор, епископ ростовский. В тот же год преосвященный Феогност, митрополит киевский всея Руси, поставил Антония епископом Ростову и Ярославлю.
Престол великого князя в Москве. В тот же год князь великий Иоанн пришел от хана Азбяка из Орды с пожалованием и с великою честию на великое княжение на престол во Владимир, и иные многие княжения хан дал ему к Москве. И была оттуда тишина великая по всей Русской земле на 40 лет, и перестали татары воевать Русскую землю.
В тот же год женился князь Константин Борисович ростовский, взял дочерь великого князя Иоанна Даниловича. В тот же год пришел из Орды на княжение князь Константин Михайлович тверской и посол новгородский Колесница Федор в Новгород, и была радость великая.
Князь великий Иоанн Данилович послал мужей своих во Псков по ханскому слову к князю Александру Михайловичу, чтобы шел к нему в Орду. А новгородцы послали от себя послов, и брат его князь Константин Михайлович тверской послал к нему послов своих о том же. Он же не восхотел идти к хану в Орду и не пошел.
6837 (1329). Хан просит Александра. Основана была церковь каменная на площади Иоанна Лествичника, которая под колокола. В тот же год хан Азбяк послал послов ко всем князям русским, да все как один, поймав, пришлют к нему в Орду князя Александра Михайловича тверского. В тот же год преосвященный Феогност, грек, митрополит киевский всея Руси, пришел в Новгород и послал запрещение псковичам, да отдадут князя Александра ради спасения всей земли Русской. Они же не послушали. В тот же год убили во граде Юрьеве новгородца Ивана Сыпа, мужа великого, честного и храброго.
Поход на Псков. Протасьев. Тысяцкий, посол во Псков. Ответ Александра. Александр идет к царю. Псковичи не пустили. Кн. Александр оставил Псков. Проклятие на Псков. Александр в Немецкую землю. В Литву. В тот же год видя беду русскую, князь великий созвал всех князей, и положили по повелению хана изыскать князя Александра Михайловича. И подняли всю землю Русскую, пошел ратью князь великий в Новгород и с ним меньшая братия князя Александра Михайловича, князь Константин и князь Василий Михайловичи тверские, князь Александр Васильевич суздальский, взяли всех новгородцев. И послал князь великий во Псков послов своих к князю Александру Михайловичу тверскому Луку Протасьева, а новгородцы послали от себя владыку Моисея и Авраамия тысяцкого, понуждая его пойти в Орду, говоря: «Хан Азбяк всем нам повелел искать тебя и прислать к себе в Орду. Пойди же к нему, да не привлечешь же ярость его на всех нас. Ибо удобнее тебе за всех пострадать, нежели нам всем тебя ради пострадать и пустой всю землю сотворить». И отвечал им Александр, говоря: «Мне же должно со всяким терпением и любовию за всех страдать, нежели отмщать себе злонамеренных и крамолящих. Ничто есть житие сие, так как словно сон исчезает, и в небытие отходим, и воздано будет от Господа каждому по делам его. Вам же следовало друг за друга и брат за брата стоять, а татарам не выдавать, но противиться им как один и за Русскую землю и за православное христианство стоять. Вы же противное творите, татар наводите на христиан и братью свою предаете татарам». И восхотел идти в Орду, но не дали ему псковичи, говоря: «Господин князь Александр, сии тебя посылают в Орду к неверному хану, чтобы избавиться от тебя, чтобы тебя на свете не было. А Азбяк присылает к ним, а они обещались Азбяку, и все они заодно, чтобы предать тебя смерти. Ныне не ходи в Орду напрасно самого себя смерти предать, но сиди во Пскове, и мы все головы свои за тебя положим». И так все псковичи крепко взялись за него. Видели же сие князи, что псковичи крепко сражаются за него, и начали мыслить. И говорил им князь великий Иоанн Данилович: «Если не приведем в Орду князя Александра, все от хана отчества своего лишены и смерти преданы будем и землю Русскую пустой сделаем». И так пошел на псковичей князь великий с вышесказанными князями, с ними же и новгородцы все, и была рать великая и сила многая. И стали в Опоках, и начали мыслить князи все между собою, говоря так: «Если пойдем на князя Александра, то вот псковичи все взялись за него всею крепостию и обещаются все умереть за него, близко же к ним тут немцы, вот им это помощью и будет. Да как же мы выгнать его можем или же пленить?». И так начали увещевать и молить преосвященного митрополита Феогноста, чтобы отлучением и запрещением связал его и послал в Орду к хану. И так послал Феогност митрополит отлучение и проклятие на князя Александра, и на весь град Псков, и на всю землю их. Тогда князь Александр сказал псковичам так: «Братия, проклятия святительского меня ради худого и грешного не будет на вас, крестное же ваше целование на мне грешном и худом, и мое на вас. И вот же я худой отхожу от вас в Немецкую землю и Литву, да вам и вашей земле никакой же тягости от хана и от русских князей не будет. И да погибнут все враги мои, гонящие меня и ищущие душу мою изъять от меня». Псковичи же все, собравшись вечем, сотворили плач великий и отпустили князя Александра Михайловича тверского с великим рыданием и плачем по его воле. Он же пошел в Немецкую землю и оттуда пошел в Литву. И послали псковичи к великому князю Иоанну с челобитьем о мире и о любви. Он же дал им мир и возвратился в Новгород, из Новгорода пошел к Москве. А прочие князи все каждый пошел в свое княжество.
Изборск каменный. В тот же год послали князи русские в Орду к хану Азбяку, поведали ему о князе Александре, что бежал в Немецкую землю и в Литву. В тот же год псковичи поставили себе град каменный Изборск на Жериве горе. В тот же год владыко новгородский Моисей оставил епископию свою, и сошел в монастырь на Коломцу, и схиму возложил на себя. И пребывали новгородцы без владыки восемь дней, и потом избрали себе попа Григория козьмодемьянского с Холопьей улицы; и постригли его во иноческий чин, и возвели на сени на владычний двор, и нарекли имя ему Василий.
Монастырь Данилов. Спасский монастырь во дворе. В тот же год преосвященный Феогност, митрополит киевский всея Руси, пошел из Новгорода в Волынскую землю, и оттуда пошел в Галич и в Жарову, и оттуда пришел в Киев. И там пришли к нему послы от великого князя Иоанна Даниловича просить благословения создать ему монастырь внутри града Москвы, и церковь воздвигнуть святого Спаса Преображения, и там архимандрию принести от Даниила святого из Заречья, которую князь великий Даниил Александрович имел там в свое имя. Сей же восхотел ее вселить внутрь града близ своего двора. Любомудрия был желатель сей, иноческого жития ревнитель, от которых ни в день, ни в ночь, ни в один час отлучен быть хотел. И так благословение принял от преосвященного Феогноста, митрополита киевского и всея Руси, и за дело взялись.
6838 (1330). Епископ сарайский. Умер Феодор стародубский. Женился Василий Кашинский. Еп. Феодор тверской. Умер в Орде Азбяков сын Темир, который убил загорского хана, и был хан Азбяк в печали великой. В тот же год пожаловал хан сарайского владыку, дал ему все по прошению его, и никто же его ничем же да не обидит. В тот же год убит был великий князь ордынский Асан от жены своей. В тот же год была сухмень великая. В тот же год убили в Орде князя Федора Ивановича стародубского, внука Михаилова, правнука Иванова. В тот же год женился в Брянске князь Василий Михайлович тверской, внук Ярославов. В тот же год преосвященный Феогност, митрополит киевский и всея Руси, пришел из Киева на Волынь в град Владимир и там поставил Феодора епископом во Тверь.
Первый архимандрит. В тот же год князь великий Иоанн Данилович построил монастырь дивный и создал в нем церковь чудную святого Преображения Господа Бога Спаса нашего Иисуса Христа на Москве, близ своего двора, и собрал икон много, и возлюбил монастырь тот более иных монастырей. И привел туда первого архимандрита, именем Иоанна, мужа сановитого, и речистого, и любомудрого, учительного божественных Писаний и добродетельного, который за премногую его добродетель наконец поставлен был епископом Ростову, и там добро хранил Богом порученное ему стадо, и во старости глубокой ко Господу отошел. Говорят же некие от древних старцев, что сначала князь великий Даниил, правнук Всеволода, сию архимандрию имел у святого Даниила за рекою Москвою, что во свое ему имя церкви той название было.
6839 (1331). Затмение солнца. Умерла Елена. В Новгороде город каменный. Умер Феодор Васильевич. Было знамение на небе, померкло солнце. В тот же год был пожар на Москве, погорел град Москва. В тот же год преставилась великая княгиня Елена Иоанна Даниловича в черницах и в схиме, положена была в церкви святого Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. В тот же год наречен на владычество в Новгород Василий, ибо жил на дворе владычнем, а в епископы не поставлен, и заложил град каменный от Владимира святого до Богородицы и до Бориса и Глеба. В тот же год преставился князь Федор Васильевич марта 28 дня.
Гедимин епископа взял. Вымучил письма на пригороды. Еп. Василий новгородский. Епископ волынский. Псковичи просят епископа. В тот же год пришли послы из Владимира Волынского от Феогноста, митрополита киевского и всея Руси, в Новгород, призывая нареченного на владычество Новгороду ставиться инока Василия. И пошел инок Василий со владычнего двора на поставление во архиепископы в Волынскую землю, а с ним посадник новгородский Козьма Твердиславич, Ефрем Остафиев, сын тысяцкого. И ехали на Литовскую землю, и князь Гедимин литовский взял их на миру; и в той неволе дали слово правое сыну его Нариманту на пригороды новгородские: Ладогу, и Орехов городок, и Корельскую землю, и половину Копорья ему и детям его в вотчину и в дедину, и так отпустили их. Они ж оттуда пошли к Владимиру в Волынь. И пришли они в Волынскую землю во Владимир к Феогносту, митрополиту киевскому и всея Руси, и там поставлен был инок Василий в церкви пречистой Богородицы в епископы в Новгород месяца августа в 25 день. Были же с Феогностом митрополитом владык 5: Афанасий Владимира Волынского, Григорий полоцкий, Феодор галицкий, Марк перемышльский, Иван холмский. В то же время пришли послы изо Пскова от князя Александра Михайловича тверского, и от князя Гедимина литовского, и от всех князей литовских к Феогносту, митрополиту киевскому и всея России, молил его и бил ему челом, чтобы им поставил во Псков своего им епископа, которого привели с собою, именем Арсения; не поставили Новгорода ни во что же псковиче и себе владыку и князя умыслили. И не послушал их Феогност митрополит, и не поставил епископа во Псков, отошел инок Арсений с псковичами от Феогноста митрополита посрамленным.
6840 (1332). Литва на епископа новгородского. Преосвященный Феогност, митрополит киевский всея Руси, после поставления отпустил Василия, архиепископа новгородского, и посадников его в Новгород. Они же, боясь Литвы, пошли меж Литвой и Киевом, уходом убегая. А Феогност митрополит за ними грамоту прислал со своим сыном боярским ко владыке и к посадникам, говоря такое: «Князь литовский отпустил на вас 500 человек литвы взять вас». Они же начали скоро бежать. И убежали они тайно, пришли под град Чернигов, и там пригнался за ними князь Федор киевский с баскаком татарским с малой дружиной, только в пятьдесят человек; а со владыкою были и с посадниками 600 человек. И была им весть, и укрепившись, стали против твердо. И к князю Федору начали люди прибывать, а новгородцам начал страх прибывать, и так дали откуп с себя. Князь же Федор киевский мир устроил и откуп взял, и так на миру взял мужа славного и честного митрополитова протодьякона Радислава, и на Киев отвел, и оттуда послал его к Феогносту митрополиту. И так князь срамоту принял от Феогноста митрополита, а от Бога казнь, ибо померли все кони его, и так шествовал пешим. А Феогност митрополит говорил ему: «Срам тебе есть, князь, неправду чинить, и обижать, и насильствовать, и разбойничать»; и так князь посрамлен был от митрополита. Архиепископ новгородский Василий с посадниками оттуда пошли к Брянску и от Брянска пришли к Торжку месяца ноября в 3 день. А в Новгороде скорбь была о владыке и о посадниках их, так как мало правых вестников, но ложные речи бывали им такие: архиепископа взяли, а посадников избили. Пришли в Новгород месяца ноября 8 день при князе Иоанне Даниловиче, и при посаднике Варфоломее, и при тысяцком Остафие, и возрадовались новгородцы своему владыке и посадникам.
Князь великий в Орду. Смятение новгородское. Гнев великого князя на новгородцев. Торжок и Бежецк взяты. Дороговизна и голод. В тот же год князь великий Иоанн Данилович пошел в Орду, а с ним князь Константин Михайлович тверской. В тот же год был мятеж в Новгороде, и ограбили крамольники многие дворы. В тот же год пришел из Орды князь великий Иоанн Данилович и возложил гнев свой на новгородцев, прося у них серебра закамского, и за то взял у новгородцев Торжок и Бежецкий Верх. В тот же год новгородцы дали посадничество Матвею Костке. В тот же год засуха была в земле Русской и дороговизна великая. Сию дороговизну некие объясняли рослой рожью. В тот же год пришел из Орды князь Константин Михайлович тверской.
6841 (1333). Умер Александр. Родился Михаил тверской. Преставился князь Александр Васильевич суздальский. В тот же год архиепископ новгородский Василий ездил во Псков и там во Пскове у великого князя Александра Михайловича тверского крестил сына его князя Михаила.
Наримант Гедиминович, Глеб. Ладога и Орехов. В тот же год князь Наримант Гедиминович, нареченный во святом крещении Глеб, позван новгородцами, пришел в Новгород на пригороды, что ему сказали в Литве, идя к Феогносту митрополиту. Новгородцы же приняли его с радостию, и взяв от него крестное целование, дали ему Ладогу и Орехов град. В тот же год преосвященный Феогност митрополит пришел на Москву, быв в Цареграде и в Орде. В тот же год князь великий Иоанн заложил церковь каменную на Москве на площади внутри града святого архангела Михаила; в тот же год завершена и освящена была митрополитом Феогностом месяца сентября в 20 день.
Брак Симеона. Великий князь на Новгород. Той же зимой князь великий Иоанн женил сына своего Симеона на Москве, семнадцати лет бывшего, привели за него княжну из Литвы, именем Августу, а во святом крещении наречена была Анастасия. Той же зимой князь великий Иоанн Данилович со всеми князями и со многою силою пошел в Торжок ратью, а наместников своих с Новгорода свел, с сам сел в Торжке, воюя от Крещения до Сбора Новгородские волости. Они же с челобитьем прислали архиепископа Василия, и архимандрита Лаврентия, и Федора Твердиславича, и Луку Варфоломеева. Оные же пришли к нему в Переяславль, давали ему 500 рублей, чтобы свободы отступился. Он же мольбы их не послушал, и не принял челобитья их, и миру не дал, и пошел на Москву.
Князь великий позван в Орду. В тот же год владыко новгородский Василий со святой Софии сей с стороны свинцом оббил, и крест обновил, и город каменный поставил в два года. Той же зимой пришел из Орды от хана Азбяка на Русь посол Саранчук за великим князем Иоанном Даниловичем. В тот же год великий Иоанн Данилович пошел в Орду с послом Саранчуком.
6842 (1334). Борис дмитровский. Дмитрий брянский. Иван смоленский. Князь великий Иоанн Данилович пришел из Орды от хана Азбяка с пожалованием и с честию. Тогда прислали новгородцы тысяцкого Варфоломея Юрьева, просил великого князя, да отставит гнев и придет сам в вотчину свою. Он же принял моление их, пошел в Новгород. И встретил его владыко с крестами пред двором в четверток на Мясопустной седмице февраля 16. В тот же год преставился в Орде князь Борис дмитровский. В тот же год пришел ратью с татарами князь Дмитрий брянский к Смоленску на князя Ивана Александровича, и бились много, и взяли мир. В тот же год Василий архиепископ, владыко новгородский, пошел к Феогносту, митрополиту киевскому и всея России, во Владимир со многими дарами и с честию.
6843 (1335). Литва воюет. Владыка бывший новгородский Моисей заложил церковь каменную святого Воскресения на Деревянице и создал монастырь честной. В тот же год князь великий Иоанн Данилович пошел из Новгорода в Торжок. Новгородцы же почтили его дарами многими. В тот же год литва воевала на миру. Новоторжские волости и князь великий Иоанн Данилович собрали рать, и придя, пожгли городки литовские Осечен, и Рясну, и прочие; и убили тогда литва много мужей добрых новгородских, а литвы побили без числа. Той же осенью внесла вода лед и снег в Волхов и вышибла 15 частей великого моста. Тогда же было смятение в Новгороде, все сошлись во оружии, но из-за моста не могли перейти, и так утишилась крамола. В тот же год владыко новгородский Василий ходил к Москве к великому князю Иоанну Даниловичу с честию. В тот же год преставился князь Федор галицкий. Князь великий Александр Михайлович, видя себя и своих чад вотчины лишенными, умыслил со псковичами, послал в Орду сына своего Федора с дарами просить хана Азбяка, чтобы дал ему вотчину его или некие волости детям его. И когда пришел Феодор Александрович в Орду к хану Азбяку и просил его со слезами многими об отце своем, хан же ответил: «Если отец твой сам придет с виною и просит, тогда не отойдет от меня без милости». И с тем отпустил его, и с ним отпустил посла своего. И в тот же год пришел из Орды князь Федор Александрович во Тверь, а с ним посол ханский Авдул.
6844 (1336). Умер Антоний, еп. ростовский. Еп. Гавриил. Князь великий Иоанн Данилович Калита пошел в Орду к хану Азбяку и в ту же зиму пришел из Орды с пожалованием и с честию во свою вотчину. В тот же год преставился Антоний, епископ ростовский. В тот же год преосвященный Феогност митрополит поставил Гавриила епископа Ростову. В тот же год князь великий Александр Михайлович тверской пошел из Пскова в Тверь и, взяв сына своего князя Федора, снова возвратился во Псков. В тот же год князь великий Александр Михайлович тверской начал тужить и скорбеть, живя во Пскове, говоря такое: «Если приму смерть здесь, что же мне будет и детям моим? Ибо увидят все нарды, что отбежал от княжения своего и смерть принял, тогда дети мои лишены будут княжения своего. Лучше же мне умереть Бога ради, нежели зло жить». И послал бояр своих к Феогносту, митрополиту киевскому и всея России, прося благословения и молитвы от него, желая идти к хану в Орду. И принял от Феогноста митрополита благословение и совет, и начал снаряжаться в Орду с боярами своими и слугами. В Новгороде владыко Василий у святой Софии устроил двери медные золоченые, привезя из Немецкой земли, где купил ценою великою.
6845 (1337). Родился Василий. Александр к хану. Речь. Александр, князь тверской. Родился князю Симеону Иоанновичу, внуку Данилову, сын Василий. Той же осенью была паводь великая. В ту же осень князь Александр Михайлович тверской пошел из Пскова в Орду, и пришел к хану Азбяку, и говорил ему так: «Господин вольный хан, хотя много зла сотворил тебе, но пришел к тебе или смерть или жизнь от тебе принять, как тебя Бог известит, на все я готов. Если Бога ради по своему ханскому величеству дашь мне милость, благодарю Бога и твою милость. Если же смерти предашь меня, достоин я смерти, и вот голова моя пред тобою есть». Хан же Азбяк удивился сладости слов его и смирению его и сказал к князям своим: «Видите ли князя Александра, как смиренною мудростию избавил себя от смерти». И удивились ему все, и дал ему хан Азбяк честь великую, и пожаловал его вотчиною его княжением Тверским, и отпустил его на Русь.
В тот же год был пожар на Москве, и сгорело святых церквей 41. Великий князь Иоанн Иоаннович прогневался на новгородцев за непослушность их, послал на Двину за Волок дани взять. Они же, взяв дани, пошли; а новгородцы с белозерцами, придя, хотели не отдать, и был им бой, и так разошлись. Тогда же архиепископ Василий пошел во Псков на обычный объезд, и псковичи суда ему не дали, он же, прокляв их, возвратился. Корела, подведя немцев свийских к городу, многих новгородцев и ладожан гостей, кто жил в городе, побили и сами бежали в немецкий городок.
6846 (1338). Бояре тверские. Вражда о вотчине тверской. Князь Александр Михайлович тверской пришел из Орды от царя Азбяка на княжение во Тверь, а с ним послы князь Киндяк и Авдул. И отъехали бояре многие от князя Александра Михайловича тверского на Москву к великому князю Иоанну Даниловичу. А князь Александр Михайлович послал сына своего князя Федора со Авдулом послом в Орду. А с великим князем Иоанном Даниловичем, обмениваясь сообщениями о вотчине, ни о чем не договорились и мира не взяли. И князь великий Иоанн Данилович с Москвы пошел в Орду.
Кн. Александр оклеветан. В тот же год татары воевали литву. Когда же был Александр Михайлович в Немецкой земле и Литве, тогда многие выпрашивали от него многие дары и обеты, обещая ему помогать, но ничего полезного ему не сотворили. И он, отдав имение свое, жил в странах чужих в великом убожестве и нищете. И когда принял от хана княжение Тверское ничьею, но только Божескою помощию и своею мудрою кротостию, тогда те немцы и литовские вельможи просили от него выполнения обещаний. Он же, так как ведал себя неповинным и не имеющим, что дать, ибо разорено еще было и княжение его, отказал им, а иных просил, да пождут, когда будут средства. Те же, придя в Орду, начали хану Азбяку жаловаться и клеветать на князя Александра. И хотя хан отсылал их, но через князей настолько наполнились уши ханские горести и гнева, что оскорбился до зела, и призвав одного из слуг своих, именем Истрочей, и говорил ему тайно сокрытые слова так: «Иди в Русь и призови мне сюда князя Александра тверского не с яростию и жестокостию, но с тихостию и кротостию». Он же пошел на Русь и сотворил так, говоря такое: «Зовет тебя вольный хан Азбяк, да идешь к нему в Орду и с сыном своим Федором, да сотворит волю твою всю, и примешь от него великое княжение Белое и честь великую». Слышал же князь Александр от некоторых про ярость ханскую на себя и начал размышлять в себе: «Если пойду в Орду, смерти предан буду; если же не пойду к нему в Орду, то придет от него рать и много христианства пленено и убито будет. А вина тому всему я, и всяко от Господа Бога отмщение и казнь принять имею. Лучше же мне будет одному за всех смерть принять». И так начал снаряжаться в Орду.
Умер Василий. В тот же год преставился князь Василий Семенович, внук Иванов. Новгородцы ходили с посадником Федором в Неву и стояли у Орехова, обмениваясь сообщениями с немецким воеводою Остенем, и не было им мира. И воротились новгородцы, а немцы с корелою воевали Обонежье, и придя к Ладоге, пожгли посад. Новгородские же молодцы, придя, повоевали Корелу городецкую и немецкую и всю пустой сделали, обилия и на полях пожгли и скот иссекли. Немцы, собравшись, пришли на Водскую землю на коперцев. Но коперцы, уведав, изойдя из града, перехватили и всех побили. Тогда же князь Наримант ладожский и ореховский был в Литве, и посылали за ним. Но он не пошел и оставил в Орехове сына Феодора. Той же зимой прислал из Выбора, немецкого городка, воевода Петряк в Новгород о мире, говоря, что князь свейский не ведает, что учинилось разногласие с Новгородом, учинил то Остень по своему уму. Новгородцы же послали от себя послов и учинили мир по тому, как учинили с князем Юрием на Неве, и корелу крамольную смирить и выслать, кто где жил.
6847 (1339). Князь великий в Орду. Князь великий Иоанн Данилович Калита пошел в Орду с двумя сынами своими с Симеоном, Иоанном, а третьего сына Андрея послал в Новгород. Когда же пришел князь великий Иоанн Данилович в Орду к хану Азбяку и честь великую принял от хана и с сыновьями своими, тогда хан вскоре послал снова татар за Александром тверским и за князем Василием Давыдовичем ярославским, внуком Федоровым, и за иными князями. А князь Александр Михайлович тверской наперед себя послал сына своего Федора в Орду к хану Азбяку. Федор же Александрович слышал про ярость ханскую на отца своего и возвестил, что слышал, отцу своему; он же сказал: «Если я ныне жив буду, потом все равно умру. Но если я не пойду ныне в Орду, великую ярость ханскую воздвигну и много крови христианской прольется». И так начал собираться в Орду.
Великодушие вел. кн. Александра. Предзнаменование. Умерли Александр и Федор. В тот же год князь великий Иоанн Данилович Калита пришел из Орды на Русь в свою вотчину с великим пожалованием и с честию, а князь Александр Михайлович тверской пошел в Орду, сын же его князь Федор тогда в Орде был. Мать же его, и бояре его, и гости, зажиточные мужи, и весь град плакали о нем и унимали его много, да не идет в Орду, говоря: «Ведомо тебе, что хан гневен на тебя и смерти предать хочет. Божественное писание не повелевает самому себя на смерть предавать». Он же отвечал им: «Господь во Евангелии своем говорит: „Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить“; и еще сказал: „Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих“. И апостол говорит: „Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие“, и все, желая благочестно о Христе жить, изгнаны будут, как и святые пророки, апостолы, патриархи мученики и преподобные отцы, пострадавшие о Христе, и венчались, и небесных благ сподобились. Я же от чрева матери своей согрешил, и согрешаю непрестанно. Как же могу не пострадать в настоящем сем и скоро минующем житии? Ибо все наше житие есть тень мимо проходящая, и как дым исчезает, и как сон ни во что же бывает». Они же все о сем скорбели, говоря: «Воля Господня да будет»; и так умолкли. Он же вошел в насад и бывшие с ним, и тогда поднялся ветер сильный весьма, гребцы гребли, а насад назад шел, и они трудились вовсю, а ветер бил в лицо и насад назад возвращал; и так много трудясь, едва прошли землю Русскую. А брат его князь Василий Михайлович с боярами своими и слугами проводили его до поля Святославля, а брат его князь Константин Михайлович тогда в тяжелой болезни лежал; и плакал по нему князь Александр Михайлович тверской, говоря такое: «Вот есть при кончине нашей наставник и охранитель вотчине нашей, о котором утвердились люди его по рати сей». Тогда же с ним пошли в Орду князь Василий Давыдович ярославский, внук Федоров, и князь Романчук белозерский. Когда же пришли они в Орду, нашел князь Александр Михайлович тверской сына своего Федора в Орде, и целовались, плакались. Поведал ему сын его про гнев ханский. Он же сказал: «Воля Господня да будет»; и взяв дары многие, дал хану, и ханше, и князям, и прочим рядным. И пребывал один месяц в Орде у хана Азбяка, и многие другие из татар говорили ему: «Хочет тебя хан убить, ибо оклеветан ты пред ним крепко». Он же говорил к ним: «Что имею сотворить? Если Бог восхочет меня предать на смерть, да кто меня от нее избавит?». И начал прилежать к молитве и покаянию, исповедываясь всегда у отца своего духовного. И когда приблизилась память святого великомученика Дмитрия, пришла ему снова весть об убиении его, что через три дня злой смерти предан будет. Он же говорил: «Господи, будь воля твоя, как хочешь»; и весь день, сетуя, ходил, и молился, и скорбел. И октября 28 встал рано, повелел петь заутреню, и когда начали говорить псалмы Давыдовы: «Господи! как умножились враги мои! Многие восстают на меня, многие говорят душе моей», повелел умолкнуть. И пришел к иконе, и знаменовался, целовал, говоря такое: «Если царь Давыд, такой богоотец пророк великий, Дух Святой имел в себе и напасти и беды многие претерпел, я ли могу хотеть не пострадать многогрешный? Господи, воля твоя да будет, готов я на все за имя твое святое». И так повелел говорить все по порядку, затем и прочее правило все, молитвы проговорили. И после сего много часов миновало, послал к ханше вестей пытать, затем и сам уселся на коня и начал ездить, вестей пытать о смерти своей от знакомых друзей своих; и уведав истинно, что в сей час смерти предан будет, он возвратился в стан свой. Затем и от хана весть пришла, что в сей час смерти предан будет. Он же, обняв сына своего, целовал и о вотчине своей говорил, целовал и бояр своих, говорил им о вотчине и чадах своих, как устроить; потом принял целование от всех слуг своих, особенно же от отца своего духовного прощение взял и их простил, и любезно всех лобызая, слезы пролив, конечно исповедался отцу своему духовному обо всем. И так священных и божественных тайн причастился, а также и сын его Федор, и бояре его, и все бывшие с ним, ибо никто из них не ожидал живым остаться. И мало часов прошло, прибежали к нему отроки его, говоря с горьким плачем и со многими слезами: «Господин наш любимый князь, вот уже идут на убиение твое посланные от хана Беркан и Черкас». Он же, воздев руки к небу, начал молиться: «Господи, будь воля твоя, а не моя, как хочешь; да если буду жив или мертв я, дай мне милость свою и прости мне все согрешения мои». И еще он говорил, и слезы непрестанно от очей текли, и прочие все в слезах стояли, и вот пришли посланники от хана к стану его. Он же вышел против них со смирением, и так тут убит был и с сыном своим Федором, и отсекли головы их. Бояре же его и слуги все разбежались, те же, которые остались тут, взяв телеса их, повезли на Русь. И были они во Владимире, встретил их Феогност митрополит со священным собором, и пели над ними надгробное пение, и отпустили их. Братья же его, князь Константин Михайлович и князь Василий Михайлович, встретили их в Переславле; затем Гавриил, епископ ростовский, и Федор, епископ тверской, встретили их в Переславле, и там надгробное пение совершили над ними, и отпустили во Тверь. И там у святого Михаила встретили их горожане, и взяв их на головы свои, понесли во град и внесли в церковь святого Спаса. Мать же его, и братия, и княгиня его с детьми своими, и весь град плакал о них горько многое время. И так Тверское княжение до конца опустело. Преосвященный же Федор, епископ тверской, со священным собором пели над ними надгробное пение и положили их в церкви Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Так вот скончался князь великий Александр Михайлович.
В тот же год хан Азбяк отпустил из Орды с пожалованием и со многою честию и любовию детей великого князя Иоанна Даниловича, князя Симеона да братьев его, князя Иоанна и Андрея Иоанновичей, на Русь в вотчину их, и пришли на Москву с великою радостию и веселием.
Колокол в Москву. Город Московский. В тот же год князь великий Иоанн Данилович Калита взял из Твери колокол от церкви святого Спаса на Москву. На ту же зиму месяца ноября в 5 день замыслили и заложили срубить град Москву, а закончили в ту же зиму на весну в Великое говенье.
Иван рязанский. Татары на Смоленск. Умер Александр пронский. Константин суздальский. Иван юрьевский. Иван друцкий. Федор фоминский. В тот же год с князем Иваном Ивановичем рязанским Коротополом пришли из Орды от хана Азбяка татары многие, и посол князь Тавлубей, и князь Менгукан, и иные многие князи с татарами, посланные от хана к Смоленску с ратью. И князь Иван Иванович Коротопол рязанский встретил брата своего князя Александра Михайловича пронского, в Орду идущего к хану с выходом, поймал его и, ограбив, привел во град свой Переславль Рязанский. И там убит был князь Александр Михайлович пронский от своего брата от князя Ивана Ивановича. После того из Переславля пошел князь Иван с Тавлубеем и с прочими татарами, а князь великий Иоанн Данилович послал свою рать с ними к Смоленску по ханскому велению, а воеводы его тысяцкий Александр Иванов, Федор Акинфович. А также и иные князи пошли по повелению к Смоленску с татарами с ратью: князь Константин Васильевич суздальский, князь Константин Борисович ростовский, князь Иван Ярославич юрьевский, князь Иван друцкий, князь Федор фоминский, баскаки и мордовские князи с мордвичами. Придя под Смоленск, посады пожгли и волости, села пограбили и пожгли, и под градом немного дней стояли. И оттуда татары пошли в Орду со многим полоном и богатством, а русские князи возвратились восвояси здравы, целы.
Мурманы. Мир со шведами. Послали новгородцы за моря к князю свейскому с посольством Козьму Твердиславля и Александра Борисова, а владыка сестренича своего Матвея. И приехали к нему в Мурманской земле в град Людовль, и тут заключили мир по старым записям, а про корелу решили так: «Если наши к вам не бегут казниться, и мы то же учиним, да не смущают; а кои ныне перешли жить, тех не отдавать, так как русские крещены в христианство, а немецкие не крещены». Тогда же новгородцы послали к великому князю Иоанну с выходом. Он же спросил другого выхода на дары царю, «как сами обещали мне». Но они не захотели дать, и князь великий разгневался, вывел наместника его из Новгорода.
6848 (1340). Умер Иоанн I. Преставился князь великий Иоанн Данилович Калита во иноках и в схиме и положен был в церкви святого архангела Михаила на Москве, которую сам создал. Сына же его старшего князя Симеона не было тогда на погребении отца своего, поскольку в то время был в Новгороде Нижнем. Его сыновья: Симеон, Иоанн, Андрей. Княжил 18 лет.
Вел. кн. Симеон. После смерти великого князя Иоанна вскоре пошли в Орду сыновья его князь Симеон, Иоанн и Андрей Иоанновичи и иные князи многие. И когда пришли, нашли хана за Железными вратами. Хан же Азбяк, поскольку весьма любил и чтил отца их, принял его с честию и любовию и не долго держав, поучил его, как жить им в тишине и послушными быть велению его, обещал им, что никоих наветов на них не примет и никому княжения великого не отдаст, но после них чадам их да будет. И дал им ярлык с клятвою на детей своих не отнимать княжения, и вскоре отпустил с честию и любовию. И вышел из Орды князь великий Симеон Иоаннович с братиею и сел на великое княжение владимирское и московское.
Брянчан смятение. Умер Глеб брянский. В тот же год злые крамольники, сошедшись вечем, брянцы убили своего князя Глеба Святославича. Тогда же был Феогност митрополит там, и он не смог их унять.
Новоторжцев смятение. Чернь новоторжская. В тот же год князь великий Симеон Иоаннович послал в Торжок дани брать. Посланцы же, придя, начали обижать и силу применять. Новоторжцы же послали в Новгород с поклоном, и посадники новгородские послали бояр со многими людьми. Они же, придя внезапно, наместников князя Симеона взяли, князя Михаила Давыдовича, Ивана Рыбника и Бориса Семенова, и прочих взяли и сковали, и жен их, и детей взяли, и сидели в Торжке месяц. А к великому князю послали из Новгорода Козьму Твердиславича, говоря так: «Еще ты не сел у нас на княжении, а уже бояре твои и силу применяют». И князь великий начал воинов собирать, а новоторжцы, слыша то, в Новгороде просили помощи. Но чернь новгородская стала за великого князя и не пустили новгородцев. Сие слышав, убоялись новоторжцы, и восстали чернь на бояр, говоря: «Почему вы новгородцев призывали? Оные наместников князя Симеона Иоанновича взяли, а в том нам всем погибнуть». И собравшись, чернь пришли на дворы их, и отпустили из оков наместников великого князя Симеона, и пустили их из Торжка, и проводили, а новгородские бояре сбежали в Новгород; а новоторжских бояр имение разграбили, и дома их разорили, и села их пленили и пустыми сделали.
Съезд князей. Поход на Новгород. В тот же год князь великий Симеон Иоаннович послал ко всем князям, да съедутся в Москву помыслить о деле земском. И когда сошлись все, он явил им новгородскую себе обиду, сказав так: «Братия дорогие и любезные, ведаете, что в то время когда великие князи сильны бывали, а другие князи слушались и заедино ходили, тогда Русская земля множилась в людях и богатстве, и не смел на меня никто дерзнуть, но все покорялись и дани давали, как было при Ярославе, Владимире Мономахе и Мстиславе. А когда поделились и друг на друга начали воевать, а князя великого не слушать, тогда пришли татары, князя убили, грады разорили, всею Русскою землею овладели и дань тяжкую возложили. И ныне князей убивают, людей, каждый раз пленя, ведут и в басурманство обращают, и все наше имение тащат. А мы столько силы можем иметь, что землю Русскую оборонить и столько нами ругаться не дать нечестивым, коли только меня послушаете. А первое требуется сих новгородцев смирить, и покорить, и послушными великим князям учинить, и всем заедино против врагов стать. А если будет кому в князях о вотчине или о чем ином ссора, тогда не воеваться, а судиться пред князями. А начнет кто войну и позовет татар или там суда поищет, и на того всем нам быть заедино». И любо было всем речь сия, и все князи на том крест целовали, и пошли ратью к Торжку: князь великий Симеон Иоаннович, и князь Константин суздальский, и князь Константин ростовский, и князь Василий ярославский, и все князи с ним; и преосвященный Феогност митрополит тогда с ним же пошел. И когда были они в Торжке со многими силами, новгородцы со всею землею собрались против них и послали владыку Василия новгородского к Феогносту митрополиту, бия челом, а Якова посадника и Авраама тысяцкого послали к великому князю Симеону Иоанновичу с иными боярами. Князь же великий сказал им: «Если хотят милости и мира от меня, да придут предо мной посадники и тысяцкие босы и просят при всех князях на коленях. Пусть они наместника моего чтят, и все пред ним кланяются, и не садятся, даже если кому велит сесть. Пусть они заплатят выход отца моего и мой, и дадут побор черный со всей земли, и, не спросясь, ни с кем не воюют». Сие тяжко было весьма новгородцам, и князь не хотел ни от чего отступить, но едва другие князи и митрополит упросили, ибо боялись его все, ведая, что хан все по его просьбе сотворит. И пришли посадники и тысяцкие со всеми новгородцами, просили на коленях и дали ему выходы, дань черную обещали на всей Новгородской земле на два года, с Торжка дали 1000 рублей новгородских, да пустит бояр их. Он же послал в Новгород, и Торжок, и Копорье наместников от себя и возвратился.
6849 (1341). Хан Тинбек. Преосвященный Феогност митрополит пошел в Новгород Великий со множеством церковного своего причета и со многими своими слугами, и были тяжки владыке новгородскому и монастырям кормы и многие дары. Той же осенью умер хан Азбяк ордынский, и сел после него в Орде сын его старший Тинбек; а другой был сын его Джанибек и убил брата своего младшего Хидырбека, и про то гневался на него старший брат его Тинбек хан; и была вражда между ними.
Умер Гедимин. Кн. литовский Ольгерд. Литвы умножение. В тот же год умер князь великий литовский Гедимин. Его сыновья: Наримант, Ольгерд, Евнутий, Кестутий, Кориад, Любарт и Монтевит. И после него сел на великом княжении Литовском второй сын его Ольгерд. Сей же Ольгерд премудр был весьма, и многими языками говорил, и превзошел властию и саном более всех, и воздержание имел великое, от всего суетного отвращался; потехам, и играниям, и прочему таковому не внимал, но прилежал о державе своей всегда день и ночь, и от пьянства отвращался, вина, и пива, и меда, и всякого питья пьянственного не пил никогда, ибо ненавидел пьянство, и великое воздержание имел во всем. И от сего великий разум и смысл приобрел, и крепкую думу стяжал. И таковым поступком многие земли и страны повоевал, грады и княжения взял за себя, и удержал власть великую. И умножилось княжение его более всех, ни при отце его, ни при деде так не было.
Ольгерд к Можайску. Женился кн. Иоанн. Родился Константин и умер. Латигола. В тот же год князь Иоанн Иоаннович, внук Данилов, женился у князя Дмитрия у брянского. В тот же год на Покров пречистой Богородицы пришел Ольгерд, князь великий литовский, со многою ратью ко граду Можайску, и волости и села пленил, и посад пожег; и под градом стоял, но града не взял, возвратился восвояси. В тот же год в воскресение недели Фомы женился князь Иоанн Иоаннович, внук Данилов, взял Евдокию, дочь князь Дмитрия брянского. В тот же год немцы, придя, поставили град новый на реке Пивже на псковской меже. В тот же год князь Михаил Александрович тверской, сын крестный владыки новгородского Василия, пришел к нему в Новгород грамоте учиться. В тот же год у великого князя Симеона Иоанновича родился сын Константин и через год в тот же день умер. В тот же год немцы убили псковичей лучших людей на миру. И пошли на них псковичи с князем Александром Всеволодичем, и повоевали Латиголу. И сие князь Александр Всеволодич учинив, возвратился и отошел прочь. В тот же год владыка новгородский Василий покрыл святую Софию всю свинцом, и иконы написал, и кивот устроил.
6850 (1342). Умер хан Танбек. Хан Чаныбек. Ордынский султан Джанибек, сын Азбяков, убил брата своего старшего Тинабека хана, а сам сел в Орде ханом, а прежде сего убил младшего своего брата; и так всею Ордою, и всеми улусами, и всеми землями властвовать стал.
Новгородцы в Поморье. Смятение новгородское. В тот же год Лука Варфоломеев, не послушав поучения и благословения Феогноста, митрополита киевского и всея России, и своего владыки новгородского Василия, собрал себе плутовских лукавых людей и холопов боярских, и пошел за Волок на Двину, и поставил град Орлец; и там собрал емчан, и взял землю Заволоцкую, и все волости и села по Двине повоевал. В то же время сын его Анцифор пошел на Волгу. Отец же его Лука тогда пошел не со многой дружине воевать, и убили его заволочане. И услышано было в Новгороде, и оскорбились о нем черные люди, и восстали на посадников на Андрея и на Федора Даниловичей, говоря: «Вы засылали Луку убить; и пограбили дома их и села. Посадники же сбежали в Копорье и там пребывали время немалое. И после сего пришел в Новгород Луки сын Анцифор, бия челом владыке и всем новгородцам на посадников, и на Андрея, и на Федора, говоря: „Эти заслали отца моего убить“. И владыко с новгородцами послали архимандрита Иосифа с боярами за Федором и за Андреем. Посадники же, придя в Новгород, начали говорить со слезами: „Не думали мы, ни гадали на брата своего Луку, что его убить, не засылали мы“. И Анцифор с Матвеем зазвонили в вече у святой Софии, а Федор и Андрей зазвонили в вече на Ярославовом дворе. И послали Анцифор и Матвей владыку на вече, и не дождавшись владыки с того вече, напали на Ярославов двор; и тут взяли Матвея и Козьму, и сына его Игнатия, а Анцифор убежал со своими пособниками. Сие же было до обеда, а после обеда весь град со владыкою Василием и с наместником Борисом заключили мир между ними.
Псковичи Литве отдались. Ольгерд во Пскове. Ольгерд на немцев. Немцы под Изборском. Псковичи побиты. Кестутий. Любек убит. Ольгердова робость. Немцы от Изборска. Кн. литовский Андрей крещен. Мир псковичей с новгородцами. Немцы побиты. В тот же год прислали псковичи к Новгороду, говоря: «Идет на нас рать немецкая, помогите нам». Новгородцы же собрали силу, хотели послать к ним на помощь. Они же прислали к ним снова, говоря: «Нет рати на нас, но был мир». Новгородцы же возвратились и разошлись восвояси. Затем потом псковичи отказались от Новгорода и великого князя русского и послали послов своих в Витебск великому князю литовскому Ольгерду Гедиминовичу, помощи просили от немцев, говоря: «Ибо братья наши новгородцы нам не помогают». Он же принял челобитье их и послал к ним наперед себя воеводу своего князя Юрия Витовтовича, потом же и сам пошел с братом своим Кестутием, и с литвою, и с сыном своим Андреем. И послал князя Юрия Витовтовича со псковичами охочими людьми языка добывать к Новгородку. Он же пошел и на пограничье встретил великую рать немецкую, идущую к Изборску. И тут убили немцы псковичей шестьдесят человек у реки Мекожицы, а князь Юрий Витовтович с малым числом убежал во град Изборск. Немцы же, придя, обступили град Изборск с великою силою и с пороками, а Ольгерду и Кестутию то все неведомо было. И повелел Ольгерд рати своей переплывать реку, а не ведал про рать немецкую под градом Изборском. Переплыли же они реку, и стали станами на Коломне, а Ольгерд послал людей своих в стражу пред полком. Те же, придя, поймали языка и привели к Ольгерду, и поведал силу великую немецкую и рать многую под градом Изборском. Ольгерд же вскоре повелел возвратиться за реку, идти ко Пскову, и укреплять град, и собрать людей под градом в осады. А сам Ольгерд с Кестутием и с малою дружиною пошел в Грамское болото и начали разузнавать о немецкой рати. А князь Любка Воинев, сын полоцкого князя, вместе с приятелем отъехал от Ольгерда, и въехали в сторожевой полк немецкий, и не ведали, что чужие это, и там убили их обоих; и опечалился весьма о сем Ольгерд. А в то время тяжко было Изборску от немецкой рати, и прислали к Ольгерду помощи просить. Он же не восхотел идти против немецкой силы, но говорил им так: «Идите во град, и никак же не предавайтесь, и всяко с ними битву творите. И если не будет у вас крамола, нисколько не преуспеют против вас. А что мне пойти со своею силою на великую их силу, и сколько там падет мертвых, и кто ведает, чей верх будет. Если Божиею милостию и наш верх будет, но много будет убитых; и как потреба есть в сем? Ныне же сидите во граде, и если будете усердствовать все во единой мысли, нисколько не преуспеют против вас». Немцы же стояли под градом десять дней и воду у горожан отняли; но Божиим гневом гонимы, станы свои, и запасы свои, и пороки свои пожгли и бежали восвояси, никем не гонимые. И псковичи много молили великого князя Ольгерда Гедиминовича, крестить его хотели и на княжении посадить во Пскове. Он же говорил им: «Уже крещен и христианин я, и второй раз креститься и на княжение у вас сесть не хочу, но даю вам сына моего крестить». Псковичи же крестили сына его, и нарекли его Андрей в соборной церкви, и посадили его во Пскове у себя на княжении. А отец его Ольгерд Гедиминович с Кестутием пошли в свою землю. Псковичи же снова примирились с новгородцами, и придя к Новгородку, убили немцев с 300 человек.
В тот же год повелением великого князя Симеона поставлена была церковь каменная Благовещение пречистой Богородицы на Городище, и освящал ее Василий, владыко новгородский.
Ярослав пронский. Рязань в осаде. Рязань взята. Ярослав, кн. рязанский. В тот же год пришел из Орды с послом Киндяком князь Ярослав пронский на рязанское княжение и пришел с татарами к Переславлю Рязанскому. И князь Иван Иванович Коротопол затворился во граде Переславле и бился с ними весь день, а в ночи выбежал из града. И посол Киндяк с татарами вошел во град и много зла сотворил христианам, иных побил, а иных пленил. А князь Ярослав пронский сел во граде Переславле Рязанском. Князь великий Симеон Иоаннович пошел в Орду к новому хану Джанибеку, Азбякову сыну; и князи Константин суздальский, Константин тверской, Константин ростовский все вкупе прежде того пошли к хану в Орду; и Феогност митрополит пошел в Орду за причет церковный.
Умерла княг. Евдокия. Умер еп. тверской Феодор. Умерла княг. Феодосия. В тот же год преставилась великая княгиня Авдотья князя Василия Давыдовича ярославского. Преставился Федор епископ. Той же зимой преставилась Феодосия, княгиня Иоанна Иоанновича.
Митрополит оклеветан. В тот же год вышел из Орды князь великий Симеон Иоаннович, внук Даниилов. В оный же год пришел из Орды от царя Джанибека Феогност митрополит, ибо брали митрополит и епископы ярлыки на свои причты церковные от ханов ордынских. Некие ж русские владыки оклеветали Феогноста митрополита к хану Джанибеку, что «много бесчисленно имеет дохода и собрания имения, золота, серебра и всякого богатства, и по достоинству будет ему тебе давать в Орду каждый год полетные дани». Хан же просил у митрополита полетных даней. Митрополит же не согласился ему на таковые. И про то держал его хан в тесноте; и митрополит хану, и ханше, и князям раздал 600 рублей, и так отпустил его хан со всеми своими.
6851 (1343). Умер Иван рязанский. Псковичи на немцев. Медвежья Голова. Немцы побиты. Погорел град Москва весь, и церквей 18 сгорело. Сие же четвертый раз пожар был в тринадцать лет на Москве. Убит был князь Иван Иванович Коротопол рязанский, поскольку убил брата своего князя Александра Михайловича пронского и сам ту же чашу испил: ибо каким судом судил, осужден будет сам, и какою мерою мерит, возмерится ему. Псковичи пошли с князем Остафием в Немецкую землю ко граду Медвежье Голове 5000 мужей и, войдя, воевали 8 дней. Когда же были они на озере Острячне, пришел на них немецкий полк, и был бой великий. И пособил Бог князю Остафию, и одолели псковичи, убили у немцев князя вильневича, и многих немцев побили мужей лучших и посадников старших. И у псковичей также побили немцы посадника Кормана, Кирея, Варфоломея и Алферия, и иных бояр много, и добрых людей. А Даниил, посадник псковский, обрезал на себе доспех и едва убежал; велико было тогда падение немцев, а псковичам много о лучших мужах жалость; у немцев же взяли весь сбыток (товар) их и множество коней и оружия.
6852 (1344). Умер Ярослав пронский. Смятение войска. Пошел в Орду князь великий Симеон Иоаннович, внук Даниилов, а с ним братья его князь Иоанн да князь Андрей Иоанновичи, и все князи русские тогда были в Орде. В тот же год преставился князь Ярослав Александрович пронский. В тот же год начали расписывать две церкви каменные на Москве: преосвященный Феогност митрополит у своего митрополитова двора соборную церковь пречистой Богородицы греческими мастерами, в тот же год и завершил всю роспись; а другую церковь у двора великого князя святого архангела Михаила князь великий Симеон Иоаннович расписывал русскими иконниками, и не дописали ее в тот год величия ради и мелкого письма. В тот же год пришел из Орды от хана Джанибека с пожалованием и со многою честию князь великий Симеон Иоаннович, внук Даниилов, которому хан всех князей русских поручил. В тот же год Федор, владыко тверской, у соборной церкви во Твери святого Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа сотворил двери медные. За Нарвою в земле Юрьевской учинилось смятение, восстала чудь на немцев и многих господ в Колыванской и Ругодивской областях побили, более 300 знатных мужей, не считая челяди немецкой. И услышали сие вильничи, собравшись с юрьевцами, побили чуди до 14000. Многие же побежали на острова, и немцы за ними пошли; но чудь, собравшись, прогнала и многих немцев побила.
6853 (1345). Умерла Анастасия, вел. княг., Августа. Женился кн. Симеон. Евпраксия. Женился кн. Иоанн II. Женился кн. Андрей. Преставилась великая княгиня Симеона Иоанновича Анастасия в черницах и в схиме, родом литовка, а литовское имя ее было Августа; и положена была в монастыре в церкви святого Спаса на Москве. В тот же год расписали в монастыре и церковь святого Спаса велением и казною великой княгини Анастасии, а мастера, старейшины и начальники были русские родом, а греческие ученики: Гоитан, и Семен, и Иван, и прочие их ученики и дружина. В тот же год князь великий Симеон Иоаннович, внук Даниилов, женился второй раз у князя Федора Святославича смоленского, взял у него дочь Евпраксию. В тот же год братия его поженились, князь Иоанн Иоаннович, внук Даниилов, и князь Андрей Иоаннович, внук Даниилов; все три брата в один год женились.
Война литовских князей. Наримант в Орду. Крещен в Москве. В тот же год князь великий литовский Ольгерд Гедиминович с братом своим Кестутием Гедиминовичем пришли внезапно быстро на старшего своего брата Нариманта Гедиминовича и на брата своего Евнутия Гедиминовича ко граду к Вильне. И устрашились люди во граде, и бежал из града князь Наримант Гедиминович в Орду к хану Джанибеку Азбяковичу, а другой брат его Евнутий Гедиминович бежал ко Пскову, и оттуда в Новгород, и оттуда к Москве к великому князю Симеону Иоанновичу; и тут на Москве крещен был, и наречен был во святом крещении Иван.
Умер Василий муромский. В тот же год преставился князь Василий Давыдович ярославский в чернецах и в схиме и положен был в церкви святого Спаса в Ярославле. В тот же год преставился князь Василий муромский и положен был в его вотчине в Муроме в церкви святых мучеников Бориса и Глеба в монастыре на Ушене.
6854 (1346). Колокола в Москве. Иоанн, еп. ростовский. Великий Симеон и с братьями своими Иоанном и Андреем отлили в Москве три колокола больших, а два меньших, а лил их мастер Борис римлянин. Архиепископ владыко новгородский Василий пришел на Москву звать великого князя Симеона в Новгород на престол; а прежде у митрополита Феогноста благословение принял и чести, и дары принес. И благословил его Феогност митрополит, и дал ему священные ризы крестчатые, и взял у него дьякона Кирилла, которого голос и чистота языка всех превосходили. В тот же год преосвященный Феогност митрополит поставил епископом Ростову Иоанна, спасского архимандрита.
Мор. В тот же год был мор сильный очень под восточною стороною на Орначи и на Азсторокани (Астрахани), и на Сарае, и на Бездежи, и на прочих градах, странах, на христианах, и на армянах, и на фрязях, и на черкасах, и на татарах и на обязях, так что не было кому погребать их.
Ольгерд на Новгород. Порхов. Смятение новгородцев. Посадник убит. В тот же год князь великий Ольгерд литовский с братом своим Кестутием Гедиминовичем пошли к Новгороду с ратью и стали на устье реки Мшаги, а к новгородцам послал, говоря такое: «Хочу с вами видеться, да если мне Бог поможет, хочу вас наказывать. Лаял мне посадник ваш Остафий Дворянинец и столькими укоризнами омолвил, называл меня псом». И мало постояв, начал воевать, и взял Шелонь и Лугу, и много волостей, и сел и мест воевали и пленили, и с Порхова взял откупа 360 рублей новгородских, затем и с Опоки взял откуп. И там собрались новгородцы, и вышли на него на Луге. И снова возвратились обратно к Новгороду бегом, и начали звонить вечем на княжьем дворе. И убили там посадника Остафия Дворянинца, говоря к нему так: «Ты брань сотворил, и потому всю землю нашу в полон повели. И кто тебе велел лаять на князя?» И так убит был Остафий Дворянинец, и Ольгерд Гедиминович с братом своим же Кестутием Гедиминовичем со многим полоном возвратились восвояси.
Развод великого князя с женою. Князь великий Симеон отослал от себя княгиню свою Евпраксию к отцу ее князю Федору Святославичу на Волок. Князь великий Симеон Иоаннович пошел в Новгород и сел в нем на Соборное воскресение; и быв три недели, многий порядок в людях учинил и многую власть у посадника отнял, а простой люд весь его любил; и оставив наместника, сам пошел на Москву.
Умер Константин тверской. Всеволод тверской. В тот же год князю Константину Михайловичу тверскому была нелюбовь с княгинею Настасиею и с князем Всеволодом Александровичем, и начал брать бояр их и слуг и серебро за волости с помощью людской силы, и была над ними скорбь великая. Князь же Всеволод Александрович, того не могши терпеть, пошел изо Твери к великому князю Симеону Иоанновичу на Москву. И князь Константин Михайлович тверской поехал в Орду к хану Джанибеку, а князь Всеволод Александрович холмский пошел в Орду с Москвы. И в тот же год преставился в Орде князь Константин Михайлович тверской. А князь Василий Михайлович кашинский, внук || Ярослава, прислал из Кашина данщиков своих в удел князя Александра Всеволодовича в Холм, и взяли дань на людях в Холму, и пошел в Орду к хану Джанибеку; а тогда в Орде был прежде его племянник его князь Всеволод Александрович холмский, и дал ему хан Тверское княжение. Слышал же князь Всеволод Александрович, что дядя его князь Василий Михайлович кашинский взял дань на вотчине его на Холму, и оскорбился, пошел от хана из Орды с послом; и на Бездеже встретил дядю своего князя Василия Михайловича кашинского, и ограбил его. Князь же Василий оскорблен был, опечалившись весьма из-за племянника своего Всеволода, который неправедно у хана испросил все княжение Тверское.
6855 (1347). Король свейский пишет о соборе. Ответ новгородцев. Ответ о вере плохой. Прение с папистами. Орехов (Орешек). Березов остров. Война Магнуса шведа. Паписты силою обращают. Шведы побиты. Магнус, король свейский, послал послов своих, иноков и пресвитеров, к Новгороду Великому, говоря такое: «Повелите быть собору в некоем месте, созывая, и соберите своих философов в то место и на тот собор, и я своих философов, собрав, пошлю, да поговорят о вере от Писания, да уведаем истинно, какая вера правее. Если будет ваша вера истинна правая, и я в вашу веру иду; если же будет наша вера права и истинна по писанию, пойдите же вы в нашу веру без всякого сомнения, да будем все заедино в мире и любви духовной и телесной и во всяком совете благом и всем супостатам нашим страшны будем. Если же не хотите так сотворить, хочу на вас идти со всею силою своею ратью». Владыка же Василий с новгородцами отвечал Магнусу, королю свейскому, так: «Если хочешь увидеть, которая вера лучше, права истинно есть, пошли в Цареград к патриарху, поскольку мы приняли от греков правую веру сию и закон греческий держим, как приняли от них, а с тобою не хотим препираться о вере. А что между нами и вами которая будет обида, нам к тебе о том слать, а ты к нам о всяких делах шли и управу нам давай во всем, а мы тебе управу даем во всем, в любви, и согласии, и в мире, а о вере споры жаркие, и брани, и укоризны между собою да не сотворим». Услышал же о сем преосвященный Феогност митрополит, оскорбился весьма на владыку Василия, который недобро отвечал Магнусу, писал к нему, что недостойно так ему о себе отвечать, а следовало обменяться сообщениями и вопрошать хорошо сведущих. «Я бы сказал в ответ королю Магнусу: „Мы радуемся, что хочешь с нами соединиться в вере, и можем разуметь, что вы сие истинно знаете, что мы веру христианскую приняли от апостолов и святых семи вселенских соборов и на всем Востоке до сих пор такую сохраняют, не убавляя и не прибавляя нисколько. Также и церковь западная сохраняла до 800 лет. Но когда архиепископ римский, возгордившись, восхотел над всеми архиепископами владеть и один господином всей церкви быть, из-за того учинилась вражда. Потом вымыслили они многие неправые прения, и тогда не один папа на соборах был свержен и проклят, но потом опять иное новое вымышляли. И на бывших потом соборах восточная церковь многие правости показала, а западные признавали свои неправоты за правость и единой власти ради согласиться не могли. И когда увидели латинники, что не могут власти над восточными иметь, в большую ересь и вражду впали. И хотя король уразумел, что папа заблудил от пути истинного и хочет от него отстать, а по древним святых апостолов и вселенских семи соборов уставам веровать, то мы готовы с ним согласиться и учителей искусных из греков и русских пошлем“. И если требуется, я сам готов к ним идти зловерие латинское обличить и на путь спасения наставить». Когда сие пришло в Новгород, владыка Василий послал уже к королю Магнусу Авраама тысяцкого, и Козьму Твердиславича, и иных бояр, и послали за ними вслед письмо митрополитово, и настигло их в Орехове. Авраам же слыша, что король идет с ратью, сам остался в Орехове, а к королю послал Козьму Твердиславля с боярами. И те пришли к королю на Березовом острове. Король же отвечал Козьме: «Вы измышляете на отца нашего папу римского, которого сам Господь поставил наместником своим на всей земле и повелел поклоняться ему всем царям земным, а вы зовете его антихристом и не хотите его чтить, ни поклоняться ему. Сего ради противники вы Христу Богу самому, и я иду и разорю землю вашу». Козьма же слышал сие от короля, и придя в Орехов, укрепились. А король, придя, обступил град, а ижору начал крестить в свою веру; а кои не крестились, на тех рать пустил, повелел разорять, и убивать, и пленить. Но не долго сам быв, видя, что града взять не может, отпустил рать многую. А новгородцы приняли весть, что рать многая отпущена, на ижору пришли спешно с Анцифором Лукичем и побили их 500, а иных взяли, а наушников казнили. И прекратил король многое говорение свое и от гордой философии умолк, но не внял от малых сих и любомудрых слов митрополитовых.
Война литвы с ливонцами. Женился Симеон третий раз. Андрей Кобыла. Алексей Босоволок. Собор. Еп. Нафанаил суздальский. В тот же год пришли немцы ратью на Литву, и был им бой великий весьма, и убили немцы литвы четырнадцать тысяч. В тот же год паводь великая была весьма, такого же не бывала никогда. В тот же год князь великий Симеон женился в третий раз, взял за себя княжну Марью, дочь великого князя Александра Михайловича тверского. А ездили за ней во Тверь Андрей Кобыла да Алексей Босоволоков. Преосвященный Феогност митрополит имел собор о делах духовных к исправлению монастырей, служения и служителей церковных, и установили начало года сентября от 1-го числа. И списав список, послал князь великий Симеон Иоаннович с архимандритом рождественским в Цареград к патриарху, о благословении прося. Феогност митрополит поставил Нафанаила епископом в Суздаль. Князь великий Симеон Иоаннович пошел в Орду.
6856 (1348). Родился Даниил. Ольгерд посылает в Орду. Аминь. Преставление Симеоново. Послы литовские. Родился великому князю Симеону сын Даниил. В тот же год пришел из Орды от хана Джанибека, Азбякова сына, князь великий Симеон Иоаннович, внук Даниилов, со многою честию и с пожалованием, а с ним брат его князь Андрей Иоаннович. Князь великий Симеон Иоаннович, видя неправду псковичей и князя Ольгерда литовского, повелел новгородцам перехватать людей Ольгердовых многих; обменялся же сообщениями с князями смоленскими и литовскими, братиею Ольгердовыми, и со всеми князями русскими идти на Ольгерда, и все начали воинов многих снаряжать. Ольгерд же, слышав сие, весьма убоялся и послал в Орду к хану Джанибеку брата своего Кориада и иных просить помощи на великого князя Симеона Иоанновича. Слышав же сие, князь великий Симеон Иоаннович послал к хану в Орду Федора Глебовича, а с ним киличеев своих Федора Шубачеева да Аминя жаловаться на Ольгерда, говоря такое: «Ольгерд улусы твои все высек и в полон вывел. Если хочешь ему оставить, то и нас всех выведет к себе в полон, а твои улусы пустыми до конца сотворит. И так разбогатев, Ольгерд хочет тебе противен быть». Услышав же то, что Ольгерд улусы его опустошает, хан разгневался весьма яростию, как огонь, и выдал послов литовских, брата Ольгердова Кориада и прочих, киличеям великого князя, и приведены были на Москву с послом ханским Татутием. И выдал по ханскому слову посол его Татуй брата Ольгердова Кориада и дружину его великому князю Симеону Иоанновичу.
Магнус второй раз к Орешку. Орешек взят. Князь Иоанн к Новгороду. Князь Иоанн возвратился. Договор псковичей с новгородцами. Псковичей распря. Примет к Орешку. Орешек взят. В том же году король Магнус крамолою взял град Орехов и многих крестил во свою веру, а иные не послушали его. Он же взял откуп, а Авраама тысяцкого и прочих одиннадцать мужей лучших повел с собою за море, а наместника Наримантова и прочих отпустил из града; и так во граде том свою рать оставил и осаду укрепил. И послали новгородцы к великому князю Симеону Иоанновичу, чтобы шел к ним на помощь. Князь же великий Симеон Иоаннович, дойдя до Торжка, возвратился, ибо настигли его гонцы киличеи из Орды, возвещающие ему слово ханское и жалование о выдаче Ольгердова брата Кориада. И так возвратился во град Москву, а в Новгород послал брата своего князя Иоанна Иоанновича, да князя Константина Борисовича ростовского, да Ивана Акинфовича, да с ними тысяцкий, и воеводы, и рати много. Пришли же князи в Новгород и слышали, что немцы град Орехов взяли, и осадили, и скрепили, и не пошли там на немцев, но пошли из Новгорода на Низ, не послушав владычнего и новгородского челобитья, так как трудно было. Посадник же новгородский Федор Данилович, и наместники князя Иоанна Иоанновича, и все новгородцы и псковичи, и вся земля Новгородская, совокупившись, пошли под град Орехов, побили некоторое количество немцев под градом и Людку, воеводу их, убили. И совместно решили новгородцы стоять долго под градом, псковичи ж не восхотели долго стоять. Новгородцы же сказали к ним: «Дали мы вам такое, что посадникам нашим у вас во Пскове не быть, ни судить, и от владыки судить вашему псковитянину, а из Новгорода вам не взять и не позывать ни дворян новгородских, ни подвойских новгородских, ни софеян, ни клеветников, ни биричей (глашатаев). Ибо братья нам вы, псковичи, а Новгород Пскову брат, но скоро забыли любовь свою и жалование и не хотите потерпеть и супротивных устрашить. Если же упрямитесь вы, да отойдите отсюда восвояси в ночи, чтобы супротивные не возрадовались, уведав». Псковичи ж имели речь на новгородцев, пошли от них, вострубили в трубы и били и в сопели, и посвисты делали. Немцы же, видев, начали смеяться. Новгородцы ж взъярились, и собрали всю землю новгородскую, и много запасов собрали, и укрепившись, обещали стоять под градом, до тех пор пока не возьмут. Немцы ж начали во граде слабеть, не было у них запасу хлебного и была в них скорбь великая. Новгородцы же в неделю первую Великого поста во вторник рано по примету (обложив хворостом по периметру) зажгли град. И так немцы сожжены были, а иные убиты были, те же, которые живы были, отвели тех на Москву к великому князю Симеону Иоанновичу. Стояли же новгородцы под градом тем, до тех пор пока не сожгли, от Спожинного дня до Сбора (от 15 августа до 1 недели Великого поста).
Темир к Алексину. Алексин. В тот же год князь Темир ордынский приходил ратью ко граду Алексину, родине святого чудотворца Петра митрополита, и посад пожег, и со многим полоном возвратился в Орду. Но Бог избавляет рабов своих от обидящих их и отмщает праведным своим судом, ибо убили Темира его же слуги татары в Орде в тот же год, и так окаянный зло погиб и с чадами своими.
Всеволод кн. холмский. Вражда тверских. Василий кашинский. После смерти князя Александра Михайловича тверского началась ссора между сыном его Всеволодом холмским и братом Александра Василием кашинским. Всеволод же, не желая со стрыем своим биться и кровь неповинную проливать, пошел в Орду к хану просить о суде. А Василий кашинский, уведав, вскоре пошел за ним по Волге. И были у хана более полугода, прение имея о княжении тверском. И Василий многих князей подкупил, и помогали ему, говоря, что сей есть старший; с ним же и хан согласился, желая дать Василию. Мать же ханская Шеритамгу, придя в совет тот и слыша их суд, сказала: «О безумные судьи, как неправо судите, лишая сына отцова достояния. Ибо кто ближайший есть, как не сын после отца? А брат Александров имеет свой удел от отца, и после него наследуют сыновья его. Когда в Орде было, чтобы вместо сына ханского после него брат был? разве насилие и крамола». И так устыдились все, и дал хан княжение Тверское Всеволоду, а Василию Кашин с городами присудными им. И князь Всеволод Александрович в тот же год пришел из Орды от хана с пожалованием и с честию на Тверское княжение, а с ним посол. А дядя его князь Василий Михайлович кашинский пришел из Орды в Кашин. И сотворилась между ними нелюбовь, а людям тверским тягость, и многие люди тверские того ради нестроения разошлись.
Умер Наримант. Война тверских. В тот же год князя Нариманта Гедиминовича убили, а с ним князей, и воевод, и литвы множество побили. В тот же год была брань великая во Твери князю Всеволоду Александровичу холмскому, который сидел жалованием ханским на княжении Тверском, с дядею его князем Василием Михайловичем кашинским, внуком Ярославовым, и едва кровопролития не было между ними.
6857 (1349). Послы литовские. Мир с Литвою. Поляки Волынь взяли. Мир тверских. Князь великий литовский Ольгерд Гедиминович прислал послов своих к великому князю Симеону Иоанновичу на Москву со многими дарами и с челобитьем, прося мира и жизни брату своему Кориаду Гедиминовичу, и боярам его, и дружине его литве. Князь же великий Симеон Иоаннович мир и любовь принял и отпустил к нему брата его Кориада Гедиминовича, и бояр его, и всю дружину его литву. Король краковский взял крамолою землю Волынскую и церкви греческого закона обратил на латинский закон. Феодор, владыка тверской, ввел в мир и любовь князя Василия Михайловича кашинского с князем Всеволодом Александровичем тверским, и плакали между собою в любви и в мире. И так Всеволод Александрович уступил княжение Тверское дяде своему князю Василию Михайловичу кашинскому, ибо сие были их уделы, князя Василия Михайловича Кашин, а князя Всеволода Александровича Холм. И так сел на княжении во Твери князь Василий Михайлович кашинский, и укрепились между собою крестным целованием во единомыслии и в совете жить.
Умерла Мария, вел. княг. Родился Михаил. Брак Любарта. Брак Ольгерда. В тот же год преставилась княгиня Мария великого князя Дмитрия Михайловича тверского. В тот же год пришел Феогност митрополит из Волыни. Родился великому князю Симеону Иоанновичу сын Михаил, и крестил его Феогност митрополит. В тот же год прислал к великому князю Симеону Иоанновичу из Волыни князь Любарт Гедиминович, прося за себя племянницу его по сестре, дочь князя Константина Борисовича ростовского. Он же дал за него племянницу свою в Волынь. В тот же год князь великий литовский Ольгерд Гедиминович прислал в Москву к великому князю Василию Иоанновичу, прося за себя свести его, сиречь своячницу его, дочь великого князя Александра Михайловича тверского, именем Ульяну. Он же по совету Феогноста, митрополита киевского и всея Руси, дал за него своячницу свою Ульяну. В тот же год мор был на людей в Полоцке.
6858 (1350). Родился Дмитрий. Родился Иван. Женился Василий. Заложил князь Константин Васильевич суздальский церковь каменную в Новгороде. Князь великий Симеон Иоаннович пошел с Москвы в Орду с братиею своею с князем Андреем и князем Иоанном к хану Джанибеку, и в тот же год пришел с братиею своею с пожалованием и с великою честию. В тот же год родился князю Иоанну Иоанновичу сын Дмитрий месяца октября в 12 день. Той же зимой князь Константин суздальский ходил в Орду. Той же зимой родился князю Симеону Иоанновичу сын Иоанн. Той же зимой князь великий Симеон Иоаннович дал дочь свою в Тверь за князя Василия Михайловича тверского. В тот же год преставился князь Василий Александрович рязанский.
6859 (1351). Георгий муромский. Муром обновлен. Поход к Выборгу. Мир и размен со шведами. Умер Юрий Витовтович. Мор. Суздальский епископ Даниил желал более сел иметь, гневался на князь Александра, но тот не дал ему. Он же начал боярам его запрещать и в церковь не пускать, и за то отлучил его митрополит. Но через некоторое время по просьбе князя благословил его Феогност митрополит служить снова, и принял прежний чин архиерейства. В тот же год князь Юрий Ярославич муромский обновил град свой, вотчину свою Муром, запустевший издавна от первых князей, и поставил двор свой во граде, а также и бояре его, и вельможи, и купцы, и черные люди ставили дворы свои и святые церкви обновили иконами и книгами. В тот же год новгородцы ходили ратью к городу Выборгу и со многим полоном возвратились восвояси. В тот же год новгородские послы ходили во град в Юрьев немецкий, и взяли мир со шведами, и выменяли у шведского короля на ореховских пленников Авраама тысяцкого, и Козьму Твердиславича, и прочую дружину их, что были уведены за море Магнусом, королем шведским. В тот же год новгородский владыка Василий поставил палату каменную. В тот же год князя Юрия Витовтовича убили под Изборском. В тот же год начал быть мор в людях, ибо так изволилось Господу Богу.
6860 (1352). Мир с Литвою. Князь великий Симеон Иоаннович с братиею своею, с князем Иоанном, Андреем и прочими князями, собрав силу многую, пошли ратью на великого князя литовского Ольгерда. И дошли они выше города на Поротве, и тут пришли к нему послы от великого князя литовского Ольгерда Гедиминовича со многими дарами о мире. Он же не оставил слова Ольгердова, мир взял и послов отпустил с миром, а сам продвигался еще ко Угре, желая идти на смоленского князя, потому что Феодор, гневаясь за долг, поучал Ольгерда на войну; и тут пришли к нему послы смоленские. Он же, стояв на Угре восемь дней и упрошен быв братиею, послал послов своих в Смоленск и, взяв мир, возвратился к Москве.
Вражда тверских. К князю Василию Михайловичу тверскому пришел из Орды от хана посол Ахмат и привез ему ярлык на его имя. И так князь Василий Иванович тверской начал негодование иметь на племянника своего на князя Всеволода Александровича холмского, поминая отеческий грабеж его, и начал племянника своего князя Всеволода обижать несмотря на заключение мира, и бояр его, и слуг его тягостию данною оскорблять. И было между ними недоверие и нелюбовь.
Псковичи имением от смерти искупаются. Умер архиеп. Василий. В тот же год был мор во Пскове сильный очень и по всей земле Псковской. Была же смерть скора: ибо харкнет человек кровию, и в третий день умирал. И начали многие люди давать святым церквам и монастырям села, озера и в озерах места для ловли, и в реках участки свои для ловли, и имение свое, сим желая очиститься от грехов своих и память вечную стяжать, а Бога умолить. Но не было помощи им, ибо умерли многие, и погребали по 20, по 30 и по 50 у церкви в одну могилу, и не было погребающих, и многий плач и рыдание во всех людях было. Видели друг друга скоро умирающими и сами на себя то же ожидали, и имение свое давали убогим и нищим; и никого же за воровство не ловили, ибо если кто что у кого возьмет, в тот час неисцельно умирал. Тогда же псковичи, быв под запрещением архиерейским, опамятовавшись о грехе своем, послали послов своих в Новгород, призывая со слезами к себе Василия, архиепископа новгородского, чтобы их благословил. И владыка Василий послушал их мольбы, и пошел к ним во Псков, и благословил их. И снова пошел от них в Новгород, и преставился на пути на реке Узе месяца июня в 3 день. И привезли его в Новгород, и положили у святой Софии в притворе большем. А был во святительстве 21 год и 4 месяца и два дня. И послали новгородцы в Москву к преосвященному Феогносту митрополиту с молением, чтобы благословил старого их архиепископа владыку Моисея на владычество в Новгород. Он же благословил им старого их архиепископа владыку Моисея в Новгород на престол святительский.
Мор в Новгороде. Глухов. Белоозеро. В тот год был же мор сильный очень в Новгороде и по всей земле Новгородской, промыслом Божиим вошла смерть в людей тяжкая, и страшна, и произвольная весьма, от Спожинного дня до Великого дня многое и бесчисленное множество людей добрых умерло. Не в одном же Новгороде было сие, но по всем землям походило то наказание Господне. Ибо был мор сильный очень в Смоленске, в Киеве, в Чернигове, и в Суздале, и во всей земле Русской. В Глухове же тогда ни один человек не остался, все умерли, так же и на Белоозере.
Развод холмского. Родился Симеон. В тот же год князь Всеволод Александрович холмский отослал княгиню свою на Рязань. В тот же год завершили церковь каменную в Новгороде Нижнем. В тот же год великому князю Симеону Иоанновичу родился сын Симеон.
Послы в Греки. Воробьев. Коробьин. Митр. Феодорит. Патриарх терновский. Той же зимой месяца декабря в 6 день преосвященный Феогност митрополит поставил наместника своего старца Алексия в епископы во Владимир, ибо любил его весьма и держал у себя во дворе, он же наместник был у него. И так при своей жизни учинил его владыкою, а после своей жизни благословил его во свое место на великий престол на митрополию киевскую и всея Руси. Потом посоветовался с великим князем Симеоном Иоанновичем и с его братиею, с князем Иоанном и Андреем Иоанновичами, и с боярами, и с вельможами и послали послов своих в Цареград: от великого князя послы Дементий Давыдович да Юрий Воробьев, а от митрополита послы Артемий Коробьин да Михаил Щербатый гречанин, и сие сказали им, да не поставит им иного митрополита на Русь, кроме его епископа Алексия. В тот же год инок Феодорит поставлен был митрополитом от патриарха терновского в Болгарии и Сербии и пришел в Киев.
6861 (1353). Умер Феогност митр. Афанасий. еп. коломенский. Умер Иоанн. Умер Симеон. Преставился Феогност, митрополит киевский и всея Руси, месяца марта в 11 день, во гроб положен был того же месяца в 13 день. И был на погребении его Алексий, епископ владимирский, Афанасий, епископ волынский, и Афанасий, епископ коломенский, со всем священным собором; и положили его в соборной церкви Пречистой Богородицы на Москве в пределе Поклонение вериг святого апостола Петра об одну стену с Петром чудотворцем митрополитом. И тогда на той же неделе преставились два сына великого князя Симеона Иоанновича, князь Иоанн да князь Семен, в одной седмице с Феогностом митрополитом. Затем миновало шесть с половиной недель, и прошли сорочины Феогноста митрополита, и преставился князь великий Симеон Иоаннович, внук Даниилов, правнук блаженного Александра, месяца апреля в 26 день и положен был во своей вотчине на Москве в церкви святого архангела Михаила; княжил 13 лет, и было всех лет жизни его 38.
Умер Андрей. Родился Владимир. Сей князь великий Симеон Гордый звался, так как не любил крамолы и неправды, но всех обличаемых наказывал; сам хотя мед и вино пил, но никогда до пьяна не упивался и пьяных терпеть не мог; войны не любил, но воинство готовое имел и в чести содержал. В Орде был от ханов и князей в великом почтении; и хотя дани и дары невеликие давали, и сам имения немного собирал, но при нем татары не воевали вотчины его; он многих пленных испросил и выкупил. Князей же всех рязанских, тверских и ростовских только подручными себе имел, так что все по его словам творили; и новгородцы не смели наместнику его что-либо против сказать. Братия же его князь Иоанн и князь Андрей имели его как отца; не смели же пред ним никто ни на кого что-либо злое неправо сказать, и сим все были в тишине великой, и многие от иных стран приходили служить ему. Вскоре же преставился брат его Андрей Иоаннович, после сорочин на третий день брата своего великого князя, и положен был на Москве в той же церкви святого архангела Михаила месяца июля в 6 день. В тот же год, когда преставился князь Андрей Иоаннович, родился ему сын князь Владимир на сорочины отца своего.
Прения о великом княжении. В тот же год князи пошли в Орду к хану Джанибеку, Азбякову сыну, вести прения о великом княжении Владимирском, князь Иоанн Иоаннович, внук Даниилов, да князь Константин Васильевич суздальский. Тогда ж и новгородцы послали посла своего Семена Судакова в Орду к хану Джанибеку, просили великого княжения князю Константину Васильевичу суздальскому. Хан же дал великое княжение князю Иоанну Иоанновичу, брату великого князя Симеона Иоанновича. Новгородцы же тогда были с ним не в миру полтора года, но зла не было им нисколько.
Послы из Цареграда. Коробьин. Щербатый. В тот же год пришли послы из Цареграда, посланные великим князем Симеоном Иоанновичем и преосвященным Феогностом, митрополитом киевским и всея России, Дементий Давыдович да Юрий Воробьев, а митрополитовы послы Артемий Коробьин да Михаил Щербатый гречанин, посланные к блаженному Филофею, патриарху вселенскому, и царю Ивану Кантакузену, принесли из Цареграда от патриарха и от царя грамоту, которою соизволено быть Алексию владыке владимирскому в Цареград к патриарху ставиться от него на митрополию.
Лопасня. Июля в 6 день взяли рязанцы Лопасню. Князь же их Олег Иванович тогда был млад, но храбр, наущен вельможами, и наместника великого князя поймали Михаила Александровича, и повели его на Рязань; и был там во истомлении великом, и потом едва выпустили его, и так отошел восвояси.
Новгородцы отделяются от власти. В тот же год архиепископ новгородский владыко Моисей послал послов своих в Цареград ко блаженному и медоточивому языком Филофею, патриарху вселенскому, и царю Ивану Кантакузену с дарами и со многою честию, прося благословения и исправления от обид, приходящих от митрополита киевского Феодорита с насилием многим, а желая от митрополии и власти великих князей отделиться.
6862 (1354). Князи великому князю подчинены. Родился Иоанн. Два митрополита, Алексий, Роман. Женился Борис суздальский. Пришел из Орды от хана Джанибека пожалованный на великое княжение Владимирское князь Иоанн Иоаннович марта 15 дня и сел на великом княжении, а прочие князи каждый остался на своем уделе. И повелел им хан слушать всем великого князя и у него судиться, а на него в обиде просить у хана. Тогда ж погорел град Москва весь, и церквей сгорело 13. Тогда ж великому князю Иоанну родился сын Иоанн. В тот же год мятеж во святительстве сотворился, чего не бывало прежде сего в Руси: в Цареграде от патриарха поставлены были два митрополита на Русскую землю, Алексий да Роман, и была между ними нелюбовь великая. И тогда от обоих их из Цареграда пришли послы во Тверь к Феодору, владыке тверскому, и была священническому чину тягость великая везде. И пришел преосвященный и блаженный Алексий митрополит из Цареграда на Москву. А также и Роман митрополит пошел из Цареграда на Русь. В тот же год князь Константин Васильевич суздальский женил сына своего князя Бориса у великого князя литовского Ольгерда Гедиминовича. В тот же год в Новгороде поставлены были три церкви каменные: Знамения святой Богородицы на Ильиной улице и святого Дмитрия на Лубянице; а святых 40 мучеников церковь пала. А люди тогда ловили в Волхове рыбу у берега руками.
6863 (1355). Умер Дмитрий стародубский. Преставился князь Дмитрий Федорович стародубский и положен был в своей вотчине в Стародубе. И тогда брат его князь Иван Федорович пошел в Орду к хану.
Кн. Федор муромский. Юрия изгнан. Суд муромских в Орде. Юрий муромский. В тот же год князь Федор Глебович, собрав воинства многие, пошел ратью к Мурому на князя Юрия Ярославича, и изгнал его из града Мурома, и вошел во град, и сидел сам на княжение в Муроме. || И муромцы рады были ему, и взялись за него, и пошли с ним в Орду. А князь Юрий Ярославич пришел в Муром неделю спустя после отшествия его, и собрав оставшихся людей муромских, пошел за ним в Орду судиться с ним. И был великий суд между ними пред князями ордынскими, и досталось княжение Муромское князю Федору Глебовичу. Так же князя Юрия Ярославича выдали князю Федору Глебовичу. Он же в великой крепости держал его у себя, в тягости и в нужде великой преставился.
Союз с суздальским. Новгородцев вины. Новгородцы просят. Умер Константин суздальский. Андрей суздальский. В тот же год князь великий Иоанн взял любовь с князем Константином Васильевичем суздальским. Князь же великий имел гнев тяжкий на новгородцев, что посылали посла в Орду просить за князя Константина, дани удержали и наместников, от брата его князя великого Симеона посаженых, сослали, в Цареград на митрополита с жалобою посылали, а с литвою ссылались, и хотел сам со всеми князями на них идти. Новгородцы же, слышав о сем, послали к князю Константину Васильевичу суздальскому просить, чтобы помог им против великого князя. А также послали и к князю Александру, но Константин прежде их присылки с великим князем примирился, не смея же и из-за хана помогать новгородцам, отказал им, но послал послов свои с новгородцами к великому князю. И новгородцы от себя прислали посадника и тысяцкого с дарами многими. И князь великий, послушав князей суздальского и тверского, принял просьбу их, дал новгородцам мир. А новгородцы отдали дани и выходы, что удержали было. Тогда послал великий князь в Новгород тех же наместников. И вскоре потом преставился князь Константин Васильевич суздальский во иноках и в схиме, положен был в Новгороде Нижнем в созданной им церкви святого Спаса. Княжил 15 лет, честно и грозно оборонял вотчину свою от сильных князей и от татар. И сын его Андрей пошел в Орду к хану Джанибеку с дарами. И чествовал его хан, пожаловал его вотчиною его, дал ему престол отца его княжение Суздальское, и Нижний Новгород, и Городец.
В тот же год пришел посол владыки новгородского из Цареграда от преосвященного Филофея патриарха и греческого царя Ивана Кантакузена и принес грамоты с золотыми печатями об издержках на поставлениях, и о церковных пошлинах святительских, и иные различные указания; принес же и ризы с крестами владыке Моисею новгородскому и благословение всему Новгороду.
6864 (1356). Брак Любови. Иван, еп. ростовский. Еп. Игнатий ростовский. Василий еп. Феогност еп. Иоанн еп. Митр. Алексий в Цареград. Иван ситский во Ржеве. Ржев взят. Война Ольгерда на Брянск. Василий смоленский. Кн. Иван стародубский. Кн. Андрей суздальский. Роман митр. Князь великий Иоанн Иоаннович отдал дочь свою Любовь в Литву за Дмитрия, Кориадова сына, внука Гедиминова. Преставился Иоанн, епископ ростовский. В тот же год преосвященный Алексий митрополит поставил Игнатия епископом Ростову, а Василия епископом в Рязань и в Муром, Феогноста епископом в Смоленск, Иоанна епископом в Сарай. В тот же год Алексий митрополит пошел второй раз в Цареград, а Роман митрополит прежде его пошел в Цареград. И в то лето был там меж ними спор великий. В тот же год князя ситского сын Иван сидел с литвою во Ржеве. Той же осенью воевал Ольгерд Гедиминович Брянск и Смоленск, и у князя Василия смоленского поймал в плен сына. Пришли из Орды от хана с пожалованием: князь Иван Федорович и сел на княжении в Стародубе на Клязьме, на вотчине своей; а князь Василий с пожалованием на княжение Брянское и сел во Брянске; а князь Андрей Константинович на княжение Суздальское и сел в Нижнем Новгороде. Пришел из Цареграда преосвященный Алексий митрополит со многою честию от патриарха с благословением на всю Русскую землю, а Роман митрополит пришел от патриарха на Литовскую и на Волынскую земли.
Сурож гр. Умер Василий брянский. Брянск литва взяла. Убит тысяцкий московский. Мятеж в Москве. В тот же год пришел на Москву из Орды Ирынчей и с ним гости сурожане от града, бывшего на Волге в Нижних Болгарах. И велел им князь великий устроить ряд сурожский, где торговать. Князь Василий брянский, мало время пребыв, преставился во Брянске. После него был мятеж от лихих людей, и волнение великое, и опустение града, и призвали князя литовского, он же прислал наместников своих, и потом начал обладать Брянском князь великий литовский. Той же зимой месяца февраля в 3 день сотворилось на Москве в ночи, когда заутреню благовестят, убит был тысяцкий московский Алексей Петрович. Убиение ж его было страшно, и незнаемо, и неведомо от кого же, только нашли его убиенным лежащим на площади, когда заутреню благовестят. И некие говорили о нем, что сие сотворилось или от бояр, или от иных втайне; и так убит был, как князь великий Андрей Боголюбский от Кучковичей. И был мятеж великий на Москве из-за убийства того. И в ту же зиму по последнему зимнему пути старшие бояре московские отъехали на Рязань с женами и с детьми.
6865 (1357). Тверских распри. Смятение татар. Умер Джанибек. Хан Бердибек. Хан ордынский Джанибек взял Таврийское царство и многих христиан убил. Алексий, митрополит киевский и всея России, пошел из Москвы во Владимир. И там пришел к нему с жалобами князь Всеволод Александрович холмский на дядю своего князя Василия Михайловича тверского о своих обидах, что ему учинилось несмотря на заключение мира. И князь Василий Михайлович тверской послал к великому князю на Москву по митрополитову слову и сотворил мир и любовь великую с великим князем Иоанном Иоанновичем, а потом пошел и с Феодором, епископом тверским, ко Алексию митрополиту во Владимир. И многие были между ними разговоры, но конечный мир и любовь не сотворились. Тогда же за Алексием митрополитом пришел посол из Орды от Джанибековой ханши Тайдалы, звала его к ней в Орду, чтобы дошел, посетил исцелить ее, ибо была немощна. Он же приготовил потребное к путному шествию и пошел августа в 18 день в Орду. И Божиею милостию ханшу Тайдалу исцелил, и довольно быстро из Орды отпущен был, поскольку в то время восстали вражда и волнение великое в Орде. Отпущен же был тогда из Орды и посол, именем Иткар, на Москву по запросу всех князей русским. Пришел же посол от хана на Русь, именем Кошак. А волнения в Орде не переставали, но воздвигались; ибо был тогда в Орде у хана Джанибека князь темник окаянный Тавлубей, мудрый и сильный весьма, восхотел всею Ордою овладеть и всеми землями. И начал сыну ханскому Джанибекову Бердибеку во ухо шептать, хваля его и вознося, говоря, что «время тебе есть сидеть на ханстве, а отцу твоему сойти». И так начал помалу советовать ему убить отца его Джанибека, Азбякова сына, и многих князей ордынских привлекли они к себе в совет, обещали каждому что дать. И так султан Бердибек воспринял злой совет тот с лестию, и пришел к отцу своему с думцами своими с князями ордынскими, и удавил отца своего Джанибека Азбяковича. Был же сей хан Джанибек добр весьма ко христианству, многие льготы сотворил земле Русской, но суд ему сотворился: как он побил братию свою, так же и сам ту же чашу испил. Сын же его Бердибек после него сел на ханство и убил братьев своих 12, окаянным князем и учителем своим доброжелателем Тавлубеем наставляемый. И помалу в итоге сам погиб и с думцами своими.
Ахтуба. В тот же год все князи русские пришли в Орду к новому хану Бердибеку, Джанибекову сыну; а князь Василий Михайлович тверской с племянником своим с князем Всеволодом Александровичем холмским, в раздоре будучи, пошли порознь. Князь Всеволод Александрович холмский пошел в Орду на Переславль, и там великого князя Иоанна Иоанновича наместники не дал ему пути, и он пошел в Литву. Князя же великого хан, почитая, повелел встретить двум князям на устье Ахтубы и проводил в Сарай со всякою честию и довольством. И содержан был у хана в великой чести в золотом сарае царевом.
6866 (1358). Родился Иван. Князь великий Иоанн Иоаннович пришел из Орды и снова позвал к себе двух бояр своих, которые отъехали было от него на Рязань, Михаил и зять его Василий Васильевич. А князь Василий Михайлович пришел из Орды во Тверь. Родился князю Михаилу Александровичу городенскому сын Иван.
С рязанскими разграниченье. Пришел посол великий из Орды ханский сын, именем Магмет-ходжа (Мамат-хожа), на Рязанскую землю и послал в Москву к великому князю Иоанну о разграничении земли Рязанской по пределам, имел же власть утвердить нерушимые и неизменные поставить межи. Князь же великий Иоанн, ведая, что тот, доброжелательствуя рязанскому, хочет Лопасню и другие волости тому отдать, не пустил его в свою вотчину. И вот так было, но вскоре от хана в Орду позван был султан Мамет-ходжа, потому что клевета пришла на него хану, что вошел в крамолу великую, ибо убил было в Орде ханского любимца, и тогда сам он побежал ко Урначу. И там гонцы настигли его, взяли, и убит был по повелению ханскому.
Умер Александр. В тот же год у князя Михаила Александровича тверского преставился сын князь Александр у бабы своей у великой княгини Софьи в Софийском монастыре. Князь Феодор Всеволод Александрович холмский, внук Михаилов, пошел в Орду из Литвы.
Ржев взят. Вражда тверских. В тот же год князь Василий Михайлович тверской со своими и можайскими полками взял Ржев, а литву изгнал. И в тот же год послал Григорчука да Корея в Орду к хану жаловаться на племянника своего князя Всеволода Александровича. Хан же и ханша без суда выдали князя Всеволода Александровича холмского дяде его князю Василию Михайловичу тверскому. И было князю Всеволоду Александровичу от дяди его князя Василия Михайловича томление великое, а также и боярам его, и слугам, ограбление и продажа на них и черных людей, и дани великие возложил, ища свои издержки.
Той же зимой пред Крещением преосвященный Алексий митрополит поехал в Киев, и проводил его Феодор, епископ тверской, который нестроения ради князей тверских не восхотел владычества во Твери. Преосвященный же Алексий митрополит поучил его и наказал с великою любовию терпеть с воздержанием, да Господь Бог сотворит, как хочет по своей ему воле. И так вот наставив его на терпение, с Коломны отпустил во Тверь править епископство.
Умер кн. Иван Андреевич. В тот же год преставился князь Иван Андреевич. В тот же год новгородцы утвердились между собою крестным целованием, что им играния бесовского, скомоней, не любить и бочек не бить.
6867 (1359). Умер кн. вел. Иоанн II. Преставился благоверный, христолюбивый, кроткий, тихий и милостивый князь великий Иоанн Иоаннович во иноках и в схиме, и положен был в своей вотчине во граде Москве в церкви святого архангела Михаила; а сидел на великом княжении лет 6. Его сыновья: Дмитрий и Иоанн. В тот же год князь Андрей Константинович, внук Васильев, поставил церковь каменную святого архангела Михаила в Нижнем Новгороде в своей вотчине.
Умер хан Бердибек. Умер хан Кулпа. Хан Наурус. В тот же год в Орде убит был хан Бердибек, сын Джанибеков, внук Азбяков, и с доброжелателем своим, именованным Тавлубеем князем, и с иными советниками его, приняли они месть по делам своим, испил чашу, которой напоил отца своего и братию свою. И после него сел в Орде на ханство Кулпа, и властвовал месяц 6, дней 5, и много зла сотворил. И так и сего не стерпел суд Божий, и убит был от Науруса (Невруса) с двумя сынами своими, с Михаилом и Иваном, бывшими от матери крещеными. И так после Кулпы сел в Орде хан Наурус. В те же смутные времена был в Орде князь Андрей Константинович низовский, внук Васильев, и едва спас его Бог от рук язычников и горькой смерти. После смерти великого князя и установления нового хана в Орде пошли все князи в Орду: князь Василий Михайлович тверской с племянниками, затем ростовские, и рязанские, и иные многие. А князь Дмитрий Иоаннович оставался мал, поскольку был 6 лет, и не пошел, а послал киличея своего. Тут князи жаловались хану о разделе княжеств, чтобы один другого не обижал. Он же умирил всех и разделение положил. Киличей же князя Дмитрия Василий Михайлович просил хана о ярлыке на великое княжение Дмитрию Иоанновичу, но хан не дал, сказав: «Когда сам придет, тогда ему дам». А при том обещался иному великого княжения не дать. И так все князи и киличеи возвратились.
Белая Русь. В тот же год пришли князи суздальские, князь Андрей и Дмитрий Константиновичи, и хан хотел дать великое княжение князю Андрею. Но тот, зная хорошо, что хан хочет только дары великие ныне получить, а под конец с Дмитрием во вражду введет, и помня крестное целование к великому князю Иоанну, не польстился и взял ярлык на свое княжество, и пошел. А князь Дмитрий Константинович остался в Орде и начал просить о великом княжении, отдал дары многие хану, и ханше, и князям ордынским. Они же прельстились на дары, и забыл хан, что обещал послу князя Дмитрия Иоанновича, дал ему великое княжение Белое, град Владимир и Переславль со всею областию.
Моисей еп. Второй раз сошел. Алексий монах епископ. Умер Иван смоленский. Святослав смоленский. В тот же год архиепископ новгородский Моисей оставил вдруг владычество новгородское и пошел в монастырь. Новгородцы же собрались вечем и возвели на владычний двор на сени инока Алексия, ключника владычнего. В тот же год поставлен был инок Алексий в дьяконы, затем и в пресвитеры Феодором, епископом тверским. В тот же год преставился князь Иван Александрович смоленский, внук Глебов, правнук Ростиславов. И после него сел на княжении в Смоленске сын его Святослав.
Война смоленчан на Белую. Мстиславль взят. Ржев взята. В тот же год князь Всеволод Александрович холмский пошел в Литву. В тот же год смоленчане воевали Белую. А князь великий литовский Ольгерд приходил ратью к Смоленску, и град Мстиславль взял, и наместников своих в нем посадил; и послал сына своего Андрея со многою силою ко Ржеву, и град взял, и наместников своих в нем посадил.
6868 (1360). Преосвященный Алексий митрополит пришел из Киева во Владимир и на Москву. А Роман митрополит пришел во Тверь понапрасну и бесславно, не обменявшись посланиями, ни по любви с преосвященным Алексием митрополитом. И не было ему нисколько по его воле и мысли, и не виделся с ним Феодор, епископ тверской, ни чести ему никакой не воздал. Он же мало время пребыв в волостях тверских, потребное взяв от князей, бояр тверских и других неких, и снова возвратился в Литву.
Мир тверских. В тот же год князь Всеволод Александрович холмский пришел из Литвы и взял мир и любовь с братиею своею. А князь Василий Михайлович, дядя их, от трети вотчины их отступился, и поделились волостями. Князь же Всеволод Александрович холмский многую сотворил честь и дары дал Роману митрополиту и снова повелел его проводить в Литву с честию. В тот же год князь великий литовский Ольгерд Гедиминович приезжал Ржев смотреть.
Еп. Алексий новгородский. В тот же год князь великий Дмитрий Константинович принял великое княжение Владимирское не по вотчине, но по дедине. А прежде хан давал великое княжение Владимирское старшему его брату князю Андрею Константиновичу суздальскому, и он за то не взялся. И так князь Дмитрий Константинович взял великое княжение и отпущен был из Орды от хана с пожалованием и честию на Русь с послом ханским. И въехал во Владимир на великое княжение за неделю до Петрова дня месяца июня в 22 день. И тогда при нем во Владимире преосвященный Алексий митрополит поставил в Новгород Алексия архиепископом. Князь великий Дмитрий Константинович из Владимира послал послов своих и наместников в Новгород. Новгородцы же приняли их с честию и посадили наместников его на Новгороде.
Хидырь хан. Синяя орда. В тот же год пришел от востока некий заяицкий хан Хидырь (Хидрбег) Синей орды на ханство Волжское ратью. И была лесть во князях ордынских Волжской орды, и начали тайно посланиями обмениваться с Хидырем ханом заяицким, имея злое намерение на волжского своего хана Науруса, и составилась тайная лесть их в дело. Наурус же, не ведая лести своих, надеясь на силу, смело вышел против него, и вступились в бой. И когда начали биться, предан был от своих князей болгарский хан Наурус заяицкому хану Хидырю, и так убит был и с сыном своим Темиром; также и ханша Тайдула убита была, и князи ордынские, которые в любви и в совете Наурусу, хану волжскому, Муалбузий со множеством татар их убиты были. После смерти же Науруса хана сел на Волжском ханстве Хидырь хан заяицкий, который с востока пришел. И было тогда в Орде волнение великое. В тот же год пришел из Орды от хана князь Дмитрий Борисович, пожалованный на княжение в Галич, и князь Константин ростовский с честию и с пожалованием на все княжение Ростовское.
Новгородцев разбой. Князи жукотинские. В тот же год из Великого Новгорода разбойники пришли в Жукотин, и множество татар побили, и богатства их взяли. И за то разбойничество христиане пограблены были в Болгарах от татар. И князи жукотинские пошли в Орду к хану, били челом, чтобы оборонил себя и их от разбойников, поскольку многие убийства и грабления от них сотворялись беспрестанные. Хан же Хидырь послал трех послов своих на Русь: Уруса, Каирмека, Алатынцыбека князям русским, чтоб разбойников взяли и к нему прислали. И был князем съезд на Костроме: князь великий Дмитрий Константинович из Владимира и брат его старший князь Андрей Константинович из Нижнего Новгорода, князь Константин ростовский; и взяли разбойников, и выдали их всех послам ханским и со всем богатством их, и так послали их в Орду.
В тот же год Феодор, епископ тверской, оставил епископию свою и пошел в Остров [Отрочий] монастырь. В тот же год мор был во Пскове.
6869 (1361). Было знамение на небе, погиб месяц и был как кровь. Пошел в Орду к хану Хидырю князь Дмитрий Иоаннович московский, и Божиею милостию сохраняем, до волнения вышел из Орды, поскольку после отшествия его из Орды волнение великое в Орде восстало.
Умер хан Хидырь. Хан Темир-ходжа. Амурат. В тот же год пришли в Орду к хану Хидырю князи русские: князь великий Дмитрий Константинович суздальский из Владимира, и брат его старший князь Андрей Константинович из Нижнего Новгорода, и князь Константин ростовский, князь Михаил ярославский. Было при них волнение великое в Орде, и убит был кроткий и смиренный хан Хидырь с младшим сыном своим Кутлуем от старшего сына своего Темир-ходжи, и сел на государстве Волжском Темир-ходжа, Хидырев сын старший, а на луговой стороне хан Амурат, и устроил Сарай новый.
Еп. Василий тверской. В тот же год преосвященный Алексий, митрополит киевский и всея России, пошел во Тверь и поставил Василия игумена спасского в епископы во Тверь. В тот же год было знамение на небе и погибло солнце, и потом месяц переменился в кровь.
Хан Темир-ходжа. Хан Килды-бек убит. Голод у татар. В тот же год князь ордынский темник Мамай воздвиг ненависть на хана своего, и был силен весьма, и восстал на хана своего на Темир-ходжу, Хидырева сына, и пришла в волнение вся орда его Волжское государство, и приняли себе хана именем Авдула. И была брань и волнение великое в Орде. И в то время князь Андрей Константинович Нижнего Новгорода пошел из Орды в Русь, и по пути напал на него князь Ретякоз. И помог Бог князю Андрею Константиновичу, спасся от них и пришел здрав на Русь; и многие князи русские в то время из Орды сбежали, а ростовские князи грабления избежали. А хан заволжский Темир-ходжа, Хидырев сын, убежал за реку Волгу и там убит был, сидев на ханстве только месяц один и семь дней, и ту же чашу испил, которой напоил отца своего Хидыря и брата своего младшего Кутлуя. И тогда князь Мамай во многой силе пришел за реку Волгу на горную сторону, и орда вся с ним, и хан был с ним, именем Авдула. Тогда третий хан восстал, именем Килдыбек, который был сын Джанибека, внук Азбяка хана. И тот, добиваясь государства Волжского, многих побил, под конец же и сам убит был. И тогда многие князи сарайские затворились в Сарае, ханом у себя на нагорной стороне назвали Амурата, Хидырева брата ханского. А Булат Темир (Пулад-Темир, Булактемир), князь ордынский, Болгары взял, и все грады по Волге и улусы взял, и отнял весь волжский путь. А иной князь ордынский, именем Тогай (Тагай), который от Бездежа, тот отнял себе страну Наручат и всю ту страну взял, там сам по себе пребывал; и иные князи ордынские сами по себе пребывали. И был у них голод великий, волнение многое и нестроение всегдашнее, и не переставали между собою ратью биться, и бились, и кровь проливали. Так вот Бог попустил на них гнев свой, милуя рабов своих православных христиан.
Литва воюет Тверь. В тот же год приходили литва ратью на Тверские волости и многую пакость сотворили. В тот же год князь Мамай брань сотворил с Амуратом князем и со всеми князями сарайскими и многих князей ордынских старых убил.
6870 (1362). Амурат Мамая побил. Мамаю князю был бой великий с Амуратом ханом возле Волги. В тот же год Амурат хан спешно пришел на Мамая князя и многих у него татар побил. Было в то время на Волжском государстве два хана: Авдула хан Мамаевой орды, которого Мамай темник устроил ханом во своей Орде в нагорной стороне, а второй Амурат в луговой стороне с сарайскими князьями. И так те два хана и те две Орде, малый мир имея, меж собою всегда во враждах и бранях были.
Кн. вел. Дмитрий согнан. Князь великий во Владимире. Князь Дмитрий Иоаннович московский, так как был юн, возрастом менее 19 лет, не мог обиды отмстить, но сродники его князи тверские и ростовские, по просьбе бояр его и помня любовь отца его, начали за него заступаться. И послали все посланцев своих к хану Амурату, просили, говоря, что хан Наурус неправо судил, отнял вотчину Дмитрия Иоанновича, так как младости ради не мог прийти. Послал же и князь великий Дмитрий Константинович своих посланцев с дарами многими. Хан же выслушав обоих, ни от коего дары ни принял и повелел посланцев хранить, чтобы никто же из князей и темников, видев, ласканиями и дарами не уговорил. И тотчас сев на судилище, много говорил с князями, и сие решили: «Невинен Дмитрий московский, что так мал остался после отца; и в том что вотчину его отняли и другому дали. И так как он младости ради править еще не может, то имеет иных князей подручными, и бояре да правят, доколе же возрастет». И призвал хан послов всех, сказал им, потом принял дары и ярлык великому князю Дмитрию Иоанновичу послал своим послом. Когда пришел посол от хана и явил ярлык, тогда князь Дмитрий Константинович пошел из Владимира в Переславль и сел в нем, желая владеть. А князь великий Дмитрий Иоаннович с братом своим князем Иоанном Иоанновичем и с князем Владимиром Андреевичем, внуком Ивановым, собрали воинства многие по своей вотчине и пошли ко граду Переславлю на князя Дмитрия Константиновича суздальского. Он же бежал из Переславля во Владимир, оттуда бежал в Суздаль во свою вотчину и в дедину, сидев на великом княжении во Владимире только чуть больше двух лет. Князь же Андрей Константинович, видя брата Дмитрия изгнанным, сказал ему: «Брат милый, не говорил ли тебе, что недобро татарами велеть и на чужое наскакивать? И вот не послушал ты слова моего и растерял все твое, а не нашел ничего. Ибо так, брат, давно сказано: ищущий чужого, о своем восплачет. А поскольку тому не пособить, тогда, брат, лучше умириться с Дмитрием и иными князьями, да не гибнет христианство». Но Дмитрий не хотел мира, не послушал старшего своего брата, хотел великое княжение для себя добывать, но нисколько не преуспел. Князь великий Дмитрий Иоаннович с братом своим князем Иоанном и с князем Владимиром Андреевичем пришли со всею силою своею из Переславля во Владимир. И сел на великом княжении во Владимире князь великий Дмитрий Иоаннович на престоле отца и деда своего, имея 11 лет, разумом же и бодростью всех старее был. И тогда пробыл там во Владимире три недели и снова возвратился в Москву, а воинство распустил.
Умер митр. Роман. Умер Моисей новгородский. Умер еп. Даниил суздальский. Той же зимой преставился Роман, митрополит литовский и волынский. Преставился ж архиепископ новгородский Моисей месяца января в 5 день и положен был у архангела Михаила на Сковородке; а пас церковь Божию и на престоле его сидел 8 лет. В тот же год преставился Даниил, владыко суздальский. В тот же год преставился Афанасий владыко на Костроме.
6871 (1363). Князь великий Дмитрий Иоаннович пошел с Москвы во Владимир с братом своим князем Иоанном и с князем Владимиром Андреевичем. И там пришел к нему посол из Мамаевой Орды от хана Авдула с ярлыками на великое княжение Владимирское. И князь великий чествовал посла, и одарил, и отпустил его в Орду Мамаеву к его хану, а сам пошел из Владимира в Переславль.
Амурат гневается. Кн. Иван белозерский. Дмитрий опять на княжении. Согнан. Суздаль взят. Ростовский смирен. В тот же год Амурат хан, брат Хидыря хана, со своими с сарайскими князьями услышал, что из Мамаевой Орды от хана Авдулы посол ходил с ярлыком к великому князю Дмитрию на великое княжение Владимирское, и разгневался весьма. А в то время был в Орде Амуратовой князь Иван белозерский. И хан Амурат отпустил князя Ивана белозерского на Русь, а с ним посла своего Иляка с тридцатью татаринами с ярлыком к князю Дмитрию Константиновичу на великое княжение Владимирское. И пришли они в Суздаль к князю Дмитрию Константиновичу, он же принял их с честию и с радостию и вскоре пошел из Суздаля во Владимир на великое княжение, а с ним хана Амурата посол Иляк, да тридцать татаринов, да князь Иван белозерский; и сел во второй раз на великом княжении во Владимире. Слышав же сие, князь великий Дмитрий Иоаннович собрал силу многую, и пошел ратью на него к Владимиру, и согнал его с Владимира. Он же бежал в Суздаль, сидев на великом княжении во Владимире только двенадцать дней. Князь же великий Дмитрий Иоаннович пошел за ним ратью к Суздалю, и стоял ратью со многою силою около Суздаля, и все пусто сотворил. И князь Дмитрий Константинович молил брата своего Андрея, да умирит с великим князем. Он же послал посла своего, молил за брата своего и землю Суздальскую. А князь Дмитрий Константинович отрекся от великого княжения и, взяв мир с ним, пошел из Суздаля в Нижний Новгород к князю Андрею Константиновичу, к старшему брату своему. А князь великий Дмитрий Иоаннович, взяв волю свою над ним, возвратился во Владимир. А также и над ростовским князем Константином взял волю свою и того смирил.
Галицкий согнан. Кн. Михаил микулинский. Орешва взята. Война Литвы с татарами. Умер Василий кашинский. В тот же год князь великий Дмитрий Иоаннович согнал с Галицкого княжения Дмитрия галицкого. В тот же год князь великий Дмитрий Иоаннович согнал со Стародубского княжения князя Ивана Феодоровича стародубского. Тогда все оные князи отъехали в Новгород Нижний к князю Дмитрию Константиновичу, скорбели о княжениях своих, но ничего не могли поделать. В тот же год князь Василий Михайлович тверской пошел ратью к Микулину на князя Михаила Александровича, на своего племянника, и снова примирились и любовь сотворили. В тот же год литва взяли Орешеву. И князь великий литовский Ольгерд Гедиминович Синюю Воду и Белобережье повоевал. Преставился князь Василий Васильевич кашинский, внук Михаилов. Приходили послы немецкие, юрьевские и венедовские в Новгород на плесковичей просить. Тоже и плесковичи пришли в Новгород, повествовали много. И было между ними прений много, разошлись, не взяв мира. И перехватывали немцы в Юрьеве гостей новгородских, говоря: «Почему не дали посадники управы на плесковичей?». Новгородцы же послали своих послов, из концов по боярину, в Юрьев немецкий; и те умирили немцев с плесковичами и всех гостей русских и немецких отпустили.
6872 (1364). Мор. Княг. Настасия. Был мор великий в Новгороде Нижнем, и на всем уезде его, и на Саре, и на Кише, по сторонам и по волостям. В тот же год было стреляние и громыхание громовое во Твери на соборную церковь, и страшная молния, и вихри. В тот же год княгиня Настасья пришла из Литвы со внучкою, с Ольгердовою дочерью, и крестили ее во Твери. И того ради крещения преосвященный Алексий митрополит приехал во Тверь.
Мор в Переславле. Умер Иоанн. В тот же год мор был в Переславле. Болезнь же была двух видов. Одна, прежде словно рогатиною ударит за лопатку, или под грудь против сердца, или меж крыл, и учинится жар, вскоре начнет кровью харкать, и огонь зажжет и разварит, и потом пот великий пойдет, потом дрожь возьмет; и полежав день один или два, а редко кто пролежал три дня, и так умирали. Другие железою болели не одинаково, иному же на шее, иному же на бедре, под за пазухою, под скулою или за лопаткою. И умирали на день человек по семьдесят, по сто и по полутораста, не только во граде в Переславле, но и по всем волостям, и селам, и монастырям переславским. А прежде того был мор в Новгороде Нижнем, а пришел от Низу от Бездежа в Новгород Нижний, а оттуда на Рязань и на Коломну, а оттуда в Переславль, а оттуда на Москву; и так пошел во все грады, и в Тверь, и во Владимир, и в Суздаль, и в Дмитров, и в Можайск и на Волок, и во все грады разошелся, сильный и страшный. Увы, увы! кто возможет таковую сказать страшную и умильную повесть? А на Белоозере тогда ни один живым не остался. И была скорбь великая по всей земле, и опустела вся земля, и поросла лесом, и были потом пустыни всюду непроходимые. Тогда преставился князь Иоанн Иоаннович, называемый Малый, брат великого князя Дмитрия Иоанновича, внук Иоаннов, и положен был на Москве в церкви святого архангела Михаила на площади.
6873 (1365). Монастырь Чудов. Преосвященный Алексий митрополит заложил церковь каменную внутрь града Москвы, бывшего чуда в Колоссах, что есть в Хонях, от архистратига Михаила, что называется Чудовская.
Сухмень. Умер Андрей. Было знамение на небе, солнце было, как кровь, и после него места черные, и мгла стояла с пол-лета, и зной, жары были великие, леса, болота и земля горели, и реки пересохли, иные же места водяные до конца иссохли; и был страх и ужас на всех людей и скорбь великая. Тогда же преставился кроткий, тихий, смиренный, многодобродетельный великий князь Андрей Константинович суздальский и нижегородский и городецкий во иноках и в схиме, и положен был в церкви святого Спаса в Новгороде Нижнем, там где был отец его князь Константин Васильевич.
Василий Кирдяпа. В тот же год пошел в Орду князь Василий, прозываемый Кирдяпа, сын князя Дмитрия суздальского. В тот же год пожар был на Москве. Была же тогда сухмень и зной великий, и поднялась же тогда и буря с вихрем сильная весьма, и разлетался огонь повсюду, и много людей убил и пожег, и все погорело без остатка; началось у Всех святых и разнеслось ветром и вихрем повсюду.
Умер Константин. Умер Всеволод холмский. Умер Владимир. Умерла вел. княг. Анастасия Александровна. В тот же год во Твери и в Ростове мор был. Князь Константин и с женою, и с детьми преставились, и владыко Петр, и княгиня великая Настасья Александровна, а также княгиня Авдотья Константиновна, затем князь Семен Константинович, вотчины своей удел и княгиню свою поручив князю Михаилу Александровичу. Затем потом преставилась княгиня Всеволодова София, и потом сам князь Всеволод Александрович преставился, затем брат его князь Андрей Александрович, затем княгиня его Евдокия и много бояр и гостей известных людей померли. И потом князь Владимир Александрович преставился. И был страх великий на всех. В тот же год преставилась великая княгиня Настасия Александровна Иоанна Иоанновича в черницах и в схиме, а наречено имя ей во монашеском чину Мария, и положена была в монастыре в церкви святого Спаса на Москве в приделе.
Дмитрий нижегородский. Борис нижегородский. Хан Азиз. Епископ свержен. Сергий игумен. Война суздальских. Покорность Бориса. Мир нижегородских. Борис городецкий. Умер еп. Алексий суздальский. В тот же год князь Дмитрий Константинович суздальский, внук Василиев, пришел в Новгород Нижний на княжение и с матерью своею с Еленою, и со владыкою своим Алексием суздальским и новгородским и городецким. И не уступил ему княжения нижегородского брат его младший князь Борис Константинович. Пришел посол от хана из Орды Барам-ходжа, а от ханши Асан, и посадили на нижегородском княжении князя Бориса Константиновича, внука Василиева. В тот же год пришел из Орды от хана Азиза князь Василий Кирдяпа суздальский, сын Дмитриев, а с ним ханский посол Урусмалды, и принес ярлык на великое княжение владимирское князю Дмитрию Константиновичу суздальскому. Он же не восхотел и уступил великое княжение Владимирское великому князю Дмитрию Иоанновичу московскому, а испросил у него силу к Новгороду Нижнему на своего младшего брата на князя Бориса Константиновича. Князь же великий Дмитрий Иоаннович послал к ним послов своих, чтобы помирились и поделились вотчиною своею. Князь же Борис не послушал, ибо смуту наводил на него епископ Алексий. И Алексий митрополит отнял епископию новгородскую и городецкую от владыки суздальского Алексия. В то же время от великого князя Дмитрия пришел с Москвы посол Сергий, игумен радонежский, в Новгород Нижний к князю Борису Константиновичу, зовя его для примирения на Москву. Он же не послушал его и на Москву не пошел. Преподобный же Сергий игумен по слову великого князя Дмитрия Иоанновича и митрополита Алексия церкви все затворил. И дал силу князь великий Дмитрий старшему брату его Дмитрию Константиновичу на младшего его брата Бориса Константиновича. Князь же Дмитрий Константинович еще к тому в своей вотчине в Суздале собрал силу многую и пошел с ратью к Новгороду Нижнему. И когда дошел до Бережца, и там встретил его князь Борис Константинович с боярами своими, кланяясь и покоряясь, прося мира, а от княжения отступаясь. Князь же Дмитрий Константинович не оставил челобитья и моления брата своего и взял с ним мир, и поделились княжением нижегородским и городецким. И сел сам князь Дмитрий Константинович на княжение в Нижнем Новгороде, а брату своему младшему князю Борису дал Городец. В тот же год преставился Алексий, епископ суздальский.
Наручад. Рязань взята. Олег рязанский. Владимир пронский. Тит козельский. Бой рязанских с татарами. В тот же год Тагай, князь ордынский, который после распадения ордынского пришел в Наручад и там сам по себе княжил в Наручадской стране, восхотел воевать Русь; и собравшись со всею силою своею и со всею страною Наручадскою, пошел ратью многою на Рязанскую землю. И придя внезапно, взял град Переславль Рязанский и сжег, и около него пленил все волости и села, и много полона взял, и в путь отправился, со многою тягостию пошел в Поле. Князь же великий Олег Иванович рязанский и со своею братиею Владимиром пронским и с Титом козельским, собрав силу свою, пошел вослед его и настиг его на месте, называемом под Шишевским лесом на Воине. И был им бой, брань очень лютая и сеча злая, и падали мертвые от обоих. Затем помог Бог князю Олегу рязанскому и брату его князю Владимиру пронскому и Титу козельскому, а гордый ордынский князь Тагай, который Наручадской стороны держатель, во страхе и трепете большом быв и недоумевая, что сотворить, видя всех своих татар убитых, рыдая, и плача, и лицо одирая, едва с малой дружиной убежал.
В тот же год по владычнему Алексиеву благословению во Пскове начали делать церковь каменную святой Троицы по старому основанию. И был тогда мор во Пскове и в Торжке великий весьма.
6874 (1366). Голод. Был мор великий во граде Москве и по всем волостям московским, а также и в Литве великий весьма. В тот же год была сухмень и зной великий, и воздух курился, и земля горела, и была хлебная дороговизна повсюду и голод великий по всей земле.
Еремей кн. Суд великого князя. В тот же год во Твери было разногласие между князем Василием Михайловичем да князем Еремеем с племянником его князем Михаилом Александровичем про удел князя Семена Константиновича. И по митрополитову благословению и по велению великого князя судил их владыко Василий и два боярина московские, и оправдали князя Михаила Александровича.
Разбой на Волге. В тот же год пришли из Новгорода Великого новгородцы разбойники, и было их двести ушкуев; и пошли вниз Волгою рекою, и побили татар и армян в Новгороде Нижнем множество, гостей там бывших татарских, а также и новгородских, и жен и детей их побили, и товар их бесчисленно пограбили, и суда их все иссекли, и паузки, и кербасы, и ладьи, и учаны, и мишаны, и струги, и все огню предали, а сами отошли в Каму; и так Камою ходили, болгар завоевывая, и многих побили.
На Вологду. В тот же год из Новгорода Великого молодые дворянчики совокупили себе рать без новгородского совета, а воеводы были у них Иосиф Варфоломеевич, Василий Федорович, Александр Аввакумович, и ходили на Волгу, и много гостей московских и ростовских пограбив, возвратились в Новгород со многою наживой. И князь великий Дмитрий Иоаннович за то разгневался на новгородцев и изверг на них гнев, говоря: «Почему вы ходили на Волгу грабить и бить моих гостей?»; и послал на Волгу воинов своих в волость Новгородскую. Посланные же от великого князя Дмитрия Иоанновича поймали на Вологде боярина новгородского Василия Даниловича с сыном его Иваном, а он ехал с Двины, того не ведая, не остерегаясь. И много волости воевали, дань великую по Двине, и по Югу, и по Купину взяли.
Брак вел. кн. Дмитрия. Город Кремль московский. Января в 18 день женился князь великий Дмитрий Иоаннович у великого князя Дмитрия Константиновича суздальского и нижегородского, взял дочь его Евдокию, а свадьба была на Коломне. Князь великий Дмитрий Иоаннович посоветовался с князем Владимиром Андреевичем и со всеми своими старшими боярами, чтобы ставить град Москву каменный; и в ту же зиму повезли камень ко граду.
Андрей кипрский. Султан египетский. Убиение христиан. Затмение солнца. Император Иоанн просит за христиан. Христианам свобода. Откуп христиан. В те же времена был в Кипре князь Андрей, называемый Пигор, имел силу многую кипрского воинства, и пленил многих, окрест себя бывших. Затем стал сильнее еще более и пошел ратью на Александрию египетскую, и побил, и пожег, и пленил всех там живущих сарацинов, татар, и аравитов, и турков, и фрязей, и декатов, и формасов, барминов и жидов. И разгневался за то египетский султан на христиан, и рычал яростию великою весьма, и собрав воинство многое, послал рать на Антиохию, и на Иерусалим, и в прочие грады, бывшие во власти его, и воздвиг гонение великое на христиан в тех градах области его, и все святые церкви разграбил, а православных христиан повелел мучить различными муками, ибо рычал на всех великою яростию, как лев. И так всех измучили, а имение их взяли. И честные монастыри синайские разграбив, разорил, и великих постников жилища, и скиты, и пустыни все разрушил и пожег; а блаженного Михаила, патриарха антиохийского, распял; а также и всех преосвященных митрополитов и епископов распял, а иных после многих мук в темницу вверг. И сего не терпя, солнце лучи свои скрыло месяца августа в 7 день в 3 час дня, и было тогда солнце, как луна трех дней, щербина же была ему с полуденные стороны, и мрак синий и зеленый от запад пришел. И пребывала тьма великая час один, и обратилось солнце на полдень, как луна молодая, затем обратило солнце рога к земле и потом помалу свет свой пропускало, до тех пор пока не исполнилось солнце все, и свет свой снова явило и обычных лучей светлость испустило. Сие же тогда за зло сотворившееся на христиан. И слышал православный царь Иван цареградский, сжалился и скорбен стал весьма о сем и не мог что сотворить. И послал послов своих с великим молением и со многими дарами к султану египетскому, чтобы дал послабление христианам и утишил гнев свой, бывший на них. И послушал его султан египетский, и выпустил заключенных в темницах митрополитов, и епископов, и игуменов, и священников, и всех христиан. И отворились все церкви христианские, и всем им повелел по их закону христианскому творить невозбранно в Египте, во Антиохии, Иерусалиме и во всех градах области его; и повелел по своему христианскому обычаю и закону творить, и повелел им ни от кого не быть обидимыми. И взял за то все на митрополитах за всех епископов и архимандритов, и игуменов, и христиан, и за всех живущих во градах и в волостях державы его двадцать тысяч злотниц.
В тот же год князь Михаил Александрович тверской поставил городок Новый на Волге.
6875 (1367). Вражда тверских. Тверское разорение. Преставился тверской владыко бывший Феодор в Отрочьем монастыре. Князь великий Дмитрий Иоаннович заложил град Москву каменный, и начали делать беспрестанно. И всех князей русских приводил под свою волю, а которые не повиновались воле его, и на тех начал посягать, а также и на князя Михаила Александровича тверского. И князь Михаил Александрович того ради пошел в Литву. А князь Василий Михайлович, и сын его князь Михаил, и князь Еремей приставом митрополитовым позвали на Москву на суд пред митрополитом владыку Василия, что их судил об уделе князя Семена не по правде. И так на Москве из-за того суда владыке Василию сотворились издержки великие, а во Твери зажиточным людям нужно было, чтобы на уделе остался князь Семенов. Князь же Василий со своею княгинею, и с князем Еремеем, и с сыном князем Михаилом, и со всею силою кашинскою приехали во Тверь и многим людям сотворили досады бесчестием и муками, и разграблением имения, и продажею без помилования; и к городу ратью привели с собою и московскую рать от князя великого Дмитрия, но град не взяв, возвратились назад, извоевав только волости и села, и многие тогда в полон поведены были. Рать московская, а также и волоцкая рать, извоевав Тверские волости и села на сей стороне Волги, пленили все и пожгли, и пустым все сотворили.
6876 (1368). Михаил тверской на кашинского. Мир тверских. Мир с великим князем. Кн. Еремий в Москву. Месяца октября в 27 день князь Михаил Александрович тверской пришел из Литвы со своею ратью, и княгиню Еремееву и Васильеву Елену, и бояр их всех, а также и бояр и слуг всех дяди своего Василия Михайловича взял, и пошел ратью своею и литовскою ко граду Кашину. И встретили его послы от его дяди от князя Василия Михайловича и от владыки их Василия тверского во Андреевском селе. И там Господь Бог утишил его ярость, и милость возложил на сердце к его, и благую милость ему дал; мир и любовь сотворил в том месте с дядею князем Василием Михайловичем кашинским. И был мир и любовь среди них великая, и отпустил их с честию. И радовались бояре их, и все вельможи их, и а также гости, и купцы, и все работные люди. И так князь Еремей пришел и взял мир с князем Михаилом Александровичем, князь же Михаил Александрович дал ему любовь великую и княгиню его отпустил к нему. А на зиму пред Крещением и князь Михаил Иванович кашинский, от отца своего Василия Михайловича придя, взял мир с князем Михаилом Александровичем. Также князь Михаил Александрович тверской взял мир и любовь с великим князем Дмитрием Иоанновичем. В тот же год князь Еремей сложил целование крестное к князю Михаилу Александровичу тверскому и поехал к великому князю Дмитрию Иоанновичу на Москву.
Булат-Темир. На Новгород Нижний. Татары побиты. Пьяна р. В тот же год князь ордынский Булат-Темир, великую силу имея и со многими сражения учиняя и одолевая, затем собрав силу многую, пошел в землю и во уезд Новгорода Нижнего, а князя Борисова Константиновича волости и села повоевал. Князь же Дмитрий Константинович суздальский и нижегородский со своею братию, с князем Борисом Константиновичем и с князем Дмитрием Константиновичем, и со своими детьми собрал рать многую и пошел против него. И он побежал, а татар побили, а другие татары в реке Пьяне утонули, а иные татары после погони побиты были. Князь же ордынский Булат-Темир прибежал в Орду с малой дружиной и там убит был от Азиза хана.
Новгородцев примирение. В тот же год новгородцы прислали к великому князю на Москву с челобитьем и с дарами, просили чтобы гнев отложил. Он же сотворил по молению их и отпустил к ним боярина их Василия Даниловича и с сыном его Иваном, а наместников своих послал к ним в Новгород. И так был мир и покой новгородцам.
Война псковичей с немцами. Немцы ко Пскову. Новгородцы на немцев. Бой великий. Немцы побиты. В тот же год были новгородцы с псковичами не во единой мысли. И пришли немцы вильневцы, и воевали около града Изборска, и все волости и села псковские повоевали и до Великой реки. И перейдя за Великую реку, пришли под град Псков, посад пожгли и все волости и села пожгли, а град не взяли. Не было же тогда во граде князя Александра, и посадника Пантелея, и иных храбрых мужей. Потом псковичи соединились с новгородцами и ходили ратью на немцев, и много новгородских и псковских сил пали. И убит был тогда новгородский храбрый муж Захар Давыдович и со всем полком своим, и псковский воевода Селило славный, а немецкой же силы убито было бесчисленно.
В тот же год в Нижнем Новгороде постриглась великая княгиня Андрея Константиновича Настасия во святой ангельский иноческий чин. Было знамение, гром страшный в великий четверток, и зажег гром и молния на Городце соборную церковь святого архангела Михаила, а также и в Суздале святого архангела Михаила, и по иным градам многим церкви пожег. В тот же год явилась звезда хвостатая. В тот же год князь Андрей Ольгердович полоцкий воевал Ховрач да Родне. В тот же год князь Владимир Андреевич ходил ратью ко Ржеву и взял его.
Михаил тверской взят. Городень. Князь великий Дмитрий Иоаннович с преосвященным Алексием митрополитом зазвали любовию к себе на Москву князя Александра Михайловича тверского и потом составили с ним речи; затем потом был им суд на третьих на миру в правде. И разгорячившись в прениях, повелел великий князь поймать князя Михаила, и что были бояре его около его, тех всех взяли и по-разному развели, и держали их в истомлении великом. А князь Михаил Александрович тверской тогда сидел на Гавшином дворе. И потом не через долгое время внезапно без известия пришли из Орды татары князь Карач, и Андор, и Тютекаш, и слышав сие, усомнились. Князь же великий уразумел, что недобро бояре его о князе Михаиле советовали, потому отпустил князя Михаила и бояр его восвояси. Князь же Михаил Александрович тверской тем весьма оскорбился и, негодуя, начал иметь вражду к великому князю Дмитрию Иоанновичу. Гневался же и жаловался еще более на митрополита, говоря: «Такую любовь и веру имел более всех к митрополиту сему, и он столько меня посрамил и поругал». Отнял же от князя Михаила Александровича тогда и Городень, часть вотчины удела князя Семена, и посадил в нем своего наместника с князем Еремеем.
Василий кашинский. В тот же год преставился князь Василий Михайлович тверской в Кашине, внук Ярославов. В тот же год преставилась великая княгиня София великого князя Михаила Ярославича тверского.
Михаил в Литву. Брак Ольгердов с Ульяною. В тот же год князь великий Дмитрий Иоаннович собрал воинство многое и посылал на князя Михаила Александровича тверского. Князь же великий Михаил побежал в Литву к зятю своему великому князю литовскому Ольгерду и начал понуждать и поучать его идти ратью к Москве на великого князя Дмитрия, чтобы месть его вскоре сотворил и оборонил его, молясь и бия ему челом со слезами, сестру свою научал говорить ему. Ольгерд же с радостью слова его принимал и особенно же слушал жены своей моления, а его сестры Ульяны.
6877 (1369). Ольгерд на великого князя. Тайность Ольгердова. Внезапное нашествие Ольгердово. Шуба. Умер Семен стародубский. Умер Константин оболенский. Река Тросна. Московские побиты. Ольгерд в Москве. Князь великий литовский Ольгерд Гедиминович собрал воинство многое, двинулся ратью к Москве на великого князя Дмитрия; и с ним брат его Кестутий (Кейстут) Гедиминович, и сын Кестутиев Витовт, и сыновья Ольгердовы, и все князи литовские, и князь Михаил Александрович тверской, и смоленская рать. Был же обычай Ольгерда таков: никто же не ведал о нем, куда мыслил ратью идти или на что собирает воинства много, поскольку и сами те воинство и иные чины ратные не ведали, куда шли, ни свои, ни чужие, ни гости свои и ни гости пришлецы; ибо все в таинстве творил, чтобы не ушла весть в землю, на которую хочет идти ратью. И таковою хитростию подкрадываясь, многие земли взял и многие грады и страны попленил; не столько силою, сколько хитростию воевали. И был от него страх на всех, и превзошел княжением и богатством более многих. Также и о сем его ратном хождении к Москве не было известно, и князь великий Дмитрий Иоаннович не ведал, до тех пор, пока не пришел Ольгерд к рубежу. Когда ж услышал про идущую рать Ольгерда приближающегося, повелел вскоре рассылать грамоты по всем градам и по всему княжению своему, собирая рать; но не успели тогда прийти воины его из дальних мест. Но те, которые тогда нашлись, тех собрал и отпустил в заставу против Ольгерда, что есть сторожевой полк, а воеводство поручил Дмитрию Минину; а от брата его князя Владимира Андреевича псковского воевода был Акинфий Федорович, называемый Шуба, а с ними рать московская, и коломенская, и дмитровская. Ольгерд же, придя в предел области московской, начал прежде всего воевать порубежные места, и жечь, и грабить, и сечь; потом же на встрече убил князя Семена Дмитриевича стародубского, называемого Крапива, в волости, как говорят, в Хохлове, и потом в Оболенске убил князя Константина, Юриева сына, внука блаженного великого князя Михаила черниговского; и потом дошел до реки Тросны и там побил сторожевой полк великого князя Дмитрия Иоанновича, заставу московскую, и князя, и воевод, и бояр всех побил месяца ноября в 21 день. Тогда же Ольгерд тщательно расспросил и уведал, что князь великий Дмитрий не успел собраться с силою многою и сидит сам в осаде во граде Москве, устремился к Москве и придя, стал около града Москвы. Князь же великий Дмитрий повелел у себя под Москвою посад пожечь, а сам затворился во граде и с братом своим князем Владимиром Андреевичем, и со всеми боярами, и со всеми людьми. Ольгерд же стоял около града Москвы три дня, града не взял, а зла много сотворил, пожег и попленил людей бесчисленно, и в полон повел, и скотину всю с собою отогнали. И таково зло не бывало Москве от Литвы никогда же.
Городень отдан. Умерла Василиса кашинская. Немцы к Изборску. Ковна. Умер Лев смоленский. Плесковичи побиты. Ольгерд немцев победил. На смоленчан. Даниил. Той же зимой князь Владимир Андреевич московский ходил к псковичам на помощь и был там от Сбора до Петрова дня. Той же зимой князь великий Дмитрий Иоаннович уступил Градню и все части удела князя Семенова князю Михаилу Александровичу тверскому и князя Еремея отпустил во Тверь. И в ту же весну на многие дни была князю Михаилу Васильевичу кашинскому и княгине его болезнь великая незнаема и тяжкая весьма. Самого же его Бог помиловал, а княгиня его Василиса преставилась месяца апреля в 20 день. В тот же год немцы приходили ратью к Изборску, сам епископ, и местер, и кумендеры. И плесковичи, собравшись, пошли на них. Немцы же, град не взяв, пошли восвояси. Немцы литовский городок Ковен взяли. В тот же год преставился князь Лев смоленский. В тот же год град Тверь срубили деревянный и глиною помазали. В тот же год ходили новгородцы с плесковичами к Новому городку к немецкому, нисколько не преуспели, но более сами многие убиты были, и отошли. Князь великий Дмитрий Иоаннович заложил град Переславль, за одно лето и срублен был. В тот же год князь Михаил Васильевич тверской ездил на Москву к митрополиту Алексию на своего Василия владыку тверского жаловаться. Князь великий литовский Ольгерд Гедиминович ходил ратью на немцев и много пленения сотворил. В тот же год москвичи и волочане воевали Смоленские волости. Родился великому князю Дмитрию сын Даниил.
6878 (1370). Князь Мамай ордынский у себя в Орде посадил хана другого Мамат-Салтана. В тот же год князь великий Дмитрий Иоаннович собрал воинства многие и посылал рать ко граду Бранскому.
Война нижегородских на болгар. Кн. болгарский Салтан. Князь Дмитрий Константинович суздальский и нижегородский, собрав воинства многие, послал брата своего князя Бориса Константиновича и сына своего князь Василия Дмитриевича, а с ним посол ханский, именем Ачи-хожа, ратью на болгарского князя Асана. Князь же Асан послал против них с молением, и с челобитьем, и со многими дарами. Они же дары взяли, а на княжение посадили Салтана, Бакова сына, и возвратились в Новгород Нижний к князю Дмитрию Константиновичу.
Снега великие. Той же осенью дожди были многие, и паводь была великая, а зимою снега великие. И в Новгороде Нижнем выпало много снега, нападал как горы высокие и великие, что над Волгою за святым Благовещением, и засыпал многие дворы и с людьми.
Августа 18 дня князь великий Дмитрий Иоаннович, сложив, послал целование крестное ко князю Михаилу Александровичу тверскому. И той ночью ударил гром страшный, что и земля все сотряслась. А князь Михаил Александрович тверской, убоявшись той вражды, пошел в Литву. Князь же великий Дмитрий Иоаннович послал много рати ко Твери, и повелел воевать Тверь, и села повелел жечь и пленить; и так извоевав, со многим полоном возвратились восвояси.
6879 (1371). Война ко Твери. Микулин. Михаил тверской в Орде выпросил великое княжение. Князь великий Дмитрий Иоаннович месяца сентября в 3 день со многою силою пошел ратью сам ко Твери, да взял град тверской Зубцов, и пожег все, и пленил, а также и другой град взял, Микулин, и пожег, и попленил; все волости и села тверские повоевал, и пожег, и пустым сотворил, а людей великое множество в полон повел, и все богатство их взял, и весь скот их взял в свою землю. И так князь великий Дмитрий Иоаннович пошел на Москву со многим богатством и наживой и землю свою многим скотом наполнил, отмстил обиду Ольгердову на них и смирил тверичей совершенно. Слышал же про то князь Михаил Александрович тверской в Литве, жалился и скорбен стал весьма, и пошел из Литвы в Орду Мамаеву, и испросил себе у хана посла, именем Сары-хожа, и ярлык взял себе на великое княжение Владимирское, и пошел на Русь. Слышал же про то князь великий Дмитрий Иоаннович, и негодовал о сем, и разослал на все пути заставы, желая поймать его. И много гнались за ним, и не нашли его, ибо пришла ему весть с Москвы, сообщающая об этом. Он же побежал снова в Литву к зятю своему Ольгерду и молился ему, чтобы его оборонил; молил же и сестру свою Ульяну, дочь Александрову, жену Ольгерда Гедиминовича, и подучал, чтобы умолила его и понудила идти ратью к Москве на великого князя Дмитрия Иоанновича.
Северное сияние. Ольгерд второй раз в Москве. Волок в осаде. Ольгерд у Москвы. Мир с Литвою. Той же осенью были знамения многие на небе: в течение многих ночей видели люди как столпы по небу, небо червлено, как кроваво; настолько же было по небу червлено, что и на земле и на снегу червлено виделось, как кровь. И сие не один раз бывало: ибо сие еще до снегу виделось по земле, и по воде, и по хоромам, как кровь; и когда снег пал на земли, и был везде снег, как кровь, и все люди ходили червлены, как кровь; но когда кто входил под кров или в храмину, не виделось на нем червлено нисколько. Сие же предвещает скорбь великую предстоящую, ратных нашествие и кровопролитие, и междоусобные брани, и кровопролитие, что и было. Ибо пришел в ту зиму в Филиппово говенье месяца ноября в 25 день князь великий литовский Ольгерд со многою ратью на великого князя Дмитрия Иоанновича с братом своим Кестутием и со многими князями литовскими, и князь Михаил тверской, и князь Святослав смоленский со своею силою. Пришел же Ольгерд прежде к Волоку и посад пожег и все попленил, но града не взял, три дня простояв под градом Волоком. Тогда ранен был князь Василий Иванович березуйский у града у Волока; ибо стоял он на мосту под градом, и вот внезапно тайно из подмостья сквозь мост литвин проткнул его копьем. Он же был ранен тяжело и изнемогал, и в тот час пострижен был во иноческий чин и преставился. Был же сей князь храбр весьма и славен в победах. Затем Ольгерд пошел от Волока, воюя и пленя, и пришел к Москве месяца декабря в 6 день, и около града все посады пожег, и стоял под градом под Москвою восемь дней, и града не взял. А князь великий Дмитрий тогда внутри Москвы затворился. А преосвященный Алексий митрополит тогда был в Новгороде Нижнем. А князь Владимир Андреевич собрался с силою и стоял в Перемышле, ополчившись. Еще же к тому приспел с силою князь Владимир Дмитрович пронский, а с ним рать великого князя Олега Ивановича рязанского. Ольгерд же много воевал, и пожег, и побил, много полона собрал, и хотел идти восвояси, и услышав про силу многую стоящую и на брань готовящуюся, согласился на мир. Князь же великий Дмитрий Иоаннович взял с ним мир до Петрова дня, и Ольгерд хотел вечного мира, ибо хотел Ольгерд дать дочь свою за князя Владимира Андреевича, что и было сделано. И так помирившись, отошел от Москвы, стояв под градом Москвою восемь дней, и возвратился в свою землю, идя со многим опасением. А князь Михаил пошел во Тверь, взяв мир с великим князем Дмитрием Иоанновичем.
Ольгерд на Немецкую землю. Зима теплая. В тот же год князь великий литовский Ольгерд ходил ратью на немцев, и много зла сотворил Немецкой земле, и со многим полоном возвратился восвояси. Та ж зима вся тепла была весьма, и снег сошел весь, после того как заговели в Великое говенье во вторник, и не осталось снегу нигде нисколько. А осенью той много жита ушло под снег, и жали люди в великое говенье, когда снег сошел, где рать не была литовская, но потом по весне озимых было много.
Спор о великом княжении. Михаил к Владимиру. Молога. Дмитрий в Орду. Сговор Владимира. Весною князь Михаил Александрович пошел в Орду. В тот же год от Мамаева хана из Орды пришел во Тверь князь Михаил тверской с ярлыком на великое княжение, а с ним посол Сары-хожа, и пошел со Твери возле Волги. А князь великий Дмитрий по всем градам бояр и черных людей привел к целованию не даваться князю Михаилу тверскому и в землю его на княжение Владимирское не пускать, а сам с братом своим Владимиром Андреевичем ратью стали в Переславле. Князь же Михаил Александрович тверской восхотел войти в стольный град во Владимир, называя себя князь великий, пожалован будучи ханом ордынским, и хотел в нем сесть на великом княжении. Владимирцы ж не приняли и не пустили его, он же отступил. И послал посол ханский Сары-хожа своих татар и боярина князя Михаила к великому князю Дмитрию Иоанновичу, зовя его во Владимир к ярлыку. И он отвечал: «К ярлыку не еду, а в землю на княжение Владимирское не пущу, а тебе послу путь чист», да послал к нему с великою любовию, зовя его к себе. Он же не хотел пойти к нему, поскольку возлюбил честь Михаилову и дары, и дал ярлык князю Михаилу Александровичу тверскому на великое княжение от хана, а сам с миром и с любовию пошел от него от Мологи на Москву к великому князю Дмитрию. А князь Михаил оттуда пошел назад на Бежецкий Верх, воюя; и пришел во Тверь месяца мая в 23 день, и отпустил сына своего князя Ивана в Орду. А посол Сары-хожа, на Москве у великого князя Дмитрия многую честь и дары взяв, пошел в Орду, хваля и ублажая великого князя Дмитрия, добрый нрав его весьма вознося и смирение, так как почтил он его, и о сем благодарственен был. И потом сам князь великий Дмитрий Иоаннович пошел в Орду, и князь Андрей ростовский месяца июня в 15 день, и перешел Оку реку. А преосвященный Алексий митрополит проводил его до Оки, и молитву сотворив о нем и благословив, отпустил его с миром, и бояр его и слуг его, и возвратился в град Москву. И в то время пришли послы от великого князя литовского о мире и о любви; а за князя Владимира Андреевича обручали дочь, именем Елену.
Хан умирен. Михаил опять отрешен. Кострома. Молога. Углич. Бежецкий Верх. В тот же год князь великий Дмитрий пришел в Орду Мамаеву к хану и учтил хорошо князя Мамая хана, и ханш, и князей, и пожалован был опять великим княжением Владимирским, и великую честь принял от хана и от князей; отпустили его со многой честию и с пожалованием на Русь на великое княжение. А к князю Михаилу Александровичу писали так: «Княжение мы тебе дали великое и давали тебе мы рать и силу сесть на великом княжении. И ты рати и силы нашей не взял, а сказал, что со своею силою сядешь на великом княжении. И ты сиди с кем тебе любо, а от нас помощи не ищи». И тогда князь Михаил Александрович тверской ходил ратью, взял Кострому, и Мологу, и Угличе Поле, и Бежецкий Верх, и посажал в них своих наместников.
Мгла. Сумень. Мир с немцами. В тот же год пришел из Иерусалима митрополит, именем Герман, на Русскую землю милостыни ради искупления долгов от сарацинов. Из Великого Новгорода разбойники взяли Кострому. В тот же год была мгла великая, что за одну сажень пред собою не видно, и многие люди лицом ударялись друг о друга; птицы по воздуху не видели летать, но падали с воздуха на землю, некоторые о головы людей ударялись; а также и звери не видели, по селам ходили и по градам, смешались с людьми, медведи и волки, лисицы и прочие звери. Сухмень же была тогда великая, и зной, жар сильный, что устрашались и вострепетали люди. Реки многие пересохли, и озера, и болота; а леса, боры горели, и болота, высохши, горели, и земля горела. И был страх и трепет на всех людей. И была тогда дороговизна хлебная велика и голод великий по всей земле. В тот же год новгородцы взяли мир с немцами Пернова города, имея съезд под Новым городком.
6880 (1372). Тьма. Князь великий Дмитрий Иоаннович московский пришел из Орды Мамаевы со многою честию и пожалованием опять на великое княжение и укрепил хорошо под собою великое княжение, а врагов своих посрамил. Пришли ж с ним послы от хана и татары многие, и вывели с собою из Орды князя Ивана Михайловича тверского, откупили его с долгу в Орде, дали за него десять тысяч гривен московских, что есть тьма гривен, и привели его с собою на Москву. И взял его Алексий митрополит, и сидел у Алексия митрополита на дворе, и так пребывал немало время, до тех пор пока не выкупили его.
Ярославль взят. Бежецкий взят. Лыч. Война на Рязань. Кн. Дмитрий волынский. Рязанцы побиты. Кн. Владимир рязанский. В тот же год новгородцы взяли град Ярославль. А князь великий Дмитрий Иоаннович посылал рать на Бежецкий Верх, и убили наместника князя Михаила Никифора Лыча, и по волостям тверским грабили. Князь Олег рязанский искал враждою иных волость себе присовокупить, когда князь великий Дмитрий был в Орде. Олег просил у него Лопасню за приход на Ольгерда, а князь великий отговорился, потому что Олег стоял только на меже, а Москву оборонять не шел, и Ольгерд около Москвы опустошал. Но боялся князь великий, чтоб Олег у хана зла ему не чинил, стал обмениваться посланиями и о вотчине порядок установил. И когда князь великий ходил на тверского, тогда князь Олег, не обменявшись посланиями с великим князем, придя, Лопасню взял. А князь великий, придя во Владимир, декабря в 14 день послал рать на Рязань на князя Олега Ивановича рязанского с князем Дмитрием Михайловичем волынским, и иных воевод многих со многими силами. Князь же Олег рязанский, собрав воинов много, пошел против них; и встретились с рязанцами на Скорневцеве, была с ним брань лютая и сеча злая, рязанцы же бились крепко. И помог Бог великому князю Дмитрию Иоанновичу и воинам его, и одолели рязанцев, а князь Олег Иванович рязанский едва с малой дружиной ушел. И сел тогда на княжении Рязанском князь Владимир Дмитриевич пронский.
Родился Василий II. Брак Владимира. Той же зимой великому князю Дмитрию Иоанновичу родился сын Василий. Князь Владимир Андреевич, внук Иоаннов, правнук Даниилов, женился у великого князя литовского Ольгерда Гедиминовича, взял дочь его, нареченную во святом крещении Еленой.
Олег рязанский. Кистма. Кн. Михаил. Тогда же зимою князь Олег Иванович рязанский согнал с Рязанского княжения зятя своего князя Владимира и сел снова сам на княжении Рязанском. Потом же вскоре поймал Владимира пронского и привел его в свою волю. Князь Михаил Александрович тверской послал племянника своего князя Дмитрия Еремеевича и воевод своих с ратью к Кистме. И те, взяв воевод кистемских Ивановых детей Тишаноровых, Андрея, Давыда и Бориса, привели во Тверь к великому князю Михаилу Александровичу. В тот же год князь Михаил Васильевич кашинский, внук Михаилов, послал на Москву, взял мир с великим князем Дмитрием Иоанновичем, а к князю Михаилу Александровичу тверскому крестное целование сложил.
Михаил тверской Дмитров пленил. Литва Переяславль повоевала. Кашин. Торжок взят. Князь Михаил Александрович тверской пошел ратью к Дмитрову и взял с града откуп, а посады, и волости, и села пожег; а бояр и людей, поймав, привел во град Тверь. Тогда же он подвел тайно рать литовскую на град Переславль, князя Кестутия, Ольгердова брата, да князя Андрея Ольгердовича полоцкого, да князя Витовта Кестутьевича, и князя Дмитрия друцкого, и иных многих князей со многими силами. И со града Переславля откуп взяли, а посад весь пожгли, и волости, села взяли и пожгли все, и полон повели. Затем и со града Кашина откуп взяли и волости, и села все, и людей в полон повели. Он же брата своего двоюродного князя Михаила Васильевича кашинского приневолил в свою волю и крестным целованием утвердил. И оттуда Кестутий пошел мимо Торжка, а с ним князь Михаил Александрович тверской, и Торжок взяли, и наместников своих в нем посадил, а литовская рать отошли все восвояси со многим полоном.
Нижний каменный. Курмыш. В тот же год князь Дмитрий Константинович суздальский и нижегородский заложил Новгород Нижний каменный. Князь Борис Константинович городецкий поставил себе град на реке Суре и нарек имя ему Курмыш.
Князь тверской к Торжку. Новгородцы побиты. Торжок разорен. В тот же год в Петрово говенье пришли новгородцы в Торжок поставить город, и укрепились с новоторжцами крестным целованием, сослали наместников тверских, и гостей тверских побили, и имение их пограбили, и прочих людей тверских побили и огню предали; и град поставили крепкий весьма, и остроги все приготовили, и силу многую собрали, и приготовились на бой против князя Михаила Александровича тверского. Князь же Михаил Александрович тверской пошел ратью к Торжку, месяца мая в 31 день стал под градом Торжком в пол-обеда и начал посылать к ним со смирением, тех прося, которые тверичей его били и грабили, «и я у вас не хочу ничего, а наместников моих снова посадите в Торжке». Новгородцы ж тем пренебрегли, надеясь на силу и гордость новгородскую, и пошли против него с града и отовсюду на поле на бой. И была им сеча великая, и одолел князь Михаил Александрович тверской. И побиты были тогда воеводы новгородские: посадник новоторжский Александр Абакумович, тысяцкий новгородский Иван Тимофеевич, Иван Шахович, Григорий Щебелкович, Тимофей Данилович, Михаил Грозный, Денис Вислов и прочие убиты. И пришли в смятение новгородцы страхом великим, и побежали на поле к Новгороду, а иные в город в Торжок. И так многие убиты были, а иных поймали; и зажгли посад с поля, и потянул ветер сильный на град, и пошел огонь по всему граду. И побежали новоторжцы из града с женами и с детьми в руки тверичам, а иные сгорели, а иные в церкви святого Спаса задохнулись. И так новгородцам в Новгороде плач великий был, ибо славные их убиты и пленены были, и храбрые и сильные их от острия меча пали, а кроме того от гнева Божиего, как в древности Иерусалим гневом Божиим пленен был. Как там, не столько милуя, но казня Иерусалим за их беззаконие, так и здесь не князю Михаилу Бог в неправде помогал, но гордость и надменность неправоты новгородцев к великим князем наказывал, так как Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. Те же крамольники новгородцы, не ведая, что без Божией помощи тьмочисленные воинства от малых гонимы бывают, и видели неоднократно на себе самих, изрекали всегда: «кто может на Бога и Великий Новгород?», думали безумные непобедимыми быть, погибли, убиты и пленены были, не покаявшись.
6881 (1373). Любецк. Литва побита. Князь великий литовский Ольгерд Гедиминович по совету с князем Михаилом Александровичем тверским со многою силою пошел ратью на великого князя Дмитрия Иоанновича, и под Любецком совокупились с князем Михаилом Александровичем тверским месяца июня в 12 день. А князь великий Дмитрий Иоаннович, собрав силу многую, пошел против них и близ Любецка встретил их. И сначала москвичи встретили сторожевой их полк Ольгердов и побили. И таково было волнение в литовской рати, что и сам Ольгерд Гедиминович бежал и стал за оврагом; и приготовились все к бою, но были овраги промеж них круты весьма и глубоки весьма, и дебри густые, что никак нельзя было сойтись им на бой. И стояли там много дней, и взяли мир между собою, и разошлись. Пошел в Великий Новгород князь Владимир Андреевич, и сидел в Новгороде от Покрова до Петрова дня, и снова отошел.
Князь кашинский на тверского. Умер Владимир пронский. Умер кн. Еремей тверской. Умер Василий еп. тверской. Той же зимой на Рождество Христово князь Михаил Васильевич кашинский сложил целование крестное к князю Михаилу Александровичу тверскому и пошел на Москву, а с Москвы пошел в Орду. Той же зимой преставился князь Владимир Дмитрович пронский. Той же зимой преставился князь Еремей тверской. Той же зимой преставился Василий, епископ тверской. В тот же год в Орде волнение было, и многие князи ордынские между собою убиты были, а татар бесчисленно пало. Так вот гнев Божий пришел на них по беззаконию их. В тот же год новгородцы, которые сидели взятые во Твери в погребе, подкопались изнутри погреба и бежали из Твери. Князь Михаил Васильевич кашинский пришел из Орды в Кашин.
Татары на Рязань. В тот же год пришли татары ратью из Орды от Мамая на Рязань на великого князя Олега Ивановича рязанского, и грады его пожгли, и людей великое множество побили и пленили, и со многим полоном отошли восвояси. А князь великий Дмитрий Иоаннович московский, собравшись со всею силою своею, стоял у реки Оки на берегу. И брат его князь Владимир Андреевич пришел к нему из Новгорода на берег к Оке реке, и татар не пустили, и все лето там стояли.
Князь Михаил Александрович тверской тверскими волостями новоторжскими около града Твери велел ров выкопать и вал насыпали от реки от Волги до реки Тмаки.
Умер Михаил кашинский. В тот же год преставился князь Михаил Васильевич кашинский, внук Михаилов. А сын его князь Василий по одному слову с бабою своею княгинею Еленою и с боярами с кашинскими приехал во Тверь к князю Михаилу Александровичу тверскому с челобитьем и отдались в волю его. А после малого числа дней Божиею милостию сотворились мир и любовь князю Михаилу Александровичу тверскому с великим князем Дмитрием Иоанновичем московским, и сына его князя Ивана князь великий Дмитрий Иоаннович с любовию отпустил с Москвы во Тверь, а князь Михаил || Александрович тверской с великого княжения наместников своих свел. И была тишина и от уз разрешение крестьянам, и радостию возрадовались, а враги их облеклись в стыд.
6882 (1374). Еп. Дионисий суздальский. Пресвященный Алексий, митрополит киевский и всея Руси, поставил в Суздале епископа Дионисия, архимандрита печерского.
Татары побиты. В тот же год новгородцы Нижнего Новгорода побили послов Мамаевых, а с ними убили татар полторы тысячи, а старейшину их, именем Сарайку, руками взяли и привели в Новгород и с его дружиною.
Разбойники по Вятке. Болгары. Обухов. Маркваш. Ветлуга. В тот же год пошли на Низ за Вятку ушкуйники разбойники, совокупились девяносто ушкуев, и Вятку пограбили, и придя, взяли Болгары, и хотели зажечь град, и взяли откупа триста рублей. А оттуда разделились надвое, 50 ушкуев пошли по Волге вниз к Сараю, а 40 ушкуев вверх по Волге; и дойдя Обухова, пограбили все Засурье и Маркваш, и перешли за Волгу, и суда все пожгли, а сами пошли к Вятке на конях, посуху идя, множество сел и волостей по Ветлуге пограбили.
Серпухов. Носилец. Монастырь в Серпухове. Князь Владимир Андреевич заложил град Серпухов дубовый в своей вотчине, Московской земле и Коломенской, и дал людям и всем купцам послабления и льготу многую, и поручил наместничество града Якову Юрьевичу, называемому Носилец, окольничему своему. Князь Владимир Андреевич восхотел создать себе монастырь в Серпухове в своей вотчине, ибо любил сей князь монашеский чин и священнический. Жил же тогда в его вотчине в Радонеже муж святой, именем Сергий, игумен многим монастырям созданным от него, и было братство в них велико, и славен весьма. Сего умолил князь Владимир Андреевич пойти от Радонежа в Серпухове основать монастырь. Он же пошел из Радонежа в Серпухов, и углядев место, где прилично быть монастырю, и молитву сотворив, основание церкви положил своими руками на Высоком во имя пречистой Богородицы месяца декабря в 9 день. И благословив князя, Сергий игумен возвратился в Радонеж в свой монастырь. Князь же Владимир Андреевич усердно постарался о начатом монастыре, и создал, и кельи устроил, и всем потребным довольно наполнил, иконами, и книгами, и священными сосудами обеспечил, и был тот монастырь общее житие. Был же в том монастыре первый игумен Афанасий, ученик преподобного игумена Сергия Радонежского, которого испросил у него князь Владимир Андреевич; и пребывал несколько лет во игуменстве того монастыря, а потом Бога ради оставил игуменство и отошел в Цареград; и купил себе там келью, дал андрофат, и поживал в молчании со святыми старцами, и так в старости глубокой преставился ко Господу.
Вельяминовы. Родился Георгий. Еп. Евфимий тверской. Жары. Падеж скота. Мор. Василий кашинский в Москву. Война Литвы с татарами. Тимирязь. В тот же год на Москве преставился последний тысяцкий Василий, Васильев сын Вельяминовича, во иноческом образе и в схиме, и наречено было имя ему Варсонофий, и положен был в монастыре святого Богоявления. Той же осени месяца ноября в 26 день, на память святого Алимпия столпника и святого мученика Георгия, князю великому Дмитрию Иоанновичу родился третий сын Юрий во граде Переславле, и крестил его Сергий, игумен радонежский. И там был князь великий Дмитрий Константинович суздальский, тесть великого князя Дмитрия Иоанновича московского, и со своею великою княгинею, и со своею братиею, и с детьми, и с боярами; и был съезд великий в Переславле. А в месяце феврале пришел митрополит Алексий во Тверь, поставил Евфимия епископом граду Твери марта 9 дня на Средокрестной (Крестопоклонной) неделе в четверг, на память святых мучеников 40, и пошел со Твери с послом патриаршеским Киприаном в Переславль. В тот же год были зной великий и жара; а дождя не было во все лето. А на коней, и на коров, и на овец, и на всякий скот был мор великий. Потом же пришел на людей мор великий по всей земле Русской. А князю великому Дмитрию Иоанновичу была вражда с татарами, с Мамаем. И у Мамая тогда в Орде был мор великий. Князь Василий Михайлович кашинский, внук Василиев, правнук Михаилов, праправнук Ярослава, побежал со Твери на Москву к великому князю Дмитрию Иоанновичу. В тот же год ходили литва ратью на татар, на Тимирязя, и был меж ними бой великий.
6883 (1375). Татары убиты. Князь Дмитрий Константинович суздальский в Нижнем Новгороде повелел развести татар, князя Сарайку и его дружину. Он же побежал на владычний двор и с дружиною своею, и зажег двор владычний, и начал стрелять в людей, и многих людей ранил, а иных смерти предал; а также и в епископа начал стрелять, и прилетела стрела в мантию епископа Дионисия, и сохранил его Господь Бог. И собрались люди, убили Сарайку и дружину его.
Татары на Киш. Пьяна р. В тот же год пришли татары из Мамаевы Орды, и взяли Киш и огнем пожгли, и боярина Парфения Федоровича убили, и Запьянье все повоевали, и пожгли, и пограбили, и иссекли многих, а иных в полон повели.
В тот же год болезнь была тяжкая преподобному Сергию игумену, разболелся и на постели лег в Великое говенье на второй неделе, и начал выздоравливать и с одра восстал на Семена день (1 сентября), а всю весну и все лето в болезни великой жил. И никто же сему да не дивится, видя на праведниках скорби и болезни, посылаемые от Бога; ибо писано: «Многие скорби праведным, и от всех их избавит нас Господь; многими скорбями подобает нам войти в Царство Небесное, а ежели грешные люди здравы и в наслаждение и в радости пребывают, и если на сем свете не пострадают скорбные и печальные, всякому же готовится им мучение в будущем веке; если же грешные человеки пострадают на сем свете, прощаются им согрешение от Бога; праведным же страдающим многие готовятся венцы от Господа Бога и слава несказанная на небесах».
Вельяминов. Тверской великий князь. Объявление войны тверского. Затмение солнца. В тот же год в Великое заговенье побежал с Москвы во Тверь Иван Василиев сын тысяцкого, внук Василиев, правнук Вельяминов, да с ним Некомат сурожанин со многою ложью и льстивыми словами к князю Михаилу тверскому. И князь Михаил на Федоровой неделе послал их в Орду, а сам после них на Средокрестной неделе пошел в Литву, и там в Литве пребывал малое время, и снова возвратился во Тверь. И мало после того, месяца июля в 14 день, пришел Некомат сурожанин из Мамаевой Орды от Мамая с послом Ачи-ходжею во Тверь к князю Михаилу Александровичу тверскому с ярлыком на великое княжение Владимирское. Князь же Михаил Александрович тверской в тот же день послал на Москву к великому князю Дмитрию Иоанновичу, крестное целование сложил; а наместников своих послал в Торжок, а на Угличе Поле послал рать. И потом во Твери того ж месяца в 27 день в церкви в Покрове пречистой Богородицы пред иконою в ночи загорелось само по себе и далее разошлось. Того же месяца в 29 день в воскресенье рано утром солнце погибло.
Война на Тверь. Кн. Борис городецкий. Кн. Дмитрий Ноготь. Андрей ростовский. Василий ростовский и Александр. Иван смоленский. Василий ярославский и Роман. Феодор белозерский. Василий кашинский. Феодор моложский. Андрей стародубский. Роман брянский. Роман новосильский. Семен оболенский. Иван торусский. Причины войны. Микулин взят. Тверь в осаде. Новгородцы к Твери. Приметы. Зубцов. Белгород. Литва в помощь. Убоясь бежал. Мир с тверскими. В тот же год князь великий Дмитрий Иоаннович, со всею силою своею собравшись и со всеми князями русскими совокупясь, пошел к Волоку. И тут пришли к нему все князи русские: тесть его князь Дмитрий Константинович суздальский с братиею своими с князем Борисом Константиновичем городецким, и князем Дмитрием Константиновичем Ногтем, и с сыном своим князем Семеном, шурином великого князя Дмитрия, и князь Владимир Андреевич московский, князь Андрей Федорович ростовский, и князь Василий Константинович ростовский и князь Александр Константинович, брат его, и князь Иван Васильевич смоленский, и князь Василий Васильевич ярославский, и брат его князь Роман Васильевич ярославский, князь Федор Романович белозерский, князь Василий Михайлович кашинский, князь Федор Михайлович моложский, князь Андрей Федорович стародубский, князь Роман Михайлович брянский, князь Роман Семенович новосильский, внук великого князя Михаила черниговского, правнук Всеволода, праправнук Святославов, препраправнук Олегов, пращур Святослава, препращур Ярослава, препрапращур великого Владимира, князь Семен Константинович оболенский, внук Юриев, правнук великого князя Михаила черниговского, да брат его князь Иван Константинович торусский, и иные князи со всеми силами своими, ибо все вознегодовали на князя Михаила тверского, говоря: «Сколько сей приводил с ратью зятя своего великого князя литовского Ольгерда Гедиминовича и много зла христианам сотворил, а ныне соединился с Мамаем, и с ханом его, и со всею Ордою. А Мамай яростию дышит на всех нас, и если сему попустим соединиться с ними, имеет победить всех нас». И пошли все с Волока ратью ко Твери, и начали воевать Тверские волости; месяца августа в 21 день взяли град Микулин и все окружные места попленили и пожгли, а князь Михаил Александрович тверской затворился во граде Твери. А князь великий Дмитрий Иоаннович московский стоял со всеми силами под градом Тверью четыре недели, и посад весь пожгли, и волости, и села повоевали и пожгли, и имение их все взяли; а людей иных побили, иных в полон повели великое множество; а град Тверь острогом оградили, а через Волгу два моста великих сотворили. И в Новгород за новгородцами князь великий Дмитрий Иоаннович послал. Новгородцы ж, честь воздавая великому князю Дмитрию Иоанновичу, либо ж свою обиду желая отмстить, что была у града Торжок, так с яростию вскоре пришли в четыре или в пять дней, и под Тверью стали, словно наживу некую хотели восхитить, и много зла сотворили тверичам. И приступили со всеми силами ко граду, и туры поставили, и приметы приметали около всего града, и у Тмаских ворот мост и стрельницы зажгли, и едва горожане угасили. Ратные же налегали во град войти, но тверичи крепко обороняли, и так ратные помалу отступили от града. А князь Михаил тверской вышел из града, и туры посек, а иные пожег, и людей много побил; тут убили Семена Ивановича Добрынского. И снова многие дни бились, всю землю пленили и пожгли, а городки Зубцев и Белград взяли. Князь же великий Михаил Александрович тверской не бил челом, поскольку ждал к себе от Мамая и от Литвы помощи, ибо обещал ему тогда зять его князь великий Ольгерд силу послать. Они же пришли близ Твери, и услышали про великого князя Дмитрия Иоанновича под Тверью со многими силами, убоялись и побежали назад. Слышав же то, князь Михаил Александрович тверской, так как не было ему помощи оттуда, и видя свое изнеможение, поскольку вся Русская земля поднялась на него, послал к великому князю Дмитрию Иоанновичу из Твери владыку Евфимия и старейших и известных бояр своих с челобитьем, прося мира и во всю волю великого князя отдаваясь. Он же, видев покорение его к себе, не восхотел разорения граду и кровопролития христианского, взял с ним мир на всей своей воле. И так заключив, и грамоты подписав, и крестным целованием утвердив, отступили от града и разошлись каждый восвояси.
Разбойники новгородские. Плещи. Кострому разорили. Нижний сожжен. На Каме воюют. К Сараю. В Астрахань. Разбойники побиты. В то ж время, когда был князь великий Дмитрий Иоаннович под Тверью, новгородские разбойники в семидесяти ушкуях, а воевода был у них Прокофий, а другой Смольянин, было же их всех две тысячи, пошли на реку Волгу рекою Костромою и стали, ополчившись на брань, под градом Костромою. Горожане ж вышли против них из града, собравшись на бой. Воевода же был у них Плещи (Плещей), он же и наместник. Было же всех костромичей собрано более пяти тысяч, новгородских же разбойников только две тысячи. И увидев множество костромичей, разделились новгородцы надвое и послали половину лесом тайно. Они ж, обойдя, ударили в тыл на костромичей, а другая половина в лицо. Воевода ж костромской Плещи побежал, и все костромичи, убоявшись, побежали, а иных живыми взяли, и войдя во град, все пограбили. И стояли неделю во граде целую, и всякое сокровище потаенное выискали и, сколько возмогли, взяли, а сколько не возмогли, то все пожгли, а иное в реку в Волгу скидывали; и многих христиан в полон повели с женами и с детьми. От Костромы пошли к Новгороду Нижнему, и посады зажгли, и людей побили, а иных в полон повели. И пошли Волгою на Низ к Каме, и повернули в Каму, и много пограбили на ней, и возвратившись, пришли в Болгары, в город Казань, и там полон весь попродали. И оттуда пошли вниз по Волге к Сараю, гостей христианских грабили и били, и пришли в Астрахань, и там полон попродали. Князь астраханский Салчей начал коварно успокаивать их лестию и многую честь и кормы давали им. Они ж начали упиваться и были пьяные, как мертвые. Астраханцы ж всех побили, ни одного их живым не оставили, имение взяли. Такую кончину приняли воевода Прокофий и другой воевода Смольянин со всею дружиною их. В какую они меру мерили, возмерилось им.
Татары к Нижнему. Ольгерд на Смоленск. Татары к Новосилю. Брак Ивана тверского. Новый город корельский. Еретики стригольники. В тот же год татары Мамаевы пришли ратью к Нижнему Новгороду, говоря: «Почему вы ходили ратью на князя Михаила тверского?»; и всю землю Новгорода Нижнего попленили, и со многим полоном возвратились в Орду. В тот же год князь великий литовский Ольгерд пришел ратью к Смоленску, говоря: «Почему вы ходили воевать князя Михаила тверского?»; и землю Смоленскую повоевал, попленил, и городки многие смоленские взял и пожег, а людей в полон повел, и возвратился восвояси. В тот же год татары Мамаевы пришли под град Новосиль, и Новосильскую землю всю пустой сделали, и со многим полоном возвратились восвояси. В тот же год привели дочь Кестутия Марью из Литвы за князя Ивана Михайловича тверского. И крестил ее владыка Евфимий тверской во святой церкви Воздвижения. А на следующий день венчан был князь Иван Михайлович в соборной церкви святого Спаса владыкою Евфимием тверским. И была радость князю Михаилу Александровичу тверскому о женитьбе сына своего князя Ивана. В тот же год корела семидесяцкая поставили новой городок. В тот же год новгородцы ввергли в воду, в Волхов, стригольников еретиков, говоря: «Писано есть в Евангелие, если кто соблазнит одного из малых сих, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской».
6884 (1376). Умер Даниил. Волхов вспять. Родился Андрей. Князь великий Дмитрий Иоаннович московский ходил ратью за Оку реку, остерегаясь рати татарской от Мамая. И тогда же умер старший сын великого князя Дмитрия Иоанновича Даниил сентября 15 дня. В Новгороде шла река Волхов семь дней вспять, то есть вверх; сие же вот под третий год так шел. В тот же год владыко новгородский Алексий во своей воле со владычества сошел на Деревянницу. Новгородцы ж оскорбились очень и послали на Москву к Алексию митрополиту с молением и с челобитьем, чтобы послал свое слово в Новгород ко владыке их Алексию, чтоб не оставлял владычества новгородского. И привезли. Родился великому князю Дмитрию Иоанновичу сын Андрей. ||
На Ржев. В тот же год князь великий Дмитрий Иоаннович послал брата своего князя Владимира Андреевича ратью ко Ржеву. Он же, стояв у града три дня, посад пожег, а града не взял.
Нижегородцы на болгар. Дмитрий волынский. Откуп с болгар. Той же зимой князь Дмитрий Константинович суздальский послал детей своих князя Василия и князя Ивана на болгар; а князь великий Дмитрий Иоаннович московский послал воеводу своего князя Дмитрия Михайловича Волынского, и пришли к болгарам месяца марта в 16 день. Болгары же вышли из града против них, стреляя из луков и из самострелов, а иные выехали на верблюдах, коней русских всполошая. И помог Бог князям русским, и вогнали их во град. Князи ж болгарские Асан и Махмет-Салтан добили челом князю и дали откуп с града великому князю Дмитрию Иоанновичу московскому тысячу рублей, а князю Дмитрию Константиновичу суздальскому и нижегородскому 1000, а воеводам и рати 1000 рублей; и всю свою волю сотворили, и возвратились восвояси.
Греки для милостыни. 3 митрополит. Митрополит Киприан в Киев. Мор в Киеве. В тот же год пришел некий митрополит, именем Марк, из Синайской горы из Иерусалима, некий архимандрит, именем Нифонт, из монастыря святого архангела Михаила, который во Иерусалиме, на Русскую землю милостыни ради, да тою милостынею на патриаршество стал, который во Иерусалиме. В тот же год пришел из Цареграда на Русь митрополит Киприан, поставленный на митрополию Филофеем, патриархом цареградским. Князь же великий Дмитрий Иоаннович не принял его, сказал ему так: «Есть у нас митрополит Алексий, а ты почему ставишься на живого митрополита?». Он же пошел с Москвы в Киев и там жил. В тот же год мор был в Киеве.
6885 (1377). Ольгерд. Род литовских. Добродетель Ольгерда. Дети Ольгерда. В веру ляцкую. Святослав карачевский. Андреан Звенигородский. Иван козельский. Умер князь великий литовский Ольгерд Гедиминович. И было после него оскудение, и нестроение, и мятеж великий в Литве. Был же сей Ольгерд Гедиминович не один и не первый у отца своего, хотя Гедиминов сын, но второй после первого; и иные многие после него братия его были. Вот же их имена: 1) Наримант, 2) Ольгерд, 3) Евнутий, 4) Кестутий, 5) Кориад, 6) Любарт, 7) Монтовил (Монтевит). Во всей же братии своей Ольгерд превзошел властию и саном, поскольку пьянства не любил и никогда же пьян не бывал, вина не пил и играния и всякого непоспешного к державе и строению власти не любил, но всегда в великоумствии и в воздержании бывал и от сего разумен, любомудр и крепок был, и смысл многий стяжал. Таковым же устроением многие страны и земли повоевал, и многие грады и княжения взял за себя, и удержал за собой власть великую. И тем умножилось княжение его так, как ни один предок его не сотворил, ни отец его Гедимин, ни дед его. Было же у Ольгерда 12 сынов, от первой жены 5, а от второй, от Ульяны тверской, 7. Вот же первой жены его сыновья: 1) Андрей, 2) Дмитрий, 3) Константин, 4) Владимир, 5) Федор. А от второй жены его от Ульяны тверянки: 6) Корибут, 7) Скиригайло, 8) Ягайло, 9) Свидригайло, 10) Коригайло, 11) Минигайло, 12) Лугвень. Всем же сим грады и княжения из своего дал. Сыну своему Ягайло, который родился от Ульяны, того возлюбил более всех сынов своих и того избрал во всей братье его, ему же и престол свой великое княжение Литовское поручил и всем братьям его и иным князям повелел ему послушными быть. И Ягайло обладал всею землею Литовскою. Через четыре же года женился в Ляцкой земле, взял за себя королевну поугорскую, не имеющую ни отца, ни матери. Благодаря ей досталось ему королевство Ляцкое. И так Ягайло жены своей ради крестился со всею землею в веру ляцкую и наречен был Вельнелив (Владислав), король Ляцкой земли. Была же у Ольгерда Гедиминовича дочь Феодора, которая родилась от Ульяны тверской, которую дал за князя Святослава, сына Тита карачевского, Мстиславова внука, правнука блаженного Михаила черниговского великомученика. А у Гаманта, князя литовского, дочь Елену взял за себя другой Титов сын, Андреан звенигородский, внук Мстислава карачевского. А третий сын Тита, князь Иван козельский, женился у князя Олега Ивановича рязанского.
Федор звенигородский татар побил. Киев литовский. В тот же год Андреана звенигородского сын князь Федор побил татар многих. Был же сей князь Федор звенигородский телом велик весьма и храбр на супостатов, крепость и силу многую имел. Ольгерд же было дал сыну своему славный и великий град Киев, и потом после смерти Ольгердовой отнял у него Киев брат его Скиригайло, а самого поймал и послал […], в нем же и умер; и княжил в нем Скиригайло.
Синяя Орда. Арапша султан. Великий князь в Нижний на помощь. Пьяна р. Оплошность воинства. Воевод небрежность. Убийство Семена. Иван суздальский. Победа от татар. Нижний разорен. В тот же год перебежал из Синей Орды за Волгу некий султан, именем Арапша, в Мамаеву орду Волжскую. И был тот султан Арапша свиреп очень, и ратник великий, и крепок возрастом телесным и мужеством великий, победил многих, и восхотел идти ратью к Новгороду Нижнему. Князь же Дмитрий Константинович Нижнего Новгорода и Суздаля послал вестника на Москву к зятю своему великому князю Дмитрию и просил о помощи. Он же, собрав воинов многих, пришел к Новгороду на помощь тестю своему со множеством воинства. И не было вести про султана Арапшу, и князь великий Дмитрий Иоаннович, стоя 2 недели, возвратился на Москву, а воевод своих оставил там стоять с владимирцами, переяславцами, юрьевцами, муромцами и с ярославцами. И потом начали некие говорить, что татары в поле, и султан Арапша скрывается в неких местах; и сие нисколько не известно было русским князям и воеводам их, но всполошились все. Затем потом князь Дмитрий Константинович Нижнего Новгорода послал сына своего князя Ивана да князь Семена Михайловича, а с ними воеводы с воинством, также и великого князя Дмитрия Иоанновича московского воеводы с воинством пошли за реку Пьяну в воинстве многом. И пришла к нему весть, поведавшая, что султан Арапша на Волочьих водах. Они же начали веселиться, поскольку наживу многую думали обрести. А также и иные вести пришли к ним, они же оплошались и ни во что же сие положили, говоря: «Никто не может стать против нас». И начали ходить и ездить безопасно; где находили пиво, мед и вино, упивались без меры и ездили пьяные, болтая, не храня обычая ратного. А князи их, и бояре, и вельможи, и воеводы утешаясь и веселясь, то видев, полагали себя как дома, как в своих храмах величались и возносились. Князи же мордовские, видев нестроение воинства русского, возвестили татарам и подвели тайно рать татарскую из Мамаевой орды Волжской. Татары усмотрели их, и как можно быстрее разделились на 5 полков, и внезапно ударили. Воины же русские в смятение пришли вскоре и побежали. А татары били, и секли, и кололи, и к реке Пьяне пригнав, убили князь Семена Михайловича, и множество князей, и бояр, и вельмож, и воевод пало от острия меча. А князь Иван Дмитриевич прибежал спешно к реке Пьяне, и ввергся на коне в реку Пьяну, и утоп. И утонули с ним в реке Пьяне множество князей, и бояр, и воевод, и вельмож, и слуг, и воинство бесчисленно, а иные убиты были. И был на всех ужас великий и страх многий, и изнемогли все, и бежали. А агаряне возрадовались радостию великою, и полон многий собрали и поставили в станах своих, вострубили на костях христианских, и пошли к Новгороду Нижнему спешно. Князь же Дмитрий Константинович, не имея возможности стать против них на битву, ибо все воинство его убито было, побежал в Суздаль. Сия же злоба содеялась месяца августа в 2 день в воскресенье в 6-й час о полудни. И так спешно пришли татары к Новгороду. Граждане ж новгородские разбежались в судах по Волге к Городцу. Татары ж пришли к Новгороду Нижнему месяца августа в 5 день в среду, и людей оставшихся взяли, и град весь, и церкви, и монастыри пожгли, из тех церквей во граде 32; и отошли от града в пяток, волости и села пленили и жгли, и со множеством бесчисленным полона отошли восвояси.
Засурье разорено. В тот же год из Волжской орды пришел вышесказанный султан Арапша, и пограбил Засурье, и огнем пожег, и отошел с полоном восвояси.
Мордва воюет. Мордва побита. В тот же август пришел князь Василий Дмитриевич из Суздаля в Новгород Нижний и послал бояр своих, повелел брата своего князя Ивана Дмитриевича вынуть из Пьяны реки. Они же повеленное сотворили. И плакал над ним князь Василий, брат его, и бояре, и все люди; и положили его в каменной церкви святого Спаса в притворе на правой стороне месяца августа в 23 день. Тогда же мордва пришли спешно по Волге внезапно, Нижнего Новгорода уезд пограбили и множество людей побили, а иных пленили; волости же и села, оставшиеся от татар и от иных, пожжены были; и возвратились восвояси. И погнался за ними князь Борис Константинович, и настиг их у Пьяны реки. Они же Божиим гневом устрашились и побежали за Пьяну реку, и которые не успели за реку, тех побили, а иные утонули.
6886 (1378). Татары на Рязань. Морозы. Борис суздальский. Семен. Война на мордву. Свибл. Мордва разорена. Умер митр. Алексий. Род Алексиев. Султан Арапша Волжской орды побил гостей русских многих и богатство их все взял, и приходил спешно на Рязань, и много зла сотворил, и возвратился восвояси. Этой зимой были морозы великие и стужа беспрестанная; умерли многие люди и скот, и в малых местах вода обретались, иссякла вода от многих и тяжких морозов и в болотах, и в озерах, и в реках. Той же зимой во второй раз послал князь Дмитрий Константинович Нижнего Новгорода и Суздаля брата своего князя Бориса Константиновича и сына его князя Семена ратью на мордву; а князь великий Дмитрий Иоаннович московский послал же свою рать, а с ними воеводу Федора Андреевича Свибла; и придя, завоевали землю Мордовскую, волости, и села, и погосты, и зимницы (избы) пограбили, а самих побили, а жен их и детей пленили, и землю их всю пустой сделали; а кого живых привели в Новгород, тех казнили смертною казнию. Февраля в 12 день в пяток в заутреннюю годину преставился преосвященный Алексий, митрополит киевский и всея Руси, в старости честной и глубокой. Сей же блаженный Алексий митрополит родился от рода бояр черниговских. Бывали ж тогда Божиими судьбами частые варварские пленения на град Чернигов и на все страны те; и того ради отец его Феодор и мать его Мария отошли от отечества своего, от града Чернигова, и пришли в преименитый град Москву, и тут пребывая, родила сего блаженного; тогда же великое княжение Владимирское держал великий князь Михаил Ярославич, и при митрополите Максиме, до убиения Акинфа тверского.
Митяй на митрополию. Митрополита ставить епископам. Прение о поставлении митрополита. Дионисий в Цареград. Грамоты чистые. После преставления ж Алексия митрополита был некто Митяй, архимандрит Спасского монастыря, который в Москве, муж изучен писания, громогласен, сладкоречив и учителен, возрастом велик и сановит. Его же князь великий имел себе отцом духовным и чтил весьма, желая того после Алексия возвести на митрополию и послать в Цареград на поставление. Тот же хотя и весьма высокоумствуя, немедленно по совету великого князя Дмитрия Иоанновича и бояр его, оставив архимандрию, взошел во двор митрополитов. И начал властвовать во всем, сколько подобает митрополиту владеть по всей митрополии, с церквей дань собирал, сборные петровские, рождественское, и доходы и уроки, и оброки митрополитовы, все взымал, и жил, и властвовал. И восхотел идти в Цареград к патриарху на поставление; и снова на иную мысль переменился, и начал беседовать с великим князем, говоря: «Написано во апостольских правилах так: два или три епископа да поставляют одного епископа. А также и в отеческих правилах писано есть. И ныне же да сойдутся епископы русские 5 или 7, поставят епископа и первосвятителя». И слышав сие, князь великий Дмитрий Иоаннович и бояре его восхотели так делать, да избавятся от издержек пути, повелел созвать всех епископов. И когда собрались епископы русские, придя, благословились у Митяя. Затем пришел Дионисий, епископ суздальский, и вознегодовал на Митяя, начал просить великого князя, говоря: «Князь великий и господин, || мы сошлись по повелению твоему и видим, что хочешь Митяя здесь митрополитом учинить. Но мы не можем законы переменять, и не подобает же тому так быть, но по достоинству будет ему от патриарха благословение принять по обряду древнему». Митяй же, нареченный митрополит, видя себя осрамленным и не имея конкретного умышления, и смутившись, восколебался мыслью. Еще ж к тому некие безумные люди ссорили и на вражду настраивали нареченного митрополита Митяя на Дионисия, епископа суздальского, а Дионисия на Митяя. И так нареченный митрополит Митяй послал к Дионисию, епископу суздальскому, говоря: «Почему, придя во град, ко мне не пришел ты поклониться и благословиться, и так не чествовал меня и пренебрег, как неким из последних? Не ведаешь ли, кто я есть? Власть имею над тобой и над всей митрополией». Дионисий же, епископ суздальский, пошел к нему, и придя, и сказал ему: «Присылал ты ко мне, говоря, что „власть имею над тобой“. Но поистине не имеешь власти надо мной никакой же, и тебе же подобало прийти ко мне, и поклониться, и благословиться от меня, ибо я есть епископ, ты же поп. Если подлинно власть имеешь во всей митрополии по правде судить, то так же вот по правде и поведай нам истинно по свидетельству божественных Писаний, кто есть больший, епископ ли, поп ли?». Говорил Митяй: «Ты меня попом нарек, я же есть архимандрит и наречен митрополитом. И ведай, что я в тебе и попа не угляжу; еще пожди, до тех пор пока приду от патриарха из Цареграда». И многая брань была и молва промеж них. И слышав сие, князь великий Дмитрий Иоаннович негодовал на Дионисия епископа. Митяй же пребывал на дворе митрополитовом на Москве один год и 6 месяцев, властвуя. А Дионисий же, епископ суздальский, восхотел идти ко Цареграду, ибо желал и сам на митрополитском престоле видеть себя. И не утаилось сие от Митяя, сказал великому князю и советовал ему, да возбранит Дионисию ко Цареграду идти, «да не сотворит, придя, там препятствие моему поставлению». Князь же великий повелел Дионисия нуждою удержать. Он же, видя себе нуждою крепко удерживаемым, преисхитрил великого князя Дмитрия Иоанновича, так сказал: «Дай послабление мне и отпусти меня, да живу по своей воле, а уже ко Цареграду не иду без твоего слова. А на всем на том даю тебе за себя поручителя, игумена Сергия Радонежского». Князь же великий послушал его, и поверил словам его, и устыдился поручителя его, отпустил Дионисия на том слове, что не идти ему ко Цареграду без великого князя слова. Митяю же не доверял Дионисий, епископ суздальский, и Сергий игумен. И злился Митяй и на Сергия, так как советовал он Алексию митрополиту не благословить Митяя после себя на митрополию русскую. Ныне же думал Митяй, что соединились единомышленные преподобный игумен Сергий Радонежский с Дионисием, епископом суздальским, и не хотят поставления его в митрополиты. И потому Митяй негодовал на них обоих весьма. Дионисий же пошел в Суздаль и оттуда в Новгород Нижний, там где мало помедлил по обещанию своему, но вскоре побежал в судах Волгою к Сараю и оттуда ко Цареграду, обещанию своему великому князю изменив, а поручителя своего по себе, игумена Сергия, предал. И печаль была о сем великому князю. И смутился Митяй, негодовал на Дионисия, еще же и на Сергия, думая, что единомышленно соединились Сергий с Дионисием, не желая поставления его в митрополиты. Князь же великий Дмитрий Иоаннович весьма любил Митяя и чествовал его, как отца, более всех, и с удовольствием слушал его, и понуждал его идти к патриарху в Цареград ставиться в митрополиты. Он же начал приготовляться к пешему путешествию и испросил себе у великого князя грамоты неписаные, но с печатями великого князя, про запас, чтобы когда придет в Цареград, имея таковые грамоты неписаные, а с печатью великого князя, когда что потребно ему будет, напишут ему на тех грамотах. И князь великий дал ему таковые грамоты и сказал ему так: «Возьми сие, если будет когда оскудение чего или какая нужда, и потребуется что занять у кого, или тысяча серебра или больше, в том будет во всем кабала моя и с печатью».
Кочевин. Мамай. Море Кафинское. Смерть Митяя. Крамола духовных. Коварство послов. Купля духовная. Митр. Пимен. И в 6887-м пошел Митяй ко Цареграду на поставление в митрополиты; пошел же с Москвы на Коломну, а с Коломны за Оку на Рязань, а переправился через Оку месяца июля в 26 день. И проводили его с великою честию и славою сам князь великий, и с детьми своими, и с боярами своими, а также и все епископы русские, и все архимандриты и игумены, и священноиноки, и купцы, и многий народ проводили его далеко. А с ним пошли ко Цареграду 3 архимандрита: 1) Иоанн, архимандрит петровский, сей был первый общему житию начальник на Москве; 2) Пимен, архимандрит переславский с Гориц; 3) Мартьян, архимандрит коломенский, и Дорофей печатник, и Сергей Азаков, и Стефан Высокий, Антоний Копье, Александр, протопоп московский, Давыд, протодьякон, называемый Даша, московский, Макарий, игумен мусолинский, Григорий, дьякон спасский, Григорий, дьякон чудовский, и иные многие игумены, и пресвитеры, и дьяконы, и иноки, и клиросники владимирские, и люди дворовые, и слуги лучшие митрополитовы, и казна митрополитова, и бояре. А вот бояре великого князя: Юрий Васильевич Кочевий Олешинский, то есть старший боярин, он же и посол великого князя, тому и старшинство приказано. А вот митрополитовы бояре: Феодор Шолохов, Иван Артемьев Коробьин, да Андрей и брат его Невер Борбин, Стефан Ильин Кловыня, а толмач Василий Кустов, а другой Буил. И было их полк великий. И прошли всю землю Рязанскую с миром и с тихостию, затем пришли в Орду в место Половецкое и в пределы Татарские. И когда проходили они Орду, там задержан был Митяй со всеми кто был при нем Мамаем. И немного удержал его Мамай у себя, и снова отпустил его с миром и с тихостию, еще же и проводить его повелел. И так прошли всю землю Татарскую с миром и с тихостию, и пришли к морю к Кафинскому, и вошли в корабль. И когда плыли они по морю и пучину уже морскую проплыли, и близ Цареграда были, так что видно было уже Цареград, внезапно Митяй разболелся в корабле и преставился на море; некие же поведали, что корабль тот стоял на одном месте и не двигался с места ни туда ни сюда, а иные многие корабли плавали мимо его сюда и туда, и один тот был мукой томим, как бы из-за Ионы. Ибо сказано: тогда Иона был в корабле, море волновалось и корабли потопляло; тогда же Иону в море бросили, и море успокоилось от волнения, и корабль избавился от потопления. Так же и ныне: когда Митяй был в корабле, море не давало двигаться кораблю; когда же Митяя вынули из корабля, и корабль освободил и пошел, куда хотел. И вложили Митяя в барку, что есть небольшое судно, и привезли его мертвого в Галату, там же и погребен был. После преставления же Митяя было в оставшихся волнение великое, и возмутились и восколебались, как пьяные, и распря и разногласие многое было промеж их. Иные восхотели в митрополиты поставить Иоанна, архимандрита петровского московского, а другие Пимена переславского с Гориц. И много о сем поговорив, взялись бояре за Пимена, архимандрита переславского. Иоанн же о сем вознегодовал и сказал к ним: «Я не отступлюсь возгласить про вас, что сотворили неправду пред Богом и пред великим князем». Они же с той поры искали долгое время, как его погубить, и совет сотворили на него. Он же, услышав, сказал к ним: «Заедино ли ложь творите, поскольку столько зла сотворив, не боитесь?». Они же возложили руки на него, и взяли его, и посадили его в вериги железные, и голодом нудили его, и восхотели его бросить в море. Таковое зло было Иоанну архимандриту, изящному и именитому мужу весьма, поскольку не единомудрствовал с Пименом и с боярами. Также снова задумались, не предать ли его смерти. И так тогда злоба их на Иоанна, архимандрита московского, утишилась и прекратилась. Пимен же с боярами, осматривая ризницу и казну Митяеву, нашли там вышеупомянутую хартию неписаную, имеющую печать великого князя; и подумав с думцами своими, написал грамоту на той хартии, так говоря: «От великого князя русского ко царю и к патриарху. Послал я к вам Пимена, поставите мне его в митрополиты, ибо того единого избрал на Русь и лучше того иного не нашел». Прочтена же была грамота пред всем священным собором и царем. Царь же и патриарх отвечали руси, говоря так: «Зачем так пишет русский князь о Пимене. Есть на Руси готовый митрополит Киприан, которого прежде сего давно поставил преосвященный Филофей, патриарх вселенский; того им отпускаем на Русскую землю и митрополию, а иного не потребно поставить». Русь же позаимствовали с кабалою серебро в долг на имя князя великого у фрязей и у басурманов в рост, так что до сего дня тот долг растет, которого было более 2000 гривен серебра, и удовлетворили обещания многие, и раздавали сюда и туда, а некоторых и из памятных подарков и даров, взятых из Москвы от великого князя и дому митрополитова, которых никто не может всех описать или перечислить. И так едва возмогли утолить всех и купить митрополию Пимену. Тогда царь и патриарх после многого стяжания изволили поставить Пимена в митрополиты на Русь, говоря, так говоря: «Право или неправо говорите, но мы к истине стремимся, ради правды действуем, творим, и говорим, и веру имеем вам». И так преосвященный Нил, митрополит цареградский, поставил Пимена в митрополиты на Русь.
Сомнение о смерти Митяя. Митр. Киприан в Москву. Митр. Пимен раздет. Чурилов. Драница. Вохна. И в 6888-м пришла весть к великому князю Дмитрию, что Митяй в море преставился скоростью уж близ Цареграда, а Пимен поставился в митрополиты. И иные говорили о Митяе, что задушили, иные же говорили, что морскою водою уморили его, поскольку епископы все, и архимандриты, и игумены, и священники, и иноки, и все бояре и люди не хотели Митяя видеть в митрополитах, но один князь великий хотел. И так князь великий скорбел и печалился весьма о Митяевом преставлении и не восхотел Пимена принять, сказал: «Не посылал Пимена в митрополиты, но послал я его как одного из служащих Митяю. И что сотворили с Митяем, как умер, и не ведаю; Бог ведает и судит Бог неправды. О них же я слышу такое, и Пимена не приемлю, ни видеть его хочу». И Пимен митрополит со всеми кто был при нем еще медлил в Цареграде, и тогда князь великий послал в Киев отца своего духовного Феодора, игумена симоновского, за Киприаном митрополитом, зовя его к себе на Москву. И пошли посланники в Киев в великое заговенье. И пришел Киприан из Киева на Москву в четверток 5 недели после Пасхи, то есть в самый праздник Вознесения Христова. И начали звонить во все колокола, и сошлись люди, и стекся народ многий отовсюду, пришли архимандриты, и игумены, и священники, и иноки; много звонения было, и двинулся в путь весь град с женами, и с детьми, и со младенцами, сосущими молоко, вышли для встречи далеко из града. И князь великий сам встретил его далеко от града с детьми своими и со всеми боярами с великою честию и со многою любовию, и с верою и смирением, и возвратились во град, и вошли в церковь. И знаменован был Киприан митрополит по иконам и, пев молебен духовный, любовью возвышенной насладились. И было торжество в тот день великому князю с митрополитом, и возрадовались и возвеселились в радости великой и в веселии многом, и милостыню странникам и нищим многую сотворили, и Христа Бога прославили, которому слава во веки веков, аминь. И потом, когда шел седьмой день наставшего года 6889, пришла весть к великому князю: вот Пимен митрополит идет из Цареграда на Русь на митрополию поперек Поля из Орды. Князь же великий не восхотел его принять и на своего боярина старшего Юрия Васильевича Кочевина Олешинского гневался. Когда же был Пимен в Коломне, и князь великий послал к нему и повелел с него снять клобук белый, а самого отвести в заточение, а дружину его, и думцев, и советников его, и церковнослужителей повелел развести и в вериги железные посажать. И отняли от него ризницу его, и всю казну его, и приставили приставника к нему некоего боярина, именем Иван, Григорьева сына Чурилова, называемого Драница; и повезли Пимена в заточение с Коломны на Вохну, не заходя в Москву, а от Вохны в Переславль, а от Переславля в Ростов, а от Ростова на Кострому, а с Костромы в Галич, а из Галича на Чухлому. И пребывал на Чухломе лето одно в заточении и потом от Чухломы веден был во Тверь. Ибо Господня есть земля и концы ее. На этом конец повести о Митяе и Пимене.
Умерла Василиса нижегородская. Добродетели княг. Феодоры. В тот же год преставилась княгиня Василиса князя Андрея Константиновича Нижнего Новгорода во иноческом чину, имя ей иноческое Феодора, и положена была в монастыре святого Зачатия, который сама создала. Родом же была тверянка, от отца Ивана Киасовского и матери Анны, родилась же в год 6839, в царство царя Андроника цареградского, патриарх был тогда во Цареграде Калист, а в Орде был тогда царь Азбяк в Сарае, а на Руси во княжение великого князя Иоанна Даниловича Калиты, а митрополит тогда был Феогност. И еще будучи отроковицей, научилась грамоте, Ветхий и Новый Завет изучила и восхотела во иноческий чин постричься. Родители же ее, не хотя того, дали ее за князя Андрея Константиновича суздальского и нижегородского, 12-и летнюю. Она же, и в супружестве быв, не внимала суетному сему житию, но прилежала посту, воздержанию, молитве и милостыни и иссушила тело свое жесткостью жития, носила под светлым одеянием на теле своем власяницу. И через тринадцать лет преставился князь Андрей Константинович, муж ее, во иноческом чину, и положили его в церковь святого Спаса, там где отец его Константин. Она ж после преставления мужа своего постриглась во иноческий чин и наречена была Феодора; и все богатство свое и имение, золото, и серебро, и жемчуг раздала церквам, и монастырям, и нищим, и всех своих освободила, и сама вошла в монастырь Зачатия, который сама создала. И пребывали в великой тишине и безмолвии, кормясь рукоделием своим и упражняясь в трудах, и в прочтении божественных Писаний, и во умилении и в слезах. И многие жены, и вдовицы, и девицы постриглись у нее в монастыре, и было их числом 110, все общее житие вели жестоко ж и крепко весьма; она же лучше епископа их от писания поучала всяк день. И в старость придя, не ослабела от подвига, но в жестоком и дивном житии преставилась, отошла ко Господу.
В том же году убит в Литве князь Кестутий, сын Гедиминов. А князь полоцкий Андрей, Ольгердов сын, зимою прибежал во Псков и слал к великому князю Дмитрию Иоанновичу, прося, да сохранит его от братии его, которые хотят убить. Князь же великий не стал помнить досады отца его, но призвал к себе во Владимир и воздал ему честь многую.
Татары к Нижнему. Нижний сожжен. В тот же год пришли татары волжские спешно к Новгороду Нижнему, а князя тогда во граде не было, а люди земли той разбежались. И в то время пришел с Городца князь Дмитрий в Нижний Новгород, и видел, что град взят был от Мамаевых татар, и послал к ним откуп с города. Они же откуп не взяли, а град сожгли. И за грехи человеческие церковь святого Спаса и дно ее чудное сгорели, и двери чудного устроения медью золоченою сгорели. И оттуда пошли татары воюя, и собрали полон многий, и повоевали Березовое поле и уезд весь.
Татар приход. Бой на р. Воже. Татары побиты. Монастырев. Кучаков. В тот же год Волжской орды князь Мамай послал ратью князя Бегича на великого князя. Князь же великий собрал силу и пошел против них в Рязанскую землю за реку Оку. И встретились с татарами у реки у Вожи в Рязанской земле, и стояли, разделенные между собою рекой Вожей. Не после многих же дней татары перешли на сю сторону реки Вожи и скакали на конях груной, выкликая гласами своими великого князя Дмитрия Иоанновича. Он же стал против них и крепко с воинствами своими ударил на них: с одной стороны князь Андрей полоцкий, а с другой стороны князь Даниил пронский, а князь великий Дмитрий Иоаннович ударил с лица. И тотчас татары побежали за реку за Вожу, побросав копья свои, а наши вслед за ними гнались, били, секли, кололи, и тут убили их множество, а иные в реке утонули. Был сей бой при вечере, и прижали их к Воже весьма, и бежали татары всю ночь. На следующее же утро мгла была весьма великая, и пред обедом или после обеда пошли за ними следом их и разумели, что бежали далеко. И нашли в поле кибитки их поверженные, шатры и телеги их, а в них товара бесчисленно много. И так богатство все татарское взяв, возвратились князи каждый восвояси с наживой и радостью многою. Тогда убит был от татар Дмитрий Монастырев да Назар Даниилов сын Кучаков. А Мамаевых князей тогда убито было: Хазибей, Ковергуй, Карабалук, и Кострок, и Бегичка. Было же сие побоище месяца августа в 11, на память святого мученика Евпла дьякона, в среду при вечере. Тогда же на той битве, которая на Воже с Бегичем, поймали некоего попа, от Ивана Васильевича тысяцкого из Орды пришедшего; был же тот Иван Васильевич тысяцкий и поведал, что в Орде Мамаевой многое нестроение было. И нашли у того попа злых лютых зелий мешок, и допросив его, истязав, послали в заточение на Лачье озеро, там где был Даниил затворник. Тогда же с той битвы, что на Воже, бежали татары Мамаевы, гонимые Божиим гневом, и прибежали в Орду к своему хану, и рассказали все пославшему их Мамаю; поскольку ханы их, которые в то время у них были в Орде, не выдавались ничем же и не смели нисколько сотворить пред Мамаем князем, но пред всеми Мамай старшинство держал, и всеми владел в Орде Мамай оный, и только имя слышалось ханское, дело же и слава, все было Мамаево. Тогда видел Мамай князь изнеможение дружины своей, что многие князи, и вельможи, и алпауты свои убиты, скорбен стал печалию весьма и взъярился в злобе сильной.
1379. Мамай на Рязань. Дубок. Переславль. Умер Семен. И той же осенью 6887 (1379) месяца сентября собрал Мамай князь оставшуюся силу свою и совокупил воинства много, пошел ратью как можно быстрее без вести на Рязанскую землю. А князь Олег Иванович рязанский не ведал о сем нисколько, и когда пришли в землю его татары, не успел собраться и не стал против них на бой, поскольку не приготовил себе, и перебежал на сю сторону Оки, а грады свои бросил. Татары ж, придя, взяли град Дубок и сожгли, и Переславль сожгли, и прочие грады пожгли, и волости и села повоевали и пожгли, и многий полон собрав, возвратились восвояси, Рязанскую землю пустой сделали. Олег же рязанский после отшествия татар, видев землю свою всю пустой и огнем сожженной, все имение и богатство татары взяли, скорбен стал и опечалился весьма. И мало из людей того полону от татар избежали, начали вселяться и жилища устраивать, и была пустота многая в земле Рязанской. Того же сентября преставился сын великого князя Дмитрия Иоанновича князь Семен.
Мятеж в Литве. Умер Кестутий. Витовт в Немецкую землю. В тот же год великий был мятеж в Литве; восстали сами на себя и убили великого князя Кестутия Гедиминовича, бояр его, и слуг его, ибо взяли было на княжение Ягайло Ольгердовича. Сын же Кестутия Гедиминовича Витовт бежал тогда в Немецкую землю и оттуда много зла сотворили земле Литовской.
Затмение луны. На ту же зиму в Филиппово говенье месяца декабря в 5 день в воскресенье в раннюю зорю было знамение на небе: луна помрачилась, и в кровь положилась, и стояла на одном месте, и после сего начала снова светла являться с полуденной стороны, а помрачилась с востока, и снова во свою светлость вступила. Той же зимой князь Андрей Ольгердович бежал из Литвы во Псков, а оттуда к Москве. И принял его князь великий Дмитрий Иоаннович в любовь.
В тот же год пошел в Цареград Дионисий, епископ суздальский, в судах рекою Волгою к Сараю. Сия ж повесть прежде написана в повести о Митяе: поскольку Дионисий с Митяем вражду имел и сам хотел на митрополитском престоле сидеть, и возбранил ему князь великий Дмитрий Иоаннович идти в Цареград, да не сотворит препятствия поставлению Митяя; Дионисий же епископ преисхитрил великого князя Дмитрия Иоанновича, что не пойдет он в Цареград, и на том ввел в поручение великому князю преподобного игумена Сергия Радонежского, и потом поручителя преподобного игумена Сергия предал, и побежал ко Цареграду Волгою в судах к Сараю. Тогда уверился князь великий Дмитрий Иоаннович, что изменил ему Дионисий епископ и поручителя своего предал преподобного игумена Сергия, и бежал Волгою к Сараю, а оттуда ко Цареграду, и скорбен стал князь великий о сем, и отпустил Митяя, архимандрита Спасского, к патриарху в Цареград ставиться в митрополиты на Руси. Митяй же посуху пошел с Москвы к Коломне, с Коломны на Рязань, с Рязани к Орде Мамаевой. Царь же в Орде Поволжской был бедным по сравнению с Мамаем князем, ибо только имя «царь» имели, но сие мало и худо бывало, ибо вся слава и деяния Мамаевы были. И многие нестроения бывали в Орде, и многие князи татарские побивались, лишались головы, и от острия меча умирали, и помалу оскудевала Орда от великой силы своей. Митяй же в Орде у Мамая мало удержан был, и снова отпущен, и прошел всю землю Татарскую с миром и с тихостию, ибо повелел его Мамай проводить татарам своим. И пришли к морю к Кафинскому, и отпустил татар Мамаевых к Мамаю, которые проводили его, и вошел Митяй со всеми своими в корабль, и поплыли по морю. И уже близ Цареграда были, что видно весь Цареград, и разболелся Митяй в корабле и преставился, и положили его в Галате. И вот сбылось писанное: «Не хотящему, не делающему, но милующему Богу». Поскольку князь великий Дмитрий Иоаннович хотел, а Митяй делал, оба старались одно дело сотворить и нисколько не преуспели, ибо Бог не хотел, их же судьбами ведал он лишь один.
Троицкий монастырь. Кержацкий монастырь. В тот же год повелением великого князя Дмитрия Иоанновича игумен Сергий Радонежский создал монастырь на реке Дубенке на Стромыни, и поставил в нем церковь Успения пречистой Богородицы, и игумена привел из своего монастыря от святой Троицы, именем Леонтия; и освящена была церковь месяца декабря в 1 день, иноков совокупил и монастырь устроил совсем; обогатил же его и обеспечил князь великий Дмитрий Иоаннович всем потребным во славу христианскую, Богу и пречистой Богородицы матери на спасение души своей и на сохранение державы своей.
Война на Литву. Трубческ взят. Стародуб. Дмитрий Ольгердович. Той же зимой князь великий Дмитрий Иоаннович собрал воинов многих и послал рати брата своего двоюродного князя Владимира Андреевича, да князя Андрея Ольгердовича полоцкого, да князя Дмитрия Ивановича Волынского, и иные воеводы, и бояре, и вельможи многие, отпустил их месяца декабря в 9 день в пяток на Литовскую землю. Они ж пришли, взяли град Трубческ и Стародуб, и иные многие стороны и волости повоевали, и возвратились со многим богатством восвояси. А князь Дмитрий Ольгердович трубческий не стал на бой, ни поднял руки против великого князя, но со многим смирением ушел из града и с княгинею своею, и с детьми своими, и с боярами. И пришел на Москву на службу к великому князю Дмитрию Иоанновичу, и снабдился у него всем необходимым, и крепость на себя взял. И князь великий, дав ему крепость и на службу приняв, принял его с честию великою и со многою любовию, дал ему град Переславль и со всеми пошлинами.
Вятские разбои на татар. Арская земля. Разбойники убиты. Той же зимой вятчане пришли ратью в Арскую землю, а татары собрались и побили разбойников ушкуйников, и воеводу их рязанца Ивана Станиславова, поймав, убили.
Умер тысяцкий Иван. В те ж времена послан был от князя Дмитрия тверского в Орду тысяцкий владимирский Иван Васильевич; тот не любил князя Владимира Андреевича коломенского и много клеветал на них, но не мог соблазнить. Князь же Владимир слышал, что он идет из Орды и что оклеветали его пред ханом, боялся, да не погубит его, ибо был любим и почитаем у всех и в Москве. И обменявшись сообщениями с великим князем, тысяцкого, обольстив и перехитрив его, поймал в Серпухове и послал его в Москву. И князь Владимир пошел в Москву. И месяца августа в 30 день во вторник до обеда в 4 час дня казнен был мечем тысяцкий оный Иван Васильевич на Кучковом поле у града Москвы повелением великого князя Дмитрия Иоанновича. И было множество народа стоящего, и многие прослезились о нем и опечалились о благородстве его и о величестве его. Ибо на многих сынов человеческих сатана изначала простирает сети свои злодейские, и презрительное отношение к другим, и гордости и неправды вселяет в них, и научил их и друг на друга враждовать, завидовать и властям не покоряться. Говорит так апостол: «Только названный от Бога честь о себе приемлет; и нежели кто назван был, в том да пребывает, и все, повелевающие и послушающие, господствующие и рабствующие, и во смирении и в любви да пребывают; ибо весь закон во смирении и в любви есть, и любовь покрывает множество грехов. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем». Так что, сказал, друг друга любите, Бога бойтесь, царя чтите, рабы повинуйтесь во всяком страхе владыкам, не только благим и кротким, но и строптивым; ибо сие есть благодать, да о всем славится Христос Бог, которому слава во веки веков. Аминь.
Кн. Юрий Наримантович. В тот же год пришел из Литвы в Новгород великий князь литовский Юрий Наримантович.
6888 (1380). Было Благовещение в Великий день, а прежде сего было за семьдесят лет и за четыре на Великий день. А после сего будет за семьдесят лет без лета Благовещение в Великий день. Пала церковь каменная на Коломне, уже до завершения доведенная, которую было создал князь великий Дмитрий Иоаннович. В тот же год месяца июня в 15 день освящена была соборная церковь во имя святой Троицы во граде Серпухове, которую создал князь Владимир Андреевич, внук Иоаннов, правнук Даниилов, праправнук Александров, препраправнук Ярослава, пращур Юрия Долгорукого.
Мамаева злость. Хан убит. Многие татары убиты. Мамай про историю расспрашивает. Мамая поход на Русь. Чрез Дон. Воронеж. Волжской орды нечестивый гордый князь Мамай всею Ордою владел, и многих ханов и князей побил, и поставил себе хана по своей воле. И возненавидели его все любящие хана своего, он же начал тех изгонять и убивать, не мог терпеть правые речи их, боясь, что если истину хану возвестят, то его низвергнут. Другие же, которые от Мамая богатились и честь принимали, против его противников стали и как хана не чтили, так и верных ему изгоняли. И из-за сего поднялось в Орде волнение, и многие нестроения были. Видя же во многом смущении том, что не вверился ему никто ж, снова многих князей и алпаутов побил в Орде своей. Затем и самого хана своего убил; которого только номинально имел в Орде своим ханом, сам же всем владел и все творил. Уведал же, что любят татары его хана, и убоялся, что когда возмужает, отнимет от него власть его и волю его, и того ради от него и всех верных его и любящих его отлучали и убивали; хан же его был тогда 18 лет; хану же Великой орды Тохтамышу не повиновались. Гневались же и на великого князя Дмитрия Иоанновича, и на брата его князя Владимира Андреевича, и на князя Даниила пронского, что побили друзей и любимцев его, князей и алпаутов его в Рязанской земле на реке Воже. И о сем скорбели весьма и лицо свое одирал, и ризы свои растерзывал, и говорил: «Увы мне! Что сотворили русские князи надо мною, как меня срамоте и стыду предали, как на меня поношение, и смех, и поругание сотворили всем, как могу избежать сего поношения и бесчестия?». И много о сем сетовал, и скорбел, и плакал, и недоумевал, что сотворить. И говорили ему, утешая его, советники его: «Видишь, великий князь, Орда наша оскудела и сила твоя изнемогла. Но имеешь богатства и имения без числа многие, да воинства соберешь многое и отмстишь за кровь князей, друзей и любимцев своих. Как сотворил ты над князем Олегом рязанским, все грады его и волости пожег, и всю землю его пустой сделал, и всех людей его в полон вывел, так же сотворил над князем великим Дмитрием». Нечестивый же и гордый князь Мамай, слышав сие от советников своих, возрадовался радостию великою, рассчитывая наживу многую обрести, возгордившись, вознесся во уме своем гордостию великою и хотел вторым Батыем быть и всю Русскую землю пленить. И начал расспрашивать про старые деяния, как хан Батый пленил Русскую землю и всеми князями владел, как хотел. И уведал от всех своих подлинно, и начал гордиться, и вознесся гордостию свыше Батыя в безумии своем; и думал о себе, что как в древности царь Навуходоносор вавилонский и Тит, царь римский, пленили Иерусалим, и царь Батый пленил всю Русскую землю и всеми странами, и всеми ордами владел, также и Мамай мыслил во уме своем, а кроме того в безумии своем, и начал всех ласкать и дары многие давали, чтобы с ним готовы были Русь воевать, особенно же на великого князя Дмитрия Иоанновича. И созвал многих татар от волжских орд, затем, собрав воинство многое, пошел на великого князя Дмитрия Иоанновича, как лев ревя, и как медведь пыхча, и как демон гордясь. И переправился через реку Дон со всеми силами, и пришел на устье реки Воронеж, и тут стал силами своими, кочуя; и было воинства его великое весьма. И с тех пор начали Мамая ханом именовать, который не был ханом, ни происхождения ханского.
Рязанский Олег с Мамаем. Письмо к Мамаю. Тогда ж Олег, князь рязанский, услышал, что Мамай кочует на Воронеже в пределах его Рязанских, хочет идти на великого князя Дмитрия Иоанновича московского; и послал Олег князь посла своего к князю Мамаю нечестивому с великою честию и с дарами многими, и ярлыки свои написал к нему так: «Восточному вольному великому хану над ханами Мамаю твой посаженный и присягу давший Олег, князь рязанский, много тебя молит. Слышал же, господин, что хочешь идти на своего прислужника, на князя Дмитрия московского. Ныне же, всесветлый хан, приспело тебе время, золота и богатства много. А князь Дмитрий человек боязливый, когда услышит имя ярости твоей, отбежит в дальние места, в Великий в Новгород и на Двину, и тогда богатство московское все в твоей руке будет. Меня же, раба твоего, милостию освободи от разорения. Еще ж молю тебя, хан, поскольку оба мы твои рабы, но я со смирением и покорением служу тебе, он же с гордостию и непокорством к тебе, и многие и великие обиды я, твой улусник, принял от того князя Дмитрия, и когда же о своей обиде твоим именем погрозил ему, он же о том не радел, еще ж и град мой Коломну на себя заграбил, и о том о всем тебе, хан, молю и челом бью, да накажешь его чужое не похищать».
Письмо Олега к Ягайло. А также после сего послал тот же Олег, князь рязанский, к великому князю Ягайло Ольгердовичу литовскому, сообщая такое: «Радостно пишу тебе, великий князь Ягайло литовский, ведомо всем, что издавна ты мыслил московского князя Дмитрия усмирить; ныне же приспело время нам, вот великий князь Мамай идет на него с великими силами, приложимся же к нему. И я же послал своего посла к нему с великою честию и с дарами многими, а ты пошли своего посла также с честию и с дарами и пиши к нему от себя, поскольку о себе ведаешь более меня».
Литовский Ягелло. Пишет к Мамаю. Ягайло же, слышав сие, рад был и весьма хвалил и благодарил друга своего Олега, князя рязанского, и послал своего посла к Мамаю с великими дарами, и молением, и челобитьем, и написал к нему так: «Восточному вольному великому хану Мамаю князь Ягайло литовский про твою милость присягу давший тебе много тебя молит и челом бьет. Слышал, господин, что хочешь устрашить улус своего прислужника московского князя Дмитрия. Того ради молю тебя, хан, ибо ведал, какую великую обиду сотворил князь Дмитрий московский твоему улуснику Олегу, князю рязанскому, да и мне пакости также делает многие. Тем же оба молим тебя, всесветлый и вольный хан, да накажешь его не творить так неправды, да двинешься к нам сам и, придя, увидишь и уразумеешь смирение наше, а грубость от великого князя Дмитрия».
Отповедь ханская. Таковое вот задумали Олег рязанский и Ягайло литовский: «Когда услышит князь Дмитрий про Мамаево нашествие и нашу присягу к нему, отбежит с Москвы в дальние места, в Великий Новгород или на Двину, а мы сядем на Москве и на Владимире. И когда хан придет, мы его с большими дарами встретим и умолим его, да возвратится восвояси, а мы княжение Московское разделим между собой повелением ханским надвое, часть к Литве, часть к Рязани». Так помыслили в безумии своем, не помянули сказанного: «Если сотворишь зло ближнему своему, то же сам воспримешь»; и еще говорит: «Не сотвори соседу своему зла и не копай под ним ямы, да тебя Бог в горшее не ввергнет». Пришли ж послы к Мамаю от Олега, князя рязанского, и от Ягайло, князя литовского, с дарами и с грамотами. И Мамай воспринял дары с любовию, и грамоты выслушав, и послов, чествовав, отпустил, и написал Ягайло, князю литовскому, и к Олегу рязанскому так: «Сколько хотите улуса моего, земли Русские, тем всем жалую вас, присягу мне давших и моих улусников; но только присягу имейте ко мне не лестную, и встретите меня со своими силами, где успеете, чести ради величества моего. Мне же ваше пособничество не нужно, но обиды ради вашей и честь вам воздаю моим величеством, жалуя вас, моих улусников, и от насилий и от обид избавлю, и скорбь вашу утолю, если нелицемерно клятву к присоединению имеете ко мне. И тогда только имени моего величества устрашится улусник мой московский князь Дмитрий и отбежит в дальние и непроходимые места, да и ваше имя, моих улусников, в тех странах прославит, да и моего имени радостная честь величится; а страх величества моего ограждает и управляет улусами моими и не позволяет никого обидеть без моего веления. А пленить и победить самому мне, великому хану, не пристойно, ибо мне по достоинству будет своим величеством и столькими несчетными силами и крепкими удалыми богатырями и сего победить, ибо то есть мой улусник и прислужник, и довлеет над ним только страх предо мной; но подобает мне победить подобно себе некоего великого, и сильного, и славного царя, как царь Александр Македонский победил Дария, царя персидского, и Пора, царя индийского, такая победа моему царскому имени по достоинству будет и величество мое прославится по всем землям. Так князям своим и моим улусникам и присягу давшим нелицемерным скажите». Послы же их возвратились и сказали им все, что было от Мамая. Они ж, безумные, возрадовались о суетном сем приветствии Мамаевом, не ведая, что Бог дает власть, кому хочет, ни вспомнили сказанного Господом: «Какая польза человеку, если весь мир приобретет, а душу свою испортит, то есть погубит? Ибо преходяще житие сие и царство от рода в род и от народа в народ, а человек, сотворивший зло, мучится вовеки, не имея помощи от приобретения всего мира». Они же в безумии своем ринулись, стремясь к земному и тленному приобретению, как скот.
Собрание воинств. Тверских помощь. Новгородцы. Тогда пришла весть на Москву к великому князю Дмитрию, что «князь Мамай Волжской орды не князь уже зовется, но великий сильный хан и стоит на Воронеже, кочуя во многой силе, и хочет на тебя идти ратью». Он же, слышав сие, скорбен стал и опечалился весьма, пошел в соборную церковь и припал со слезами к образу пречистой Богородицы Луки евангелиста письма, и ко гробу великого чудотворца Петра, митрополита всея Руси, и благословился у отца своего Киприана, митрополита всея Руси, и сказал ему про Мамаево нашествие. Ибо тогда в тот год Киприан митрополит вновь пришел из Киева на Москву, который когда пришел прежде в Киев за много лет, поставлен был во Цареграде на Русь в митрополиты еще при жизни Алексия. И прислал к великому князю Дмитрию Иоанновичу на Москву, говоря: «Патриарх меня поставил митрополитом на Русь». Князь великий отказал ему, говоря: «Есть у нас митрополит Алексий, и мы ради сего иного не приемлем». Киприан же в Новгород и во Псков послал, и отвечали ему и те так же. Он же жил в Киеве, ждал преставления блаженного Алексия митрополита. После ж преставления Алексия хотел князь великий Дмитрий Митяя, архимандрита спасского, видеть на митрополитском престоле на Москве, и возведен был Митяй во двор митрополитов, а также пошел с Москвы к патриарху в Цареград ставиться в митрополиты, которого с честью сам князь великий проводил со всеми боярами своими; он же, немного не дойдя Цареграда, преставился. Пимен же, архимандрит переславский с Гориц, тогда послан был в служащих Митяю. И видя, что преставился Митяй, начал мыслить на митрополию русскую, наготове имея посланное с Митяем; и таким образом поставился во Цареграде от патриарха в митрополиты на Русь. И о сем пришла скоро весть к великому князю на Москву, и не восхотел его князь великий, говоря: «Я послал Пимена в служащих Митяю, а не в митрополиты». И тогда послал в Киев отца своего духовного Феодора, игумена симоновского, в месяце марте за Киприаном митрополитом, зовя его с великою честию на Москву. И пришел Киприан из Киева на Москву в четверток 5 недели после Пасхи в праздник Вознесения Христова, и встретил его князь великий с детьми своими, и с боярами, и со всем народом с великою честию. Вот помалу пришла весть о нашествии окаянного, однако не хотелось в то верить. И сотворил совет с братом своим князем Андреем, и преосвященным митрополитом, и со всеми князями и боярами, и решили, что «не по достоинству будет ни ослабевать, ни времени нет расспрашивать, но скорее воинства собирать, да не внезапно тебя изыщут». Он же начал собирать воинство многое и силу великую, соединяясь с великою любовию и со многим смирением с князями русскими и которые под ним были князи местные. Послал же и к брату своему князю Михаилу Александровичу тверскому, прося помощи. Он же вскоре послал силу и отпустил к нему в помощь племянника своего князя Ивана Всеволодича холмского, внука Александрова, правнука Михаилова, праправнука Ярослава Ярославича. А также послал за войсками брата своего князя Владимира Андреевича в Городец, и вскоре тот пришел на Москву к великому князю. Послал же в Северу к Ольгердовичам звать их на помощь, и те обещали вскоре прийти. И потом пришли иные вести, говоря, что Мамай несомненно идет с великою яростию во многой силе. Князь же великий скорбел и печалился весьма, и стал в спальне своей пред иконою Господня образа, которая в главе сего стояла, и молился. И после молитвы ушел из спальни своей, и взял брата своего князя Владимира Андреевича, и пошел к отцу своему Киприану, митрополиту всея Руси, и сказал ему: «Несомненно, отец, идет на нас нечестивый Мамай с яростию во многой силе». Митрополит же начал утешать его и укреплять, говоря такое: «Не смущайся же о сем, господин и сын мой возлюбленный, многие же скорби преподобным и от всех их избавит нас Господь; и показывая, наказал меня Господь, смерти ж не предал меня. Господь нам прибежище и сила, помощник в скорбях, обретших нас весьма. Поведай мне, сын, истину, чем не исправился». Князь же великий сказал: «Расспроси же, отец, до велика, и неповинен я пред ним ни в чем; такой же вот уговор мой с ним был, и по тому уговору даю ему. И вот не повинен я пред ним ни в чем». И сие им говорил, и немедленно князь, пока воинства собираются, повелел Москву и Коломну укреплять. Послал же и в Серпухов воевод, повелел тот укреплять, и запасами многими обеспечить, и поселян всех во грады собрать. Послал же в Новгород и во Псков, повелел всем воинам, собравшись, идти к Москве. И новгородцы послали, сколько могли собрать, и более обещали прислать. Тогда внезапно пришли татары послы от Мамая к великому князю Дмитрию Иоанновичу на Москву, просили выхода, как было при хане Азбяке и при сыне Азбяковом Джанибеке, а не по своей договоренности, как уговор был с ним. Князь же великий давал ему по их договоренности, как с ним уговор был, он же просил, как было при древних ханах, а князь великий так не давали. Послы ж Мамаевы гордо говорили и о Мамае поведали, близ стоящем в поле за Доном со многою силою. Князь же великий посоветовался снова со всеми бывшими тут, и присоветовали дарами утолить нечестивых, обещая им вдвое по сравнению с прежним обычаем послать. Но те хотя льстились, но не смели вопреки требованиям Мамая завершить. Князь поведал отцу своему Киприану, митрополиту всея Руси. Он же сказал: «Видишь ли, господин сын мой возлюбленный о Господе, Божиим попущением за наши согрешения идет пленить землю нашу. Но вам подобает, православным князям, тех нечестивых дарами утолять четырежды вдвойне, да в тихость, и в кротость, и в смирение придет. Если же и так не укротится и не смирится, тогда Господь Бог его смирит. Ибо писано: „Господь гордым противится, смиренным же дает благодать“. Так же случилось великому царю Василию, когда злой отступник Ульян царь пошел на Персию и желал разорить град его Кесарию и всех людей его мечу предать. Великий же Василий помолился Господу Богу со всеми бывшими его христианами и собрал много золота, хотел дать царю Ульяну, что бы утолить и утешить ярость его. Видел же Господь Бог несмирительное сердце Ульяново, послал на него воина своего святого Меркурия, повелел его злой смерти предать. И так убит был окаянный Ульян царь Божиею силою. Ибо так повелел Господь крестьянам творить со смиренною мудростию, как говорит во Евангелии: „Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби“. Змиева же мудрость такова есть: когда некое ей бедовое случается, когда бывает от некоего битой и уязвляемой, тогда все тело свое дает на язвы и биение, голову же свою всею силою соблюдает. Также и всякий христианин о Христе, когда тяжелое и нужд время случится ему, гоним, уязвляем, бит, мучим, все свое предает, золото, и серебро, и стяжание, честь, и славу, в великой же нужде и тело свое допускает ранимым быть; голову же свою, что есть Христос и что в него вера есть христианская, соблюдает всяким опасением любви его ради и веры. Так вот повелел Господь мудро устраивать и исправлять: ибо если стяжание и имение, золота и серебра ищет гонящий, дайте ему, сколько имеете; если же чести и славы хочет, дайте ему; если же веру нашу отнять хочет, стойте крепко за сие и сохраняйтесь всяким опасением. И ты же, господин, сколько можешь собрать золота и серебра, пошли к нему и исправься к нему и укроти ярость его».
Дары Мамаю. Тютчев. Тысяцкий Никула. Ржевский. Волосатый. Тупик. Поленин. Судок. Белозерские. Каргопольские. Кубинские. Вандомские. Ярославские. Прозоровские. Курбский. Ростовский. Устюжские. Поход в Троицкий. Пересвет. Ослебя. Купцы в войске. Северка. Устроение полков. Большой полк. Правая рука. Левая рука. Глеб брянский. Передовой. Воеводы. Волуевич. Квашня. Белоус. Мещерский. Вельяминов. Кобылин. Число войск. Олег ужаснулся. Литовский не пошел. Князь же великий Дмитрий Иоаннович, послушав совета Киприана митрополита и князей бывших, отпустил послов Мамаевых, одарив довольно, и с ними послал избранного на такие дела, именем Захарий Тутчев, дав ему два толмача, знающих татарский язык, и золота и серебра много отпустил с ним к хану Мамаю. Дошел же посол до земли Рязанской и, слышав, что Олег, князь рязанский, приложился к Мамаю, послал тайно скоро вестника к великому князю на Москву. Услышал же то князь великий, и скорбен стал и опечалился весьма, и взял брата своего, который из двоюродных, князя Владимира Андреевича, и пошел к отцу своему Киприану, митрополиту всея Руси, и поведал ему, что Ягайло, князь литовский, и Олег, князь рязанский, совокупились с Мамаем на нас. Киприан же митрополит сказал: «Ты же, господин сын мой возлюбленный о Христе, каковые обиды сотворил ты им?». Князь же великий Дмитрий Иоаннович, прослезившись, сказал ему: «Я же, отец, согрешил и недостоин жить. К ним же ни одной черты по отцам моих закону не преступил. Ибо ведаешь, отец, сам, что доволен я пределами своими и у чужих не желаю похищать, и им ни одной обиды не сотворил; не знаю, чего ради восстали на меня». Говорил ему митрополит: «Если так есть, не скорби, не смущайся, Господь тебе заступник и помощник есть, поскольку Господь правду возлюбил и за правду борется, и правда от смерти избавляет; не спроста же вот действуй да внезапно, не действуй исподволь, но собирай воинства и по всем землям со всяким умилением, и смирением, и любовию пошли, да сойдутся все люди, и много умножится воинства, и так не с одним смирением станешь, но смирение и страх совокупишь, и возразишь, и устрашишь сопротивляющихся тебе». Князь великий ж, слышав о князе Олеге рязанском, снова по всем землям послал, со смирением и умилением прося и созывая князей и своей вотчины всяких людей в воинство, и перестал печалиться, возложил печаль свою на Господа и на пречистую его матерь, и на святого чудотворца Петра, и на всех святых, говоря: «Как Господь хочет, так творит; ибо воле его кто противится? Нам же подобает просить прощения грехов своих и милости от него, он же творит все на пользу и спасение нам». И творил князь великий милостыню по монастырям и по церквам странникам и нищим. Малое время была тихость повсюду. И великий князь был на пиру у Никулы Васильевича тысяцкого с братом своим князем со Владимиром Андреевичем и со всеми тогда пришедшими князями и воеводами, и вот снова пришли вести, что Мамай неотложно хочет идти на великого князя Дмитрия Иоанновича. Он же с братом своим князем Владимиром Андреевичем и с прочими князями и воеводами советовался, умыслили стражу приготовить крепкую в Поле. И послал на стражу крепких воинов вооруженных, Родиона Ржевского, Андрея Волосатого, Василия Тупика и иных крепких мужественных на сие, и повелел им на Быстрой и на Тихой Сосне стеречь со всяким опасением, и под Орду ехать языка добывать, и истину Мамаева хотения уведать. А сам князь великий в тот час по всем землям снова гонцов разослал с грамотами, да готовы будут против татар. И повелел совокупляться всем на Коломне месяца июля в 31 день, на память преподобного Евдокима, сам же начал в том участвовать и готовиться с пришедшими тогда князями. И собирались воинства многие, вести же не было ниоткуда; посланные же в Поле стражи оставались на месте, и не было от них вести никакой. Князь же великий послал в Поле вторую стражу, Климента Поленина, Ивана Святослава, Григория Судока и иных с ними, заповедал им вскоре возвращаться. Они же встретили от Василия Тупика ведущих языка к великому князю, что несомненно Мамай идет на Русь и что присоединились к нему Олег, князь рязанский, и Ягайло, великий князь литовский; однако не спешит еще Мамай, но ждет осени, да возрастут плоды земные, и литва да войдет во страны Русские. Князь же великий Дмитрий Иоаннович уведал истинно, что несомненно идет на них князь Мамай со многою силою, и начал утешать и укреплять брата своего князя Владимира Андреевича, и прочие князи, и бояре, и воеводы, да крепки и мужественны будут против татар. Они же все единодушно возопили, что «готовы мы во Христе пострадать за христианскую веру и за твою обиду». И повелел всем людям быть на Коломне месяца августа в 15 день, на Успение пречистой Богородицы, и там поставить каждому полку воеводу. И пришли князи белозерские, крепкие и мужественные на брань, с воинствами своими: князь Федор Семенович, князь Семен Михайлович, князь Андрей кемский, князь Глеб каргапольский и кубинский. Пришли ж вандомские князи, а также пришли ярославские князи со всеми силами своими, князь Андрей и князь Роман Прозоровские, князь Лев Курбский, князь Дмитрий ростовский, князи устюжские и иные многие князи и воеводы со многими силами. Восхотел же князь великий идти в монастырь к живоначальной Троице помолиться и к игумену Сергию, благословился у отца своего Киприана, митрополита всея Руси. И пришел в монастырь месяца августа в 18 день, на память святых мучеников Флора и Лавра, и восхотел снова возвратиться в Москву, но поскольку начали ускорять вестники, говорящие о Мамаево нашествие, игумен же Сергий умолил его есть у него хлеба в трапезе. «Да даст тебе, сказал, Господь Бог и пречистая Богородица помощь, и еще сей победы венец с вечным сыном носить тебе предстоит, прочим же многим без числа готовятся венцы с вечною памятью». И повелел священную воду готовить, и после вставания от трапезы благословил крестом и окропил священною водою великого князя, и сказал ему: «Почти дарами и честию нечестивого Мамая, да видев Господь Бог смирение твое, и вознесет тебя, а его неукротимую ярость и гордость низложит». Князь же сказал: «Все сие сотворил ему, отец, он же еще более с великою гордостию возносится». Преподобный же сказал: «Если подлинно так есть, то поистине ждет его конечное погубление и запустение, тебе же от Господа Бога и пречистой Богородицы и святых его помощь и милость, и слава». И начал у Сергия игумена просить князь великий иноков Пересвета и Ослебя, мужества и храбрости их ради и полки умея набирать, говоря такое: «Отец, дай мне двух воинов от своего полку, двух братьев, Пересвета да Ослебя, сии же известные всем ратники великие, воины крепкие и смышленые весьма к воинскому делу и службе». Сергий же повелел им скоро приготовиться на дело ратное. Они же от всей души послушание сотворили игумену Сергию, никак не отказались от повеления его. Он же дал им оружие в тленных места нетленное, крест Христов нашитый на схимах, и сие повелел им вместо шлемов возлагать на головы и крепко биться во Христе с врагами его, и дал их в руки великому князю Дмитрию Иоанновичу, сказал ему так: «Вот тебе, князь, мои воины вооруженные, по твоему желанию, которых пожелал ты с тобою иметь в случившихся напастях во время беды и нужды». И сказал им: «Мир вам, братия моя возлюбленные во Христе Пересвет и Ослебя, пострадайте вместе, как добрые воины Христовы, поскольку время вашей купли пришло». И благословил их крестом, и окропил священною водою великого князя и тех своих двух иноков, и всех князей, бояр и воевод, и говорил великому князю: «Господь Бог будет тебе помощник и заступник, и Он победит и низложит супостатов твоих и прославит тебя». Князь же великий принял благословение преподобного и обрадовался сердцем, что сказал ему преподобный Сергий. И сие держал во уме своем, как некое сокровище, и не поведал никому же. И придя во град Москву, благословился у Киприана, митрополита всея Руси, и поведал ему одному, что сказал ему преподобный Сергий. Говорил ему митрополит: «Не поведай сие никому же, до тех пор пока Господь в благое не изведет». Князь же великий Дмитрий Иоаннович, позаботившись и приготовившись со всеми, вошел в соборную церковь и пал ниц пред образом пречистой Богородицы, которую Лука евангелист написал, молясь получить помощь на враги; затем пошел ко гробу святого чудотворца Петра и припал со слезами, молясь получить помощь и заступление от врагов и низложить гордость их и суровость. И кончив молитву, пошел к отцу своему Киприану, митрополиту всея Руси, прощенья и благословенья прося. Митрополит же простил его и благословил, и знаменовал его честным крестом, и окропил его священною водою, и послал пресвитеров и дьяконов многих с честными крестами и со священною водою в Никольские, и во Фроловские, и в Константинопольские врата благословлять всех, да всяк воин благословится и священною водою окропится. Августа 20 дня князь великий пошел в церковь святого архистратига Михаила и молился со слезами многими, отдал поклон у гробов родителей своих, простился и благословился. И ушел из церкви, и уселся на коня, пошел к Коломне. Брата ж своего князя Владимира Андреевича отпустил на Барашеву дорогу, а белозерские князи пошли Болвановскою дорогою с воинствами их. А князь сам великий пошел на Котел со многими силами. И было ему: спереди солнце грело, а сзади за ним кроткий и тихий ветер веял. Шли же разными путями, чтобы не оскудеть в корме и не утеснятся в переправах. Взял же тогда князь великий с собою десять мужей сурожан гостей, чтобы видели: если что Бог случит, поведают в дальних землях, поскольку они ходили из земли в землю и знаемы всеми во ордах и во фрязях; и другая вещь: если случится недостаток в коей потребе, сии куплю сотворят по обычаю их. Вот же имена их: Василий Капица, Сидор Елферьев, Константин, Козьма Коверя, Симеон Антонов, Михаил Саларев, Тимофей Весяков, Дмитрий Черный, Дементий Саларев, Иван Ших. И пришел князь великий на Коломну в субботу месяца августа в 28 день, на память преподобного отца нашего Моисея Мурина. Прежде же великого князя сошлись там воеводы многие и встретили великого князя на речке Северке, а Герасим, епископ коломенский, встретил его в городских вратах с крестами. Повелел же князь великий на утро рано в воскресенье всем князям, и боярам, и воеводам выехать на поле и назначил каждому полку воеводу. И взял к себе князь великий в полк белозерских князей с воинствами их, ибо были удалы весьма и мужественны. А на правую руку назначил брата своего князя Владимира Андреевича, дав ему в полк ярославских князей с воинствами их. А на левую руку назначил князя Глеба брянского. В передовой же полк назначил князя Дмитрия Всеволодова да Владимира Всеволодова, коломенского же полку воевода Микула Васильевич, владимирский ж и юрьевский воевода Тимофей Валуевич, костромской же воевода Иван Родионович Квашня, переславский же воевода Андрей Серкизович. А у князя Владимира Андреевича воеводы: Даниил Белоус, Константин Конанович, князь Федор елецкий, князь Юрий мещерский, князь Андрей муромский. Князь же великий, урядив полки, вошел в церковь, и помолился Господу Богу, и пречистой Богородице, и всем святым, и благословился у Герасима, епископа коломенского, говоря: «Благослови меня, отец, идти против татар». Герасим же, епископ коломенский, благословил его и все воинство его сражаться против нечестивых татар. И пошел князь великий с Коломны со многими силами, и, придя, стал у Оки на устье Лопасны реки. И тут пришел к нему воевода Тимофей Васильевич, тысяцкого внук Василиев, правнук Веньяминов, со многими воинствами, что было оставались на Москве. И тут о вестях выслушав, повелел им через Оку реку переправляться, и заповедал каждому полку, говоря такое: «Если кто идет по Рязанской земле, да никто же ни к чему коснется, ни волосу единому, и нисколько не возьмет у кого». На Москве же у отца своего Киприана, митрополита всея Руси, и великой княгини своей Евдокии и у сынов своих у Василия, у Юрия воеводу своего оставил Федора Андреевича Кобылина. И переправилось все воинство его чрез Оку реку в день воскресный, а на следующее утро в понедельник сам переправился. И была ему печаль, что мало пешей рати. И оставил у Лопасны великий князь воеводу своего Тимофея, сына Васильева тысяцкого, да когда пешая рать или конные пойдут за ним, да проводит их без обмана, никто же от тех ратных, идя по Рязанской земле, да не коснется ничему и нисколько да не возьмет у кого. И повелел счесть силу свою, сколько их есть. И было их более 20[0] 000. Слышано же было на Москве у митрополита, и у великой княгини Евдокии, и во всех градах и народах, что князь великий со всеми князями и со всеми силами переправился через Оку реку в Рязанскую землю и пошел на бой, а пешая рать не успела прийти, начали скорбеть и сетовать все, говоря со слезами: «Почему пошел за Оку? Если и сам Божиею милостию сохранен будет, но всяко от воинства его многие падением падут бедным». И о сем все скорбели, слезились неутешно. Услышал же князь Олег рязанский, что князь великий Дмитрий переправился через Оку реку и идет со многими силами против Мамая, смутился о сем, говоря: «Что сей творит, и откуда для этого таковые силы собрались? Мы ожидали, что он сбежит в дальние места, или в Великий Новгород, или на Двину; сей же ныне идет против такового сильного царя. Но как о сем дам весть другу моему великому князю Ягайло Ольгердовичу литовскому? Ибо не дадут нам посланиями обмениваться, заняли пути все». И говорили ему бояре его и вельможи его: «Мы же, господин, слышали о сем за 15 дней и устыдились тебе поведать. Говорят же в вотчине его о монахе некоем именем Сергий, который пророчество от Бога имел, и тот монах вооружил его и повелел ему пойти против Мамая». Олег же князь рязанский услышав сие, устрашился и вострепетался весьма, говоря: «Почему мне прежде сего не поведали о сем? И я бы тогда, придя, умолил нечестивого царя Мамая, да нисколько бы зла не сотворилось никому же. Ибо мне своей земли тем не наполнить, ни убитых воскресить, ни полоненных возвратить; ибо все сие Божиим судом было, как Богу угодно было, так и было то, ныне погубил свою душу; к кому же свойственность покажу? Если к Мамаю, всяко погибнуть имею, ибо беззаконен буду и неверен; если к Ягайло Ольгердовичу, так же есть. Но подлинно воля Господня да будет, кому Господь Бог поможет и пречистая Богородица и все святые, тому и я свойственность покажу». Князь же великий Ягайло литовский по вышесказанным обещаниям своим в назначенный срок совокупил литвы много, и варягов, и жмоти, и прочих и пошел на помощь к Мамаю царю. И придя к Одоеву, стал и начал расспрашивать про вести. И услышал, что князь Олег рязанский устрашился и вострепетал весьма, и начал и тот скорбеть и тужить, говоря: «Зачем прельстился от друга своего Олега рязанского. Почему вверился ему? Никогда же поистине не бывали литва от Рязани учима; ныне же почему в безумие впали?». И так начал ожидать, что сотворится Мамаю с московским.
6889 (1381). Береза. Литовские князи. Ольгердовичи в помощь. Мелик. Кренин. Тынин. Горский. Чириков. Язык татарский. Кузьмина гать. Совет. Пехота пришла. Число войск. Совет Ольгердовичей. Речь великого князя. Волынца Боброкова ворожба. Поле Куликово. Непрядва. Месяца сентября 1 пришел великий князь Дмитрий Иоаннович на место, называемое Береза, за двадцать и три поприща до Дону, и тут пришли к нему литовские князи на помощь, князь Андрей Ольгердович полоцкий с псковичами да брат его князь Дмитрий Ольгердович брянский с воинствами своими. Сии же князи оба сотворили много помощи великому князю Дмитрию Иоанновичу. Тогда ж князь великий отпустил в Поле пред орду Мамаеву избранного своего боярина и крепкого воеводу Семена Мелика и с ним избранных своих Игнатия Креня, Фому Тынина, Петра Горского, Карпа Александрова, Петра Чирикова и иных многих известных и мужественных, и на то устроенных там гонцов, чтобы когда увидят стражу татарскую, подали скоро весть. И подвигнулся с того места великий князь к Дону, тихо шел, вести перенимая; тогда пришли к нему двое из стражей его, Петр Горский и Карп Александрович, привели языка особого от двора Мамаева, от сановитых ханских. И тот язык поведал, говоря: «Ныне же Мамай на Кузьминой гати; не спешит же при этом, но ожидает Ягайло, князя литовского, а московского князя Дмитрия собранья не ведает, ни встречи с ним не ожидает по прежденаписанным к нему посланиям Олега рязанского. Через три же дня собирается быть на Дону». И вопросили его о силе Мамаевой, какова есть. Он же сказал: «Великое множество имеет бесчисленное». Тогда князь великий Дмитрий призвал к себе брата своего князя Владимира Андреевича, и всех князей, и воевод, и вельмож, и начал советоваться с ними: «Что сотворим? как битву устроим против безбожных сих татар, на сей ли стороне Дона или на ту сторону Дона перейти?». И было прений много: некие говорили стать на сей стороне Дона и ждать, «если сила татарская придет тяжкая, то можем мы обороняться и без страха отступить»; другие говорили, что дождавшись пешей рати на сей стороне, переходить вброд через Дон; иные же решили, лучше ныне перейти и своих людей ободрить, а татарам страх положить; и о сем много прений было долгое время. И тут пришли много пешего воинства, и земские многие люди, и купцы со всех земель и градов, и было видно множество людей собравшихся, вышедших в Поле против татар. И начали считать, сколько их всех есть, и сосчитали более сорока тысяч воинства конного и пешего. Тогда князь великий созвал главных князей и вопросил, что творить. И после некоей речи поднявшись, начали говорить литовские князи Ольгердовичи, князь Андрей и князь Дмитрий, братия Ягайло Ольгердовича литовского, говоря так: «Если останемся здесь, слабо будет воинство сие русское, если же на ту сторону Дона переправимся, крепко и мужественно будет; ибо все начнут думать, что победить или костьми самим пасть, ведя, что не могут убежать. И сего ради все более укрепятся, разумея, что если одолеем татар, да будет слава тебе и всем нам. Если же убиты будем от них, то общею смертию все вместе умрем. А что народы страшатся великости силы татарской, и против великой силы их пусть никто не устрашится, ибо не в силе Бог, но в правде, и кого он хочет миловать, тому и помощь дает». И тотчас пришли вестники многие, говорящие о татарском приближении. Князь же Дмитрий Иоаннович уселся на коня и созвал всех воевод, начал вопрошать, что творить. Те же по-разному говорили. Иные решили подвинуться и стать у Дона, не пропускать в землю Рязанскую. Иные решили отступить в крепкие места и смотреть, что начнет делать Олег рязанский, «да уведаем, что мыслит и кому помогать будет, ибо зло его за спиною оставить». Князь же великий сказал: «Братия и любезные друзья, ведаете, что пришли сюда ни Олега смотреть, ни реку Дон стеречь, но или землю Русскую от пленения и разорения избавлю, или голову мою за всех положу, ибо честная смерть лучше злой жизни. Лучше было не идти против безбожных татар, нежели придя и нисколько не сотворив, возвратиться обратно. Перейдем же ныне в сей день за Дон все и там или победим и все от гибели сохраним, или положим головы свои все за святую церковь, и за православную веру, и за братию нашу христианство». И так повелел каждому полку чрез Дон мосты устраивать, а самим в доспехи наряжаться на случай всякой неожиданности. И сентября 7-го дня пошли чрез Дон. Перешли же все в день тот и мосты за собою разрушили. Тогда же всю ночь волки выли страшно, и вороны и орлы все ночи и дни каркали и клекотали, ожидая грозного и Богом изволенного дня кровопролитного по сказанному: «Где будет труп, там соберутся орлы». Тогда же от такового страха богатырского сердца и удалые люди начали укрепляться и мужествовать, слабые же и худые страшиться и унывать, ибо видели пред очами смерть. И приспела ночь праздничная Рождества пречистой Богородицы; осень же была тогда долга, и дни солнечные и светлые сияли, и была же в ту ночь теплота и тихость великая. Был же с князями литовскими пришедший воевода известный и полководец изящный и удалой весьма, именем Дмитрий Боброков, родом из земли Волынской, которого знали все и боялись из-за мужества его. Сей пришел к великому князю, говоря такое: «Когда будет глубокая ночь, если хочешь, покажу тебе приметы, что случиться напоследок, да имеем прежде уведать». Князь же великий не повелел ему никому же сего поведать. И когда заря угасла и глубокая ночь была, Дмитрий Боброков волынец уселся на коня, взял с собою великого князя, выехали на поле Куликово и стали среди обоих полков. И обратились к полкам татарским и слышали там клич и стук великий, как торжища снимаются и как грады строят и как трубы гласят, и сзади их волки выли страшно весьма; по правой же стороне был во птицах трепет великий, кричали и крылами били, и вороны каркали, и орлы клекотали по реке Непрядве, и был страх великий, так что и птицам была битва и драка великая, предвещая кровопролитие и смерть многим. И говорил волынец великому князю: «Что слышали вы?». Он же сказал: «Страх и грозу сильные слышал». Говорил ему Дмитрий Боброков волынец: «Обратись, князь, на полк русский». Он же обратился, и была тихость великая. Говорил ему Дмитрий волынец: «Что, господин князь, слышали вы?». Говорил князь великий: «Ничего, только видел, что от множества огней словно заря поднимается». Говорил Дмитрий Боброков волынец: «Господин князь, благодари Бога, суждено тебе победить врагов своих».
Розыски великого князя. Порозович. Холопов. Князь великий сыскан. Имена побитых. Кн. Федор белозерский. Кн. Федор торусский. Пред рассветом сентября 8 дня пришли сторожевые, возвещая, что татары идут, слышан был топот конский и шум великий. Тогда князь великий созвал всех князей, и уложили, что князю великому быть в средине и смотреть на все полки, куда потребно будет помогать; на правой стороне стать Ольгердовичам с северским и новгородским полками и псковичами; на левой белозерским и ярославским; впереди тверскому, а князю Владимиру Андреевичу и князю Дмитрию нижегородскому позади, и когда увидит татар наступающих, то ему стать в засаде в дуброву у реки Дон, а на его место стать Дмитрию, на правую ж руку пришел Микула Васильевич, да князь Семен Иванович, да Семен Мелик со многими силами. И так запланировав, начали вооружаться. Когда же взошло солнце, была мгла великая до третьего часа и потом начала опадать, тогда вышли и устроились все полки христианские в доспехах и стали на поле Куликовом на устье реки Непрядвы; было же то поле велико и ровно. И князь великий поехал по всем полкам, увещевая все воинства постоять за святую христианскую веру, и за всю землю Русскую, и за свою честь. И всюду отвечали ему, что «готовы мы помереть или победить». И все вооружались на брань, один другого желая в храбрости преуспеть и себя с друзьями ободрить. И после сего князь великий видел, что передние уже в нетерпении, придя под своим белым знаменем, сошел с коня, совлек с себя поволоку княжу, и возложил оную на любезного своего Михаила Александровича брянского, и посадил его на своего коня, повелев быть ему во свое место под большим знаменем; а сам желая полками управлять и, где потреба явится, помощь подавать и рындам (телохранителям) своим повелел при брянском быть. Затем повелел всем полкам своим вперед двинуться. И был уже час шестой, около самого полдня, и внезапно сила великая татарская спешно с холма пришла, и тут, не двигаясь далее, стали, ибо не было места, где им расступиться; и так стали, копья выставили, стена у стены, каждый их на плечи передних своих опирал, передние покороче, а задние подлиннее. А князь великий также с великою своею силою русскою с другого холма пошел против них. И было страшно видеть две силы великие снимающиеся на кровопролитие, на скорую смерть. Но татарская была сила видна была мрачной потемненной, а русская сила видна во светлых доспехах, как некая великая река льющаяся или море колеблющееся, и солнце светлое сияло на них и лучи испускало, и как светильники издалека видны были. Нечестивый ж царь Мамай с пятью князями старшими взошел на место высоко на холме, и тут стали, желая видеть кровопролитие человеческое и скорую смерть. И уже каждому урок жития пришел и конец приблизился. И начали прежде съезжаться сторожевые полки русские с татарскими. Сам же князь великий напереди в сторожевых полках ездил и, мало там пребыв, возвратился снова в великий полк. И так пошли обе силы вместе сходиться, оттуда татарская сила великая, а отсюда сам князь великий Дмитрий Иоаннович со всеми князями русскими. И было видно, что русская сила несказанно многая, что более четырехсот тысяч конной и пешей рати. Также и татарская сила многочисленна весьма. И уже близко сошлись обе силы, и выехал из полка татарского богатырь великий очень, и широту великую имел, мужество великое воплощая; и был всем страшен весьма, и никто не смел против него выйти, и говорил каждый друг ко другу своему, чтобы кто против него вышел, и не шел никто. Тогда же преподобного игумена Сергия Радонежского изящный его послушник инок Пересвет начал говорить великому князю и всем князям: «Нисколько о не сем смущайтесь, велик Бог наш и великая крепость от него. Я хочу Божиею помощию, и пречистой его матери, и всех святых его, и преподобного игумена Сергия молитвами с ним встретиться». Был же сей Пересвет, когда в мире был, славный богатырь, великую силу и крепость имел, ростом и широтою плеч всех превосходил, и смышлен был весьма к воинскому делу; и так по повелению преподобного игумена Сергия возложил на себя святой схимы ангельский образ, и знаменовался святым крестом, и окропился святою водою, и простился у духовного отца, затем у великого князя и у всех князей, и у всего христианского воинства, и у брата своего Ослебя. И восплакал князь великий, и все князи, и все воинство великим плачем, со многими слезами говоря: «Помоги ему, Боже, молитвами пречистой твоей матери и всех святых, как в древности Давиду на Голиафа». И так инок Пересвет, послушник преподобного игумена Сергия, пошел против татарского богатыря Темир-мурзы (Челубея). И ударили оба копьями крепко настолько громко и сильно, что земля сотряслась, и упали оба на землю мертвы, и тут конец приняли оба; так же и кони их тотчас мертвы были. Князь же великий пошел сам в передовой полк, и было им сражение на долгое время, но не мог никто кого одолеть. И около часа седьмого сошлись вместе крепко всеми силами и долгое время бились. Русским же тяжко было, так как солнце было в лицо и ветер. Тогда можно видеть было храбрость многих тысяч воинов, ибо один пред другим преуспевал и всяк хотел славу победою обрести. Ломались копья, как солома, стрел множество, как дождя, и пыль закрыла лучи солнечные, а мечи только, как молнии, блистали. И падали люди, как трава под косою, лилась кровь, как вода, и протекали ручьи. От ржания же и топота конского и стенания раненых не слышать было никоего речения, и князи и воеводы, что ездили по полкам, не могли ничто устраивать, так как их не могли слышать. На чело же избрались мужи храбрейшие, между которыми инок Пересвет, который прежде иночества весьма прославился в воинстве и убил великого татарского наездника, и сам при этом убит был. И многие иные храбрые мужи, побеждая нечестивых, сами пали; и многие трупы христианские и басурманские грудами лежали. И был тягчайший бой у реки Мечи. Тогда убили под великим князем коня, он же пересел на другого коня, и того вскоре убили, и самого великого князя тяжко ранили, он же едва с побоища смог уйти. Тогда же около него все падали или раненые уходили на сторону, и сам князь великий, отойдя в дубраву, лег под деревом многолиственным. Больший полк владимирский и суздальский, бившись на одном месте, не мог одолеть татар, так как многие побиенные пред ними лежали; ни татары не могли сломить их, ибо князь Глеб брянский и тысяцкий великого князя Тимофей Васильевич храбрые и сильные весьма крепко бились и не давали татарам одолевать. На правой стороне князь Андрей Ольгердович не единожды на татар нападал и многих убил, но не смел вдаль гнаться, видя, что большой полк не движется и что вся сила татарская идет на средину, имея намерение разорвать. Когда же татары начали левую руку князей белозерских одолевать и миновали дубраву, там где стояли князь Владимир Андреевич и воевода литовский Дмитрий Волынец с засадою, те, увидев сие, ударили со стороны и в тыл татарам. А князь Дмитрий Ольгердович сзади большого полку вступил на то место, где оторвался левый полк, и напал с северянами и псковичами на больший полк татарский. Тогда же и князь Глеб брянский с полком владимирским и суздальским перешел чрез трупы мертвых, и тут был бой тяжкий. Было же уже девять часов, и была такая сумятица, что не могли разбирать своих, ибо татары въезжали в русские полки, а русские в полки татарские. И когда ветер потянул русским с тыла, и солнце позади стало, а татарам в очи, начали татары на месте топтаться, а Мамай подгонял и укреплял сзади. И не могли уже более сдержать, тотчас побежал сам и бывшие с ним, русские же полки погнались во след их; и догнали у станов, тут снова татары сопротивление оказали, однако и тут вскоре сломили и все таборы их взяли, богатства их разнесли, и гнались до реки Мечи; тут множество татар утонуло. Князи же русские Владимир Андреевич и Ольгердовичи с иными князями и воеводами, видев нечестивых множество убитых, и пред заходом солнца возвратившись, стали на костях, видя множество убитых христианского воинства, князей, и бояр, и воевод, и слуг, и пешего воинства, что и исчислить нельзя, и всюду реки кровавые протекали. И начал князь Владимир искать брата своего великого князя Дмитрия Иоанновича, и не нашел его, просил всех, вопия со слезами, да разыщут великого князя, и терзал себя от многой печали; и повелел трубить сбор трубами, и сошлись сколько остались живы христианские воины, и вопрошали их: «Кто где видел великого князя, брата моего?». И начали ему говорить некие: «Мы видели его раненым весьма, когда среди мертвых лежал». Другой же сказал: «Я видел его крепко бьющегося и бежащего. И снова видел его с четырьмя татаринами бьющегося, и бежал от них, и не ведаю, что сотворилось ему». Говорил князь Стефан новосильский: «Я видел его пешего с побоища едва идущим, ибо ранен был весьма, и не мог помощи ему дать, поскольку сам гоним был тремя татаринами». Тогда князь Владимир Андреевич, который из двоюродных, брат великому князю Дмитрию Иоанновичу, собрал всех и говорил им с плачем и со многими слезами так: «Господа, братья, и сыновья, и друзья, поищите прилежно великого князя. И если кто живого найдет его, не ложно, но истину говорю вам: будет славен и честен, велик, да еще более прославится и возвеличится; если же будет от простых, убог, в нищете последней, да будет первый богатством, и честию, и славою возвеличится». И рассыпались все, всюду начали искать. Иные нашли Михаила Андреевича брянского, наперсника великого князя, убитого, в плаще и в доспехе, и в шлеме великого князя, и во всей утвари царской. А иные нашли на князя Федора Семеновича белозерского, полагая его великим князем, поскольку по достоинству ему было. Иные нашли слуг великого князя и коня лежащими. Два ж некие от простых воинов уклонились на правую сторону к дубраве, одному имя Феодор Порозович, а другому имя Феодор Холопов, были же сии от простых, и нашли великого князя побитого весьма, едва только дышащего, под недавно срубленным деревом под ветвями лежащего, как мертвого; и спали с коней своих, и поклонились ему. И один скоро возвратился к князю Владимиру Андреевичу, поведал ему про великого князя живого. Он же тотчас быстро на коня взобрался и поехал со скоростью с бывшими при нем воинами; и придя и став над ним, сказал ему: «О брат мой милый, великий князь Дмитрий Иоаннович, древний ты Ярослав, новый ты Александр, но прежде всех слава Господу Богу нашему Иисусу Христу, и пречистой его матери, и великому чудотворцу Петру, и преподобному игумену чудотворцу Сергию, и святым страстотерпцам Борису и Глебу, и всем святым Божиим угодникам, что Божиею помощию побеждены измаилтяне, и на нас милость Божия воссияла». Князь же великий Дмитрий Иоаннович едва сказал: «Кто говорит сие и что сии слова значат?». Говорил к нему князь Владимир Андреевич: «Я брат твой князь Владимир. Возвещаю тебе, что Бог явил над тобою милость, а враги наши побеждены были». Он же возрадовался духом, хотел встать, но не мог, и едва поставили его. И был доспех его весь избит и язвен весьма, на теле же его нигде смертельной раны не нашлось. Ибо он ранее всех начал на татар наступать и много бился. И много ему говорили князи и воеводы его: «Господин князь, не ставься напереди биться, но ставься назади, или на крыле, или где в другом стороннем месте». Он же отвечал им, говоря: «Да как я возглашу кому: наступайте братия крепко на врагов; а сам при этом стоя позади, лицо свое скрывая? Не могу я так поступить, но хочу как словом, так и делом прежде всех сам начать и другим образец дать голову свою положить за имя Христово и пречистой его матери, и за веру христианскую, да все, видев мое дерзновение, так же со многим усердием сотворят». Да как сказал, так и сотворил, прежде всех начал биться с татарами, да справа его и слева обступили татары, как вода, и много по голове его, и по плечам его, и по животу его били, и кололи, и секли. Но от всех сих Господь Бог милостию своею и молитвами пречистой его матери и великого чудотворца Петра и всех святых молитвами сохранил его от смерти; утрудился же весьма и утомлен был от великого буйства татарского настолько, что был близ смерти. Был же сам крепок и мужествен весьма, и телом велик и широк, и плечист и полный весьма, и тяжек собою очень, брадою ж и власами черен, взором же дивен весьма. И уразумел, что поведали ему радость великую, и окрепившись, сказал: «Сей день, который сотворил Господь, возрадуемся и возвеселимся в оный». И усадили его на коня, и поехал в полки. Когда же пришел к шатру, повелели вострубить в трубы веселыми гласами, да уведают все и возрадуются о великом князе своем. И сказал ему князь Владимир Андреевич: «Ведаешь ли, сколько было Божией милости и пречистой его матери на нас, что и там где не доходили наши, и там множество татар убито было невидимою Божиею силою, и пречистой его матери, и великого чудотворца Петра, и всех святых». Князь же великий, воздев руки к небу, сказал: «Велик ты, Господи, и чудна дела твои, и нет слов, достаточных к похвалению чудес твоих. О Богомать пречистая, кто может похвалить тебя достойно и великие несказанные чудеса твои воспеть? О блаженный Петр, заступник наш крепкий, что воздадим тебе, который воздал нам?». И уже вечер поздний был, он же, забыв болезнь свою, послал всюду искать приятелей своих раненых, опасаясь, что без помощи изомрут. И тут пребывал ночь ту. На следующее же утро, отдохнув от труда своего и от поту своего и от болей своих утешившись, призвал брата своего князя Владимира Андреевича и прочих князей и все воинство сладкими словами возвеселил, похвалил и возвеличил их, что так постояли за православную веру и за все православное христианство. И пошел на побоище с братом своим и прочими князи и воеводами, которых мало остался. И видел мертвых, лежащих, как копны; и смешались христиане с татарами, кровь христианская сливалась с татарскою кровию, и было видеть это страшно и ужасно очень. И восплакал князь великий великим плачем со слезами, и заехал в место, там где лежали вместе восемь князей белозерских убитых. Были же сии мужественны и крепки весьма, известные и славные удальцы и как один вместе заодно умерли и со множеством бояр их. Затем близко тут нашел великого воеводу своего Микулу Васильевича тысяцкого, и 15 князей русских, и великое множество бояр и воевод, мертвых лежащих. Затем нашел наперсника своего, которого любил более всех, Михаила Андреевича брянского, и близ него множество князей и бояр лежало убитых, тут же и Семен Мелик лежал убиен с Тимофеем Волуевичем. И пришел на другое место, и видел Сергиева чернеца Пересвета и близ него известного богатыря татарского, и обратившись, сказал к бывшим с ним: «Видите, братия, начальника битвы. Ибо та победа подобна всему сражению, от того было многим пить горькую чашу смерти». И восплакал обо всех князь великий горьким плачем с великими слезами, говоря так: «Слава Богу, изволившему так». Было же убитых от Мамая число велико на том побоище. Убиты ж были известные, и великие, и удалые весьма, их же имена были такие: князь Феодор Романович белозерский и сын его князь Иван, князь Феодор Семенович, князь Иван Михайлович, князь Феодор торусский, князь Мстислав брат его, князь Дмитрий Монастырев, Семен Михайлович, Микула Васильевич тысяцкого, Михаил и Иван Акинфовичи, Иван Александрович, Андрей Шуба, Андрей Серкизов, Тимофей Васильевич, Валуй, Окатьевичи, Михаил брянский, Лев Мазырев, Тарас Шатнев, Семен Мелик, Дмитрий Минин, Сергиев чернец Пересвет, которому имя Александр, бывший прежде боярином брянским, был же сей удалец и богатырь славен весьма; и сии все удальцы и богатыри великие, которых имена писались. Прочих же князей, и бояр, и воевод, и княжат, и детей боярских, и слуг, и пешего воинства неудобь вписать имен их.
Тогда князь великий Дмитрий Иоаннович ко всем начал говорить так: «Господа мои, братья и сыновья, благодаря, благодарю вас, что столько подвизались и пострадали за веру, и свою честь, и за всю землю Русскую, что воздаст вам Господь Бог. Я же постараюсь, как мне то следует, всем по достоинству воздавать. Когда мне даст Господь Бог быть на своей вотчине на великом княжении на Москве, тогда чествую и одарю вас. Ныне ж каждый приложит усилия, сколько можете, похоронить братию нашу православное христианство, убитое от татар на месте сем». И в тот день, воздав Господу Богу молебное благодарение со многими слезами, повелел же убитых счислить; но неудобно было, так как тела христианские и басурманские лежали грудами наги, и невозможно было всех опознавать, и так погребали вкупе, сколько возмогли различать от нечестивых. Раненых же вскоре отпустили в дома. И повелел великий князь исчислить оставшихся. Сего ради стоял у Дона князь великий после побоища два дня, и мало отступив, стоял еще 4 дня, пока еще могли коих христиан отличать от нечестивых татар; каких возмогли, тех успели, о прочих же Бог ведает, что так сотворилось Божиими судьбами; грехов ибо ради наших попустил Господь Бог таковую напасть, но вот милости ради своей наконец умилосердился молитвами пречистой его матери и великого чудотворца Петра. Тогда говорил князь великий Дмитрий Иоаннович: «Сосчитайте, братия, сколько осталось всех нас?». Сосчитали, и говорил Михаил Александрович, московский боярин: «Господин князь, осталось всех нас сорок тысяч, а было до 60000 [400 000] конной и пешей рати». Говорил князь великий: «Воля Господня да будет, как угодно было Господу, так было; ибо воле его кто противится или кто говорит против Господа? Ибо его волею и хотением все устраивается». И повелел князь великий священникам петь надгробные песни над убитыми, и погребли их, сколько возмогли и успели, и воспели священники вечную память всем православным христианам, убитым от татар на поле Куликовом между Доном и Мечью; затем сам князь великий с братом своим и со всеми воинствами оставшимися великим гласом воскликнули вечную память с плачем и со слезами многими. И еще сказал сам князь великий: «Да будет вам всем, братия и другие православные христиане, пострадавшие за православную веру и за все христианство на поле Куликовом, вечная память между Доном и Мечью, сие же вам место сужено Богом, простите меня, и благословите в сем веке и в будущем, и помолитесь о нас, ибо на всех возложены нетленные венцы от Христа Бога». Тогда некто из Владимирова Андреевича полка, представ пред великим князем, говорил такое: «Я, господин князь, когда в дубраве был с князем Владимиром Андреевичем в западном полку и плакался великим плачем Господу Богу, и пречистой его матери, и великому чудотворцу Петру, видел избиваемых от татар православных своих христиан, и во многой скорби и во умилении был, и вдруг как во исступлении был и видел множество бесчисленное венцов, на убитых христиан исходящих. И сие есть истинно твое слово, что нетленными венцами от Христа Бога венчались, и честь и славу великую на небесах приняли, и молятся обо всех нас». И сосчитали же, оставшихся нашли до сорока тысяч, и с 20000 убиты и ранены были, иные же с бою бежали, когда татары одолевали.
Возвращение великого князя. Олег рязанский убоялся. Бежал в Литву. Дмитрия незлобие. Пришествие в Москву. После сего князь великий Дмитрий Иоаннович пошел обратно к Владимиру Андреевичу: «Пойдем, брат, на свою землю залесскую к славнейшему граду Москве и сядем на своем княжении и на своей вотчине и дедине. А чести и славы мы себе укупили на многие поколения». И переправились через Дон реку, тут отпустил князь великий князя Дмитрия Ольгердовича и всех князей литовских с любовию многою и дарами, сколько было имеемых с собою, все раздал. А сам князь великий со всеми русскими князями пошел по Рязанской земле. Слышал же то князь Олег рязанский, что идет князь великий, победив врагов своих, и начал остерегаться и плакать о грехе своем, говоря: «Горе мне грешному отступнику веры Христовой, как искусился, что видел, к безбожному царю приступил». Ожидая принять воздаяние по делам, оставил град Рязань, взяв княгиню с чадами и имение, бежал в Литву. И к великому князю Дмитрию послал своих послов, выговариваясь, что поневоле так учинил. Отходя же в Литву, сказал боярам своим: «Я хочу, отойдя, ждать вести. Как князь великий пройдет мою землю и придет в свою вотчину, я тогда возвращусь восвояси». Князь же великий пошел через Рязанскую землю, но не только не восхотел никоего зла сотворить, но послов Олеговых с миром и любовию отпустил и всем воинам своим, как прежде, заповедал, да никоего зла в земле Рязанской не сотворят; и перешел с миром. Пришел князь великий на Коломну месяца сентября в 21 день, на память святого апостола Кодрата, и встретил его Герасим, епископ коломенский, во вратах градных с живоносными крестами и со святыми иконами со всем священным собором. И вошли в соборную церковь, и молебн совершили Господу Богу пение, и пречистой его матери, и святую литургию служил Герасим епископ. Также и по всему граду священники молебны и литургии сотворили о здравии великого князя, и всех князей, и всего христолюбивого воинства. Пребывал же князь великий на Коломне 4 дня, отдохнув немного от трудов, ибо был весьма утружден и утомлен, и пошел в славный град Москву. И вошел во град Москву 28 сентября, и встретил его отец его Киприан митрополит киевский и всея Руси с крестами со всем священным собором. И говорил князь великий к митрополиту: «Отец, Божиею милостию и пречистой его матери и великого чудотворца Петра и твоими молитвами святыми и всех преосвященных епископов одолели нечестивого Мамая и бывших при нем победили. Ибо он вознесся гордостию, а мы смирением, ты же сам видел, сколько золота и серебра посылали к нему и сколько молили его. Он же не послушал, но вознесся гордостию своею и посрамился. Мы же избавились милостию Божиею и победили их, и наживу и богатство их пленили, и пригнали с собою многие стада коней, верблюдов, волов аргичных и овец великих, которым нет числа, и оружие их, и доспехи, и одежды их, и товары без числа многие». И говорил Киприан митрополит слово во благодарение Господу Богу и в похвалу великому князю, и прочим князям, и всему христианскому воинству, поучая же их не возноситься в победе, ни ослабевать от ратей, но готовыми быть и друг друга любить, и между собою не враждовать и не губить, и иное многое. «Слава тебе, Господи, слава тебе, святый, слава тебе, царь, что показал ты на нас великую свою милость и низложил врагов наших. Величаем тебя, пресвятая дева Богородица, поскольку многую милость и великие чудеса показала ты на православных христианах. Ублажаем тебя, святитель Христов Петр, поскольку заступаешь от бед стадо свое и низлагаешь врагов наших. Как же тебя прославим, господин мой, возлюбленный о Христе сыне, великий князь Дмитрий Иоаннович, новый Константин, славный Владимир, дивный Ярослав и чудный Александр, какое тебе благодарение, и честь, и славу воздадим, что столько подвизался и трудился за все православное христианство?». И благословил его митрополит честным крестом и брата его, который из двоюродных, князя Владимира Андреевича. И целовавшись, вошли во святую церковь Успения пречистой Богородицы и молебны совершили, и служил сам митрополит божественную литургию со всем священным собором. Так и по всему граду священники молебны и литургию служили о здравии великого князя, и обо всех князях, и о всем христолюбивом воинстве. И раздал тогда князь великий милостыню многую по церквам и по монастырям, и убогим, и нищим. И возвеселился с отцом своим Киприаном митрополитом киевским и всея Руси, и с братом своим князем Владимиром Андреевичем, и с бывшими при нем оставшимися воинами. И после сего распустил их, и разошлись каждый восвояси. Многие же князи и воинство пошли из Рязанской земли прямо в дома. Затем после того пошел князь великий в монастырь живоначальной Троицы в Радонеж к преподобному игумену Сергию, и помолился со слезами Господу Богу, и пречистой его матери, и всем святым его, и благословился у преподобного игумена Сергия и сказал ему: «Отец, твоими святыми молитвами победили измаилтян; и если не бы твой чудный послушник инок Пересвет Александр, который убил богатыря татарского, то поистине пить было от него многим чашу смертную. И ныне же, отец, Божиим попущением за многие грехи наши убито было от татар великое множество воинства христианского, и чтоб тебе петь панихиду и служить обедню по всех по них убитых». И так было, и милостыню дал. И пребыв тут в монастыре ночь, игумена Сергия кормил и всю братию его, и снова возвратился во град Москву, почив от многих трудов и великих болезней, которые принял за православную веру и за все христианство. О великое и крепкое мужество твое, великий князь Дмитрий, что не устрашился и не убоялся идти за Дон в поле чистое против великих сил татарских, и что сам прежде всех начал биться, и как рассекал измаилтян. Но сие все было Божиею помощию и милостию пречистой его матери, и великого чудотворца Петра, и всех святых, и родительскою молитвою. О владыко Христос, не прогневайся на нас за беззакония наши, но помилуй нас по великой милости своей и низложи врагов наших. О пресвятая дева, мать Божия, умилостиви о нас сына своего и Бога нашего Иисуса Христа, укроти и утиши свары, и брани, и мятежи, восстающие на нас, и подай же нам, рабам своим, тишину, и мир, и любовь. О великий о Боге пастырь Петр, не оставляй нас сирых, и попираемых, и поносимых от врагов наших, но заступайся за стадо свое всегда, сохраняй невредимо, как обещался ты, и далеко от нас отгони клевету, зависти и гордость, и молитвами твоими всади в сердца наши кротость, тихость, смирение, милость, любовь, поскольку Бог любовь есть, ему ж слава вовеки. Аминь.
Той же осенью князь литовский Скоригайло стоял у Полоцка ратью с немцами, и была им тягость великая. Они же прислали в Новгород, просили помощи. И новгородцы послали к князю Скоригайло посла своего Юрия Анцифорова, и тот испросил мир у Скоригайло, и так умирился, отошел, не взяв града. И полочане послали снова к Новгороду, воздавая честь и благодарение. Был же тогда мятеж великий в Литве между князями. Ибо после убиения князя Кестутия Гедиминовича со многими боярами сын его Витовт сбежал в Немецкую землю и, наняв немцев, много зла сотворил Литовской земле. Ибо отец его похитил у Ягелло великое княжение, и за то все воевали между собою.
Хан Тохтамыш. Мамай от своих отставлен. Мамай побежден. Кафа. Мамай в Кафу. Мамай убит. Тохтамышевы послы. Толбуга. Татищев. Союз князей. Князь же Мамай с оставшимися своими князями не во многой дружине убежал с донского побоища и побежал в свою землю, снова начал на великого князя Дмитрия Иоанновича гневаться и яриться. И собрал оставшиеся свои силы, и восхотел идти спешно на Русскую землю, ибо еще силу многую собрал. И так он умыслил, и едва двинулся с силами своими с великою яростию, как пришла ему весть, что идет на него с востока сам хан великий Тохтамыш из Синей орды. Мамай же, как приготовил на великого князя Дмитрия Иоанновича рать, с тою ратью пошел против него. Встретились на Волге, и был им бой. Мамаевы ж князи втайне от Мамая совещались между собою, говоря: «Не добро нам в Мамаевой орде жить, всюду мы поругаемы, избиваемы от супротивных наших. И чем полезно нам житие в Орде его? Отойдем же к хану Тохтамышу и посмотрим там, что будет». И так Мамаевы князи, сойдя с коней своих, били челом Тохтамышу, и дали ему правду по своей вере, и написали к нему клятву, и стали за него, а Мамая оставили с малой дружиной посрамленного и поруганного. Мамай же, видев такое от своих князей, тотчас скоро побежал со своими думцами и единомышленники. Хан же Тохтамыш многих Мамаевых татар побил, а за ним в погоню послал воинов своих. Мамай же, гоним быв, бежал от Тохтамышевых гонителей, прибежал близ града Кафы и обменялся сообщениями с кафинцами по примирению с ним и по спасению его, чтобы его приняли на избавление, до тех пор пока не избавится от гонящихся за ним. И повелели ему, да войдет. И вошел Мамай в Кафу с думцами своими и единомышленниками своими со множеством имения, золота, и серебра, и камней драгоценных, и жемчуга. Кафимцы же, видя многое его имение и посовещавшись, сотворили над ним злой умысел, убили его. И так Мамай злой окончил окаянную жизнь свою. Хан же Тохтамыш взял орду Мамаеву, жен, казну, улусы и богатство его, золота, и серебра, и жемчуга, и камней драгоценных много весьма, раздавая дружине своей. И оттуда той же осенью отпустил послов своих к великому князю Дмитрию Иоанновичу, также и ко всем князям русским, поведывая им свое пришествие на Волжское ханство и что супротивника своего и их врага Мамая победил. Князи ж все русские чествовали посла его хорошо, отпустили в Орду к хану Тохтамышу с честию и дарами многими. А сами на зиму ту и весною без всякого промедления за ними послали к хану своих послов со многими дарами, а также к ханшам и князям его. А князь великий послал своих послов Толбугу да Мошкию октября в 29 день, на память преподобной мученицы Анастасии римляныни, со многими дарами. С ними же пошел и ростовский посол Василий Татища. А ноября 1 все князи русские, обменявшись сообщениями меж собою, учинили между собою любовь и поклялись все друг под другом ничего не искать, татарам не клеветать и на Русь не наводить, и если на кого будет беда от татар, всем заедино стоять.
Рязанского злоба. В том же году возвратились из Орды посланные от великого князя Дмитрия Иоанновича Толбуга да Макшей августа в 14 день, а также и других князей каждый к своему с честию и пожалованием от хана Тохтамыша. И была радость великая на Руси. Но печаль еще оставалась об убитых от Мамая на Дону князях, боярах, воеводах и слуг, ибо оскудела земля Русская воеводами. Более же слышали в Орде, что князи Мамаевы, приклонившиеся к хану, весьма злобствовали на великого князя и прочих князей за убиение многих их сродников и приятелей, а князь Олег рязанский, боясь, что князь великий Дмитрий за любовь его и помощь Тохтамышу воздвигнет на него гнев хана, начал, упреждая, клеветать на великого князя и всех князей русских, несмотря на свое крестное целование, и о сем страх и печаль была на всей Русской земле.
6890 (1382). Митр. Пимен в заточение. Пришел из Цареграда Пимен митрополит на Русь. Князь же великий Дмитрий Иоаннович не желал его принять, так как не по воле его учини. И когда был он в Коломне, послал великий князь, повелел снять с него клобук белый и послал его в заточение. О сем написано выше в Митяевой повести в 1379-м годе.
Икона Одигитрия. Дионисий, епископ суздальский, послал из Цареграда с чернецом Малафием философом икону пресвятой Богородицы Одигитрия, по-русски же означает наставница, которую списал там в ту же меру широтою и долготою и другую такую же списал и прислал; одну поставили в Нижнем Новгороде в церкви всемилостивого Спаса, а другую в Суздале в соборной церкви.
Родился Иоанн. Послы Тохтамыша. Послы бежали. Князю Владимиру Андреевичу родился сын князь Иоанн, а крестил его Киприан митрополит и Сергий, игумен радонежский. Хан Тохтамыш послал к великому князю и ко всем князям русским посла своего некоего султана Аккузу, а с ним рати 700. Он же, дойдя до Нижнего Новгорода и видя тут многолюдье населения, особенно же престрашен был врагами русскими, не смея в Москву идти, возвратился, а в Москву послал неких своих малым числом. Но и те вскоре после него возвратились, никем не гонимые бежали и смуту в Орде учинили великую.
Комета. Той же зимой и весною являлись на небе некие знамения: на востоке как столпы огненные ходили, а также явилась звезда копейным образом. Сие же проявляло на Русскую землю татарское нашествие и злое разорение. А в неделю Всех святых был гром страшный очень и вихрь сильный весьма.
Брак Ягайло. В тот же год женился князь великий литовский Ягайло Ольгердович на королевне угорской, принял латинскую проклятую веру, и назвался Владислав, и совокупил Литву с Ляцкою землею, как прежде написано.
Дионисий, еп. суздальский. Ересь стригольников. Архиепископ суздальский. Пришел из Цареграда в Новгород Великий Дионисий, епископ суздальский, от патриарха Нила с благословением и грамотою. В ней же писано об издержках при поставлениях, затем поучения закону Божию по священным правилам и божественным Писаниям, укрепляя от соблазнов и ереси стригольников, иным же устно передал учение и повелел говорить вместо себя. Он же сделал так в Новгороде Великом и Пскове и прекратил мятежи. Об издержках же, которые при поставлении, их воспретил, ибо недобро есть за мзду поставлять священников. И так поучив, пошел в Суздаль. И пришел января 6, и тут явил патриархову грамоту, что тот благословил его быть третьим архиепископом суздальским: 1) новгородский, 2) ростовский, а сей на Суздале, Нижнем Новгороде и Городце. И дал ему Нил патриарх священные ризы с четырьмя крестами и стихарь с источниками, как митрополиту. Митрополит же толкуется «мать городам».
Умер Василий кашинский. Преставился князь Василий Михайлович кашинский мая в 6 день и положен был в соборной церкви Воскресения в своей его вотчине во граде Кашине месяца мая в 6 день.
Родился Андрей. Родился великому князю Дмитрию Иоанновичу сын князь Андрей августа в 14 день, и крестил его Феодор, игумен симоновский.
6891 (1383). Тохтамыш царем. Олег рязанский с татарами. Хан Тохтамыш был на Волжском государстве, и было в третье лето ханства его в Сарае и Болгарах, сей по возмущению злодеев христиан сих умысли землю Русскую разорить и всех христиан изгубить, повелел всех гостей русских взять и товары их пограбить; а чтобы не дали никакой вести, поставил всюду заставы крепкие. И начал собирать силу многую, пошел к Волге и переправился через Волгу, пошел спешно на великого князя Дмитрия Иоанновича к Москве. Слышав же о сем, князь великий Дмитрий Константинович Нижнего Новгорода и Суздаля послал к хану Тохтамышу сынов своих князей Василия да Семена. Они же, придя, не перехватили его, ибо шел как можно скорее. Они же гнались вслед за ним несколько дней и едва напали на путь его на месте, называемом Серняче, и настигли в земле Рязанской. А князь Олег рязанский встретил его на краю земли Рязанской со многими дарами и бил челом ему, чтобы не воевал земли его; и провел его по своей земле, показывая ему пути и броды чрез Оку, и дал Тохтамышу провожатых многих, а великому князю ни вести не подал.
Совет добрый. Князь великий на Кострому. Владимир на Волок. Серпухов взят. Кн. Остей. Князь великий Дмитрий Иоаннович, получив весть из Нижнего, что Тохтамыш на них идет, послал собирать воинов своих и пошел против него к Коломне. Но видя, как сила его мала, начал мыслить с братом Владимиром Андреевичем и с боярами, говоря: «Неудобно нам из-за малости числа воинов стать против хана. И если побеждены будем, то погубим всю землю Русскую и не сможем от того милости испросить. Если же даже и победим, то с большею силою придя, снова все погубит». И так возвратились. Видев же сие, один тысяцкий великого князя спорил с ним о сем, говоря: «Идем, князь, на броды и станем дожидаться воинства. А к хану пошли дары с покорностию и проси милости; да либо укротим ярость его и умирим, если же даже сего не примет, то имеем путь возвратиться, и всюду его сдерживая, медлить, и не дать земли опустошить». Но те, не послушавшись, пошли обратно. И был на всех страх великий, многие из воинства бежали. И князь великий пошел сам в Переславль, а оттуда в Ростов и на Кострому. В Москву же послал, повелел укреплять, а княгине со детьми выйти в Переславль. Брата своего Владимира Андреевича послал на Волок, повелел там тверского князя и иных на помощь просить и, собравшись, идти против татар, а сойтись им всем у Дмитрова. Тохтамыш же перешел реку Оку и прежде всех взял град Серпухов, сжег и пошел к Москве, воюя и разоряя всюду. А князь Владимир Андреевич, придя на Волок, собрал воинов до 8000 конных и пеших, а в Новгород послал, призывая, но те не успели. А князь великий на Кострому собрал до 2000 пеших и конных. В Москве же учинился тогда мятеж великий, одни бежать хотели, а иные принуждали во граде сидеть. И была между ними распря великая, и восстали злые люди друг на друга, сотворили разбой и грабеж великий. Людей же которые хотели бежать вон из града они не пускали, но убивали их и богатство, имение их взимали. Киприан же, митрополит всея Руси, воспрещал им. Они же не стыдились его, и пренебрегали им, и великую княгиню Евдокию весьма обидели. Митрополит же и великая княгиня начали у них проситься из града, они же не пускали их. Ни даже бояр великих не устрашились, но на всех грозились, и во всех вратах градных с обнаженным оружием стояли, и со врат градных камни метали, не пуская никого выйти из града. Но через многое время едва великим молением умолены были, выпустили из града Киприана митрополита, и великую княгиню Евдокию, и прочих с ними, но и сих ограбили. И был мятеж великий во граде Москве. Потом пришел с ним во град некий князь литовский, именем Остей, внук Ольгердов. Тот укрепил град и людей и затворился с ними во граде.
Тохтамыш к Москве. Осада Москвы. Приступ. Самострелы. Тюфяки. Пушки. Тохтамыш же хан пришел к Москве месяца августа в 23 день в понедельник в пол-обеда. И узрели их со града, и вострубили граждане. Они же пришли на поле градное и стали в поле за два или за три стрелища от града. И после многого времени приехав ко граду, вопросили о великом князе, где есть. Они ж отвечали им со града, говоря: «Нет его во граде». Татары ж вокруг всего града объехали, рассматривая места, и отошли; ибо было около града чисто, так как горожане сами посады свои пожгли и ни единого тына или дерева не оставили, чтобы не могли сделать переметы ко граду. Князь же Остей литовский, внук Ольгердов, со множеством народа, оставшимся во граде, сколько сошлись от всех сторон во град, укреплялись и готовились против татар на бой. Люди же безумные выносили из погребов меды господские, и упивались допьяна, и шатаясь пьяные, говорили: «Не устрашимся нашествия татарского, ибо имеем град каменный твердый и врата железный, не вытерпят татары стоять под градом нашим долго, поскольку имеют двойной страх: изнутри града от нас боятся, а о вне град от князей наших устремления на них боятся. И вот и сами по себе татары вскоре убоятся и побегут в Поле восвояси». И так начали упиваться граждане и ругаться некими образами бесстыдными, досаждая татарам, и взлезали на град, ругали татар, плевали и укоряли их, срамные свои уды обнажая, показывали им на обе стороны, и царя их ругали и укоряли, и сопли и слюни бросали на них, говоря: «Взимайте сие и относите ко царю своему и к князям вашим». Татары же прямо к ним на град голыми саблями своими махая, словно секли, устрашая их издали. И к вечеру полки татарские отступили от града. Горожане ж начали веселиться, думая, что устрашились их татары. На следующее же утро сам хан пришел со всею силою под град и приступили ко граду со всех сторон, не стреляли, но только смотрели на град. Горожане ж пустили на них по стреле. Они же начали саблями махать на них, как сечь желая. Горожане ж еще более пускали на них стрелы и камни метали из самострелов. Татары ж взъярились и начали стрелять на град со всех сторон. И шли стрелы их на град, как дождь сильный и густой весьма, что из-за них не видно ничего не было. И воздух помрачили стрелами, и многие горожане во граде и на стенах падали мертвые. И одолели татарские стрелы более людей, нежели градские, и был приступ их ко граду ярый весьма. И иные из них стояли, стреляли, а другие скоро рыскали здесь и там, и так научены были, что стреляли без погрехов; а иные на конях не быстро весьма гонялись и из обеих рук наперед и назад поспешно стреляли без погреха; а другие из них, сотворив лестницы и прислонив, лезли на стену. Горожане ж воду в котлах варили, лили на них и так возбраняли им. Отошли же сии татары, словно утомившись, и снова еще раз свирепейше и лютейше приступали, горожане ж против них трудились, стреляя, и камнями шибая, и самострелы натягивая, и пороки, и тюфяки (пушки); некие ж и сами те пушки или самострелы великие пускали на них. Был же некто гражданин москвитянин суконник, именем Адам, тот со Фроловских ворот пустил стрелу из самострела и убил некоего из князей ордынских, известного, сильного и славного, и великую печаль сотворил хану Тохтамышу и всем князям его.
Коварство Тохтамыша. Москва взята. Стоял же хан у града три дня, а на четвертый день обольстил князя их Остея, внука Ольгердовича, лживыми словами и лживым миром так: были у хана в станах по нужде ради спасения земли своей князи суздальские, шурья великого князя Дмитрия Иоанновича, Василий да Семен, сыновья Дмитрия Константиновича, и призвал их хан, сказал, да усмирят град Москву и приведут в покорение, обещая им дать великое княжение в вечное владение и угрожая, что если не сотворят, сами и вся земля Русская зло погибнут. Они же в недоумении великом были, боялись князю великому крест преступить и град предать и снова боялись, что хан, из-за Москвы разгневавшись, их самих и всю землю Русскую погубит. И начали просить хана и князей со слезами, да не погубят град тот. Хан же Тохтамыш клялся им своим законом басурманским, что никого ни рукою не коснется, но только возьмет то, что ему с честию принесут. Сие же сказал лукаво, имея в виду, что не сам их убьет, но уже ранее клятвы повелел всех убить, когда войдут во град. Князи же, не разумея злого умысла сего, обещали повеленное сотворить. На следующее утро, то есть на четвертый день, в пол-обеда по повелению хана приехали татары, известные и старшие князи ордынские и те, кто на уговоре у него, с ними ж и два князя суздальские, шурья великого князя Дмитрия Иоанновича Василий да Семен, сыновья князя Дмитрия Константиновича суздальского. И пришли близ стен градских по спасу, начали говорить к народу, что был на стенах, так: «Хан вас, своих людей, и свой улус пожалеть намерение имеет, поскольку неповинны вы, ибо не на вас гневаясь пришел, но на князя Дмитрия. Вы ж достойны милости, и ничтожного от вас хан требует, только встретите его с честию с князем вашим с легкими дарами, ибо хочет сей град видеть и в нем быть, а вам дает всем мир и любовь». А князь Василий да князь Семен суздальские с татарами говоря заедино говорили: «Не бояться гражданам никоего зла». Но князь Остей и воевода великого князя не хотели верить татарам, говоря, что лестью взяв, приняв град, погубят всех христиан и всю землю Русскую. Князи же суздальские, веря ли хану и его клятве или надеясь на великое княжение и завидуя силе великого князя Дмитрия, клялись тяжкою клятвою, что никакое зло граду не сотворится. И народ весь, слышав сие, начали кричать на князя Остея и воевод, да смирятся с ханом, говоря, что «не можем силе его противиться». Те же со слезами просили, да претерпят мало, когда князь великий и брат его Владимир Андреевич, собрав силы, придут и защитят их, ибо ведал, что с ханом было не более 30000 всех воинов его. Но народ не хотел их слушать, понудили князя отворить врата и выйти с дарами к хану. И так получив от князей татарских и суздальских заверения, что не охранять христианам ничего же от хана и от татар его, отворили врата градные и вышли с крестами, и с князем, и с дарами, и с лучшими людьми. Татары ж князя Остея тайно взяли в полки свои и там убили его, потом вошли во врата града, заняли все крепости и начали всех граждан без милости сечь. Священнический иноческий чин одних иссекли, а других пленили, и церкви разграбили, и книг множество отовсюду снесенных в осаду пожгли и богатство, а имение и казну княжеские взяли. Взят же был град месяца августа в 26 день в 8 час дня.
Переславль. Владимир. Юрьев. Звенигород. Можайск. Боровск. Руза. Дмитров. Тверской упросил. Владимир на Волоку. Коломна. Тогда же Тохтамыш хан распустил с рать свою, иных к Владимиру и иных к Переславлю, другие же Юрьев взяли, а иные Звенигород, Можайск, Боровск, Рузу и Дмитров и волости и села все пленили. Переславль же, взяв, пожгли, а горожане многие на озеро сбежали в судах и так спаслись от них. И княгиню великую едва тут не настигли, ибо шествовала от Москвы к Переславлю, Ростову и на Кострому к великому князю Дмитрию Иоанновичу. Князь же великий Дмитрий Иоаннович тогда с княгинею своею, и с детьми своими, и с некоторыми не со многими боярами своими сохранился на Костроме. А мать князя Владимира Андреевича и княгиня его в Торжке, а Герасим, епископ коломенский, в Великом Новгороде. Киприан, митрополит всея Руси, во Твери пребывал; ибо пришел из Новгорода пред пришествием Тохтамышевым за два дня и видел несогласия и распрю во граде Москве, и отошел во Тверь и там спасся. Татары ж хотели и ко Твери идти, но князь Михаил Александрович тверской послал киличея своего к Тохтамышу хану, именем Гурлена, с честию и с дарами многими. Хан же принял дары с честию и отпустил его ко Твери, послав с ним ярлык свой, пожалованье, к князю Михаилу Александровичу тверскому. Князь же Владимир Андреевич стоял готовый к бою близ Волока со многою силою, ибо было с ним более 7000. И некие татары, не ведая о сем, поехали к Волоку. Он же прогнал их от себя. И те прибежали к Тохтамышу хану устрашенные и возвестили о силе русской. Он же, услышав, что князь великий на Костроме и брат его Владимир у Волока с великими воинствами, начал остерегаться, ожидая на себя нашествия великого князя и брата его, и силу свою собрал к себе. И так после малого числа дней пошел обратно со многим полоном и бесчисленным богатством, а наперед себя пустил рать к Коломне. Они же, придя, град Коломну взяли.
Рязань разоряема. Князь рязанский Олег, хотя с завистью относился к великому князю и Тохтамышу тайно помогал и поучал, и когда Тохтамыш дошел к Москве, не помогал великому князю, ни вести не слал в Москву, и скрывался, не желая с ханом идти, устранился во град Брянск, якобы увидеться с сестрою, ибо боялся, что князь великий Дмитрий, победив татар, его самого изгонит. И так, придя, повелел боярам встретить хана с дарами многими и просить, да не идет чрез землю Рязанскую, но прямо в землю Владимирскую, как тот и сотворил. Когда же Тохтамыш возвращался, тогда князи суздальские, боясь, что действительно Олег начнет в наущениях о князе великом клеветать, имели многие речи на него и, желая отмстить ему беду, нанесенную Тохтамышем по его навету, начали хану говорить, что Олег имеет сговор с недругами его, с великими князями московским и литовским. Тогда перешел реку Оку хан со всеми силами своими, и повоевал Рязанскую землю, и полону много взял с собою, отошел в Поле восвояси. А князь Олег Иванович рязанский тогда сбежал от татарского нахождения, так как боялся он татарам помогать. Царь же Тохтамыш послал своего посла в Новгород Нижний к князю Дмитрию Константиновичу, шурина своего, именем Шиахмата, вместе с сыном его князем Семеном, и ярлык, давая ему великое княжение владимирское со всеми городами, а другого сына его князя Василия взял с собою в Орду. И так вот отошел хан с бесчисленным богатством и полоном восвояси.
Через немного же дней князь великий Дмитрий Иоаннович и брат его князь Владимир Андреевич с боярами своими пришли в свою вотчину во град Москву, и видев оный пустым и полоненным совсем, только множество тел христианских всюду лежали, опечалились о произошедшем и прослезившись, повелели убиенных хоронить с псалмами и песнями. Убит же был тогда Симеон, архимандрит спасский, и другой архимандрит Иаков, Иосиф, игумен кирилловский, и иные же многие игумены, и священники, и иноки, и бояре, и купцы, и простые люди убиты были от татар, иные же от своих убиты были, ибо имения ради друг друга грабили и убивали. Полону же столько вывезено было в Орду великое множество, что и счесть невозможно. И повелел князь великий Москву снова устраивать. И люди исходили из лесов и иных градов разбежавшиеся, начали строиться, сначала град укрепили.
1384. Война на Рязань. В 6892 (1384) году месяца сентября в 1 день князь великий Дмитрий Иоаннович послал рать свою на князя Олега Ивановича рязанского. Он же ушел в поле с боярами своими. Они же, придя, землю его воевали и огнем пожгли, и пленили все, и пустой всю сделали, злее ему стало, чем от татарской рати.
Тверские ищут великого княжения. Киприан митр. в Киев. Митр. Пимен в Белой Руси. Еп. Савва сарайский. Еп. Михаил смоленский. Еп. Стефан пермский. Той же осенью князь Михаил Александрович тверской с сыном своим князем Александром пошли к Тохтамышу хану в Орду с честию и с дарами, а пошли не прямиком, но околицею и не дорогами, опасаясь и таясь великого князя Дмитрия Иоанновича, ища себе великого княжения владимирского и новгородского. Той же осенью князь Борис Константинович городецкий и брат князя Дмитрия Константиновича Нижнего Новгорода и Суздаля пошел в Орду со своего Городца к Тохтамышу царю с честию и с дарами. Киприан митрополит был во Твери и там избежал он татарского нахождения, князь же великий Дмитрий Иоаннович послал за ним двух бояр своих, Семена Тимофеевича да Михаила, зовя его к себе на Москву. Он же пошел со Твери на Москву месяца октября в 3 день, а на Москву пришел того ж месяца октября в 7 день. Той же осенью Федор Тимофеевич убит был от своего злоумышленного раба. И слышал князь великий Дмитрий Иоаннович, что князь Михаил тверской пошел в Орду просить великого княжения и что митрополит Киприан о сем советовал ему и сего ради не желал в Москву идти, но едва умолен пришел; и так начал митрополиту все сие извещать, что недобро есть. И была между ними нелюбовь. Не восхотел князь великий Дмитрий Иоаннович московский пресвященного Киприана, митрополита всея Руси, и имел к нему нелюбовь. Киприан же митрополит воспомянул слово Господне, говоря: «Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой». Ибо так и в священных правилах писано есть святого Петра Александрийского, и в другом месте много говорит о сем божественное Писание, и Господь в молитве повелел говорить к отцу ж и на небесах: «Не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого». Ибо нет греха ехать от бед и напастей, но лишь в том, что, упав, не крепче стоять о Господе; и апостол Павел наказует нас уступать гневу, а не дерзостно и безумно себя в напасти и беды вметать; подобает же вражды терпением и смирением одолевать, если же сие невозможно, уступать пред гневом. И Киприан, митрополит всея Руси, той же осенью с Москвы отошел в Киев, и с ним вместе пошел игумен Афанасий из Серпухова князя Владимиров Андреевича. И пришел в Киев на свое место митрополитское, к соборной церкви киевской, матери всем церквам русским, и принят был митрополит от всех со многою честию, и встретили его далеко от града с крестами и с князями, и бояре, и вельможи, и народ многий с радостию и с честию многою. И там пребывал. Князь же великий вскоре послал, повелел Пимена митрополита привести в Москву со многою честию на митрополию. Он же пришел на Москву, и встретил его священный собор с крестами и боярами со множеством народа с честию и с любовию. И был митрополит Пимен на Москве и на подчиняющихся ему градах, владея по обычаю церковными. И все слушались и чествовали его. Той же зимой Пимен митрополит поставил епископа Савву в Сарай, а с ним были на поставлении епископы Матфей гречанин ростовский и Даниил епископ. Тогда же был Пимен митрополит во граде в Переславле, там его и поставил с вышесказанными епископами. Из Переславля пошел на Кострому с теми ж епископами и там поставил Михаила епископом в Смоленск. И оттуда пришел во Владимир и там поставил с теми же вышесказанными епископами Стефана Храпа епископом в Пермь, оттуда ж и отпустил их, каждого в его епископию, Савву епископа в Сарай, а Михаила епископа в Смоленск, а Стефана Храпа епископа в Пермь.
В ту же весну Благовещение было в среду Светлой недели, а снег после Благовещения лежал четыре недели, и морозы были великие, и всюду люди ездили с возами на санях, как и при Крещении, и был путь несколько тяжел и студеный, и морозы великие.
Кн. Василий в Орду. Тяжба с тверским о великом княжении. Посол Карач. Мир с татарами. Весною князь великий Дмитрий Иоаннович по совету с братом своим князем Владимиром и боярами послал сына своего старшего князя Василия из Владимира в Орду к Тохтамышу хану вместо себя тягаться о великом княжении владимирском и новгородском с князем Михаилом Александровичем тверским, а с ним старших своих и верных бояр. И пошли из Владимира месяца апреля в 30 день. И пребывал там князь Василий Дмитриевич у хана Тохтамыша три года. А пошли из Владимира водою в судах Клязьмою в Оку, а из Оки Волгою на Низ с дарами и со многою честию. Имел же там много прений с князем Михаилом тверским о великом княжении и не мог пересилить его дарами своими, так как многое имение в Москве погибло, но грамотою хана Джанибека оправдался, которую Тохтамыш весьма почтил и возвратил князю великому Дмитрию Иоанновичу и свою таковую же послал с великим послом своим Карачем; а князя Василия Дмитриевича оставил у себя, покуда же посол его возвратится. И в тот же год пришел на Москву посол Карач к великому князю Дмитрию Иоанновичу с добрыми речами, с пожалованием. Князь же великий, мало утешившись от великой скорби и печали, повелел христианам во градах дворы ставить и грады строить, ибо не смели люди собираться и жили по лесам и по чужим землям. Тохтамышеву же послу воздал честь великую и, многими дарами одарив его, отпустил.
Умер Павел философ. В тот же год преставился блаженный старец Павел, живший дивным житием иноческим, книжен был весьма и философ великий, безмолвие имел многое, когда же беседы время бывало ему, многорассуден и полезен весьма, и слово его солью божественною растворено, многодобродетелен и дивен всем был. Писал же книги учительные многие, к епископам посылая. Назывался же по прозванию Высокий; и положен был в Печерском монастыре в Новгороде Нижнем. И многие воскорбели по нему, поскольку было утешение и прибежище духовное многим приходящим к нему. Не только ж пресвитеры, иноки и миряне воскорбели по нему, но сам митрополит, и епископы, и тот Дионисий, епископ суздальский, опечалились о нем, так как книжен был весьма и благорастворен языком и обычаем добрым, и благопослушлив о Господе, и всем сладок, утешен и полезен.
В тот же год пошел в Орду к Тохтамышу хану князь Иван Борисович Городецкий, внук Константинов, к отцу своему князю Борису Константиновичу.
Семен, кн. нижегородский. Умер Дмитрий суздальский. Борис, кн. суздальский. В тот же год князь Дмитрий Константинович суздальский и нижегородский послал в Орду к Тохтамышу хану сына своего князя Семена просить ему ярлык на место свое, поскольку сам в старость приходил и в немощь. Месяца июня в 30 день пошел в Цареград Дионисий, архиепископ суздальский, а с ним отпустил князь великий к патриарху Нилу отца своего духовного игумена Феодора симоновского, племянника преподобного игумена Сергия Радонежского, об управлении митрополией русской. Июля в 5 день преставился во иноческом чину князь великий Дмитрий Константинович суздальский и нижегородский, внук Василиев, правнук Михаилов, праправнук Андреев; было же имя ему во святом крещении Фома, а иноческое Феодор. И положен был в его вотчине и дедине в Новгороде Нижнем в каменной церкви святого Спаса возле отца его Константина Васильевича и возле брата его князя Андрея. Был на великом княжении два года, а в своей вотчине на княжении Суздальском и в Нижнем Новгороде 19 лет, а всех лет жития его 61. Слышал же Тохтамыш хан про смерть его и воскорбел о нем весьма, так как любим ему был. И дал после него княжение Суздальское и Новгорода Нижнего брату его князю Борису Константиновичу, который тогда был в Орде у хана и с сыном своим князем Иваном. И воздал ему Тохтамыш честь великую, и на осень отпустил его в его вотчину на княжение в Суздаль и в Нижний Новгород. И пришел месяца ноября с сыном своим Иваном и с племянником своим князем Семеном Дмитриевичем вместе из Орды с пожалованием, и сел на княжении в Суздале, и в Нижнем Новгороде, и на Городце с сынами своими и с племянниками своими в мире и в любви.
6893 (1385). Отказ тверскому. Тохтамыш хан волжский и всех орд высочайший пожаловал князя Михаила Александровича тверского его вотчиною княжением Тверским, а о Владимирском отказал, сказал ему так: «Я улусы свои сам знаю, и каждый князь русский на моем улусе, а на своей вотчине живет по старине и мне служит правдою, и я его жалую. А что и неправда была предо мною улусника моего князя великого Дмитрия, то я его поустрашил, и он мне служит правдою. И я его жалую по старине вотчиною его, а ты поди в свою вотчину во Тверь и служи мне правдою, и я тебя жалую». И пришел князь Михаил Александрович тверской из Орды Тохтамыша хана с пожалованием и с честию месяца сентября, а сына своего князя Александра оставил в Орде. Тогда же был в Орде у Тохтамыша и князь Василий Дмитриевич московский, и смущал их некий князь ордынский, обещая каждому дать великое княжение, что «и хана, говорил, на сие приведу».
Кн. Патрикей в Новгород. Князь в Русе. Умер Комат литовский. Яма город. Той же осенью был во Владимире лютый посол, именем Адам, от хана Тохтамыша. Той же осенью князь Патрикей Наримантович, внук Гедиминов, пришел из Литвы в Новгород. И дали ему новгородцы кормление: град Орехов корельский, и другой городок пол-Коробьи, и Лужское село. И потом мало пребывал он там, и били челом христиане ореховцы, и коробьинцы, и лужинцы, посадникам новгородским на князя Патрикея Наримантовича, внука Гедиминова, налегание лютое сказывая от него. И князь Патрикей, придя в Новгород, поднял Славянский конец и смутил Новгород. Стали славяне за князя и поставили вече на Ярославовом дворе, а другие у святой Софии, и те и другие во оружии, как на рать желая идти. Но посадники повелели вскоре мост перекрыть и едва людей утишили. И отняли у князя Патрикея те грады, и дали ему град Русу и Ладогу. В тот же год убит был на Москве некий князь литовский, именем Комат, за некую крамолу и измену. В тот же год новгородцы поставили град каменный на Яме благословением архиепископа своего Алексия.
Мрак великий. Болезни. В тот же год помрачение было на многие дни и ночи. Птицы падали на землю и на воду, ибо не видели, куда летать, а люди не смели ездить по озером и по рекам. И была во христианах скорбь, и болезнь, и печаль великая.
Митр. Дионисий. Владимир киевский. Митр. Дионисий в Киеве взят. Пришел из Цареграда в Новгород Великий Дионисий, епископ суздальский, от пресвященного патриарха Нила вселенского с благословением и с грамотами, в которых писано об издержках, что на поставлениях, поучая закону Божию по священным правилам и божественным Писаниям, укрепляя от соблазна и от ереси стригольников; а также и иное устное повелел поучение говорить вместо себя Дионисию, епископу суздальскому, при архиепископе Алексие новгородском. Так он и сотворил в Новгороде и во Пскове, и остановил мятежи и соблазны об издержках, которые на поставлениях, ибо иногда были возмещения, иногда издержки и растраты на поставлениях. И так о том дав им послания от вселенского патриарха Нила, и поучив их довольно повелением патриарховым, Дионисий, епископ суздальский, пошел из Новгорода и изо Пскова к Суздалю, и пришел в Суздаль на свой престол месяца января в 6 день. А исправил себе епископию у преосвященного патриарха Нила, и благословил его вселенский патриарх Нил со всем священным собором, и повелел ему зваться и быть архиепископом в Суздале, и в Нижнем Новгороде, и на Городце, и после него пребывать в тех делах и в чинах архиепископом. Еще ж отдал ему Нил, патриарх вселенский, со священным собором священные ризы с четырьмя крестами и стихарь дал ему с источниками, стихарь митрополитский; митрополит толкуется мать градам и глава епархии, что под ним. Еще ж Дионисий, епископ суздальский, вынес с собою из Цареграда и страсти Спасовы, и мощи многих святых, и кресты, и иконы чудные весьма с мощами. Пришел же Дионисий, архиепископ суздальский, поставленный от патриарха в митрополиты на Русь, в Киев и помышлял от Киева пойти на Москву. А тогда был в Киеве митрополит Киприан. И поймал Дионисия митрополита князь Владимир Ольгердович киевский, внук Гедиминов, сказал ему так: «Почему пошел ты в Цареград к патриарху ставиться в митрополиты без нашего совета? Ибо вот на Киеве есть митрополит Киприан, и тот есть всея Руси. Оставайся же здесь, сидя в Киеве». И так пребывал Дионисий митрополит, бывший архиепископ суздальский, в Киеве и до смерти своей.
Дань тяжкая. В тот же год была по запросу ханскому и для выхода князя Василия дань великая по всему княжению Московскому, с деревни по полтине; тогда же и золотом давали в Орду.
Свибл. Уда. Белеут. Побор черный. В тот же год князь великий Дмитрий Иоаннович послал бояр своих к Великому Новгороду, Свибла, Ивана Уду, Александра Белеута, брать черный побор. И дали новгородцы черный побор. В тот же год в Новгороде поставили церковь каменную святого Филиппа, а другую церковь каменную святого Иоанна.
В тот же год пришел из Цареграда отец духовный великого князя Дмитрия Иоанновича Феодор, игумен симоновский, племянник преподобного игумена Сергия Радонежского, поставлен от патриарха цареградского Нила во архимандриты и чествован был от него более иных архимандритов.
Затмение солнца. Месяца сентября в 23 день в 1 час дня было знамение: взошло солнце, и пришло как туча с западной стороны к востоку, и помалу начало солнце помрачать, и был как тьма помрачен свет дивный до третьего часа, и столь было темно, как в осеннюю темную ночь. И не понимали люди, что сие есть, и была скорбь и ужас великий в людях. Затем помалу облака те виделись желтыми, а также вишневого цвета; и сие видно было и по иным странам. Облака те оставались до пол-утра и в обед, и после обеда была тьма. И столь страшно было, что многие думали, что второе Христово пришествие настало. Затем просветлилось солнце все.
Брак Бориса тверского. Умер еп. Матфей ростовский. Той же осенью князь Михаил Александрович тверской женил сына своего князя Бориса у князя Святослава Ивановича смоленского, и венчан был во церкви святого Спаса во Твери месяца ноября в 8 день, на собор архистратига Михаила. Той же осенью пришли из Цареграда два митрополита гречанина, одному имя Матфей, а другому Никандр, и архидьяконы, и сановники и позвали Пимена митрополита в Цареград к патриарху Нилу. Той же зимой преставился Матфей, епископ ростовский, гречанин, и положен был в Ростове в соборной церкви с прочими епископами.
Новгородцы отделяются. Закон греческий. Русский суд. Брак Василия тверского. Той же зимой посадники новгородские учинили вече по старому обычаю новгородскому, посадник Феодор Тимофеевич и тысяцкий Богдан Аввакумович, и крестным целованием укрепились не зваться им на Москву к митрополиту на суд, но судить их владыке новгородскому Алексию или кто после него иной владыко будет в Новгороде; судить их по закону греческому, в правде и в вине быть у них по вере, по Евангелию закона греческого; а посаднику и тысяцкому судить своих судах по русскому обычаю, по целованию крестному; а на суд брать двух истцов по два боярина и по два мужа зажиточных от каждой стороны. Той же зимой князь Михаил Александрович тверской женил сына своего князя Василия у князя Владимира Ольгердовича у киевского, внука Гедиминова, и венчан был во церкви святого Спаса во Твери.
Война рязанская. Коломна взята. Остей. В тот же год переведено было слово святого и премудрого Георгия Писида «Похвала к Богу о сотворении всякой твари, что возвеличивает дела твои, Господи, все премудрости сотворившего, которому начало от всякого дела и благопроизнесенного слова, и языка, и ума, и разума, и сердца». В тот же год князь Олег рязанский суровейше взял Коломну, придя спешно, и наместника коломенского поймал Александра Андреевича, называемого Остей, и прочих бояр многих, и лучших людей, взяв, повел с собою; и золота, и серебра, и всякого товара набрав, отошел в свою землю со многим полоном и с богатством.
Родился Петр. Митр. Пимен в Цареград. В тот же год родился великому князю Дмитрию Иоанновичу сын Петр. В тот же год месяца мая в 9 день Пимен митрополит пошел во Цареград Волгою в судах на Низ к Сараю, а с ним Авраамий, игумен ростовский.
Война на Рязань. Московские побиты. В тот же год князь великий Дмитрий собрал воинства много отовсюду и послал с ратью брата своего князя Владимира Андреевича на князя Олега рязанского. И сошлись воины на бой, князь Олег со многим его и литовским воинством. И на том бою убили бояр многих московских и лучших мужей новгородских и переславских. Убили ж тогда и крепкого воеводу великого князя Михаила Андреевича полоцкого, внука Ольгердова, правнука Гедиминова. А иную рать послал князь великий Дмитрий Иоаннович на Муром на князя […] бесчестия.
В тот же год были пустые бегии.
6894 (1386). Умер митр. Дионисий. Мир с рязанскими. Затмение солнца. В месяце сентябре князь великий Дмитрий Иоаннович пошел в монастырь к живоначальной Троице к игумену Сергию в Радонеж, и молебны совершил Господу Богу и пречистой Богородице, и братию накормил, и милостыню дал. И говорил с молением игумену Сергию, чтобы шел от него посольством на Рязань к князю Олегу о вечном мире и о любви. Той же осенью месяца декабря в 15 день преставился в Киеве Дионисий, архиепископ суздальский, который поставлен был митрополитом на Русь от патриарха цареградского Нила. И положен был в Киевской Печере великого Антония и Феодосия, и есть тело его и доныне цело и нетленно. Той же осенью в Филиппово говенье игумен Сергий Радонежский ездил посольством на Рязань к князю Олегу рязанскому от великого князя Дмитрия о вечном мире и о любви, и с ним старшие бояре великого князя. Ибо прежде того многие ездили к нему и нисколько не преуспели. Игумен же Сергий тихими и кроткими словами и благоувещательно сказанной благодатью, данною ему от святого духа, много беседовал с ним о пользе души, и о мире, и о любви. И князь Олег переменил свирепство свое на кротость, и утишился, и укротился, и умилился весьма душою. Ибо устыдился столь святого мужа и взял с великим князем Дмитрием вечный мир и любовь на многие поколения. И возвратился игумен Сергий с честию и славою многою на Москву к великому князю, и достойно хвалим был от всех. Той же зимой преставился раб Божий Семен Яма и положен в монастыре на Москве святого Афанасия. Той же зимой месяца января в 1 день, на память великого Василия Кесарийского, в понедельник на обед погибло солнце, и осталось его как месяц четырех дней, и снова в вечернюю годину наполнилось. [В тот же год князь великий Ягайло Ольгердович литовский женился во Уграх у короля и переложился в немецкую веру римского закона. И, придя в Литву свою, крестил полки в римский закон.]
Кн. Василий бежал из Орды. В тот же год князь Борис Константинович суздальский и нижегородский пошел в Орду к Тохтамышу хану, да в тот же год на осень и пришел из Орды в свою вотчину в Новгород Нижний, и в Городец, и в Суздаль. В тот же год сгорела церковь святого Михаила архангела на Городце Нижнего Новгорода. Той же осенью в Филиппово говенье князь Василий Дмитриевич московский третье лето пребывал в Орде, ханом удерживаемый, и не мог его удоволить дарами. И восхотел хан оженить его на дочери своей, а та не хотела от веры отстать басурманской. Он же, боясь, что да убит будет из-за этого, боялся же и к отцу идти, да не озлобится хан на отца его и придя разорит землю Русскую. Той же осенью бежал из Орды от Тохтамыша хана князь Василий Дмитриевич. И встретил его посол татарский, и поймав, привел его в Орду к Тохтамышу царю; и принял за то от царя истомление великое. В тот же год Стефан, епископ пермский, Храп ходил в Новгород Великий. В тот же год Иоаким архимандрит ветхий монастырь и церковь обветшавшую обновил, иконами и книгами наполнил, иноков собрал и келий воздвиг много, и привел сюда Ивана игумена, мужа не ленивого и трудолюбивого; и так устроил совместное житие о Христе. В тот же год Великой орды Волжской Тохтамыш хан убил сам свою ханшу, называемую Тувлуйбека.
Война новгородская. Епископа смута. Мир с новгородцами. Наказание виновных. Новгородцы, слышав про князя великого Дмитрия неудачу с рязанским Олегом и что сын его задержан в Орде, не хотели дани и выхода слать. Многие же из них, придя на Волок и собравшись там, пошли на Волгу, множество купцов пограбили и людей разорили. Князь же великий посылал к ним, но архиепископ Алексий подстрекал новгородцев не покоряться князю. Он же терпел, пока не умирился с Олегом рязанским. И в тот же год князь великий Дмитрий Иоаннович, держа нелюбовь на Новгород за Кострому и за волжан, и пошел к Новгороду ратью с братом своим князем Владимиром Андреевичем, собравшись со многими силами. И не дойдя до Новгорода, стал за тридесять верст на Ямнах. И встретили его на Ямнах новгородцы со многою силою, вооружившись. Но многие не хотели биться и кровь христианскую проливать и послали послов своих к нему о мире с высокими словами. Он же не принял мира. Новгородцы ж послали к нему владыку своего Алексия о мире, и тот еще более, высокоумствуя, досаждал великому князю. Он же отвечал ему: «Я не хочу крови проливать, но хочу, да дадите мне виновных и все издержки. Тогда дам вам мир». И так владыку отослал к ним без миру. Новгородцы же, повзъярившись, по благословению владычнему и по своему их совету зажгли посады свои, и сгорело двадцать монастырей; и восстали все на бой, вышли на поле против великого князя. И сказал Григорий Лукьянович, посадник новгородский, ко владыке своему Алексию: «Святитель Божий Алексий, сотвори мир между нами. Если же не сотворишь, то заберет меч многих, и будет гибель напрасная на тебе и тех, которые неправду говорили князю». Владыка ж Алексий пошел скорее к великому князю, говоря такое: «Господин князь Дмитрий Иоаннович, новгородцы винных сами изыщут, которые воевали Кострому и гостей волжских грабили и били, и тех казнят, а ныне дают за них четыре тысячи рублей. И ты не подвигнись на брань и не пролей крови». И едва упросил его тихими и кроткими словами. Он же умилился, послушав моления новгородцев, и призвав посадников обоих и тысяцкого, взял у них за винных 8000 рублей, и выход княжий отдельно оплатили по уставу, и возвратился на Москву.
Новгородцы на заволочан. В тот же год ходили новгородцы за Волок, посадник Феодор Тимофеевич, Тимофей Юрьевич, Юрий Дмитриевич и с ними боярские дети, и слуги, и люди многие, брать 5000 рублей за приход великого князя, что возложил на них Новгород, судили все на вече по правде старины, на всю Заволочскую землю, поскольку заволочане были на Волге и грабили и били гостей, и Кострому воевали. В тот же год поставили новгородцы церковь каменную святого Климента на Иворовой улице.
В тот же год погорел град Орехов. В Новгороде погорел конец Никитиных улицы.
Смятение в Орде. В тот же год князи ордынские меж собою ратью сражались.
В тот же год князь великий послал отца своего духовного Феодора, архимандрита симоновского, во Цареград к патриарху Нилу об управлении митрополией русской. Также в то время и из Новгорода Нижнего Ефросим, архимандрит Дионисиев, пошел в Цареград на поставление в своей епископии суздальской.
В тот же год пришел из Орды Тохтамышевой князь Александр Михайлович тверской, внук Александров, а с ним посол татарский.
Кн. Василий из Орды. В Волохи. В Немецкую землю. В тот же год князь Василий Дмитриевич, внук Иоаннов, московский, видя себя удерживаемым в Орде, помыслил, что невозможно ему убежать прямо на Русь, и умыслил крепко с верными своими доброжелателями, и побежал в Подольскую землю в Волохи к Петру воеводе. И оттуда пошел, в неизвестных местах таясь; и не смея в Москву идти, пошел в Немецкую землю к морю. И опознал его князь Витовт Кестутьевич, и удержал его у себя, ибо тогда был Витовт в Немецкой земле после убиения отца его Кестутия. Имел же Витовт у себя дочь одну, и сию восхотел дать за князя Василия Дмитриевича, и говорил ему: «Отпущу тебя к отцу твоему в землю твою, если возьмешь дочь мою за себя, единственное чадо мое». Он же обещался так сотворить и вскоре послал гонца своего к отцу, прося позволения жениться. А князь Витовт держал его у себе в великой чести во граде, называемом Королевская Гора. Князь же великий радостен сему был и обратно послал от себя двух бояр своих с дарами многими, и дал благословение сыну своему жениться на дочери Витовтовой. После пришествия же послов Василий Дмитриевич, недолго пребыв тут, пошел в Москву к отцу своему, а Витовт послал его проводить. И оставил князь Василий у Витовта бояр отцовых.
Полоцк взят. В тот же год князь Скоригайло Ольгердович взял Полоцк, а брата своего князя Андрея Ольгердовича взял и сына его убил.
1387. Брак Феодора рязанского с Софиею. Еп. Евфимий. Кн. Василий в Москву. Кн. Родослав рязанский. Родилась Анна. Об Исааке молчальнике преподобного игумена Сергия. В 6895 (1387) году в месяце сентябре князь великий Дмитрий после сотворения мира и любви к князю Олегу рязанскому имел с ним любовь великую. И отдал князь великий Дмитрий Иоаннович дочь свою княжну Софию на Рязань за князя Феодора Олеговича рязанского. Той же осенью были морозы великие, и реки и озера стали, и снег пал великий. Затем в полночи месяца октября в 26 день в Новгороде Великом поднялся ветер сильный, и внесло лед из озера в реку в Волхов, и снесло из Великого моста девять частей. Той же осенью князь великий Дмитрий отпустил бояр своих старших против сына своего князя Василия в Полоцкую землю. Той же зимой князь Михаил Александрович тверской еще более имел нелюбовь со владыкою Евфимием тверским и не восхотел его иметь. Евфимий же ушел в монастырь святого Николы над ручьем в месяце январе. Той же зимой января в 19 день пришел к отцу своему к великому князю Дмитрию на Москву сын его князь Василий из Литвы, а с ним князи ляцкие, и паны, и ляхи, и старшие бояре великого князя, ходившие против него. Той же зимой прибежал из Орды князь Родослав, сын Олега Ивановича рязанского. Той же зимой в месяце январе родилась великому князю Дмитрию Иоанновичу дочь Анна. Той же зимой преставился инок молчальник Исаак. Пожил добрым житием, имея всякую добродетель: послушание, смирение, чистоту, молчание, воздержание, нищенскую худость, нестяжание, рукоделие, пост, бдение, безмолвие, беззлобие, хранение слова Божиего непрестанно во устах, память смертная, худость ризная. И более всего к безмолвию и молчанию прилежал, и прочтению божественных Писаний, и молитве, и умилению, и слезам; и поистине был дивен и достойно хвалим, земной ангел и небесный человек.
Война смоленских с Литвою. Мучительство смоленских. Мстиславль в осаде. Бой с Литвою. Умер Святослав смоленский. Умер Иван смоленский. Смоленчане побиты. Смоленск в осаде. Откуп взят. В тот же год князь Святослав Иванович смоленский с племянником своим князем Иваном Васильевичем и с детьми своими Святославичами, с Глебом и с Юрием, со многими силами собравшись, пошел ратью ко Мстиславлю граду, который отняли у него литва. Он же хотел его к себе взять и много, проходя, зла учинил земле Литовской, воюя всюду. Иных литовских мужей, поймав, мучили различно и убивали, а иных мужей, и жен, и младенцев, во избах запирая, сожигали. А других, стену разведя храмины от высоты и до земли и между бревен руками вкладывали от угла до угла, сдавливали людей, и пониже тех других повешав, между бревен руки вложив, стиснули тяжестью от угла до угла; и так висели люди; также тем образом и до верху по всем четырем стенам сотворили. И так по многим храминам сотворили, сожигая огнем во многой ярости. А младенцев на копье востыкали, а других, прицепив, вешали на жердях, как мясо, головой вниз; нечеловечно и безмилостиво мучили. И пришел князь великий Святослав Иванович с детьми своими, с Глебом и с князем Юрием, и с племянником своим князем Иваном Васильевичем ко Мстиславлю граду в среду на Страстной неделе месяца апреля в 18 день. А был во граде был князь Свидригайло Ольгердович; и стояли 11 дней, и нисколько не преуспели. И на следующее утро в пол-обеда появился у града с одной стороны полк рати литовской, князь великий Скоригайло Ольгердович, а другой полк подалее, князь Корибут Ольгердович, а третий полк, князь Лугвень Ольгердович, а четвертый полк, князь Витовт Кестутьевич, со множеством сил вышли спешно на поле ко граду. Смоленчане же, видев, в смятение пришли и всколебались, начали против них на битву готовиться. И пошли обои друг против друга, и сошлись под градом Мстиславлем на поле. А люди со града смотрели. И была между ними брань великая и сеча злая, и пали мертвые многие на реке Вохре. И одолел Скоригайло, и стал на костях. И тут убили на Суме князя смоленского Святослава Ивановича, внука Александрова, правнука Глебова, праправнука Ростиславова, праправнука Мстислава, пращура Давыдова, прапращура Ростислава, препращура Мстислава, Владимира Мономаха сына, а Владимир Мономах Всеволода сын, а Всеволод Ярослава сын, Ярослав великого князя Владимира сын. И тут убили племянника его князя Ивана Васильевича, внука Иванова, правнука Александрова. А сынов Святославовых взяли, а бояр многих, и воевод, и слуг побили, а иных взяли, иные утонули в реке в Вохре. А за некоторыми гнались и до Смоленска, они же затворились во граде Смоленске. Литва же много стояла около града и откуп взяли, а князей убитых дали им и взяли волю свою, сколько восхотели. А на княжении у них в Смоленске посадили из своей руки, а князя Юрия Святославича и брата его князя Глеба Святославича повели с собою в Литву. И пошли восвояси с победою великою и славою, победив множество смоленского воинства, князей, и бояр, и воевод, и слуг, и простых людей. Была же сия битва месяца апреля в 29 день.
Мор. В тот же год мор был в Смоленске на людей и по волостям, и по селам, а во граде осталось только десять человек.
В тот же год у града Твери около валу рубили кожух (навес) и землею насыпали. В тот же год и ров выкопали глубже человека.
Порхов каменный. В тот же год новгородцы благословением владыки своего поставили город каменный Порхов.
Еп. Алексий новгородский сошел. В тот же год сошел владыко новгородский Алексий со владычества по своей воле и по своему хотению, благословив детей своих, посадников, и тысяцких, и весь народ; и пошел в монастырь святого Воскресения на Деревянице, сидев на престоле епископском 30 лет без года и без пяти месяцев. И сотворили новгородцы по своему обычаю вече, избрали трех мужей: Ивана игумена хутынского, Афанасия, игумена рождественского, Парфения, игумена благовещенского. И написав имена их, запечатал посадник и положил все три жребия на столе святой Софии. После отпения же литургии и молебна стали все новгородцы на вече, а протопопу повелели выносить по одному жеребью. И сначала вынес жребий Афанасия игумена, потом Парфения, а Иоаннов остался на престоле. Они же все, взяв Иоанна, возвели в дом владычний и нарекли его епископом, до тех пор пока не придет митрополит. Было сие избрание на Вознесения день месяца мая во 9 день. Ибо был Пимен тогда митрополит во Цареграде, позванный от патриарха.
Татары на Рязань. В тот же год пред Петровым днем собрались татары, спешно внезапно пришли на Рязань и повоевали ее, да и Любецк повоевали, и Олега князя едва не взяли.
Хан Аксак-Темир. Арнач. В тот же год хан Аксак-Темир, придя, взял Арнач у Тохтамыша, хана волжского.
В тот же год князь Борис Константинович Нижнего Новгорода послал в Орду сына своего князя Ивана.
Кн. Василий городецкий. Война нижегородцев. Мир суздальских. В тот же год пришел из Орды князь Василий Дмитриевич суздальский, пожалованный от хана Тохтамыша, дал ему Городец. И князь Василий да брат его князь Семен Дмитриевич суздальский и городецкий, собрав воинства много своей вотчины, Суздаля и Городца, еще же испросив себе у великого князя Дмитрия Иоанновича силу в помощь новгородскую и волоцкую, пошли на дядю своего на князя Бориса Константиновича к Новгороду Нижнему. И придя, стояли у града 8 дней и потом примирились с дядею своим князем Борисом Константиновичем. И сказал им дядя их: «Милые мои племянники, ныне я от вас плачу, потом же и вы восплачете от врагов своих». И отступился им от волостей своих Новгородских, и они ему отступились от его уделов; и так взяли мир между собою.
В тот же год была паводь великая в реках от великих дождей.
Митр. Пимен из Цареграда. Еп. Феогност рязанский. Умер еп. Герасим. В тот же год после Петрова дня месяца июля в 6 день пришел Пимен митрополит на Русь из Цареграда не на Киев же уже, но на Москву только. И пришел без неправды, поскольку на Киеве был Киприан митрополит, а на Москве сей Пимен митрополит. Месяца августа в 15 день на Успение пречистой Богородицы во Владимире Пимен митрополит московский поставил Феогноста епископа на Рязань, и тут был и великий князь Дмитрий Иоаннович. В тот же год преставился Герасим, епископ коломенский.
Междоусобие новгородцев. В тот же год новгородские посадники и тысяцкие сотворили междоусобную брань. И восстали на посадника на Осифа Захарьича три конца, и ударили в вече у святой Софии, и пошли все на двор в доспехах с оружием. И Осиф же посадник Захарьич побежал за реку в Плотнический конец. И поднялась за него вся торговая сторона. И были в великой брани 2 седмицы, и отняли посадничество у Осифа Захарьича; и так сотворили между собою мир и любовь, и дали посадничество Василию Ивановичу.
6896 (1388). В месяце сентябре Пимен митрополит послал в Новгород к посадникам и тысяцким, да придут к нем на Москву и с теми из них же, кто избран будет на епископство в Новгород.
Еп. Иоанн новгородский. Еп. звенигородский Даниил. Родился Афанасий Ярослав. Той же зимой месяца января в 8 день пришли на Москву с Иоанном, игуменом хутынским, к Пимену митрополиту на поставление посадник новгородский Василий Феодорович, тысяцкий Иосиф Фалелеевич, Иов Аввакумовнч, Тимофей Иванович и иных бояр и великих людей многое число. Поставлен был Иоанн в Великий Новгород во архиепископы января в 17 день, и были на поставление его с митрополитом епископы Феогност рязанский, Михаил смоленский, Савва сарайский, Даниил звенигородский. Поставили его при великом князе Дмитрие Иоанновиче. Того же января в 18 день родился князю Владимиру Андреевичу сын Афанасий. Его же прозвали Ярославом, от которого прозвались Ярославичи.
Вражда великого князя на Владимира. Греки для милостыни. Той же зимой была ссора великого князя с братом его князем Владимиром Андреевичем. И взяты были бояре старшие князя Владимира Андреевича, и разведены все по-разному по городам, и посажены под стражу и в крепости великой, истомлены были, у всякого приставлены приставники жестокие весьма. Той же зимой пришел на Москву Феогност, митрополит трапизондский, милостыни ради.
Примирились. Еп. Павел коломенский. Мор во Пскове. Мор в Новгороде. Послы от папы. Кн. Семен Лугвень. Той же весною месяца марта в 25 день на Благовещение пречистой Богородицы князь великий взял мир и прощение с братом своим из двоюродных с князем Владимиром. Той же весною в неделю Вербную Пимен, митрополит московский, поставил Павла, архимандрита рождественского из Владимира, в епископы на Коломну. А в Киеве в те времена был Киприан митрополит. Той же весною после Великого дня князю Юрию Дмитриевичу болезнь тяжкая была очень, но Бог помиловал его, и снова здрав был. Той же весною мор был великий во Пскове, а болезни знамение было железою. Той же весною ездил Иоанн архиепископ во Псков из Новгорода, и молебны совершил, и водою всех окропил, и прекратился мор, и возвратился здрав с бывшими при нем в Новгород. В тот же год посадник Григорий Яковлевич поставил церковь каменную Покров пречистой Богородицы на воротах. В тот же год мор был силен в Новгороде. В тот же год пришли на Москву послы от папы римского. Августа 15 дня пришел в Новгород князь Семен Лугвень Ольгердович, внук Гедиминов, на Успение пречистой Богородицы, и приняли его новгородцы в честь, и сел на тех же градах, которые были за Наримантом Гедиминовичем.
6897 (1389). Мор. В Новгороде Великом мор был сильный, и во Пскове, и по волостям, и по селам. Тогда же сентября от 5 дня и до девятого беспрестанно дождь шел, и потом пал снег, и были морозы и стужа великая. Той же зимой от Николина дня и до Крещения были морозы великие беспрестанно, и была нужда великая людям и скоту.
Описание пути в Цареград Игнатия. Перевитск. Города старинные. Меча р. Сосна р. Ворона р. Кн. Юрий елецкий. Столпы древние. Чермный яр р. Битюг р. Медведица р. Терклий гр. Бузук р. Азов. Итальянцы и немцы в Азове. Сандалы. Митрополит оклеветан. Скован. Освобождены. Керчь. Залив Кафинский. Синоп. Амастра. Пандораклия, или Понтоираклия. Диопол. Дафнис. Карфия. Астравия. Амурат на сербов. Ачемиры — армяне. Аркан. Сулиман. Сербии Лазарь. Смерть Амурата. Той же весною Пимен митрополит в третий раз пошел в Цареград к патриарху, а с ним Михаил, владыко смоленский, да Сергий, архимандрит спасский, да старец его, и слуги, и протопоп, и протодьякон, иные священники и дьяконы. Было же начало пути тому от града Москвы месяца апреля в 13 день в Великий вторник Страстной седмицы. Князь великий Дмитрий понегодовал на митрополита о сем, что без его совета пошел, ибо была и распря некая промеж их. И так сотворилось шествие. И повелел митрополит Пимен Михаилу, владыке смоленскому, да Сергию, архимандриту спасскому, и всем, если кто хочет, писать сего пути шествование, как пошли, и где что случилось, на случай если кто возвратится или не возвратится обратно. Мы же обо всем этом писали. И так пошли от Москвы, как ранее написано, пришли на Коломну в субботу Великую. А во Святое воскресение Пасхи пошли к Рязани по реке по Оке и приспели к Перевитску. И тут встретил нас Еремей, епископ рязанский, гречанин. И когда приближались мы ко граду Переславлю Рязанскому, встретили нас сыновья великого князя Олега Ивановича рязанского. И когда те отошли и мы еще немного от того места прошли, встретил нас с великою любовию сам князь Олег Иванович и с детьми своими, и с боярами. И когда пришли мы ко граду Переславлю, встретили нас с крестами. Митрополит же пошел в соборную церковь, молебны совершил, и пировал у князя, и честь многую принял; и так в течение пяти дней чествовали нас со своим епископом Еремеем. Затем когда исходили мы оттуда, проводил нас сам князь Олег Иванович и с детьми своими, и с боярами, и со многою честию и с любовию. И целовавшись, разлучились; он возвратился ко граду, мы ж пошли в путь свой. И отпустил с нами боярина своего Станислава с довольною дружиною, повелел нас проводить до реки Дону из-за великого опасения разбоя. Проводили же нас и епископы многие, Феодор ростовский, Ефросин суздальский, Еремей рязанский, Исакий черниговский, Даниил звенигородский, и архимандриты, и игумены, и иноки. Пошли же от Переславля Рязанского в неделю Фомы. Сопроводили ж с нами и три струга да насад на колесах. В четверток же пришли к реке Дону и спустили суда на реку Дон. И во второй день пришли до Чярь Михайловых, ибо так зовется град, что там был. И тут утешение взяли и о Христе целование сотворили, и с радостию и умилением проводили нас епископы, и архимандриты, и игумены, и священники, и иноки, и бояре великого князя Олега Ивановича рязанского, целовались все целованием святым и от того места возвратились восвояси. И мы же в неделю святых Мироносиц оттуда с Пименом митрополитом все пошли, Михаил, епископ смоленский, и Сергий, архимандрит спасский, и протопопы, и дьяконы, и священноиноки, и слуги, пересев на воду, поплыли рекою Доном на Низ. Было же сие путешествие печальному и унылому приключению подобно, ибо была пустыня всюду. Нечего смотреть там было: ни града, ни села. Ибо хотя и бывали в древности грады красивые и известные весьма, что видели в этих местах, только пусто ж все и не населено; нигде не видно ни человека, только пустынь великая и зверей множество, козы, лоси, волки, лисицы, выдры, медведи, бобры, птицы орлы, гуси, лебеди, журавли и прочие. Во второй же день речного плавания минули две реки, Мечу и Сосну. В третий ж день прошли Острую Луку, в четвертый же день прошли Кривой Бор, в шестой же день приспели до устья Вороны реки. Мая 9 дня на утро, в воскресенье на память святого чудотворца Николы, пришел к нам князь Юрий елецкий с боярами своими и со многими людьми; ибо послал к нему вестника князь Олег Иванович рязанский, он же сотворил повеленное и воздал нам честь, и радость, и утешение великое, оттуда ж приплыли к Тихой Сосне и видели столбы каменные белые, дивно же и красиво стоят рядом, как стога малые, белы ж и светлы весьма над рекою над Сосною. А также минули и Червленый Яр реку, и Битюг, и Хопер реку. В неделю ж пятую о Самаряныне миновали, плывя, реку Медведицу и горы высокие, и Белый Яр. В понедельник же, плывя, миновали горы каменные Красные. Во вторник же Терклию град миновали, плывя, не град же скорее, но только городище. Затем и перевоз миновали и там нашли первый раз татар много весьма, как песок. В среду же, плывя, миновали Великую Луку, ханский Сарыхозин улус. И так оттуда начал нас страх обдавать, что вошли в землю татар, которых множество по обоим сторонам Дона реки. В четверток же, плывя, миновали Бек-Булатов улус, стад же татарских видели такое множество, что ум не постигает, овцы, козы, волы, верблюды, кони. Затем в пяток миновали Червленые горы. В неделю ж шестую о Слепом, плывя, миновали Ак-Бугин улус, и тут великое множество татар и всякого скота стада без числа много. От татар же никто из нас не в обиде ничем, только воспрошали нас везде; мы же отвечали, и они, слышав, нисколько нам пакости не творили и молоко нам давали. И так с миром в тишине плыли. В понедельник прошли Бузук реку. В канун Вознесения дня приспели, плывя к морю, до града Азова. В неделю же седьмую святых отцев вошли в кораблях на устье Дона реки под градом Азовым, тогда же были во Азове живущими фрязи немцы, владеющие тем местом, и выступили в море. И было около полуночи, когда корабль стоял на якорях, и некие во граде оклеветали нас фрязям. И догнали нас фрязи в сандальцах, и наскакали в корабль наш спешностью, и был потоп великий на мосту корабля. И все не ведали произошедшего. Вышли же на мост и видели смятение великое. И сказал мне Игнатий епископ: «Что, брат, так стоишь, нисколько печали не имея?». Я же сказал: «Что, господин мой святой?». И сказал мне: «Ибо сии фрязи, от града Азова придя, нашего господина Пимена митрополита взяли, сковали Иоанна протопопа, и Григория протодьякона, и Гермона архидьякона, и Михаила дьяка; ибо должны им были. Мы ж с ними безвинно погибаем». Затем вопросили старейшину фрязей тех, что хотят нам сотворить. Он же отвечал, говоря: «Не бойтесь вы. Что же вашего есть, и вы свое все возьмете». Затем помалу утолены были Пименом митрополитом и, довольную мзду взяв, всех нас отпустили невредимых. И день там провели, во второй же день пошли оттуда. Тогда же ветер добрый и попутный был, плыли по морю в радости и в веселии великом. Затем в третий день тяжек ветер стишком стал, и приняли истомление великое из-за повреждения корабельного, поскольку и сами корабельники не могли стоять, и сбивались весьма от ветра, и валились, словно пьяные. И прошли устье Азовского моря, и вышли на великое море. В шестой же день в субботу миновали залив Кафинский и Сурож. И мимо проходя, плыли хорошо четыре дня: воскресенье, понедельник, вторник, в среду. В пятый же день, в четверток, возвеял ветер супротивный весьма и повел нас по морю в левую сторону к Синопу граду, и вошли в лиман близ града Синопа. И некие, из града придя, посетили нас и пищею и вином угостили добро. И тут пребывали два дня. Затем возвеял добрый и попутный ветер, поплыли близ града. Были ж там горы высоки весьма, в половину ж высоты тех гор располагались облака, ходившие по воздуху. И также оттуда мало перешли, так под теми же горами против града Амастра заговели к Петрову дню. И так во вторник, плывя, миновали Пандораклию. В среду возвеял ветер супротивный весьма, и снова возвратился в Пандораклию, и пребывали там в Пандораклии 9 дней. И тут есть церковь святого Феодора Тирона, где и мучение его было, в которой и гроб его, оттуда пошли в сандальцах ко Цареграду июня 24 дня, на рождество святого Иоанна Предтечи. И на следующее утро, в пяток миновали, плывя, Диопол град, в субботу же обедали на устье реки Сахара, в воскресенье же миновали град Дафнис и Карфию град. Затем, плывя, пришли во град Астравию, и там пребывали, и пытали вестей об Амурате царе, ибо было царь Амурат турецкий пошел ратью на сербского царя Лазаря. Был же сей царь турецкий Амурат от роду христианского, обладал странами посреди Персиды, после же называвшимися Ачемия. Оскудели ж цари греческие, и так от тех стран армянских воцарил во греках царь. Другой же брат его воцарил в отечестве своем Армении. Были же оба христиане, и цареградский, и армянский, то есть ачемийский, два брата по сути, один во греках царствовал, а другой во Ачемии царствовал. Потом же греческий царь, подговоренный своими, кто при нем был, пошел на брата своего ратью, на царя армянского, что произносится ачемийского. Услышал же царь ачемийский про такое от брата своего, и постригся во иноческий чин, и встретил брата своего, греческого царя, во иноческом образе пешим. Удивился о сем брат его греческий царь. Он же сказал к нему: «Господин брат, что дивишься о мне? Не ведаешь ли, что деды наши и отцы не хотели крови проливать между собою? Я же ли худой грешный могу сие сотворить? И потому принял святых ангельский и иноческий образ, и вся будет держава моя в твоей руке. Один же есть сын мой, и тот небрежет о славе тщетной, юности ж ради не может принять иноческого жития. Есть же монастыри многие, которые отцы наши создали в народе нашем. Дай ему написание твое кормиться ему от тех монастырей. Прочее ж все в твоей власти будет». Брат же его, греческий царь, сотворил так сыну его. А также потом и владеть сотворил сыну его на тех странах. Также и того сына сыновья владели странами своими армянскими же, говорится ныне ачемийскими. Превозмогли ж там турки и, восточные страны заняв, привлекли к себе ачемийские страны и веру свою установили. Правнук же царя оного, постригшегося во иноческий образ, переложился в веру турецкую, которому имя Аркан, которого первый сын Сулиман. Сей Сулиман, приняв скипетры его, в западную сторону пошел, когда еще жив был отец его Аркан, на Колипол к морю пришел, отворотил путь и прочим при царе греческом Андронике, имея рать с братом своим. Затем умер Аркан и сын его Сулиман. И после Сулимана восстал брат его младший, сын Арканов, которому имя Амурат; силою же превозмог всех, и лютостью, и жестокостью, и многие царства покорил под себя на востоке и на западе, и ту греческую страну покорил под себя; сего ради турецкий царь назывался, поскольку турецкими странами овладел. Затем и на христианского царя сербского Лазаря, вооружившись, пошел. Православный же царь сербский Лазарь, со многими силами собравшись, пошел против них. Был же некто у Лазаря, царя сербского, слуга верный. Некие же оклеветали его, что неправо и неверно служит царю. Сошлись же полки обои, и была брань великая и сеча злая. Оклеветанный же, правую свою службу желая показать, вошел в полк турецкого царя Амурата, выдавая себя за бегущего от православного сербского царя Лазаря; перед которым турецкие полки расступились, давая путь. Он же, выдавая себя за с любовию идущего к Амурату, царю турецкому, внезапно вскоре вонзил меч свой в сердце Амурата, царя турецкого. И тотчас умер Амурат, царь турецкий. Убит же был от них и чудный тот слуга христианский. И так турки в смятение пришли, и начали одолевать сербские силы с Лазарем царем над турками. Затем турки вскоре Амуратова сына Баозита (Баязета) поставили царем над собою. И так турки начали одолевать сербского царя Лазаря и воинство его, взяли Лазаря руками, и князей его, и воевод его, и бояр его, и слуг его, и все воинство его, иных побили, иных же руками взяли. Повелел же Баозит, царь турецкий, сербского царя Лазаря мечем посечь.
Автор Игнатий. Фили. Рива. Фонарь. В Цареград. Трапеза Авраамова. Одр железный. Ипподром. Столп тройной. Так вот нам поведали горожане, так как были в Турецкой державе; и мятеж был великий, смущение многое в той стране. И убоялись мятежа, и отпустил Пимен митрополит чернеца Михаила ко Цареграду, а Михаил, епископ смоленский, и меня Игнатия, а Сергей архимандрит Азаков своего чернеца. И пошли от града Остравия в воскресенье перед Петровым днем. На следующее же утро пошли от Фили, и миновали Риву, и пришли ко устью, и миновали Фонарь. Ветер же добрый весьма был, приспели в Цареград с радостию несказанною в понедельник же июня 28 дня, канун Петрова дня. Во время вечерни пришли к нам русь, живущая там, и была обоим радость великая; и в ту ночь пребывали в кораблях. На следующее же утро месяца июня в 29 день, в самый праздник святых апостолов Петра и Павла, благодарили Господа Бога, вошли во град Константин. На утро того же месяца в 30 день пошли к церкви святой Софии, что есть премудрость Божия. И дойдя до великих врат, поклонились чудотворной иконе пречистой Богородицы, которая стоит внутри церкви святой Софии, от которой исходил глас Марие египетской, когда возбраняла ей божественная сила войти во святую церковь, которая во Иерусалиме, на поклонение честного креста, и уразумела она согрешения свои, и умилилась о сем, и поручницу о себе пречистую Богородицу дала, и такие ей слова говорив, тотчас внезапно услышала глас, говорящий ей издалека: «Если Иордан перейдешь, доброе успокоение найдешь». И так мы поклонились той святой честнóй иконе пречистой Богородицы и прочим святым иконам и святым мощам исцеляющим святых; и святые раки чудотворные целовали, трапезу, на которой полагали святые страсти Христовы, и потом целовали святого Арсения патриарха и многих святых. Затем целовали трапезу Авраамову, на которой угощали Христа Бога, в троице явившегося. Затем целовали одр железный, на котором Христовы мученики сжигаемы были. И пребывали все утро во церкви, поклоняясь, и дивились величеству и красоте безмерной церковной. И отслушав святую литургию, вышли из церкви на двор Константинов и видели там сооружение царское, тут есть игрище царское, что называется ипподром. Там стоит столп медный, как в три пряди свит, вверху же разделены были те пряди, и на каждом же конце тех прядей по змиевой голове с камнями и бисером сделаны; в том же столпе заклепан яд змиев. Были ж тут и иные столпы многие каменные и медные, чудесные весьма. И много сие смотрели, дивясь.
Лахерна. Риза Богородицы. Столп Христов. Камень Петров. Доска Христова. Корчага Каны Галилейской. Рука Предтечи. Перилепто. Евангелие. Кровь Господня. Умер Пимен митрополит. Амастрия. А затем месяца июля в 1 день, на память святых чудотворцев Козьмы и Дамиана, пошли в монастырь святого Иоанна, что называется греческим языком Продром, русским же Предтеча; и тут поклонились и целовали, и упокоили нас хорошо там живущая русь. К третьему ж дню того ж месяца в 2 день июля на Положение ризы пречистой Богородицы пошли в Лахерну и целовали там святую раку, в которой лежит риза и пояс пречистой Богородицы. Затем оттуда пошли ко апостольской церкви, и поклонились, и целовали со многим страхом и трепетом святой столп, к которому привязан и бит был Господь наш Иисус Христос во спасение наше и в вольной его страсти сорок ран принял смертных спасения ради нашего. Тут же есть и Петра верховного камень, на котором плакался горько отвержения своего во время вольного страдания Христова. А также поклонились образу пречистой Богородицы, которая явилась святому старцу в пустыни. Затем видели там гробы царские святого, и великого, и равноапостольного Константина царя, и Великого Феодосия царя, и Феодосия Малого, и иные многие. А также видели в той же стране церковь малую, в которой образ Спасов великий, от него ж исходил глас прощения на одре лежащему человеку и верою кающегося о своих грехах. Затем видели там в приделе святого Спиридона епископа и Полиевкта, оба в теле были, многие чудеса источающие, и мощи святого Иоанна Златоустого, и мощи святого Григория Богослова патриарха в каменных ковчегах запечатанные. В третий же день того ж месяца июля в 2 пошли ко святому Антонию патриарху поклонились и благословение от него приняли. В четвертый ж день пошли поклониться образу великого архангела Михаила, который явился отроку, стерегущему скот, и тогда нашел он у столпа оного золота много, и ввержен он был иноками в море. Затем в шестой день пошли ко пречистой Богородице Одигитрия, что русским языком называется Наставница, и поклонившись, целовали ее со страхом и с трепетом. Пошли в великий честной монастырь Пандократоре и целовали святую доску Господню, на которой, с креста сняв, тело Христово положили, и пречистые слезы на том вообразились. И там есть корчага, из самородного камня сделанная, в которой Христос воду в вино превратил. И держат в ней ныне и всегда воду святых богоявлений. Затем видели там лежащие головы святых мучеников Сергия, и Вакха, и Иакова Персидского. В 8 день пошли и поклонились образу Христову, сотворившему чудо о купце Феодоре. После сего же в 16 день месяца июля пришел Михаил, владыко смоленский, от Пимена митрополита во Цареград. В 24 день того же месяца пошли в монастырь святого и великого Афанасия патриарха, которому передала посох на патриаршество святая пречистая Богородица, и целовали мощи его в теле. Оттуда пошли в Перилепто монастырь и целовали там мощи многие святых, святого священномученика Григория в теле, много исцеления подающего приходящим с верою. Там же есть и рука святого Иоанна Предтечи, крестителя Господня. А также в 31 день июля ходили по верху церкви святой Софии и видели 40 окон шанных на верху церкви; и мерили окно одно со столпом по две сажени, и сих 8 окон в ширину имеется со столпом по две сажени в шее церковной. И сему много изумлялись, что предивно, и превосходно, и хорошо очень устроено. Затем месяца июля в 30 день пошли в церковь при Константиновом дворе, что называется Девяточинная церковь. В ней же есть столпы чудные весьма и недоумение вызывающие: ибо видно в них людей всех приходящих лица, как в зерцале чистом видели свои образы; и сему много дивились. Затем оттуда пошли по краю моря, там где есть целебный песок и над ним церковь святого Спаса. В ней же есть святой чудотворный образ Господень и святой равноапостольный Аверкий в теле, знамения и чудеса много творящий. Затем месяца августа в 2 день пошли в монастырь святого Стефана первомученика, и поклонились, и целовали святые мощи его. Затем в пятый день того же месяца пошли к Пичие, поклонились пречистой Богородице, и пили святую воду целебную, и умылись ею. Затем в 8 день того же месяца пошли в Перилепто монастырь и целовали раку Предтечеву и голову святого Григория Богослова патриарха, и лоб святого Стефана Нового, и икону Господню, от которой изошел глас царю Маврикию, в которой вковано святых мощей много, и там есть потир топазный камня многоценного; и иных вещей и святых мощей великое множество видели. Затем в 9 день месяца августа вошли в Пандократорскую церковь и в сосудохранительнице видели святое Евангелие, писано все золотом рукою Феодосия царя Малого; и там целовали кровь Господню, истекшую от ребер его в распятии на кресте. Затем потом разболелся пресвященный Пимен митрополит и преставился 6892 месяца сентября в 11 день в Халкидоне; и привезли тело его, положили вне Цареграда на край моря против Галаты во церкви Предтечевой. Тогда же был в Цареграде Киприан, митрополит киевский, об исправлении престола русского пребывал он здесь; также и Пимен митрополит, когда жив был, об исправлении престола русского приходил ко Антонию патриарху в Цареград. Бог же своими судьбами так устроил. Преставился Пимен митрополит, как прежде сказано, и тогда пресвященный Антоний патриарх благословил Киприана митрополитом на Киев и на всю Русь и отпустил его с честью. И пошел оттуда месяца октября в 1 день, а с ним Михаил, епископ смоленский, Иона, владыко волынский, еще ж с ним и два митрополита греческих и Феодор, архимандрит симоновский, духовный отец великого князя. Когда отошли же они, мало после отшествия их и пришел вестник, так говоря: «Утонула русь на море, только один корабль с митрополитами спасен был, а который со владыками корабль без вести пропал». И некие говорили из них, что утонули; другие же говорили, что от разбойников убиты были; иные же говорили, от великих ветров сильное волнение было и во Амастрию отнесены оказались; иные же говорили, в Дафнисе они. Затем после нескольких дней пришла грамота от Киприана, митрополита всея Руси, поведывающая многие беды их морского плавания, страшного пути, случившегося им, и каковы были им громы, и трески, и молния, и от отражения волн морских была душа их при смерти; от великих ветров и вихрей развеяны были корабли их по морю, и не ведали друг о друге, где кто был. А затем Божиею благодатию буря прекратилась, и была тишина великая, и помалу собрались все и спасены были, и к Белграду приплыли, все здравы Божиею милостию и пречистой Богородицы его матери в Русию пошли. Мы же, прочтя сие слова, писанные в грамотах к нам от Киприана, митрополита всея Руси, и слышав, радостны были весьма, и на сорокоусты по Пимене митрополите по церквам и по монастырям давали, и святые места смотрели, и много целебным градам и чудотворным мощам поклонялись.
Царь Мануил. Коронование. Убранство жен. Одежды мужские. Чужеземцы. Знаки. Место царское. Багряница, венец, диадема. Герольды, или маршалки. Корона. Корона императрице. Напоминание о смерти. Видели же, как месяца февраля в 11 день в неделю о Блудном венчан был на царство царь Мануил цареградский 6899-го и со царицею его, благословен и поставлен пресвященным Антонием патриархом. И было поставление его на царство так. Той ночью было бдение всенощное в великой церкви патриаршей в Софии. Когда же настал день, пришли туда, и дали нам смотреть обряд того поставления. И сошлось народа великое множество, мужского пола внутрь святой церкви Софии, а женского пола на полатях. И так дивно и любомудро было, все же женского полу стояли на полатях, закрываемы завесами были лица их, чтобы украшения прелестного и мертвенного никому же от народа не видеть. И сами же те мужи и все мужского полу старческим чином одеждами дорогими одеты, но без всякой роскоши. Жен же никак же видеть мужчинам во церкви той, жены же видели всех стоящих. Певцы ж стояли украшенные чудно, ризы имели, как священные стихари, широкие и долгие, так же и рукава их широкие и долгие, иные камчатые, а другие же шелковые; наплечники ж с золотом, и с бисером, и с кружевом; на головах же их оскрыльцы острые с золотом, и с бисером, и с кружевом; и великое их множество собрано, и настолько было чинно, как написанные выглядели; старший их был муж дивный и красивый весьма, сединами, как снег, белеясь. Были же тут и римляне от Рима, и от Испании, и немцы, и фрязи от Галаты, а иные цареградские, а иные зеновицы, а иные венециане, а иные угры. И тех было одеянии и чин по виду чудные, и стояли на две стороны, и каждый своей земли знамя имели на себе и одеяния: иные багряные бархаты, а другие вишневые бархаты, а иные темно-синие бархаты, а иные черные бархаты, все же старческого чина не в шелках. Так же и знамена имели, каждая группа свое знамя имела, на груди носили или жемчужные, или обруч золотой, или на шее, или цепь золотую на шее и на груди, а другие свое знамя; каждая группа все по-разному свои знамена имели. Был же в церкви под полатями на правой стороне чертог в 12 ступеней, который шириною две сажени, а обтянуто все червленым червецом, на них же поставлены два стола золотые. Тогда ж той ночью царь Мануил на полатях был, и когда приспел первый час дня, сошел с полатей и вошел во святую церковь передними великими дверями, которые называются царские двери. А певцы пели пение пречудно, и странно, и несказанно умом превосходили. И было шествие царево тихо и кротко три часа от передних врат до чертога. А с обоих сторон 12 воинов вооруженных, и от голов их и до ног их все железно; а пред ним шли два со знаменами, волосы черные, а древа их, и ризы, и шапки червлены. А пред теми двумя знаменосцами шли подвойские, а посохи их серебром и золотом окованы, а на концах их жемчугом усажено. Дошел же царь до чертога, и вошел на пресветлый тот чертог, и облекся в цесарскую багряницу и в диадему цесарскую, и венец цесарский около головы со столпчиков возложил, и ушел из чертога, и взошел наверх; и привели царицу, и сели оба на столах золотых. Тогда же начали божественную литургию, а царь сидит на золотом столе, сидит же и царица на золотом столе. И когда следовало быть выходу, пришли два великие архидьякона ко царю и сотворили поклон малый благочинно весьма и уставно. И встал царь и пошел ко алтарю, а со знаменами пред ним и воины вооруженные по обеим сторонам его шли. Вошел ж царь во святой алтарь, стали знаменосцы и воины вооруженные пред святым алтарем по обе стороне святых дверей царских, и облекли царя во священный фелонец малый да пасясь багряный, что есть ризницы малые багряные, только до пояса, и пошел царь на выход, свечу в руке держа. Антоний же патриарх стоял на своем месте среди церкви. И сотворяя выход, патриарх взошел на священный амвон, и царь с ним. И принесли к патриарху царский венец на блюде покрытый, также и царицын венец принесли к патриарху на блюде покрытый. И благословились у патриарха два великих архидьякона, пошли за царицей, и пришли к ней, сотворили поклон малый, только головы свои до груди своей преклонили благочинно и уставно весьма; и пришла царица до амвона. И возложил пресвященный патриарх крест на царя, и дал ему крест в руку. И взял цесарский венец патриарх, и благословил царя, и возложил на голову его, а другой венец дал ему в руку его и повелел ему возложить на царицу его, сойдя далее. Он же сошел далее и дал знак, далее стоя, патриарху на амвон рукою и венцом, и патриарх, стоя на амвоне, издалека благословил рукою своею царя и царицу. Они же оба вместе одновременно сотворили поклон малый к патриарху, и пошли на свои места, и сели на золотых столах. А патриарх выход сотворил и вошел во святой алтарь царскими дверями. И когда херувимская песнь приспела, пришел великий архидьякона и сотворил царю поклон. Тогда же, встав, царь со страхом, и трепетом, и с великим вниманием благочинно весьма пошел во алтарь. Одели его во священный фелонец, и прежде всех шествовал царь пред святыми царскими дверями, в подсвечнике свечу возженную в руке держал; так из алтаря ушел и во алтарь вошел, прежде всех он шел, и после него благочинно и уставно весьма священный и великий собор с великою красотою, и честию и славою священною и божественною. И настолько было благочинно и чествованно и приукрашенно, что ум человеческий превосходило. Долгое ж было шествие их со святыми дарами, сколько херувимской песни есть от начала и до конца, так шествие их и пение же было долго великолепно, и красиво, и предивно, и умильно. После принесения ж во святой алтарь священных и божественных даров кадил царь около священного престола, и пребывал царь в алтаре до святого причащения. И когда было время святому причащению, и пошел великий архидьякон, сотворил поклон царице. Когда сошла от престола царица вниз, тут стоящий народ разодрал всю завесу чертога цесарскую, сколько кто восхитил себе. И вошла царица с великим страхом и трепетом, и умилением, и смирением южными вратами в крыло алтаря, и дали ей святое причастие. Царь же от патриарха со священниками причастились у престола Христова. Изошел он из алтаря, патриарх ж сел на свое место, и из алтаря выйдя пришел к нему царь в цесарской багрянице и диадеме. И благословил его патриарх и царицу его, и дал ему завет православия соблюдать непоколебимо свое царское и никак же не переменять уставы древние, ни же похищать не свое, и стяжать прежде всего страх Божий и смертную память, что земля ты и снова в землю пойдешь, и прочее, как там во уставах их имеется. И по патриарховому слову никто ж не мог и не смел прежде приступить ко царю и говорить ему о здравии, ни князи, ни бояре, ни воины; но только приступили к нему мраморники и гробосоздатели, принеся, показывали ему мраморы и камень различный, и войдя к нему говорили: «Которым камнем следует отделать гроб твой?», притчею воспоминая ему и говоря: «Человек смертен и тленен, мимо шествует в суетном сем исчезаемом и скоро погибаемом бедном житии. Заботься о своей душе и благочестивое царство строй; сколько же велик ты, столько смиряй себе, поскольку сильные сильнее истязаны будут; и как же богохульные согрешают к Богу, и так же и горделивые в гордости своей согрешают к Богу. Особенно подлинно имей всегда страх Господень, и смирение, и любовь, и милость, и да спасен будешь и сохранен небесною любовию Господнею и милостию». И так сии говорили, как там во уставе написано, и потом пошли князи, и стратилаты (воеводы), и попы, и воины, и все вельможи, говоря ему по обычаю их. И после сего благословился царь вышесказанным обрядом с великою тихостию и смирением, и со страхом Божиим ушел из церкви благочинно весьма, как некий священноначальник, и осыпали его ставратами золотниками. Народ ж похватал все, каждый руками своими. Так древнее предание царям быть на поставлениях их на царство, и так поставлялись. Так вот и Мануил царь поставлен был Антонием патриархом и священным собором по уставу издревле переданному.
Во Иерусалим хождение. Так вот мне случилось видеть недостойному и бывшим со мною во святом граде Иерусалиме. Есть же там церковь Воскресение Христово; входя в церковь, есть на правой стороне доска, на которой Христа Бога нашего положили, с креста сняв; а оттуда налево пойдя, там будет гроб Господень. А против гроба Господня греческая служба, греки служат, а с правую сторону от гроба Господня римская служба, римляне служат; на полатях по правую сторону армянская служба, армяне служат; а с правой стороны от гроба Господня на земле фряжская служба, фрязи служат; а оттуда снова сирская служба, сиряне служат; а с левую сторону от гроба Господня, за гробом Господним якобитская служба, якобиты служат; а с левой стороны Господня гроба фряжская служба, фрязи служат; а оттуда снова немецкая служба, немцы служат; а от той службы снова фряжская служба, фрязи служат. А под фряжскою службою место есть, где мироносицы сидели и ангела Господня видели, где ангел отвалил камень от дверей гроба; а во фряжской службе полстолпа: у того столпа привязан был избиваемый Господь наш Иисус Христос в вольной его страсти, и поругались ему, и сорок совершением принял ран, смертный являя ответ; а другая половина того столпа во Цареграде, во апостольской церкви. А подалее пойдя, там темница Господа нашего Иисуса Христа; а за греческим престолом есть престол, где Иаков, брат Господень; а оттуда есть место пойти на подол, как в яму, десять ножных ступеней каменных, где нашла животворящий крест Елена царица. А с правой стороны от греческой службы на полатях голгофа, как называется лобное место, где распяли окаянные иудеи Господа нашего Иисуса Христа; там есть Адамова голова; а служба там грузинская, грузины служат; а за нею венецианская служба, венециане служат; а за теми угры служат; а за теми еще одна фряжская служба, фрязи служат; а под голгофою ниже на земле иверская служба, иверы служат; на левой стороне у фряжской службы далее близ местиры служат; а посреди церкви святая святых, пуп земли, что вымерил царь Невродос. А под гробом Господним соделана церковь малая, ведут от нее ко гробу Господню две двери; а гроб Господень меру имеет в длину девять пядей, а ширина гроба четыре пяди. Над гробом же Господним большая церковь есть, здесь верху ее пол; над гробом же Господним все покрыто, ни малого отверстия нельзя увидеть. И так вот все сие в церкви там. А на восток от града Иерусалима вдалеке там есть село, Гефсимания называемое, и тут есть в том селе гроб пречистой Богородицы и церковь великая, в нее взойти 50 ступеней на нижнюю часть; а под гробом пречистой Богородицы соделана церковь невеликая. А гроб пречистой восемь с половиной пядей; а над гробом одиннадцать кадил горит; а за гробом одр, на котором лежала пречистая Богородица; соделан престолом тот одр. А в церковь ту влезши, там будет направо грузинская служба, грузины служат. А за тем к востоку поток Кедронский, там где вошел Иисус с учениками своими; а за потоком вертоград, пещера великая Господа нашего Иисуса Христа, там где предан был учеником своим Иудою жидом. Там есть камень, что Христос руку положив стоял; там же есть место, где пречистая Богородица, приходя, молилась на камне. А за тем местом масличная великая гора Елеонская, с той горы Господь вознесся на небо. Там есть церковь великая очень, а среди той церкви церковь малая; в той церкви на камне отпечаталась стопа Господня, будто живого видели его, как на воску отпечатана только что; а в той же церкви на правой стороне гроб Пелагеи блудницы, той Пелагеи, которая ноги миром помазала Господу и волосами своими отерла; а на ее гробе другая стопа Господня отпечаталась, как на воске только что, и выглядит, как от живого. А на правой стороне от великой Елеонской горы другая гора, Галилейская, где Христос повелел ученикам своим видеть себя после воскресения; там была церковь. А от града Иерусалима на правой стороне Масличной горы пять поприщ до Вифании, где Господь наш Иисус Христос Лазаря воскресил; там есть и ныне церковь великая, и гроб Лазарев, и кельи сестер Лазаревых; и в той церкви армянская служба, армяне служат. А на полдень от града Иерусалима близко Силоамская купель, где Господь слепого послал умыться; а оттуда там близ пещера великого Антония пустынника; а оттуда близ село Скудельничье, что иудеи купили ценою Христовою. А также на полдень, от Иерусалима пятьдесят поприщ, Саввин монастырь и гроб великого Саввы; там было 14 тысяч чернецов, сколько их и ныне явно есть. А за тем Саввиным монастырем Иосафатова долина, то же есть и удолье, и там также чернецы живут многие; и там есть келья великого Иоанна Дамаскина, в которой он жил. А к Савину монастырю пешком идти расстояние большое, и на правой стороне есть монастырь великого Феодосия киновиарха, от града Иерусалима шесть поприщ, на горе и над горою также; там было чернецов 16 тысяч; а оттуда напротив монастырь на правой стороне; там жила великая Евдокия. А от града Иерусалима на восток к Иордану шествовать, так недалеко от Вифании и течет вода из камня: когда у Христа ученики его просили воды, Иисус Христос сказал ученикам своим: «Из камня ли сего вам воду подам?». И ударил ногою в камень, и тотчас потекла вода, и доныне идет. Там и Керемен-сарай поставлен, не доходя Иордана реки с пять верст, ехав за гору, повернуть налево с три версты. А гора та весьма высокая, и на той горе Господа нашего Иисуса Христа диавол искушал, взял его на гору высокую весьма, и показал ему все царствия мира и славу их, и говорил ему: «Всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне». Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи. Тогда оставляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему. В той же горе под верхом церковь расписана, а на верху же горы церковь великая очень. На той горе Господь постился 40 дней, как писано: «Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал. И приступил к Нему искуситель и сказал», и прочее, как в Евангелии писано. Иордан же река глубока и крутобрега, грозная весьма, течет же в Содомское море; на Иордане ж есть монастырь великий очень Иоанна Предтечи, ибо в том Иордане Господь крестился от Иоанна; там Мария египетская переходила Иордан к Зосиме, как по суху. За Иорданом рекою келья великого Иоанна Предтечи; близ же той келья святого Ильи пророка; оттуда же мало подалее гора есть, от той горы святой пророк Илия на огненной колеснице на небо взят был. Там же недалеко место есть на Иордане реке, где Елисей пророк ударил милостью Илии на Иордане, и вода иорданская расступилась туда и сюда, Елисей же пришел по суху. Оттуда недалеко, с пять поприщ, близ Содомского моря есть монастырь святого Герасима, у которого зверь лев жил, и гроб святого Герасима за алтарем есть, а зверь тот лев, что с ним работал, в ногах у него погребен лежит. Море же Содомское там, где Содом и Гоморра, семь градов; иные ж земля поглотила, а иные грады море поглотило, курится же и ныне дымом из моря того; а которые грады земля поглотила, там не растет ничего, только сера горячая, а травы нет. От Иерусалима же направо, с два поприща, монастырь есть Ильи святого; там жил сам Илья пророк, там его ворон кормил. Оттуда же с пять поприщ до Вифлеема, где Господь родился; в Вифлееме же церковь великая есть, а под алтарем ее пещера, в той же пещере вертеп (укрытие), где Господь родился; а в пещеру идучи на левой стороне ясли, где лежал Господь наш Иисус Христос в пеленах свитый; а от яслей в подол три сажени до вертепа; а на яслях служба фряжская, а на вертепе служба греческая. А в Вифлееме с левой стороны фряжский монастырь, а в нем церковь Рождества Христова, служат фрязи; в том фряжском монастыре дом Иосифов и колодец, откуда Господь наш Иисус Христос и пречистая Богородица воду пили. От града же Иерусалима до Назарета три дня по Дамасской дороге; также от града Иерусалима до Фаворской горы два дня и больше. От града ж Иерусалима десять поприщ гроб Рахили, патриарха Иакова жены, сына Исаака, внука Авраама; от Дамаска два дня ров есть, куда Иосифа Прекрасного братия его вкинули; а от Дамаска ж пять дней до Вениаминова гроба, брата Иосифа Прекрасного. От Иерусалима ж до Синайской горы 15 дней; от Иерусалима ж до Каны Галилейской 3 дня. Там ж на Сионе горе в своей келье пречистая Богородица преставилась; там же на Сионе горе был двор архиерея Анна; там Господь наш Иисус Христос в темнице сидел. И ныне там темница в церкви армянской, там монастырь армянский, в той церкви армянской великий камень, что лежал на гробе Господне, соделан престолом. На том монастыре огнище, где у огня Петр, верховный апостол, грелся в вольной страсти Христовой, когда его рабыня архиерея вопросила, говоря: «И ты был с Иисусом Галилеянином?». Петр же отрекся перед всеми, сказав: «Не знаю, что ты говоришь». Когда же он выходил за ворота, увидела его другая, и говорит бывшим там: и этот был с Иисусом Назореем. И он опять отрекся с клятвою, что не знает Сего Человека. Немного спустя подошли стоявшие там и сказали Петру: точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя. Тогда он начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека. И вдруг запел петух. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: «Прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня». И выйдя вон, плакал горько. Подалее того на Сионе же горе двор Каиафы архиерея был; тут есть ныне монастырь армянский великий очень; а к Вифлеему идучи, столп еще стоит, где стоял Симеон столпник с Ильею святым. А на подол идучи, во граде Иерусалиме была церковь греческая, а ныне сарацинская мечеть; там лежат святые богоотец Иоаким и Анна; а против столпа святая святых, которую создал Соломон; там убит пророк Захария, отец Иоанна Предтечи; там есть Господня келья. А идя ниже улицею, там был двор Пилата; а за святая святых в монастыре святого Спаса одр Соломонов, и дом Соломонов там ж, и та церковь, в которую вошел Господь наш Иисус Христос и нашел в той церкви продающих овец, и волов, и голубей, и менял сидящих, и сотворил бич из веревки, и всех изгнал из церкви овец и волов, и торгующим рассыпал монеты, и доски опрокинул, и продающим голубей: «Возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли». Там есть Давыдов дом, как городок был каменный, круглый, и однородный, и дивен весьма, в котором в одной стороне живут сороки, а в большие дома не смеют ни заглянуть; там есть столп весьма высокий, где Давыд псалтырь складывал. За Давыдовым же домом недалеко Есиот (Сион) гора; на той горе монастырь дивный весьма фряжский, держат его фрязи и живут в нем фряжские чернецы; говорят же так, что там Христос сам обедню служил, и научил брата по плоти своего Иакова обедню служить, и передал ему таинство священных и божественных служений. Там горница, там где на святых апостолов Христовых дух святой сошел в день пятидесятый. И там с левой стороны церкви место есть, где Господь ноги умыл ученикам своим; там та храмина есть, где Господь в затворенные двери вошел и неверующего своего ученика Фому уверил после воскресения своего. В той церкви во время вольного и спасенного распятия Христова завеса разорвалась надвое; в той церкви тот камень лежит, на котором пречистая Богородица поклоны клала; там же в той церкви два камня, на которых Христос сиживал часто. Оттуда же близко место, где Стефана архидьякона убили иудеи, и кровь его и ныне на камне видна. Там же церкви близ келья пречистой Богородицы, где пречистая жила у Иоанна Богослова; и та келья крепка и до сего дня стоит; а позади той кельи пречистой Богородицы келья святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова.
Затмение луны. Родился Константин. Той же весною месяца мая в 10 день в вечернюю зарю погиб месяц, и долго не было, и снова явился пред ранними зорями. Месяца мая в 16 день родился великому князю Дмитрию Иоанновичу сын Константин, и крестил его князь Василий Дмитриевич, брат его старший, да Марья, жена Василия тысяцкого, а сам тогда великий князь Дмитрий больным был.
Смерть вел. кн. Дмитрия. Состояние Дмитрия. В тот же год преставился князь великий Дмитрий Иоаннович, внук Иоаннов, правнук Даниилов, праправнук Александров, препраправнук Ярослава, пращур Всеволода, прапращур Юриев, препрапращур Владимиров Всеволодича Ярославича Владимировича, великого нового Константина, крестившего Русскую землю, сродник новых чудотворцев Бориса и Глеба. Воспитан был в духовном учении и наказании дивно весьма, от пелен самых Бога возлюбил и пречистую Богородицу и всех святых, и во церкви всегда водворялся, и священников и иноков почитал премного, ведая, что священническая честь на Бога восходит, и странников и нищих миловал, и кормил и поил из своих рук, и милостыню давали. Когда отец его великий князь Иоанн Иоаннович преставился от суетного сего и мимотекущего бедного жития в некончаемый век, сей же млад остался, только 9 лет. Потом же и мать его великая княгиня Александра преставилась. Он же один остался в области отечества своего; сидя на великом княжении, вотчине своей, великим княжением хорошо управлял и содержал. Только ж говорится о нем, что с младенчества добродетельно и воздержно во всем целомудренно жил, пустотных бесед не творил, глумления, играния не любил, срамных слов избегал, от злонравных людей отвращался; в божественном Писании всегда со умилением поучался, к церквам Божиим всегда приходил, и сии украшал, и о них печалился, священнический иноческий чин весьма почитал, милостыню всегда давали; отечество свое, державу свою, мужеством своим крепко держал, злопамятства никак не держал, всегда прощая согрешающих к нему, добротою как младенец, а умом совершенный муж был; во бранях же храбрый воин и врагам всем страшным являлся, многих ж врагов, восстающих на него, победил; град же свой Москву стенами каменными оградил, и во всех странах славно имя его было; княжения Белозерское, Галич, Кострому и Ярославль, а от Рязанские земли град Коломну к державе своей присоединил, град Серпухов и иные построил. Тело же свое чисто до женитьбы сохранил. Церковь при себе не оскверненную в святом духе сохранил, очами часто зрел к земле, от которой взят был, и говорил так: «Сколько ни проживем, в землю отойдем. Ибо писано, что земля ты есть и снова в землю пойдешь, наги же пришли, наги и отойдем»; умом же всегда на небесах водворялся. Семнадцати же лет взял дочь великого князя Дмитрия Константиновича суздальского и великой его княгини Анны, именем Евдокия. После брака же целомудренно жил, плоти угодия не творил, добрым и крепким кормчим плоти своей быв, направляемый всевышнего промыслом. И вселился в он благодать святого духа, ибо хотя и царский венец держал, но в посте и в жажде и в молитве всегда пребывал, всякую ночь во псалмах и в молитвах всегда был, в тленном теле бесплотное житие совершал; на престоле царском сидел и царскою багряницею одевшись, но смирением и кротостью все то покрывал, на голом теле власяницу носил и во монашеский образ все время облечься желал, и крест Христов взяв, последовать по стопам его сладко очень хотел, святые посты жестко же соблюдал и почасту, всякое воскресенье, святых тайн причащался, всегда во умилении и слезах пребывая. Если божественных Писаний и не до конца навык, но делом исполнившись в духовном любомудро, поистине являлся земным ангелом, а небесным человеком. Прожил же с княгинею своею Евдокиею, дочерью великого князя Дмитрия Константиновича суздальского и матери ее великой княгини Анны, в целомудрии 24 года и родил сынов и дочерей. И держал вотчину свою великое княжение 27 лет и 6 месяцев, и было всех годов жизни его сорок один; многие труды и поты за православную веру, и за все православное христианство, и за свою вотчину показал.
Наставление общее. Княгине великой. Чадам. К боярам. Духовная и раздел. Юрий звенигородский. Андрей можайский. Петр дмитровский. Княгине. Измайлово. Берендеево. Лыткино. Болезнь же его такой была: прежде разболелся и при смерти был, и снова облегчилось ему, и возрадовались люди о сем; а затем снова в большую болезнь впал, и стенание великое пришло к сердцу его, как и внутренним в нем терзался. И уразумел приближающийся конец жития своего, призвал к себе княгиню свою Евдокию, ибо была и та в болезни, ибо тогда родился от нее сын Константин, затем и сынов своих призвал, бояр своих и сказал к ним: «Послушайте меня все. Вот я отхожу от суетного сего и маловременного бедного жития ко Господу Богу моему. Ты ж, княгиня моя Евдокия, наказуй и укрепляй чад своих бояться Господа Бога и заповеди его хранить, наиболее всего правду в суде являть, убогих и нищих миловать, между собою мирно и любовно жить». Потом же к сынам своим сказал: «Вы же, сыновья мои, Бога бойтесь и родителей своих чтите, мир и любовь имейте между собою. Предаю же вас всех Господу Богу моему и пречистой его матери Богородице. И княгиню мою, матерь вашу Евдокию, слушайте. Когда же сие волею Божиею отымется, чтите старшего среди вас брата и государя вместо меня и того слушайтесь, боясь Господа и храня вотчину свою. Если же страх Божий имеете в сердцах ваших и сохраните заповеди его, благо будет вам и долголетние будете на земле, и во благом пребудет душа ваша, и умножится и распространится держава ваша, и враги ваши падут под ногами вашими, иноплеменники побегут от лица вашего, и облегчится тягота земли вашей, и умножатся обилия на ней. Бояр же своих любите, честь им достойную воздавайте, каждому по делам его, без их думы нисколько не творите, приветливы будьте ко всем служащим вам. Все же творите с рассуждением, как по достоинству будет, и со вопрошением матери вашей». Сказал же и к боярам своим: «Вы ж ведаете обычаи и нравы мои, ибо перед вами родился и возрастал и с вами царствовал, вотчиной своей, великим своим княжением, 27 управлял лет, а от рождения мне 40 лет, с вами на многие страны мужествовал, с вами в бранях страшен был и Божиею помощию низложил врагов своих и покорил под себе, с вами великое княжение весьма укрепил и умножил, мир и тишину княжению своему сотворил и державу вотчины своей охранял, великую ж честь и любовь свою к вам имел и под вами города держал в великой власти. Чада ж ваши в любви имел и никому ж из вас зла не сотворил, ни бесчестил, но всех чествовал, и любил, и в чести великой держал, радовался и скорбел с вами. Вы ж не нарекаетесь у меня бояре, но князи земли моей. Ныне ж помяните слова ваши, что сказали ко мне, так говоря: „Господин князь, должны мы служить тебе и детям твоим и головы свои пред ними положить“. Ныне же после отшествия моего от маловременного и бедного сего жития укрепитесь истинно послужить княгине моей Евдокие и чадам моим от всего сердца своего, во время радости возвеселитесь с ними и во время скорби не оставьте их, да скорбь ваша на радость переменится. Бог же мира да будет со всеми вами». Призвав же сына своего старшего, государя Василия, дал ему великое княжение свое после себя, вотчину свою, и духовную, в которой написано: «Второму ж сыну моему, князю Юрию, даю Звенигород со всем, да ему ж даю своего деда удел, Галич со всем, а прежде было Галицкое княжение отдельное». Третьему ж сыну своему, князю Андрею, дал Можайск со всем, да ему же дал куплю деда своего Белоозеро со всеми волостями и Вольским с Шаготью, и Милолюбский уезд и со слободками. Четвертому ж сыну своему, князю Петру, дал Дмитров со всем, да ему же дал куплю деда своего Угличе Поле и что к нему принадлежит, и Тошнею и Сяму. «А отнимет Бог сына моего старшего Василия, кто будет под тем сын мой, тому сыну моему престол Василиев, великое княжение. А того удел поделит всем по частям моя княгиня Евдокия, мать их. Дети наши князи, слушайтесь матери своей Евдокии, и что кому даст мать ваша, тому то любить». А княгине своей дал из великого княжения от Переславля Юлку, а от Костромы Ледом с Комелою; а из удела князя Юрия от Галича Соль; а из князя Андрея удела от Белоозера Вольское с Шаготью и Милолюбский уезд; а из Владимирских сел Андреевское село, а из Переславских сел Доброе село, и что к ним принадлежит; «а из удела сына моего князь Василия Канева, Песочна, а из сел Малинское село Лысцево; а из князь Юрия удела слобода Суходол с Истею, с Истервою, да село Андреевское, да Каменское; а из князя Андрея удела Верея, да Чистая Вода, село Луцынское на Яузе с мельницею; а из князя Петра удела Жива да Яма. А после смерти княгини моей те села, что я дал из уделов детей своих княгине своей Евдокие, те села все и волости детям моим, в котором уделе чье есть, тому то и есть». А вот дал княгине своей примысел: Скирменовскую слободку со Шепековым, Смольяны с Митяевским починком и с бортью, с вышегородскими бортниками, Кропивну с бортниками с кропивинскими, и с ильменскими, и с кордошевскими, и с рудскими, Залескова слободка, Кузовская слободка с бортью, с селом Ивана Храброго, Исконская слободка. «И что княгине моей прикуп и что к ней принадлежит, то моей княгини. А по какие места слободские владения и как судили те владения при мне, и княгине моей пусть владения судят по те же места, как было при мне. А что княгини моей купля Лохна, то ее и есть. А на Коломне мой придел, примысел мой Самойлецов починок с деревнями, Савельевский починок, Микулинское село, Бабашево, Ослебятевское; а что ее село Репинское и прикуп, то ее и есть; из Московских сел Семчинское село и с Ходынскою мельницею, да Остафьевское село, да Измайловское; а из юрьевских сел Петровское село, да Фроловское, да Елог; и Холха и Заечко, ее то все есть. А что мне дала княгиня Феодосия, до смерти своей ей Суду, да Колачку и слободку, а после ее смерти то княгине моей. А теми своими промыслами всеми благословляю княгиню свою, и в тех промыслах вольна княгиня моя, сыну ли которому даст, по душе ли даст, а дети мои в то не вступаются. А которые деревни поотнимал брат мой князь Владимир Андреевич от Лытинского села княгини моей к Берендеевой слободе, и те деревни переходят к Лытинскому селу княгини моей. А если за грехи какого сына моего Бог отымет, княгиня моя поделит того удел сынам моим всем оставшимся по частям; а которому что даст, тому то и есть; а детям моим из ее воли не выступать. Дети мои, младшие братья князя Василия, чтите и слушайте брата своего старшего князя Василия вместо меня, своего отца. А сын мой князь Василий пусть содержит своего брата князя Юрия и свою братию младшую в братстве без обиды. А брат мой князь Владимир Андреевич ведает свою треть и чем его благословил отец его князь Андрей Иоаннович. А кто из моих бояр будет служить моей княгине, и тех бояр дети мои соблюдают с одного. И живите, дети мои, все в мире и в любви, и Божия милость будь на вас, и пречистой Богородицы, и всех святых, и мое благословение». И так преставился месяца мая в 19 день в среду пятой седмицы после Пасхи в четвертый час ночи. В четверток же, взяв тело его, несли в церковь святого архангела Михаила на площади, где же гроб отца его, и деда, и прадеда, и погребли его с псалмами и песнями надгробными месяца мая в 20 день. Был же тогда на погребении его гость Феогност, митрополит трапизондский, и Даниил, епископ звенигородский, и Савва, епископ сарайский, игумен Сергий, игумен Савастьян и прочие со всем собором священническим; а Пимен, митрополит всея России, был тогда во Цареграде.
После смерти великого князя Дмитрия Иоанновича сел на престоле русском великого княжения старший сын его Василий Дмитриевич. И в тот же день братия его, и бояре, и все чиновные и нечиновные целовали ему крест на том, как завещал отец его; и послал посла своего к хану Тохтамышу просить ярлыка. В пятый же день после преставления отца преставился и сын его пятый Иоанн, был он монах Иоасаф; а шестой сын его Константин четверодневным после него остался. Седьмой же сын его старший был Даниил, и тот прежде преставился.
Москва погорела. В тот же год в месяце июле загорелся град Москва от церкви святого Афанасия, как только люди отобедали, и почти весь град сгорел, мало что осталось.
Тохтамыш на Темир-Аксака. В тот же год князь Борис Константинович ходил в Орду, а в то время хан Тохтамыш пошел ратью на Темир-Аксака, князь же Борис настиг хана на пути, шел с ним в дороге 30 дней; и потом хан пощадил его и отпустил его от места, называемого Еруктан, и повелел ему без себя пребывать и дождаться его пришествия в Сарай. А сам, придя, воевал землю Темир-Аксака и град его дальний повоевал, а самого не смог догнать, и возвратился снова в свой улус. Августа в 15 день, на Успение пречистой Богородицы, пришел из Орды посол к великому князю Василию и принес ярлык с честию многою от хана; и посажен был на великое княжение Тохтамышевым послом Шиахматом.
Распря с Владимиром. В тот же год великому князю Василию Дмитриевичу была ссора с дядею своим, с князем Владимиром Андреевичем; князь же Владимир Андреевич с сыном своим князем Иваном и с боярами своими старейшими пошел в свой град Серпухов, а из Серпухова пошел в Торжок со многими людьми и там пребывал некоторое время.
6898 (1390). Умер митр. Пимен. Умерла Мария. Месяца сентября в 11 день, на память преподобной Феодоры Александрийской, преставился Пимен, митрополит русский, во Цареграде, там и положен был, как ранее сказано. Месяца декабря в 2 день преставилась княгиня Марья, жена князя Андрея Ивановича, мать князя Владимира Андреевича, во монашеском чину Марфа; и положена была в церкви святого Рождества пречистой Богородицы в честнóм ее монастыре на рву, который сама создала имением своим, еще при жизни своей, в котором и положена была.
Мир с Владимиром. Волок. Ржев. Родился Феодор. Той же зимой после Крещения князь великий Василий Дмитриевич взял мир и любовь с дядею своим, князем Владимиром Андреевичем, и придал ему к его вотчине Волок да Ржев. Той же зимой месяца января в 26 день князю Владимиру Андреевичу родился сын князь Феодор.
Митр. Киприан второй раз. Архиепископ ростовский. Той же зимой пришел Киприан митрополит в Киев из Цареграда, от патриарха благословен и от всего священного собора на Киев на всю Русь. Той же зимой пред Великим заговением пошел Киприан митрополит из Киева на Москву. И встретили его бояре великого князя за градом, и пошли во град Москву; и облекся во святительский сан Киприан митрополит у Николы у старого, и пошел во град Москву с крестами со священным собором ко пречистой Богородице. И пришел к Москве в Великое говенье на Средокрестной неделе. И встретил его сам князь великий Василий Дмитриевич с матерью своею великою княгинею Евдокиею, и с братиею, и с боярами, и со всеми христианами в соборной церкви, и благословился от него с матерью своею, и с женою своею, и с братиею, и с боярами, и со всеми христианами. И была радость великая. Тут встретил его князь великий Василий с братиею и принял благословение; а из церкви пошел митрополит во двор свой. И была радость великая во граде Москве. Тогда же пришли с ним на Москву и вышесказанные два митрополита гречанина, Матфей андреанопольский и Никандр гайанский, и Феодор, епископ ростовский, и ему же дал патриарх Антоний цареградский архиепископию, и назывался архиепископ ростовский, и Ефросин, епископ суздальский, Иеремей гречанин, епископ рязанский, Исакий, епископ черниговский, || Михаил, епископ смоленский, Даниил, епископ звенигородский. Тогда же все епископы русские приняли каждый свою епископию.
Квашня. Той же весною в Великое говенье преставился раб Божий Иван Родионович Квашня, наречен был во иноческом чину Игнатий и положен был в монастыре святого Спаса на Всходне.
Мор в Новгороде. В тот же год мор был в Великом Новгороде сильный весьма. В тот же год снова Рязань воевали татары.
Мир с немцами. Во осень послали новгородцы послов своих на съезд с немцами в Изборск: посадника Василия Федоровича, тысяцкого Иосифа Фалелеевича и купцов, а немецкие из-за моря послы из Любки, и с Готического берега, и рижане, колыване, юрьевцы и иных многих городов пришли и просили в Новгороде торговать по старине и товары их возвратить; и тут не примирились, разошлись. В тот же год новгородцы ходили ратью на немцев с псковичами и примирились. И немцы прислали послов своих в Новгород, и товары свои взяли, и дворы строить начали, вновь целовали крест Великому Новгороду. А не было мира 7 лет, и все люди возрадовались весьма о мире и любви. В том же году поставили новгородцы монастырь святого Николы, где конец Чудиновой улицы.
В тот же год прислал князь великий Василий Дмитриевич наместников своих в Новгород, и взяли выходы и дань черную.
6799 (1391). Церковь обыденная. Татары на Рязань. Поле. Белеут. Брак Василия II. Новгородцы со владыкою своим поставили церковь святого Афанасия в один день, и освятил ее Иоанн епископ, и службу совершил. И Божиею милостию прекратился мор. Месяца ноября той ж осени в Филиппово говенье снова воевали татары Рязань. Той же осенью великого князя Василия Дмитриевича бояре, Александр Поле, Александр Белеут, Селиван, приехали из-за моря из Немецкой земли во Псков и в Новгород с княжною Софьею, дочерью Витовта Кестутьевича, а с нею князь Иван Олгимантович; а на Москву пришли декабря в 1 день. Той же зимой после Рождества Христова на 3 день Осий, кормиличич князя великого, поколот был на Коломне в игрушке. Месяца января в 9 день в воскресенье оженился князь великий Василий Дмитриевич в Немецкой земле у Витовта Кестутьевича; ибо был тогда тот в Немецкой земле, бежал из Литвы после убиения отца своего Кестутия. И так с великою радостию дал дочь свою Софью за великого князя Василия, желая воевать Литву с зятем своим с обеих сторон. И венчан был князь великий Василий с Софьею Витовтовной на Москве Киприаном, митрополитом всея Руси.
Той же зимой пришла грамота от патриарха в Новгород Великий, по слову Киприана митрополита всея Руси, о суде за подписью патриаршею рукою Антоньевою Нового Рима. Имеет же та грамота и митрополитовы руки: никомидийский митрополит, никейский, халкидонский, моневасийский и андреанопольский, сербский, гайанский, драмский.
Суд над епископом. Епископ свержен. В тот же год были во Твери от епископа Евфимия многие тягости и раздоры. Но князь Михаил Александрович, не желая его сам, обвиня, изгнать, позвал к себе митрополита Киприана во Тверь рассудить жалобы многих людей. И митрополит Киприан пошел с Великого дня ко Твери, а с ним два митрополита гречанина, Матфей андреанопольский и Никандр ганский, Михаил, владыко смоленский, Стефан, владыко пермский. Когда же пришел ко Твери, встретил князь Михаил Киприана митрополита с детьми своими, и с племянниками своими, и с боярами на Перемере; и оттуда проследовали ко граду, и встретили их с крестами пред вратами Владимирскими у церкви святого мученика Георгия, и целовали святые кресты. И оделся Киприан митрополит во святительскую одежду, и начал петь молебен, и вошел во церковь великого Спаса, и начал служить святую литургию. После отпения же божественной службы приступил к нему князь с детьми своими и с племянниками, прося, чтобы у него пировал и с гостями, с митрополитами греческими, и со владыками, и со старцами, и с боярами его, и со всеми бывшими при нем. И сотворил тогда князь митрополиту Киприану честь великую, и по три дня чередование великое и торжество многое сотворил, и дары давал. А на четвертый день собрались архимандриты, и игумены, и пресвитеры, дьяконы, и весь священнический и иноческий чин к князю. Он же созвал бояр своих, и совокупил всех их в одно место на собор, и обратился к Киприану, митрополиту всея Руси. Они же начали жаловаться на своего владыку Висляна тверского о мятеже и раздоре церковном. Киприан же митрополит с епископами, со всем священным собором и с гостями, с митрополитами греческими, сел на судилище и начал судить по божественным и священным правилам святых апостолов и святых отцев. И были клеветы многие на Евфимия, владыку тверского, все восстали на него, клевету говоря: архимандриты, и игумены, и священники, и иноки, и бояре, и вельможи, и простые. Киприан же митрополит со всем священным собором судил и по правилам святых апостолов и святых отцев и повелел епископу Евфимию прибыть просто, без остальных священников, чтобы тогда, еще порасспросив, поразмыслить. Князь же начал просить иного епископа. Киприан же митрополит со всем священным собором много смирял и в любовь вводил князя со владыкою его Евфимием. И не было мира и любви, но еще более вражда и брань великая воздвигались. А также потом и иные многие жалобы тяжкие весьма сотворили на Евфимия, и была вражда и брань лютая. О сем много смутился Киприан митрополит и не смог вражды утолить и мира и любви сотворить; и со всем священным собором отставили Евфимия от епископства, и возвратился на Москву, взяв с собою из Твери Евфимия, повелел ему в своем монастыре митрополитском жить у святого Чуда внутрь града Москвы. С ним же пришел на Москву и протодьякон его Арсений, которого хотел митрополит поставить епископом во Тверь; тот же боялся владычество принять, видя там брань и вражду многую, боялся принять епископию.
Война татар на Вятку. В тот же год хан Тохтамыш послал султана своего Бектута на Вятку с ратью. Он же, придя, Вятку взял, и людей посек, и некоторых в плен в Орду отвел к Тохтамышу хану.
В тот же год на Тохтамыша пришел хан сильный из Шемахинской земли, и была сеча великая. А князь Василий Дмитриевич убежал от царя за Яик, пришел на свою вотчину на Москву. И после за ним из Орды пришел посол Улан царевич.
Татары крещены. В тот же год били челом великому князю в службу три татарина, ханские постельники, хотя христианской веры: Бахты-ходзя, Кадыр-ходзя и Мамет-ходзя. И прислал их князь великий к Киприану митрополиту. Он же, поучив их довольно, сам крестил и нарек им имена во святом крещении Анания, Азария и Мисаил. И дал им князь великий корм довольный.
В тот же год князь Михаил Александрович расширил Новгородок на Волге на свободном месте и ров около окопали; а во Твери доделали ворота у святого Василия.
Витольд с немцами на Литву. В тот же год Витольд Кестутьевич с немцами понанимал многую силу немецкую и пошел ратью к Вильне, и много повоевал, а города взять не смог, и возвратился в землю Немецкую; а литвы и немцев много побито было.
Война на Вятке. Жукотин. Арск. В тот же год новгородцы, и устюжане, и прочие к тому совокупились, и пошли в насадах и в ушкуях рекою Вяткою на Низ, и взяли Жукотин, Арск; и снова вышли на Волгу и пограбили гостей всех; и так возвратились восвояси со многою наживой и с богатством.
Арсений, еп. тверской. Учение на амвоне. Новгородцы противни. Прение о суде митрополии. В тот же год князь Михаил Александрович тверской послал с челобитьем бояр своих к Киприану, митрополиту всея Руси, на Москву, зовя его к себе во Тверь. Киприан же пошел во Тверь, а с ним два митрополита, гости греческие, Матфей да Никандр, да Михаил, епископ смоленский, и Даниил, епископ звенигородский, и Степан, владыко пермский. Пришел же тогда и Еремей, владыко рязанский. И возрадовался князь великий пришествию митрополитову. И едва умолили протодьякона Арсения митрополитова быть епископом во Твери, ибо боялся вражды и многих браней; и так едва поставили его во Тверь епископом месяца августа в 15 день. И оттуда пошел Киприан митрополит из Твери в Новгород Великий, а с ним Еремей, владыко рязанский, и Даниил, владыко звенигородский. И пришел к Новгороду, и встретил его с крестами Иоанн, владыко новгородский, со всем священным собором и со всем Новгородом и дали ему двор у святого Иоанна Предтечи. И чествовал же его владыко Иоанн с новгородцами семь дней честь и дарами многими. В восьмой же день, в воскресенье, начал служить божественную литургию во святой Софии Киприан, митрополит всея Руси; и отслужил божественную службу, и взошел на амвон с честным и животворящим крестом, и начал учить людей новгородских, на амвоне стоя со крестом. Они же не приняли учение его, затыкая уши свои жестокосердием и непокорством, как аспид глухи, и не восхотели благословения. И удалились от него, и облеклись вместо благословения в клятву. И начал митрополит просить у них суда своего месяца. И новгородцы отвечали одними устами, говоря: «Целовали мы крест все заедино не зваться нам к митрополиту на суд и митрополиту нас не судить; и грамоты мы подписали и подпечатали, и душу запечатали». И сказал им Киприан митрополит: «Сие вам сатана кознями своими вложил в мысль отнять власть, и суды, и пошлины священные, Богом самим возложенные изначала. Как не осрамиться сие вещать предо мною? Покайтесь же о грехе сем и умилитесь о беззаконии вашем, что совратил вас сатана; обратитесь к Богу покаянием от всего сердца вашего, и простит вам Господь Бог грех сей, и даст вам милость. И я с вас сниму целование ваше, и печати ваши порву, и грамоты раздеру, и благословлю, и прощу вас благодатию, данною мне от Бога отца и единородного сына его, Господа нашего Иисуса Христа и пречистого и животворящего духа. А вы мне суд и пошлины дайте, как было изначала при иных митрополитах, возложенные Богу. Да возложено это Богом изначала на великую соборную апостольскую митропольскую церковь, и нами это творимо, сие не отнято и не переделано да будет многие поколения». Они же не послушали митрополита, и не внимали словам его и учениям, и Антония патриарха послание и учение ни во что же положили, но вознесясь гордостию, развращенно говорили. Киприан же митрополит сказал им: «Если и сам грешен я есть, но о вас молился Господу Богу, и наказывал, и учил вас, и советовал вам богоугодное и спасенное. Вы же ожесточаете сердце ваше, и противитесь духу святому, и учение апостольское и отеческое преобижаете, и возложенные от Бога и нами творимые митропольские суды, и власти, и пошлины восхотели на свои прибытки, и на меня хулу возложили против православия». И пробыв тут две седмицы, митрополит пошел в Москву с нелюбовью.
Немцы в Новгородской. В тот же год немцы пришли из заморья ратью и воевали Новгородские волости и села; и много зла учинили, возвратились восвояси.
Юрий холмский. Брак князя тверского. Собакин. В тот же год женился князь Юрий Всеволодич холмский, внук Александров, и венчан был во Твери во церкви великого Спаса владыкою Арсением. В тот же год женил князь великий Михаил Александрович тверской сына своего на Москве у Федора Кошки, сына Андрея Собакина, и венчан был во Твери во церкви великого Спаса владыкою Арсением.
В тот же год князь Борис Константинович Нижнего Новгорода пришел из Орды от царя Тохтамыша в свою вотчину, в Новгород Нижний, с пожалованием.
6900 (1392). Киприан, митрополит всея Руси, поставил в Полоцк Феодосия епископа.
Ульяна литовская. Умер еп. Евфимий. Той же осенью преставилась в Литве великая княгиня Ольгерда Гедиминовича Ульяна, дочь князя Александра тверского, внука Михаилова, правнука Ярослава Ярославича, во иноческом чину, и наречено было имя иноческое Марина, и положена была в Киеве в Печере. Той же осенью преставился Евфимий Вислень, бывший епископ тверской, в монастыре святого Чуда на Москве.
Тохтамыш. Царь Темир-Аксак. Той же осенью был бой хана Тохтамыша с ханом Аксак-Темиром, и побежден был Тохтамыш, и воинов его великое множество убито было от Аксака-Темира. Месяца сентября в 25 день преставился преподобный игумен Сергий Радонежский, тихий, кроткий и смиренный, жив всех лет от рождения своего 68, и положен в монастыре, созданном от него.
Устюг. И в ту же зиму князь великий Василий Дмитриевич видел от хана гнев за новгородцев, которые ходили по Вятке в ушкуях, улусы разорили, и просил тот издержки за то многие, желая рать послать на великого князя, а князь Владимир Андреевич жаловался на новоторжцев, что пакости делают Ржевской его волости и купцов его пограбили. Послал князь великий к новгородцам, чтобы новоторжцам велели с князем Владимиром Андреевичем разобраться по правде, а хану прислали бы издержки, и сам желал идти в Орду. Новгородцы же возгордились в безумии своем, не хотели послать к великому князю, ни митрополита просить о прощении. Пошел сам великий князь в Орду, а на волость Новгородскую послал в ту же зиму дядю своего князя Владимира Андреевича да брата своего родного князя Юрия Дмитриевича в Торжок; и повоевали волости Новгородские, пожгли и много зла там бывшим совершили. Новгородцы же на весну, придя в Заволочье, взяли Устюг Великий, и волости повоевали и пожгли, и много кровопролития сотворили, людей мечу предали, а иных в полон повели; и много зла сотворив христианам, возвратились восвояси.
Великий князь Василий Дмитриевич, будучи в Орде при хане Тохтамыше, видя себе утеснение великое по навету князя Бориса Константиновича суздальского и нижегородского, помня же обиду его отцу своему, как подвел Тохтамыша и Москву разорил и ныне вуев его утеснил, вотчины лишил, просил у хана об управе на него и чтобы княжение Нижегородское отдал по-прежнему детям князя Дмитрия Александровича, у которых Борис отнял насилием. Хан же Тохтамыш дал княжение Новгородское великому князю Василию Дмитриевичу к Москве, а другие города повелел поделить и отпустил его с честию. И послал с ним хан посла своего с татарами. И пошел князь великий Василий Дмитриевич из Орды с послом от хана Тохтамыша с радостию на Русь; и пришел на Коломну, и оттуда сам пошел к Москве, а посла ханского Тохтамышева отпустил в Новгород Нижний с боярами своими.
Румянец. Коварство. Слышал же князь великий Борис Константинович Нижнего Новгорода, который был в своей вотчине, в Нижнем Новгороде, и созвал бояр своих, и начал им молиться с плачем и со слезами, говоря такое: «Любезные моя бояре и друзья, помните крестное целование, как вы целовали ко мне, и любовь нашу и усвоение к вам». Был же тогда у него старший боярин его, которому имя Василий Румянец, и сказал ко господину своему, князю Борису Константиновичу: «Не скорби, не печалься, господин князь. Все мы единомышленны с тобой и готовы за тебя головы свои сложить и кровь изливать». Сие же говорил, льстя господину своего, а обменивались сообщениями с великим князем Василием, желая господина своего выдать ему. Когда же приблизились ко граду татары Тохтамышевы и воеводы московские, не восхотел князь Борис Константинович пустить их во град к себе. И сказал ему старший его боярин Василий Румянец: «Господин князь, вот посол ханский Тохтамышев, а вот великого князя Василия Дмитриевича московского. Бояре хотят мир подкрепить и любовь утвердить вечную, а ты сам брань и рать воздвигаешь. Пусти же их во град, а мы все с тобою. И что могут сии сотворить?». И так татары вошли во град и бояре московские, и начали в колокола на вече звонить, и стеклись люди. Тогда князь Борис Константинович посылал к своим боярам, говоря: «Друзья моя и братия милая дружина, помните крестное целование, которое вы целовали ко мне, и не выдайте меня врагам моим». И отвечал один из них, Василий Румянец: «Господин князь, не можем противиться повелению ханскому. Ты же не надейся на нас, ибо уже есть мы отныне не твои». И так взят был князь Борис Константинович Нижнего Новгорода. И после малого времени князь великий Василий Дмитриевич пришел в Новгород Нижний и посадил в нем своих наместников, а князя Бориса Константиновича и с женою его, и с детьми, и сколько еще было сторонников его, всех повелел по градам развести, и веригами железными связать, и в великой крепости держать. И вот пришел посол из Орды от хана Тохтамыша и позвал великого князя Василия в Орду, также и посла своего. И князь великий пошел вскоре в Орду и многую честь принял от хана Тохтамыша, как ни один из прежних князей. И передал ему хан Тохтамыш Новгород Нижний, и Городец со всем, и Мещеру, и Торусу, и много любезно его жаловали, и отпустил его на Русь.
Шуйские. Немцы к Орешку. Немцы побиты. В тот же год приходили немцы разбоем в Новгородские волости, и вошли в Неву, и взяли волости и села по обе стороны реки за три версты до городка Орешка. И князь Семен, собравшись с городчанами, поплыл вслед за ними, иных побил, а иных привел во град, а иные убежали. И пошел князь Семен в Литву, а град оставил.
Елец взят. Темир-Аксак. В те ж времена был в Синей орде сын некоего старейшины, а иные говорят кузнеца, именем Темир-Аксак, то есть железный хромец, свирепый и коварный весьма. Тот, сначала собрав пастухов, начал скот красть; потом вскоре, умножив артель, начал по путям разбойничать. Приобретя же имение многое, собрал артель до 1000 и с теми устремился на некоего князя Камарадина; того коварно победил, и воинства его до 10 000 себе присовокупил, и владение его принял. Затем, ополчившись, пошел на Индию, и там победив, пришел в 50 000 на персидского царя спешно. И победив воинов персидских, царя их во граде взял; и всею Персидою обладав, пошел в горы на хана Тохтамыша в силе воинов его около 150 000, и сего победил, и снова возвратился к востоку. Тогда был великий князь Василий Дмитриевич в Орде и видел смятение великое, не мог прямо идти к Москве, пошел к Яику, оттуда на Вятку и пришел в Москву. А Темир-Аксак обратился к югу на турецкого царя Баязета. Его же победив, пленил и в клетку железную заключил гордости его ради, и с собою возил. И обошел все восточные страны, победив себе, покорил многие царства и орды, Сирию, Месопотамию, Вавилон, Севастию, Армению, Синюю орду, которая близ Индии и Персии, Сарай Великий и Чегодай, Тиберию, или Тебриз, Гургийстан, и Грузию, Шемахию, Китай, Индию и Крым захватил, и исчез. Вскоре же после победы над Тохтамышем сам или сын его пришел близ предела Рязанской земли во дни благочестивого великого князя Василия Дмитриевича и взял град Елец и князя елецкого взял; была же страна сия защита всей земли Русской. Князь же великий Василий Дмитриевич стоял на берегу Оки реки, Темир же стоял 15 дней на одном месте, и отошел восвояси. Темир же, возвратясь в отечество, снова собрался со всеми воинами, пришел в Охтой, помыслив снова идти к Волжским странам и к Русии. И в сих пределах от зимы и от многой стужи множество воинов его умерли. И возвестили ему, что 110 шатров остались пусты. Он же двумя кожухами оделся, пошел сам смотреть, и не смог видеть всех стужи ради, и возвратился обратно. И от таковой стужи повредились внутренности его. Он же собрал врачей, и те дали ему мазь сваренную; и пил, разошелся живот его, и 6 дней лежал, и потом пошла кровь устами его и на низ, и после трех дней умер. Воинство же его разошлось каждый восвояси. Сын же сего Темира удержал Персию, внук же его и ныне обладает Персией, именем Шераух.
Немцы на Вильню. В тот же год немцы приходили ратью к Вильне и много зла сотворили.
6901 (1393). В сентябре Тохтамыш хан сел опять на царствие Волжском, а хан Аксак-Темир пошел в свою землю.
Мещера. Таруса. Той же осенью месяца ноября в 24 день пришел князь великий Василий Дмитриевич на Москву из Орды от хана Тохтамыша со многою честию и с пожалованием на великое княжение. Новгород Нижний ему же дал, и Городец со всем, и Мещеру, и Торусу, и многие дары, и честию почтил его. И была радость великая во граде Москве, и веселились люди, и торжествовали светло многие дни.
В тот же год преставился Даниил Феодорович, который много служил великому князю в Орде, и по Руси, и по чужим землям; и наречено имя ему было во иноках Даниил ж, и положен был в митрополитовом монастыре близ дяди своего Алексия митрополита у Чуда святого архистратига Михаила, который внутри града Москвы.
Пушка от магистра. В тот же год прислал магистр немецкий великому князю посла о мире и любви, жалуясь на плесковичей и на литву, и прислал в дарах пушку медную, и порох, и мастера.
Бунт новоторжцев. В тот же год в самый Великий день после вечерни новоторжцы убили Максима, боярина великого князя. И князь великий Василий послал рать на Торжок и ловил новоторжцев, и приводил к Москве, казнил различными муками, а иные разбежались.
Та же зима была студена весьма, и от морозов нестерпимых множество без числа людей и скота умерло. ||
Болгары взяты. Тернов. В тот же год Амуратов сын Челябий Амир турецкий взял землю Болгарскую и град их славный Тернов, и царя их, и патриарха, и митрополита, и епископов их пленили, а мощи святых пожег и соборную церковь в мечеть переменил.
Умер Иоанн. В тот же год преставился князь Иоанн, сын великого князя Дмитрия, а брат великого князя Василия, во святом иноческом ангельском чине наречено было имя ему Иоасаф, и положен был в святого Спаса монастыре внутри града Москвы.
Смятение новгородцев. Торжок. Вологда. Волок. Новгород. Кличан. Устюжна. Устюг. Белоозеро. Новгородцы покорены. Кошка. Кобылин. Уда. Грамота прощательная. В тот же год князь великий Василий Дмитриевич во брани был с новгородцами, что не восхотели новгородцы судимы быть от Киприана, митрополита всея Руси, и требовали не судить их митрополиту в Новгороде по прежнему обычаю новгородскому. И за то князь великий Василий послал к ним в Новгород, чтоб тот обычай старинный не рушился, судить бы их митрополиту, а владыке бы их не судить, и дань свою митрополиту по старине на них брать, а великому князю на всем Новгороде и на всех волостях Новгородских оговоренный сбор по старине брать. Писал же князь великий, чтоб к митрополиту грамоту отослали, «что вы укреплялись меж собою и крест целовали, что вас митрополиту не судить, но судить владыке вашему, и вы ту грамоту отошлите к митрополиту, а митрополит с вас тот грех снимет». И они же не послушали. И князь великий Василий Дмитриевич собрал рать многую, и взял у Новгорода пригород Торжок с волостями, Вологду и Волок, по Двине, и иных волостей много повоевал, и возвратился восвояси со многим богатством. Потом же новгородцы с князем Романом литовским собрали рать многую, и с князем Константином Васильевичем белозерским в великой силе пошли на великого князя Василия Дмитриевича, и взяли город Кличан и Устюжну. А иные пришли из Заволочья, и взяли Устюг, и волости, и села. И стояли там месяц, и попленили все, и в полон отвели, и пошли по Двине вниз. А иные Белоозеро взяли, и все попленили, и в полон отвели. Князь же великий начал всех воинов своих собирать и сам пошел к Новгороду с братом Владимиром, и князь тверской Михаил, и иные князи со всеми воинами. Новгородцы же убоялись, послали посадника Осипа Захарьинича и тысяцкого Богдана Аввакумовича, просили о мире. Он же дал им мир и полон весь отпустил; и покорились ему, а Киприану митрополиту на Москву грамоту отослали. И князь великий Василий Дмитриевич, дав им мир, послал к ним в Новгород Феодора Кошку, сына Андрея Кобылина, Ивана Уду и Селивана; подкрепили мир по старине и черный сбор дали великому князю на всех волостях Новгородских, а митрополитову послу Дмитрию дали новгородцы 350 рублей, за то что им благословение привез от своего господина, от Киприана митрополита, и грамоту прощальную. А в грамоте писано: «Я, Киприан, митрополит киевский всея Руси, грамоту у вас целовальную забираю, и грех с вас снимаю, и вас благословляю. А великий князь челобитье ваше принимает и мир вам по старине дает. И вы стойте крепко и неподвижно в том, я вас благословляю». И послали новгородцы Киприану, митрополиту киевскому и всея Руси, на Москву шестьсот рублей, и взяли мир по старине, и была любовь великая.
В тот же год великая княгиня Евдокия Дмитрия Иоанновича Донского поставила церковь каменную Рождества пречистой Богородицы, которая предел имеет Лазаря святого, внутри града Москвы; прежде же того стояла там церковь деревянная.
Витольд, вел. кн. литовский. В тот же год король Ягайло Ольгердович, внук Гедиминов, дал брату своему из двоюродных Витовту Кестутьевичу великое княжение Литовское. И новгородцы слали к нему послов своих с послом великого князя и взяли с ним мир. Когда князь великий ходил на Новгород, и дядя его по матери князь Василий Кирдяпа и князь Семен Дмитриевичи городецкие, придя, взяли лестью Нижний Новгород и наместников князя великого сослали, а град начали укреплять, ибо обменивались сообщениями с князями ордынскими, надеясь на помощь от них.
В тот же год пришел князь Константин Васильевич белозерский в Новгород, и приняли его новгородцы с честью.
6902 (1394). Шуйские. Борис новгородский. Князь великий Василий ходил ратью к Новгороду Нижнему на князей новгородских, на Василия Дмитриевича Кирдяпу да на брата его на Семена Дмитриевича, и вывел их, дал им град Шую. А дядя их князь Борис Константинович Новгорода Нижнего и суздальский в заключении преставился и положен был в его вотчине в Суздале мая в 6 день.
В тот же год владыко тверской Арсений поставил монастырь на реке Тмаке пречистой Богородицы Успения, церковь каменную, в которой и положен был по его велению.
Война на Псков. Кн. Андрей. В тот же год новгородцы с князем Романом литовским и с князем Константином Васильевичем белозерским ходили ратью ко Пскову, а в то время во Пскове был князь Андрей Ольгердович с сыном своим князем Иваном. И учинилась новгородцам с псковичами битва в заезде, и убили князя Ивана копорского и Василия Федоровича, и множество многое пало с обеих сторон. И возвратились новгородцы при своем разногласии с псковичами, и отняли новгородцы посадничество у Осипа Захарьина, что недобро бился, и дали Богдану Аввакумовичу. В тот же год приехал князь Андрей Ольгердович с псковскими послами в Новгород, и ехали от Новгорода, мира не взяв.
В тот же год пришел из Цареграда от Антония патриарха Михаил, владыко флиомский. А привез Новгороду две грамоты от Антония патриарха об издержках и растратах, которые на поставлениях священных, и поучение всем православным христианам.
В тот же год дали на Москве княжну Марью, дочь великого князя Дмитрия Иоанновича Донского, за князя Лугвеня Ольгердовича, внука Гедиминова, литовского в воскресенье, неделю Всех святых, месяца июня в 24 день. В тот же год родился князю Владимиру Андреевичу сын Василий.
Немцы побиты. В тот же год приходили немцы ратью ко граду Вильне на великого князя Витовта Кестутьевича, внука Гедиминова. И был им бой великий у града у Вильни, и одолел Витовт Кестутьевич литовский, и взял воевод многих немецких.
В тот же год побежали князи суздальские в Орду и городецкие, Василий Дмитриевич Кирдяпа да брат его князь Семен Дмитриевич, к хану Тохтамышу, добиваясь своей вотчины Нижнего Новгорода, и Суздаля, и Городца. И послал за ними князь великий московский погоню и, много стараясь, не настигли их.
Ров в Москве. Кучково поле. В тот же год замыслили на Москве ров копать с Кучкова поля в Москву реку. И много было людям убытка, хоромы разломали, и много трудились, нисколько не преуспели.
Рязанский к Любецку. Татар побил. В тот же год князь Олег рязанский ходил ратью к Любецку и со многим полоном возвратился восвояси. В тот же год князь Олег рязанский побил татар Тохтамышевых, которые приходили спешно на Рязанские волости.
1395. Междоусобие татар. В год 6903 (1395) было в Орде Тохтамышевой промеж великих князей его татарских нелюбовь великая и ссор много, и был у них бой на реке Волге меж собою, и пало их на том бою много князей и татар сентября во 8 день.
Еп. Федор ростовский. Ноября в 28 день преставился первый архиепископ ростовский Феодор; до него же были все епископы, а не архиепископы; был же сей архиепископ Феодор племянник блаженному игумену Сергию Радонежскому.
Той же осенью Киприан митрополит пошел в Новгород Великий с патриаршим послом Антониевым и просил суда по старине. И дали ему новгородцы суд по старине. И он пребыл зиму и весну всю в Новгороде и до Петрова поста. И владыко Иоанн, новгородский архиепископ, дал честь великую Киприану митрополиту и патриархову послу, а также и весь Новгород честь и любовь великую показали. И пошел Киприан митрополит из Новгорода к Москве.
Родился Юрий. Умер Борис кашинский. Марта в 1 день великому князю Василию Дмитриевичу родился сын князь Юрий. В тот же год преставился князь Борис Михайлович в Кашине, и привезли его во Тверь, и положен был в церкви святого Александра.
Немцы к Яме. Побиты. В тот же год приходили к Новгороду немцы шведы ратью к Яме. И князь Константин Васильевич белозерский с новгородцами иных побили, а иные избежали.
Хан Орды Великой Тохтамыш, собрав воинов много, пошел на Русь. И князь великий, собрав воинства многие, пошел к Оке против него. Хан же тогда стоял в Рязанской земле по обе стороны Дона реки, и возлежал на одре своем, уснул и видел сон страшный весьма: словно гору высокую весьма, и с горы шли к нему святители, имеющие жезлы золотые в руках, и угрожали ему весьма; и вот снова внезапно видел святителей, и на воздухе женщину в багряных ризах со множеством воинства, угрожающих ему люто. Он же внезапно вздрогнул и вскочил, возопил гласом великим, трепеща и трясясь, говоря: «О что сие есть?». Князи же его и воеводы вопросили его о бывшем, желая уведать о случившемся с ним. Он же ничего не мог поведать им, только трясся, стеная. Но как едва в себе пришел, поведал им случившее ему видение. И вскоре повелел всю свою силу бесчисленную возвратить обратно и устремился на бег, Божиим гневом гоним. Услышал же сие князь великий Василий Дмитриевич, и возвратился в вотчину свою, во град Москву. И встретил его с крестами преосвященный Киприан митрополит со всем священным собором. И вошли в соборную церковь пречистой Богородицы, и молебны Господу, и пречистой Богородице, и великому чудотворцу Петру пели благодарные песни, и в радости со слезами вопили, говоря: «Поем Господу, ибо славно прославился, что коня и всадника измаильского невидимо устрашил и на бег обратил. И сие сотворил десница твоя, Господи, прославься».
Августа в 24 день погорел Старица, новый городок на Волге к Зубцову тверской. Загорелось в воскресенье рано утром от грому, как начал торг сниматься, и поднялся с огнем ветер сильный, и погорел весь град и церковь святого архистратига Михаила.
Турки у Цареграда. В тот же год приходил Колачан, царь турецкий, со многими силами ко Цареграду ратью. И выехал против него из Цареграда царь Мануил греческий, сын Ивана Палеолога, с греками, и с фрязями, и с немцами в одной мысли к согласию; и встретили турецкого царя Колачана, и одолели его, и прогнали его в Турецкую его землю, и много побили от силы его; было ему бесчестие и срам великий, а кроме того печаль и скорбь в оскудении людьми.
1396. Затмение солнца. Междоусобие смоленских. Брак Георгия смоленского. В год 6904 (1396) месяца сентября погибло солнце. Той же осенью брань была у смоленских князей, у князя смоленского Юрия Святославича, и брата его Глеба Святославича, и прочих братьев их Святославичей. И были все меж собою в несогласии и в ненависти великой, и враждовали друг на друга из-за уделов вотчинных княжения своего. И было в них волнение великое, и не послушали брат брата и друг друга. Сжалился же князь Юрий Святославич, и востужил весьма, и пошел из Смоленска на Рязань ко тестю своему князю Олегу рязанскому.
Война рязанских на Литву. Той же осенью турецкий царь Колачан убил сына своего Веченяпа и множество князей и великих мужей побил. Той же осенью был царь Темир-Аксак в ордынских местах в приморье, и пришел на него гнев Божий, мор сильный на людей и на скот. Той же осенью князь Олег рязанский с зятем своим князем Юрием смоленским и с братиею своею, с пронскими князями, и с козельским, и с муромским, пошел ратью на Литву, и много зла сотворили им.
Затмение луны. Война литвы на Смоленск. На Рязань. В ту же зиму месяца декабря в 21 день в 7-м часу ночи месяц погиб и был, как кровь. Князи же смоленские, Глеб со братиею, убоявшись брата своего князя Юрия и тестя его Олега, князя рязанского, послали Витовта, князя великого, просить против рязанского. Он же рад сему был, и вскоре войдя в землю Смоленскую, всю попустошил и грады разорил. И оттуда пошел Витовт ратью на Рязань и волости повоевал. А Олег, рязанский князь, еще не придя в Рязань, услышал сие. И оставили полон в некоем месте, и пришли воины в набег за добычей, и многих побили, а иных взяли. Слышав сие, Витовт убоялся и вскоре на бег устремился, и возвратился восвояси. Олег же со многою наживой и богатством вошел в свою землю и удержал у себя зятя своего князя Юрия Святославича смоленского, ибо тогда в скорби он был и в печали великой о братии своей и вотчине своей. И такая на них беда прежде сего над Смоленским не бывала, как ныне пострадали от Витовта лукавого и не сытого чужое похищать.
В ту же зиму Киприан митрополит послал в Новгород стольника своего Феодора Тимофеева за владыкой Иоанном, архиепископом новгородским, зовя его к себе на Москву о святительских делах; и чествовал тот стольника митрополитова, и дал ему 60 рублей. И пошел на Москву, и пребывал на Москве две недели. И отпустил его Киприан митрополит с честию и с благословением, и пришел в Новгород во вторник Святой недели с радостию и с миром.
Немцы в Корелу. В тот же год немцы приходили в Корельскую землю ратью и взяли пять погостов, Кирьенский, и Колыванский, и прочие. И князь Константин Васильевич белозерский пошел в погоню за ними и не настиг их, только одного языка, взяв, прислал в Новгород.
Смерть Ивана. В тот же год князь великий Витовт литовский казнил смертною казнью князя Ивана Михайловича смоленского, и жену его и детей развел, и дом его разграбил.
Суздальский на Нижний. Лихарь. Нижний сожжен. Казань. Война на Болгары. Жукотин. Кременчуг. Казань. В тот же год князь Семен Дмитриевич суздальский и нижегородский собрал воинства свои, а с ним султан Ектяк с татарами, и пришел к Новгороду Нижнему, и стоял у града долго, и града не взял. А тогда были во граде три воеводы великого князя Василия Дмитриевича московского, Владимир Данилович, Григорий Владимирович, Иван Лихарь. И долго стояли, и не возмогли взять; и сотворили мир меж собою, и целовали крест, а татары клятву дали по своей вере. Затем потом татары преступили клятву свою, и пограбили весь Новгород Нижний, и возвратились во свою землю в Казань, много зла сотворив. Слышав же сие, великий князь Василий Дмитриевич московский послал брата своего князя Юрия Дмитриевича с силою многою ратью на татар. Они же, придя, взяли град Болгары, и Жукотин, и Казань, и Кременчуг, и иных много градов, и пребывали там три месяца, завоевав и пленив землю их, и возвратились со многим богатством восвояси.
Епископ Григорий ростовский. В тот же год преосвященный Киприан митрополит поставил Григория архиепископа в Ростове. Сей был второй архиепископ граду Ростову.
В тот же год преставился Стефан, епископ пермский, месяца апреля в 26 день. Сей святой Стефан епископ, новый апостол, жил в Перми между язычниками и устроил град на устье Выми реки, там многих христиан собрав, укрепился и церкви построил. Почасту в леса и пустыни среди Перми ходил, поучал, и к себе призывал, всячески лаская и в веру христианскую обращая, не возлагая им никоего бремени, по уставам им же новые буквы сложил и книги нужные на их язык переложил. И сих, не ведающих Бога истинного, которые поклонялись солнцу, огню, воде, камню, древам, зверям, скоту, птицам и рыбам, почитали же идолов многих, а более иных бабу золотую, и служили тем кудесники их и шаманы, трудами и молением сей Стефан ко свету обратил и на путь спасения наставил. А вот названия живущих народов пермских: вылежане, вычежане, зыряне, глияне, вятчане, лопь, югры, печера, вогуличи, самоядь, петрасы, а сии все звались Пермь Великая. В странах же их реки такие: 1) Юг, который сошедшись с Суханою именовался Двина, по ней живут югры; 2) Вымь впадает в Вычегду; 3) Вычегда течет к северу, впадает в Двину, по сей живут зыряне; 4) Кама, река великая, течет на юг, впадает у Болгар в Волгу, по ней живут пермы; 5) река Вятка впадает в Каму, по ней живут вотяки и ары; 6) Чусовая впадает с востока в Каму, по ней живут вогуличи; 7) Вишера, по ней пермы; 8) Печора, на ней живут печора и самоядь, а вниз Двины живут лопане, и все язык один имеют.
1397. Война турок с греками. Олег к Любецку. Великий князь в Смоленск. Съезд с Витольдом. Еп. Нассон смоленский. Умерла княгиня Василиева тверская. В год 6905 (1397) в месяце сентябре турки воевали Греческую землю и много зла сотворили. Того ж сентября князь Олег Иванович рязанский, внук Иванов, ходил ратью к Любецку и со многим полоном возвратился восвояси. В ту же зиму за две недели до Великого дня князь великий Василий Дмитриевич пошел к тестю своему Витовту, великому князю литовскому, в Смоленск. И был у тестя своего Витовта в Великий день в Смоленске. И Киприан митрополит там же поставил на Великий день Нассона епископа Смоленску. И от Смоленску пошел Киприан митрополит в Киев, и там пребывал год и 6 месяцев. А князь великий Василий Дмитриевич от Смоленска на Москву возвратился. В тот же год преставилась княгиня Василия Михайловича, дочь князя Владимира Ольгердовича киевского, и положена была во церкви святого Спаса во Твери.
1398. Затмение луны. В год 6906 (1398) месяца сентября помрачилась луна в 4-м часу ночи, и долго не было ее, и было при этом темно весьма.
Витольд на Рязань. Съезд в Коломне. Той же осенью около Покрова тесть великого князя Василия Дмитриевича князь великий литовский Витовт со всею силою пришел ратью на Рязанскую землю и много зла сотворил Рязанской земле; людей, улицами сажая, секли, и много крови неповинной пролито было. И затем у своего зятя, у великого князя Василия, на Коломне был и многую честь и дары от него принял, и так возвратился восвояси, кровь пролил, как воду, в Рязанской земле.
Даниил, еп. смоленский. Женился Александр тверской. Кн. Федор моложский. Той же осенью преставился на Москве Даниил, епископ смоленский. В тот же год князь Михаил Александрович тверской с сыном своим князем Иваном женил внука своего князя Александра у князя Феодора Ивановича моложского.
В тот же год князь Иван Михайлович, внук Александра тверского, поехал в Литву к шурину своему к Витовту Кестутьевичу, к великому князю литовскому, и со своею княгинею Марьею, отпущен отцом своим князем Михаилом Александровичем тверским, заехав в землю Литовскую и в каждом граде принимал от всех честь великую. Затем был он близ Вильни, и встретил его далеко сам князь великий Витовт Кестутьевич со своею княгинею, и со своими панами, и князями, и боярами, и со множеством людей с великою любовию и честию. И пребывал у него много дней, и так отпустил его с великою любовию и с честию. И пришел к отцу своему во Тверь, поведал ему про великую любовь, и дары, и честь Витовтову, ибо была за ним сестра Витовтова.
Кн. Иван холмский. Брак Ивана холмского. В тот же год создана была церковь на Городце каменная архистратига Михаила великим князем Михаилом Александровичем тверским и освящена была Арсением, епископом тверским. В тот же год князь Иван Всеволодич отъехал со Твери на Москву к великому князю Василию Дмитриевичу, а дяде своему, великому князю Михаилу Александровичу тверскому, сложив, целование крестное послал. В тот же год женился князь Иван Всеволодич холмский на Москве, у великой княгини Евдокии взял дочь великого князя Дмитрия Иоанновича Настасию.
Тохтамыш в Персии. Темир-Кутлуй. Тохтамыш в Литву. В тот же год хан Тохтамыш Большой орды воевал поморские города. В тот же год Тохтамышев посол Темир-хозя был на Рязани у князя Олега Ивановича рязанского, а с ним много татар, и коней, и гостей. И в радости великой был Тохтамыш, от противников освободившийся и послов своих посылающий по всем странам, имя свое прославляя, и золото, и серебро, и дары многие беря, и татар отовсюду к себе призывая. Орду свою наполнял, поскольку побит был и одолен весьма от Темир-Аксака в предыдущее лето, и тотчас внезапно пришел на него иной некий хан именем Темир-Кутлуй. И был у них бой великий и сеча злая. И одолел Темир-Кутлуй Тохтамыша, и прогнал, и сел сам на ханстве Волжском Большой орды; а Тохтамыш побежал к литовским странам и обменялся сообщениями с Витовтом Кестутьевичем, и Витовт рад ему был. Он же и с ханшами, и детьми, с оставшимися своими силами из своей земли к Витовту в Киев пошел, и два сына с ним, и пребывал у Витовта в Киеве, питаясь и все потребное для себя имея, надеясь от него помощь получить и желая снова приобрести себе Орду, которую потерял.
Турки у Цареграда. В тот же год турецкий султан, Амуратов брат, со многою силою турецкою обступил Цареград и по морю и по суху, и стояли много времени. И послали патриарх и царь Мануил на Русь милости просить, послал к сыновьям своим, князям русским, к великому князю Василию, к Михаилу тверскому, к Витовту литовскому, к князю Олегу рязанскому и ко многим князям, и боярам, и гостям, советуя им давать помощь в такой нужде и беде сущей в осаде сидящим от турков. И собрали подмогу многую, и на архиерейском чину, и на монастырях, и послали ко Цареграду 20 000 рублей. Царь же и патриарх благодарили их весьма и послали ко всем князям русским подарки, и иконы чудные, и мощи святых.
Кн. Василий смоленский. Кн. Патрикей литовский. В тот же год пришел в Новгород князь Василий Иванович смоленский да Патрикей Наримантович, внук Гедиминов, литовский, и приняли их новгородцы с честью.
Союз против немцев с литвою. Новгородцев непокорность. В тот же год князь великий Витовт Кестутьевич литовский послал на Москву к зятю своему великому князю Василию Дмитриевичу, говоря: «Ты своего посла, а я своего пошлем в Новгород, чтоб новгородцы с немцами мир расторгли». И так по Витовтову слову князь Василий Дмитриевич послов своих и Витовтовых в Новгород отпустил, веля им мир расторгнуть с немцами. Они же не послушались, но сказали же так: «Нам, господин князь, с тобою мир свой, а с немцами иной, а с Витовтом иной; а ты, господин князь, в то у нас не вступайся. Новгород держит старину древнюю, как пошло изначала исперва». И так отпустили послов великого князя Василия и Витовта Кестутьевича.
Двина. Заволочье. Торжок. Бежецк. Просьба новгородцев. В тот же год князь великий Василий, уведав, что новгородцы обмениваются сообщениями с тестем его Витольдом, желая отделиться, и крест ему целовали, послал за Волок на новгородские пригородки на Двину бояр своих, Андрея Альбердова с дружиною, и ко всей Двинской земле, повествуя им так: «Чтоб стояли за великого князя Василия Дмитриевича московского, а от Новгорода отступили; а князь великий от Новгорода может вас оборонить и стоять за вас». Двиняне же, Иван Никитин и все бояре двинские, за великого князя Василия Дмитриевича дались и крест целовали великому князю. И князь великий от Новгорода отнял Заволочье, и Бежецкий Верх, и Торжок, и так потом к Новгороду с себя целование крестное сложил и крестную грамоту к ним отдал. После сего Киприан, митрополит киевский всея Руси, послал в Новгород Великий стольника своего Клементия ко владыке Иоанну. Он же, придя, начал говорить так: «Господин, Киприан, митрополит киевский всея Руси, благословляет тебя, сына своего Иоанна владыку, архиепископа новгородского, и велел тебе быть у себя на Москве о святительских делах». Иоанн владыко стольника митрополитова Клементия отпустил на Москву, а сам начал снаряжаться к Москве. И новгородские посадники, и тысяцкие, и бояре, и весь Великий Новгород со слезами били челом господину своему владыке, говоря: «Чтоб ты, господин, великому князю Василию Дмитриевичу благословение и доброе слово за нас, за своих детей, за Великий Новгород дал». И Иоанн владыко слово им дал, а новгородцы с ним послали послов своих, посадника Богдана Аввакумовича, и Кирилла Дмитриевича, и зажиточных людей. И Иоанн владыко новгородский пришел на Москву к Киприану митрополиту, и благословение от него получил, и честь многую принял. И пошел к великому князю Василию, и благословил его, и слово доброе от Новгорода дал, а новгородские послы от Новгорода челобитье. Так сказал владыко Иоанн к великому князю: «Чтоб ты, господин князь великий, мое благословение и слово доброе принял и новгородское челобитье, от Новгорода нелюбовь отложил, а принял бы ты их по старине, как пошло изначала, чтоб при твоем княжении другое кровопролитие не учинилось. Что ты, господин князь великий, на крестном целовании у Новгорода отнял Заволочье, Торжок, Вологду, Бежецкий Верх, и того бы ты, господин князь великий, уступил, ибо относится то к Новгороду по старине, как пошло испокон. А про общий суд на порубежье, то бы ты отложил, потому то не по старине». И князь великий Василий Дмитриевич новгородского владыки Иоанна благословения, а от послов новгородских челобитья не принял, а от Новгорода нелюбовь не отложил, и мира дал. И владыко новгородский начал проситься у Киприана, митрополита киевского и всея Руси, к себе в Новгород; и так с благословением и отошел в Новгород, и послы новгородские с ним.
Новгородцы на Двину. Белоозеро. Кубена. Вологда. Устюг. Галич. К Орлецу. Бой на Сухоне. В тот же год собрались, новгородцы пошли ко владыке своему Иоанну: «Не можем, господин, сего насилия терпеть от великого князя, что отнял святой Софии Великого Новгорода пригородья и волости, наши вотчины и дедины, как то пошло изначала. И мы, господин, хотим искать святой Софии пригороды и волости, вотчину свою и дедину». И целовали крест заедино, и били челом владыке посадник Тимофей Юрьевич, Юрий Дмитриевич, Василий Борисович, и бояре, и дети боярские, и зажиточные люди, и купцы, и все воины новгородские, говоря: «Благослови, господин владыка, искать нам святой Софии пригороды». И владыко Иоанн благословил их, воевод новгородских и все воинство, а Новгород Великий весь, собравшись от мала и до велика, от убогих и нищих, решил так: «Пойдите, во имя Господа, святой Софии пригородов поищите». Новгородские ж воеводы, посадник Тимофей Юрьевич, и посадник Юрий Дмитриевич тысяцкий и Василий Борисович и все воины, поехали за Волок на реку Двину к городку Орлецу. И встретил их владычних волостей Исаия, и сказал им так: «Господа воеводы новгородские, наехал великого князя боярин Андрей и с Иваном Никитиным, и с двинянами на святой Софии волости, на Вель, на самый Великий день, и волость повоевали, а на головах откуп взяли. А от великого князя приехал в заставу на Двину князь Федор ростовский городок охранять, и судить, и пошлины брать. А двинские воеводы Иван и Конан со своими друзьями волости Новгородские и бояр новгородских поделили себе по частям». Сие же слышав, воеводы новгородские сказали к своей братие: «О, братия, если такое задумал наш господин князь великий с нашими изменниками, с крестопреступниками, с двинскими нашими воеводами, лучше, братия, умереть за святую Софию, нежели в обиде быть». И пошли ратью на Белоозеро, и взяли Белозерские волости и попленили, и около старого городка Белоозера. А из городка из самого Белоозера выйдя, князи белозерские били челом воеводам новгородским и воинам всем. И взяли с них откупа 60 рублей, а полона взяли без числа и имения великое множество. А также и Кубену с волостями, и Вологду, и Устюг повоевали и попленили. И стояли на Устюге 4 недели, и оттуда послали в Галич, и повоевали и пленили около Галича, а полона взяли без числа, а на ином полоне откуп взяли, а иной полон побросали, так как судов не имели. И оттуда пошли по Двине к городку Орлецу, и всюду жгли волости и села. И пришли к Орлецу, и стояли под городом 4 недели, и поставили пороки, и били. И вышли двиняне из города, били челом с плачем со слезами воеводам и всему воинству новгородскому. Воеводы ж и все воинство челобитье у двинян приняли и нелюбовь им отставили; а воевод заволоцких Ивана и Конана с дружиною их схватили и смертною казнью казнили; а Ивана, и Герасима, и Родиона сковали и тех, кто водил на Двинскую землю со злом; а у князя у Федора у ростовского взяли присуд и пошлину, что взял, а самому с дружиною жизнь оставили; а у гостей великого князя взяли откупа 300 рублей, и им жизнь оставили и отпустили; а у двинян своих за их преступление и за их вину и измену взяли 2000 рублей и 300 коней. И так пошли воеводы новгородские в Новгород со всем воинством, обогатившись, посадник Тимофей Юрьевич, и посадник Юрий Дмитриевич, и Василий Борисович Синец, и бояре, и дети боярские, и все воинство новгородское. И радостны были все новгородцы со своей братиею. А изменника своего и провожатого двинского Ивана Никитича, приведя в Новгород, кинули с моста в Волхов, а брат его Анфал убежал по пути, а Герасима и Родиона оставили в живых и постригли их в чернецы. А когда по пути сбежал Анфал, погнался за ним Яков Прокофьевич с семьюстами человек рати, и пригнался к Устюгу. И в то время был во граде Устюге владыко Григорий, ростовский архиепископ, поскольку был Устюг его десятина ростовская, да князь Юрий Андреевич в том же граде Устюге. И сказал Яков, новгородский воевода, владыке Григорию, и князю Юрию, и устюжанам: «Стоите ли за беглеца новгородского за Анфала?». И владыко, и князь, и все устюжане решили: «Мы не стоим за Анфала, ни пособляем ему, и за князя великого крестное целование говорим». И Яков же пошел за Анфалом, и догнал его за Медвежьею горою. А он себе со своими другой острог сделал и бился с Яковом из острога. А в то время пришли устюжане в двух тысячах человек ратью на помощь Анфалу, забыв крестное целование к Новгороду, и бились с Яковом крепко на реке Сухоне у порога Стрельного. И пособил Бог Иакову, новгородскому воеводе, и его дружине, и убили устюжан и Анфаловых друзей 400 человек, а иные в реке Сухоне утопли, а Анфал бежал в город Устюг. И когда сии пошли мимо Белоозера, тут встретили их воеводы великого князя. И был им бой крепкий, и одолели воеводы великого князя новгородцев всех, мало что их убежало в Новгород. И была в Новгороде жалость и плач великий. Витовт Кестутьевич, великий князь литовский, устыженный зятем своим великим князем Василием Дмитриевичем, прислал в Новгород грамоту разметную, сказал так: «Обещались мне, что вы будете моими, а мне быть у вас великим князем быть и вас оборонять. А ныне вы от уговора отступили, за меня не стояли, и меня не послушали, и на князя великого без моего слова руку подняли, тогда будет что Бог вам даст».
1399. Мир с новгородцами. Кн. Андрей в Новгород. Кн. Иван во Псков. В год 6907 (1399) Иоанн владыко, новгородский архиепископ, сказал детям своим новгородским: «Возьмите мир с великим князем Василием, а крови христианской не проливайте». И послали новгородцы послов к великому князю на Москву, архимандрита Парфения, посадника Иосифа Захарьевича, тысяцкого Аникея Константиновича и зажиточных людей, Григория и Давыда, и взяли с великим князем мир по старине. И дал им своего брата князя Андрея Дмитриевича, а псковичам дал зятя своего князя Ивана Всеволодича холмского.
Умер кн. Роман. В тот же год убит был князь Роман Юрьевич на Шелони. В тот же год княгиня великая София великого князя Василия Дмитриевича была в Смоленске и с детьми у отца своего Витовта Кестутьевича и у матери своей 2 недели; и отпущена была от отца своего с великими дарами и иконами, обложенными золотом и серебром, чудными весьма, и часть страстей Спасовых принесла с собою на Москву, и была радость великая в Москве.
Умерла Мария. Умерла Мария княг. В тот же год преставилась великая княгиня Марья Симеона Ивановича, внука Даниила московского, в монашеском чину, и было ей имя иноческое Фотиния, и положена в монастыре у Спаса на Москве. В тот же год преставилась княгиня Марья Лугвеня Ольгердовича Волынского, внука Гедиминова, дочь великого князя Дмитрия Иоанновича Донского; и привезя, положили ее на Москве в церкви каменной Рождества пречистой Богородицы.
В тот же год приехал в Новгород Андрей Дмитриевич, брат великого князя Василия Дмитриевича, и пребывал в Новгороде от Владимира дня до Семена летопроводца дня, многую честь принял от владыки и от новгородцев и снова возвратился к Москве.
Темир-Кутлуй просит Тохтамыша. Витовт на татар. Замысел Витовтов. Ворскла р. Коварство Темир-Кутлуя. В тот же год хан Темир-Кутлуй прислал послов своих к великому князю литовскому Витовту, говоря такое: «Выдай мне хана беглого Тохтамыша, ибо враг мне есть, и не могу терпеть, слыша, что он жив и у тебя живет. Ибо переменяется житие сие, днем хан, а утром беглец, днем богат, а утром нищ, днем имеет друзей, а утром врагов. Я же боюсь и своих, не только чужих. Хан же Тохтамыш чужой мне есть и враг мне злой. Так что выдай мне его, а все что при нем есть, то тебе». Слышал же сие Витовт и дал ответ послу Темир-Кутлуеву, так говоря: «Я Тохтамыша не выдам, а с ханом Кутлуем хочу видеться сам». И пошел Витовт со своими князями и со всеми силами литовскими, вкупе же с ним и сам Тохтамыш со своим двором и многая сила ляцкая и наемная. И была их сила ратная велика очень, и пошел в землю татарскую на Темир-Кутлуя, с великою похвалою и гордостью говоря: «Идем в землю Татарскую, и если победим Темир-Кутлуя, возьмем Орду его и посадим в Орде его хана Тохтамыша на всех владениях великих. И то будет все наше, и хан наш, а мы не только Литовскою землею владеть, но и всеми княжениями русскими обладать будем». И на том на всем пошли татар воевать, и пошли от Киева в Поле татарское, и придя, стали на берегу у реки Ворсклы. И вот против них хан Темир-Кутлуй и со всею силою татарскою навстречу вышел из-за реки Ворскла; и так встретились с Витовтом в поле чистом на реке Ворскле. Хан же Темир, не думая так вскоре Витовту претить, не успел собрать воинства своего и отдалился неведомо куда, до тех пор пока не соберутся воины его, и начал посланиями обмениваться меж собою, говоря Витовту: «Почему ты пошел на меня? Я твоей земли не брал, ни градов твоих, ни сел твоих; возвратись и живи в своей земли». И Витовт Кестутьевич отвечал ему: «Бог покорил мне все земли, покорись и ты и будь мне сын, а я тебе отец, и давай мне на всяко лето дани и оброки. Если же не хочешь так, да будешь мне раб, а я Орду твою мечу всю предам». Хан же Темир-Кутлуй притворился боязливым и посылал послов своих к Витовту с челобитьем и со многою любовию и мольбою, чтобы пожаловал Витовт Кестутьевич, милость на нем показал, в сына его взял, а дани бы и оброки со всей Орды на всякое лето по-возможному взимал. Витовт же радоваться сему соизволил, но еще к тому восхотел, да во всей Орде быть на деньгах ордынских обозначение Витовтово. Хан же Темир-Кутлуй испросил у Витовта срока на три дня, до тех пор пока не помыслит в себе, надеясь в те дни войска собрать, и посылал к Витовту волов и овец, чествуя его, а через три дня обещался сам видеться.
Едигеев запрос. Бой на Ворскле. Литва побита. Литва завоевана. Откуп с Киева. Имена князей побитых. Умер Глеб смоленский. Дмитрий Данилович волынский. Федор рыльский. Кн. Дмитрий Кориадович. И в то время пришел к нему князь его Едигей, что был князем великим во всей Орде, мужественный и храбрый весьма. И слышав от хана своего о Витовте и как покорился на словах Витовту, похвалил сие и послал от себя послов к Витовту, а Витовт стоял на другой стороне реки Ворсклы в обозе в кованых телегах на цепях железных со многими пищалями, и пушками, и самострелами. Говорил так Едигей: «Увидься сам со мною, о добрый и удалой Витовт». И поехал к реке. И начали говорить Едигей с Витовтом чрез реку Ворскла говорить. И сказал Едигей, князь великий ордынский, Витовту, великому князю литовскому: «Вправду ли ты взял вольного нашего хана Большой Орды в сыны себе? Поскольку ты стар, а наш хан Темир-Кутлуй млад есть, то весьма пристойно по годам. Но не только это подобает тебе разуметь. Так как ты весьма премудр и удал, разумей же, что я стар по сравнению с тобою, а ты млад предо мною, и многими войнами искусился, и подобает мне над тобою отцом быть, а тебе у меня сыном, и дань и оброки на всякое лето брать мне со всего твоего княжения, и во всем твоем княжении на твоих деньгах литовских моему обозначению быть». Витовт же Кестутьевич, слышав сие, взъярился и повелел воинству своему на битву готовиться. Тотчас вышли обои на поле оное, и перешли вскоре татары Ворсклу на горную сторону. И тут было видеть страшно обе силы великие движущиеся на кровопролитие и смерть. И прежде всех пришел со своею силою князь ордынский Едигей, сошелся с Витовтом, и обои стреляли, татары и литва, самострелами и пищалями; и хотя в поле чистом пушки и пищали не действительны бывали, но литва крепко бились, и летели стрелы, как дождь сильный, и так начали перемогать литва князя Едигея ордынского. Потом приспел хан Темир-Кутлуй со всею силою татарскою, и обошли их кругом, и подстрелили под ними коней, и долгое время бились крепко весьма обои, и была брань лютая и сеча злая. С наступлением же полудня начали татары одолевать, а литва уступать. И отбили литву от обоза их, скованного цепями, и от пушек их, и пищалей великих. И так одолел хан Темир-Кутлуй и победил Витовта и всю силу литовскую. А Тохтамыш хан, видев сие, прежде всех на бег устремился, и много народа на бегу выхватывали, как на жатве колосья, и тут много от Литовской земли пограбили. И так татары взяли обоз, и телеги кованые и закрепленные цепями железными, и пушки, пищали и самострелы, и богатство многое и великое, золотые и серебряные сосуды взяли. Витовт же Кестутьевич, видев то зло, на бег обратился, с малой дружиной едва ушел. А татары вслед за ними гнались, секли на пятьдесят верст и едва не до града Киева, проливая кровь, как воду. Хан же Темир-Кутлуй, перейдя Днепр, стал под градом Киевом, а силу свою распустил воевать земли Литовские. И ходили рать татарская, воюя, даже и до Луцка, и много градов попленили, и много повоевав, пустым сотворили; а с Киева взял откупа 3000 рублей, с Печерского монастыря 300 рублей; и оттуда пошли в свою землю. В земле же Литовской была тогда скорбь, и сетование, и плач многий, и в людях оскудение великое. Имена ж убитых князей литовских: князь Андрей Ольгердович полоцкий, князь Дмитрий Ольгердович брянский, брат их из двоюродных князь Михаил Евнутьевич, внук Гедиминов, князь Иван Дмитриевич Киндырь, князь Андрей Дмитриевич пасынок, князь Иван Ивлашкович, князь Иван Борисович киевский, князь Глеб Святославич смоленский, князь Лев Кориадович, князь Михаил Васильевич, да брат его князь Семен Васильевич, князь Михаил подберезовский, да брат его князь Александр, князь Дмитрий Данилович волынский, князь Федор Патрикеевич рыльский, князь Андрей друцкий, Вспытка, воевода краковский, князь Монт Тулонтович, князь Иван Юрьевич бельский, князь Дмитрий Кориадович, князь Ямонт, наместник смоленский; всех князей именитых славных 74. А иных воевод, и бояр великих, и христиан, и литвы, и руси, ляхов и немцев сколько убито великое множество, что невозможно исчесть. Сие же случилось месяца августа во 12 день во вторник в седьмой час дня.
Михаил тверской. В тот же год месяца августа в 25 день преставился князь Михаил Александрович тверской в иноках и в схиме, и поименован был Матфей, и положен был в соборной церкви Преображения Господня епископом Арсением и всем священным собором месяца августа в 25 день. Сидел на княжении Тверском 34 года, а жил всех лет 65.
Иоанн тверской. Благородный же сын его Иван, видев настолько несовратную любовь люди к отцу его имели, со многими слезами молили Господа Бога споследовать отцу, и просили всегда суда исправления, смиренное тогда слово кроткое и приветствие подал всем людям и благочиние на утешение сынов тверских. И проникнуты были всех сердца сладкою любовию к благородному, и возлюблен был всеми благонравия его ради.
1400. В год 6908 (1400) затмение было в солнце, и явилось, как серп, солнце, лучи кровавые испуская, месяца октября в 29 день.
Гуслень. Умер Темир-Кутлуй. Шадибек. Мир тверских. Вражда тверских. Той же осенью князь Иван Михайлович, внук Александров, послал в Орду хану Темир-Кутлую киличеев своих Феодора Гусленя да Константина, возвещая ему о преставлении отца своего и моля его, чтобы пожаловал его вотчиною его и дединою, а своим улусом, княжением Тверским. И тогда же умер в Орде хан Темир-Кутлуй, и после него сел Шадибек, хан Большой орды Волжской. Князя Ивана Михайловича тверского киличеи, придя в Орду, дали дары Шадибеку хану, и ханшам, и князям его, он же дал ярлык и княжение Тверское князю Ивану Михайловичу. И вышли из Орды с честию, а с ними посол Сафряк, и принес ярлык на княжение Тверское князю Ивану Михайловичу. В ту же осень князь Иван Всеволодич холмский с князем Иваном Михайловичем тверским сообщениями обменялся, и пошел с княгинею во Тверь свою и с боярами, и взяли мир и докончание между собою. И мало пребывали в мире и в тишине братия и князи тверские между собою, Бог попустил за грехи человеческие и враг действовал, захотели свою братию обидеть и повелели своим боярам крестное целование отложить и докончание разрушить к своей братии, к князю Василию Михайловичу, и ко князю Феодору Михайловичу, и ко князю Ивану Борисовичу. Князь Василий же Михайлович пришел к своей матери княгине Авдотье и сказал ей, что «брата нашего бояре крестное целование к нам отложили, а отец наш привел их к тому, что хотеть нам следует им добра». И матерь их княгиня Авдотья послала своих бояр к князю Ивану Михайловичу, а дети ее князь Василий Михайлович, и князь Федор Михайлович, и внук князь Иван Борисович послали бояр своих, так говоря: «Господин князь, не по грамоте отца нашего князя Михаила Александровича твои бояре к нам крестное целование отложили. И ты б, господин князь, пожаловал, велел бы ты своим боярам крестное целование держать по нашего отца грамотам». И князь Иван Михайлович отвечал им так: «Бояре наши отложили к вам крестное целование по моему слову». И с тех пор начал князь Иван Михайлович враждовать на свою матерь Евдокию, и на свою братию, на Василия и на Федора, и на своего племянника на князя Ивана Борисовича, и держал на них нелюбовь. Княгиня же Борисова, от рода смоленского бывшая, и взяла сына своего и бояр ее, и придя, била челом князю Ивану Михайловичу, говоря: «Мы, господин, не посылали к тебе своих бояр». И оттого князь еще более на свою братию нелюбовь начал держать, а тех лукавую лесть возлюбил. И приехал князь Василий Михайлович на годины отца своего в Кашин на свою вотчину.
В тот же год новгородцы послали посла своего || Клементия в Литву к Витовту Кестутьевичу о мире и о любви и взяли мир по старине.
Рязанские на татар. Татары побиты на Хопре. В тот же год в пределах Червленого Яра и в караулах возле Хопра и Дона князь Олег рязанский с пронскими князями, и с муромским, и с козельским побили множество татар, и султана Мамата взяли, и иных князей ордынских взяли.
Смоленчане просят кн. Юрия. В тот же год доброжелатели князя Юрия Святославича смоленского скорбели по нему и желали видеть его у себя на княжении Смоленском, послали тайно к нему на Рязань, ибо тогда он у тестя своего на Рязани жил, Витовт же Смоленском владел, и не хотели Витовта, а многие хотели господина своего извечного князя Юрия Святославича. И придя тайно на Рязань, сказали все бывшему господину своему. Он же возвестил тестю своему и князю Олегу Ивановичи рязанскому, говоря: «Пришли ко мне смоленчане мои, тайно посланные от неких моих доброжелателей, поведывая, что многие хотят меня видеть на вотчине моей. Сотвори, господин, Христову любовь, помоги мне и посади меня на вотчине моей, на княжении Смоленском». И сие говорил с великим рыданием и плачем, и слезы проливал ручьями.
1401. Союз с Литвою. Родился Дмитрий кашинский. В год 6909 (1401) князь великий Василий Дмитриевич, и князь Иван Михайлович тверской, и князь великий Витовт Кестутьевич литовский сотворили заедино мир и любовь между собою. Той же осенью князь Иван Михайлович тверской у брата своего князя Василия Михайловича кашинского отнял озеро Лукое и Вход Иерусалима и дал племяннику своему князю Ивану Борисовичу. Князь же Василий Михайлович кашинский послал к нему Арсения, владыку тверского, прося суда общего. Князь же Иван Михайлович отвечал: «Суда вам о том не дам». И князь Василий Михайлович поехал в свою вотчину в Кашин, и родился ему сын у княгини его Настасьи; и приехала к нему в Кашин мать его великая княгиня Авдотья Михайлова, а из Сергиева монастыря приехал к нему игумен Никон; и была ему радость о приезде матери своей и о рождении сына своего. И окрестила его княгиня великая Авдотья и игумен Никон, и нарекли имя ему во святом крещении Дмитрий.
Страсти Христовы. В тот же год снова обретены были страсти Господа нашего Иисуса Христа, которые некогда принес боголюбивый епископ Дионисий суздальский из Цареграда, премногою ценою выкупив, и многою верою и любовию приобрел, и великим трудом оттуда принес их. Потом же некоторое время во граде Суздале сокровены были, в каменной стене церковной заделаны были. Этой же весной обретены были, и несли их на Москву, встретили ж их честно с крестами весь чин священнический и весь град.
Темир-Аксак Баязета победил. В тот же год Баязет, царь турецкий, уже 7 лет под Цареградом ратью стоял, и после сего двинулся на них и пошел хан Темир-Аксак с силою своею многою, желая сам взять Цареград. Царь же Баязет турецкий, прослышав, вскоре отступил от Цареграда и пошел против Темир-Аксака. И сблизились они, и сошлись оба, и была на долгое время сеча промеж ними великая, и пало множество от обоих. И после сего одолел Темир-Аксак над турками и многих побил, а иных многих взял. И самого Баязета царя турецкого на том бою пленил и в клетке железной возил его с собою, однажды же и на коня его сел. А сын его не со многими убежал и цареградскому царю о мире и любви с покорением послал, и что отец его царь Баязет прежде взял под себя грады греческие, от тех всех отступился, и так мир с греками чрез море взял. А Темир-Аксак хан оттуда восхотел ко Цареграду идти ратью, так как возвеличился весьма, поскольку умножились бесчисленно силы его, и послал на Дигмана царя и взял землю его, а самого его, Дигмана царя, привели к нему. И потом через некоторое время Темир-Аксак впал в недуг лютый и умер, и сел после него на ханстве сын его; а Цареград и всех христиан избавил Господь Бог своею милостию от язычников.
Великий князь Василий, уведал, что новгородцев владыка их Иоанн на зло поучает и в волости Заволоцкой роптание восстает, сказал митрополиту Киприану: «Отец, недоброе творит владыко Иоанн с новгородцами; посылая на Волок, дани берут и людей вотчины моей пугают и сольщают к себе. А вы поставлены миру и любви учить, мне имение собирать и возноситься». И митрополит вскоре послал в Новгород стольника своего Новосильца, повелел ему разведать хорошо и владыку звать о святительских делах. И в тот же год владыка Иоанн пришел в Москву. Митрополит же хорошо обо всем уведал и долгое время держал Иоанна, архиепископа новгородского, в наказании и смирении. Он же каялся со многими слезами и просил, обещая с тяжкими клятвами не творить так впредь. Митрополит же сказал ему: «Брат, тебе по достоинству будет в наказании и смирении быть; и да не только сам накажешь смиренно мыслить и творить, в чистоте тело свое сохранить, но да иным польза будет. Ибо не в гордости и богатстве польза и спасение бывает, но во умилении, и смирении, и чистоте.
Собор московский. Отписался еп. Иоанн новгородский. Савва, еп. луцкий. В тот же год был собор на Москве в месяце июле при преосвященном митрополите Киприане. В соборе же было владык 9: архиепископ Великого Новгорода Иоанн, архиепископ черниговский Исаакий, архиепископ ростовский Григорий, Нафанаил, епископ суздальский, Ефросин, епископ рязанский, Арсений, епископ тверской, Феогност епископ, Григорий, епископ коломенский, Савва, епископ луцкий. На том священном соборе отписался архиепископ Иоанн новгородский от своей епископии, и луцкий епископ Савва отписался от своей епископии на том же священном соборе. И повелел им преосвященный Киприан, митрополит киевский и всея Руси, от себя с Москвы не съезжать, ибо тогда на них брань возложил Киприан митрополит за некие дела святительские; да не только сами полезное и спасительное найдут, но и иным полезное и спасительное будет; ибо не чем же так сети демонские разрушаем, как воздержанием и смирением.
Брак Ивана ржевского. В тот же год князь Иван, сын Владимиров, внук Андреев, женился у князя Феодора Олеговича рязанского, взял дочь его Василису.
Война рязанская на Смоленск. Смоленск взят. Кн. Юрий смоленский. Роман брянский. Война на Литву рязанских. В тот же год князь Олег рязанский с зятем своим Юрием смоленским и с братиею своею, с князями пронскими, и муромским и козельским, ратью пошли к Смоленску, удобно время усмотрев, поскольку тогда Витовт Кестутьевич крайне оскудел людьми от Темир-Кутлуева побоища на Ворскле реке, и была тогда скорбь великая и пустота людей в Литве, а сия крамола была в Смоленске; иные Витовта хотели, а иные многие наследника вотчины и старинного князя Юрия Святославича. И когда пришли они ко граду Смоленску, послал к ним князь Олег, возвещая так: «Если не отворите града и не примете господина вашего князя Юрия Святославича смоленского на его вотчину, на княжение смоленское, то собираюсь многое время стоять и вас предавать мечу и огню. Изберите же себе, что хотите: или смерть, или жизнь». Они же предались им. И многие радостны были господину своему князю Юрию Святославичу, иные же ненавидели его. Он же, войдя во град Смоленск месяца августа, Витовтовых воевод ляхов иссек; тогда же во граде сидел от Витовта наместник и воевода князь Роман Михайлович брянский, он же того убил и бояр брянских и смоленских, которые не хотели его, побил; а княгиню Романову и детей отпустили. И так князь Юрий сел на княжении Смоленском на своей вотчине, а князь Олег рязанский с прочими князями и со всем воинством пошли в Литву, и воевали, и со многим полоном возвратились восвояси.
Головня. Колмогоры. Поль на Торжок. В тот же год князя великого воеводы Анфал Никитин да Герасим Расстрига, видев новгородских двинских посадников неуправы и людям великого князя тяготы многие, пришли за Волок на Двину внезапно на Петров день, воевали и пленили и много непокорных мечу предали, а иных на деревьях повешали; а посадников двинских, Андрея Ивановича и Осипа Филипповича, да бояр их, Наума Ивановича, Дмитрия Ростиславича, поймав, и иных многих пленив, в полон отвели. Новгородские же воеводы Степан Иванович, да брат его Михаил, да Никита Головня, скопив около себя вожан, догнали Анфала и Герасима Расстригу, и бились с ними на Колмогорах, и отняли у них бояр своих новгородских Андрея, Иосифа, Наума, Дмитрия. И в то же время князь великий Василий Дмитриевич послал бояр своих ратью на Торжок, Александра Поля в трехстах человек; и поймали Семена Васильевича, посадникова сына, и Михаила Феофиловича, и имущество их взяли, и людей посекли; и много повоевав, возвратились восвояси.
Северное сияние. В тот же год в месяце августа в ночи в навечерие Успения пресвятой Богородицы от полуночи и до света явились столпы, а конец их в верху, как кровь, и было страшно видеть.
1402. Война на суздальских. Цыбирца. Княг. Александра Шуйская. Кн. Семен покорился. Умер Семен суздальский. В год 6910 (1402) в сентябре князь великий Василий Дмитриевич посылал воевод своих Ивана Андреевича Уду да Феодора Глебовича, а с ними рать свою на князя Семена Дмитриевича суздальского, да или самого его обрести, или княгиню, или детей его, или бояр его, ибо скрывался в татарских местах. И пошли на мордву, и нашли князя Семена Дмитриевича княгиню Александру в татарской земле на месте, называемом Цыбирца, у святого Николы, ибо поставил было церковь тут басурманин Хазибаба. И тут поймали княгиню Семена Дмитриевича Александру и привели на Москву и с детьми ее. И пребывала на дворе Белеутовом, до тех пор пока князь Семен Дмитриевич, обменявшись сообщениями, не покорился великому князю Василию Дмитриевичу; так как тогда был он в ордынских местах, бегал от великого князя Василия Дмитриевича московского. И слышав, что княгиня его и с детьми его поймана и казна его взята, послал к великому князю с челобитьем, и вошел в покорение и во много умиление и смирение, прося заступничества. Князь же великий Василий Дмитриевич московский дал ему заступничество. Он же пришел из Орды на Москву и взял мир с великим князем. И пошел с Москвы на Вятку с княгинею и с детьми, ибо болел было уже. И пребывал на Вятке 5 месяцев, и в больший недуг впал, преставился месяца декабря 21 день. Сей же князь Семен Дмитриевич суздальский и нижегородский многие напасти пережил и многие истомления претерпел в Орде и на Руси; трудился, добиваясь своей вотчины, и 8 лет, без отдыха, подряд в Орде служил 4-м ханам: первому Тохтамышу, 2-му Аксак-Темиру, 3-му Темир-Кутлую, 4-му Шадибеку; а все то чтобы поднять рать на великого князя Василия Дмитриевича московского, пытаясь обрести свою вотчину, княжение Новгорода Нижнего, и Суздаля, и Городца. И того ради много труда совершил и много напастей и бед претерпел, своего пристанища не имея, и не обретая покоя ногами своими, и не добился ничего, но как напрасно трудился, так в суете скончался; ибо суетно есть человеческое житие.
Витольд под Смоленском. В ту же осень князь великий Витовт Кестутьевич литовский пришел ратью к Смоленску на князя Юрия Святославича, и стоя под Смоленском много дней, и не взял его; и взяв перемирие, возвратился восвояси. А во граде Смоленске тогда крамола была, и много крамольников побили. Тогда ж и мор был в Смоленске на людей.
Затмение солнца. Татары на Рязань. Месяца октября в 29 день помрачилось солнце, и была тьма, и потом солнце явилось, кровавые лучи испуская с дымом. В ту же осень приходили спешно татары на рязанские окраины и, много зла сотворив, возвратились восвояси.
Комета. В марте явилось знамение на западе в вечерней заре, звезда великая весьма копейным образом, в верху ее луч великий сиял, обходящий, которую видели двенадцать дней на востоке восходящей и на западе летнем в вечерней заре сияющей. Вот же проявил знамение, поскольку восстали народы воевать друг на друга, турки, ляхи, угры, немцы, литва, чехи, орда, греки, русь и иные многие земли и страны в смятение пришли и воевали друг на друга; еще ж и моры начали являться.
Умер Иван тверской. Умер еп. Михаил смоленский. Марта в 27 день преставился князь Иван Всеволодич тверской в чернецах и в схиме в самую литургию, и положен был внутри града Твери, а вотчину свою Холм поручил великого князя сыну князю Александру Ивановичу. Месяца мая в 5 день преставился Михаил, владыко смоленский, и положен был у Троицы в Сергиеве монастыре, там где был под началом.
Война рязанских на Брянск. Бой у Любецка. Родослав пленен. В тот же год князь Родослав Олегович рязанский пошел ратью на Брянск. И встретили его князи литовские, князь Семен Лугвень Ольгердович, да князь Александр Патрикеевич стародубский, да князь Бойнов Иванович. И был у них бой крепкий у Любецка. И одолели литва, и побили рязанцев, а иных иссекли и самого князя Родослава Олеговича взяли. И привели его к Витовту Кестутьевичу, и пребывал в нужде великой 3 лета, а потом же взял на нем Витовт Кестутьевич откупа 3000 гривен и отпустил его в Рязань.
Умер Олег рязанский. Кн. Феодор рязанский. Месяца июля в 5 день преставился князь Олег Иванович рязанский во иноках и в схиме, нареченный во святом крещении Иаков, а в монашеском чину Иоаким, и положен был в его вотчине на Рязани за Окою рекою в монастыре, называемом Солотчша. И пошел сын его князь Феодор в Орду к хану Шадибеку с дарами и со многою честию, возвещая ему отца своего Олега смерть. И пожаловал его хан, дал ему вотчину его и дедину, княжение Рязанское, и отпустил его. Он же пришел из Орды в свою землю и сел на вотчине своей и дедине на великом княжении Рязанском.
1403. Умер еп. Савва сарайский. Лугвень в Вязьму. Вязьма взята. Брак Андрея. Комета. В год 6911 (1403) преставился Савва, епископ сарайский. Князь великий Витовт Кестутьевич послал князя Лугвеня к Вязьме ратью. Он же пришел в Вязьму, и князя Ивана Святославича поймал и другого князя Александра Михайловича, и привел их к Витовту. Князь Андрей Дмитриевич женился, у князя Александра Патрикеевича на Москве взял дочь его Аграфену. В тот же год во Твери заложен был городок на Опоках великим князем Иваном Михайловичем тверским, в тот же год и срублен был. Той же осенью месяца октября в 10 день знамение на небе явилось во второй час ночи, как копье огненное превеликое весьма, являлось же 3 дня. Той же зимой в месяце декабре позвал к себе Киприан, митрополит киевский и всея Руси, Арсения, владыку тверского, на Москву. В тот же год во Твери создана была церковь каменная святого Николы на Городке за один год великим князем Иваном Михайловичем тверским, и освящена была Арсением, епископом тверским.
Война тверских. В тот же год князь Иван Михайлович тверской пошел ратью к Кашину на брата своего Василия Михайловича кашинского. А затем сам возвратился и послал сына своего князя Александра со всею силою к Кашину. А князь Василий Михайлович кашинский убежал к Москве, и князь великий Василий Дмитриевич московский примирил их.
Умер Василий городецкий. 3 солнца. Мир тверских. Брак Ивана тверского. В тот же год князь великий Василий Дмитриевич повелел срубить город Переславль. В тот же год преставился князь Василий Дмитриевич Городецкий, вуй великого князя Василия. В тот же год было знамение в солнце: явились как три солнца, от которых исходили лучи синие, зеленые, багряные, как дуга. В тот же день явилось знамение в луне: вечером, при восходе луны, явился крест великий весьма посреди луны и стоял с полчаса. В тот же год отлит был колокол во Твери к соборной церкви святого Преображения Господня великим князем Иваном Михайловичем тверским. В тот же год Божиею милостию тверские князи братия взяли между собою мир, князь Иван Михайлович тверской с братом своим с князем Василием Михайловичем кашинским, и укрепились крестным целованием, а враги их облеклись в стыд. В тот же год князь Иван Михайлович тверской женил сына своего Ивана у князя […], и венчан был во Твери Арсением епископом. В тот же год новгородцы взяли мир с князем Юрием Святославичем смоленским. В тот же год по просьбе новгородцев отпустил князь великий Василий Семена и Михаила в Новгород. В тот же год в Новгороде в Великом поставили церковь каменную святой мученицы Варвары. А Кирилл Андреевич, посадник новгородский, поставил церковь каменную Трех отроков и придел святого архистратига Михаила на Прусской улице и церковь деревянную на Видогощи пресвятой Троицы поставили в общем монастыре в Великом Новгороде. Той же зимой в Великом Новгороде ездили чрез Волхов реку по льду от Лукина дня до марта месяца. Той же весной засуха была, и воды было совсем мало, и рвы все сухие были. В тот же год в Великом Новгороде расписана была церковь пречистой Богородицы на Лисьей горе. В тот же год новгородцы купцы поставили церковь каменную святых мучеников Бориса и Глеба в Русе.
1404. Ольгердовичи у Смоленска. Витольд отступил. Юрий из Смоленска в Москву. Просит помощи. Измена смоленчан. Витольд опять к Смоленску. Смоленск взят. Кн. Федор. Кн. Семен вяземский. Кн. Владимир. Юрий в Новгороде. Пригороды новгородские. В год 6912 (1404) князь великий литовский Витовт, внук Гедиминов, с Ольгердовичами, с Корибутом, с Лугвенем, со Свидригайлом, и со всею силою литовскою пришел ратью к Смоленску. И в то время князь Александр Иванович тверской пошел к Витовту Кестутьевичу и нашел Витовта под Смоленском. И князь Юрий Святославич смоленский затворился во граде со смоленчанами своими и бился крепко. Витовт же стоя всю весну, и много трудился, и пушками бил, и не смог взять; ибо был весьма крепок град Смоленск. И стоял Витовт 8 седмиц, и отошел восвояси, нисколько не преуспев с градом, только волости около Смоленска пустыми сотворил и многую беду людям нанес. Князь Юрий Святославич смоленский пошел из Смоленска на Москву к великому князю Василию Дмитриевичу не во многой силе, обменявшись с ним сообщениями о покровительстве, а княгиню свою и с боярами оставил в Смоленске. И приехал на Москву, прося помощи от него, чтоб его оборонил от князя Витовта, тестя своего, говоря такое: «Тебе, господин, возможно все, поскольку он тебе тесть, а ты ему зять, и любовь промеж вас великая. Сотвори же мир и любовь меж нами с Витовтом, да не обидит меня. Если же не послушает слез моих и твоего к нему любовного совета, помоги мне, бедному весьма, и не отдай ему меня на съедение, да воздаст тебе Бог благое и в сей век и в будущий. И если сего не хочешь, возьми же град на себя, да пусть владеешь им ты, а не язычная Литва». Князь же великий обменялся сообщениями с князем Иваном тверским, что молвит о том. Он же сказал: «Имею мир и любовь с Витовтом. Не могу помогать, ни за князя Юрия просить». И видел то князь великий Василий, ведал злой нрав Витовтов и не верил тверскому, и не вступился за князя Юрия Святославича смоленского, так как в мире и любви он с тестем своим Витовтом был, еще ж и в договоре и в крестном целовании. Князь же Юрий еще на Москве был, а изменники его, смоленские бояре, крамолу злую сотворив, послали тайно к Витовту, говоря: «Скоро приди под Смоленск, поскольку все тебя хотят и любят, отворят врата и сдадут тебе град. Постарайся же скоро прийти, до тех пор пока не пришел с Москвы князь Юрий Святославич смоленский со многою силою московскою, зятя твоего Василия Дмитриевича, ибо пошел к нему просить помощи. И вот же нам вести приходят, что не только московскую силою взял, но и от иных стран много силы принял и готовится на тебя, разумей же, что тебе будет тогда. Так что поспеши же скоро прийти к нам, и отворим тебе град, поскольку все хотим и любим тебя, чтобы владеть великим княжением Литовским и всеми нами». Витовт же, сие слышав, рад был, и собрав силу, вскоре пошел под Смоленск. Бояре же, изменники князя Юрия, отворили ему град Смоленск. Он же, войдя во град, княгиню Юриеву, дочь князя Олега Ивановича рязанского, взял и князей и бояр смоленских взял и послал в Литву, а иных смертию казнил, которые его не хотели. А в Смоленске своих наместников ляхов посадил и тем ляхам приказал град держать по его велению. Людям же смоленским льготу многую дать повелел, отводя их от князя Юрия, чтоб Витовта вся земля Смоленская хотела и любила, а князя Юрия не хотела и не любила. И послал за князем Юрием на взыскание, желая его и детей его погубить. И то слышав, князь Юрий Святославич смоленский, что град его взят был и все его княжение и княгиня отведена в полон в Литву, и князи и бояре, любящие его, выведены в полон в Литву, а иные лишены всего, а иных смертною казнью казнили, и воскорбел великою печалию в горести души своей, пошел с Москвы в Великий Новгород с сыном своим Федором, и с князем Семеном Мстиславичем вяземским, и с братом своим князем Владимиром Святославичем. Новгородцы же приняли его в честь и дали ему 13 городов: Русу, Ладогу, Орешек, Тиверский, Корельский, Копорье, Торжок, Волок, Порхов, Вышгород, Яму, Высокое, Кошкин Городец. И целовал крест князь Юрий Святославич ко всему Новгороду и в жизнь и в смерть, которые враги пойдут на Новгород ратью, оборонять от них князю Юрию с новгородцами заедино, а посадник новгородский Александр Фомич да тысяцкий Кирилл Дмитриевич целовали крест к князю Юрию Святославичу за весь Великий Новгород.
Епископ в Сарай. Часы в Москве. В тот же год преосвященный Киприан, митрополит киевский и всея Руси, бывшего игумена борисоглебского поставил на Голенищеве епископом в Сарай. В тот же год часы поставлены на Москве на великого князя дворе за церковию Благовещения. Сделал их Лазарь чернец серб, который недавно пришел из Сербской земли. В тот же год пришел из Литвы от Витовта Кестутьевича во Тверь князь Александр Иванович тверской.
В тот же год Киприан, митрополит киевский, отпустил с Москвы в Новгород Иоанна, архиепископа новгородского; а сидел на Москве под стражей у Киприана митрополита киевского и всея Руси 3 года и 6 месяцев, а сидел на посаде в монастыре святого Николы старого, и пришел в тихость, и в кротость, и смирение великое, и во умиление. И так избавил его Бог от таковой скорби, и спас, и помиловал. И пришел в Новгород, и встретил его весь град с крестами и со всем священным собором у святого Николы на Ярославовом дворе в великой радости и веселии. И торжество сотворили великое в тот день, говоря к нему: «Господин святитель Божий, ты взят был у Киприана митрополита на Москве и жил в терпении и благодарил Бога, мы ж в печали и скорби, и молились о тебе день и ночь; и вот Господь Бог и пречистая его мать Богородица даровала тебя нам, и забыли скорби и все болезни, не забудь же нас в молитвах своих ко Господу, да и в настоящем и будущем благодать, и милости, и прощение грехам твоими молитвами получим». И так обрадовались радостию великою своему господину владыке.
Месяца июля в 20 день преосвященный Киприан митрополит поехал в Литву к великому князю литовскому Витовту да и на Киев. И чествовал его Витовт и многие дары дал. И пребывал там митрополит некоторое время во чести великой от Витовта, и от всех князей, и панов, и от всей земли. Затем оттуда пошел в Киев и наместника своего Тимофея архимандрита и слуг своих тамошних, которым приказано было на Киеве всякие дела и вещи хранить и управлять, взял и отослал на Москву. И поставил там в Киеве наместника своего Феодосия, архимандрита спасского, так же и слуг своих избрал и повелел им на Киеве быть со архимандритом, наместником его. В тот же год в Новгороде Великом погорел Людин конец и Прусская улица до святого Михаила, а в Детинце до владычнего двора; и сгорело церквей деревянных 5, и каменных пять же огорело, а церковь Борис и Глеб вся внутри выгорела; а человек 30 сгорело. В тот же год преставился новгородский посадник Василий Иванович. В тот же год во Твери заложена была церковь каменная Успения пречистой Богородицы Арсением епископом на реке Тмаке.
1405. Татары на Рязань. Побиты. В 6913 (1405) в сентябре приходили татары спешно на Рязанские волости. И послал за ними в погоню князь Феодор Олегович; они ж, придя, татар побили, и полон отняли, и возвратились на Рязань со многою радостию.
Умерла Мария тверская. Умер еп. Григорий коломенский. Еп. Гоголь владимирский. Вражда тверских. Той же осенью месяца сентября в 13 день во Твери в полдень был пожар, за Тмакою рекою сгорело дворов сто и церковь сгорела святого Иоанна Предтечи. В ту же осень во Твери октября 30 преставилась на Городке великая княгиня Марья Ивана Михайловича во иноческом чину, и наречена была во иночицах Марфа, положена была в церкви святого Спаса внутри града Твери. Той же зимой преставился преподобный архимандрит суздальский. Той же зимой месяца февраля в 13 день преставился Григорий, епископ коломенский. В тот же год Киприан митрополит в Волынской земле поставил во Владимир Волынский в епископы попа Гоголя. Октября в 1 день освящена была церковь каменная на Симонове Успения пречистой Богородицы, которую основал Феодор архимандрит, а завершил князь великий Василий, а освящена была после первого основания на 29 год. Той же зимой князь Василий Михайлович кашинский пришел во Тверь, и взял его брат его князь Иван Михайлович тверской и бояр его. Той же зимой князь Юрий Всеволодич отъехал со Твери на Москву к великому князю, а ко князю Ивану Михайловичу, послав, целование сложил; ибо боялся, что то же, что и над князем Василием Михайловичем, братом его, князь Иван сотворит.
Зима плохая. Тогда ж была голая зима без снега, и расталье было на Масленичной неделе, а разводье было в Великое говенье; и пошла вода, и была весна, и дивились люди, поскольку сие редко бывает. Многим же и неведомо и незнаемо, когда переменяется и в который год бывает сие.
Мир тверских. Опять вражда тверских. Месяца апреля в 17 день на Страстной неделе в Великую пятницу взяли братия мир между собою, князь Иван Михайлович тверской с братом своим князем Василием Михайловичем кашинским, и целовали честной крест, и отпустил его с любовию в Кашин на Святой неделе во вторник. В тот же год были громы великие и молния страшная, и много людей громом побило и молниями сожгло, и во Твери церковь молниею запалилась. В тот же год во Твери церковь святого Иоанна Богослова от грома сгорела на Троицкой неделе во вторник в вечернюю годину. А в Петрово говенье побежал князь Василий Михайлович из Кашина на Москву. И князь Иван Михайлович тверской послал на Кашин своих наместников и много зла || сотворили христианам продажами и грабежом; поскольку после трех месяцев после смирения и после любви промеж них еще более первого вражда восстала и нелюбовь, и того ради отбежал на Москву князь Василий Михайлович, не желая сам себя отдать в напасть. В тот же год после Петрова дня со Твери в Кашин ездил князь Александр Иванович, внук Михаила Александровича. В тот же год преставился князь великий Василий Дмитриевич суздальский.
В тот же год князь великий Витовт Кестутьевич литовский пошел к польскому королю Владиславу, называемому Ягайло, и сошлись во граде Милюбне. Тут ж был и преосвященный Киприан митрополит, быв две недели у них в великой чести, и одарили его, и бояр его, и слуг его. И так разошлись.
Еп. Антоний туровский оклеветан от папистов. По необходимости осужден. Был тогда в Литве во граде Турове епископ Антоний, муж ученый и великий защитник церкви христианской, латинники же ненавидели его очень, так как обличал твердо ересь их, и всю Волынь и Литву укреплял учением, и падших поднимал, а колеблющихся в осознании истины утверждал; и не могли никак его ни дарами, ни угрозами удержать. Витовт же Александр, князь великий, сначала был крещен в православную веру и потом брата своего ради двоюродного Ягайло Владислава, короля ляцкого, в ересь латинскую впал и ту хранил. Злые же латинские попы науськивали на него злых клеветников. И начали клеветники на Антония клеветать к Витовту Кестутьевичу великому князю литовскому, и была нелюбовь Витовту на него. И клеветники время себе удобное как-то обрели, еще более восстали, клевещущи, и сотворили вражду и нелюбовь великую. Витовт же послал о нем к преосвященному Киприану митрополиту, возвещая ему сказанное от клеветников оных, а также и грамоты, принесенные от них к Витовту, которые, они говорят, посылал Антоний епископ к татарскому Шадибеку хану в Орду, призывая его на Киев, и на Волынь, и на прочие грады пленить, жечь; и другие многие клеветы сплели на него. Киприан же митрополит, расспросив, видел и познал, что клеветы ложны, но боялся Витовта, так как тот угрожал отнять власть митрополитову, удержав Антония епископа у себя. Клеветы ж еще более восставали, и Витовт ярился, Антоний же епископ во многой скорби и печали был. И снял с него Киприан митрополит сан святительский, и послал его на Москву, и повелел ему жить в монастыре на Симонове в келье, и приказал ему успокоиться на сем и никак же ни в чем не оскорблять, только из монастыря не исходить.
1406. Умерла Евдокия тверская. Умерла Евпраксия рязанская. В год 6914 (1406) в месяце сентябре князь Иван Михайлович тверской был в Кашине. Той же осенью преставилась великая княгиня Авдотья Михаила Александровича тверского месяца ноября в 1 день. В ту же осень освящена была церковь Успения пречистой Богородицы на реке Тмаке на Желтикове Арсением, епископом тверским, тут же был и великий князь Иван Михайлович тверской. Той же зимой месяца декабря в 5 день в субботу преставилась благоверная великая княгиня Евпраксия Олега Ивановича рязанского. Января в 1 день Киприан митрополит пришел из Киева на Москву, быв там год и 11 месяцев. Той же зимой было чудо на Москве в доме Тетрюмовом: пошло миро от иконы пречистой Богородицы и от чудотворца Николы.
Витовт Коложу взял. Воронеч. Кн. Петр во Пскове. Война на Литву. Вязьма. Серпейск. Кн. Ярослав Нелюб в Переславле. Той же зимой взял Витовт войною внезапно, на миру, плесковский город Коложу и грамоту их крестную псковскую прислал в Новгород; а под Воронечем стоял два дня, и волости и села повоевал, и людей и богатство пленил, а иных побил, и отошел восвояси. В тот же год плесковичи с новгородцами ездили на Москву к великому князю жаловаться на тестя его Витовта. И князь великий послал брата своего князя Петра Дмитриевича псковичам на помощь. В тот же год князь великий Василий Дмитриевич московский и князь Иван Михайлович тверской сложили крестное целование к Витовту. И князь великий Василий Дмитриевич московский собрал силу многую, да с ними воевод своих послал ратью воевать земли Литовские, и к городу Вязьме, и к Серпейску, и не преуспели нисколько. В тот же год приехал из Литвы к великому князю служить князь Александр Нелюб, сын князя Ивана Олгиманта, а с ним много литвы и ляхов. Князь же великий Василий Дмитриевич принял его с любовию и дал ему град Переславль.
Мир тверского с кашинским. В тот же год князь Василий Михайлович кашинский обменялся сообщениями с братом своим князем Иваном Михайловичем тверским и приехал из Переславля во Тверь. И сотворили между собою мир, и целовали честный крест на том, что быть им в мире и в любви заодно. В тот же год во Твери расписали церковь святого архистратига Михаила на горке.
Затмение луны. Затмение солнца. Литва москвичей побили. В тот же год о Петрово заговенье во вторник перед ранними зорями месяц погиб и так, не наполнившись, зашел. Июня в 16 день в 4 час дня было знамение на небе: погибло солнце и осталось мало, как месяц трех дней, и было сумрачно и темно, и через час довольно снова света наполнилось. А в тот день побили и иссекли литва в своей земле москвичей.
Буря сильная. Фабула. Человек с телегою поднят. В тот же год после Петрова дня в волостях Нижнего Новгорода была буря великая и вихрь страшный весьма. А в то время и в тот час ушел человек на поле и уселся на лошадь, впряженную в телегу; и пришел на него вихрь великий весьма, и взял того человека и с лошадью, и с телегою; и был бурею носим по небу в волнении и в вихре страшном, до тех пор пока видим был. И потом на другой день нашли телегу его висящую и с колесами и со всем на верхе высокого дерева, и то на другой стороне реки Волги, а лошадь мертвая лежала на земли. Человек же без вести пропал, нигде ж никак не нашли. В тот же год были громы великие и молнии страшные.
Еп. Иларион коломенский. Еп. Митрофан суздальский. Августа в 26 день преосвященный Киприан митрополит на Голенищеве поставил Иллариона, архимандрита симоновского, в епископы на Коломну. В тот же год Киприан митрополит поставил на Голенищеве Митрофана в епископы в Суздаль. Тогда ж Киприан митрополит болен был.
1407. Война второй раз на Литву. Плава. Татары на помощь. Мир с Литвою. В 6915 (1407) в сентябре князь великий Василий Дмитриевич собрал воинов многих и пошел на Витовта, великого князя литовского, и придя, стали на Плаве. А князь Иван Михайлович тверской в помощь посылал к великому князю Василию свою братию, князя Василия Михайловича кашинского, да князя Феодора Михайловича, да сына своего князя Ивана, да князя Ивана Еремеевича, да с ними бояр и воевод своих; и был их полк велик весьма. А также из Орды от хана Шадибека рать татарская пришла ему на помощь на Витовта. А Витовт также собрал около себя силу многую, литву, ляхов и жмодь, и пошел против ратью в великой силе. И придя, стали на Пашковой гати. И тут стояли немного дней, и начали обмениваться сообщениями между собою, и взяли перемирие до того же дня на год, и разъехались порознь.
Умер митр. Киприан. Месяца сентября в 16 день преставился преосвященный Киприан, митрополит киевский и всея Руси, в селе Голенищеве, быв в митрополитах 30 лет без двух с половиной месяцев. И пошел о нем слух, и сошлись епископы, и священники, и иноки, и сокрыли священное тело его по уставу, переданному святыми отцами. И как можно быстрее сошлись князи, и бояре, и воеводы, великое множество людей. И внесли его во град Москву в соборную церковь пречистой Богородицы митропольскую, там где есть гроб великого чудотворца Петра митрополита и блаженного Феогноста митрополита; и служил над ним священный собор, Григорий, архиепископ ростовский, Митрофан, епископ суздальский, Иларион, епископ коломенский, с архимандритами, и игуменами, и со всем священным собором, пели над ним надгробные песни и положили его в соборной церкви пречистой Богородицы Успения митропольской на Москве на правой стороне у стены по повелению его. Первый был митрополит на Москве Петр чудотворец в сей соборной церкви и положен был по повелению его, 2-й Феогност гречанин также в сей церкви положен был по повелению его, 3-й Алексий чудотворец и положен был по повелению его в созданном им монастыре внутрь града Москвы у святого Чуда архистратига Михаила. 4-й сей Киприан митрополит, родом серб, всякого любомудрия и разума божественного исполнен был и весьма книжен и духовен очень, добродетельным житием подвизался и учением и наказанием наслаждал всех; ибо ему много тщания и подвиг было непрестанно учить всех слову Божию, нежели праздное вещать и суетное говорить и смешливых людей уши наполнять. Дойдя же добродетельным житием в старость великую, разболелся на Голенищеве в митрополитском селе, особенно же сказать, в несуетливом и безмятежном тамошнем пребывании, где ж есть церковь его особая, поставленная во имя святых Трех святителей, там где он сам любил часто пребывать и жить, так как было место тихое, безмолвное, спокойное от всякой суеты, между двух рек, Сетунью и Раменкой, на поприще и над прудом, и лес густой по обеим сторонам. И тут Киприан митрополит сам часто любил пребывать и жить, и книги своею рукою писал. Как в наставление душевное, описал письменно соборы, бывшие на Руси, многие жития святых русских и родословия великих князей русских, иные же в наставление плотское, как правды, и суды, и летопись русскую от начала земли Русской все по порядку. И многие книги к тому собрав, повелел архимандриту Игнатию спасскому докончить ее и сохранить. Быв же тут, преосвященный митрополит и епископов поставлял, и в молитвах чистых упражнялся, и в чтении божественных Писаний, и в памяти смертной страшного суда и мучений оных бесконечных. А тогда, разболевшись, лежал несколько дней, до тех пор пока там не преставился. А прежде преставления своего за четыре дня написал грамоту некую чудную прощальную, всех прощая и благословляя и сам от всех прощения и благословения требуя, которое есть истинное любомудрие и смирение. Сего ради так и управлял, поскольку смирением все согрешения разрешаются и все во благое делается. И так, отходя сего света, заповедал епископам и бывшим там приставникам, говоря: «Когда меня во гроб вкладывать будете, тогда сию грамоту прочтите надо мною вслух людям». Что и было, что и сотворил по повелению его преподобный Григорий, архиепископ ростовский, и прочел ее громко вслух всему народу. И слушая чтение его, тогда многие из пред ним стоящих на слезы подвиглись, и был плач и рыдание премногое всем. Была ж сия грамота писана так: «Во имя святой и живоначальной Троицы я грешный, смиренный Киприан, митрополит киевский и всея Руси, увидев, что постигла меня старость, ибо впал в частые и различные болезни, которыми ныне одержим я, человеколюбием от Бога казним грехов моих ради, болезни на меня умножились ныне, как никогда ранее, и ничто мне не предвещает иное, разве смерть и страшный Спасов суд, достойно рассудил, так как в завещании некая потребность мне отчасти писанием сим изъявить. Первое же, заповедую святую Богом переданную апостольскую веру и православия истинное благочестие во святую Троицу и прочие священные апостольские повеления, святой Божией церкви переданные целыми и неизменными того благодатию, соблюдать, как исповеданием моим написано, что передал, когда в начале святитель рукополагался по обычаю и уставу апостольскому и святых отцев божественных повелений; как вот апостолы от Бога поставлены, и святители от апостолов поставлены, апостольские наследники по сути, и затем святители святителей поставляли по богопереданному апостольскому уставу, так же и на меня грешного Духа Святого благодать по уставу святых апостолов и священных правил святым священным архиереем патриархом вселенским и при благочестивом царе константиноградском православнейшем. И те, которые отошли от жития сего после моего преставления, и те, которые еще живы, всем вместе подаю же о Святом Духе чистое прощение. И сим же и святейшим вселенским бывших патриархам, что прежде преставились и еще живущим, а также и священнейшим митрополитам, преставившимся и еще живущим, даю обычную любовь и последнее конечное целование и прощение и сам того же прошу от них получить. Благородному и христолюбивому во Святом Духе возлюбленному сыну, великому князю Василию Дмитриевичу всея Руси, даю мир, и благословение, и последнее целование, и с его материю, и с его братиею, и его княгинею, и с его детьми и их княгинями, и их детьми. Также и всем великим князям русским даю мир, и благословение, и последнее целование, и с их княгинями, и с их детьми. Также и всем князям местным с княгинями и с детьми оставляю мир и благословение. Также и боголюбивым епископам, бывшим по пределам нашей церкви в русской митрополии, прежде преставившимся и еще живым, даю им прощение, и благословение, и любовь, а от них того же прошу и сам получить. Священноинокам же, и всему священническому чину, и тем, которые у престола Господня служат, всем даю прощение, и благословение, и любовь. Благочестивым же князям, малым и великим, и всем прочим прежде преставившимся в летах наших, также даю прощение и благословение и молюсь Господу Богу, да простит им все согрешения, поскольку и они как люди согрешили. Боярам же, великим и младшим, и с женами, и с детьми их и всему христианскому народу оставляю мир и благословение им. И инокам же всем вместе, тем, которые в различных местах живут, и всему причту церковному мир оставляю и благословение. Если же ж на кого епитимью наложил по невниманию или благословною виною, хотя мог бы поискать разрешения, и в том забвенно учинилась смерть, или кого учил, а тот ослушался, всех имею о Святом Духе, что разрешены, прощены и благословлены, и молюсь человеколюбцу Богу, да отпустит им. А поскольку счел годы свои, от каких пор же в митрополиты поставлен был, нашел числом, что тридесятый год заканчивается к приходящему месяцу декабрю в 2 день; и за столько годов прошедших если кто же пороптал на меня или даже явно восстал от епископского сану или от иноческого, еще ж и священнического, или кто от мирских совокупился с ними, и те, которые от них познались и, пришли ко мне, исповедались и приняли прощение и разрешение, прощены были и благословенны от того часа; и да не вменит им Господь Бог в грех, но да отпустит им. А те, которые или стыдясь меня, или в забытье придя и в небрежение положили, или опасаясь меня, или за скудостью их ума, или ожесточившим их вражьим наветом, всякий, который есть от священников, или от иноков, или мирянин мужского пола или женского, да будут прощены и благословенны, и да не вменится им в грех, так как то мое есть, и в меня преткнувшись, и моей области то разрешить. Те же, которые возлюбили нас и помиловали нас Господа ради в нуждах наших, и в трудных хождениях наших, и в путях, и в различных землях христоименитые люди, вельможи, бояре, мужи и жены, да будут и те прощены, и благословенны, и помилованы от Бога человеколюбца, да воздаст им Господь по сердцу их. А душу свою и дом святой Богородицы приказываю о Святом Духе возлюбленному сыну, великому князю Василию Дмитриевичу всея Руси, как попечалуется, так и воздаяние примет от Господа Бога и пречистой его матери Богородицы; а также и бояр своих, и слуг своих, и молодых людей от мала и до велика, как пожалует и поблюдет. И так передаю всем прощение. И мир, и благодать от Господа Бога нашего Иисуса Христа со всеми вами и мое благословение. И от всех того же прошу. А писана сия грамота у Трех святителей месяца сентября 12 дня, индикта 15. А не подписал я из-за немощи своей».
Под конец же написал философски так: «Множество человеческое, все на землю пришедшее общее естество оплачем, которым злосчастие обогащается. О, почему честнейшее из Божиих созданий, что по подобию его и по образу, без дыхания зрится и мертво, увы, и мерзко, полно червей нечистых, испускает от дыхания смрад? Как исчезло мудрование, как скрылось слово, как расставилось двойное, как утаилось вскоре тройное, погибло четвертое ж, растлело пятое без дыхания и мертво? увы, страсти, увы, двойная десятерица погибла и после седьмой восьмая же будущего воображает растворение его. Земля же смешение, земля ж покрывает и снова земля лишь остается. Увы, страсти, увы мне! Наг вышел с плачем, когда был младенец, наг отойду снова. Почему ж так тружусь и смущаюсь напрасно, ведая конец жития? Как шествуем все равным образом от тьмы на свет, от света ж во тьму, от чрева матери с плачем в мир, от мира печального с плачем во гроб; начало и конец плач. Какая ж потреба в промежуточном: сон, сень, мечтание есть красота житейская? Увы, увы, страсти многие соплетенны с житием, но как цвет, как прах, как сень и дым проходит, и нет его. От него одно только остается на земле, что оставит наследию в научение и наставление». Сие завещание и прощение после него, и прочие митрополиты русские и доныне, переписывая, повелевают при поставлении своего гроба также прочитывать во услышание всем.
Война Пскова на немцев. Кн. Даниил. Немцы побиты. Кирипега. Второй раз побиты. Мор. В ту же осень была вражда плесковичей с немцами, и воевались между собою. Собрали ж плесковичи силу многую и пошли ратью воевать Немецкую землю с князем Даниилом Александровичем. И встретила их рать немецкая на реке Серице. И был им бой месяца октября в 9 день; и помог Бог плесковичам, побили немцев и гнались за ними по их земле Немецкой 20 верст до Новгородка, секли их и многих же руками изловили. А оттуда пошли плесковичи к Кирипеге, хотели идти к Юрьеву. И встретил их Акорт, местер рижский, со всем Поморьем немецким за Селиловым побоищем, и снова бой был им великий; и помог Бог плесковичам над немцами, а местер убежал с малой дружиной, а псковичи гнались за ним до реки Песы, посекая их. И возвратились псковичи в дома свои с великою победою и со многою наживой и богатством, многих немцев уводя с собою, и была радость великая во Плескове. А во Пскове тогда мор был железою.
Умер Родослав рязанский. Умер Дмитрий Еремеевич. Умерла княг. Настасья Еремеева. Ноября в 14 день преставился князь Родослав рязанский, сын Олега рязанского, внук Иванов. В ту же осень во Твери преставился князь Дмитрий Еремеевич и княгиня Настасья Еремеева, мать его.
Женился Петр Дмитриевич. Умер хан Тохтамыш сибирский. Января в 16 день женился князь Петр Дмитриевич на Москве, взял за себя дочь Полиекта Васильевича. Той же зимой в январе хан Шадибек убил хана Тохтамыша в Сибирской земле.
Кн. Юрий в Торжке. Бесстыдство Юриево. Умер Семен Мстиславич вяземский. Целомудрие жены. Смерть княг. Ульяны. Юрий в Орду. Той же зимой в Филиппово говенье князь Юрий смоленский отъехал из Новгорода на Москву, и князь великий дал ему наместничество в Торжке. И он там убил неповинно служившего ему князя Семена Мстиславича вяземского и его княгиню Ульяну. Ибо уязвился плотским хотением на его подружку и взял ее к себе, хотел с нею жить. Она же не хотела сего сотворить и говорила ему: «О, князь, что сие мыслишь? Как я могу мужа своего, живого, оставить и к тебе пойти?». Он же восхотел лечь с нею, она ж противилась ему и, взяв нож, ударила его в плечо. Он же весьма взъярился и вскоре сам убил мужа ее князя Семена Мстиславича вяземского, служившего ему, и за него кровь проливающего, и неповинна была пред ним, ибо он не учил ее так сотворить. А ей повелел руки и ноги отсечь и кинуть в воду. Они ж повеленное сотворили и в воду кинули. И было ему в грех и в стыд великий, и с того побежал к Орде, не терпя горького своего безвремения, и срама, и бесчестия.
Война плесковичей на Полоцк. Князи Даниил и Юрий. Той же зимой плесковичи с князем Константином ходили ратью к Полоцку, взяли город их Порхов и, волости извоевав, возвратились восвояси; а князь Константин пошел в Москву. Той же зимой новгородцы взяли к себе князя Даниила и брата его князя Юрия и дали им град Порхов. В том же году пришел из Цареграда владыко Феодул трапизондский в Новгород милостыни ради.
6916 (1408). Псковичи приходили на Москву к великому князю Василию Дмитриевичу просить себе помощи на немцев. Он же послал к ним брата своего князя Константина Дмитриевича, и пребывал тот во Пскове почти весь год.
Умер еп. Ефросин суздальский. Вознесенский монастырь. Одоев взят. Война с Литвою. В ту же зиму в марте преставился бывший епископ суздальский Ефросин. В ту же весну великая княгиня Евдокия Дмитрия Ивановича Донского заложила на Москве церковь каменную святого Вознесения внутри града Москвы. В ту же весну месяца мая в 20 день литва взяли Одоев и огнем пожгли. В тот же год во Твери заложена была колокольня около старой великим князем Иваном Михайловичем тверским в Петрово говенье. В тот же год в Петрово говенье пошел князь Юрий Всеволодич тверской с Москвы в Орду, ища княжения Тверского под князем Иваном Михайловичем тверским. В тот же год еще более ратью сражался с Литвою князь великий Василий. В тот же год было знамение на Пахре, пошла кровь от иконы пречистой Богородицы.
Умерла вел. княг. Евдокия. Июня в 7 день преставилась великая княгиня Евдокия Дмитрия Иоанновича Донского во монашеском чину, и наречена была во иночицах Ефросиния, и положена была в монастыре церкви Вознесения Господня, которую сама заложила.
Война псковичей на немцев. Явизна. Князь Константин Дмитриевич ходил с псковичами на немцев ратью и много воевал земли немецкие, и людей много посек, а иных пленил, и взял град немецкий именем Явизна.
Умер еп. Феогност рязанский. В тот же год преставился Феогност, епископ рязанский.
Смятение татар. Хан Шадибек свержен. Хан Булат. Суд о княжении тверском. Июля в 20 день князь Иван Михайлович тверской пошел в Орду в судах по Волге к хану Шадибеку. И был в то время до его прихода мятеж великий в Орде, хана Шадибека согнали, а Булат-Салтана на царстве Ордынском посадили и князей многих ордынских посекли. Но Божиею милостию князь Иван Михайлович тверской пришел в Орду поздорову. И был им суд пред новым ханом Булатом с князем Юрием Всеволодичем тверским о великом княжении тверском. Хан же Булат, судив, и все князи ордынские оправдали князя Ивана Михайловича тверского; и отпустил его хан из Орды, и многую честь воздал ему, а князь Юрий Всеволодич там в Орде остался. В тот же год во Твери закончили расписывать церковь на Городке святого архистратига Михаила. В тот же год владыка Арсений тверской прибавил притвор от Тмаки реки у церкви пречистой Богородицы, которая на Желтикове.
Затмение луны. Саранча. Мая в 25 день в раннюю зарю месяц на небе погиб весь и так зашел. В тот же год было пасмурно очень и дождливо весьма и повсюду. В тот же год червь, окрылатев, шел от востока на запад, и поел деревья, и засушил их и жита.
Война на Литву. Мятеж литовский. Августа в 6 день князь великий Василий Дмитриевич московский, собрал воинов многое число, пошел ратью на Литовскую землю, на Витовта литовского, и взял град Дмитровец, и огнем пожег. Встретил же его Витовт Кестутьевич со многою силою. Когда же были они у Вязьмы, там взяли перемирие, каждый разошлись восвояси. Того ж августа был мятеж и особицы многие, еще ж и голод великий по всей земле Литовской.
Немцы ко Пскову. Плесковичи побиты. У великого князя просят помощи. Августа в 16 день немцы пришли ко Пскову ратью, и переправились через Великую реку, и потом немного от града отступили. Плесковичи же, не уймясь, из града на них выехали и сошлись с немцами. И тогда немцы псковичей одолели и убили псковичей 809 человек, и посадника Ефрема Корточа, и бояр Елентия Губку и Панкратия. И снова прислали плесковичи к великому князю просить помощи. В тот же год в месяце августе завершил владыка Иоанн, архиепископ новгородский, церковь каменную на Веренде и на Видогощи святого Преображения Господня и монастырь устроил. В том же месяце августе новгородцы завершили церковь каменную святого Власия на Волосовой улице. И в тот же месяц август посадник Юрий Дмитриевич и брат его Яков завершили церковь каменную святого Чуда архистратига Михаила во Аркажем монастыре. В тот же год в августе в Новгороде погорел Неревский конец, да и двор владычний, и церковь святой Софии сгорела, и Владимирский берег, и Людогоща улица, и Хревкова улица; а святых церквей каменных 12 огорело, а деревянных церквей 6 сгорело.
1409. Кн. Иван пронский. Татары на Литву. В год 6917 (1409) сентября 6 князь Иван Владимирович пронский пришел из Орды от хана Булат-Салтана с пожалованием и с честию на Русь и сел в Пронске, а с ним посол ханский. В ту же осень в сентябре татары Булат-Салтана, царя Большой орды, воевали Литву.
Умер Юрий смоленский. Сентября в 14 день преставился князь Юрий Святославич смоленский, Иванов внук Александров, правнук Глебов, праправнук Ростислава, препраправнук Мстислава, пращур Давыдов, прапращур Ростиславов, препрапращур Мстиславов Владимира Мономаха, на Воздвижение честного креста, не на своем княжении Смоленском и вотчине и дедине, но на чужой стороне, скитаясь и странствуя во изгнании, переходя от места на место в пустынях, своего княжения Смоленского вотчины лишенный; от княгини, чад, братии и сродников, и всех князей, и бояр, и воевод, и слуг отчуждился, и ни с чем был, и в Рязанской земле пребывал в пустыни у некоего старца христолюбивого, игумена Петра; и там несколько дней пребывал в печалях и скорбях, и сетуя, и плача, поминая свои беды и напасти, и все сие собрав во уме своем и в мысли своей, плачась и сетуя о грехах своих, и жития сего суетного и прелестного бедную славу и погибающую забывал, и от мысли своей вовсе отвращал, и добрым житием тщился угодить Богу. А затем в недуг впал, и мало поболев, скончался во Господе. И проводили его честно, и погребли его с надгробными песнями. И так скончался род князей смоленских, и княжество от своих князей отчуждилось. И начал владеть Смоленском Витовт Кестутьевич, великий князь литовский. И прочие после него наместников сажали и ими властвовали.
Война немцев на Новгород. Той же осенью октября в 10 день немцы приходили ратью на Новгородские волости и воевали их, и возвратились восвояси. Той же зимой в декабре пришел в Новгород Великий князь Константин Дмитриевич от брата своего великого князя Василия Дмитриевича наместником.
Месяца января в 25 день пришел из Орды от хана Булат-Салтана во Тверь князь Иван Михайлович тверской, а с ним посол ханский. И встретили великого князя с крестами честно, и горожане все вышли к нему с великою радостию. Той же зимой были морозы, и снега велики весьма, и ветры и вьюги беспорядочные, и путь из Орды был с нуждами и тяжек очень.
Женился князь Иван тверской. Женился Ярослав. Умер Иларион еп. коломенский. Той же зимой женился князь Иван Михайлович тверской, взял за себя дочь князя Дмитрия Еремеевича. Той же зимой женился князь Ярослав, Владимиров сын, Андреев внук, Иванов правнук, Даниила московского праправнук. Той же зимой месяца марта в 9 день преставился Иларион, епископ коломенский. Той же зимой марта в 11 день прощен был человек некий у гроба святого Петра чудотворца в великой соборной церкви митропольской на Москве, который был в великом недуге и в болезни, и отошел в дом свой здрав.
Немцы на Плесков. Той же зимой приходили немцы на Псковскую землю воевать и у Пскова много стояли около града. Псковичи ж были в большом изнеможении, поскольку великая сила немецкая пришла на них. В ту же весну в месяце мае начали расписывать великую соборную церковь пречистой Богородицы владимирской повелением великого князя Василия Дмитриевича, а мастера были Даниил иконник да Андрей Рубль.
Война рязанских. Бой на р. Смядве. Жеребцев. Рязанцы побиты. В тот же год князь Иван Владимирович пронский, придя с татарами внезапно на князя Феодора Олеговича рязанского, внука Иванова, с Рязани согнал. Он же бежал за Оку реку в Коломну и в Москву, а князь Иван сел на обоих княжениях, на Рязанском и на Пронском. А затем потом, спустя малое время, собрал князь Феодор воинов великого князя в помощь с Коломны, Серпухова и иных градов и пришел ратью на князя Ивана. И был у них бой крепкий на реке Смядве июня в 1 день, и помог Бог князю Ивану Владимировичу пронскому, и пали мертвые от обоих многие, и одолел до конца. И убили тогда Игнатия Семеновича Жеребцева, воеводу коломенского, и Михаила Лялина, Ивана Брынка и много коломничей побили, муромского же воеводу Семена Жирославича поймали и многих муромцев побили; и пролилась кровь христианская напрасно, поскольку каждый брата своего ненавидел, и пределы свои преступал, и чужое желал и похищал. В тот же год князи рязанские Феодор Олегович и Иван Владимирович мир и любовь между собою взяли и крестным целованием укрепились, сказав: «Почему дьявола тешим без причины, и напрасно бранимся, и кровь христианскую проливаем? Род один мы, братия и сродники, будем в мире и в любви заедино и сидим каждый на своих вотчинах в соединении и в любви братской; никто же в братние пределы не вступайся и брани и вражды не воздвигай, но имеем брань на бесов и на врагов наших, на неверные народы». И так сели в мире и в любви на своих княжениях, и была радость великая на Рязани о соединении, и любви, и мире великих князей рязанских.
Семен Лугвень опять в Новгороде. В тот же год новгородцы испросили себе у Витовта, великого князя литовского, князя Семена Лугвеня Ольгердовича. Он же дал им его. Новгородцы ж подавали ему пригороды, которые прежде бывали за ним. В тот же год в Новгороде Иоанн, архиепископ новгородский, покрыл церковь святой Софии свинцом, а маковицу бóльшую позолотил.
Ржева. Кн. Юрий козельский. В тот же год повелением великого князя Василия Дмитриевича срублен град Ржева. А воевода был князь Юрий козельский да Юрий Васильевич.
В тот же год в месяце июне был пожар во граде Ростове, много церквей сгорело и соборная церковь пречистой Богородицы выгорела, что и камни рассыпались; в ней же святые иконы чудные весьма, и книги старинные многие, и сосуды золотые и серебряные с жемчугом и с камнями драгоценными, и ризы, и всякое украшение драгоценное и многоценное огнем погорело; и дворы княжие, и боярские, и прочих людей со многим товаром погорели. Ведро же было тогда весьма, еще же к тому буря и вихрь великий весьма. Много же и людей погорело, более тысячи человек. Такого пожара великого в Ростове не бывало с двести лет.
Кн. Свидригайло в Москву. Еп. Исакий брянский. Кн. Александр звенигородский. Кн. Патрикей. Кн. Семен перемышльский. Кн. Михаил хотетовский. Кн. Уруста минский. Свидригайло владимирский. Июля в 26 день пришел к великому князю Василию на Москву из Брянска князь литовский Свидригайло Ольгердович служить, с ним же владыка брянский Исакий, да с ним же князь Патрикей звенигородский, да князь Александр звенигородский из Путимля, да князь Феодор Александрович, да князь Семен перемышльский, да князь Михаил хотетовский, да князь Уруста минский, и бояре черниговские, и брянские, и стародубские, и ярославские. Князь же великий Василий Дмитриевич принял его с великою честию и дал ему город Владимир со всеми волостями и с пошлинами, и с селами, и с хлебами земляными и стоячими, да Переславль, Юриев Польский, Волок Ламский, да Ржев со всем и половину Коломны.
Мор. Война на Витовта. В тот же год мор был на людей по многим странам харкотою в волостях Ржевских, Можайских, Дмитровских, Звенигородских, Переславских, Владимирских, Юрьевских, Рязанских и Торусских; было ж местами и в Московских волостях. В тот же год в месяце августе засуха была и морозы великие. В тот же год в месяце августе приходили послы татарские из Орды от хана Булат-Салтана к великому князю на Москву. В тот же год князь великий Василий Дмитриевич по совету и просьбе литовских князей, Свидригайло и иных, начал собирать рать; еще же и к татарскому хану посылал, прося помощи на Витовта, желая его землю Литовскую воевать и пленить.
1410. Фотий митр. В 6918 (1410) сентября в 1 день поставлен был в Цареграде патриархом кир Матфеем при державе цареградского царя Мануила преосвященный митрополит Фотий.
Поход на Литву. Мир на Угре. Того ж сентября в 1 день князь великий Василий, собрав силу многую, пошел против Витовта, тестя своего, великого князя литовского, и придя, стал у Угры на берегу. А Витовт также со многою силою пришел с другой сторону реки той Угры, с ним же литва, ляхи, немцы, жмодь. И стояли между собою через реку Угру много дней, сражаясь набегами; и обменявшись сообщениями, взяли мир по старине и разошлись каждый восвояси.
Тверской на Кашин. В ту же осень в октябре князь Иван Михайлович тверской пошел ратью к Кашину на племянника своего князя Ивана Борисовича, он же бежал на Москву. А князь Иван Михайлович, придя к Кашину, помирился с братом своим князем Василием Михайловичем кашинским; а сноху свою, княгиню Борисову, поймал, привел во Тверь, а на Кашине посадил наместников своих и дань на них взял.
Татары на Русь. Немцы у Пскова. В ту же осень в ноябре пришел татарин из Орды на Москву, поведал великому князю, что «князь ордынский Едигей хочет завоевать землю твою». Той же осенью в месяце ноябре немцы воевали Псковские волости.
Война татар на Русь. Князи татарские. Коварство татар. Смута Едигея. Декабря в 20 день князь ордынский Едигей повелением хана Булат-Салтана пришел ратью на Русскую землю, а с ним четыре султана да многие князи татарские; а вот имена их: Бучак, Тегрибердий, Алтамир, Булат; князи ж их: Едигей, Магмет, Исуп, Сулеменов сын, Тегиня, Шихов сын, Сарай Урусахов, Обрягим, Темирязев сын, Якшибей, Едигеев сын, Сентялибий, Бурнак, Ериклибердей. Князь же великий Василий, слышав сие, печален и скорбен был весьма и смущался о взаимной любви с сим Едигеем и присвоении к нему. Но не есть сие дивно о татарах мыслить, поскольку измаилтяне изначала лукавый мир с русскими князями имеют, наиболее же и великому князю лестно мир предлагая; ибо никогда истину не говорят христианам, если подлинно когда немногие найдутся, и тогда, дары и честь принимая, лестно и злоковарно мир и любовь сотворяют и тем злохитроство свое скрывают, яд же свой тайно имеют; а кроме того таковым пронырством русских князей друг с другом вражду устраивают, и от любви их отлучают, и особо рать во вражде между ними составляя, сим разоряя, сами живут в довольстве, и втайне сии злые волки, христианам губители, обретаются научением отца их сатаны. Как и ныне во дни сии случилось благоверному и христолюбивому великому князю Василию Дмитриевичу, что милостию Божиею благовременно правил державой своей и в добрых делах светился. Лукавые ж измаилтяне, завистью поджигаемые, не терпели видеть исполнение величества державы его и тишины христианской, всячески покушаются разорить и пленить державу его и всех князей русских, того ради лукавствуют с князями русскими, лестный к ним мир составляют. Но Господь Бог своею благодатию и пречистая его мать Богородица бездельные советы их разоряли. И когда с малым числом попустит им Бог сражаться против нас, тогда от дел и обычаев греховных отступить обещаемся, и Бог милостию своею и пречистая его мать Богородица тишину нам даст и благоденствие, и мы тогда в забытье приходим, от правды заблужаем, и друг и друга, забыв, ненавидим, и брат на брата ратью ходим, и чужое похищаем, и намерения злые имеем. И того ради Господь Бог восставляет на нас врагов наших, и сечет жезлом беззакония наши, и ранит: «Ибо многие, сказал, раны грешному». Злочестивые же агаряне, словно волки коварно нападая, подкрадывают из нас, ожидая когда князи, надеясь, с ними истинно мирно и любовно пребывая, бесстражные от них будут, да обретя они время удобное себе, вместо злого желания получат. Так вот сей князь Едигей был более всех князей ордынских и все государство ордынское один держал и по своей воле хана поставлял, какого хотел, многую ж любовь лукавную и к великому князю Василию Дмитриевичу имел, честию высокою обложил его и дарами многими почитал; и еще ж надо всеми сими и сыном его любезным себе именовал, и некое многое обещал ему, и власть его расширить и возвысить более всех князей русских обещал; приходящих же от него в Орду послов чтил весьма и берег, и отпустил на Русь с честию и с миром, и мир глубокий обещал иметь с ним, но ожидал удобного времени для злонамерения своего хищного. И когда узрел сие, что великому князю Василию Дмитриевичу случилось гнев и брань иметь с тестем своим Витовтом, великим князем литовским, неких ради земских вещей, как обычай бывает князям, ибо тогда Витовт Кестутьевич владел всею землею Литовскою и Киевскою, многие обиды Русской земле наносил. И князь великий Василий Дмитриевич все бывшие ему обиды от тестя своего Витовта великому князю ордынскому Едигею поведал подлинно, желая от него помощь обрести, поскольку любил его Едигей и в сына его имел себе. Он же лукавый и злохитрый обещал всячески помогать сыну своему великому князю Василию Дмитриевичу, говоря: «Да и прочие князи русские, любовь нашу с тобою уведав, мирные и кроткие будут и устрашатся тебя». И так уверил и обольстил великого князя Василия. А великому князю литовскому Витовту тот же злохитрый губитель христианский, посылая, говорил: «Ты мне будь другом, и я тебе буду другом. А о зяте своем князе великом Василие познай, что желатель есть в чужие пределы вступать и не свое похищать. И вот же и на тебя подвизается сражаться и твои пределы расхищать. Охраняйся же от него, поскольку и мне слова многие говорил на тебя и серебра и золота много посылает ко мне и к хану, чтобы или я сам, или хана увещал со всею ордою пойти ратью на тебя и пленить и жечь землю твою, чтоб ему засесть в градах твоих. Так вот он воздвигает нас на вражду к тебе, моя ж любовь к тебе не угасает никогда же. Сии же все мои слова в себе такие вот имей и никому не поведай». Сим уверился Витовт, и начали войну. А Едигей ж радовался, помыслив в себе так: «Когда будут сии между собою сражаться, тогда умалятся воинства их. Если же не изобьются до смерти, они утихомирятся, и мне будет время поспешно кого хочу воевать, и не будет мне противящихся». И посылал на Москву к великому князю Василию Дмитриевичу, поощряя его на Витовта и помощь свою давая ему.
Рассуждение благое. Татары у Москвы. Коломенское. Новгород Нижний. Переславль. Городец. Ростов. Дмитров. Серпухов. Верея. Смятение татар. Откуп с Москвы. Князь же великий Василий, собрав своих князей, и бояр, и думцев, поведал им таковые слова. Князи же, и бояре, и думцы его возрадовались, и вся Москва радовалась Едигеевой любви к великому князю Василию Дмитриевичу, и говорили: «Орда вся в воле великого князя Василия, да кого хочет воюет, и наша будет вся, и прославимся более всех». И начали воевать Литву, имея рать татарскую с собою, а Литва воевали Русскую область. И кровь многая проливалась, а татары полоном и имением обогатели, и московские бояре, и воеводы, и вельможи веселились. Многие же мужи сего не похвалили, говоря: «Не добра дума бояр наших, которые приводят на помощь себе татар, нанимая их серебром и золотом. Не таковых ли ради прежде сего Киеву и Чернигову напасти и беды многие случились, когда иные, имея брани между собою, поднимали половцев на помощь, и воевали брат брата, и смерти предавали, и братние пределы расхищали, а половцы, рассмотрев все устроение русское, и все воинство, и крепость князей наших, воевали и совместно с ними одолевали всех. Когда и ныне такими хотят быть?». Князь же великий Василий Дмитриевич с тестем своим великим князем Витовтом Кестутьевичем литовским воевались, многое томление и издержки друг другу сотворив и многую кровь пролив, перемирие взяли. Но гнев меж ними умножался тайно. Ибо не было в то время на Москве бояр старых, но юные советы давали обо всем, и разногласиям, и ратям, и кровопролитию радовались, тем и многие в них неустроения бывали. Едигей же непрестанно ссоры творил между обоими, ибо ведал, что ближники они, тот тесть, а сей зять, и не очень хотят к брани, и нежелательны к кровопролитию, но к миру и любви. Он же, не переставая, ссоривал их, и все устроение русское рассматривал, и воинство русское созирал, и ища себе удобное время, хотел воевать Русь. Мир же с Литвою был, но в Литве порознились князи братья. И в то время прислал князь Свидригайло Ольгердович на Москву к великому князю Василию Дмитриевичу, желая с ним с одним на Витовта воевать. Свидригайло же лях был верою, но устроен к брани, муж храбрый и крепкий на ополчение. И рад был ему князь великий со всеми боярами своими, и передали ему грады многие, почти половину великого княжения Московского, и славный град Владимир, в котором соборная церковь пречистой Богородицы Успения, златоверхая называемая, 5 верхов златых имеющая, в которой чудотворная икона пречистой Богородицы, которая многие чудеса и знамения сотворяет и язычников устрашает. И сие все ляху пришельцу дано были. И снова была с Литвою война явно подстроенная. И тогда пришла весть, что Едигей князь со всею Ордою идет на Русь. И сим тот храбрый князь Свидригайло Ольгердович и храброе его воинство в смятение пришли и устрашились, словно младые отрочата, во время Едигеева нашествия и на бег уклонились. На третий же год произошло нестроение великому князю Василию Дмитриевичу с Витовтом, и пришли обои к Угре реке, и мало постоял, взяли мир по старине и разошлись каждый восвояси, как выше сказано, Свидригайло ж русскими градами владел. Татары ж недалеко кочевали и видели их, как утружденные и истомленные разошлись восвояси; еще ж и устроение их рассмотрели, и всю крепость их уведали, и все то поведали князю Едигею ордынскому. Едигей же иногда называл себя отцом великому князю Василию Дмитриевичу, а втайне намерение злое свое скрывал, сыном именовал, а сражаться и пленить хотел, и послал с лукавством к великому князю Василию Дмитриевичу, говоря такое: «Ведай же, Василий, вот идет хан Булат-Салтан со всею великою ордою на Витовта, да мстит, сколько тот сотворил земли твоей. Ты ж воздай честь хану: если не сам, и ты сына своего пошли к хану или брата; если же не так, и ты одного из вельмож пошли к нему, ничего не боясь, поскольку я помогаю тебе во всем». Так вот Едигей, имея злое намерение, хитрил, да не соберут воинства и препятствия хотению его сотворят. Посол же Едигеев на Москву пришел и таковое изложил, а другие поведали, что Едигей льстит и хочет Русь воевать, князь же великий и все люди в недоумении были, не зная, какое правое есть и чему верить, ибо не было правой вести; и так воинства не собрали. А храбрый литовский князь Свидригайло с его воинством отошел в Литву в нашествие Едигеево. И отпустил князь великий к Едигею одного из вельмож, Юрия именем, с дружиною, заповедал ему крепко разведать, да если Едигей на рать намерение злое имеет, то вскоре пусть присылает весть, чтобы приготовиться супротив татар. И когда Юрий пришел в Орду, взял его Едигей за стражу крепкую и бывших с ним, а по путям и перелазам всюду послал заставы, чтобы весть на Москву не пришла; и сам скоро пошел в Русь со всеми воинствами. На Москве же ждали вести от Юрия, и не было. И вот помалу иной некто, вскоре пригнав, поведал о рати татарской, уже близь идущей. Сие же слышав, князь великий Василий Дмитриевич не успел ни мало воинства собрать; и так град к осаде оставил, и в нем оставил дядю своего князя Владимира Андреевича, внука Иванова, правнука Иванова ж, праправнука Даниила московского, и братию свою, князя Андрея Дмитриевича да князя Петра Дмитриевича, и воевод, и великое множество народа, а сам с княгинею и с детьми отъехал на Кострому. И впал в смятение град, и устрашились люди и начали бегать, не заботясь ни об имении, ни об ином ни о чем же, а разбойники, и тати, и похитители руки свои наполнили богатством ограблением. Когда же передний полк татарский явился, тогда повелели посады зажечь. И был мятеж великий, вопили и кричали люди, а пламень огненный гремел и на воздух восходил, и град от всех сторон татарами окружен был. День же пяток был и к вечеру клонился, и полки татарские еще более умножились и становились на поле града, не смея же близ града стать пристроек ради градных и стреляния со града. А сам Едигей, придя, стал в Коломенском и видел, что все люди ужаснулись и ни одного против него не стояло, и распустил по всей земле воинство, и так смирил нас Господь Бог пред врагами нашими, грехов ради наших: если где явится один татарин, и наши многие не смели противиться ему; если же где два или три явятся татарина, то великое множество христиан на бег устремятся, и жен, и детей оставляя. Так низложена была гордыня наша, и совершилось прежде бывшее знамение: истечение крови на Пахре от иконы пречистой Богородицы в Коломенском уезде. Воинство же татарское, распущенное Едигеем, воевали и пленили много. Взяли же грады: Переславль и огнем сожгли, Ростов, Дмитров, Серпухов, Верею и Новгород Нижний, и Городец, и волости и села попленили и пожгли, людей побили и пленили. А иное великое множество христиан от зимы умерли, ибо была тогда зима тяжкая и студеная весьма, и вьюги и ветры великие. А гордый князь Свидригайло с храброю его литвою нигде ни мало с иноплеменниками не сразился, ибо сломилось оружие их и вся их хитрость воинственная. Едигей же князь все попленил, а за великим князем Василием Дмитриевичем послал султана Бегабердея, да сына своего Якшибея, да князя Сеитбея с тринадцатью тысячами избранной рати татар. Они ж, не дойдя до него, возвратились, и многие в лесах от христиан убиты были. Едигей же окружные места около Москвы все попленил и пустыми сотворил, только один град Москва сохранился. Ибо сам Едигей князь ко граду Москве не приступал, ни посылал, но хотел зимовать и всячески взять ее; и гордились, и превозносились много, и послал во Тверь к князю Ивану Михайловичу тверскому султана Булата да князя Ериклибердея, веля ему тотчас быть к Москве с пушками, и с тюфяки, и пищалями, и самострелами. Он же пошел с ними с малым числом и не дошел, но отпустив их, возвратился из Клина обратно, не хотел изменить великому князю Василию Дмитриевичу, а Едигея не хотел разгневать. А в то время из Орды пришли от хана Булат-Салтана скоропосланники, велели князю Едигею быть у себя в Орде без всякого ожидания. Ибо когда отпустил их всех хан Булат-Салтан на Русь, тогда некий султан усмотрел себе время и восхотел принять ханство Большой орды и Булат-Салтана изгнать или убить. Тогда Едигей вскоре устрашился и в смятение пришел, ни одного дня не мог промедлить и говорил к дружине своей: «Скорее отойдем в Орду, да не лишимся всего своего. Если подлинно там иной некто, придя, Орду нашу возьмет, а здесь князь великий Василий, собравшись, нас победит, что сотворим тогда?». И так скоро послал ко граду, мира прося; и примирившись с горожанами, взял откупа 3000 рублей, простояв месяц под градом Москвою, отошел восвояси с бесчисленным полоном и богатством.
Клин. Голод. Той же зимой Едигеева рать Тверского предела дома святого Спаса взяли Клинскую волость и множество людей побили, а иных в плен отвели. На то же лето дороговизна была великая всякому житу, и множество христиан умерли от голода, а житопродавцы обогатели.
Послание Едигеево. В тот же год Едигей князь ордынский прислал к великому князю Василию Дмитриевичу, так говоря: «Слышание нам учинилось таково, что Тохтамышевы дети у тебя, и того ради пришли мы ратью, да еще слышание наше таково, что неправо у тебя чинится в городах: послы ханские и гости из Орды к вам приезжают, и вы послов и гостей на смех поднимаете, да еще великая им обида и истома у вас чинится. То не добро. А прежде сего улус был ханский и державу держал, и пошлины давали, и послов ханских чтили, и гостей держали без истомы и без обиды; и ты б спросил старцев, как делалось прежде сего. И ты ныне того не делаешь; тогда так ли то добро? А Темир-Кутлуй сел на Орде, а ты улусу государь учинился, и от тех мест у хана ты в Орде не бывал, и хана ты во очи не видал, ни князей, ни старших бояр, ни младших, ни иного ты никого не присылал, ни сына, ни брата ни с которым словом не посылал. И потом Шадибек восемь лет владел, и у того ты также не бывал и никого ты ни с которым же словом не посылал. И Шадибеково ханство также минуло, и ныне хан Булат-Салтан сел на Орде и уже третий год владеет, также ты ни сам не бывал, ни сына, ни брата, ни старшего боярина не присылал. А над таким великим улусом старший ты великий князь, а все твоя дела недобры и неправы. Добрый нрав, и добрая дума, и добрые дела были к Орде от Федора; добрый то был человек, которые добрые дела ордынские тебе напоминал; и то минуло, и ныне у тебя сын его Иван, казначей и твой любимец и старейшина, и ты ныне из того слова и из того думы не выступаешь. Тогда того думою учинилась твоему улусу пакость и христиане изгибли; и ты б опять так не делал, а молодых не слушал, и собрал бы ты старших своих бояр и старцев земских, да думал бы с ними добрую думу, коя бы пошла на добро, чтобы и твоим христианам малым и великим было добро, не погибли бы от твоей гордости в твоей державе до конца никто ж. Если же ты не восхочешь так делать, но осваиваться восхочешь, тогда тебе робятиться и бегать. Добро быть так, как жили раньше, и как бывало пошлины ведать, и как во улусе жить безбедно и княжить. А обиды каковы ни бывают или от князей русских, или от литвы, и ты к нам на них жалобы шлешь ежегодно, и жалобные грамоты и обороны у нас на них просишь, и покоя в том нам от тебя нет никогда, а отговариваешься тем, что улус истомился и выхода взять не на чем. И мы прежде сего улуса твоего сами своими очами не видали, только мы слухом слыхали; а что твои приказы и грамоты твои к нам в Орду посылал ты, то нам все лгал: а что ты брал в твоей державе со всякого улуса с двух сох рубль, и то серебро куда девается? Тогда бы добро было так, чтобы с тобой спознаться; чтобы то отдано было по старине по правде, и тогда бы того зла улусу не учинилось, а христиане бы не погибли до конца, а ярости бы и храбрости нашей на тебе не было».
Рассуждение творца. Летописцы древние. Советы старших. Старость не в годах. Нам же разуметь подобает, отчего агаряне так восстали на нас. Не явно ли есть, что за грехи наши попущает их на нас Господь Бог? Да обратимся и покаемся; ибо много в нас неправды и зависти, ненависти, гордости, разбоя, татьбы, грабления, насилование, блуда, пьянства, объедения, лихоимства, лжи, клеветы, осуждения, смеха, плясания, позорищ бесовских, и всякое возвышение возвысившихся над разумом Божиим, и всякое непокорство закону Божию, и заповедей Господних презрение. Юные же старчество презрели, один другого оклеветывает, умные и старые советники и доброжелатели земли отлучены, а молодые и несмышленые, льстящиеся имением, в советы князям вошли и старших ни во что вменили. И таковых ради придет гнев Божий на сына непокорения. И если от зла обратимся и покаемся, помилованы и спасены будем, если же не обратимся и не покаемся, супротивное найдем. И сие все написанное хотя же и не лепо кому видится, что столько от случившегося в нашей земле не сладостное нам и не уласкание говорившим, но учительно, и к пользе обретается, и восставляющее на благое, и незабытное. Ибо мы, не досаждая и не понося, ни завидуя чтя честных, таковое учинили, ибо так вот обретаем Нестора, начального летословца киевского, который все временнобытства земские прямо, без намеков показывает; и первые наши властодержцы без гнева повелевали все доброе и недоброе случившееся описывать, да прочим после них образцы явлены будут, как при Владимире Мономахе оном великом Сильвестр выдобжский не украшая писал. Также Симон, епископ суздальский, не украшал доброжелателей, ни же не умолчал о добре зло делающих; да если хочешь, прочти там прилежно, да почитать начнешь. Ибо всякое благое и спасительное настоящего и будущего века не в гневе и гордости и щегольстве обретаются. Тем же и прежде начальные отцы безгневием, и простотою, и смирением все блага бывшего и настоящего века настолько обрели, насколько и нам передали, мы же, сим научаясь, таковые все случившиеся во дни наши не преминули властодержцев наших досматривающих о сих и прилежно внимающих, да о таковых вещах рассуждением рассудным да рассуждают, и лучшее и благое да избирают, юные же старцев да почитают и сами одни без искуснейших старцев всякого земского правления да не самочинствуют. Ибо красота граду старые мужи, и честна дума со старыми и белыми сединами бывших, особенно же со знающими; ибо есть и старость не многолетняя, а честная, по Соломону, ибо седина, сказал он, мудрость есть для людей, и возраст старости житие нескверно; но вот всяко от всех слышится, что красота граду есть старчество, поскольку и Богом почтенно есть старчество; ибо говорит писание: «Спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе».
Новгородцы на болгар. Новгородцы побиты. В тот же год новгородский посадник Анфал ходил на болгар ратью Камою и Волгою рекою, Камою сто насадов, а Волгою рекою полтораста насадов. И камские насады прежде поспели, а волжские насады не поспели. И пришли на них татары и побили, а Анфала взяли и в Орду отвели. В месяца сентября в 1 день пришел из Цареграда в Киев и на всю Русь Фотий митрополит, поставленный Матфеем патриархом цареградским, и приняли его с великою радостию и любовию и со многою честию все князи русские, и бояре, и люди, и была радость по всей земле.
Свидригайло в Литву. Князь Свидригайло Ольгердович, внук Гедиминов, которого все возносили богатырство, и удальство, и мужество великое в победах, но от Едигеевых татар утомился весьма, бегая и со всею храброю литвою; а славный град русский Владимир, и Переславль, и Коломну, и иных множество городов, и волостей, и сел, и угодий, и что много говорить, почти половину всего княжения Московского держал за собою, а победы на агарянами не показал нигде ж, бежал. И едучи в Литву, пограбил град Серпухов и опустошил, и отошел восвояси со многим богатством.
Той же осенью преосвященный Фотий митрополит, который поставлен во Цареграде в лето 6917 блаженным Матфеем, патриархом цареградским, при Мануиле, царе цареградском, и на Руси при великом князе Василие Дмитриевиче московском, из Цареграда пришел в Киев и на всю Русь в лето 6918 месяца сентября в 1 день. И из Киева пришел на Москву месяца апреля на самый Великий день Христова воскресения; и встретили его с крестами священный собор и сам князь великий Василий Дмитриевич далеко за градом с князями, и боярами, и со множеством людей, со многою радостию и веселием и со многою честию и верою приняли его и торжествовали светло. Королевство ж Польское держал тогда Ягайло Ольгердович, внук Гедиминов, великое ж княжение Виленское и Киев держал тогда Витовт Кестутьевич, внук Гедиминов, тесть великого князя Василия Дмитриевича, во Твери ж на великом княжении сидел тогда великий князь Иван Михайлович, внук Александров, правнук Михаила Ярославича, на царстве же Большой орды сидел тогда Булат-Салтан царь, а у него старший князь надо всеми князями в Орде тогда был Едигей окаянный, в Рязани ж на великом княжении сидел тогда великий князь Феодор Олегович, внук Иванов, зять великого князя Дмитрия Иоанновича московского.
После пленения татарского злочестивого Едигея, поскольку была тогда вся земля пуста, люди все изведены в Орду, и митрополия вся пуста, были же тогда голода и моры частые, и опустели многие волости великие в Русской земле. После сего начали люди, сходясь, селиться в Русской земле. Фотий же митрополит, видя что все волости церковные растащены и разорены, начал снова собирать, от князей, бояр и от всех людей изыскивать и пошлины и доходы умножать и укреплять, иные же ценою прикупать земли, воды, села и волости. Он же всех от малых и до великих наказывал благочестия словами поучений божественных Писаний соблюдать заповеди Христовы, и отвращаться от злого, и пребывать во благом. И так вот после татар и после частых многих моров начали множиться люди в Русской земле, а также потом, стяжанием митрополии своей церковной и доходов, Фотий митрополит начал обновлять, что где изгибло, и начал изыскивать, от князей и бояр что изобижено, или от иных неких лихоимцев что похищено: села, и волости, и доходы, и пошлины Христова дому, и пречистой Богородице, и святым великим чудотворцам Петру и Алексию; он же все сие от них взимал и утверждал крепко в доме Христовом, и пречистой Богородицы, и святых чудотворцев Петра и Алексия, во священной митрополии всея Руси, и доходы, и пошлины, и земли, и воды, и села, и волости. Иное же и прикупил во славу имени Христова и пречистой Богородицы на пропитание убогим и нищим, как писано было: «Церковное богатство нищих богатство»; и «Дающий нищему взаем, дает Богу»; и «Блажен разумеющий нищих и убогих, в день лютый избавит Господь, Господь хранит, и живит, и ублажит на земли, и не предаст его в руки врагам его»; и «Милостынями очищаются грехи, и как вода угасит пламень огня, так и милостыня очистит грехи». И святой пророк Даниил сказал: «Искупи грехи твои правдою и беззакония твои милосердием к бедным». Был же Фотий митрополит разумен весьма, и добродетелен, и мужествен, рождением же и воспитанием грек Аморейской земли. Смлада возлюбил Бога, оставил мир, который был в миру во юности, и постригся у великого старца Акакия. И потом блаженный Акакий возведен был на великий святительский престол, и сей Фотий с ним шел, и у него жил, и оттуда Божиею благодатию во Цареграде поставлен был на великий святительский престол на митрополию киевскую и на всю Русь. И не было ему в таковых, что в чужой земле, и языка, и попечения, и молвы, и мятежей, и смущения отовсюду не знал, и если за села многая молва на него восставала, он же изнемогал, и скорбел, и ко Господу Богу и пречистой его матери Богородице припадал со умилением и смирением, и Бог благодатию своею соблюдал его и помогал ему.
Умер Владимир. Кудрино на Пресне. В ту же весну в месяце мае преставился князь Владимир Андреевич, внук Иванов, правнук Даниила московского, и завещал княгине своей и детям своим дать в дом Христов и пречистой Богородицы, и великих чудотворцев Петра и Алексия, митрополитов всея Руси, и отцу своему преосвященному Фотию митрополиту после себя и по своему роду село свое Кудрино и с деревнями, и со всеми угодьями, как пошло из старины. И княгиня его Алена, Ольгерда литовского дочь, по приказу мужа своего князя Владимира Андреевича со своими детьми дала в дом Христов, и пречистой Богородицы, и великих чудотворцев Петра и Алексия, и отцу своему преосвященному Фотию, митрополиту киевскому и всея Руси, после мужа своего, и после себя, и после своих родителей, и детей, и рода своего село их Большее Кудрино, а к тому селу деревни: Ананьина, Обельцына, Бестужева, Афанасьева, Давыдова, Дияконова, Краскова, Редкина, Видерешкова, Рудкина, Валуина, Захарова, Тимошкина, и пустоши, и поселения и со всеми угодьями, как исстари принадлежит. В тот же год в Новгороде преставился посадник Тимофей, и другой посадник преставился Иосиф Захарьич.
Война поляков с пруссами. Грюнвальдская битва. Пушки от Витовта. В тот же год было королю Ягайло Ольгердовичу, нареченному Владиславу, и Витовту, великому князю литовскому, побоище в земле Прусской меж городами Дубровна и Острод. И с ними были князи русские против немцев прусов. И убили местера, и маршалка, и кумендера, и кундров побили, и всю силу немецкую одолели, и грады их немецкие взяли, только три града не достались королю и Витовту. И было той осенью у ляхов и литвы три побоища с немцами, а на всех трех немцев побивали, много ж христиан, и литвы, и ляхов убито было от немцев. И стояли под Марьиным градом 8 недель, и взяли около него две слободы, а третьей самой высокой не взяли у города. Ходили ж по Немецкой земле одиннадцать с половиной недель. И князь великий Витовт прислал зятю своему великому князю Василию дары многие и 2 пушки медные прусские.
Плесо. В тот же год князь великий Василий Дмитриевич повелел рубить город Плесо. В тот же год Харитон, архимандрит киевский, поставил церковь каменную Трех святителей на Красном острове. В тот же год окаянный Едигей князь ордынский воевал поморские грады и много зла сотворил там. В тот же год Иоанн, владыка новгородский, поставил теремец каменный, там где воду освящают на каждый месяц, и пекленицу каменную. В тот же год псковичи взяли мир с Витовтом Кестутьевичем.
1411. Татары на Рязань. Война на нижегородских и болгарских. Лысково. Умер Даниил Васильевич. Московские побиты. В 6919 (1411) в сентябре приходили татары на Рязань спешно. Рязанцы ж ходили за ними в погоню, и их били, и полон отняли. В ту же осень в месяце октябре около Дмитриева дня была вода великая в реках и везде паводь великая. В ту же осень месяца ноября в 30 день в Новгороде было чудо в церкви архистратига Михаила на Сковородке, звук в маковице по два дня и по две ночи. Той же зимой было знамение в Новгороде: в церкви святого мученика Георгия на конце Лубяницы от иконы пречистой Богородицы шла, как кровь. Князь великий Василий послал рать свою, брата своего князя Петра дмитровского да князей ростовских и ярославского, на князей нижегородских, Даниила Дмитриевича с братиею. Они же, взяв с собою князей болгарских и жукотинских, пошли по Волге вверх. И месяца января 15, на память святого Иоанна Кущника, сошлись у Лыскова, и был им бой на Лыскове, князю Петру Дмитриевичу дмитровскому, и князям ростовским, и ярославским, и суздальским, с князем Даниилом Борисовичем из Нижнего Новгорода, и с его братом с князем Иваном, и с болгарскими князями, и жукотинскими. И была между ними сеча злая, и тут убит был князь Даниил Васильевич, и иные многие пали от обоих сторон. Стали же на костях князи Нижнего Новгорода и князи болгарские, а владимирские и прочие пошли прочь.
Хан Темир. Той же зимой сел в Большой орде хан Темир, а Едигей князь с малым числом убежал. Той же зимой князь Иван Михайлович тверской прислал послом боярина своего к Фотию митрополиту, и Фотий пошел во Тверь, поставил Антония епископа во Твери февраля в 2 день.
Умерла княг. Евдокия. Той ж весной преставилась княгиня Авдотья князя Ивана Михайловича тверского, вторая дочь князя Дмитрия Еремеевича, апреля в 13 день в понедельник на следующий день после Великого дня; и положена была во Твери в соборной церкви Преображения Господня.
Татар междоусобие. В тот же год князь Александр Иванович тверской поехал со Твери в Литву и приехал к королю и князю великому Витовту Кестутьевичу в Киев, а Зелени-Салтан, сын Тохтамышев, там же был у Витовта. В тот же год Тохтамышев сын Зелени-Салтан взял спешным походом ордынские улусы и пограбил.
Даниил нижегородский к Владимиру. Карамышев. Татары у Владимира. Щека. Владимир сожжен. В тот же год преосвященный Фотий митрополит пошел с Москвы во Владимир; и там он пребывал несколько дней и не слышал ничего ниоткуда ни о брани, ни о мятеже, поскольку время было тогда тихое и смирное. И вот князь Даниил Борисович Нижнего Новгорода, укрывшись тайно от всех, привел к себе султана Талыча и послал спешно к Владимиру боярина своего Семена Карамышева, а с ним 350 татар, а руси 350 же. И пришли к Владимиру лесом внезапно из-за реки Клязьмы в полдень июня 3 дня, а града тогда не было, и наместника Юрия Васильевича Щеки не было же тогда. А преосвященный Фотий митрополит после вечерни пошел в свою митрополитову волость в Сенеж месяца июля второму дня под конец. Татары ж придя, град взяв, ограбили и сожгли, а людей всех избили и пленили. Митрополит же был на Святом озере своем у церкви святого Преображения Господня, которую поставил Киприан митрополит и часто там живал, так как любил лесные пустынные места, и многие там озера митрополитовы и места крепкие и непроходные. И пришла из Владимира весть к Фотию митрополиту: «Вот пришел ратью во Владимир султан Талыч со многою ратью, да с ним воевода князя Даниила Борисовича Семен Карамышев после твоего ухода на другой день и скоро придут за тобой». И Фотий отошел в леса на озера свои Сенежские в крепкие места. Татары же не застигли Фотия митрополита, и возвратились, и много людей повсюду секли без милости, и стадо градское взяли, и пожгли, и людей побили без числа много, и богатство их взяли. Говорили же, которые тогда в пленении том были и потом избежали, так, что такое многое богатство снесли, одежды дорогие и вещи многоценные, сложив, как сенные копны, пожгли, ибо не могли все то, взявши, с собою унести, но только золотое, и серебряное, и кованное, и драгоценные ризы; и бесчисленное множество богатства забрали, а иное все пожгли, а деньги мерками делили меж собою. Тогда ж в том пожаре и колокола расплавились. Были же всюду трупы мертвых без числа много и во граде, и вне града, и около града, по волостям и по селам всюду мертвых множество бесчисленное лежало.
Брак Иоанна царевича греческого. Когда пришел Фотий митрополит из Цареграда, тогда имел грамоту от царя Мануила просить за сына его царевича Иоанна дочь великого князя Василия Дмитриевича княжну великую Анну. И князь великий посоветовался с дядею своим князем Владимиром Андреевичем и братиею, повелел митрополиту писать, да придет царевич сам. А к тестю своему князю великому Витовту писал и просил, чтобы послал к нему покровительство и велел проводить чрез Киев. И когда пришел царевич, принят был от воеводы Витовта и провожен с честию и довольством многим. И пришел в Москву июня 4 дня, и принят был с честию многою. А июля 10 был брак с веселием многим. И отпустил князь великий дочь свою, и послал проводить до Цареграда брата своего князя Андрея и бояр с женами, а Витовт от Киева послал своих послов, и всюду провожали князи и бояре и дарили много. Витовт же прислал внучке своей много золота, серебра, камней и тканей драгоценных, и была тогда в Москве и Киеве радость.
Война литвы с немцами. В тот же год король Ягайло польский и князь великий Витовт литовский ходили опять ратью к Марьину городу и рать немецкую побили, и с города взяли 300 тысячей пенязей золотых откупа, и мир сотворили, и возвратились восвояси.
Война шведов к Кореле. Шведы побиты. Охабень. Первые деньги артуги. Война заволочан на мурман. В тот же год приходили шведы ратью и взяли новгородский пригородок Корельский. И пошли за ними новгородцы с князем Семеном, называемым Лугвенем, Ольгердовичем. И пришли в землю Шведскую, села повоевали и пожгли, а шведов взяли, а иных посекли, а у города Выборга слободу (охабень) взяли и пожгли. В том же году завершена была церковь пречистой Богородицы ростовская соборная, которая было сгорела от пожара, и освящена была Григорием владыкою, архиепископом ростовским. В тот же год в Новгороде Иоанн, владыка новгородский, поставил церковь каменную святых исповедников Григория, Симона и Авива. В тот же год в Новгороде начали новгородцы торговать беличьими лобками, и грошами литовскими, и артугами немецкими, а куны отложили, что были мортки куньи, при посадничестве Григория Богдановича и при тысяцком Василие Осифовиче. В тот же год заволочане ходили ратью на мурман новгородским велением, а воеводой был Яков Стефанович, и воевали их.
1412. Змей огненный. В год 6920 (1412) в сентябре приехал из Литвы во Тверь князь Александр Иванович, честь многую приняв от Витовта. Той же осенью князь Иван Михайлович тверской заложил град на Новоторжском рубеже. Месяца декабря в 8 день был князь Василий Михайлович кашинский на праздник святого Зачатия в своем селе в Стражкове, и пели они вечерню уже после прокимена, и в то время полетел от града от Кашина змий великий очень и страшный, дыша огнем, и летел от востока к западу к некоему озеру, как заря, светясь. И видел его князь Василий Михайлович, и его бояре, и все люди, и по всем селам около града, а видели его все в одно время.
Брак Александра. Января в 17 день князь Иван Васильевич ярославский выдал дочь свою Марью за князя Александра Федоровича.
Хан Зелени. Той же зимой сел в Орде на ханство Зелени-Салтан, Тохтамышев сын, а Едигея князя прогнал.
Дороговизна. В тот же год засуха была в Новгороде Нижнем, покупали меру ржи по сорок алтынов и по четыре алтына старыми деньгами.
Союз тверских с литовскими. В тот же год из Орды от хана Зелени-Салтана, Тохтамышева сына, пришел во Тверь посол лютый, зовя с собою князя Ивана Михайловича тверского. А в то время между братиею, князем Иваном Михайловичем и князем Василием Михайловичем кашинским, нелюбовь великая была. И повелел князь Иван Михайлович брата своего князя Василия Михайловича поймать, и бояр его, и слуг его месяца июня в 28 день, а в Кашин послал своего наместника, а княгиню его повелел привести во Тверь. А также на следующий день, в четверток после вечерни, послал под стражей брата своего Василия Михайловича на Новый городок. И были они на Переволочье, и там сошли с коней, и князь прежде всех погнал на коне в одном терлике (кафтане) и без кивера, и перешел вброд реку Тмаку, и погнал не дорогами. И случилось ему в некоем селе обрести такого человека, который принял его, печалясь о нем, и хранил его втаю в лесе, и перехватывал вести; и побежал с ним к Москве. Посланные же за ним, много искав, не нашли, и была брату его князю Ивану печаль и страх не малый. Но вскоре послал в Литву, прося князя великого Витовта о единстве. И князь великий Витовт литовский и князь Иван Михайлович тверской взяли единство, что быть им всюду заодно. В тот же год за два дня до Ильина дня было знамение в городе Кашине: при вечере видели серп из облака.
В тот же год князь Василий Михайлович кашинский пошел с Москвы в Орду к хану Зелени-Салтану Тохтамышевичу и жаловался на племянника своего князя Ивана тверского.
Нижний опять отдан. Князь великий в Орду. Кн. Иван ярославский. В тот же год вышли из Орды князи Нижнего Новгорода, пожалованные от хана Зелени-Салтана Тохтамышевича Большой орды, взяв от него ярлык на всю свою вотчину, Нижний Новгород и Городец. А августа в 1 день, на память святых Елеазара и Соломонии и 7 сынов ее, князь великий Василий Дмитриевич пошел в Орду к хану Зелени-Салтану со множеством богатства и со всеми своими вельможами, да с ним князь Иван Васильевич ярославский.
В тот же год была паводь в Спожинное говенье, вода великая во всех реках.
Умер хан Зелени. Керим-Бердей. Августа в 15 день, на Успение пречистой Богородицы, пошел в Орду князь Иван Михайлович тверской к хану Зелени рекою Волгою в судах, благословясь у отца своего епископа Антония и у всего священного собора; и проводили его сыновья его и все великое множество народа со слезами, а с ним бояр и слуг множество; а иные бояре и слуги множество проводили его до Нижнего Новгорода. И там отпустил их назад, а сам пошел в Орду. А в то время в Орде до его прихода Божиею милостию тот злой наш недруг хан Зелени-Салтан Тохтамышевич умер, застрелен на войне от брата своего Керим-Бердея.
1413. Дорогомилово. В год 6921 (1413) в сентябре Григорий, владыка ростовский, второй архиепископ в Ростове, ибо первый был Федор, племянник святого Сергия, игумена радонежского, а второй сей Григорий, благословением Фотия митрополита поставил церковь каменную Благовещения пречистой Богородицы на Дорогомилове над рекою Москвою, а от земли митрополитовой Кудринского села отступился, потому что оно было митрополитово.
Князь Лугвень в Литву. В ту же осень в сентябре князь Семен, называемый Лугвень, Ольгердович, внук Гедиминов, из Новгорода отъехал в Литву по отзыву тайно братьи своей и наместников своих с пригородов Новгородских свел. Той же осенью в Новгороде завершена была церковь святого Николы на Вереже у моста. В ту же осень месяца октября 25 дня, на Дмитриев день, вышел из Орды князь великий Василий Дмитриевич московский, а с ним князь Василий Михайлович кашинский, и пришел в Москву по добру и по здорову, а о Нижнем Новгороде волнения ради не докончил.
Хан Керим-Бердей. В ту же осень сел в Орде на царстве Керим-Бердей хан, сын Тохтамышев. В ту же осень месяца октября в 31 день на ночь во Твери погорел Городень на Волге, и церковь пречистой Богородицы, и двор княжий, и много имения княжьего, и жита, и запас всякий погорел. Той же зимой месяца декабря в 24 день, канун Рождества Христова, пришел князь Василий Михайлович в Кашин с татарами. И князь Иван Борисович и застава тверская в город его Кашин не пустили, и князь Василий Михайлович опять пошел в Орду.
Разрыв Литвы с Новгородом. Причина войны. Лугвеня объявления. Федор смоленский в Немецкую землю. Января в 2 день польский король Ягайло и литовский князь великий Витовт и князь Семен Лугвень Ольгердович вскинули грамоты разметные на Новгород, говоря: «Что было и есть, принимали нас на том, что если к нам сложат немцы крестное целование, и мир, и докончание, и вам было также к немцам сложить крестное целование и мир, и докончание оставить, а с нами быть заедино. И о том мы к вам посылали панов Немира и Зиновия Братошича, стоите ли в том слове. И вы им отвечали: „Новгород не может иначе учинить; как мы с литовским мирны, так мы и с немцами мирны; и мы для того князя Лугвеня вывели к себе от вас, а с немцами мы мир вечный взяли, и с пруссами, уграми, и со всеми нашими граничными странами мирны мы“. А вы свое слово забыли, как нам давались, чтоб было вам быть с нами заедино; и вы то все нам лгали, и неправда в вас великая чинится. Да еще ваши люди нас ругали и бесчестили и язычниками нас звали и неверными, а мы христиане, а язычество и сами ненавидим. Еще ж надо всем тем приняли вы нашего врага князя Феодора Юрьевича, внука Святославова, смоленского. И вот мы ныне из-за вашего непослушания к нам разрываем с вами и слагаем с себя к вам крестное целование, и мир, и докончание». А князь Семен, называемый Лугвень, Ольгердович сложил же с себя целование крестное к Новгороду, сказав так: «Мы с королем Ягайлом польским и с Витовтом Кестутьевичем, великим князем литовским, один человек. А что меня держали вы у себя добротою и кормлением, то добро было, а я стоял с вами заедино на ваших недругов, и трудился, и кровь свою проливал за вас. А ныне у братии моей старшей с вами нелюбовь, у Ягайло, короля польского, и Витовта, великого князя литовского, тогда и мне нелюбовь с вами, потому что я им брат и нельзя мне быть с ними в розни; и вам бы на меня в сем злобы не было». Слышал же сие князь Федор Юрьевич смоленский, внук Святославов, что его ради собирается брань быть и кровопролитие, и сказал к новгородцам так: «Братия и друзья новгородцы, что меня вы в безвремении моем держали у себя добротою своею и кормлением, за сие вам Бог воздаст; а что ныне вам мятеж, и брань, и кровопролитие хочет быть меня ради, вы из-за меня нелюбия с Витовтом не держите, но отпустите меня туда, где меня Бог наставит». И отъехал в Немецкую землю с плачем и со многими слезами. Той же зимой владыка Иоанн новгородский был на Москве у пресвященного Фотия, митрополита киевского и всея Руси, приезжал с дарами и с честию. И на Москве тогда преставился архидьякон владыки новгородского Иоаким, и положен был в монастыре Иоанна Златоустого вне града Москвы.
Городень. Морозов. Той же зимой месяца марта в 19 день, в день воскресный, князь Александр Иванович тверской снова заложил Городень и собрал людей множество, и тверичей, и кашинцев, и срублен был вскоре. Той же весною вышел из Орды князь Иван Михайлович тверской, отпущен от хана Керим-Бердея Большой орды с честию и с пожалованием и пришел во Тверь во свое отечество на княжение Тверское месяца апреля в 9 день ранним утром. Епископ же тверской Антоний и весь священнический чин встретили его с крестами с честию и со многою радостию. В тот же год в Новгороде Великом поставили Церковь каменную святого Николы в Порхове при князе Юрие. В тот же год владыка Иоанн новгородский с воеводами новгородскими поставил церковь каменную, собор святого архангела Гавриила, на Хревковой улице, и освящал ее владыка сам на праздник ее. В тот же год в Новгороде Иван Морозов поставил церковь каменную Зачатия святого Иоанна Предтечи. [В тот же год от Можайска 15 верст в вотчине князя Андрея Дмитриевича, внука Иванова, правнука Иванова ж, праправнука Даниила московского, явилось знамение. Некий человек, именем Лука, из простых людей, ратников убогих, последний в нищете, на неком древе в неком месте нашел икону пречистой Богородицы, держащую на руке младенца, Господа нашего Иисуса Христа, с одной стороны иконы той на затворке Николай чудотворец, а с другой Илья пророк; и, взяв, целовал с верою многою, и поставил ее у нивы своей на месте простом, на дереве. И пришел иной некий человек, и взял ее у него. Лука ж умолив его, дал ему хлеб овеянный, и взял к себе снова икону, и пошел с нею в дом свой. И был в дому его расслабленный человек, лежавший много лет. Лука ж показал ему икону и как нашел ее поведал ему все. Человек же он расслабленный удивился и молил Луку, да принесет к нему икону ту. Лука ж принес к нему, расслабленный же приложил чело, очи и устье ко святой иконе Божией матери и в тот час встал весь здрав, словно никогда не болел. И сие слышано было от всех там живущих, и стеклись многие, и приносили болящих и недужных, и все здравые становились. И начали приходить отовсюду людей множество, приносили недужных и расслабленных, и исцелялись, и чудеса многие бесчисленные бывали; и начали Луку чтить все люди, как пророка или апостола его имели в великой чести и славе. Лука ж пошел с иконою из Колочи ко граду Можайску; и как приблизился ко граду, и вышел для встречи его князь Андрей Дмитриевич с боярами своими и весь град от великих и до малых, даже и до сосущих молоко. И были знамения и чудеса многие от иконы Божией матери. А затем оттуда пошел Лука с иконою к Москве, и встретили его с крестами митрополит с епископами и со всем священным собором, а также и князи, и княгини, и с детьми своими, и бояре, и воеводы, и все вельможи, и все православного христианства множество. И было чудес бесчисленно много: слепые прозревали, хромые ходили, расслабленные восставали, немые говорили, глухие слышали, и во всяком недуге бывшие здоровыми становились; и что много говорить, сколько не может ум человечий изречь беспрестанно тогда бывавших тьмы тьмами бесчисленных несказанных чудес. И ходил Лука от града во град с иконою Божией матери, и везде чудеса бесчисленные несказанные бывали от иконы Божией матери, и все давали Луке, князи, и бояре, и все православные христиане, имения много в милостыню, и в честь, и в дары, и чествовали Луку, как апостола. Лука ж был вовсе простой человек, от последних поселян, но добродетель законную имел в себе, и возвратился снова в первое место свое, в Колочу, с чудотворною иконою, и богатство многое и бесчисленное собрал. И поставил двор себе, как некий князь, храмы светлые и великие, и слуг много собрал, предстоящих и проходящих пред ним отроков много имел во утварях украшенных, и трапеза его много кушаний имела обильных и дорогих, и напитков благовонных много; и ели и упивались с бывшими там его служащими, и на ловы ездил с ястребами, и с соколами, и кречетами, и псов множество имел, и медведей имел и сими утешался. От иконы ж Божией матери многие чудеса бывали, которую Лука поставил в церкви, которую сам создал, там где ныне монастырь стоит Колочский, и приходящие отовсюду болящие всякими недугами исцелялись. Сделался же Лука напрасен и бесстыден: когда же ловцы князя Андрея Дмитриевича с ястребами или с соколами повелением князя Андрея Дмитриевича на лов выезжали, он же сокольников бил и грабил и ястребов и соколов себе взимал; и сие не единожды, но многократно и всегда бывало. Князь Андрей же Дмитриевич терпел все сие; иногда ж и посылал к нему, он же к нему жестоко и сурово отвечал, князь Андрей же Дмитриевич со смирением и терпением умолчал. Затем начал и ловчих князя Андрея бить и грабить, и медведей и с ларями взимал к себе, и с ними веселился и утешался. После сего же некий жесток был ловчий у князя Андрея Дмитриевича, и выгадал время, и уловил медведя, что весьма зол и лют был, и повелел его вести близ двора Луки. Лука ж увидел медведя и вышел сам из хором своих со служащими его к медведю, и повелел ловчему князя Андрея у себя пустить его на дворе. Ловчий же князя Андрея лукавство сотворил над Лукою и в тот час пустил медведя, когда Лука еще не отошел. И пришел медведь на Луку, и едва отняли Луку от медведя, едва дыхание в ноздрях имел. И в тот час прибежал к Луке князь Андрей Дмитриевич, и видел Луку на последнем издыхании, и сказал к нему: «Почему ты бесовское позорище и плясание возлюбил и пьянству предался? Так тебя Бог прославил своей матери Богородицы образом чудотворным, ты ж сие ни во что ж положил, к не полезному мирскому житию сошел ты». Он же плакал, и слезы источал, и молился ему полезное устроить по его словам. Князь Андрей же Дмитриевич многим его и бесчисленным имением на том месте монастырь поставил во имя пречистой Богородицы, называемый Колочский, и чудотворную икону Божией матери в нем поставил, и чудеса сотворялись и до сего дня с верою приходящим. Лука ж в нем и постригся, и прожил несколько лет во умилении и во слезах, до тех пор, пока не преставился ко Господу.] В тот же год погорел град Тверь весь.
1414. В год 6922 (1414) месяца сентября в 3 день было знамение на небе.
На митрополита жалобы. Обвинение литовское. Собор в Литве. Епископы литовские. Епископов принуждение. Епископы отрекаются. Принуждены. Просьба епископов. Фотий ограблен от литвы. В ту же осень восстали неблагие люди на Фотия, митрополита киевского и всея Руси, и сотворили на него клеветы к великому князю Василию Дмитриевичу, возлагали на него, что ищет власти над князями более, нежели по достоинству будет ему, собирает дани великие и волости многие, чего не повелось и не бывало, вымучивая у людей налогами и клятвами. Много же клевет нанесли и Фотию митрополиту на великого князя, и ссорили, и сотворили нелюбовь. Затем после сего и в Литве наветы многие сотворили на Фотия митрополита к Витовту, великому князю литовскому, говоря: «От начала митрополиты всея Руси престол имели Киев и в нем сидели на престоле митрополитском всея Руси, ныне ж Киев ни во что же положили и все из него переносят в Москву. И вот ныне Фотий митрополит все драгоценно украшенное церковное и сосуды переносит в Москву и весь Киев и всю землю пустой сделал тяжкими пошлинами и данями великими и неудобоносимыми». И князь великий литовский Витовт, подущаемый латинниками, весьма рад сему обвинению был. Желая упразднить веру благочестивую, собрал епископов области своей, Исакия черниговского, Феодосия полоцкого, Дионисия луцкого, Герасима владимирского, Ивана галицкого, Севастьяна смоленского. Харитона холмского, Павла червенского, Евфимия туровского, и сказал к ним: «Слышали ли, что сотворил Фотий митрополит? Соборную церковь киевскую, престол митрополитский изначальный, что всея Руси глава, и слава, и честь, истощил и пограбил и уносит все на Москву. И вот подобает вам, избрав, поставить митрополита в Киеве, да соблюдает все по старине, и престол митрополитский Киевский начальный не рушится, и мы о сем без смущения и без печали будем». Епископы же о сем недоумевали, что сказать. Витовт же повелел им жалобу написать к себе на Фотия. «Что слышали от меня, сказал, что грабит и истощает великую соборную митропольскую киевскую церковь, главу всея Руси». Епископы же не хотели сего сотворить на отца своего и на господина Фотия митрополита, Витовт же со властию приказал им; они ж, иное желая, написали, так говоря: «Много же скорби и смущения слышим о великой церкви киевской, поскольку видим ныне вовсе запустеваемой и презираемой от Фотия, митрополита московского, и паству Христову без надзора и в погибели. И того ради во многой скорби были и печали, как овцы, словами только, а не делом, имея пастыря и учителя. Ибо не хочет даже видеть великую соборную митропольскую церковь, матерь и главу всея Руси, данные ему от Бога и от патриарха по священным правилам, ни же снова не хочет править людьми Божиими, как по достоинству будет и как подобает митрополиту, но скорее только приходы и прибытки церковные собирает и всякое драгоценно украшенное, старое устроение, и вещи дорогие, и всю честь великой киевской церкви на иное место переносит, куда ушел и где живет, то есть во называемый там град Москву. И вот ныне окончательно киевской церкви престол митрополитский запустел, и потому нам скорбь и печаль великая о великой соборной церкви киевской и о людях Божиих. Просим же тебя, великий князь Витовт, потрудись Господа ради дать нам руку помощи». Витовт же, видев сие, возрадовался весьма, получив свое желаемое, и повелел киевскую церковь досмотреть и переписать в ней все, также и грады, и волости, и села митропольские повелел переписать. И пришла весть к Фотию митрополиту из Киева на Москву, что клеветы многие сотворили на него лукавые люди, которые бежали от Фотия с Москвы, свои его бывшие там, к черниговскому владыке, а оттуда в Литву к Витовту. И так ссорили его с Витовтом, и брань великую воздвигли, и святой Божией церкви смущение и мятеж великий был. Фотий же митрополит тогда восхотел идти в Цареград; но уведал, что Витовт хочет на престол митрополитский в Киев поставить другого митрополита, и восхотел идти прежде в Киев, и уведать истину, и примириться с Витовтом, если возможно; если же нет, то пойдет в Цареград к патриарху, чтоб возбранил Витовту патриарх другого митрополита поставить в Киев. И так пошел с Москвы в Киев. И когда дошел до Литвы, взял его Витовт, и не дал ему пути идти в Цареград к патриарху, но ограбил его и возвратил к Москве; а грады митропольской киевской церкви великой соборной, и волости, и села раздал епископам своим, а наместников Фотиевых, ограбив, отослал на Москву. В тот же год погорел град Москва. И на Савву Авраамиева, который из оных клеветников, что клеветали на Фотия митрополита, огонь, как облако, сошел от горницы Фотиевой и поглотил его живым. В тот же год июня в 7 день тьма была в пяток перед обеднею; было же сие немного, только один час или чуть больше; видно ж было тогда звезды все, как и в ночи. Тогда ж некто гость с торгом пришел из Литвы и припал к Фотию митрополиту, говоря: «Прости меня, святитель Христов, когда мало прежде сих дней погорел град Москва и мое богатство много сгорело, и я скорбен стал весьма и в печали многой был; и снова ныне тьма была, и пришел на меня страх и трепет, и все внутри меня содрогнулось, и все узы мои злыми сотворились. И вот видишь меня ныне в великой беде, я разумел, что согрешил к тебе: ибо был в Литве с клеветниками, которые на тебя клеветали, злословили тебя, и пришел вот на Москву, и снова злословил тебя здесь; согрешил же ко Господу и к тебе, прости меня, святитель Христов». Фотий же удивился о бывшем с ним, и простил его и благословил, и повелел ему ко Христу Богу о грехах своих с чистою мыслию и смиренным сердцем молиться, и поститься, и милостыню творить. Человек же сотворил сие все, и так здрав был благодатию Христовою. Было же имя ему Фома Лазарев.
Избрание митрополита. Григорий Цамблак. Послан в Цареград. Патриарх отказал. В тот же год Витовт Кестутьевич собрал епископов области своей и сказал им: «Изберите, кого хотите, митрополитом на Киев, да идет в Цареград к патриарху, да поставлен будет на Киев». И избрали Григория Цамблака, родом болгарина. Иные ж епископы не восхотели, говоря: «Лучше будет примириться с Фотием». Витовт же властью запретил им, они ж умолчали. И послал Витовт в Цареград к патриарху жалобы многие на Фотия митрополита, послал также Григория Цамблака, чтобы поставил его в митрополиты: «Ибо иначе, сказал, невозможно избавиться от Фотиева насилия, если на Киеве не будет поставлен митрополит другой». Послал же грамоты и ко царю. Царь же с патриархом сие слышали и не восхотели сего. Витовт же повелел епископам своим вины писать на Фотия митрополита и послать в Константиноград ко царю и к патриарху, и чтоб поставили им Григория Цамблака в митрополиты на Киев. Царь же и патриарх не восхотели сего.
Мир новгородцев с Витовтом. Война литвы с немцами. В тот же год новгородцы посылали к Витовту Юрия Анцифоровича бить челом о мире. И пожаловал их Витовт, отдал им нелюбовь и сотворил с ними мир по старине; а к немцам не сложили целования, и Витовт к немцам мира не сотворил. В тот же год Витовт немцев воевал и много зла сотворил земле их. В тот же год в Новгороде Великом погорел монастырь на Деревяницах, и церковь каменная пречистой Богородицы огорела, и 3 человека в ней сгорело.
Засуха. В тот же год болезнь была христианам тяжкая очень, костолом, по всей земле Русской. В тот же год в Новгороде погорел Неревский конец от святого Владимира и до Згеня, церквей каменных огорело восемь, а деревянных пять сгорело. В тот же год была засуха великая и громы великие и страшные весьма.
6923 (1415). Татары на Рязань. Елец взят. В сентябре пришли татары многие, и воевали по Задонью по реке волости Рязанские, и много зла сотворили, и град Елец взяли, и елецкого князя убили, а иные в Рязань убежали. И много воевав, татары возвратились со многим полоном и богатством восвояси. В ту же осень погорел град Москва. В ту же осень в Новгороде завершили церковь каменную святой мученицы Евфимии в Плотническом конце.
В ту же осень Иоанн, архиепископ новгородский, постригся в схиму великого ангельского образа месяца ноября в 15 день, а января в 20 день и со двора сошел епископского, сидев на епископском престоле новгородского владычества 30 лет без трех.
Кн. Ярослав в Литву. Родился Василий IV. Затмение солнца. Той же зимой князь Ярослав Владимирович, внук Андреев, правнук Иванов, праправнук Иванов же, праправнук Даниила московского, отъехал в Литву. Той же зимой в Великое говенье преставился новгородский посадник Кирилл Дмитриевич. В ту же весну в Великое говенье месяца марта в 10 день по нефимоне родился великому князю Василию Дмитриевичу сын Василий. Так же было рождение его. Когда пришел день тот, в который родиться ему, начала мать его весьма изнемогать, как и к смерти приближаться ей. Великий же князь Василий о сем в скорби великой был. Был же в то время некий старец святой в монастыре святого Иоанна Предтечи под бором за рекою Москвою, известен же был и великому князю Василию Дмитриевичу, к нему ж послал князь великий, да помолится о княгине его. Он же отвечал посланному к нему, сказал так. «Иди, скажи великому князю, да помолится Господу Богу и пречистой его матери Богородице, великому мученику Лонгину Сотнику, поскольку тот дан был помощником от Бога всему роду вашему обо всех, которых требуете благах; о княгине своей не скорби, здрава будет, родит тебе сына в вечер сей, наследника тебе». Что и было. Когда же родился, в тот час священник, духовник великого князя, сидел в келье своей в монастыре Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и пришел некто, ударил во двери кельи его и сказал: «Иди, нареки имя великому князю Василию». Он же, вскоре встав, взял на то потребное и ушел из кельи своей. Не увидел же никого посланного за ним, и удивился сему, как быстро отошел от него звавший его, пошел на двор князя. И встретил его посланный за ним, говоря, да идет и наречет имя рожденному сыну великого князя Василия Дмитриевича. Священник же вопросил его, есть ли он тот, что прежде приходил за ним. И сказал: «Не я». И придя, нарек имя отроку Василий, как прежде слышал. И потом много всех пытал, кого прежде послали за ним или кто есть приходивший и звавший его. И никого ж не нашел нигде. Священник же дивился о сем и поведал сие великому князю и великой княгине, и многим сие поведал и удивил всех. В ту же весну на Святой неделе в Новгороде вода шла назад в Волхове. В ту же весну Москва и Смоленск погорели. Июня в 7 день было знамение в солнце: мрак зеленый, а также был помалу мрак, как кровь, и друг друга люди не видели, как в крови стояли все. В тот же год в Новгороде преставился посадник Феодосий в монашеском чину. В тот же год в Новгороде поставили церковь каменную пресвятой Троицы в монастыре на Видогощи.
Избрание епископа новгородского. Еп. Самсон новгородский. В тот же год новгородцы вздумали вечем на Ярославовом дворе и пришли со всем вечем к церкви святой Софии, положили три жребия на престоле, написав имена каждого из трех: первое Самсона, инока от святого Спаса с Хутыни, второе на Михаила, игумена от святого Михаила Сковородки, третье на Льва, игумена пречистой Богородицы с Колмова. И пал жребий на Самсона, и возвели его новгородцы честно на двор архиепископов месяца августа в 11 день в воскресенье, на память святого мученика Евпла дьякона. В тот же месяц август в Новгороде освящена была церковь святого Воскресения Христова на Красной горе у Плотнического конца и монастырь устроили общий. В месяце сентябре завершили в Новгороде две церкви каменные, святого Воздвижения и святого Луки в Людиновом конце.
1416. Раздел митрополии. Витовт велит митрополита поставить. Епископы отказали. Повеление Витовта. Прение. Право государя над епископами. Утверждение митрополии киевской. Вины Фотия. Новгородок. Витовтово объявление. Пример древней русских. Болгары. Сербы. Снова епископы. В год 6924 (1416) разделилась митрополия русская надвое, как сказано. В предыдущее лето прогневался князь великий литовский Витовт, на преосвященного Фотия митрополита вознегодовав, повелел избрать Григория и послал в Цареград. Он же возвратился не поставленным, так как патриарх не хотел разделить епархию церкви русской. И тогда Витовт, князь великий литовский, собрал всех области своей православных епископов, Герасима владимирского, Севастьяна смоленского, Исакия черниговского, Феодосия полоцкого, Дионисия луцкого, Иоанна галицкого, Харитона холмского, Павла черниговского, Евфимия туровского, и сказал к ним: «Поставите мне в митрополиты на Киев Григория Цамблака». Они же не хотели сего сотворить, боясь Бога и завещанных священных божественных правил, все на соборе говорили к Витовту: «Боимся Бога и священных его правил завещанных повеление твое сотворить». Он же сказал к ним: «Что сказано в завещанном, изъявите мне». Они ж сказали: «Писано во священных правилах в 1 грани, в 20 главе, и в Халкидоне собора в 12 главе, что не подобает быть во одной области двум митрополитам». Витовт же сказал к ним: «Ведаете же все, что Киев и вся страна Киевская в моей области есть, а Фотий есть митрополит в Белой Руси, и так двум областям по достоинству будет иметь двух митрополитов». Ибо так советовали ему латинские попы, надеясь удобнее всеми ими обладать и с собою соединить. Епископы же сказали к нему: «Хотя ныне разделились, но прежде была область одна». Он же сказал к ним: «Ныне моя область есть, и вы ныне в моей области поставите митрополита на Киев». Епископы же сказали к нему: «Если ты ныне и принял недавно Киевскую область, и сия твоя есть, но земская власть, а не церковная святительская; ибо одно есть власть святительская церковная, а другое есть власть царская земная; и ты своими земскими вещами управляешь как царь, епископ же своими святительскими вещами управляет как святитель. И во всей области Русской один митрополит есть, и хотя ныне из-за нашествия татарского на Москве пребывает, но киевский есть, и один во своей области, и киевским именуется и славится. И тебе нет от сего никакой укоризны, ни убытков, но более похвала и приобретение, так как древние обычаи и законы соблюдаешь». Он же говорил им: «Если не поставите мне митрополита в моей земле на Киеве, то я имею власть ваши все волости взять и доходы от земли, так как сие копьем достал. Епископы ж не имеют власти никакой на мне, но я по слову Господню имею власть над епископами настолько, что все чинно и по правилам устраивают». Епископы ж вышесказанные всем собором и неволею поставили Григория Цамблака болгарина митрополитом на Киев месяца ноября в 15 день. И повелел им Витовт написать оправдательную грамоту. Они ж от Витовта принуждены были и сели с Григорием, митрополитом своим, которого сами поставили, написали оправдательное слово так: «Всякое даяние благо и всяк дар совершен свыше сходящий от отца свет дающего и достигает нас смиренных, которого и мы держались. И ныне тем даром утешение приняли издавна бывшей великой скорби матери нашей церкви русской митрополии, и ныне утешимся таковым образом, последовав вещем смиренные епископы русских стран, православные возлюбленники и другие и братия по духу святому: смиренный архиепископ Феодосий полоцкий митрополии киевской, смиренный епископ Исакий черниговский, смиренный епископ Дионисий луцкий, смиренный епископ Герасим владимирский, смиренный епископ Севастьян смоленский, смиренный епископ Харитон холмский, смиренный епископ Евфимий туровский, поскольку видели стоящую в запустении и презираемую от митрополита Фотия церковь киевскую, что есть глава всея Руси, и паству Христову без надзора и в погибели, и того ради скорбели о том и в печали были, смущены, как овцы, не имеющие пастыря, ибо именем только имели, делом же пастыря и учителя не имели. Ибо не желая даже той видеть церкви киевской, данной ему от Бога и от патриарха, ни же, снова, не желая править людьми Божиими, как по достоинству будет и как подобает митрополиту, но скорее приходы и прибытки церковные собирая и всякие драгоценно украшенные вещи, старые устроения и честь киевской церкви на иное место переносит, там, где живет. Так нам, скорбящим о церкви и о людях Божиих, Бог же милостивый подвигнул великого князя Александра, называемого Витовт, литовского и многих русских земель государя, того же Фотия митрополита изгнал, и послали мы в Цареград ко царю и патриарху, просили дать митрополита, желая иметь людям Божиим на спасение достойного той церкви на утверждение. Царь же и патриарх не восхотели послушать прошения сего правого, неправедные прибытки деля. Он же с нами епископами совещался истинно и праведно, как правый и истинный государь великий князь, собрав всех князей Литовской земли, и русских земель, и иных стран, сколько ему были покорены нашей церкви, и бояр, и вельмож, архимандритов же, и игуменов, и благоверных иноков, и попов. Сих всех советом и волею и нашим собором и хотением сошедшись в Новгороде Литовском во святой церкви пречистой Богородицы по благодати Божией, данной нам от Святого Духа, поставили святой церкви киевской и всея Руси митрополита, именем Григория, по преданию святых апостолов и богоносных отцев. Фотия с престола киевской митрополии сослали мы и согнали. И послали мы в Цареград ко царю и патриарху, жалуясь на Фотия и так все дела являя им и киевской митропольской церкви запустение, и просили мы у них, чтоб нам поставили Григория митрополитом на киевскую митрополию. И они нам того также не учинили. И того ради мы разузнали о них, что хотят они того, чтобы по своей воле поставили митрополита своего по накупу, кто сам у них накупит посулы, и как они хотят. А то бы все было в их воле в таковой, что, здесь будучи, митрополит их, на Руси грабя, насилуя, попов места продавая, посулы принимая, дани тяжкие собирая, церкви пустыми делая, к ним бы носил в Цареград и все спровадил. Про то же мы созвали епископов, что есть в нашей области и в нашей земле, и погадали с нашими владыками, и со архимандритами, и с игуменами, и вопросили мы их о том, и сказали мы такое: „Что делать нам, поскольку царь и патриарх не желают нам дать такого митрополита, который да сидит на Киеве, о церкви Божией печется и строит. Так как, Божиим изволением, то место Киев, которым обладаем, и этот град Киев мать городам Русским, а эта киевская соборная церковь мать церквам русским, потому нам на то смотреть жалостно и плачевно; христиане со стороны говорят: „Государь Витовт не той веры, не заботится о церкви Божией, из-за того церковь оскудела и запустела“; тогда бы того слова на нас от людей не было, а митрополитовы дела явны есть, что от него грабление и церкви запустение и нестроение“. И тогда все владыки к нам отвечали и сказали: „Так и есть; а и сами не в первый раз слышим и видим, что церкви запустение и оскудение“. А царь и патриарх доброго строителя к церкви Божией нам не дадут. А по правилам нам и самим епископам годится собором поставить митрополита, как было и прежде сего на Руси, как пишется во священных правилах: 2 или 3 епископа рукополагают, говорится поставляют, митрополита; как и прежде нас на Руси сотворили епископы при великом князе Изяславе киевском, поставили сами Климента митрополита по правилам; и еще так, как и прежде нас крещеные болгары и нам по крещению братия по сути и сродники, также сотворили по правилам, своими епископами поставили себе первосвятителя; и еще также и сербского языка епископы, рассудив, как есть по правилам и по апостольскому уставу, сотворили себе своими епископами первосвятителя; даже и до сих пор, Бог поспешествовал, в Сербской земле первосвятитель имеет под собою многих епископов. Та же Сербская земля не такова и не настолько, сколько Русская земля величеством и множеством и пространством, которая в своей области великого князя Александра, нареченного Витовта, но есть Сербская земля мала и людьми и землею. Мы же, епископы, говорим что не от сербов и не от болгар, но от святых апостолов уставление таково было, равно на всех православных епископов благодать действует Святого Духа, даже и до нас смиренных епископов дошла. И тою благодатию имеем власть, как апостолов ученики, многим испытанием по правилам, сошедшись, собором поставлять своему отечеству пастыря учителя и первосвятителя достойного, которого Бог, избрав, даст. Также власть имеем от Бога, его ж если свяжем на земле, будет связан на небе, и его ж разрешим на земли, будет разрешен на небе, что да не скажут некие: „Отлучились от нас, поскольку митрополита сами себе поставили“. Да не будет того, так как ж не отлучаемся; ибо таково слово если кто скажет, неразумен есть. Но мы предания церковные от святых апостолов и святых отцев держим благочестно, апостольского и отеческого предания веру исповедуем, проклинаем же всякую ересь, и ложь еретическую, и раздоры, и сонмища, не от Бога бывающие; к сим же и симонитскую ересь анафеме предаем, продающую на золоте и на серебре дар Святого Духа, поставляющих в священничество мздою и посулами. Святейшего же вот патриарха константиноградского имеем как поистине патриарха и отца, и прочих патриархов, александрийского, антиохийского, иерусалимского, и тех митрополитов, и тех епископов имеем как отцов и братию по духу святому, и согласно с ними держим исповедание и обряд святой веры, что есть: „Верую во единого Бога"; и так же исповедуем и веруем, как и они, и так же учим и мудрствуем, как и они. Но только отвращаемся, не в силах терпеть, что есть на церковь Божию насилование царя цареградского, ибо святейший великий патриарх и божественный священный собор Константинограда по правилам поставить митрополита не могут сами, но кого царь повелит по посулам. Увы, отсюда продается и покупается дар Святого Духа, который в поставлении, как отец его царь сотворил на церковь киевскую во дни наши, как о митрополитах русских, о Киприане, и о Пимене, и о Дионисие, и оных многих, не смотрел на церковную честь и устроение, но смотрел на посулы, на золото и серебро и на многосбирание. Отсюда были долги великие и убытки многие, и молвы и смущения, и мятежи и убийства, и, что всех лютейшее, бесчестие церкви русской митрополии. Сего ради рассудили и рассмотрели и любомудрствовали так, что неправедно нам есть таковые оттуда принимать митрополитов, которые за деньги поставлены бывают от царя, который мирянин, а не по воле патриарха, ни же по преданию сущего собора апостольского и отеческого. Того ради мы все епископы сошлись по благодати, данной нам от Святого Духа, и поставили бывшего достойным первосвятителем Григория митрополита русской церкви и утвердили нашим подписанием и печатями, в лето 6924, индикта».
Возражение Фотия. Преосвященный же Фотий, митрополит киевский и всея Руси, слышав сие, скорбен стал весьма и много усилий прикладывал, чтобы как-то разногласия те и расколы церковные отвратив, совокупить воедино, как изначала была едина власть церковная, один митрополит надо всеми епископами во всей Русской земле. И писал грамоты, возбраняя разногласия церковные, показывая, что не две начали быть киевские митрополии, но едина власть священная киевского митрополита всея Руси надо всеми епископами во всей Русской земле. И написал грамоту, послал в Киев к князям, и боярам, и ко всем православным христианам так: «Витовт великое насильство сотворил, разногласия и расколы единой церкви киевской и всея Руси не обсуждением соборным, ни рассуждением святых правил, ни рукоположением святого патриарха константиноградского, как изначально приняли, ни по преданию церковному, но самочиние, мучением, самозаконно, по своему хотению сотворил, как в тени или в ночи, угрожая страхом мирской власти и по хотению своему мирскому принудил епископов другого митрополита поставить в одной области киевской митрополии, чего священные правила не принимают, но отлучают и отметают. Так же и мы не принимаем, но отметаем надвое единую власть киевской митрополии разорвавшего и расколовшего. Так же и вам говорим, не принимать такового самочиния и разделения церковного, как двум митрополитам быть в одной области, но отлучаться от такового новозакония и самочиния, и милость Божия и наше благословение будет со всеми вами. Аминь».
Еп. Симеон новгородский. Месяца февраля в 23 день в неделю Мясопустную поехал из Новгорода Самсон на Москву к Фотию митрополиту ставиться в епископы в Новгород, а с ним послы новгородские: посадник Василий Аввакумович, тысяцкий Василий Осифович, Александр Игнатьевич. И приехал на Москву месяца марта в 9 день, на память святых 40 мучеников на Сборное воскресенье. И в тот же день во вторую неделю пресвященный Фотий, митрополит киевский и всея Руси, поставил Самсона в дьяконы, а в субботу третьей недели поста, того ж месяца марта в 21 день в попы поставил. А в неделю Крестопоклонную того ж месяца марта в 22 день, на память святого отца Василия, пресвященный Фотий митрополит поставил Самсона во епископы Новгороду и Пскову в церкви святого архангела Михаила и нарек его вместо Самсона Симеон. А на поставлении его было 5 владык: первый Григорий ростовский, 2-й Митрофан суздальский, 3-й Антоний тверской, 4-й Тимофей сарайский, 5-й Исакий пермский, при великом князе Василие Дмитриевиче и при брате его Юрие и Константине. И приехал в Новгород апреля в 17 день в Великий четверток, и встретили его с крестами весь священный собор Великого Новгорода, и посадник Иван Богданович, и тысяцкий Борис Васильевич, и великое множество народа, и была им всем радость о своем владыке. И вошел в церковь святой Софии, и служил обедню, и сел на своем священном престоле епископском, от Бога дарованием ему; и была радость во всем Новгороде. На ту же ночь преставился Наум, старший клиросник святой Софии. В тот же год месяца марта в 12 день в соборной церкви Успения пречистой Богородицы на Москве у гроба святого чудотворца Петра прощен был некий человек: была у него нога согнута и в тот день избавился от паралича, и отошел в дом свой здрав, радуясь, благодаря Бога, и пречистую его матерь Богородицу, и святого угодника Петра, митрополита киевского и всея Руси. Того ж месяца марта в 15 день во вторую неделю Великого поста у некоей инокини много лет руки сухие и изогнутые у святого гроба Петрова исцелились.
Татары у Киева. В тот же год татары воевали около Киева, монастырь Печерский пограбили и сожгли.
Нижегородские князи в Москву. В тот же год приехали к великому князю Василию на Москву князи Нижнего Новгорода, князь Иван Васильевич, внук Дмитриев, князь Иван Борисович; да сын его князь Александр наперед его приехал за два дня.
В тот же год град в Костроме заложен был.
Умер епископ Григорий ростовский. Мая в 10 день преставился Григорий, архиепископ ростовский; сидел на архиепископском престоле в Ростове 21 год, соблюдая законы церковные и уча людей слову Божию. Сей же второй архиепископ был в Ростове. Прежде были епископы, а не архиепископы в Ростове. В тот же год в месяце августе воевали татары литву и со многим полоном возвратились восвояси.
1417. Смятение цареградское. В год 6925 (1417) в месяце сентябре в Константинограде во царях, и во князях, и в боярах великое нестроение было и междоусобные брани. В ту же осень в сентябре в Новгороде преставился посадник новгородский Юрий Анцифорович, быв в нем год и три месяца и 10 дней. В ту же осень в сентябре в Новгороде завершены были две церкви каменные: первая святого чудотворца Петра, митрополита киевского и всея Руси, вторая святого Афанасия, стяжанием владыки новгородского.
Морозы. Той же зимой много людей от мороза умерли, ибо студена была зима весьма.
Умер Иван. Той же зимой преставился князь Иван Васильевич, внук Дмитриев, из Нижнего Новгорода в пути едучи с Коломны. И положили его на Москве в церкви святого архангела Михаила.
В тот же год пришел на Москву к великому князю Василию Дмитриевичу князь Даниил Борисович Нижнего Новгорода. В тот же год месяца июня в 10 день гром был в церкви святого Евпатия (?) на Рогатице и молния страшная очень, и иконы попали, и людям многий страх сотворило.
Умер Иоанн, еп. новгородский. Июня в 24 день преставился Иван, владыка новгородский. Положен был в монастыре святого Воскресения на Деревянице в притворе.
Война вятчан на Двину. Жадовский. Рассохин. Колмогоры. Борок. Устюг. С Вятки собрались бояре князя Юрия Дмитриевича, Глеб Семенович с новгородскими беглецами, с Семеном Жадовским и с Михаилом Рассохиным, а с ними вятчане и устюжане съехались в насадах внезапно и повоевали всю землю Двинскую и Заволочскую, и Колмогоры, и Борок Ивановых детей Васильевича, и Емцы взяли и пожгли, и бояр новгородских взяли, Юрия Ивановича и брата его Самсона. И Иван Федорович боярин новгородский, и брат его Афанасий, и Гаврила Кириллович, и Исаак Андреевич, согнав их под Моржем на острове, братию свою Юрия и Самсона отняли и полон весь и имущество взяли, а их отпустили, милость показав. Они же, идя, волость снова повоевали. И тогда Василий Юрьевич, сын посадника новгородского, и Самсон Иванович, и Гаврило Кириллович, собравшись с заволочанами, погнались за ними в погоню и иных поймали, а другие избежали, а иные убиты были. И пошли новгородцы с заволочанами на Устюг, и повоевали, и попленили Устюг, и пожгли.
Мир с немцами. В тот же год новгородцы взяли мир с немцами при посаднике Симеоне Васильевиче и при тысяцком Козьме Терентьевиче.
Мор. В тот же год мор был страшный весьма на людей в Великом Новгороде, и Пскове, и в Ладоге, и в Русе, и в Порхове, и в Торжке, и во Твери, и в Дмитрове, и по волостям, и по селам. И настолько великий был мор, что живые не успевали мертвых погребать, и даже не хватало бывало здравых болеющим служить, но один здравый десятерым и двадцатерым болеющим служил. И на всех тех местах умирали столько всякий день, что не успевали здравые мертвых погребать до захождения солнечного. И многие села пусты были, и во градах, и в посадах едва человек или детище живо обретались, настолько мор оный людный, как серп колосья, пожал людей. Болезнь же такова была: сначала, как рогатиною, ударит за лопатку человека, или против сердца, или под груди, или промеж крыл, или под пазуху; и, разболевшись, человек начнет кровию харкать и огонь внутри разгорится, и после сего пот возьмет, и потом же дрожь берет; и так проходил по всему составу человеческому недуг тот. Железа ж не в одном месте бывала: иному на шее, иному на бедре, иному под пазухою, иному под скулою, иному за лопаткою, иному в паху, и на иных местах. И в болезни полежав, умирали многие с покаянием, иные ж, ангельского иноческого образа сподобившись, от жития исходили. Ибо милосердый Господь Бог ярость свою, милостиво наказуя, на людей своих послал. В Новгороде ж, и во Пскове, и в Торжке, и во Твери обещались люди обетами многими, и в один день по многим местам церкви срубили, и поставили, и освящали; и законы Христовы соблюдать, и в мире и в любви с братиею своею быть, и чужого не похищать обещались. Но подлинно человеческая слабость и рассеянный ум, ибо лишь когда от Бога бывали ярость и гнев, отвращались от злоб своих; когда ж милость и благодать Божия бывала на людях, тогда сходили в забвение и во многом зле, и друг против друга сражались и убивали, и чужое похищали. И милосердый Бог снова возвращал тварь свою на покаяние голодом, мором, нашествием иноплеменных, морозом и громом, молниями, засухами, дождями великими наказывая, да познают сами, ибо хочет преблагий Бог и желает спасения человеческого, и сего ради смиряет.
6926 (1418). Митр. Григорий в Рим. В сентябре Григорий Цамблак, поставленный митрополит в Киеве Витовтовым избранием, сказал к великому князю Витовту Кестутьевичу: «Чего ради ты в ляцком законе, а не в греческом?». Говорил ему Витовт: «Если хочешь не только меня одного видеть в греческом законе, но и всех людей моей земли Литовской, то иди в Рим и вступай в прения с папою и с его мудрецами. И если их переспоришь, мы все в греческом законе и обычае будем. Если же не переспоришь их, собираюсь всех людей державы своей греческого закона в свой латинский закон обратить». И послал его в Рим с панами своими к папе.
Нижегородские ушли. Той же зимой князь Даниил Борисович Нижнего Новгорода с братом своим князем Иваном бежали с Москвы от великого князя Василия Дмитриевича.
Кн. Дашко острожский. Кременец. Свидригайло в заточении. Луцк взят. Той же зимой князь Дашко, сын Федора острожского, по наущению с князем Свидригайлом Ольгердовичем взял град Кременец Витовтов такою кознию. В великий четверток послал прежде себя двух человек, Дмитрия и Илью, а с ними сговорился: «Поедите служить Кондрату Пруссу, воеводе кременскому. Когда приду я ко граду, вы возводь уберите, а мост положите». Они ж поехали к нему и били ему челом в службу. Он же принял их с любовию, а они входить к нему в доверие начали лукавою хитростию. Он же не разумел прелести их, ни на ум ему не взошло сие. А князь Дашко в срок, оговоренный с ними, пришел под град в ночи на Святой неделе с пятьюстами человек. И те советники его, которых послал прежде себя, они же, придя, у града возводь убрали и мост положили. И так князь Дашко Федорович вошел с бывшими с ним во град, и убил Кондрата воеводу и приставов королевских и Витовтовых иссек, а князя Свидригайло из оков высек, который сидел восемь с половиной лет. И оттуда пошел Свидригайло в Угры и взял Луцк, а у волынских бояр полтораста коней отобрал. В тот же год в Новгороде было знамение: в церкви от иконы пречистой Богородицы честного и славного ее покрова шла как кровь по обе стороны ризы ее в месяце апреле.
Смятение новгородское. Еп. Дионисий ростовский. В тот же месяц апрель было волнение в Новгороде, ибо восстала междоусобная брань, и было кровопролитие и убийства между ними многое; и едва смирил их владыка их Симеон. В тот же год Михаил Рассохин убил на Вятке Анфала и сына его Нестера июня в 12 день. В тот же год поставлен был Ростову епископ Дионисий.
1419. Брак Александра. Еп. Обросим коломенский. В год 6927 (1419) в сентябре митрополит Григорий Цамблак пришел в Литву, побывав в Риме и в Константинограде. В ту же осень князь Андрей Дмитриевич тверской пришел в Новгород Великий. И приняли новгородцы, а со псковичами мир взяли. В ту же осень владыка новгородский Симеон был во Пскове на своей поездке по обычаю и месяц судил. Той же зимой князь великий Василий Дмитриевич отдал дочь свою Василису за князя Александра Ивановича суздальского в неделю О мытаре и фарисее. Той же зимой преосвященный Фотий митрополит поставил Обросима епископом Коломне.
Вражда великого князя с братом Константином. Той же зимой князь великий Василий Дмитриевич восхотел подписать под сына своего Василия брата своего младшего князя Константина Дмитриевича. Брат же его князь Константин Дмитриевич не восхотел сотворить воли его, говоря: «Не бывало такого от начала, и ты ныне на мне почему хочешь силу сотворить?». И брат его князь великий Василий Дмитриевич за то разгневался на него и отнял у него вотчину его. Он же пошел в Новгород Великий, и приняли его новгородцы с честию, и благословил его архиепископ Симеон новгородский февраля в 25 день в Собор великий. И подавали ему новгородцы пригороды, которые были за князем Семеном Лугвенем Ольгердовичем литовским.
Мор. Умер Григорий митр. Той же зимой мор был в Киеве и во всех странах там великий весьма. Той же зимой умер Григорий митрополит Цамблак на Киеве, родом болгарин, книжен весьма, изучал книжную мудрость всякую с детства и много писаний, сотворив, оставил.
Бури и дожди. Толкование молнии. Апреля в 9 день в воскресенье после вечерни в Новгороде была буря великая с вихрем сильным и туча страшная очень с дождем и с градом великим более обычного; было воды всюду много, что думали люди про второй потоп, и громовое трескание, и молнии блистали, и потрясалась земля, и словно мертвыми становились люди, и пали ниц. И в неких церквах иконы сгорели от молний, и пономарь сгорел от огня небесного, и был страх великий; такой гром же был, что думали люди про второе пришествие Христово. Дивно ж было сие, иные от грома умерли, иные же в тех местах и в тех же храмах живы были. Ибо говорит писание о громах и о молниях: если отражена облаком молния будет, не вредит, но мимо идет и угасает; если при ударе облако проразит, с него сойдет небесный свет огненный пламевидный, и совокупится с молниею, и нисходит вниз и сожигает. Неведомо ж и несказанно есть громовое громыхание, Божия сила есть неизъяснимая, иных устрашает, иных смерти предает и иных же язвит и от злых дел возвращает на покаяние. Тем же устрашимся, и вострепещем, и накажем себе добро творить, и от намерения злого бегом убежим, и друг друга возлюбим, да в настоящем и будущем от Господа благим насладимся. Сие же было наказание Божие в Новгороде. В ту же весну в Великом Новгороде пожар был, погорели Славянский конец и Плотнический до ручья Федоровского, и церквей огорело 24, а святых Отцев церковь вся выгорела, и имения христианского множество сгорело. А люди многие в реке в Волхове утонули, а иные многие от огня изгорели. В ту же весну преставился посадник новгородский Иван Богданович во иноческом чину.
Лопане на Колу. Мор. В тот же год в области Новгородской пришли мурманы ратью с моря в бусах и в шнеках, и повоевали в Арзуге Корельские волости и Заволочской земли волости попленили и пожгли, и, много зла сотворив, возвратились восвояси за море. В тот же год Симеон, владыка новгородский, ездил по Корельской земле в поездке своей. В тот же год Варлаам, архимандрит юрьевский, поставил церковь каменную Рождества Христова в Юрьеве монастыре в Великом Новгороде. В тот же год Феодосий игумен поставил церковь каменную пречистой Богородицы на Клобске в 60 дней. В тот же год в августе начал проявляться снова мор в Новгороде, и во Пскове, и в Торжке, и во Твери, и по всей земле Русской.
6928 (1420). Голод. Деньги первые. Мор. Свидригайло в Литву. В сентябре мор был сильный весьма во всей земле Русской; особенно же на Костроме, и в Ярославле, и в Юрьеве, и во Владимире, и в Суздале, и в Переславле, и в Галиче, и на Плесе, и в Ростове умирали люди, и стояло жито на нивах впустую, жать некому было. Сентября в 15 день, на память святого великомученика Никиты, пошел снег и шел 3 дня и 3 ночи, и пало его на 4 пяди, и поднялись морозы и стужа великая. И потом теплота была великая, и сошел снег, и мало кто жита пожал после схождения снега. И был голод после великого того мора по всей Русской земле, и умирали снова люди от голода. В ту же осень в октябре в Новгороде Великом начали новгородцы торговать серебряными деньгами, а артуги попродали немцам. А торговали артугами 9 лет, а прежде артугов торговали лобками куньими, а прежде лобков торговали мортками бельими и куньими. В ту же осень во Пскове и в Новгороде в месяце ноябре снова сильный и страшный мор был. Вся же зима тепла была весьма, и мало людей во всей Русской земле осталось от мору и от засухи. В тот же год пришел из Угорской земли Свидригайло Ольгердович в Литовскую землю жить, учинив мир со братиею.
1421. В год 6929 (1421) в сентябре были морозы великие весьма, и того месяца в 15 день пал снег, и шел 2 дня и 2 ночи, и поднялась буря великая и студена весьма, и морозы великие, и потом снова сошел снег, и мало жита пожато было; и снова пошел снег, и были морозы; и был голод по всей земле Русской.
Послы немецкие. Мир с немцами в Нарве. Той же осенью пришли из Немецкой земли в Новгород послы от местера Селиверстера, велиадский кумендер Гостило, и местеров племянник по сестре Тимофей, и воевода ругодивский Еремей, к князю Константину Дмитриевичу и порешили с ним и с новгородцами, что быть на съезд к князю Константину Дмитриевичу с новгородцами и их местеру. И послал князь Константин в Немецкую землю великого князя наместника Федора Патрикеевича, и своего боярина Андрея Константиновича, и посадников новгородских. Они же приехали к местеру в Нарве и взяли мир вечный по старине, как было при великом князе Александре Ярославиче и при князе Юрие Даниловиче.
В апреле была в Новгороде Великом паводь великая в Волхове и снесло 8 секций великого моста, и бури великие были; и так разбились от воды и от бури и уличные мосты, и храмы многие от основания вырваны были. Многие же из-за воды на верх хорóм бежали. И монастырей 19 объяла вода, и пения не было в них. И многая скорбь была, и думали люди, что потоп наступил, как при Ное было из-за грехов наших. Было же дохождение воды даже до градных врат Прусской улицы. Если кто сему не доверят в мыслях или чем-то новым думает быть, да от древних повестей навыкнет и старые летописцы да прочтет, сколько бывало в Новгороде в древние лета, сколько множеством водным и возмущением волн сорвано бывали местных строений, и сколько такого еще ж и по всем землям бывало к наказанию нашему, да отстанем от злых дел, и научимся волю Божию творить, и заповеди хранить, ибо мудрейшие мужи почитают древние писания, как сказал премудрый Соломон: «Мудр тот, кто знает древние повести и сказания». Сие ж было наводнение при архиепископе Симеоне, в шестое лето владычествия его. И много зла было людям, и утонули многие люди, и имение взяла вода.
Гроза великая. В ту же весну месяца мая в 19 день в воскресенье, праздник Всех святых, в великом Новгороде в полуночи был трус великий на воздухе: взошла туча с полудня темная сильно весьма, с громом страшным и с молниями блистающими, что и прозреть невозможно было, и думали люди, что сожженными будут от огня оного. И придя, стала над градом и изменилась туча от дождя на огненное видение. Люди ж всяко ожидали пламеню быть, пожигающему грешников, и ужаснулись, начали вопить: «Господи, помилуй», и прочие многие моления и обеты приносили Господу и пречистой его матери Богородице. И был дождь многий и град великий, и камни являлись из облака, падающие на землю. Архиепископ же Симеон со священным собором и все богобоязненные люди вошли в церковь Премудрости Божия, ниц пали, со многими слезами из глубины сердца со воздыханием молясь, так же и по прочим церквам священники и люди творили. И так прошла ночь та со страхом оным. Наступил же день, и воссиял свет, и была тишина, туча ж она огненная невидима стала, и едва люди в себя пришли от страха оного. Устрашимся же, таковые повести страшные слыша, и научимся добро творить и Господне хранить, да благо нам будет.
Кн. Константин из Новгорода. Умер еп. Симеон новгородский. Кн. Ярослав в Москву. Смятение новгородцев. Голод. В тот же год князь Константин Дмитриевич из Великого Новгорода отъехал на Москву, а был в Новгороде того ради: поскольку брат его князь великий Василий Дмитриевич хотел привести его в крестное целование под своего сына князя Василия; он же не желал быть под своим племянником и пошел в Новгород; и князь великий Василий Дмитриевич, брат его, отнял у него всю вотчину его, и бояр его взял, и села и имущество их отнял, и их развел и узами железными связал. Июня в 15 день преставился Симеон, архиепископ новгородский, просидев на архиепископском престоле 5 лет и 3 месяца, а всего на нем был шесть лет без двух месяц и без четырех дней. В тот же год князь Ярослав Владимирович, внук Андреев, правнук Иванов, пришел из Литвы на Москву и примирился с великим князем Василием. В тот же год в Новгороде Великом междоусобная брань была и кровопролитие, восстали два конца, Неревский и Славянский, из-за Клементия Артемьевича, и были все в доспехах, и пограбили двор его, и иных бояр дворы разграбили, и людей много побили; а Андреевых людей 20 человек убили, а иных в водах истопили, а неревлян 15 человек убили, и потом усмирились. В тот же год голод был в Новгороде.
1422. Женился Юрий тверской. В 6930 (1422) в месяце сентябре князь Иван Михайлович тверской взял боярина новоторжского Ивана Кумгана и сына его Фому и, бив их, заточил в Новый городок во Твери. В ту же осень в Новгороде завершили две церкви каменные: Исаак Акинфович в монастыре на поле Богоявления Господнего, а Василий Филиппович и Лукьян Анцифорович святого Преображения Господня. В ту же осень в сентябре в 8 день началась быть болезнь харкотная в людях, и на зиму голод был великий. В ту же осень месяца сентября в 30 день новгородцы возвели на архиепископов двор по жребиям Феодосия, игумена троицкого с Клобска. Той же осенью месяца октября новгородцы завершили мост великий в Новгороде. В ту же осень княгиня Настасия Юрия Дмитриевича звенигородского была у отца своего Ярослава Владимировича на Москве, а пошла с Москвы за неделю до Рождества Христова. Той же зимой князь Юрий Иванович тверской женился у Ивана Дмитриевича.
Голод великий. Морозы. Дороговизна. В тот же год голод был великий по всей Русской земле и по Новгородской, и многие люди померли с голоду, а иные из Руси в Литву вышли, а иные на путях с голода и со стужи померли, ибо была зима студена весьма; а иные ж и мертвый скот ели, и коней, и псов, и кошек, и кротов, и люди людей ели; а в Новгороде мертвых с голоду 3 общие могилы набросали. А покупали тогда на Москве оков (кадь) ржи по полутора рубля, а на Костроме по два рубля, а в Нижнем Новгороде по три рубля.
Война поляков с немцами. Марьин город. В тот же год король Ягайло Ольгердович польский да князь великий Витовт Кестутьевич литовский ходили к Марьину городку немецкому воевать. В тот же год новгородцы целовали крест заедино быть им всем меж собой.
Умерла княг. Настасия звенигородская. Июля в 11 день преставилась княгиня Настасия князя Юрия Дмитриевича в Звенигороде, а положена была на Москве у Вознесения. В тот же год месяца августа в 18 день погорела Москва, в полночь загорелось, а ко дню прекратилось.
Хан Барак. Хан Куйдадат. В тот же год августа в 31 день хан Барак побил Куйдадата хана.
6931 (1423). Татары к Одоеву. Кн. Юрий Одоевский. Татары побиты. В сентябре хан Барак приходил к Одоеву ратью и много зла учинил, а града не взял, и со многим полоном пошел в Поле. Князь Юрий Романович одоевский да Григорий Протасьевич, воевода мценский, настигли его в Поле и много полона отняли. Той же осенью в сентябре в Новгороде завершены были три церкви каменные: Воскресение Христово в Павлове монастыре, Иоанна Милостивого в Воскресенской улице в Людине конце, Воскресения Христова в Благовещенском соборе монастыре Давыдом Дмитриевичем.
Великая княгиня в Литву. Той же зимой великая княгиня Софья Василия Дмитриевича, дочь Витовтова, с сыном своим Василием Васильевичем ездила к отцу своему Витовту в Смоленск; а князь великий Василий, отпустив ее с Москвы, сам пошел на Коломну; а Фотий, митрополит всея Руси, у Витовта же был, а пошел наперед великой княгини Софьи. В тот же год мор был по всей земле Русской. В тот же год в Новгороде завершили две церкви каменные: пречистой Богородицы на Колмове и святого Иакова на Луге.
Епископ избранный сведен. Месяца августа в 30 день сослали новгородцы Феодосия, нареченного их епископа, со владычнего двора. Его же избрали по жребию и на владычний двор возвели, и снова не восхотели, говоря: «Не хотим шаника владыкою у себя в Новгороде». И так отвели его в монастырь ко святой Троице на Клобске; а сидел на владычнем дворе 2 года. И возвели на двор владычний по жребию инока Емельяна от святого Воскресения с Деревяницы.
6932 (1424). Царь Куйдадат к Одоеву. Союз с литвою на татар. Бабуй, Путята, князья друцкие. Татары побиты. Хан Куйдадат снова пришел с ратью к Одоеву на князя Юрия Романовича одоевского. И слышал про то князь великий Витовт литовский, и послал на Москву к зятю своему великому князю, чтоб послал помощь на хана Куйдадата, а сам послал князя Андрея Михайловича с ратью, и князя Андрея Всеволодича, и князя Ивана, называемого Бабуй, брата его Путяту, друцких князей, и князя Дмитрия Всеволодича, и Григория Протасьевича, воеводу мценского; а князь великий Василий послал своих воевод. Они же, придя с князем Юрием Романовичем Одоевским, хана Куйдадата прогнали и силу его побили, и двух ханш его взяли, и одну послали в Литву к великому князю Витовту литовскому, а другую послали на Москву к великому князю Василию Дмитриевичу. А сам хан Куйдадат убежал, а московская сила вовремя не пришла. Тогда ж убили и Когчу, богатыря татарского, великого телом и силою славящегося.
Деньги во Пскове. В тот же год во Пскове вече сотворили псковичи, и ковали деньги серебряные, и начали ими торговать, а мортки оставили.
Мор. В тот же год в Немецкой земле, и в Литве, и во Пскове, и в Новгороде, и во Твери, и на Москве, и во всей Русской земле начался мор железою, харк кровью, и умирали люди; и была печаль и скорбь великая по всей земле. В тот же год в Новгороде завершили две церкви каменные: святого Луки на Лубеницы и святых мучеников Бориса и Глеба на Усье.
Еп. Емельян Евфимий новгородский. В тот же год преосвященный Фотий митрополит на Москве поставил в Новгород Емельяна инока в епископы, и наречен был вместо Емельяна Евфимий. В тот же год поставили новгородцы церковь святого Спаса в один день за алтарем святой Софии.
1425. Умер вел. кн. Василий II. В год 6933 (1425), когда настала осень, начал скорбеть князь великий Василий Дмитриевич. И узрев, что к Богу его отшествие, послал ко братии своей Юрию звенигородскому и Андрею можайскому, просил их, да после смерти его не вредят сыну его Василию, получающему великое княжение по завещанию отцову. Они же приговорили так быть. Князь же великий призвал княгиню свою, и преосвященного Фотия митрополита, и всех князей, и бояр своих, завещал им крепко хранить великое княжение сыну его Василию, а братию его не обидеть, и от иных им помогать, и волости их оборонять. Они же клятвою ему утвердились. И февраля в 7 день преставился великий князь Василий Дмитриевич на второй седмице великого поста во вторник. Был на великом княжении русском 36 лет, всех лет прожил 52. Имел детей: три сына, Юрий, Иоанн, Василий, и 2 дочери, Анна и Василиса. Положен же был в церкви святого архистратига Михаила в Москве.
Слебятев. Война с Юрием звенигородским. Юрий бежал в Нижний. Митрополит послом. Посмеяние. Мир. После смерти великого князя Василия Дмитриевича сел на престоле Русской державы сын его князь Василий Васильевич. Тогда начал негодовать стрый его князь Юрий Дмитриевич звенигородский, ища себе великого княжения, а кроме того негодуя на отца великой княгини Витовта литовского. Фотий митрополит той же ночью послал за братом его, за князем Юрием Дмитриевичем, в Звенигород своего боярина Акинфа Слебятева. Сие слышав, княгиня великая София созвал всех князей, бояр, сановников и урядников, утвердила их крестным целованием, что быть им неотступным от сына ее. Послала же и к отцу своему великому князю Витовту, прося от него помощи на Юрия. Юрий же, боясь Витовта, не пошел к Москве, но пошел в Галич. Князь же Василий Васильевич был тогда 10 лет и 16 дней. И князь Юрий Дмитриевич, дядя его, послал к нему с угрозами и взял с ним перемирие до Петрова дня. Да в то же перемирие в ту же весну князь Юрий Дмитриевич разослал по всей вотчине за всеми людьми своими. И когда сошлись к нему все изо всех городов его, восхотел пойти на племянника своего на великого князя Василия Васильевича к Москве. А князь великий Василий Васильевич совокупился со всеми силами своими, с ним же были и дяди его, братья князя Юрия Дмитриевича, и пошел князь великий к Костроме. Князь же Юрий Дмитриевич услышал про идущую на него силу многую с племянником его с великим князем Василием и с братиею его Дмитриевичами и побежал в Новгород Нижний, и сел там со всеми своими людьми. А князь великий Василий послал на него дядю своего князя Константина Дмитриевича со многою силою. И князь Юрий Дмитриевич убоялся, и побежал за Суру реку, и стал на берегу; а брат его князь Константин Дмитриевич, стояв против него, возвратился к Москве, ибо невозможно было прейти к нему за реку. И тогда князь Юрий Дмитриевич пошел к Новгороду Нижнему и оттуда к Галичу, а к великому князю послал о перемирии на год. Князь же великий Василий Васильевич с матерью своею с великою княгинею Софьею и с дядьями своими, с князем Андреем, и с князем Петром, и с князем Константином Дмитриевичами, посоветовавшись и обменявшись сообщениями с дедом своим с Витовтом Кестутьевичем, и со всеми князями и боярами своими советовался послать к дяде своему князю Юрию Дмитриевичу Фотия, митрополита всея Руси. Фотий же митрополит ни от чего не отказался, но вскоре с радостию пошел к нему в Галич о мире. В тот же год и пришел в Ярославль на Рождество Предтечево и тут мало промедлил, но только ужинал у князя Ивана Васильевича, молили ж его князи ярославские, чтоб у них на утро обедню слушал; и не послушал их, пошел в Галич. А князь Юрий Дмитриевич, слышав то, собрал всю вотчину свою и встретил его с детьми своими, и с боярами, и с лучшими людьми своими, и чернь всю собрал из градов своих, и волостей, и из сел, и из деревень, и было их великое множество, и поставил их на холме пред градом по пути митрополита, сказывая и являя ему многих людей своих. Митрополит же вошел в посад града того и пошел к соборной церкви Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, была же церковь та на посаде на поле у озера. И быв в церкви, помолился и вышел, и воззрел он на народ, который на холме стоял, и сказал князю Юрию Дмитриевичу, так говоря: «Сын князь Юрий, не видел столько народа во овчей шерсти». Ибо все были в сермягах. Князь Юрий хотел показать, что много людей имеет, святитель же в глумление сих вменил в овцы. После сего же пошел к келье своей, там где остановился, и начал говорить князю Юрию Дмитриевичу о мире, чтобы не было кровопролития между ними с великим князем. Князь же Юрий перемирия просил на время, а миру не хотел конечного, и не внимал о сем. Разгневался же Фотий митрополит, и не благословил его и град его, и вскоре пошел из града его. А в тот час мор великий был на людей его во всем граде его. И князь Юрий Дмитриевич, слышав и видев то, убоялся и устрашился весьма, и вскоре сел на коня, и гнался за ним спешно очень, и настиг его за озером в селе Пасынкове, и начал бить ему челом и молиться о своем согрешении, и едва умолил его со многими слезами. И так умолен был Фотий митрополит, и возвратился, и благословил его самого и град его, и войдя во град, всех благословил. И от того часа остановился гнев Божий и прекратился великий мор. И поучил митрополит князя о любви и о мире не только с братиею, но и со всеми православными. Князь же Юрий, многую честь воздав митрополиту и отпустив его, сам же проводил его со всем народом, сказал ему: «Пошлю о мире к великому князю бояр своих». И после отшествия митрополитова послал боярина своего Бориса галицкого и Данила Чешка, и заключили мир на том, что князю Юрию не искать княжения самому, но положить на хана ордынского, которого хан пожалует великим княжеством, тот да будет князь великий владимирский и Великого Новгорода и всея Белой Руси.
Умер Иван тверской. Кн. Александр тверской. Мор. В тот же год преставился князь Иван Михайлович тверской, наречен был во иноках Иов. И сел после него на княжении тверском сын его Александр месяца мая в 1 день, а в Кашине дядя его князь Василий Михайлович. А с Троицына дня мор великий был на Москве, а пришел от немцев во Псков, а оттуда в Новгород Великий, и во Тверь, и на Москву дошел, и на всю Русскую землю, во всех местах мор был великий весьма. В тот же год в Новгороде погорели Торговая сторона вся и Людин конец.
Война устюжан на Заволочье. В тот же год устюжане воевали Заволочскую землю Великого Новгорода.
Откуп устюжан. В тот же год новгородцы ходили ратью к Устюгу и взяли с них откуп на 8000 белок да шесть сороков соболей.
В тот же год в Новгороде преставился нареченный владыка их Феодосий в своем монастыре пресвятой Троицы на Клобске, его ж были избрали по жребию и снова не восхотели.
Умер царь Мануил. В тот же год преставился греческий царь Мануил Цареграда, сват великого князя Василия Дмитриевича московского.
Царь греческий Иоанн Калу. После Мануила царя начал царствовать во Цареграде сын его кир Калуан Иоанн, зять великого князя Василия, православный. При сем царе Амурат царь, сын Махметов, после убиения младшего брата Мустафы приходил на царствующий град, памятуя, что брату его давали достаточное воинство в помощь; потом же сотворил с ними мирное устроение.
1426. Умер Андрей, кн. волоцкий и ржевский. В год 6934 (1426) в сентябре начал мор переставать в Великом Новгороде и снова восстал сильный очень во Пскове, и в Новгороде Великом, и в Торжке, и во Твери, и на Волоке, и в Москве, и в Дмитрове, и во всех градах русских, и в волостях, и в селах, и по всей земле; и была печаль и скорбь великая в людях. Тогда на Москве преставился князь Андрей Владимирович, внук Андреев, правнук Иванов, праправнук Даниила московского Александровича, во иноках наречен был Савва и положен у Троицы в Сергиеве монастыре.
Татары на Рязань. Побиты. Той же осенью приходили татары на Рязанскую украину и возвратились с полоном в Поле. Рязанцы же в погоню пошли за ними, и настигли их, и побили, и полон отняли.
В ту же осень воевали турки Греческую землю.
Умер Ярослав. Той же осенью преставился князь Ярослав Владимирович, внук Андреев, правнук Иванов, праправнук Даниилы московского Александровича.
Умер Иван ярославский. В тот же год преставился князь Иван Васильевич ярославский.
Война литовская на Псков. К Опочкам. Мост на веревках. Литва отбита. Воронеч. Туча. Лыков. Витовтов откуп со Пскова. В тот же год князь великий Витовт литовский ходил на Псков ратью со многою силою, с ним была земля Литовская, и Ляцкая, и Чешская, и Волжская, и татары его, у хана Махмета испросил двор его. И прежде пришел под городок псковский Опочки. Люди же во граде затворились, попрятавшись, чтобы подумали пришедшие, что пуст он. И так зашли татары на мост на конях. И горожане сделали мост подвесной, а под ним колье, изострив, набили. И когда был полон мост противных, горожане перерезали веревки, и мост пал с ними на колья оные, и так умерли все. А иных многих татар, и ляхов, и литвы живых взяли, во град забрали … у татар срамные уды их и в рот влагали им, надругивались, так, что и сам Витовт видел то и все бывшие с ним; а ляхам, и чехам, и волохам кожи одирали. Витовт же, видев то и срама исполнившись, отошел от града, нисколько не преуспев. И пришел под другой град Воронеч, и стал под ним со многими силами своими. И пришла на него туча страшная и грозная весьма с громом великим и с молниями опаляющими, что с Витовтом бывшие за жизнь свою испугались. И такой снова гром ударил с молниями, что земле потряслась. Витовт же за столп шатерный ухватился и начал кричать: «Господи, помилуй», стенал и трясся, думая о себе, что землею пожран и во ад сошел. После прохождения тучи той страшной пришел к нему под тот же городок посол от великого князя Василия Васильевича с Москвы Александр Владимирович Лыков, говоря от великого князя Василия Васильевича: «Чего ради ты так чинишь несмотря на мир заключенный? Следовало тебе быть со мною заедино, а ты мою вотчину воюешь и пустой делаешь». А псковичи, в то же время придя, Витовту били челом тремя тысячами рублями. Витовт же Кестутьевич, послушав внука своего князя Василия Васильевича, отступил от града и взял у псковичей одну тысячу рублей, а две тысячи рублей отступился им, и так возвратился восвояси со всеми силами. А стоял под Вороничем 3 недели.
1427. Язва. Умер Василий. Умер Кирилл белозерский. В год 6935 (1427) мор был великий во всех городах русских по всем землям, и мерли от прыщей. Кому умереть, тому был прыщ синий, и в третий день умирал; а кому живу быть, тому был прыщ червленый, да долго лежал, до тех пор пока не выгноит. И после того мору, как после потопа, столько лет не стали уже жить, но с коротким веком, и худыми, и тщедушными начали быть. В тот же год в тот же мор преставился князь Василий Владимирович, внук Андреев, и положен во Архангеле на Москве. В тот же год преставился преподобный игумен Кирилл белозерский месяца июня в 9 день и положен был в своем его монастыре на Белоозере. В тот же год в Новгороде завершена была церковь Спаса строением Евфимия, владыки новгородского.
1428. Умер Петр дмитровский. В год 6936 (1428) преставился князь Петр Дмитриевич Дмитровский, внук Иванов, правнук Иванов же, праправнук Даниила московского Александровича.
Витовт на Новгород. К Порхову. Пушки. В тот же год князь великий Витовт литовский ходил со многими силами ратью на Новгород Великий; были же с ним и пушки, и тюфяки, и пищали; одна ж с ним пушка была великая весьма, «Галка» именем, везли ее на сорока конях от утра до обеда и от обеда до полудни на иных сорока конях, а до вечера на иных. И когда пришел он под град Порхов, и той пушки мастер Микола, похвалившись Витовту, сказал: «Не только же, князь, сею пушкою стрельницу разобью, но и церковь святого Миколы каменную во граде разрушу». Стрельница же та и церковь были каменные и весьма крепкие. Запалил же он пушку, и сбила пушка стрельницу из основания, и у церкви святого Николая переднюю и заднюю стену во алтаре пробила, и градные каменные зубцы поразила, а затем пушку же ту разорвало, и убило воеводу полоцкого Витовтова, также и самого того немчина похвалявшегося и много воинства Витовтова убило и коней великое множество поразило. Было же сие в самую литургию. Священника же, служащего в церкви святого Николая, ничем же не повредило. А того немчина, мастера пушечного, похвалявшегося на святого чудотворца Николу, разнесло и разбросало невидимо где, что ничто и не нашли от него, нигде не было ни тела, ни кости, только половина кабата (рубахи) его осталось.
Откуп с Новгорода. Причина войны. Повелел же Витовт приступать ко граду и пушками бить. Посадник же Григорий Кириллович Посахно, и Исаак Борецкий, и иные с ними вышли из града и начали бить челом Витовту со слезами, давая с себя откуп. И в то время пришел из Новгорода епископ Емельян, нареченный от Фотия митрополита Евфимий, а с ним посадник и тысяцкий новгородские, и добили челом Витовту, дали с себя откуп 10 00 рублей новгородских. А полон весь откупил у Витовта архиепископ новгородский Евфимий, дал 3 000 рублей новгородских; а давали серебром, либо зверями и иными дорогими вещами; и то серебро брали со всех волостей Новгородских и по Заволочью со всех волостей с десяти человек рубль. И сказал им Витовт: «Сие вам стало за то, что меня назвали вы изменником и бражником». И так со всеми силами своими возвратился восвояси.
6936 (1428). Татары к Галичу и Костроме. Плесо. Луг. Кн. Федор стародубский. Кн. Константин добрынский. Приходили татары казанские к Галичу внезапно на князя Юрия Дмитриевича и стояли в Галиче месяц. И на Крещение, придя, Кострому взяли, и Плесо, и Луг, и отошли на Низ Волгою. Князь же великий Василий послал за ними дядей своих князя Андрея и Константина Дмитриевичей и с ними Ивана Дмитриевича со своими полками. Дошли же до Нижнего Новгорода и, там не угнавшись, возвратились. Князь же Федор стародубский Пестрый да Федор Константинович Добрынский, утаившись от князей и воевод, со своими полками погнались за татарами, и догнали задних, и иных разогнали, а иных побили, а султана и князя не догнали.
6937 (1429). В тот же год в Новгороде пала церковь каменная Святых отцев на княжьем дворе.
1430. В год 6938 (1430) в Смоленце явился волк гол без шерсти, много людей ел. А в Литве городе в Троцах озеро Жидовское 3 дня стояло кровавое. Той же осенью месяца ноября в 1 день преставился владыка Евфимий новгородский, был в епископстве 5 лет и 5 недель, а нареченным на владычнем дворе сидел год и 2 недели. И того месяца 13 возведен по жребию Евфимий, священноинок с Лисичьей горы.
Съезд государей в Троках. Умер Витовт, вел. кн. литовский. Кн. вел. литовский Свидригайло. В тот же год Фотий, митрополит киевский и всея Руси, был в Троках у Витовта. А тогда к Витовту многие государи сошлись: внук его князь великий Василий русский, и король Ягайло Ольгердович польский, князь Борис Александрович тверской, князь мазовшанский, кардинал от папы из Рима, и князь великий ватмский, и король чешский, и курфюрст немецкий, и воевода Ильяш волошский, и местер прусский и немецкий, и иные многие князи и воеводы. И пошел Витовт со всеми теми из Трок в Вильню и там многую честь всем тем воздал на многие дни, и дарами многими почтил, и так распустил их. И оттуда все разошлись каждый по своим землям. А Фотия, митрополита всея Руси, оставил у себя, и держал его после всех тех одиннадцать дней, и, много почтив его, отпустил к Москве. Фотий же митрополит пришел в Новгородок литовский, и там пришла ему весть, что князь великий литовский Витовт умер месяца октября в 24 день, после его отшествия 3 дня жил только, княжив 38 лет. И сел после него на великом княжении литовском брат его из двоюродных князь Свидригайло Ольгердович. И пришел с братом своим королем Ягайлом Ольгердовичем польским в Новгородок литовский, и там почтили Фотия, митрополита всея Руси, и отпустили его к Москве со многою честию и любовию.
Сухмень. В тот же год сухмень была велика и воды сильно малы, а земля, и боры, и леса горели, и дыма много было весьма, иногда же друг друга не увидеть, и с того дыму звери, и птицы, и рыбы в водах мерли, и люди в нужде были великой и умирали. В тот же год в Новгороде поставили церковь каменную, Святых отцев, на княжьем дворе в старое место установили.
Порхова строение. В тот же год новгородцы ко граду Порхову приделали вторую стену каменную.
В тот же год собрание было у новгородцев город ставить, из пятерых одного на это отправили.
1431. Татары ко Мценску. Протасьев. Хан Махмет. В 6939 (1431) в октябре князь ордынский Айдар повоевал землю Литовскую, и пришел под град Мценск, и стоял под ним три недели, и града не взял, ибо был там Григорий Протасьев. Айдар же Григорию дал клятву по своей вере. Он же, поверив тому, вышел к нему из града. Айдар же повел его с собою в Орду к хану Махмету. Хан же Махмет поругал Айдара и не похвалил его за то, и почтив Григория, отпустил его с честию и с дарами на Русь.
Вражда великого князя с Юрием. Той же зимой князь Юрий Дмитриевич расторг мир с великим князем Василием Васильевичем, племянником своим.
Кн. Федор Пестрый. В ту же весну князь великий Василий Васильевич послал ратью на болгар волжских и камских князя Федора Давыдовича Пестрого. Он же, придя, воевал их и всю землю их попленил. В тот же год знамение было, явились на небе три столпа огненные. Тогда же и засуха была великая, и земля, и боры, и болота горели; и голод был великий по всей земле Русской.
Князи в Орду. Князь великий Василий Васильевич да князь Юрий Дмитриевич, дядя его, поспорили о великом княжении Московском и похотели в Орду пойти к хану Махмету: кого Махмет пожалует великим княжением, тот есть князь великий. И так князь великий Василий Васильевич в месяце августе начал снаряжаться в Орду и 15 августа, на праздник пречистой Успения, по отпущении литургии повелел молебен петь пречистой Богородице и великому чудотворцу Петру, и слезы излив многие, милостыню раздать повелел на все церкви града Москвы, и монастыри, и нищим всем, также повелел и по всем градам своим сотворить и пошел к Орде в тот же день; а обедал на своем луге против Симонова под перевесьем (местом ловли), и пошел в путь свой.
1432. Ревность боярина. Суд о великом княжении. Василий оправдан. Юрию Дмитров. В 6940 (1432), сентября в 8 день, на праздник Рождества пречистой Богородицы, князь Юрий Дмитриевич был на литургии у Пречистой на Сторожах и пошел за великим князем Василием Васильевичем к Орде. И как только они пришли в Орду, и взял их к себе [в улус дороги московской] Мин-Булат. Великому же князь Василию Васильевичу честь была великая от него, а князю Юрию Дмитриевичу бесчестие и истома великая. Но добр был до князя Юрия князь ордынский Ширин-Тегинь и, придя, тот взял его силою у Мин-Булата и великое княжение обещал ему дать. И пошел Ширин-Тегинь с князем Юрием в Крым зимовать; а князь великий остался в Орде у Мин-Булата. Боярин же был тогда с великим князем Василием Васильевичем Иван Дмитриевич, и тот заодно был с великим князем Василием Васильевичем, и начал бить челом великим князям ордынским Айдару и Мин-Булату и прочим князям татарским за своего государя великого князя Василия Васильевича, говоря каждому так: «Сие ли, господин, ваше печалование к хану и верное ваше слово о нашем государе великом князе, что не может хан от слова Тягиня отступить, и тот мимо всех вас по его слову обещает дать великое княжение князю Юрию? И если хан по его слову так учинит, а в вас тогда что уже будет? Юрий будет князь великий на Москве, а в Литве князь великий побратим его Свидригайло. А Тягинь в Орде и при хане волен и над всеми вами». И тем словом как стрелою уязвил сердца их. И так все они князи ордынские начали бить челом хану за великого князя Василия Васильевича, чтобы и впредь говорить с ним. И одолели хана. И сказал к ним хан: «Если скажет Тегинь за князя Юрия о великом княжении, то убить его повелеваю». И когда была весна, тогда пришел Тегинь из Крыма в Орду, а княжение великое князю Юрию желал дать. Некто же татарин, Усейн именем, постельник ханский, племянник тому Ширин-Тегиню, сказа ему думу ханскую и князей всех: если кто скажет о князе Юрий, тут же убитым ему быть. Слышав же то, Ширин-Тегинь не посмел нисколько против них говорить. Хан же повелел своим князям судить русских князей, и много прений был между ними: князь великий Василий Васильевич по отеческому и по дедову искал престола своего, князь же Юрий Дмитриевич, дядя его, летописцы, и старые списки, и духовную отца своего великого князя Дмитрия показал. И тогда сказал боярин великого князя Василия Васильевича Иван Дмитриевич хану и князям его, говоря такое: «Государю вольный, позволь молвить мне, холопу великого князя. Ваш, государь, улусник великий князь Василий Васильевич ищет своего престола великого княжения, а твоего улусу по твоему ханскому жалованью и по твоим девтерам (грамотам) и ярлыкам, и вот твое пожалование перед тобою; а господин наш князь Юрий Дмитриевич, дядя его, хочет взять великое княжение по мертвой грамоте отца своего, а не по твоему пожалованию вольного хана; а ты волен во своем улусе кого восхочешь пожаловать по своей воле. А и государь наш князь великий Василий Дмитриевич великое княжение дал своему сыну великому князю Василию Васильевичу по твоему же пожалованию вольного хана, и уже, господин, который год сидит на своем престоле, а на твоем пожаловании, для тебя, своего государя, правя, вольного хана, как и самому тебе ведомо». И того ради хан Махмет дал великое княжение князю Василию Васильевичу, и повелел князю Юрию Дмитриевичу, дяде его, коня вести под ним, как обычай есть, когда хан кого пожалует великим князем быть, тогда дает ему меч и сажает на своего коня, и ведут князи подручные, и биричи пред ним по базару кричат, и даже до стана; а татарские князи там ждут, и князь великий воздает им честь великую и одаривает. Князь же Василий Васильевич не восхотел для того дядю своего бесчестить; а Ширин-Тегинь стал о том же против хана и хотел отступить от него, поскольку же в то время пришел было на Махмета Кичи-Ахмет хан. Он же убоялся того сотворить, и по Тягиня слову придал князю Юрию Дмитриевичу к его вотчине град Дмитров со всеми волостями, и отпустил их хан на свои вотчины. И пришел князь великий Василий Васильевич на Москву на Петров день, а с ним царев посол султан Мансырь-Улан, и тот посадил его на великое княжение у Пречистой у золотых дверей. А князь Юрий Дмитриевич, дядя его, пошел в свою вотчину в Звенигород, а оттуда в Дмитров.
Умер Андрей. В тот же год преставился дядя родной великого князя Василия князь Андрей Дмитриевич можайский в своей вотчине в Можайске в месяце июне, и привезли его на Москву, и положили во Архангеле.
В тот же год князь Юрий Дмитриевич, боясь племянника своего великого князя Василия Васильевича, пошел из Дмитрова в Галич. И князь великий взял Дмитров на себя и наместников его сослал, иных взял.
6941 (1433). Боярин Иван хочет великого князя на дочери женить. Боярин великого князя Василия Иван Дмитриевич, служивший ему со всем прилежанием истинным сердцем, и великое княжение ему у Махмета хана взявший, восхотел за великого князя Василия Васильевича дочь свою дать. И о сем тогда слово было ему с великим князем. И были тогда они на Москве, и не восхотел сего князь великий Василий и мать его София, но восхотели дочь Ярославову. И так обручил за себя князь великий Василий Васильевич княжну Марью, дочь Ярославову, внучку Владимирову, правнучку Андрея Ивановича, а внучку Марьи Голтяевой. И так Иван Дмитриевич с Москвы побежал к князю Константину Дмитриевичу на Углич, к дяде великого князя, и оттуда во Тверь, а со Твери в Галич к князю Юрию Дмитриевичу, к дяде великого князя Василия Васильевича.
Брак Василия III. Той же зимой женился князь великий Василий на Москве февраля в 8 день, взял княжну Марью, дочь Ярослава Владимировича, внучку Марьи Голтяевой.
Смущение Иваново. Кн. Василий. Кн. Дмитрий Шемяка. Брак кн. Василия. Война кн. Юрия на великого князя. Ложа. Товарков. Василий побежден. Юрий в Москве. Василий на Костроме. Кострома взята. Морозов. Мир великого князя с Юрием. Василию удел Коломна. Москвичи к великому князю. Морозов убит. Юрий Москву отдал. Мир непристойный. Война на Кострому. Кусь р. Великий князь побит. Той же зимой Иван Дмитриевич отъехал со Твери в Галич к князю Юрию Дмитриевичу и начал подговаривать его на великое княжение. И князь Юрий по его думе послал за детьми своими за князем Василием и за князем Дмитрием Шемякой на Москву; а они тогда были на свадьбе у великого князя Василия Васильевича. И тогда опознал Петр Константинович на князе Василие Юрьевиче пояс золотой на цепях с камнями, что был приданным князя великого Дмитрия Ивановича от князя Дмитрия Константиновича суздальского. Сие же пишем того ради, поскольку много золота в поясе том, и что тот пояс при свадьбе великого князя Дмитрия Ивановича подменил Василий тысяцкий, князю великому дал меньший, а тот дал сыну своему Микуле; а за Микулою была того же князя Дмитрия Константиновича суздальского дочь его старшая. И Микула пояс дал в приданное же Ивану Дмитриевичу; а Иван Дмитриевич дал его за своею дочерью князю Андрею Владимировичу. Потом же после смерти князя Андрея после ордынского прихода Иван Дмитриевич княжну Андрееву дочь, а свою внучку, обручил за князя Василия Юрьевича и тот пояс дал ему, и на свадьбе великого князя Василия Васильевича был тот на нем. Княгиня же великая Софья тогда с него сняла, и с того князь Василий и князь Дмитрий Юрьевичи раззлобились, с Москвы пошли к отцу своему в Галич, и пограбили град Ярославль, и казны всех князей разграбили. Пришли же они к отцу в Галич, а он уже собрался со всеми людьми своими, желая идти на великого князя. Сии же к нему пришли, и пошел с ними и со многою силою на великого князя, а Иван Дмитриевич с ними ж, а князь великий и не ведал того. Пришел же тогда к великому князю Василию из Ростова наместник его Петр Константинович, поведал ему, что идет на него дядя его князь Юрий Дмитриевич и с детьми своими, и со многою силою; а уже тогда были в Переславле. Князь же великий ничего не успел сотворить, но послал против него послов своих Федора Андреевича Ложа и Феодора Товаркова о мире, и встретили его у Троицы. Он же миру не восхотел, но снова пошел; а Иван Дмитриевич не дал к миру и слова молвить. И была между обоими боярами брань великая и слова непотребные, и так возвратились послы великого князя ни с чем. Князь же великий Василий Васильевич, что было тогда поблизости людей, собрал тех, да и москвичей гостей и прочих с собою, пошел против и встретился с князем Юрием на Клязьме за двадцать верст от Москвы. С князем же Юрием было множество воинов, а у великого князя весьма мало, но на равных сразились с ними. Москвичи ж многие, не думая что битве быть, не готовы были, ибо имели с собою меда много и упились тогда. Что увидел князь великий Василий, что не было ему надежды и ниоткуда помощи, побежал к Москве скоро весьма. И взял матерь свою Софью и княгиню свою Марью, в трепете и в спешке великой побежал во Тверь и со Твери побежал к Костроме. Был же сей бой в субботу накануне Мироносиц апреля в 25 день. А дядя его князь Юрий Дмитриевич, придя на Москву, сел на великом княжении и послал детей своих за племянником своим, за великим князем Василием; и сказали, что великий князь на Костроме. И князь Юрий Дмитриевич сам пошел и с детьми своими за ним к Костроме, и с ним силы многие. И придя к Костроме, взял его. Он же со слезами и с плачем добил челом дяде своему любимцем его и боярином Семеном Морозовым, ибо был сей Семен у князя Юрия Дмитриевича в великой силе и любви. Иван же Дмитриевич вознегодовал о сем, и не любо было ему сие весьма, что прощение ему дает, еще же и удел хочет дать ему. И не только один Иван Дмитриевич, но иные многие бояре разъярились, и не любо было сие всем. Семен же Морозов, много могший у господина своего князя Юрия Дмитриевича, испросил великому князю Василию Васильевичу мир и любовь и удел Коломну. Князь же Юрий Дмитриевич сотворил пир по поводу племянника своего на великого князя Василия Васильевича, и дал ему дары многие, и отпустил его на удел на Коломну и всех бояр его с ним. Юрий, придя в Москву, начал многих грабить и казнить, тех, что ему прежде не помогали. А князь великий Василий, придя на Коломну и слыша о том, начал звать к себе людей отовсюду, и многие собирались к нему; князи, бояре, воеводы, и все дворяне, и слуги начали откладываться от князя Юрия Дмитриевича за великого князя Василия и пошли с Москвы на Коломну беспрестанно от мала и до велика, поскольку нелюбовь им была всем на любимца князя Юрия на Семена Морозова. Видели же дети князя Юрия, князь Василий Косой да князь Дмитрий Шемяка, да князь Дмитрий Красный, что не остается у отца их москвичей никого, и оскорбились весьма, смутились. И потому князь Василий Косой да князь Дмитрий Шемяка Юрьевичи убили любимца отца своего, боярина его Семена Морозова, в набережных сенях, сказав так: «Ты, злодей крамольник, учинил ты ту беду отцу нашему и нам. Издавна ты крамольник и наш лиходей». И так убили его, оставили мертвым и пошли сами к Костроме. Князь же Юрий видев, что непрочно для него великое княжение, и дети от него побежали, а люди все идут к великому князю, и послал к великому князю, говоря: «Пойди на Москву на великое княжение, а я иду в Звенигород». И так пошел в Звенигород, а оттуда в Галич. А князь Василий Васильевич, придя на Москву, сел на великое княжение; а с дядею своим, князем Юрием, умирился на том, что ему детей своих к себе не принимать и помощи им не давать. Да в тот же год князь великий Василий послал воеводу своего князя Юрия Патрикеевича, а с ним двор свой на Кострому на Юрьевичей, на князя Василия и на князя Дмитрия Шемяку; а с ними были вятчане и галичане. И стали на бой на речке Куси, и рать великого князя побили, а воеводу великого князя Юрия Патрикеевича взяли, и пришли опять на Кострому. А когда Волга стала, и они ступили к Турдеевым врагам.
Кн. Юрий Лугвенев в Новгород. В тот же год приехав князь Юрий Семенович со своею княгинею из Литовской земли в Великий Новгород. В тот же год в Новгороде пожар был, и погорели Загородский конец, и Людин конец до Лукиной улицы. В тот же год в Новгороде завершили в Борковце церковь каменную святого Георгия.
В Новгороде Евфимий, нареченный владыка, поставил во дворе у себя владычнем палату каменную, а дверей у нее 30, а мастера делали немецкие из заморья с новгородскими мастерами.
6942 (1434). Война снова. Юрий бежал. Галич взят. Вятка к Галичу. Бой в Ростовской земле. Князь великий побит. В Новгород. Жестов. Москва взята. Князь великий в Нижний. Умер Юрий. Распря Юрьевичей. Мир великого князя с Юрьевичами. Дмитрий Шемяка на Угличе. Красный в Бежецке. Василий на Костроме. Князь великий Василий услышал про измену дяди своего князя Юрия Дмитриевича, что на бою у детей его были воеводы его со многими людьми, и за то пошел на него князь великий ратью к Галичу, он же бежал к Белоозеру. И князь великий Галич взял и сжег, а людей в плен повел, и много зла сотворил земле той, и возвратился к Москве. А князь Юрий Дмитриевич пришел в Галич, и послал за детьми своими, и начали совокупляться на великого князя, и собрал силу многую, и вятчан привел, и пошел на великого князя в ту же весну, а с ним и дети его князь Василий Косой да два князя Дмитрия, Шемяка да Красный, со многою силою. Князь же великий Василий Васильевич, слышав то, пошел против него, а с ним князь Иван можайский. И встретились в Ростовской области у Николая святого на горе в субботу Лазареву, и был бой между ними. И одолел князь Юрий Дмитриевич, а князь великий бежал к Новгороду Великому, а князь Иван можайский ко Твери, ибо и мать его бежала ко Твери ж к дочери своей. И князь великий послал к князю можайскому Андрея Феодоровича Голтяева, чтобы от него не отступал, а был бы с ним заедино. Князь же Иван отказал со Андреем, говоря великому князю: «Господин государь, где ни буду, а везде я твой человек, но чтобы и ныне вотчины не потерять да матка бы не скиталась по чужой вотчине, а всегда я есть твой». А князь Юрий прислал к нему Якова Жестова, зовя его к себе. Князь же Иван можайский пошел со Твери к князю Юрию, и встретил его у Троицы, и пошел с ним к Москве. Пришел же князь Юрий Дмитриевич под град Москву на Страстной недели в среду и стоял под градом неделю, а в среду на Святой недели град Москву взял и княгинь великих, взяв, послал в Звенигород, и сел на великом княжении. А князь великий пошел из Новгорода на Мологу, да к Костроме, да оттуда в Новгород Нижний. И князь Юрий Дмитриевич послал на него двух сынов своих, князей Дмитрия Шемяку да Красного, и пришли во Владимир со многою силою. Князю же великому не было ниоткуда помощи, и восхотел в Орду пойти. Стояли же князи Дмитрии во Владимире, и пришла к ним весть, что отец их князь Юрий преставился, а брат их князь Василий старший сел на великом княжении на Москве. После сего же и сам прислал к ним, поведал про отцову смерть, а свое здоровье и княжение. Они ж отвечали: «Если не восхотел Бог докняжить отцу нашему, то тебе и сами не хотим». И послали в Новгород Нижний за великим князем Василием Васильевичем. И пришел князь великий, и примирились с ним, пошли к Москве. А князь Василий Юрьевич Косой побежал с Москвы в Орду, сидев на великом княжении месяц один, а князь великий Василий Васильевич, придя, сел на своей вотчине на великом княжении на Москве, а князю Дмитрию Шемяке дал Углич да Ржев, а младшему князю Дмитрию дал Бежецкий Верх. А князь Василий Юрьевич Косой пришел на Кострому и начал собирать воинов на великого князя Василия Васильевича.
Митр. Герасим. В тот же год в Новгороде Великом нареченный владыко Евфимий пошел ставиться к митрополиту Герасиму в Смоленск месяца мая в 26 день. Ибо тогда после преставления Фотия, митрополита киевского и всея Руси, не было на Москве митрополита.
Война литвы с немцами. В тот же год приехал в Новгород князь Василий Юрьевич Косой. В тот же год литва с немцами воевали. В тот же год пошел из Новгорода князь Василий Юрьевич Косой и пограбил, едучи, по Мсте реке, и по Бежецкому Верху, и по Заволочью. В тот же год в Новгороде поставили церковь каменную Иоанна Златоустого в Колотке на старом основании посадник Григорий Кириллович да Осиф Андреевич Горшков.
1435. Бой на Которосли. Василий костромской побит. Челядня. Голтаев. Зворыкин. Чепчик. Мир на р. Костроме. Василию костромскому Дмитров. В год 6943 (1435) пошел князь Василий Юрьевич Косой из Костромы со многими силами к Москве. А князь великий Василий Васильевич, слышав то и совокупясь, пошел против него. И встретились в Ярославской вотчине у Козьмы и Дамиана на Которосли января в 6 день, и был бой между ними. И помог Бог великому князю Василию Васильевичу, а князь Василий Юрьевич Косой убежал в Кашин. И собравшись в Кашине, пошел спешно к Вологде на великого князя заставу; и придя, там великого князя воеводу взял Феодора Михайловича Челядну, Андрея Феодоровича Голтяева, Владимира Андреевича Зворыкина, Михаила Чепчика и иных многих; и пошел к Костроме, и послал за вятчанами, и вятчане пришли к нему. А князь великий Василий, слышав про то, пошел на него к Костроме и, придя, стал на мысе у святого Ипатия между Волгой и Костромой. И нельзя было биться им, ибо меж ними была река Кострома, и взяли мир, и дал князь великий князю Василию Косому город Дмитров в вотчину. А весна была тогда весьма студена. Князь же Василий Юрьевич пришел в Дмитров и пребывал в нем один месяц.
Новгородцы на Ржеву. Пустую. В тот же год посадники новгородские Иван Васильевич да Григорий Кириллович, да тысяцкий новгородский Феодор Елисеевич, и иные многие воеводы со многими силами ходили ратью ко Ржеву, на псковский рубеж и на Бородову, и волости и села попленили и пожгли, и множество ржевичей повели с собою, и возвратились в Новгород.
Новгородцам Бежецк и Вологда. В тот же год князь великий Василий с новгородцами укрепился крестным целованием отступиться великому князю от новгородской вотчины Бежецкого Верха, и Вологды, и Заволочья, и Волока, а новгородским боярам отступиться от княжих земель, где ни есть, а разводу быть землям на Петров день, а на разводе быть боярам великого князя и новгородским боярам. В тот же год Евфимий, владыка новгородский, заложил у себя на дворе церковь каменную Иоанна Златоустого на воротах, в тот же год и завершена была. И когда мастера в некоторый час завершили церковь и мало отступили все от церкви, и церковь вся до основания пала великим разрушением. И это знамение показало, что предстоит власти новгородских посадников, и тысяцких, и всех бояр, и всей земле Новгородской разрушиться.
6944 (1436). Война Василия костромского. Устюг взят. Умер Глеб Оболенский. Князь Василий Юрьевич Косой пошел из Дмитрова опять на Кострому, а к великому князю Василию Васильевичу разметные послал. А жил на Костроме до пути зимнего, а на пути пошел к Галичу, а из Галича на Устюг, а вятчане с ним. И стоял под Устюгом 9 седмиц и город Устюг взял, а воеводу великого князя Василия князя Глеба Ивановича Оболенского убил, а десятника владычнего ростовского Иова Булатова повесил и многих устюжан сек и вешал.
Беззаконие. Шемяка Дмитрий взят. Той же зимой князю Дмитрию Юрьевичу жениться было на Угличе, а взять дочь князя Дмитрия заозерского, и приехал на Москву звать великого князя Василия Васильевича на свадьбу. Князь великий взял его, послал на Коломну, а пристав был у него Иван Старков, а Коломна была за ним же тогда.
Василий костромской к Москве. Иван можайский. Баба друцкий. Коварство. Василий костромской побежден. Тоболин. Василий взят. Ослеплен. Дмитрий Шемяка освобожден. В ту же весну князь Василий Юрьевич Косой пошел с Устюга на великого князя Василия, а с ним вятчане да двор брата его князя Дмитрия Шемяки с ним же. А князь великий, собравшись, встретил его у святого Покрова в Скорятине в Ростовской области. А с великим князем Василием Васильевичем князь Дмитрий Красный младший, да князь Иван Андреевич можайский с полками своими. Да тогда ж приехал к великому князю служить из Литвы князь Иван Баба из друцких князей, и тот снарядил свой полк с копьями по-литовски; а также и все прочие полки князя великого снарядились по своему обычаю. Вскоре же князь Василий Юрьевич Косой восхотел искрасть великого князя, прислал к великому князю и взял перемирие до утра. Князь же великий Василий Васильевич взял с ним перемирие, полки свои распустил, разъехались все кормов для. А князь Василий Юрьевич снова пошел в тот же день, желая изгнать великого князя; а к великому князю стражи прибежали, поведывая, что князь Василий Юрьевич идет на него, поспешая. Князь же великий Василий Васильевич разослал вскоре по всем станам своим, а сам, схватив трубу, начал трубить. И тотчас собрались полки великого князя Василия Васильевича, пошли против супротивных, так сразились, погнали князя Василия Косово и полки его. Догнал же князя Василия Юрьевича Борис Тоболин и, опознав, схватил его и начал вопить. И тотчас прибежал к нему князь Иван Баба друцкий, опознал князя Василия, и привели к великому князю Василию. Князь же великий послал его на Москву, и ослеплен был князь Василий Юрьевич Косой. А когда шел князь великий на князя Василия Юрьевича, князя Дмитрия Юрьевича Шемяку, брата его, велел из желез выпустить и быть ему простому на Коломне. И когда побил князь великий князя Василия Юрьевича, придя на Москву, послал за князем Дмитрием Юрьевичем Шемякой на Коломну, и пожаловал его.
В тот же год сотворили все новгородцы развод землям и послали на Бежецкий Верх на отвод земли Новгородской вотчины посадника своего Григория Кирилловича да Ивана Максимовича, а зажиточных мужей Козьму Тарасьева да Ивана Максимова; а иных послали на Волок, а иных послали на Вологду разводить земли Новгородской вотчины. И князь великий Василий Васильевич своих бояр не послал, ни вотчины Новгородской нигде не отвел, ни своей не очистил и исправления не учинил. Новгородцы, разгневавшись, послали посадника Григория Кирилловича в Литву к князю Сигизмунду просить его на княжение, и Сигизмунд целовал крест новгородцам. В тот же год Евфимий, владыка новгородский, заложил у себя на дворе в Новгороде опять, в во второй раз, да завершил церковь каменную святого Иоанна Златоустого на воротах. В тот же год Евфимий, владыко новгородский, заложил церковь каменную святого чудотворца Николы на Вежищах.
Голод. Новгородцы к немцам. В тот же год Божиим попущением грехов ради наших студено было весьма, и плоды земные и обилие всякое мороз побил в жатву уже и во всей Русской земле, и была дороговизна великая по всей земле. В Новгороде многие ушли к немцам, настолько голод усилился.
1437. Междоусобие новгородцев. В год 6945 (1437) месяца сентября в 20 день была брань великая в Новгороде междоусобная.
Той же осенью в Новгороде вода великая была и лед ночью выломил у великого моста семь частей, и Жилотучский мост вынес, и много зла новгородцам сотворил.
Сигизмунд литовский. Мир новгородцев с литвою. Той же зимой послали новгородцы посадника своего Григория Кирилловича к великому князю Сигизмунду, Кестутия сыну, Витовта брату, Гедиминову внуку, литовскому о мире, как было издавна по старине. И князь великий Сигизмунд Кестутьевич дал им веру и целовал крест пред новгородскими послами по грамотам новгородским ко всему Новгороду, и сотворили мир и любовь по старине, как было издавна от начала.
Кн. Юрий Патрикеевич. Черный бор. Той же зимой приехал с Москвы в Новгород от великого князя Василия Васильевича князь Юрий Патрикеевич Черный бор просить. И новгородцы дали Черный бор великому князю Василию Васильевичу, исправились.
Митр. Исидор. В ту же весну во вторник святой седмицы после Великого дня пришел на Москву из Цареграда от патриарха Иосифа на митрополию Исидор митрополит гречанин, многим языкам изучен и книжен. И принял его князь великий Василий честно, по обычаю молебны пел в святой соборной церкви пречистой Богородицы, сотворил на них пирование великое и дарами многими одарил его.
Татары на Рязань. В ту же весну приходили татары на Рязань, и окраинные села взяли, и возвратились восвояси.
В ту же весну в Новгороде вода подмыла вал у детинца города, и отпала земля от стены, и пала стена каменная и колокольница каменная от реки Волхов. В ту же весну расписана была церковь каменная Иоанна Златоустого на владычнем дворе на воротах. В ту же весну в Новгороде пала церковь каменная святого Николая на Вежищах. В тот же год владыка Евфимий новгородский заложил церковь каменную святого чудотворца Петра, митрополита всея Руси, у себя на дворе на воротах, а старую церковь разрушил.
Евфимий новгородский. В тот же год владыко Евфимий новгородский на вече по старине их благословил крестом посадников, и тысяцких, и весь Великий Новгород в воскресенье и пошел на Москву к Исидору, митрополиту всея Руси, месяца июня в 7 день и благословиться, и челом ударить.
Сей Исидор митрополит родом земли Далматской благочестивых родителей, смлада учен и воспитан в области Римской и тайно держался ереси латинский. По возрасту поставлен был от патриарха епископом во Иллирии и был изучен весьма слова книжного. Когда же царь греческий Калуан, сын Мануилов, и римский Сигмунт, папа Евгений и патриарх Цареграда Иосиф уложили быть во Италии восьмому собору, как бы разрешить раскол церквей греческой и римской и соединить все царства и земли воедино, были же прения те о растворении тела и крови Христовой, об исхождении Духа Святого, об очистительном огне, а больше всего о власти папежской, папа же, стараясь перехитрить греков и ведая, что область Русская есть сильнейшая в церкви восточной, наустил Исидора идти к патриарху просить митрополии русской и, там быв, на собор прийти и папе помогать, и на сие дал ему дары многие. Он же, придя в Цареград, явился великим поборником на словах о благочестии, а кроме того удоволил дарами. И приняв митрополию русскую, пошел к Москве, с ним же царь и патриарх о послании его на собор обещали послать грамоты к великому князю вскоре за ним. После отшествия же его, уведав о развратном уме его, царь и патриарх весьма сожалеть стали, что поторопились его поставить, и сего ради грамоты о нем не послали, однако ранее Исидору написали о том, что по достоинству будет избрать и послать мужей ученых на собор тот. И когда пробыл Исидор митрополит на Москве 4 месяца, начал говорить великому князю Василию Васильевичу, что преосвященный кир Иосиф патриарх, благочестивый кир Калуан Иоанн, сын Мануилов, греческий Константинограда советовались со всем священным собором, и с князями, и с боярами, что быть восьмому собору с папою и со всеми римлянами из-за смятения и раскола греческой церкви с римскою, о любопрении и растворении пречистого тела и честной крови Христовой, что в кислом хлебе и в опресноках, и о Святом Духе, чтобы землям и царствиям как бы соединиться. И весьма склонял к тому сей, ходатаем собора того был. Князь же великий запретил Исидору сначала идти, до тех пор пока не соберет всех епископов и иных ученых о вере и посоветуется со всеми, что говорить на соборе том. Но Исидор сказав, что нет времени к тому, и клялся великому князю и епископам клятвами страшными и тяжкими, что не отстаивать ему римлян, не хвалить веру и развращенное злоучение их, но крепко стоять на православии и во всем с патриархами и святителями греческими вместе стоять. Князь же великий дал ему на путь довольное, и пошел он на восьмой собор к папе Евгению, и к патриарху Иосифу, и кир Калуану царю греческому в Римскую страну во град Ферар, с ним же пошли некие от иноков и священников хорошо ученых. И сказал ему князь великий Василий Васильевич: «Отец Исидоре, мы тебе не повелеваем идти на восьмой собор в Латинскую землю, ты ж, нас не слушая, хочешь туда идти. Но сие тебе да будет ведомо: когда оттуда возвратишься к нам, принеси к нам нашу христианскую веру греческого закона, как приняли прародители наши от греков». Он же так обещался сотворить и клятву на себя возложил несколько же странную не принести от Латинской в Русскую землю, от восьмого их собора, но православие истинное сохранить греческого закона, думая мудрее мудрейших сделаться с безумным в согласии.
6946 (1438). Умерла Евпраксия. Месяца сентября в 15 день преставился Евпраксия княгиня, и погребал ее с псалмами и песнями надгробными со всем священным собором Исидор, митрополит киевский и всея Руси.
Родился Юрий. Той же осенью родился великому князю Василию Васильевичу сын Юрий старший.
Хан Улу-Махмед в Белеве. Хан Кич-Махмед. Той же осенью пришел хан Улу-Махмед Большой орды ко граду к Белеву и сел в Белеве, бежав от брата своего от Кич-Махмеда, хана Большой орды.
Войска на Улу-Махмеда. Войск грабительство. Хан просит мира. Татары побиты. Кн. Петр Козьминский. Кн. Семен Волынец. Собакин. Голтяев. Второй раз просит мира. Русские побиты. Воздаяние по делам. Умер Андрей Константинович Шарунов. Умер Федор торусский. Умер кн. Андрей стародубский. Умерли Туриков, Горсткин, Кузьминский, Хоробров. Той же осенью в месяце ноябре послал на него князь великий Василий Васильевич двух князей, князя Дмитрия Шемяку Юрьевича да брата его князя Дмитрия Красного Юрьевича, и прочих князей множество с ними. Когда же шли они к Белеву, все волости православного христианства грабили, мучили людей из добытков, и животину били, и то в дом себе отсылали. Когда же пришли же к Белеву, хан Улу-Махмет убоялся, увидев множество полков русских, начал просить мира. Они ж не послушали речей ханских. На следующее же утро, выстроившись, русские полки пошли ко граду, и татары все вышли против. И был у них бой сильный, и помог Бог христианам, побили татар много, зятя ханского убили, и князей много, и татар, и в город погнали их. Убит же был тогда в городе князь Петр Кузьминский да Семен Волынец, ибо гнались те за татарами до середины града, а прочие воины от града возвратились. На следующее же утро послал хан к князям русским и воеводам зятя своего Едибердея да князей Усейна Сараева да Усен-хозю. А к ним приехали на сговор Василий Иванович Собакин да Андрей Федорович Голтяев. И сказали татары к ним: «Ханово слово к вам: „Даю вам сына своего Мамутка и князей своих даю в заклад тому, если даст мне Бог буду на ханстве, и доколе буду жив, дотоле мне земли Русской остерегаться, а выходы мне не посылать, ни иное что; только прошу дать мне место до весны пребывать в странах сих и пропитаться“». Они же того не восхотели и начали вооружаться. Тогда Улу-Махмет собрал всех людей своих, вооружившись, желая храбро со всеми своими умереть, а в плен не даться, и ударили в средину полков русских, начали мять, а другие русские полки, по сторонам и позади стоящие, побежали, никем не гонимые. Сие видев, прочие побежали, а татары, мало гнавшись, остались. Так наказал Бог за превозношение и за множество согрешений наших, попустил Господь неверным одолеть многое воинство православное христианское, поскольку были неправедно ходящими и свое христианство прежде губящими. И так худое малое безбожных воинство одолело и побило, как одному агарянину десять наших одолеть. Князи же старшие, который ранее гордились, думали уже, что хана пленили и всех татар победили, и потому мира не улюбили и устроения военного не хранили, ныне убежали со стыдом и скорбию многою. Было же сие месяца декабря в 5 день. Убиты же были на том бою князь Андрей Константинович Шонуров, князь Федор торусский, Андрей стародубский Лобин, Микита Туриков, Семен Горсткин, Кузьма Порховский, Иван Кузьминский, Андрей Хоробров, Дмитрий Кака и иных великое множество.
Исидор митр. в Новгород. Встреча в Ливонии. Исидора преступление. Той же осенью Исидор гречанин, митрополит всея Руси, пошел с Москвы в Новгород Великий, а с ним Евфимий, владыка новгородский, а иные русские епископы проводили его честно. Исидор же, придя в Новгород, благословил всех: почтили его владыка, и посадники, и тысяцкие, и бояре, и купцы, и весь Великий Новгород, и дали ему суд по старине, и все пошлины его дали ему по старине. Затем потом на зиме пошел Исидор митрополит во Псков. И приняли его псковичи честно, и поставил им во Пскове архимандрита Галасия, и дали ему суд по старине, и все пошлины его дали ему по старине, и многими дарами одарили его. Он же из Пскова пошел в Немецкую землю на восьмой собор к Евгению, папе римскому, и к кир Иоанну Калуану, царю греческому Константинограда, и к кир Иосифу, патриарху вселенскому. Когда же пришел он в Немецкую землю во град Юрьев, живущие там православные христиане и все священники греческого закона встретили его с крестами; латины же и все немцы встретили его с крестами по закону их римскому. Исидор же преступил клятву, что клялся пред великим князем о благочестии, ибо прежде пришел, и поклонился, и знаменовался, и целовал сначала крест римского закона; и потом пришел к святым крестам греческого закона; и проводил крест римского закона и до костела, сиречь до церкви их, воздавал им честь более греческого закона. Бывший же с ним Авраамий, епископ суздальский, и другие путешествующие на собор тот, видев сие, усомнились весьма, что Исидор, не видевши собора, так творит, но переменить не могли. В ту же весну в субботу Рыбную погорел город Коломна, мало осталось его; загорелось в вечерню, а о заходе солнца прекратилось, и ходить люди начали по пожару.
Татары на Рязани. На литву. В тот же год татары воевали Рязань и, много зла учинив, отошли восвояси; а иные татары пленили литву и со многим полоном возвратились восвояси. В тот же год пришел в Новгород князь Юрий Семенович литовский. В тот же год в Новгороде на Вежищах ту же упавшую церковь каменную святого Николы воздвигли снова на том же на старом основании.
1439. Собор в Ферраре. Трапизондский. Иверский. Собор ожидал Исидора. В год 6947 (1439) Исидор гречанин, митрополит киевский и всея Руси, пришел в область Римскую во град, называемый Ферара, к Евгению папе римскому на суемысленный восьмой собор. Нашел же там и греческого царя Иоанна Мануиловича, и с ним патриарха Иосифа, с ними же были трапизондского царя митрополит, и иверского царя митрополит, и иных земель многих митрополиты и епископы, которых было числом 120, и хартофилаки многие иноки старцы великие, философы многие, и простые старцы греческие, и мирских множество. Также и латинских земель архибискупов и бискупов, иноков, аквитан, латинов, аламанов, и фрязей, и френчуков, и бребян, и биритян великое множество собрались. И не вели собор долго время, но только в книгах совопрошали, ожидая великой Руси митрополита Исидора и совету его. Царь же тогда Иоанн Мануилович возвестил таковое слово Евгению папе римскому и всем бывшим тут, что «восточной церкви суть большее православие и высшее в христианстве Белой Руси; в них же есть государь, великий брат мой Василий Васильевич, которому восточные государи многие прислуживают, и великие князи с землями служат ему; но смирения ради благочестия и величеством разума благоверия не зовется царем, но князем великим Русских своих земель православия, и без его совета не можем собор вести». А папа, надеясь на Исидора, как на сильного по себе поборника, также ожидал, и того ради, ожидая, не вели собор шесть месяцев. Когда же Исидор митрополит приспел к ним, встретили его людей много весьма с великою честию славы ради имени великого князя Василия Васильевича всея Руси, после же малого числа дней начали собор вести так.
Заседание собора. Чин собора. Прения о власти. Марк фряжский. Догматы. 7 пап правоверных. 7 соборов. Распря собора. Иулиан кардинал. Царь за Марка. Многие греки с папою. Распря собора. Паписты не христиане. О чести папы. Собор во Флоренцию. Сначала сошлись на собор в месяце сентябре. Вошел папа Евгений в костел, сиречь церковь, с ним же архибискупы и бискупы латинские, и стали на левой стороне на престоле. И тогда внесли и поставили святого Петра и Павла литых серебряных позлаченых, а пред ними три свечи возжены, и столы пред ними философские, а пред царем также устроен богословский стол. И на философском столе посажены были мудрецы: Иулиан римский кардинал, а с ним греки Иоанн болонский, Андреан критский; а на столе богословском Марк, ефесский митрополит, вместо патриарха александрийского, а Исидор вместо патриарха антиохийского, а Висарион никейский вместо патриарха иерусалимского. Начало же собора того так было. Когда вошел папа в костел, мало преклонился на колено свое по обычаю латинскому и, войдя, сел на месте своем, и тогда бискуп один начал громко латинским языком, и певцов их поющих немало. После сего же начали говорить, и толмачи от них говорили тремя языками: греческий, латинский и фряжский; и книг много снесли пред ними и, поговорив, разошлись. Так по три дня делали, не было между ними прений никаких, ибо так как начали прежде говорить фрязи, греками же тогда величавшиеся. И на сих уложили, о чем прению быть, и уложили о тех прениях обоих сторон богословам и философам от писания испытывать, и сходясь время от времени, беседовать и прения иметь, а потом на собор приносить, если согласны будут или не согласны. И было так на долгое время тихо и любовь между всеми. Когда же приспел праздник великого Иоанна Богослова, тогда начали собор вести четвертое собрание по прежде бывшему подобию устава своего. И начали говорить фрязи, и много книг принесли тут, и тогда в них распри великие были о власти папежской, и не вошли в согласие. Блаженнейший Марк, ефесский митрополит, начал к ним так благоразумно и благоутишно говорить словами благими, увещевая их смиренно и благочинно, сказал к ним так: «Изложение веры вопросим от вас, о любезные отцы, доброе поручение отцов наших, в царствующем граде собравшихся. Воздайте же сие, как и приняли от нас; если бы кто доверил вам что в залог, разве не отдали бы того, как приняли. Воздаяние же изложения отеческой веры, как ж и приняли, не приемлет ни переложения, ни же умаления; заключено было от них и запечатлено, и пытающихся обновлять то отгоняют, а более того иное творящим казнями наказывают. Видится ли вам хоть сколько-то бывшее речение переложенным, и хотя бы малое о сем слово мало повредит или нисколько, более ж пользы даст премного, ибо соединит всех христиан, но великое ли переложение и много когда о сем слово, ибо ежели мы согрешаем много, о том творим попечение. Смотрения ли ради некоего приложится, смотрения ради снова да отымется; даже приобретете братию растерзающихся и любви ради столь весьма почитающих. Молим же вас, братия и господа пречестнейшие, как и прежде молили вас милости ради Господа нашего Иисуса Христа, возлюбившего нас неисправимыми бывших, грешных и отчаявшихся, и душу свою положившего нас ради. Возвратимся на благое согласие, что между собой и святыми отцами, которое имели прежде, когда то же все говорили и расколов в нас не было. Познаем друг друга братски, умиримся в общих отцах наших, почтем их уставы, убоимся прельщения, сохраним предания, даже единодушным согласием и единомыслием прославим всепречистое и великолепное имя Отца и Сына и Святого Духа. И ныне добро бы вам, латинам, познать истину Божию и не говорить неправды, а на святых отцев не лгать, ни ложных писаний не класть, и Духа Святого не разделять, в причастии Тайн Святых евхаристии давать всем хлеб и вино, как в точности сам Господь передал и апостолы творили; огонь очистительный и отпущение грехов за мзду, как и власть папы единого над всеми человеками, могущего погрешить, отложить; а во святых семь соборов веровать и заповеди святых отцев блюсти, а не укорять их, ни отрицаться; а восьмого собора ни составлять, ни нарицать; а блаженнейших семь пап поучения изыскать, и смотреть в книги святые, и соблюдать вселенского учителя наказы Иоанна Златоустого, и ходить по правилам святых апостолов и богоносных отцев всех святых семи соборов, и писания святых истинные, избрав, положить, а от лестных и ложных отстать и не говорить. И так по божественному закону святых правил и по уставу святого пения церковного прошения верно, и молитвы принесем ко всесильному и многомилостивому Богу, и прославим память святых апостолов и святых отцев Василия Великого и Григория Богослова, Иоанна Златоустого, и всех богосоставных святых соборов святых отцев, и святейших пап вселенских от Климента римского и даже до Андриана. Те все святые о нас к Богу помолятся и нас в разум истинный приведут. И ему же Господь Бог откроет разум премудрости и явит всем слово Божие свою истинность. И так да умягчит Господь нивы душевные сердец ваших, что слышать и разуметь всем истину и пойти путем правым, да ноги мысли нашей, пойдя, не споткнутся. Тебе же, честный папа Евгений, по достоинству будет о сих истинно рассудить и мысль благую иметь, ибо поскольку призвал ты благочестивого царя Иоанна, и святейшего патриарха Иосифа вселенского, и всех восточных митрополитов и епископов, и отовсюду великое множество православных христиан и вселенских соборов, честных архимандритов и игуменов, иереев и колугеров множество, философов изящных и премудрых, и доброжительных и подвижных монахов многосоставленный собор сотворил ты. Соделайте же в Боге правду и истину, да не тщетным будет труд вашего собрания, да не приложатся к нам о таковых слова пророка Давида, ибо говорит: „Зачем мятутся народы, и племена замышляют тщетное? Восстают цари земли, и князья совещаются вместе против Господа и против Христа его“. Соблюдите же и сие, да некогда услышат сие верные народы, что отметают правду православия, а лестное и ложное любят, и гордости ради и любоимения истина попираема; и так посмеются нашему суемысленному собранию. Если же не хотите соделать истины, ни пойдете путем Божия правды, и то сами ведаете, что о таковых пророк говорит: „Если же не хотите, ни послушайте меня, огонь вас поест“; ибо уста Господни говорили сие». Так вот Марк, ефесский митрополит, благоустроенными словами запрещающе и смиренно говорил им. И тогда встал Иулиан, римский кардинал, с места своего, и пошел к папе Евгению, злобясь о сих словах весьма жестоко, не могший от него слышать таковых слов; и сказал папе Евгению: «Слышишь ли, честный папа, святой учитель, что такую хулу Марк на тебя говорит? Книги твои лживыми зовет, а собора твоего не хочет признавать, а тебя папу в начале не хочет поминать, и восьмым собор назвать не хочет, но семи соборам следует и о сих поучает». Папа же Евгений, слышав такое, смутился весьма, начал говорить царю Иоанну и патриарху Иосифу вселенскому так: «Слышите ли сие, Иоанн царь, и ты, патриарх Иосиф, как на меня хулу говорит митрополит ефесский и книги мои хулит?». Царь же тогда отвечал, говорил ему: «Мы же ничего хульного не слышали от Марка сказанного, но все справедливо говорил пред нами». И тогда Евгений, папа римский, великое множество повелел книг принести, досаждая Марку. И многие от греков, отставших тогда от Марка, пристали к латинам. Блаженнейший ж Марк, митрополит ефесский, умилившись сердцем в себе и о прелести их латинской весьма разжигаясь мыслию, видя в смятении находящихся людей Божиих и приступая к соблазну ереси их, начал жестоко говорить к ним, так говоря: «О латины, о латины, если буйства своего не оставите, неправедное говорящие на семь богосоставленных соборов святых отцев вселенских и учителей на святых семь блаженнейших пап, да будет известно вам, что от сего часа буйных своих ложных речей скоро перестанете говорить». И в тот час Марк на некого монаха злобно сказал: «Изыди отсюда, сказал, да не пребудешь тут». И тогда монах тот скоро сбежал вон. Все же тотчас в смятение пришли фрязи и латины; и папа Евгений, встав с места своего, ушел, и все кардиналы, и архибискупы, и бискупы, и фрязи, и аламане не могли терпеть Марковых слов, а остались тут одни греки да русь. И тогда царь Иоанн Мануилович и патриарх Иосиф вопросили Марка, говоря: «Что злое папе Евгению и кардиналом изрек ты, что вышли они от мест своих?». Отвечая же, Марк сказал к ним: «Слышишь, благочестивый царь Иоанн и ты, патриарх Иосиф вселенский, если кто неправду делает, тот не может правды слышать. Ибо о таковых сказал пророк: „Заградились уста говорящих неправду“. Я же только сие сказал им: если кто отступит от заповедей святых апостолов и богосоставленных святых соборов святых отцев вселенских учителей, да будет анафема; и того ради убежали с мест своих. Помните же, как во Цареграде и сами о сих сказали вы, что латины не есть христиане. Как ныне могут христианами стать? И вот было, что не могут слышать правды, как же могут пойти путем правым, и как же может нам быть единство с ними, одна церковь с отметающимися от истины Божией? Но ведает держава твоя, царь, если бы сказал им слово о сих, как латины отделились от святой Божией церкви или как отверглись от веры православия, то не могли бы таковых обличений на себя слышать, сбежали бы из града сего неправд своих ради. Ныне же слышишь, царь Иоанн, от сих, что папа говорит: семи святых вселенских соборов не хочет поминать, тебя, царя, в молитвенных, ни патриархов братиею себе звать не хочет, но велит свое имя, папу Евгения, поминать во всей земле. Но если будут папу Евгения в первых поминать, то уже нам велят и евхаристию переменить. Тогда, царь, я такового собора никак же признавать и папы Евгения в начале поминать не хочу, но всех увещаю не отрекаться от святых семи соборов и заповедей святых отцев, ибо же во святых правилах писано есть: „Если кто от заповедей святых отцев вселенских учителей изменит или отвергнет, да будет проклят. И на сем я настаиваю весьма, а восьмым собор не называю, и папы Евгения не поминаю, и заповедями его пренебрегаю. А кто папу Евгения в православных церквах помянет, да будет анафема“, сиречь проклят. Слышали же сие латинские капеллане, и те посрамились и убежали от слов его. И тогда сказал к нему Иоанн царь: „Отче святый, перестань“. И встав, вышли в дома свои. И потом кардиналы часто начали приходить от папы Евгения римского ко царю Иоанну и к патриарху Иосифу вселенскому, же и к Исидору, митрополиту русскому, со многими лестными речами о сих, да не будет препятствовать Марк, митрополит ефесский, не перечит латинам, и да „сотворите, сказал, волю нашу, берите себе золота множество и помощь на супротивных, сколько хотите“. И в течение многих дней приходили к ним. Те же, желая с ними соединения, прельстились. Царь же Иоанн греческий и Иосиф, патриарх вселенский, положили мысль свою быть собору их завершенным во Флоренции, граде латинском; так же и сотворили, взяли золота множество и пошли во град их Флоренцию.
Махмет в Москве. Коломна взята. В тот же год Махмет хан приходил к Москве месяца июля в 3 день в пяток со многими силами внезапно. Князь же великий Василий Васильевич восхотел идти против него, но не успел собраться. Выйдя же и увидев, что мало своих, возвратившись, пошел за Волгу, а на Москве оставил князя Юрия Патрикеевича с воинством. Хан же Махмет, придя под Москву и стояв 10 дней, пошел прочь, граду не сделал ничего, а зла много учинил земле Русской. И идучи назад, вдосталь Коломны пожег и людей множество пленил, а иных иссек. В тот же год в Новгороде Евфимий владыка, архиепископ новгородский, у себя во дворе поставил ключницу хлебную каменную. В тот же год в Новгороде Евфимий владыка пообновил церковь святой Софии и обелил. В тот же год в Новгороде Евфимий владыка поставил колокольницу каменную на городе на старом месте. В тот же год в Новгороде Евфимий владыка, архиепископ новгородский, обрел тело владыки Иоанна новгородского, при коем были суздальцы, под Новгородом.
Гробы Владимира и матери его. В тот же год в Новгороде Великом Евфимий владыка позолотил гроб Владимира Ярославича, внука великого Владимира, крестившего Русскую землю, и расписал; а также и матери его гроб расписал, и покров положил, и память установил совершать всякий год месяца октября в 4 день.
1440. Умер Сигизмунд литовский. Кн. Александр Чарторыский. Кн. Михаил литовский. Казимир II, кн. великий литовский. В год 6948 (1440) в месяце сентябре убит был в Литве князь великий литовский Сигизмунд, Витовтов брат, Кестутьев сын, Гедиминов внук, князем Александром Чарторыским и братом его князем Иваном, а княжил 9 лет. Сей был князь лют, и немилостив, и сребролюбив более всех людей, и много князей литовских изгубил, и иссек, и в водах истопил, и в темницах изморил; а великих панов, и бояр, и земских людей, и гостей великое множество изгубил без милости. И того ради Господь Бог навел на него злую сию смерть. Потому и после убиения его не приняли сына его, князя Михаила, злобы ради отца его Сигизмунда. И восплакал сын его князь Михаил, говоря: «Отец мой, отец мой Сигизмунд, великий князь, и себя ты изгубил немилосердия ради своего, и мне ты дал память, от всех людей ненависть твоего ради немилосердия». Вся же земля Литовская и грады русские державы Литовской собрались и избрали себе великого князя Казимира королевича, Ягайлова сына, Ольгердова внука, Гедиминова правнука, и посадили его в Вильне на великом княжении Литовском тихо и безмятежно.
Смятение татар. Родился Иоанн III. Той же осенью хан Махмет Большой орды убил старшего своего князя ордынского Мансупа, и много татар тогда убито было в Орде. Не только же там, но и во иных ордах мятеж был, и ссор много, и междоусобные брани и рати. Января 22 родился великому князю сын Иоанн Васильевич, а крестил его игумен троицкий Зиновий.
Собор во Флоренции. Собор подписан. Марк противится. Предлог папежский к согласию. Согласие собора. Объявление папы. О Духе Святом. О евхаристии. О поминовении мертвых. Воздаяние после смерти. Власть папежская. Власть патриархов. Той же зимой папа Евгений присылал к царю Иоанну греческому и патриарху Иосифу, да случившегося ради поветрия идут во Флоренцию завершать собор. И тогда над многим он размышлял, Исидор же, русский митрополит, наиболее прельщал его, говоря царю: «Что гордости ради и прения между патриархом и папою в председании и власти губишь царство твое? Если не примиришься о вере, не сможешь иметь помощи от сарацинов». Говорил же о числе соборов, что нигде не установлено, сколько иметь, и иное многое. Затем и патриарху много говорил о догматах, как латинники многие поступают. И так прельстил его, и пошли во Флоренцию все. И в ту же зиму Иоанн, царь греческий Константинограда, и Иосиф, патриарх Константинограда вселенский, и иные многие митрополиты и епископы, и Исидор, митрополит русский, с ними же единомышленные, надеялись лестью же сею утолить и Марка; Марк же, митрополит ефесский, говорил царю и патриарху: «Не ходите во латинский град во Флоренцию, ибо не можете там получить желаемого, о котором вы мыслите; но что Бог восхочет, так и будет». Но не послушали его и пошли. Папа же видел, что царь прилежно просит помощи на сарацинов, и видя, что в казне оскудели, начал настаивать на воле своей и власти над ними. Марк же к ним говорил: «Не говорил ли вам о сих, что латины лгут, и все обещания их лживы по сути». И тогда сам царь Иоанн с Исидором, митрополитом русским, начали к папе часто ездить и вконец дело чинить, и начали свой собор вести вместе, надеясь над Марком, митрополитом ефесским, свою волю учинить. Он же к ним жесточайшие слова говорил, царя, и патриарха, и всех митрополитов, и епископов греческих, и философов их, а также Исидора, митрополита русского, единомышленным им бывшего, дерзновенно, безо всякого стыда укорял всех, без намеков и латинами называя. Царь же и патриарх к нему говорили: «О Марк, если ты так говорил жестоко, здесь же смиренно говори». И отвечал Марк к ним: «Ныне, царь и патриарх, не послушаю вас, но как Бог восхочет, так и сотворит». Ибо многократно они без него собор вели и не преуспели нисколько, и потом греки с Исидором, митрополитом русским, и книги свои подписали на них, чтоб чем одолеть его или какое слово уловить от уст его, которым бы от правды отлучить его. Ему же не дали они нисколько, и хулы говорить, и укорять их и философов их, и царевыми и патриарховыми словами пренебрегал, а также Исидора, митрополита русского, и всех митрополитов и епископов греческих, и священноиноков, и всех греков единомышленных им бывших, и папы не благословил, ни собора его, и ушел от них в палату свою. И не смели они собор вести без него, так как молва будет в людях великая. И многократно царь и патриарх по совету Исидора, митрополита русского, выговаривали ему, говоря: «Послушай папы и благо да тебе будет, и да не пострадаешь». И многие жестокие наказания Марк от царя и патриарха принял, а также и от Исидора митрополита. А также после сих и сам папа, Исидором наученный, муками запретил ему. Он же сих нисколько не боясь, напоминал Давыда пророка, говорящего: «Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится»; и снова: «Воззовет ко Мне, и услышу его; с ним Я в скорби; избавлю его и прославлю его, долготою дней насыщу его, и явлю ему спасение Мое». И имея упование на Господа Бога спасающего, сим в Боге утешался. И потом папа очень молением молил его и золота довольно посылал ему, чтобы послушал его и сотворил с ними волю его. Он же ни во что же сие вменил и сказал к ним: «Не золота для, ни серебра пришел я, но правды ради Божией». И не возмогли прельстить его. Царь же, и патриарх вселенский, и Исидор митрополит русский, и прочие митрополиты и епископы, и все бывшие с ними совопрошали и собор вели от 17 марта, Алексия дня, до июня 6 дня, Сисоя Великого. Марк же, митрополит ефесский, не всегда входил к ним на избрание дел их, они же без него нисколько не сотворили, и не могли претерпеть его. Тогда умыслили себе царь, и патриарх, и все митрополиты, и епископы с папою Евгением большой собор, совопрошая и состязаясь в прениях на многие дни собор вели. Латины же, прения ведя, свои книги главными поставляли, говорили, что «всем церквам глава римская церковь, и вера христианская одна, как в нас, римлянах, так же и в вас, греках, а устав не один; вот же есть и в вас греках не единый и не согласные уставы, но многие: египетский, александрийский, антиохийский, синайский, иерусалимский, которые не едины, но различия имеют и не одинаково говорят; также и цареградские, и святогорские, и иные многие не согласные; и сами же те у вас патриаршие уставы соборных церквей многие не согласные; но вера истинная христианская едина во всех, так что вам же по достоинству будет нашей римской церкви уставу покориться, и наш воспринять, и держать. Если же не хотите нашего римской церкви устава держать, то вы свои уставы греческие держите, а римской нашей церкви будете единомышленны и веру христианскую соединяйте, а не раздирайте». И так состязаясь и споры ведя, веру соединили, и все дела свои меж собой завершили, и в записи крепко положили, написали все собором с Евгением папою римским и со царем Иоанном греческим так: «Евгений епископ, раб рабам Божиим господина нашего Иисуса Христа сына Божия единородного, воспоминание сему вечному делу подписываем с произволением возлюбленного мне сына Иоанна, светлейшего царя римского, святейшего патриарха Иосифа цареградского, и с наместниками честнейших патриархов, братий наших, и иных всех, которые восточную церковью правят. Веселитесь, небеса, радуйся, земля, поскольку убираются стены градские, что разделяли на пределы восточную церковь и западную. Пришло же смирение и совокупление краемышленного камня Христа, который далеко расположенное совокупляет во единой любви мир крепко связал, и разделяющие преграды убирает, и утверждает, и созидает в вечное соединение. Ибо кто в далеко зашедшую жалости тьму и лет, от которых разлучения мрак и мгла скорбная была, ныне же тихий луч всех освятил любезного соединения, поскольку в первое разлучение горько плакали, нынешним же духовным соединением несказанною радостию радуясь, всесильно благодарили Бога. Ныне же возвеселитесь повсюду верные во имя Христово названные, и матери соборным церквам возвеселитесь с избранными чадами своими. В разлучении же несоглашения лет оных западные и восточные отцы отдали себя в великую нужу и страсти, по морю же и по суху безмерную тяготу подняли, и к сему священному и вселенскому собору, и священному собранию, и к первой любви и обновлению сошлись радостию и тщанием многим, и желаемого не погрешили, но пресвятого духа благодатию боголюбезный конец желаний своих получили. Кто же есть божественные дары изречь и похваления? Кто же ли богатству святых божественных щедрот не удивится? Какие железные и не умягченные перси такому милосердию божественному бывшему не умягчают? Святое же и истинное дело сие, которое невозможно было человеческому уму изречь, ныне ж изрядным дерзновением восприняли, песнь святых говоря. Тебе песнь, тебе слава, тебе подобает благодарение, Христос, источник щедрот, который такими благами невесту свою, соборную церковь, украсивший, который в наши времена милосердия твоего явил чудеса, нас же сподобил прославить их и исповедать. О велико и несказанно дарование, что нам, Христос, даровал ты, очами сподобились грешными видеть, которыми многие прежде нас подвизались, плача, желая видеть, и не сподоблены были. Сошлись же римляне и греки к священному и божественному вселенскому собору и старание и подвиг многий промеж собою имели, между же теми всеми о происхождении духа святого изыскание твердо взяли. И переложили от святых писаний и святых учителей восточных же и западных, о котором некие от Отца и Сына, иные же от Отца и на Сына Духа Святого говорили исходящим, но все несложно имели в виду единое, о котором хотя и различно говорили. Греки же от Отца Духа Святого исходящим сказали, но не в том смысле, чтобы Сыну отлученным быть от Отца; о сем латины сомневались, и такое было сомнение их: ибо поскольку не говорили, что Дух Святой от Отца и Сына исходит в два начала и в два дуновения, и сего ради греки соблюдали говорить, что Дух Святой исходит от Отца и Сына. Латины ж явили им и так утвердили к сему уму и разуму, поскольку Дух Святой исходит от Отца и Сына, Отец есть источник и начало Сыну и Святому Духу; ни же снова исходить Духу Святому от Сына в два начала и в два происхождения, но едино происхождение и едино начало Духа Святого есть, как и доныне исповедуют. Все же умы и разумы совокупляются в соглашение и к единству приступают. Во имя святой и неразделимой Троицы, Отцу и Сыну и Святому Духу, сей же священный святой вселенский собор, который во Флоренции, избранном и назначенном месте, повелевает так: Сия вера во всех христианах веруется и приятна есть. Все так веруем, все так мудрствуем, все согласившись подписали. Сия вера есть святых апостолов, сия вера есть святых отцев, сия вера всех христиан истинно верующих во Христа, и таковое всегда мудрствуют и исповедуют, поскольку Дух Святой от Отца с Сыном всегда есть единосущен, имеет его Сын от Отца изначала, сего ради от единого начала и от единого происхождения происходит. Так же изообрели, что говорят святые учителя и отцы, которые от Отца и за […] Сын Святому Духу, как и Отец, и все, что имеет отец, в рождении дал Сыну своему, поскольку Отец да есть. Дух же Святой, который от Сына исходит, имеет его от века от Отца. Опять же воспоминаем о вышесказанных словах, что „от Сына“ переложение: так изообрелись за некую тогдашнюю потребу и нужду великую, по великому рассмотрению в символ переложили. Смотрели же и о хлебе пшеничном, опресночном же и о квасном, телу сотворяться по достоинству будет Христову: священник же всякий да имеет действовать по уставу и по обычаю у своей церкви, восточной же и западной. Об усопших же еще смотрели: кто во истинной и христианской вере и исповедании и в Божием мире перешли, покаяния плодов не доспевали принести о согрешениях своих, которые им и духовные отцы заповедали, от очищения муки очистится после смерти поминовениями, которые творят после их смерти, литургиями, и милостынями, и иными приношениями, что приносятся за верных, как святая церковь передает. Приятные же души, что по крещении не осквернились грехами или что очистились от грех своих, которые в теле покаянием, и, изойдя из тела, как прежде сказано, вкупе взяты будут на небеса и чисто имеют видеть Бога в трех ипостасях, как есть, но как против своих дел каждый достойнейший будет. Душа их […] смертными муками мучится. Смотрели также и о сем, что святой апостольский престол римский архиерея на всех концах вселенной иметь как первого наместника блаженного и верховного апостола Петра, Иисуса Христа наместника, и всем церквам славу, и всем христианам отца и учителя по преданию Иисуса Христа, что передал святому Петру пасти, рядить и заботиться всеми церквами, как было установлено на вселенских соборах во святых правилах. А также что по преданию правильному имеют устав честнейшая братия наша патриархи: первый патриарх Константинограда, второй же после него римский, третий александрийский, четвертый антиохийский, пятый иерусалимский, во всех своих местах и законах стоять, иметь их исполняемыми во всем. Дано во Флоренции в соборной церкви вселенского собора в год от воплощения Господня 1439 июня в 6 день, священства нашего 9 года. Все таковое разумеем и мудрствуем и все, согласившись, подписали в лето 6948 месяца июня в 6 день». И подписался царь Иоанн греческий Константинограда и с ним Исидор, митрополит русский, как наместник патриарха антиохийского, и прочие все бывшие тут от патриархов кардиналы, потом архиепископы, и епископы, и прочие.
Конец собора. Иосиф же патриарх вселенский Константинограда преставился того же месяца июня в 10 день, и положили его в костеле, там где стоял папа на соборе своем. Марк, ефесский митрополит, не подписавший с ними суемысленные и прелестные их положения, а с ним иверский митрополит Григорий, и нитрийский Исакий, и газский Софроний отправились от них из града в путь свой. Царь же с пути их к себе возвратил, а Григорий иверский к своему царю убежал в Венецию по морю и так ушел, а те возвращены были назад, к нему привели, и не покорились царю, не убоялись ярости его и наказания. Кончился же собор их во граде Флоренции в лето 6948 месяца июня в 6 день. Евгений же папа римский в радости великой был, и со всеми римлянами, и весьма чествовал царя, и всех митрополитов и епископов греческих, и иноков их, и философов их, и всех греков, бывших на соборе том, и многими дарами их почтили; и золото и серебро царю, и митрополитам, и епископам, и философам их, и всем грекам довольно дали, к своей прелести привлеча их.
О римской службе. Тогда же Евгений папа мессу свою служил в ризах червленого бархата, и в рукавицах, и перстнях золотых на руках, и на голове шапка с корундами высокая, и с камнями, и с жемчугами многоценными. А когда входил ко мессе, пред ним несли мощи святых в ларцах золотых и серебряных, отлитых как люди, во образ святого Петра и Павла. И когда сошел в костел, сиречь в церковь, и приклонился немного со архибискупами своими и бискупами своими и потом, придя, сел на месте своем высоком, на изголовье червленого бархата. И тогда вострубили во многие трубы, и во органы, и гусли, и со всеми играми по фряжскому обряду. Папа ж служил мессу свою по-латински, а прежде молебен пели по-фряжски; а Исидор, митрополит русский, с греками своими по-гречески. И отпели молебны, и закончили службу свою, и пришли все к папе Евгению, челом ударили по фряжскому обряду, и благословились у него; когда же он благословил их, простились. И по сию пору пребывая у них, гостили до 27-го дня августа месяца, и разошлись, тьмою неверия покрывшись. Увы, прелести сии пагубные, увы, соединение мерзости с греческим православием. Как же вместо животного мрак тьмы вменяется? Как же вера благочестия к латинам приложилась? Царь же и патриарх православия в прелести ереси латинских впали, и в сети золота увязнув, погибли; Исидоровым обольщением, золото приняв, от Бога отлучились. Что же, царь, в латинах доброе увидел ты? И есть ли это почесть в них Божией церкви, когда возвышают в ней гласы свои, как безумные, и многий клич и волнение, и весьма велик вопль пения их? И есть ли это красота их церковная, когда ударяют в бубны, и в трубы, и в органы руками, пляша и ногами топча, и многие игры делая, от которых бесам радость бывает? И есть ли сие смирение и благочиние во святой церкви, что папа их опускается на колено свое и опресночное приносит, и в рукавицах служит, и перстни на руках носит? Также и архибискупы и бискупы, учители их, творят, и капеллане их на колени опускаются; также и все виляхи и весь латинский род мужского полу и женского, от мала до велика, все, падая на колени свои, стоят так до скончания богомерзкого пения. Также и жиды сотворяли, что ругали Христа Спаса нашего, что на святых страстях претерпел от них досаду и поношение; и еще тем они надругиваются образу Господню: учители их церковные и служители постригают брады и усы свои, ревнуя женскому зрению. Сказал же так, блудословствуя: «Так дóбро есть к святыни приступать». А где же служат и приобщаются, тут и псы их с ними ходят. В их пользу советуя, похвалял такое Исидор злочестивый, и того ради от папы Исидор принял почесть великую и дары светлые, и имения много принял.
Кн. Юрий в Литву. Князь мстиславский и кричевский. Смоленск. Юрий Лугвенев в Москву. В тот же год погорел град Полоцк весь. В тот же год князь Юрий Семенович Лугвенев литовский выехал из Новгорода в Литву, и князь великий литовский Казимир Ягайлович дал ему вотчину его всю, Мстиславль, Кричев и иных градов и волостей немало. Он же, возгордившись, осадил Смоленск, и Полоцк, и Витебск, и было ему то не полезно, и людям на мятеж великий и поношение. И в тот же год, убоявшись страхом великим, видя свою безрассудную дерзость, что неразумием сотворил, сбежал на Москву. В тот же год в Новгороде владыка Евфимий новгородский поставил церковь каменную святую Анастасии. В тот год и комнату меньшую каменную поставил у себя на дворе.
1441. Будин. Объявление Исидора. В 6949 (1441) месяца сентября в 1 день Евгений, папа римский, после собора своего премного ликовал в радости о согласии с царем Иоанном, Мануиловым сыном, греческим Константинограда, и со всеми митрополитами и епископами греческими, и с иноками, и с философами, и с князями, и боярами, и со всеми греками; особенно же Исидора, митрополита русского, весьма много чествовал. И отпустил царя в Константиноград со всеми бывшими там его, также Исидора, митрополита русского, отпустил с честию многою. Пошел же Исидор митрополит от Рима в путь свой на Русскую митрополию, и пришел во град, называемый Будин, месяца марта в 5 день, и оттуда послал свои писания в Ляцкую, и Литовскую, и Немецкую землю, и на всю Русь православного христианства. Писано же так: «Исидор, милостию Божиею пресвященный митрополит киевский и всея Руси, легат и от ребра апостольского седалища (престола) ляцкого, и литовского, и немецкого, народам всем и всякому о Христе верному христианству с прибавлением веры своей вечное спасение от Господа Иисуса Христа, и мир, и благодать на всех. Возрадуйтесь и возвеселитесь все ныне живущие о Господе, что церковь восточная греческая с западною римскою церковию, что долгое время в разделении и одна к одной враждебны были, ныне истинным соединением соединились в первоначальное соединение, мир, тишину, любовь и во единоначалие древнее без всякого разделения. Совокупились же все христоименитые люди, как латины, так же и фрязи и другие к сим все, которые подлежат святой соборной великой церкви константинопольской, что есть русы, сербы, волохи и иные все христианские роды, истинно верующие во Христа Иисуса, сына Божия, и Бога, которого создания все небесные и земные, и о нем все имущество наше и все упования наши и в сем веке и в будущем. Приимите святое и пречистое соединение и единоначалие с великою духовною радостию и честию. Молю вас всех в Господа нашего Иисуса Христа, который с нами милость сотворил, чтоб никакого разделения с римскою у вас не было, поскольку все рабы есть Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и во имя Его крещения. Один Бог, одна вера и одно крещение, тогда бы в вас было одно согласие, и тишина, и мир, и любовь о Христе Иисусе. Вы же, латинские роды, тех всех, которые в греческой вере есть, истинно веруйте о них без всякого размышления, ибо все были крещены, и крещение их свято есть истинное от римской церкви, которое истинно, и равно как римской церкви, так же и восточной церкви крещение. Так чтобы отныне между вами никакого злого размышления и разногласия не было о тех делах, но как латины, так и вышесказанные греки к единой церкви прихожение имели, чистым и сокрушенным сердцем молитвы и моление Господу Богу приносили, ибо единым единое стало. И когда греки в земле бывают латинской, где есть в земле их латинской и в римской латинской церкви, чтобы вы все к божественной службе со дерзновением и умиленным сердцем принимали и честь воздавали, как и в своих церквах в своей земле, где кто живет; так на покаяние приходить к латинским священникам и тело Господа Иисуса Христа Бога нашего от них принимать. А латины также должны ко греческим церквам ходить, и божественные службы слушать, и с теплою верою и сокрушенным сердцем поклоняться тому же Иисуса Христа телу, поскольку истинно Иисуса Христа тело так же священно от греческого священника в кислом хлебе, как священно и от латинского пресвитера в пресном хлебе, и того ради достойно есть обои держать, пресное и кислое, заедино. И латины также приходят на покаяние к греческим священникам и причастие святое и божественное тело от них взимают, поскольку оба то единое есть истинное. Ибо так вселенский великий собор окончательно решил в явленном посидении во многом совопрошании и испытании от божественных писаний, в честной и в большей церкви служив, во граде Флоренции в год воплощения Господня 1439 месяца июня в 6 день».
Умер Дмитрий Красный. Той же осенью сентября в 22 день преставился князь Дмитрий Юрьевич Красный. Было же нечто дивное в болезни его. Ибо прежде глухота ему была, и болячка в нем развивалась, и была болезнь тяжкая ему очень, что по много дней нисколько не мог принять во уста свои, ни же сна не бывало ему. После сего же восхотел причаститься; в день же воскресный месяца сентября в 18 день совершал литургию, и пришел священник со святыми дарами, а у него тогда кровь пустилась из обоих ноздрей словно ручейки текли, и много пошло ее, и нельзя было причастия дать ему, но стоял священник с причастием в сенях, ожидая. После сего же кровь начала надниматься. Отец же его духовный, Осия именем, священноинок заткнул бумажкою ноздри его. Князь же, встав, встретил божественное причастие в дверях горничных, и так причастился со страхом и с боязнию многою, и дору (антидор) взял, и просфору пречистой, и воду служебную, и возлег на постель свою. После сего же снова покушал ухи, мясной и рыбной, и вина чашку испил, и сказал своим: «Выйдите вон, дадите мне упокой, заснуть мне хочется». Они же возрадовались, приняв кровь ту за пот, и пошли есть к Дионисию Фомину и пили у него. И когда был уже вечер, вот один некто из оставшихся у князя прибежал скоро к отцу его духовному Осие, тут же был и дьякон княжий Дементий, и сказал к ним: «Пойдите скорее, князь отходит». И придя, застигли его уже в последнем издыхании, и так канон на исход души и молитву промолвили, и так отдал дух; в ту же ночь закутали его и покрыли. Многий же тогда крик и вопль был и плач неутешный. И потом немного испили меду, и легли в той же горнице многие у него, и поуснули. Один только дьякон его не испил тогда, но лег против князя на другой лавке, смотрел на них, а спать не восхотелось ему. И когда было около полуночи, сей снова посмотрел, князь же руками своими без причины скинул одеяло с головы своей и сказал великим гласом: «Петр же опознал его, что Господь». Дьякон же Дементий, видев сие, от страха оцепенел; а князь и снова то же слово сказал; дьякон же, мало придя в себе и окрепившись, начал возбуждать бывших тут. А князь первое слово повторил, потом же начал петь демественно: «Господа пойте и превозносите его вовеки», затем «Аллилуйя»; после сего же стих Богородичный 4 гласа песни: «Жилище свое живый в вышних», затем иные Богородичные; а пев, очи смежив, а тело его, как и у живого у него было видеть. Пред утреннею ж начал стихать; после утренней же отец его духовный Иосия принес к нему причастие запасное, а князь снова не глядел; он же двинул по устам ложкою, и князь взглянул и увидел его, причастие держащего, и сказал из глубины сердца: «Радуйся, утроба божественного воплощения». И так причастился божественных тайн. И потом в понедельник тот и во вторник говорил от писаний, и пел стихи, и людей узнавал, и говорил к ним, что хотел, но не по порядку. А к самому к нему кто что ни промолвит, он того не слышал. В среду же перестал говорить, а людей еще узнавал. В четверток же в самую обедню, когда начали читать святое Евангелие, тогда отдал дух окончательно месяца сентября в 22 день. И в тот час бояре послали за братом его старшим за князем Дмитрием Юрьевичем Шемякой на Углич, а его, нарядив, как по достоинству мертвым, понесли в церковь святого Леонтия. А церковь та без пения стояла, но совершали тогда в ней всю службу и поминовения, которые над мертвыми. В восьмой же день после преставления его пришел брат его князь Дмитрий Шемяка, и тогда отпели надгробную над ним, и положили его в колоду, и осмолили с полстями, повезли его на Москву на носилках; везя же, дважды с носилок сронили его. Привезли же его на Москву месяца октября в 14 день, после преставления ж его в 23 день, и внесли его в церковь архангела Михаила на площади, и отпели над ним погребальную, а он еще в колоде лежал. После отпетия ж рассекли его колоду, думали только кости обрести, и открыв, видели его всего целым, ничем же невредимым, также и ризы его погребальные, как и прежде положены на него, лице же его бело, как у спящего, не имея черноты, ни даже синевы. И так возблагодарили Бога, и положили его во гроб возле отца его князя Юрия Дмитриевича.
Той же зимой пришел Исидор, митрополит гречанин киевский и всея Руси, с восьмого собора из Рима от папы на Русь в Киев и начал зваться легатом от ребра апостольского.
Война на Новгород. Деман. Дань с новгородцев. Той же зимой ходил князь великий Василий Васильевич к Новгороду ратью. И пошел к нему из Новгорода владыка новгородский Евфимий, а с ним бояре и зажиточные люди, и наехали его в Деревах у града у Демáна, и били челом, и заключили с ним мир по старине, и дали ему восемь тысяч рублей новгородских. А псковичи, пособляя великому князю, много земли новгородской повоевали и пакости и бед много сотворили. В то же время воеводы новгородские с заволочанами в великого князя Василия Васильевича вотчине воевали и много зла сотворили.
Умер Юрий. Родился Юрий. Той же зимой преставился князь Юрий Васильевич старший, а другой князь Юрий Васильевич родился месяца января в 22 день. А ранее за год на тот же день месяца января в 22 день, на память святого апостола Тимофея, родился князь Иван Васильевич, а крестил его игумен Троице-Сергиева монастыря Зиновий.
Исидор в Москве. Проповедь о соединении. В ту же весну пришел Исидор на Русскую землю, шел к Москве и говорил так, что соединились мы на сем великом соборе восточной церкви с западными. И так восхотел соединить православие, великую державу Белорусскую великого князя Василия Васильевича с латинством, и не попустил ему Господь Бог. Ибо прежде в послании грамот своих звался легатом и от ребра апостольского престола латинского, и пред собою повелевал носить крыж (крест) латинский да три палицы серебряные в почесть фряжского права; в молитвах же и в службах божественной литургии вместо святых патриархов вселенских во первых поминали и величали Евгения, папу римского, которому за золото предал святую веру греческого православия. И пришел на Москву в неделю третью святого Великого поста, и в тот день молебны пел за великого князя и за все православное христианство, и божественную литургию служил, и впервые поминал Евгения, папу римского. По окончании же божественной службы повелел протодьякону своему, в стихаре со уларем (дьяконским орарем) войдя на амвон, читать громогласно грамоту восьмого суемысленного сего отреченного собора. В ней же писано было богомерзко и богоотступно, что были латинские прелести, разделяющие святую троицу, говорилось, что Дух Святой от Отца исходит, даже и от Сына, и опресночные мудрствия соединили, говоря что и в бесквасном и в квасном хлебе телу Иисус Христову сотворяться по достоинству будет. А об усопших так было писано: кто во истинной вере исповедания Божьего со смирением конец приняли и покаяния плод не успели принести по согрешениям своим, о котором им духовные отцы заповедали, и так все очищением мук очистятся после смерти. Но все же таковое собою, мудрствуя, соделали прелести ради истинной веры в православии, чтобы, прельстив, отлучить христианство от божественного закона. К тому же обо всех их бывших делах их и сам Евгений, папа римский, послал свое с ним письменное послание, к благоверному великому князю Василию Васильевичу грамоту, так написав:
Письмо папы к великому князю. Похвала Исидору. «Евгений епископ, раб рабам Божиим, превысокому князю Василию Васильевичу московскому и всея Руси великому царю спасение и апостольское благословение. Благодарим вседержителя Господа Бога, что ныне после многих трудов Духа Святого благодати помощию восточная церковь с нами едина есть, что ко спасению идет душ многих людей и к твоей славе и хвале пишется. И к сему единству и согласию многое поможение и поспешествование честнейшего брата нашего Исидора, митрополита твоего киевского, и всея Руси пастыря, и от римского престола посла, который за свое благое стадо о соединении крепчайший труд имел. И того ради потребно всем помогать ему во всех делах, а наиболее в сих делах, что отношение имеет к достоинству и чину церковному, врученному ему. А твое превысочайшество именем Господа Иисуса Христа со многим желанием просим, да сего митрополита Исидора, трудившегося об оправдании и о добре церковном по вышесказанному, да примешь его радостно и нас для, потому что то с желанием и со многим рачением к тебе о нем взываем, да будешь ему во всех вещах, что имеем видеть от него о церковной пошлине пристояние, всеми своими силами усердный помощник; что да будет хвала и слава тебе от людей, а от нас благословение, а от Бога вечное дарование. Дано во Флоренции в 1439-й, священства нашего в 9-й год».
Великий же князь во церкви на молебне и литургии слышав сие новое об упоминании папы, а не патриарха цареградского, усомнился весьма, но дал ему все совершить, а потом, призвав к себе, расспросил подробно о всем. И слышав, что все греческие патриархи, и власти там бывшие, и сам царь Иоанн, зять его, соединились, ужаснулся. Но когда начал с ним прение иметь о разности евхаристии, и отпущении грехов, и огне очистительном, и о власти папы, тогда Исидор не мог ему на все прямо отвечать. Он же усомнился, не повелел в дом владычний, но в монастырь Чудов идти и там до утра пребывать. Потом послал и призвал бывших с ним и, вопрошав, уведал, что Исидор, ценою большою от папы купленный, предал царя и патриарха и всех бывших там, и как Марк ефесский, и с ним послы патриархов иерусалимского и александрийского, и иные не подписались. Тогда князь великий созвал всех епископов, протопопов, архимандритов, и игуменов, и бояр и поведал им бывшее. Они же не смели ничего говорить, боясь митрополита. И князь великий сказал: «Добро есть, что в вере соединились; но сие не хорошо, что папа, видя свою неправду о евхаристии, крещении и об умерших, не могши спорить с греческой церковью, закрывая ложь снисхождением, оба за равное принял; более же сего, что всю восточную церковь себе подверг и тем прежние соборы опорочил; да сие только того ради, чтобы да от всех дани берет. И если мы и даем некое даяние церкви константинопольской, то помня, что от них крещение приняли, имеем долг, а папе за что? А так как от царя и властей греческих не имеем извещения, назначил ему пребывать в Чудове, до тех пор, пока не известимся право».
Исидор осужден. Тогда все епископы русские, которые были тогда в Москве и, слышав, прежде молчали, как спящие и не ведающие писания, ни силы, и ныне возбудились, и все с ними князи, и бояре, и множество людей вспомянули и уразумели законы прежние от апостолов и святых соборов, на которых стоит церковь греческая, начали говорить от святого писания и звать Исидора еретиком. И тогда князь великий Василий Васильевич возрадовался о согласии епископов своих, и князей, и бояр, и всех православных христиан, и повелел ему пребывать в монастыре, до тех пор пока не изыщет о нем по священным правилам святых апостолов и святых семи соборов святых отцев, чтобы так истинным судом правды пред архиепископами и епископами, пред всем священным собором обличить ересь его, что да усрамится и отложит латинские соединения и согласия ересные, и повинуется, и покается, и милость получит. Исидор же, злой ереси латинской насытившись, никак же не восхотел отлучиться от латинского согласия и соединения, нисколько повиноваться не восхотел и не послушал великого князя и всего священного собора. И приставил к нему князь великий приставов своих, и повелел его стеречь, да отлучится от латинского соединения и согласия, и обратится, и покается, и милость получит; так жил в монастыре у Чуда за стражей.
1442. Татары на Рязань. Война с Шемякою. Киасово. Колудар. Александр Чарторыский. Мир с Шемякою. Кн. Дмитрий Шемяка в Новгороде. Зима тяжкая. В год 6950 (1442) приходили татары Большой орды на Рязанские украины, и много зла сотворили, и отошли с полоном. Той же осенью князь великий Василий Васильевич воздвиг нелюбовь на князя Дмитрия Юрьевича Шемяку и пошел на него ко Угличу. И тот побежал в Бежецкий Верх новгородский, а князь великий возвратился на Киасово и пришел на Москву. Тогда Колудара ирежского кнутом били. И потом же князь Дмитрий Юрьевич Шемяка, а с ним князь Александр Чарторыский вскоре очень пришли почти к Москве; и помирил их игумен Зиновий троицкий, и любовь между ними сотворил. Той же осенью пожар был на Москве. Той же зимой боялся князь Дмитрий Юрьевич Шемяка великого князя Василия Васильевича и прислал в Великий Новгород, чтобы его приняли на своей им воле. И новгородцы отвечали: «Если хочешь, князь, к нам ехать, ты езжай, и мы тебе рады». Та же зима лютая была весьма, и морозы великие и нестерпимые, и много скоту и людям зла сотворилось.
Непогоды. Дороговизна. В ту же весну были громы великие, и молнии страшные, и ветры и вихри великие, и был страх на всех людях. В ту же весну было отзимие, и пал снег великий, и снова сошел; и поднялись ветры, и были морозы многие и ветры великие; и была скорбь многая в людях. В тот же год было жито дорого. В тот же год в Новгороде владыка Евфимий поставил церковь каменную святого спаса Преображения в Русе на старом основании и освящал ее сам, и монастырь устроил, иконами и книгами, и сосудами церковными, и всем потребным наполнил и удоволил. В тот же год в Новгороде владыко Евфимий поставил церковь каменную святого Николы у себя на дворе.
Возгорание. В тот же год в Новгороде пожар был великий очень на Подолье, и церквей каменных сгорело 12, и конец весь погорел до святого Георгия, и христиан великое множество сгорело; и простого люда на Лубянице. И потом в тот же месяц пожар был в Новгороде, погорело Заполье Никитиной улицы, и была пакость многая людям, которые носились от первого пожара с имуществом своим, и те все погорели и с имуществом своим; и была скорбь многая в христианстве. Тогда же от скорби той пожаром пострадавшие новгородцы взяли многих людей напрасно, говоря: «Вы зажигаете, втайне желая корысти ради своей, и таковые беды и напасти сотворяете». И так многих христиан на огне сожгли, а иных в Волхов с моста сбрасывали, а иных камнями побили. Тайны ж сердец человеческих один Бог ведает, по правде ли сие есть, что таковую казнь злую приняли, поскольку за грехи наши таковые напасти бывают от Бога посылаемы, да было отстали от злых дел своих, и обратились, и покаялись, и по воле Божией жили, да и в настоящем и будущем благое получили; а злые люди тем на большее зло подвизаются.
1443. Исидор ушел. Через письма соблазняет. В 6951 (1443) сентября в 15 день Исидор митрополит тьмою безверия обволокся, не желая обратиться и покаяться от соединения и согласия латинского, не стерпел сидеть и ждать из Цареграда известия по посланию великого князя, ночью выйдя из монастыря, тайно бежать взялся с учениками своими, с чернецом Григорием и Афанасием. И побежали с Москвы ко Твери, а из Твери к Литве, да и к Риму к папе своему, так диаволом водим был и наставляем к своей погибели. Богомудрый же князь великий не послал возвратить, ни восхотел удержать его, поскольку несмышленый и богомерзкий тот был, да не приступятся грехи его иным, и нисколько зла не нанес ему. И так отошел в Рим к папе, но не остановился на этом. И на таком отдалении тот злопагубный змий, ученик диаволов, чрез послания соблазнял, и в Руси под державою литовскою переделывал христианство на латинство и соединял, и в согласие приводил. Но Белую Русь от такового злохитрого врага сохранил Господь Бог и пречистая Богородица, святую церковь безнаветную безмятежную, обличением Богом вразумляемого великодержавного Василия, во благочестии цветущего великого и премудрого царя всея Руси, которому о сем открыл Бог великоумно разуметь, и все мудрствовать, и творить волю Божию, и все заповеди его хранить. Папа же римский написал послание по видимости же православное, приемля те божественные вселенские семь соборов, и божественные иконы, но о сем же говорил кир Петр, патриарх антиохийский, что все да не послушают слово папы, и отвечал о сих страстно, как и сказано. В тот же год в Новгороде Великом владыко Евфимий поставил духовницу каменную и сторожницу каменную во своем дворе. В тот же год в Новгороде поставили церковь святого Николы на Кречве.
1444. Кн. Иван Владимирович. Немцы около Ямы. Война тверская с новгородцами. Послы от Казимира в Новгород. В год 6952 (1444) сентября в 14 день пришел из Литвы в Новгород князь Иван Владимирович, внук Ольгердов, на пригороды, на коих был князь Семен Лугвень Ольгердович и сын его князь Юрий, внук Ольгердов, по новгородскому прошению. А князь Юрий Семенович, внук Ольгердов, пошел в Немецкую землю; и немцы пути ему не дали, и он отъехал на Москву. Той же осенью в Новгороде немцы у города у Ямы посады пожгли и берег повоевали, а в Новгород прислали: «Мы вас не воюем, воюет вас Григорий из заморья колыванский из-за своего проводника и толковника ругодивца». А то все немцы лгали. Той же осенью из вотчины великого князя тверского много воевали Новгородской земли волостей и сел; Бежецкий Верх и Новоторжские волости все повоевали, и попленили, и пожгли тверичи, и со многим богатством возвратились восвояси. Той же осенью князь великий литовский Казимир, Ягайлов сын, прислал в Новгород, говоря: «Возьмите себе моих наместников на Городище, и я вас обороню; а с великим князем московским не взяли мы мира, вас деля». И новгородцы за то не взялись.
Мустафа на Рязань. Полон продал. Просит пристанища. Войска на Мустафу. Мордва на нартах. Татары побиты. Мустафа убит. Лыков. Мустафа султан пришел на Рязань со множеством татар ратью, и повоевал волости и села рязанские, и много зла Рязани учинил; и отошел с полоном многим, и стал на поле, и посылал в Рязань, продавая им полон. Рязанцы же выкупили своих пленных у татар. Мустафа же снова пришел в Рязань на миру, желая зимовать в Рязани, ибо было ему противно на поле; а поле все в осень пожаром погорело, а зима лютая и весьма злая, и снега великие, и ветры, и вихри сильные. И того ради миром пришел в Рязань и хотел зимовать в Рязани нужды ради великой. Услышал же на Москве сие князь великий Василий Васильевич и послал против него князя Василия Оболенского и Андрея Федоровича Голтяева, да двор свой с ними, да мордву на нартах, поскольку зима была лютая и снежная, а татары конями обмерли, и от мороза и стужи великой померли, и была в них скорбь многая, а сено весьма дорого. А султан Мустафа был тогда в Рязани во граде Переславле. Рязанцы же выслали его из града. Он же вышел из града и стал тут же под градом Переславлем. А с Москвы воеводы великого князя Василия Васильевича пришли на него и сошлись на речке Листани. Татары же вовсе охудели, и померзли, и бесконные были; и от великого мороза, и стужи великой, и ветра, и вихря луки их и стрелы ни во что же были. И пришли на них мордва на нартах с сулицами, и с рогатинами, и с саблями; а казаки рязанские также на нартах с сулицами, и с рогатинами, и с саблями с другой стороны; а воеводы великого князя Василия Васильевича со своею силою; а пешая рать многая собрана на них с ослопами (дубинами), и с топорами, и с рогатинами. И был у них бой великий и сильный весьма на речке Листани, и начали одолевать христиане. Татары же никак не давались в руки, но резались крепко. И много татар побили, и самого султана Мустафу убили, и князей с ним многих татарских побили, а князя Ихмут-мурзу взяли, да князя Азбердея, Мишереванова сына, взяли и иных многих татар взяли. А из великого князя полка убили татары Илью Ивановича Лыкова.
Новгородцы на немцев. Той же зимой новгородцы пошли ратью в Немецкую землю за реку за Нарву с князем Иваном Владимировичем, внуком Ольгердовым, и воевали, и пленили, и пожгли около Ругодива и до Пурдозия, а возле реки Нарвы и Чудского озера все извоевали и попленили, и мечу и смерти предали, и пожгли; и возвратились со многим богатством восвояси.
В ту же весну князь Иван Андреевич можайский, внук Иванов, правнук Даниила московского Александровича, взял Андрея Дмитриевича и жену его сжег на Мироносицы в Можайске.
Немцы к Яме. Вотская и Ижорская. Кн. Василий Юрьевич. Новгородцы на немцев. Кони померли. Воротились. Война корелы на лапландцев. В тот же год собрались немцы, местер со всеми воинствами своими, и пошел на Новгород ратью; и пришел под город под Яму, и бил пушками и пищалями, и много зла сотворил, и стоял пять дней; и воевал по Вотской земле, и по Ижоре реке, и по Неве реке; попленили много, и посекли, и пожгли, а града не взяли. Много же и немцев пало под градом, а иные ранены были; ибо в то время был в городе Яме князь Василий Юрьевич из суздальских князей. И отошли немцы во свою землю со многим богатством. Новгородцы же восхотели с князем Иваном Владимировичем, внуком Ольгердовым, идти ратью за Нарву реку воевать немцев. И начали в то время у новгородцев кони помирать много во градах и в волостях, а люди начали болезновать весьма. Так новгородцы отказались воевать и не пошли за Нарву реку. В то же время псковичи послали было в Новгород послов своих мир и любовь подкрепить, и услышали про мор на коней в Новгороде, а на людей болезнь великую, и что новгородцы отказались воевать на немцев, и послы псковские отъехали из Новгорода без миру. В тот же год кореляне ходили ратью на мурман, побили их и воевали их, и возвратились восвояси.
1445. Татары на Рязань. Мордву. В год 6953 (1445) в месяце сентябре приходили татары на Рязанские украины. Той же осенью воевали татары мордву. Той же зимой царь Улу-Махмет приходил ратью к Мурому из Новгорода из Старого Нижнего, и князь великий Василий Васильевич пошел против него, и царь возвратился бегом в Новгород Старый. Тогда застрелили Александра, сына Ивана Константиновича, и на бою их руки знобили. А на Калугу литва приходила 7000, а князь Михаил Андреевич с четырьмя стами бился с ними. И убили тогда князя Андрея Лугвицу суздальского, а Судока и Конийского в Литву повели.
Война на литву. Литва к Можайску. Князь великий на татар. Той же зимой князь великий Василий Васильевич послал двух султанов на литовские грады ратью, на Вязьму, на Брянск и на иные грады, внезапно. Они же, придя, много воевали, побили и смерти предали, и пожгли почти до Смоленска, и в полон повели, и много зла сотворили Литовской земле, и возвратились восвояси со многим богатством. Слышал же про то князь великий литовский Казимир Ягайлович и послал панов своих с ратью на Можайск и на иные грады. Они же, придя, пять градов взяли, и много зла сотворив, возвратились восвояси со многим богатством. А князь великий пошел тогда против татарского хана Улу-Махмета к Мурому. И много христиан от мороза умерли, а иных татары побили, а землю пустой сделали. И пособил Бог великому князю Василию Васильевичу, и побежали татары в Нижний Новгород Старый, откуда же пришли, а иные убиты были.
Война литвы. Радзивилл. Калуга. Козельск. Суходров. Лугвица. Михаил верейский. Судок. Василий боровский. Умер Андрей суздальский. Яропкины. Ржевские. Щекин. Приходили к Калуге литва, пан Судивой, пан Радзивилл Осесович, Андрюшка Мостилович, Ягуп Ралович, Андрей Нисакович, Николай Немирович, Захарий Иванович Кошкин, а рати с ними 1000. И когда были они под Козельском да и под Калугою, да не учинили ничего и оттуда пришли в Суходров. Слышал же то можайский князь Иван Андреевич, а князя Ивана Андреевича тогда в Можайске не было, и собрались можайцев сто человек, а воевода у них князь Андрей Васильевич Лугвица суздальских князей. Также слышали и брата его князя Михаила Андреевича верейского люди, и собралось их сто же, а князя Михаила Андреевича тогда у себя в Верее не было, а воевода у них Судок. Также слышали и князя Василия Ярославича боровского люди, и собралось их 60 человек, а князя Василия Ярославича тогда же в Боровске не было, а воевода у них Жинев. И встретились с литвою в Суходрове, и был у них бой. И убили тут воеводу князя Ивана Андреевича можайского князя Андрея Васильевича Лугвицу суздальских князей, да Карачарова, да иных четыре человека. А Яропку да Семена ржевского взяли, князя Ивана Андреевича можайского воевод, а брата его князя Михаила Андреевича верейского взяли воевод: Судока да Филиппа Щекина, да Кенийского, да пять человек молодых; а литвы убили двести человек.
Война на татар. Хан Улу-Махмет. Хан Кичи-Махмет. Русские побиты. Нижний. Муром. Гороховец. Луг. А тогда князь великий Василий Васильевич пошел со всею братиею к Владимиру, с ним князь Дмитрий Юрьевич Шемяка, князь Иван Андреевич можайский, князь Михаил Андреевич верейский и князь Василий Ярославич боровский и со всеми князями своими, и боярами, и с воеводами, и со всеми людьми на хана Улу-Махмета. Ибо прежде сего пришел из Поля, изгнанный с Большой орды от брата своего Кичи-Махмета, и пришел к Белеву, и сел в Белеве. И князь великий послал на него князей, и бояр, и воевод своих. И Бог попустил за грехи наши, многих наших татары побили, а татар было тогда весьма мало. Из Белева пошел хан к Новгороду Нижнему и осадил Новгород Нижний Старый, и так много зла от него было; и из Новгорода Нижнего пошел к Мурому. Слышал же то князь великий Василий Васильевич и, встретив Крещение во Владимире, пошел против него со всею братиею и со всеми людьми к Мурому. Хан же Улу-Махмет, слышав, возвратился к Новгороду Нижнему к Старому, в котором жил. А передние полки великого князя били под Муромом, и в Гороховце, и во иных местах, а хан сидел в Муроме. А татары в то же время, когда хан ходил под Муром, Луг воевали. И князь великий возвратился, пошел к Суздалю, а оттуда пошел к Владимиру, а из Владимира пришел на Москву в пяток Великий вечером. В тот же год знамение великое сотворилось во граде Суздале в церкви соборной пречистой Богородицы.
Война с татарами. Долголцов. Драница. Юриев. Суздаль. Каменка. Пьянство на погибель. Нерль р. Евфимьев монастырь. Нестроение войска. Князь великий пленен. Русские побиты. Число татар. Многочисленность татар. В ту же весну пришла весть к великому князю Василию Васильевичу на Москву, что отпустил на него Улу-Махмет хан детей своих, Мамутяка да Ягупа, из Новгорода Нижнего. Князь же великий, заговев Петрово говенье, пошел против них с Москвы ратью. Пришел же он в Юрьев, и тут прибежали к нему воеводы новгородские князь Федор Долголцов да Юшка Драница, град ночью сожгли и сами ночью сбежали, ибо крайне изнемогли с голоду великого; что было запасу хлебного, то все переели, и уже терпеть невозможно было с голоду истомления от татар. Князь же великий Василий Васильевич встретил Петров день в Юрьеве и из Юрьева пошел к Суздалю. Тогда пришли к нему братия его из вотчин своих, князь Иван Андреевич можайский, да брат его князь Михаил Андреевич верейский, да князь Василий Ярославич, внук Владимиров, правнук Андреев, праправнук Ивана Даниловича московского, и иные многие воеводы и люди пришли к нему. Пришел же князь великий близ Суздаля града с братиею своею и со всею силою, и стали на реке Каменке месяца июля 6 дня во вторник. И в тот же день и всполох учинили, и возложив на себя доспехи и знамена подняв, выступили на поле; и немного было воинства их. Князь же великий Василий Васильевич возвратился в станы свои и ужинал у себя со всею братиею и с боярами, и пили долго ночью. А вечером тем пришел к великому князю Алексей Игнатьевич с полком своим, а иные воеводы многие и с других мест пришли. И было утро, уже солнце взошло, и князь великий поднялся, и повелел заутреню петь июля в 7 день. И после заутрени восхотел князь великий еще отдохнуть, и в тот час пришла к нему весть, что татары Нерль реку вброд переходят. Он же начал по всем станам рассылать, а сам тотчас начал на себя доспех надевать и, знамена подняв, пошел против татар. А братья его из двоюродных, князь Иван Андреевич можайский, да князь Михаил Андреевич верейский, да князь Василий Ярославич, шурин великого князя Василия Васильевича, за ним пошли, одевшись каждый в доспехи свои. И пошли усердно все против татар, и выступили на поле; и немного было воинства их, только с полторы тысячи, поскольку князей всех полки не успели совокупиться, ни же султан Бердедат не успел к великому князю прийти, ибо в ту ночь в Юрьеве ночевал. А князь Дмитрий Шемяка и не пришел, ни полков своих не прислал. Вышли же они на поле близ Евфимьева монастыря по левую сторону, и тут встретились с окольными агарянами; было же их множество великое пред христианскими полками. Сразились же они, и начали сначала полки великого князя одолевать, а татары побежали. Наши же одни погнались за ними, а иные сами побежали, другие начали уже убитых татар грабить. А татары снова возвратились на христиан и тогда одолели их. Князя же великого самого руками взяли, также и князя Михаила Андреевича, и прочих многих князей, и бояр, и детей боярских, и прочих воинов. Князя Ивана Андреевича ранив сильно, с коня сбили, и подан был ему другой конь, и он убежал. А на великом князе многие раны были по голове и по рукам, а тело все весьма бито, поскольку сам мужественно весьма бился. Сие же зло случилось над христианами июля в 7 день в среду. Много же было тогда и татар убито, более пятисот, а было их три с половиной тысячи. Татары же ходили в погоню и много избили и изграбили, а села пожгли, людей иссекли, а иных в полон повели. А султаны стали в монастыре Евфимьевом, и тут сняли с великого князя кресты его тельные, и послали на Москву к матери его великой княгине Софии, и к его великой княгине Марье с татарином Ачисаном. А когда пришел тот на Москву, был плач великий и рыдание многое не только великим княгиням, но и всему христианству. И великая княгиня София хотя жалость великую имела, но не явила себя татарскому послу печальной, и одарив его, отпустила. А татары стояли в Суздале три дня и пошли к Владимиру, и придя к Клязьме, стали против града, а ко граду не приступали, но пошли к Мурому, а оттуда к Новгороду Нижнему.
Пожар в Москве. Смятение в Москве. Того же месяца июля в 14 день в среду загорелся град Москва внутри града в ночи и выгорел весь, что ничего деревянного во граде не осталось, но и церкви каменные распались и стены каменные во многих местах. А людей великое множество сгорело, мужей, и жен, и детей, ибо поскольку здесь огонь, а из града выйти татар боялись. Казенного же много сгорело и бесчисленно товара всякого, ибо от многих градов множество людей тогда были тут в осаде. И когда погорел град, и княгиня великая София и великая княгиня Мария и с детьми, и с боярами своими пошли ко граду Ростову. А граждане в великой печали и волнении были; ибо могучи бежать, оставив град, бежать хотели, чернь же, совокупившись, начали прежде врата градные укреплять, а хотящих из града бежать начали брать, и бить, и ковать. И так прекратилось волнение, и все вместе начали град укреплять, а себе пристройки домовые готовить.
Хан к Курмышу. Шемяка злодействует великому князю. Дубенский. Августа в 25 день, после Спожинного дня, хан Улу-Махмет с детьми своими и со всею ордою своею пошли из Новгорода к Курмышу, а князя великого с собою повели, также и князя Михаила. А к князю Дмитрию Шемяке послал посла своего Бегича. Он же рад был и многую честь воздал ему, ибо желал великого княжения, и отпустил его со всяким лихом на великого князя, а с ним послал своего посла дьяка Федора Дубенского, чтобы великому князю не выйти на великое княжение. Они же, идя, пили и веселились, и умедлили. И когда были они в Муроме, всемогущий же и милостивый благий человеколюбец Бог, видев то немилосердие и на своего Господина зломыслие и братоубийство, переменил на кротость безбожных сердца и беззаконных христианогубцев агарян; ибо подумал хан, что убит его посол от Шемяки, так как долго не возвращался, и начал с великим князем договариваться.
6954 (1446). Князь великий освободился. Плещеев. Образцовы. Дудин монастырь. Кн. Оболенский. Князь возвратился. Хан Улу-Махмет и сын его Мамутяк великого князя утвердили крестным целованием, что дать ему с себя откуп, сколько может, и отпустили его с Курмыша на Покров святой Богородицы октября в 1 день, и князя Михаила с ним, и прочих, сколько с ним их было. Да с ними послали послов своих, многих князей со многими людьми, князя Сеит-Асана, Утеша, Кураиша, Дол-хозю, Айдара и иных многих. Князь же великий, отойдя от Курмыша на два дня, отпустил к Москве с соунчом Андрея Плещеева к матери своей великой княгине и к детям, также и к братии своей, и к боярам, и ко всем людям, что его хан отпустил на его вотчину на великое княжение. А Федор дьяк с Бегичем в ту ж пору пошли из Мурома судном, а коней отпустили берегом. Андрей же пришел против Иванова села Киселева меж Новгородом и Муромом, и встретил тут Плишку Образцова с конями с Бегичевыми и с Федоровыми. И сказал им Андрей, что князь великий отпущен на великое княжение. Они же вернувшись оттуда, перехватив Федора под Дудиным монастырем, а он плыл с Бегичем рекою Окою. Федор же, слышав то, возвратился назад к Мурому и с Бегичем. Пришли же они к Мурому, и князь Василий Оболенский поймал Бегича и оковал его. А князь Дмитрий, слышав то, бежал к Угличу. Князь великий пришел в Муром и, мало побыв там, пошел к Владимиру; и была радость великая всем градам русским. На Дмитриев же день пришел князь великий в Переславль, там была и мать его великая княгиня София, и его великая княгиня Мария, и сыновья его князь Иван и князь Юрий, и все князи, и бояре его, и дети боярские, в множество двора его от всех градов.
Землетрясение в Москве. Октября в 1 день, в который день отпущен князь великий с Курмыша, в 6 час ночи той потрясся град Москва, кремль и посад весь, и храмы поколебались. Людям же спали тогда в то время, и не слышали все; многие же не спящие слышали, в скорби были и за жизнь испугались, на следующее же утро со многими слезами не слышавшим про сие поведали.
Князь великий в Москве. Пришел князь великий на Москву месяца ноября в 17 день и стал на дворе матери своей за городом на Ваганкове, а потом оттуда сошел во град на двор князя Юрия Патрикеевича.
Злодеяние Шемяки. Злохитрость над великим князем. Князь великий в Троице. Руза. Москва взята Шемякой. Князю же Дмитрию Шемяке вложил диавол в мысль хотеть великого княжения; и начал посылать к князю Ивану можайскому с тем, говоря: «Хан на том отпустил великого князя, а он хану крест целовал, что хану сидеть на Москве, и на всех градах русских, и на наших вотчинах, а сам хочет сесть на Твери». И так диаволовым научением обменивался сообщениями, задумав со своими злыми советниками, которые тогда были у него, Константиновичи и прочие бояре их, не желая добра своим государям и всему христианству, посылали с вышесказанными речами к князю Борису тверскому. Он же, слышав то, убоялся и был единомышленник с ними; многие же и из москвичей, бояре и гости, с ними в думе той были. И так начали князи со своими советниками втайне вооружаться и искать удобного времени, как бы изгнать великого князя. Усмотрели же себе случай удобный для их злого совета, когда восхотел великий князь идти поклониться живоначальной Троице и мощам чудотворца Сергия. Пошел же он и со своими благородными чадами, с князем Иваном и с князем Юрием, и с малым весьма числом людей, нисколько иного не ожидая, но только накормить там бывшую братию великой той лавры. А к князю Дмитрию Шемяке и Ивану можайскому вести о сем с Москвы от изменника каждый день посылаемы были. Они же, совокупившись, стояли в Рузе, бывшие, как псы, на лов готовые и, как дикие звери, желая насытиться кровью человеческой. Когда же была к ним весть та, что князь великий ушел из града, они тотчас пошли спешно к Москве и пришли февраля во 12 день в субботу в 9 час ночи против воскресенья, которое недели о Блудном, и взяли град. Не было в нем противящегося им, и никто не ожидал сего зломыслия, только единомышленники, которые и град отворили им. И вошли во град, великих княгинь поймали, Софию и Марию, и казну великого князя и матери его разграбили; а бояр, бывших тут, поймали и пограбили, и иных многих горожан пограбили. И в ту же ночь отпустил князь Дмитрий князя Ивана можайского на великого князя Василия к Троице спешно со многими людьми своими и его.
Бунко. Неверность неверному. Стража не прилежна. Стража обманута. Сам себя предал. Князь великий взят. Дети великого князя ушли. Кн. Иван Ряполовский. Муром. В самую же литургию примчался к великому князю Бунко называемый, поведал, что идут на него князь Дмитрий Шемяка и князь Иван можайский ратью. Он же не имел ему веры, поскольку тот Бунко незадолго прежде того отъехал к князю Дмитрию, и сказал: «Сии смущают нас, а я со своею братиею во крестном целовании, то как может сие быть». И повелел его из монастыря вытолкать и назад воротил его. Когда же был тот на Вори, взяли его ратные сторожи и били его. А князь великий хотя и не имел ему веры, но однако послал сторожей к Радонежу. Они же, придя, стали на горе над Радонежем стеречь. И опознали этих ратных сторожей издалека, а сии тех ратных не усмотрели, а не имели веры тем вестям. А те сторожи сказали князю Ивану, что есть сторожа над Радонежем на горе. Он же повелел сани многие снарядить с рогозинами, а иные с полстями, а на них по два человека в доспехах, а третий идет возле, как бы за возом. И когда передние уже их миновали, тогда выскочили все из саней и схватили их; а убежать им никому невозможно было, ибо поскольку тогда снег был великий. И так вскоре пошли к монастырю. И когда явились, скача на конях с горы той к селу Клементьевскому, как на лов сладкий, увидел их князь великий, побежал сам на конюшенный дворец. И не было ему коня приготовленного, ибо сам же он, так как в ложь вменил, надеялся на крестное целование, и не повелел себе ничего приготовить. А люди все во унынии были и в оторопи великой, а также изумлении. Видел же князь великий, что нет ему никакой помощи, скоро пошел на монастырь к церкви святой Троицы. Пономарь же, именем Никифор, инок, прибежал и отомкнул церковь. Он же, замкнув его, уйдя, схоронился. А оные убийцы, как свирепые волки, прибежали к монастырю на конях и начали вопрошать: «Где есть князь великий?». Тогда видели его два старца, в церковь бежащего, ненавидящие князя великого, сказали им. Они же прибежали ко церкви, прежде всех Никита Константинович, и на конях к передним дверям церковным. Тут сошел он с коня и ударился о камень, который пред дверями церковными на примосте. И прибежали прочие, подняли его. Он же едва вздохнул и был словно пьян, а лицо его, как у мертвеца. Потом же и сам князь Иван прибежал к монастырю и все воинство их; и видев двери замкнутыми, не думали, что он тут. И начал князь Иван вопрошать: «Где есть князь великий?». Князь же великий внутри церкви услышал князя Ивана говорящего и возопил, говоря: «Брат, помилуйте меня, не лишите меня жизни; если хотите, я не изойду из монастыря сего, постригусь здесь». И пришел к дверям южным, отпер их сам и взял икону, которая на гробе святого Сергия, явления святой Богородицы со двумя апостолами святому Сергию, и встретил князя Ивана в тех же дверях, говоря: «Брат, целовали мы животворящий крест и сию икону в церкви сей живоначальной Троицы у сего же чудотворца Сергиева, что не мыслить нам, ни хотеть зла никоторому ж от братии и меж собой никоторые вражды. И вот ныне не ведаю, что сбудется надо мною». Князь же Иван сказал к нему: «Господин, если тебе захотим коего лиха, будь то над нами лихо; но сие творим христианства для и из-за твоего откупа. Ибо, видев сие, татары, пришедшие с тобою, облегчат откуп, что тебе хану давать». Князь же великий поставил икону на место свое и пал ниц у гроба чудотворца Сергия, слезами обливая себя, с великим воздыханием молясь, что все бывшие тут дивились, и из-за того сами злодеи его и противники принуждены были умилиться и слезы испустить. А князь Иван мало поклонился в церкви, ушел, сказал Никите: «Возьми его». И князь великий, много молившись, поднялся и воззрев, сказал: «Где брат князь Иван?». Тотчас приступил злой раб горький и немилосердный мучитель Никита и взял за плечо великого князя, говоря: «Пойман ты великим князем Дмитрием Юрьевичем». Оный же сказал: «Воля Божия да будет». И повел его Никита из церкви, и с монастыря свел, и посадили его в голые сани, а напротив него чернеца; и так отошли с ним к Москве. А бояр его всех взяли, а прочих всех, ограбив, нагих отпустили. Сыновья же великого князя, князь Иван и князь Юрий, ухоронились в том же монастыре. А они кровопийцы, как некий сладкий лов уловив, отошли, а о сих и не заботились, ни же пытали о них. Сии же великого князя сыновья, Иван и Юрий, в ту же ночь побежали из монастыря с оставшимися с ними людьми, которые схоронились, и прибежали к князю Ивану Ряполовскому в Юрьев в село его в Боярово. Князь же Иван со всею братиею, с Семеном и с Дмитрием, и со всеми людьми своими бежали с ними к Мурому и там затворились со многими людьми. А князя великого Василия, в понедельник на Мясопустной недели на ночь февраля в 14 день приведя в Москву, посадили на дворе Шемякине, а сам князь Дмитрий Шемяка стоял на дворе Поповкине. И начали искать грамоту, какую запись дал хану Улу-Махмету, и нашли написаную: дать за себе 5000 рублей да дани давать на всяк год со всей земли Русской со 100 голов 2 рубля. И князь Иван, видя сие, сказал: «Почему верили боярам его и чернецам не любящим?». Но те, клянясь, сказали, что словом так обещал, и советовали убить его. Но князь Иван и другие многие сказали Дмитрию: «Если сие учинишь, то ведай, что все князи русские восстанут на тебя; и если Василий недобро живет и людей своих всей Русской земли не бережет и обидит, то возьми великое княжение, а ему дай удел твой, и того все будем стеречь, да не восстает снова на тебя и не мстит». Но князь Дмитрий с боярами московскими и чернецы решили ослепить его, и в ту же неделю в среду на ночь ослепили великого князя и послали его на Угличе Поле и с его княгинею, а матерь его великую княгиню Софию послали на Чухлому.
Басенок. Дебренск. Слышав же то, князь Василий Ярославич и с ним князь Семен Иванович Оболенский бежали в Литву, а прочие дети боярские и все люди били челом служить князю Дмитрию. И привел их к целованию крестному всех, один Федор Басенок не восхотел служить ему. Князь же Дмитрий повелел возложить на него железа тяжкие и под стражей держать его. Он же, подговорив пристава своего, убежал из желез к Коломне и там пошел по своим приятелем, и много людей собрав, пограбил уезды Коломенские, бежал в Литву со многими людьми. И прибежал в Дебренск к князю Василию Ярославичу, ибо дал король князю Василию Дебренск в вотчину, да Гомель, да Стародуб, да Мстислав, и иные многие места. А князь Василий Ярославич дал Дебренск князю Семену Оболенскому да Федору Басенку. Князь Дмитрий, слышав, что дети князя великого, придя, сели в Муроме со многими людьми, не восхотел на них посылать, боясь, поскольку многие люди начали негодовать о княжении его, и на самого мыслили низвергнуть, а великого князя Василия на своем государстве видеть.
Коварство Дмитриево. Клятвопреступление архиерея. Дети великого князя взяты. Князь же Дмитрий, умыслив так, призвал к себе епископа рязанского Иону на Москву и обещал ему митрополию; и начал говорить ему: «Отец, то бы шел во свою епископию во град Муром, взял бы ты детей великого князя под свою заботу, и я рад буду их жаловать, отца их, великого князя, выпущу и вотчину дам довольную, чтоб было у них все». Владыко же Иона пошел к Мурому в судах, с теми речами князя Дмитрия пришел в Муром и начал говорить речи его боярам великого князя детей, трем князям Ряполовским и прочим с ними. Бояре же, много о том думав, смыслили себе так: «Если мы ныне святителя не послушаем, не пойдем к князю Дмитрию с сими великого князя детьми, и он, придя ратью, город возьмет и, сих взяв, что хочет, то сотворит им, а также и отцу их, великому князю, и нам всем, и во что будет крепость наша?». И послушав сии слова святителевы, сказали ему: «Если пришел ты с сими словами от князя Дмитрия к нашим государям, великого князя детям, да и к нам, но сего собою не дерзнем сотворить, что отпустить нам с тобою детей великого князя без обязательств. Но придя в соборную церковь Рождества пречистой Богородицы, из пелены под свою заботу возьми; и так отпустим их с тобою и сами с ними пойдем». Владыко же Иона обещал так сотворить, и войдя в церковь, начал молебен пречистой, и совершив молебны, взял их из пелены у пречистой под свою заботу, и пошел с ними к князю Дмитрию в Переславль месяца мая в 6 день. Князь же Дмитрий, мало почтив их с лестию, на обед к себе звал, и одарил их. А на третий день после того с тем же владыкою Ионою послал их к отцу их на Углич в заточение. Он же, дойдя с ними до отца их и оставив их там, возвратился к князю Дмитрию. Тот же повелел ему идти к Москве и сесть на дворе митрополитовом. Иона же так сотворил.
Князей Ряполовских верность. Кн. Иван Стрига. Ощера. Бобр. Драница. Русалка. Руно. Дмитрий на Ряполовских. Вепрев. Дмитриевы побиты. Ряполовские в Литву. Совет с архиереями о великом князе. Родился Андрей. А Ряполовские, то видев, князь Иван, и брат его князь Семен, и князь Дмитрий, что князь Дмитрий Шемяка слово свое изменил во всем и владыке солгал, начали мыслить, как бы им князя великого изъять. Был же в той мысли тогда с ними князь Иван Васильевич Стрига, да Иван Ощера с братом Бобром, да Юшка Драница, и иные многие дети боярские двора великого князя. С ними же в думе был Семен Филимонов с детьми своими, да Русалко, да Руно, и иные дети боярские многие. Учинили себе срок всем быть под Угличем на Петров день о полудни, и Семен Филимонов со всеми своими на тот срок пришел. А про Ряполовских учинилась весть князю Дмитрию, и он послал к ним с угрозою. Они же убоялись и не посмели пойти на тот срок под Углич, но пошли за Волгу к Белоозеру. И князь Дмитрий послал за ними с Углича рать с Василием с Вепревым да Федора Михайловича послал за ними со многими полками; а в срок им следовало сойтись в место на устье Шексны у Всех святых. И Федор не успел к Василию, а Ряполовские, поворотившись на Василия, побили его на устье Мологи. А Федор в ту пору переправился через Волгу на устье Шексны и со всеми полками своими; Ряполовским весть была про него, они же и на того поворотились. Федор же, увидев их, опять побежал за Волгу. Ряполовские пошли по Новгородской земле к Литве и пришли к князю Василию Ярославичу во Мстислав. А Семен Филимонов со всеми своими от Углича пошел к Москве, словно нисколько про тех не ведая, один Руно отвернулся от него за Ряполовскими. И когда пришли князи Ряполовские, да князь Иван Стрига, и прочие многие дети боярские, начали говорить князю Василию Ярославичу, как бы изъять великого князя Василия. А князь Дмитрий Шемяка, видя то, что за великого князя многие люди отступают, послал за владыкой, начал думать с князем Иваном, и со владыками, и с боярами, выпустить ли его или нет. А владыка Иона всякий день, не переставая, говоря ему: «Неправду ты учинил, а меня ввел в грех и в срам. Князя тебе великого следовало выпустить, и ты и детей его с ним посадил. А мне ты дал свое правое слово, а они меня послушали, а ныне я во всей лжи остаюсь. И выпусти его, сведи грех тот с моей души и со своей. А что может учинить без очей? А детки его малы. А еще укрепи его крестом честным да и нашею братиею, владыками». Много же и иного изрек. Князь же Дмитрий, много думав о сем, положил на том, что выпустить великого князя и дать ему вотчину, чтоб было на чем ему быть. В тот же год родился великому князю на Угличе сын Андрей августа в 13 день.
1447. Шемяка к Угличу. Покаяние великого князя. Удел великому князю Вологда. В год 6955 (1447) князь Дмитрий Шемяка пошел на Углич, желая выпустить великого князя и его детей; пошли же все епископы с ним, и архимандриты, и игумены. Придя на Углич, выпустил великого князя и его детей, и каялся, и прощение просил. А князь великий пред ним смирился и во всем вину на себя возлагал, что «и даже не так следовало мне пострадать греха ради беззаконий многих моих и преступлений в крестном целовании пред вами пред всеми, старшею братиею, и пред всем православным христианством, которое изгубил и еще изгубить хотел я до конца. Достоин я был главной казни, но ты, государь мой, показал на мне милосердие, не погубил меня с беззакониями моими; но да покаюсь во зле моем». Сие же и иное многое произнес, которому нет числа и писать невозможно. Когда же говорил он, слезы текли от очей его, как быстрины, что все бывшие тут дивились таковому смирению и умилению, и плакали все смотрящие на него. После сего же князь Дмитрий пир великий сотворил на великого князя, и на великую княгиню, и на детей их. Были же тут все епископы земли Русской, и бояре многие, и дети боярские. И честь великую учинил великому князю, и дары многие подавал великому князю, и великой княгине, и детям их, да в вотчину дал великому князю Вологду со всем, и отпустил туда великого князя и с княгинею, и с детьми.
6956 (1448). Князь великий на Белоозеро. Люди многие к нему. Князь великий во Тверь. Князь великий Василий Васильевич, придя на Вологду, видел себя ограбленным и словно в пустыне затворенным в волости малой, от которой скудно мог пропитаться; слышал же от пришедших к нему из Москвы, что в Литве князь Василий Ярославич, затем Оболенские, Ряполовские и иные князи доброжелатели его и свойственники собираются, как и сами злодеи, бывшие его изменниками, в Москве, покаявшись, хотят ему помогать, и мать его княгиня великая София принуждала его искать вотчины своей и ее освободить, которая и в заточении была, почасту обменивался сообщениями с приятелями и сказал, что не будет ему грехом, по нужде крестное целование дав, отвергнуть его и врагам за неправды мстить. Тогда князь великий послал во Тверь к князю Борису Александровичу верного своего раба ростовского сына боярского Одинца Болохова помощи от него просить, а в Литву к князю Василию Ярославичу и другим князям костромского боярина Андрона Татищева. И все сие так тайно делал, что ни княгиня его о том не ведала, только сам и те посланные. И побыв немного, пошел со всеми своими в Кириллов монастырь, и творили там молитвы, и бывшую там братию накормил, и милостыню дал, а что имел во уме, никто о том от бояр его не ведал, ибо боялись, что и ранее обольщен был верными любимцами. А к Дмитрию послал напомнить, что под стражей обещался идти на Белоозеро. Слышав же то, бояре князя великого, и дети боярские, и люди многие познали князя великого хотение, побежали от князя Дмитрия и от князя Ивана к великому князю. И побывав же князь великий на Белоозере, пошел прочь, а люди тут многие к нему прибыли. Получив же весть от князя Бориса Александровича, не возвратился к Вологде, но пошел ко Твери, а о войне на Дмитрия нисколько не говорил. И когда пришел он во Тверь, и князь тверской дал ему у себе отдохнуть, и честь великую воздал ему, и дары многие. И тут начали между собою советоваться о великом княжении, о чем, никто не ведает.
Брак Иоанна III. Кн. Василий Ярославич в помощь великому князю. Пацын. Черкасские татары в помощь великому князю. Плещеев. Москва взята. Шига. Растопча. Шемяка к Галичу. Чухлома. Каргополь. Углич взят. Смерть Драницы. Кутузов. Великий князь в Москве. Вел. княг. София отпущена. Сабуров. Князь же великий Василий Васильевич обручал тогда за старшего сына своего князя Иоанна дочь великого князя Бориса Марию. Многие же бояре со многими людьми пришли к великому князю во Тверь. А когда князь Дмитрий еще отпускал великого князя, а князь Василий Ярославич будто того и не ведал, задумал с боярами великого князя, что, оставив жен и детей в Литовской земле, пойти искать великого князя, как бы его изъять из Углича. И учинили себе срок сняться в Литовской (земли), волости в Пацыне. И еще не вышли они из Литовской земли, князь Василий Ярославич во Мстиславе, а с ним Ряполовские три, да князь Иван Стрига, да Ощера, и иные многие дети боярские с ним, а во Брянске князь Семен Оболенский, да Басенок, да многие же дети боярские с ними, и в то время пришла весть к князю Василию во Мстиславль, что князь великий выпущен, а дана ему Вологда; а примчался Даниил Башмак. А во Брянск примчался к князю Семену некто киевлянин Полтинков; а дожидался тот на Москве у княгини Олешковой вестей про великого же князя; да из Брянска пригнал к Киеву, а сказал им ту же весть, с чем и Башмак примчался. Князь же Василий Ярославич со всеми боярами, и со всеми людьми, и с женами, и с детьми пошли из Мстислава, а из Брянска князь Семен да Багенок также со всем; сошлись все в Пацыне. И примчался к ним тут Дмитрий, Андреев сын, что уже князь великий пошел с Вологды к Белоозеру, а оттуда и ко Твери. Они же оттуда пошли все вместе со многими людьми. Пришли же они в Ельну, и тут встретились с ними татары и начали меж себя стрелять. После сего же татары начали русь окликать: «Вы кто есть?». Они же отвечали: «Москвичи, а идем с князем Василием Ярославичем искать своего государя великого князя Василия Васильевича. Сказывают уже его выпущенным. А вы кто есть?». Татары же сказали: «А мы пришли с Черкас со двумя султанами детьми, с Кайсимом да с Ягупом. Ибо слышали про великого князя, что братия над ним зло учинили». И они пошли великого князя искать за прежнее его добро и за его хлеб. «Ибо много добра его к нам было». И так сошедшись и укрепившись меж собой, пошли вместе, разыскивая великого князя, как бы помочь ему. А князь Дмитрий Шемяка и князь Иван можайский, уведав, что князь великий во Твери, собрав воинов своих, стояли на Волоке, а по путям к Твери поставил на заставы. Князь же великий в ту пору послал к Москве спешно боярина своего Михаила Борисовича Плещеева с малым весьма числом людей, как бы им возможно пройти мимо рать князя Дмитрия. Они же возле Волги прошли рать ту, никем же не видимые, и пришли к Москве ночью против Рождества Христова, в самую же заутреню пришли к Никольским воротам. А в ту пору во град ехала к заутрене княгиня Ульяна князя Василия Владимировича к празднику, и вратам отворены были, они же тотчас вошли во град. Наместник же князя Дмитрия Федор галицкий был у Пречистой в заутрени и, слышав, убежал; а князя Ивана наместника Василия Шигу, бежавшего из города на коне, поймал избничий великой княгини, Ростопчею звали, и привел его к воеводам, они же оковали его. А прочих людей князя Дмитрия и князя Ивана, схватив, грабили и заковывали, а горожан привели к целованию за великого князя Василия, а град начали укреплять. И князь великий, собрав всех воинов и с тверскою помощью, пошел к Волоку на Шемяку и на князя Ивана можайского многою силою. Они же в недоумение были, слышав, что на них князь великий идет. И вот пришла весть к ним, что султаны идут да князь Василий Ярославич со многою же силою, а Москва уже взята, а от них люди одинаково бегут. И так побежали к Галичу, а оттуда на Чухлому; и тут, взяв с собою матерь великого князя великую княгиню Софию, побежали на Каргополь. А князь великий пошел за ними, а княгиню великую свою отпустил к Москве и, придя, стал под Угличем. Пришли же тут к нему князь Василий Ярославич да с ним бояре великого князя вышесказанные. И стояли под Угличем, и взяли его. Убит же был тогда под городом литвин, храбрый человек, Юшко Драница. И оттуда пошел князь великий к Ярославлю, и тут пришли к нему султаны Кайсым да Ягуп. Из Ярославля же послал князь великий к князю Дмитрию боярина своего Василия Федоровича Кутузова, прося у него матерь свою великую княгиню Софию, говоря ему так: «Брат князь Дмитрий, какая тебе честь или хвала, что держишь у себя матерь мою в плену, а свою тетку? Чем сим хочешь мне мстить, а я уже на своем престоле на великом княжении». И отпустив того, пошел сам назад к Москве и пришел на Москву февраля в 17 день в пяток Сборной недели. Боярин же великого князя, придя, высказал то все князю Дмитрию, преумножая это. Князь же Дмитрий, обдумав с боярами своими, сказал: «Брат, что томить мне тетку и госпожу свою великую княгиню? А сам бегаю, а люди надобны себе, а уже истомлены, еще бы и ее стеречь, лучше отпустим ее». И так решив, отпустили ее из Каргополя, а с нею послал князь Дмитрий боярина своего Михаила Федоровича Сабурова да детей боярских с ним. Услышал же князь великий, что мать его отпущена и уже близь, и пошел навстречу к ней; и встретились у Троицы в Сергиеве монастыре, и оттуда пошел и с матерью к Переславлю. А Михаил Сабуров и с прочими, добив челом великому князю о своей вине, не возвратились к Шемяке, но остались у великого князя служить ему.
Война на Шемяку. Мир. Князь великий Василий Васильевич пошел на князя Дмитрия Шемяку к Галичу, и, придя со многою силою, стал на Костроме, и оттуда начали меж себя посылать послов. Князь же Дмитрий, убоявшись, начал мира просить, и крест на том целовал, и грамоты на себя проклятые дал, что от того часа не хотеть ему никоего лиха князю великому, и его детям, и всему великому княжению его, и вотчине его; «а преступлю свою грамоту сию, что в ней писано, тогда не будь на мне милость Божией и пречистой его матери и силы честного и животворящего креста и молитвы всех святых великих чудотворцев земли нашей, пресвященных митрополитов Петра, Алексия, Ионы, и Леонтия, епископа ростовского чудотворца, и Сергия, игумена чудотворца, и прочих; также не будь на мне благословение всех епископов земли Русской, которые есть ныне по своим епископиям, и всех под ними священнического чину». Князь же великий, послушав моления его, дал ему мир и возвратился с Костромы в Великий четверг; а Великий день встретил в Ростове, а на следующий день праздновал Благовещение в Ростове же и пировал у владыки Ефрема. В тот же день и к Москве пошел, и пришел на Москву в неделю Фомы; а сын его князь Иоанн был во Владимире.
В ту же весну после Великого дня был у великого князя посол литовский пан Семен Едиголдов. А на лето мор на коней, и на всякую животину, и на людей был, да немного.
1449. Митр. Иона. 6957 (1449) декабря в 15 день поставлен был на митрополию всея Руси Иона, владыко рязанский, на Москве архиепископами и епископами русской митрополии: Ефремом, архиепископом ростовским, Авраамом суздальским, Варлаамом коломенским. А новгородский Евфимий и тверской епископ прислали от себя ко архимандритам грамоты, что с ними единомышленные на поставление Ионы митрополитом, поскольку тот Иона прежде был от великого князя в Цареград послан об исправлении митрополии и принял благословение от патриарха на митрополию после Исидора, и патриарх его благословил, и грамоту ему дал.
Шемяка опять на великого князя. Кострома. Рудино. Мир с Шемякою. В ту же весну князь Дмитрий Шемяка, преступив крестное целование и проклятые на себя грамоты, пошел к Костроме со многою силою и пришел на Великий день. И много бился под градом, но не преуспели нисколько, ибо застава в нем была: князь Иван Васильевич Стрига да Федор Басенок, а с ними многие дети боярские двора великого князя. И князь великий, слышав про то, пошел против него, взяв митрополита с собою, и епископов, и братию, и султанов со всею силою. И когда пришли близ Волги, князь великий отпустил братию свою и султанов со всеми силами; и пришли на Рудино, а князь Дмитрий переправился на их же сторону, и так примирились.
Родился Борис. Касимов. В тот же год родился великому князю сын в июле месяце, и наречен был Борис. В тот же год скорые татары Седи-Охматовы пришли быстро до Пахры, и княгиню князя Василия Оболенского тогда взяли, и много зла учинили христианам, секли и в полон вели. Султан же Кайсым, слышав, пошел против них из Звенигорода, а они разбежались по земле, и с коими встретился, тех бил и полон отнимал. Они же, видев то, побежали назад. А князь великий дал царевичу Касиму место по Оке в земле Муромской. Он же построил град себе, именовал Крым ханский.
6958 (1450). Поход на Шемяку. Илем. Обнора. Бой с Шемякой у Галича. Ряполовского мужество. Шемяка побит. Галич взят. Князь великий уведал, что Шемяка на зло замышляет и людей подговаривает и собирает, желая идти к Галичу, и была ему весть, что Дмитрий пошел к Вологде, и князь великий пошел на Илем да Обнору, желая идти на него к Вологде. Когда же был он у Николы на Обноре, пришла к нему весть, что опять воротился к Галичу, и князь великий воротился Обнорою на низ да Костромою вверх. И пришел на Железной Борок к Иоанну святому и слышал, что князь Дмитрий в Галиче, а людей около него много, а город укрепляет и пушки готовит, и рать пешая у него, а сам пред городом стоит со всею силою. Князь же великий, слышав то и положив упование на Господа Бога, и на пречистую матерь его, и на великих чудотворцев и на креста честного силу надеясь, начал отпускать князей своих и воевод со всею силою своею; а старший был воевода князь Василий Иванович Оболенский, а прочих князей и воевод великое множество. Потом же и султанов отпустил с ними. Пришли же под Галич января в 27 день, а князь Дмитрий стоял на горе под городом со всею силою, не двигаясь ни с места. Воеводы же великого князя пошли с озера к горе, опасаясь, ибо поскольку гора крута. И выбравшись из тех оврагов, взойдя на гору, начали полки сходиться. И сначала сразился султан Касим со своим полком, потом и все полки, и был бой крепкий на долгое время, падали люди с обеих сторон. Князь же Дмитрий ездил по полкам своим, понуждая, ибо ведал свою гибель, ища сломить; а князь Василий Иванович, не желая себя посрамить, ездил всюду, помогая. Князь же Дмитрий Ряполовский со двором великого князя, видя что битва продолжается, ударил в средину полка Шемякина и раздвоил, начал сечь с обоих сторон; и князь Василий Иванович наступил с пешими на левые полки, а султан Касим на правые Шемякины. Дмитрий же, видев воинов свои разделенными, не зная, где помогать, побежал. И тогда помог Бог великому князю Василию Васильевичу, победил полки Шемякины и пешую рать его почти всю побили, не смогли князя поймать, а за конными не дали гнаться, лучших же людей всех поймали, город же Галич затворился. И воеводы великого князя стали на костях, повелев мертвых погребать. К князю же великому весть пришла на Борок, что верх его. Он же благодарив Бога, и пречистую матерь его, и великих чудотворцев, и молебны совершив в церкви святого Иоанна Предтечи, пошел к Галичу. Когда же пришел он в Галич, горожане передались ему. Он же град смирив, и наместников своих посадив по всей вотчине той, пошел к Москве, и пришел на Москву на Масленой неделе. А Шемяка убежал к Новгороду Великому.
Ховрин. В тот же год Владимир Ховрин поставил церковь на Москве на своем дворе каменную Воздвижения честного креста на месте первой церкви каменной же, что распалась в пожар по суздальщине. А митрополит Иона заложил на своем дворе палату каменную, в которой церковь Риз положения пречистой Богородицы. В тот же год августа в 5 день была туча великая на Москве, и гром страшный, и проразил церковь каменную соборную архангела Михаила. Августа ж 13 была буря великая и сломила крест с той же церкви архангела Михаила.
Татары на Русь. Беззубцев. Битюг. Татары побиты. В тот же год был князь великий в своей вотчине на Коломне, пришла к нему весть, что идут татары с Поля, Малбердей, Улан и иные с ними князи со многими татарами. И те вскоре пригнали до Пахры. Князь же великий послал против них султана своего Касима с татарами да с ним воеводу своего Константина Александровича Беззубцева с коломничами. И угнались за ними на Битюге реке в Поле, и побили татар много, а иные убежали. Тогда убили Ромодана Зиновьева.
6959 (1451). Кн. Семен Алешкович. Был князь Семен Алешкович на Москве у своей бабы великой княгини Софии и у великого князя Василия, дяди своего.
Татары Седи-Ахматовы. Кн. Иван звенигородский. Озерецкое. Татары к Москве. Посады пожжены. Татары побежали. Князь великий в Москву. В тот же год пришла весть великому князю, что идет на него спешно из Седи-Ахматовой орды Мазовша султан. И пошел против него к Коломне, не успев собраться. Когда же был он близ Брашевы, пришла весть ему, что уже татары близ берега. И князь великий воротился к Москве, а что с ним было людей, тех всех отпустил к берегу с князем Иваном звенигородским, чтобы не столь спешно переправились через реку Оку. Он же, убоявшись, вернулся назад иным путем, а не за князем великим. Князь же великий встретив Петров день на Москве и град к осаде приготовив, посадил в нем матерь свою Софию да сына своего князя Юрия и множество бояр и детей боярских, прежде же всех отца своего митрополита Иону, и архиепископа ростовского Ефрема, и весь чин священнический и иноческий, и великое множество народа града Москвы; а сам ушел из града Москвы с сыном своим князем Иоанном, а свою великую княгиню отпустил с младшими детьми на Углич. И тогда сам ночевал в Озерецком, а оттуда пошел к Волге. А татары стали, придя, у берега, ожидая против себе рати, и не было нисколько. Они же думали, что рать притаилась или на берегу другом ждет им, и послали сторожей на эту сторону Оки. Те же обыскали всюду, и не нашли нисколько, и возвратившись, поведали им, что нет противящихся им. И так переправились через Оку реку, и без препятствий устремились к Москве, и пришли под нее в пяток во 2 день июля в 1 час дня. Посады все зажгли в один час, а сами в то время со всех сторон начали ко граду приступать. Тогда же и засуха великая была, и со всех сторон огонь охватил град, а храмы загорались, а от дыма невозможно было и прозреть. А к городу приступали ко всем вратам и где ни есть крепости каменные. И так в великой печали и скорби град был и в недоумении многом, не имея ниоткуда помощи, но только со слезами молясь Господу Богу. И когда же посады погорели, тогда бывшие во граде отраду приняли от великой истомы огненной и дыма, вышли из града, начали с противными биться. И когда к сумраку было, отступили татары от града, а горожане начали к следующему утру пристройки готовить против безбожных, пушки и пищали, самострелы, орудия и щиты, луки и стрелы, что подобает к брани на противных. Татары же поймали пред градом двух из рабов митрополитовых, и те, поскольку договорились между собой, сказали им, что князь великий со многою ратью пошел к Оке перехватить на пути их. Они же, убоявшись, той ночью побежали. Когда же взошло солнце, а горожане изготовились на противных, и не увидели их; изошли из града, смотрели здесь и там, и никого не видели. И послали сторожей в станы их; они же, придя, никого не нашли, но и что тяжелого забрали татары из меди, и железа, и прочего, то все побросали множество товара, а огонь угас. Ибо когда отступили от града, и так охватил их страх и трепет, что некое великое воинство ожидали на себя, побежали, гневом Божиим и молитвою пречистой матери его и великих чудотворцев молением и всех святых. Убегая же и полон побросав, не уклонились ни влево ни вправо, но только бы скорее убежать от идущего на них гнева. Слышав же сие, все кто был во граде люди воздали хвалу Богу и пречистой матери его, скорой помощнице, и великим чудотворцам молебны совершив, почили от находящих на них зол. Великая же княгиня София тотчас послала за сыном своим великим князем Василием, поскольку в тот же пяток, когда взошло солнце, переправился было за Волгу на устье Дубны. Слышав же, князь великий сначала восплакал, и благодарил Господа Бога, и пречистую матерь его, и всех святых, и тотчас возвратился к Москве. И войдя во град июля 8 дня, пришел в церковь пречистой Богородицы, и пал пред образом владыки, многие слезы изливая, и говорил: «Благодарю тебя, владыко, что не предал ты стадо твое сие, православных христиан, безбожным сыроядцам сим». Также и пред образом пречистой пав плакался и также молился. После сего же и у гроба чудотворца Петра также, и, совершив молебны, принял благословение от руки Ионы митрополита. И после сего изойдя из церкви, целовал матерь свою, и сына своего Юрия, и прочих. Затем пошел по всем соборным церквам молебны совершая и слезы изливая, благодаря человеколюбца Бога и пречистую матерь его и всех святых о бывшем чуде. После сего же утешал и градный народ, говоря: «Сие нашло на вас моих ради грехов, но вы не унывайте, каждый восстановите хоромы на своих местах. А я жаловать рад и льготу дать». Затем на обед пошел вместе с митрополитом, и с материю своею, и с детьми своими, и с боярами. И было веселие в день оный по прошедшей скорби, нашедшей на нас грехов ради наших.
1452. Война на Шемяку. Кокшенга. Устюг взят. В год 6960 (1452) пришла весть к великому князю, что князь Дмитрий Шемяка идет к Устюгу. Князь же великий проведя на Москве Рождество Христово, с Василия же дня пошел против него; а в Крещение был он у Троицы в Сергиеве монастыре, и оттуда пошел к Ярославлю. Из Ярославля же отпустил сына своего князя Иоанна на Кокшенгу против князя Дмитрия, а сам пошел к Костроме. А с Костромы отпустил с сыном своим за войсками султана, Мамутякова сына, да князя же Дмитрия. А прежде того послал князя Василия Ярославича, да с ним бояр своих, князя Семена Ивановича Оболенского и Федора Басенка, и иных многих, двор свой, к Устюгу. А князь Дмитрий под Устюгом стоя, услышав, что идет рать на него, пожег посад устюжский и побежал. Князь Иоанн да султан с ним пришел на Кокшенгу и град Устюг взяли, а землю ту всю пленили и в полон повели. А ходили до устья Ваги до Осинова поля и оттуда возвратились назад все здравы со многим пленом и наживой.
Брак Иоанна III. Родился Андрей Меньшой. В тот же год июня в 4 день женил князь великий сына своего великого князя Иоанна у князя Бориса Александровича тверского дочерью его Мариею. В тот же год родился великому князю Василию сын месяца августа в 1 день, наречен был Андрей Меньшой.
1453. Умерла вел. княг. София. Умер Шемяка. Беда. В год 6961 (1453) апреля в 9 день выгорела Москва, кремль весь. В тот же год июня в 15 день преставилась великая княгиня София Василия Дмитриевича во иноческом чину и положена в тот же день в монастырь в Вознесении, там где и свекровь ее великая княгиня Евдокия, нареченная во иноческом чину Ефросиния. В тот же год месяца июня в 23 день пришла весть к великому князю из Новгорода на вечерне у великих мучеников Бориса и Глеба на Москве на рву, что князь Дмитрий Шемяка умер сам по себе в Новгороде и положен в Юрьевском монастыре; а примчался с тою вестью подьячий Василий Беда, и оттого стал дьяком.
1454. Умер еп. Ефрем ростовский. Еп. Феодосий ростовский. Кн. Иван можайский в Литву. Можайск взят. В 6962 (1454) марта в 29 день преставился архиепископ ростовский Ефрем. В тот же год поставлен был Ростову архиепископ митрополитом Ионою и епископами области его, которые о нем священным собором собрались, Феодосий, бывший прежде архимандритом у архангела Михаила у Чуда. В тот же год князь великий Василий пошел к Можайску на князя Ивана Андреевича за его несправление. Он же, слышав то, выбравшись с женою, и с детьми, и со всеми своими, побежал к Литве. А князь великий, придя к Можайску, взяв его и умилосердившись на всех бывших во граде том, жаловал их и, наместников своих посадив, возвратился к Москве. В тот же год августа в 31 день был гром страшный и проразил на Москве церковь каменную Рождества пречистой Богородицы, которая имеет приделанную к ней церковь каменную Лазаря святого.
1455. Умер еп. Питирим пермский. В год 6963 (1455) убит священный епископ Питирим пермский от безбожных вогуличей.
Татары на Оке побиты. Умер кн. Семен Бабич. В тот же год приходили татары Седи-Ахматовы к Оке реке и переправились через Оку ниже Коломны. А князь великий послал против них князя Ивана Юрьевича со многими воинами. И встретились, и был у них бой, и одолели христиане татар. Тогда убит был князь Семен Бабич, но не на бою, но от несчастного случая некоего.
Война на Новгород. Руса взята. Новгородцы побиты. Страх новгородцев. Откуп с новгородцев. Января в 19 день в понедельник князь великий Василий Васильевич за непослушание новгородцев пошел на Новгород ратью. Когда же был он на Волоке, тут пришли к нему братия его, и все князи, и воеводы его со множеством воинства. А из Новгорода на Волок же пришел к нему посадник Василий Степанов с челобитьем, чтобы князь великий пожаловал, на Новгород не шел и гнев свой отложил. И не принял князь великий челобитья их, и пошел на них. Пришли же в землю Новгородскую, и отпустил князя Ивана Васильевича Стригу Оболенского и Феодора Басенка на Русу. Они же, придя, там великое множество богатства взяли, поскольку не успели выбежать люди, бывшие там, ни же товара вывести или похоронить где. И с тою многою наживой всех людей своих вперед себя отпустили, а сами с главами своими воеводами и детьми боярскими, с малым числом людей, без коих нельзя быть им, поотстали, отпустив своих подалее, да за ними же хотели пойти к великому князю. И тогда была весть к ним, а и сами видели, что идет на них от Новгорода рать великая весьма, пять тысяч их было, а сих и двухсот не осталось. Видев же, устрашились, потом же начали говорить меж собою: «Что сотворим? Если не пойдем против них биться, то погибнем от своего государя князя великого, поскольку наживу взяли и воинов с тем отпустили; но лучше помрем с ними за правду своего государя, а за их измену». И пошли против них. Была же плетень меж ними и суметы снежные великие, и нельзя им было вместе сойтись. Воины же великого князя, видев крепкие доспехи на новгородцах, начали стрелять, бить по коням их; кони ж их словно взбесились и начали метаться под ними и с себя сбивать их. Они же не готовы были к тому бою, словно омертвелые, и руки у них ослабели; копья же имели длинные и не могли вверх поднимать их так, как есть обычай ратным, но к земле опускали их; а кони вздымались под ними, и так валились под коней своих, не способные удержать их. И сбылось сказанное пророческое слово над ними, говорящее: «Не убежит быстроногий, и не спасется сильный». Вскоре побежали новгородцы, гонимые гневом Божиим, и множество убиты были, а иные взяты. Тогда взят был посадник их старший Михаил Туча, а убит был Есип Носов и иные многие. А взятых того ради немного было, что мало было воинства великого князя, и некому было их брать. После сего воеводы великого князя и воинство, которое с ними, побивая, и грабя, и в плен ведя, возвратились и пришли к своему государю великому князю здравые все. А новгородцы, прибежав в Новгород, поведали про бывшее над собою. И была в Новгороде скорбь, и печаль, и плач великий об убиенных, и плененных, и о своей измене к великому князю. По обычаю же своему начали звонить в вечевой колокол; и сошелся весь град на вече то, посадники, и тысяцкие, и прочие все люди, не зная, что молвить, но смутились и всколебались, как пьяные. И начали бить челом архиепископу своему Евфимию, чтоб, придя, молил великого князя да помиловал бы вотчину свою и отвратил бы себя от гнева ярости своей, чтобы до конца не погибли мы за свою вину к нему, господину своему великому князю. Архиепископ же, видя людей в беде находящимися, сказал к ним: «Дети мои, за ваше непослушание невозможно мне предстать пред очами, прийти к господину моему великому князю, за ваше преступление, а за свое согрешение. Но милостив есть, иду молить его, да простит нам зло сие, которое не только измена ваша к нему, но и руку вашу подняли против него». И так пошел к великому князю, а с ним посадник, и тысяцкие, и люди зажиточные по своему их обычаю. Архиепископ же Евфимий пришел к великому князю и начал челом бить ему и молить его за его вотчину за Новгород; а прежде бил челом братии его и боярам. Князь же великий, послушав моления богомольца своего архиепископа Евфимия, и братьи своей, и бояр своих, и тех новгородцев, которые пришли с архиепископом, пожаловал их. А за свое беспокойство взял у них князь великий десять тысяч гривен новгородских серебряных, а еще взяли братия и бояре его. И послал бояр своих в Новгород, и привели весь Новгород к целованию, что им быть у великого князя в послушании, а его лиходеев и изменников у себя не держать. И так возвратился князь великий на Москву.
Умер Иоанн рязанский. Кн. Василий рязанский в Москву. В ту же весну преставился князь Иван Федорович рязанский в чернецах, и наречен был Иона; а незадолго до того княгиня его преставилась. Княжение же свое Рязанское и сына своего Василия доверил великому князю Василию Васильевичу на сохранение. Князь же великий Василий и сына его и с сестрою его Феодосией взял к себе на Москву, а на Рязань послал наместников своих на охранение, и на прочие грады его, и на волости; а сын его тогда был восьми лет.
Кн. Василий боровский взят. Кн. Иван в Литву. В тот же год июля в 10 день взял князь великий князя Василия Ярославича на Москве и послал его в заточение на Углич; а сын его Иван от первой жены и княгиня его другая бежали в Литву.
6966 (1458). Родился Иоанн IV. Умер еп. Евфимий новгородский. Война на Вятку. Погорел град Муром, кремль весь, месяца сентября в 29 день. Октября в 20 день в час ночи загорелось на Москве внутри града близ Владимировой церкви Ховрина и много погорело, до третьей части града, а прочее Бог сохранил. Той же зимой февраля в 15 день в среду на Федоровой неделе, когда начали часы петь, родился великому князю Иоанну сын и наречен был Иоанн. Той же зимой преставился архиепископ Великого Новгорода Евфимий. В тот же год посылал князь великий рать свою на Вятку с князем Семеном Ряполовским, и нисколько не преуспев, тот возвратился. В тот же год создана была на Москве церковь каменная Введения в храм пречистой Богородицы на Симоновском подворье у Никольских ворот.
6967 (1459). Татары на Русь. На Оке побиты. Еп. Иона новгородский. Война на Вятку. Орлов, Котельнич взяты. Татары Седи-Ахматовы, похвалившись, на Русь пошли. И князь великий Василий отпустил против них к берегу сына своего великого князя Иоанна со многими силами. Пришли же татары к берегу, и не пропустил их князь великий, и бился с ними, они же побежали. И той ради похвалы Иона митрополит поставил церковь каменную Похвалы пречистой Богородицы, придел к алтарю соборной Пречистой возле южных дверей. Месяца февраля поставлен был на архиепископию Новгороду Великому священноинок Иона митрополитом Ионою с епископами русскими. В тот же год посылал князь великий рать свою на Вятку, князя Ивана Юрьевича, да Ивана Ивановича, да князя Дмитрия Ряполовского со многою силою. Они же, придя, взяли два городка, Орлов и Котельнич, а прочих привели к целованию за великого князя; и так возвратились.
6968 (1460). Князь великий в Новгород. Кн. Юрий во Пскове. Меч. Война с немцами. Ходил князь великий к Новгороду Великому миром, а с ним сыновья его князь Юрий да князь Андрей старший. Новгородцы же воздали князю великому честь великую и сынам его. А из Новгорода послал князь великий сына своего Юрия во Псков в неделю Сыропустную, ибо поскольку обидели их немцы. Пришел же князь Юрий, приняли его псковичи с великою честию, и посадили его на престоле во святой Троице, и дали меч в руки его князя Далмата, и многие дары дали ему. Князь же Юрий послал рать свою на немецкие места воевать. Слышали же немцы, что прислал на них князь великий сына своего со многою силою, и послали послов своих к князю Юрию, и добили ему челом, а со псковичами смирились на всей воле псковской. Князь великий пришел из Новгорода на Москву марта 9 дня, на память святых великомучеников 40, которые в Севастии, а князь Юрий пришел изо Пскова в пяток апреля 4 дня, 6 день недели, канун субботы воскресения Лазарева.
Бури. Июня в 13 день в 6 час дня с западной стороны была туча страшная и грозная весьма и темная и буря весьма очень сильная; люди же все в отчаянии были, бегали, кому бы где избавиться от такового страха, ибо поскольку весьма темно было, и вихрь страшный был, от страшной круговерти земной ни прозреть нельзя было. Люди же начали молить Господа Бога, и через малое время туча пробежала чрез град, и была тишина и светлость, как и ранее. На следующее же утро в 14 день тишина была великая чрез весь день. После вечерни же, уже 15 час был, взошла туча весьма грозная с полуденья, как мякина, со страшною бурею и сильным вихрем; молния же столь великая, что земля и храмы все, как пламень, виделись, и гром страшный весьма превеликий был. Сильная же та буря многие церкви поколебала и каменные, храмы же многие во граде Москве ободрало и верхи снесло, а градные забрала разбросало и разнесло. А по селам и по волостям многие церкви, с основания снимая, отбросило далеко и отнесло, также и храмины многие разорило, разметав. А леса старые и боры, и раменье, и дубы великие с корнями вырывало, а у иных верхи сломало, других же до половины, иных же до трети и под самый корень, хотя которые весьма толсты были. Люди же все во унынии и в печали многой были, и за жизнь боялись, и не могши ничего на пользу себе сделать, но только друг от друга прощения просили принять. Но таково было человеколюбие Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, что нигде же никакого человека ничем не повредило, ни в городах, ни в селах, ни на пути, ни на поле; если кои в храмах тех были, которых разбросало, или по упадении древ тех, но все его человеколюбием спасены были. Ибо сие наказание было от Господа нашего Иисуса Христа на нас грешных, чтобы да прекратились такое от зол наших и научились бы мы творить волю его. Пред зорею же утреннею прекратилась буря оная, и громы, и молний блистания, и была тишина, как и прежде.
Затмение солнца. В тот же год и месяц в 18 день в пяток в 2 часа дня начало гибнуть солнце и было, как луна 5-ти дней; когда же миновал четвертый час, было полно, как и прежде. А в тот же месяц в ночи месяц гибнул.
Хан Ахмут к Рязани. В тот же год безбожный хан Ахмут Большой орды приходил со всею силою под Переславль Рязанский и стоял под ним 6 дней во Успение пречистой Богородицы. Многие же ранения получили воины его от горожан, убиты были многие и раненые, и нисколько не преуспев у града того, со срамом отступил от него и отошел в Поле. В тот же год поставлена на Москве церковь каменная Богоявления игуменом Троицкого Сергиева монастыря.
1461. Смерть кн. Бориса тверского. В год 6969 (1461) в феврале преставился князь великий Борис Александрович тверской, и сидел после него сын его Михаил во Твери.
Умер митр. Иона. Война с Казанью. Той же весною марта в 31 день в 2 час во вторник Страстной седмицы преставился преосвященный Иона, митрополит всея Руси, и положен был в соборной церкви Успения пречистой Богородицы на Москве за левым клиросом против священных митрополитов Киприана и Фотия, прежде него бывших; князь ж великий не был тогда на Москве, но во Владимире был, ибо сражался тогда с ханом казанским.
Митр. Феодосий. Власть великого князя в избрании. Той же весною поставлен на митрополию архиепископ ростовский Феодосий владыками русскими нашей земли Московской: суздальским Филиппом, рязанским Евфросимом, коломенским Геронтием, сарайским Вассианом. А новгородский архиепископ Иона и тверской владыка прислали послов с грамотами своими, говоря так: «Кого восхочет Господь Бог и пречистая мать его, и великие чудотворцы, и господин наш князь великий Василий Васильевич, и братия наша епископы русские, и который с ними священный собор, тот наш митрополит». И подписались все заедино.
В тот же год князь великий Василий поставил на Москве церковь каменную Рождества Иоанна Предтечи у врат Боровицких, а прежде была деревянная. Говорят же, что то первая церковь на Москве, на том де месте бор был, и та церковь в том лесу срублена, а также что была соборной церковью при Петре митрополите, и двор митрополитов тут же был, где ныне двор князя Ивана Юрьевича.
В тот же год князь великий пошел к Владимиру, желая идти на казанского хана. Когда же был во Владимире, тут пришли к нему послы из Казани и взяли мир и братство.
1462. В месяце январе в монастыре святого архангела Михаила, честного его чуда, у гроба святого чудотворца Алексия прощен был чернец того же монастыря, именем Наум, который от младенчества имел усохшую ногу и на деревянной ходил, служил в том же монастыре в поварне и в пелконице. Тогда же пришел в ночи к образу святого, который написан у гроба святого, и начал молить святого и, понося святому, говорил: «Многие чудеса, исцеление многим дает тобою Бог, я же многие годы от младенчества моего работаю в обители твоей братьи, и меня не помилуешь». И в тот час вытянулась нога его, и скинул деревянную, на которой ходил, и отошел здоровым в келью свою, в которой прежде был. Той же зимой преставился епископ рязанский Ефросим Звенец, и поставлен был вместо него епископом Рязани Давыд, который прежде был казначеем Ионы митрополита, февраля в 1 день.
О преставлении вел. кн. Василия Васильевича. Той же зимой многие дети боярские князя Василия Ярославича задумали было, и целовали крест между собой, как бы им, придя спешно к Угличу, изъять князя своего и бежать с ним. Уведал же о совете их великий князь, и повелел всех брать и казнить, бить кнутами, сечь руки и носы резать, а иным головы отсекать. Тою казнью казнили главною Володю Давыдова, Парфена Бреина, Луку Подсиваева и иных. А в то ж время, в пяток на Федоровой неделе, князь великий думал, что у него сухотная болезнь, повелел жечь себя, как есть обычай болящим сухотною болезнью; и повелел ставить, зажигая трут тот на многих местах по много же раз, и не было ему никакой болезни, ибо тогда и не боялись того. Когда же разгноились раны оные, стала ему болезнь тяжкая, и восхотел в чернецы постричься, и не дали ему воли. И в той болезни преставился месяца марта в 27 день в субботу в 3 час ночи. Во утро же дня воскресного погребен был в церкви святого архангела Михаила в Москве, там где все великие князи рода его лежат. И сел после него на великое княжение по его благословению сын его старший князь великий Иоанн. А сыну своему другому, князю Юрию, дал Дмитров, Можайск, Серпухов, и прочие все волости, и села, и казну, чем его благословила баба его великая княгиня София. А князя Андрея старшего благословил, дал ему Углич, Бежецкий Верх, Звенигород и многие иные волости и села. А князю Борису дал Волок Ламский, Ржев да Рузу и все волости и села прабабки его Марии Голтяевой по ее приказу. А младшему князю Андрею дал Вологду со всем да Озерье и к тому иные волости и села многие. А казну свою всю, и Романов городок, и что есть волостей и сел во всем великом княжении, что бывало за великими княгинями прежними, и что сам взял у кого у изменников великое множество, и что прикупил, то все дал своей великой княгине Марии.
КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ